-Плохо — честно отвечает командир-инструктор — Чему-то научить их можно, только расстреляв все снаряды. Когда дело дойдёт до стрельбы, надеюсь только на самого себя. А ваших натаскиваю на поднос припасов, перенос пушек и заряжание.

Вот что мне в этом бронзовокожем усаче нравится, так это его прямота: политесы не разводит, говорит, как оно есть. Впрочем, я и сам знаю, что имеющейся пары сотен снарядов не хватит для обучения артиллерийских расчётов. Потому произношу: "Благодарю за честность. Я и не ожидаю, что вы сможете нанести серьёзный урон врагу". Потом добавляю: "К берегам Пеу идёт флот твоих соотечественников. Через день или два будут здесь".

Тилтак Рикай сразу же подобрался. "Я обещаю сделать всё возможное, чтобы задержать их" — ответил он совершенно буднично, без малейшего пафоса, просто констатируя факт. И почему-то верилось, что этот простоватого вида мужик действительно будет стоять до последнего, даже ценой своей жизни.

"Здесь, в порту, вся надежда на тебя, тюленелов" — говорю палеовийцу, попутно обходя позиции. Всё надёжно прикрыто добрыми четырьмя-пятью слоями корзин с грунтом, для стрельбы оставлено полтора десятка проёмов на уровне пояса. Вдоль защитного вала тянутся деревянные направляющие, по которым относительно легко можно переместить пушку силами имеющейся орудийной прислуги. Батарея бронзовых дульнозарядок прикрыта куда лучше — под земляной присыпкой каменные блоки, да и сверху закрыта частично бревенчатыми настилами под толстым слоем земли. Здесь же так сделать не успели, без нарушения режима секретности — вообще для большинства папуасов этих укреплений не существовало. Не знаю, насколько вся эта конспирация поможет, учитывая возможность тюленеловов воровать ирсийские спутниковые снимки. Да и простой шпионаж я бы не исключал. А уж на папуасскую способность хранить военные и государственные тайны надежды никакой.

Тут Чиншар-Шудо наконец закончил погрузку и пригласил меня со свитой на борт.

В темпе перебегаем по сходням с пирса на корабль. Матросы сноровисто подымают паруса. Мой тайный агент уже успел изучить Мархонский залив вдоль и поперёк, потому рискует плыть ночью. Высаживаемся в полной темноте на чьём-то частном причале практически под Цитаделью — как-то само собой получилось, что подобного рода сооружения начали использоваться для казённых нужд за небольшую мзду владельцам. Пара факелов, предусмотрительно поддерживаемых хозяином деревянных мостков, выхватывает несколько метров освещенного пространства, за пределами которого стоит абсолютная темень. Все сонные — кто мог, вздремнул на борту, но ваш покорный слуга, к примеру, глаз не сомкнул.

Прощаемся с капитаном и экипажем, которым до рассвета теперь можно поспать — всё равно разгрузка начнётся только утром. А сами идём по тёмной и пустынной улице вверх.

Появление Сонаваралинги-таки переполошило обитателей крепости на холме. Я же, отделавшись дежурными приветствиям в адрес руководства "макак", требую к себе Айтота Утдая. Палеовиец находится в здании радиостанции — специально построенной хижине, куда перетащили с "Далекоплывущего" всё оборудование. Это позволило увеличить дальность приёма на сотню километров, хотя и создало дополнительные трудности с обеспечением электроэнергией — на корабле питание радиорубки, как и всего корабля, шло от батарей, подзаряжающихся от дизель-генератора, совмещённого с двигателем, приводящим судно в движение. В итоге несколько аккумуляторов постоянно курсировали между Цитаделью и Тин-Пау. Благо, весили применяемые для питания радиостанции элементы ирсийского производства не так уж и много, и их доставляли с попутными грузами.

Мои энтузиасты электродела активно экспериментировали насчёт самодельных батарей с электродами из меди и железа, в качестве электролита применяя то раствор соли, то укуса, то выцыганивая серную кислоту, получаемую при восстановлении меди из сульфидов считанными литрами. Но успехи выглядели пока что весьма скромными — создаваемых агрегатов на стабильную работу радиостанции не хватало категорически. Надежда оставалась только на запуск ГЭС. Но в этом случае придётся перетаскивать хозяйство Утдая в Промышленную зону Кесу-Талу — на ближайшие годы электрификация чего бы то ни было южнее Нового Порта не предусмотрена.

Тюленелов устало повернулся на шум шагов. Увидев меня с экс-подлейтенантом, тяжело поднялся с пнеобразной табуретки.

"Какие новости?" — на папуасском спросил Ипаль.

"Передачи ловятся всё чётче" — начал на смеси родного и туземного радист — "Кораблей всего три. Это точно. Два разведчика "Далекоплывущих", третий — транспортник с пехотой. Номер части или частей пока узнать не удалось. Но промелькнуло, что колониалы. Несколько часов назад они перебранку по поводу координат устроили. Я посмотрел по картам — не то в пятистах километрах от нас, не то в семистах с лишним, в зависимости от того, чей штурман прав. То есть, сутки у нас в запасе до их появления ещё есть, это точно".

Солдат колониальных войск, значит, по нашу душу послали. Палеовийские ВС делились на флот с авиацией (которые составляли единое целое), "ударные силы", обычную армию, колониальные войска и силы территориальной обороны. Ударные части являлись военной элитой. Армия котировалась чуть ниже, территориалы, куда загребали всех непригодных к службе в "нормальных" частях, стояли на самом низу. У флотских была своя иерархия кораблей и соединений. С колониалами дело же обстояло весьма запутанно: чисто теоретически они по своим задачам являлись полным аналогом территориальной обороны, с поправкой на то, что основной упор не на отражение гипотетического нападения внешнего противника, а на полицейские функции. Но на практике всё зависело от руководства колонии и ситуации на местах. Потому качество таких подразделений находилось в весьма широком диапазоне: где-то только безропотных туземцев бить горазды, а где-то имеющие опыт контрпартизанской борьбы, прекрасно обученные и вооружённые. До "ударников" такие колониалы, конечно, не дотягивают, но с обычной армейщиной вполне сопоставимы, а "скилнские", скорее всего даже превосходят.

-Переговоры никак... — пробую найти походящее слово — Не прячутся? Ну, они говорят открыто, ничего не переиначивая?

-В открытую говорят — отвечает Айтот.

А бывший офицер палеовийского флота поясняет мне: "Шифровать передачи смысла особого нет. Вохейцы и прочие всё равно ничего перехватить не смогут, а от ирсийцев таиться бесполезно — вмиг шифр вскроют. На Западе, насколько я знаю, шифрование радиопереговоров используют — от скилнцев и прочих. Помогает не надолго, пока с Ирса не передадут подобранные таблицы шифрования. Потому колониальные части вынуждены постоянно менять шифры".

Да, уж, командованию тюленеловов ситуацию, схожую с нашей, вообразить трудно — чтобы какие-то дикари сумели перевербовать часть экипажа захваченного корабля и, теперь слушают их.

Раннее утро, сменившее бессонную ночь, не принесло ясности: палеовийская эскадра болталась неизвестно где, причём, как выразился Утдай: "Если судить по изменению мощности сигнала, такое ощущение, что они по кругу ходят". Заблудившиеся "в трёх волнах" "гости" при других обстоятельствах, наверное, повеселили бы. Но сейчас предстоящая встреча заставляла понервничать. В сердцах подумалось даже: "Скорее бы припёрлись, что ли...."

Впрочем, предаваться неприятным мыслям особо некогда: вестовые приносили ответы от командиров ополченческих цабов-батальонов Мар-Хона и ближайшей округи — дескать, приказ получен, храбрые дареои собираются и готовятся дать отпор проклятым чужеземцам; посыльные с оптического телеграфа то и дело доставляли отчёты о принятии сигнала общей тревоги по Береговой и Столичной линиям; иностранные инструкторы бодро рапортовали, что личный состав подразделений "пану макаки" и "регои-макаки" поднят по тревоге, офицеры получили вводную и доводят в данный момент её до бойцов, настрой у всех боевой. Мне бы оптимизм подчинённых....

Итак, что мы имеем. С одной стороны — три корабля тюленеловов, из которых два "Далекоплывущих" вооружены каждый парой лёгких пушек 45-го калибра2 и четырьмя крупнокалиберными пулемётами. Транспортник вряд ли имеет что-нибудь серьёзнее тех же пулемётов. Численность "гостей" с Северного архипелага определить можно только гипотетически: штатный экипаж парусно-дизельных разведчиков шестьдесят четыре человека, но ничто не мешает загнать на верхнюю грузовую палубу пару взводов десанта. Комфорт там будет никакой — даже по сравнению с матросскими кубриками, но неделю-другую выдержат, при условии прогулок на свежем воздухе. Больше, скорее всего, пассажиров взять не получится — нижний трюм разве что для перевозки ссыльных преступников использовать можно (и то, если не жалко), да и продукты нужно где-то хранить, а на втором ярусе пихать солдат как сельдь в бочку никакому вменяемому начальнику в голову не придёт — на пару часов ещё сойдёт, но не на хрен знает, сколько дней же. И дело не в гуманизме командиров — бойцам ведь воевать нужно в месте назначения.

2 Автор знает разницу между сорок пятым калибром и калибром в 45 миллиметров. А вот герой не то не знает, не то позабыл.

С транспортным кораблём тоже не понятно — разброс в количестве пассажиров от сотни до пары-тройки тысяч. Но совсем уж мелкие служат для переброски небольших подразделений на короткие расстояния — скажем, нужно подвезти подкрепление атакованному скилнскими партизанами гарнизону. А гиганта вряд ли бы послали в сопровождении таких убогих скорлупок. Так что, по оценке Ипаля, нижняя граница — полусотня экипажа и батальон "колониалов", а верхняя — под сотню моряков и пара батальонов солдат. Будем пессимистами и предположим, что стоит ожидать почти полуторатысячного вражеского десанта, вооружённого самозарядными винтовками, автоматами и ручными пулемётами.

С нашей же стороны — пять сотен гвардейцев "пану макаки", из которых только треть вооружена кремневыми ружьями, два неполных (чуть больше двухсот человек в каждом) цаба "регои-макаки". Пять десятков трофейных стволов, положенных тем из "старших макак", кто показал наилучшие результаты в освоении вражеского чудо-оружия. Боеприпасов ко всему в обрез — по нескольку десятков патронов. У станковых пулемётов и двух "сорокапяток", снятых с "Далекоплывущего", с боезапасом дело обстояло не лучше. Вдобавок ко всему, эти тяжёлые бандуры хоть какую-то пользу принесут только в случае, если палеовийцы окажутся настолько любезны, что подставятся под огонь прямой наводкой.

Какие планы в головах командиров тюленеловов, мне не ведомо, потому, решая, куда поставить трофейную "артиллерию", я не мудрствуя лукаво, предположил, что "гости" попрутся прямиком на Мар-Хон как самый крупный прибрежный населённый пункт, от которого открыты дороги на столицу и промышленную зону — уж приоритетные цели палеовийцы должны определить либо по ирсийским космическим съёмкам, либо по информации, полученный от своих шпионов во Внутриморье. Оставался, конечно, вариант, что они предпочтут наведаться к захваченному кораблю, который тоже должен быть хорошо заметен на снимках со спутников. Впрочем, на такой подарок со стороны противника я даже не надеялся.

Так что всё тяжёлое вооружение стояло, надёжно укрытое от возможного наблюдения с воздуха, в укреплениях рядом с Новым портом: слева от причалов трофейное, справа — батарея бронзовых пушек. Последние, впрочем, в отличие от снятых с "Далекоплывущего", тайной не являлись — если сорокапятки и пулемёты везли сюда из Тин-Пау в разобранном виде, маскируя среди иного груза, то продукцию Арсенала устанавливали с обычными папуасскими песнями и плясками, причём практически в буквальном смысле.

Ядер и пороха к созданным усилиями команды Турвака-Шутмы "вундервафлям" имеется в обрез — несмотря на форсированную переработку грунта из обиталищ летучих мышей орлами Хчит-Дубала и сотни, если не тысячи "громовых куч", над которыми в поте лица своего трудятся осуждённые за мелкие прегрешения туземцы и чужеземцы.

Три с лишним тысячи бойцов ополченческих цабов Вэйхона, Кесу и Бунсана с Тинсоком вообще можно не учитывать: хорошо, если они не забудут главную вбиваемую в их головы инструкторами и командирами мысль: при столкновении с вооружённым огнестрельным оружием противником не геройствовать и не паниковать, а организованно отступать, дожидаясь момента, когда расслабившегося врага можно достать в ближнем бою. А уж об ополчениях внутренних областей думать буду, когда тюленеловы разделаются с нашими войсками на побережье.

Если честно, при том соотношении сил, каковое вырисовывается по рассказам Ипаля и прочих, самым разумным выходом было бы безоговорочно капитулировать перед палеовийцами. Причём такое решение подсказывает не страх за собственную шкуру — я-то как раз, сидя в Цитадели, имею все шансы ускользнуть в случае разгрома, прихватить Рами с детьми и бежать вплоть до Сонава. А уж туда относительно небольшой экспедиционный отряд, вряд ли доберётся быстро через местность, кишащую отнюдь недружелюбными папуасами.

Нет, сдаться на милость обитателей Северного архипелага я готов из-за нежелания превратить в пепел и руины всё то, что создавалось многие годы. Причём главное — не плавильные печи и мастерские. Куда важнее люди: мастеровые-тенхорабиты, их туземные выученики, воспитанники Обители Сынов Достойных Отцов, сотни подростков и молодых ребят и девчат, успевших пройти через начальные школы, да хотя бы "макаки", прошедшие со мной от Мака-Купо до Мар-Хона.

К сожалению, вариант с капитуляцией совершенно не реален: и милосердия со стороны тюленеловов не дождёшься, и мои подчинённые не поймут столь пораженческого поведения Сонаваралинги-таки. Так что остаётся только заранее готовиться подсчитывать количество убитых и покалеченных, моля Тобу-Нокоре, чтобы счёт шёл на сотни, а не на тысячи.

К обеду командиры ополченческих цабов по всему побережью от Кесу до Тин-Пау отрапортовали: вверенные им части приведены в состояние максимальной боевой готовности. Ну, то есть, дареои и приравненные к оным собрались во всеоружии возле Мужских домов, с недавнего времени выполнявших также и функции военкоматов. Из Мар-Хона и ближайших окрестностей оповестили через посланных гонцов, а более дальние доложили по световому телеграфу.

Мархонские "пану макаки" в сборе были вообще с самого утра, а из столицы должна вот-вот подойти вторая "полусотня" (реально восемь десятков бойцов) "караульно-церемониальной сотни" — под этой вывеской у меня скрывался прообраз папуасского спецназа: самые отборные головорезы, выдрессированные Гоку и заморскими инструкторами-наёмниками, вооружённые поголовно огнестрельным оружием. Именно им предназначалась большая часть трофейных автоматов и винтовок. Довеском к гвардейской элите шли тенукские "регои-макаки" и отобранные добровольцы из числа ополченцев, общим числом в пятьсот сорок человек — Вахаку через вестового получил приказ не увлекаться при сборе подкреплений, но попробуй, останови желающих повоевать с "заморскими чертями" дареоев. Хорошо ещё, что выполняющий обязанности военкома по Текоку гигант, сумел как-то ограничь патриотический порыв сограждан. Да за такое орден ему следует выдать.