Ферума

С ТОЗ-34 я был шапочно знаком. Несколько раз ходил с родным дядькой на охоту на уток. По началу мне было интересно, но после третьей охоты всё желание идти в четвёртый раз отбили комары, сырость, холод и то, что как "самый молодой" лез в воду или болотную грязь за добычей.

Разобравшись с оружием, я нацепил патронташ, заполнил кармашки снаряжёнными патронами и сунул пулевой в ружьё. Его легко определил по торчащей свинцовой "головке", прочие сверху закрывались растопленным стеарином, пыжом или прокладкой. Всего пулевых я нашёл три штуки. И восемь непонятно чем снаряжённых. Из одиннадцати гильз только пять были медными, остальные оказались бумажными. И как специально все пулевые были ими. В памяти отложилось, что они плохие. Дядька как-то обмолвился, что сейчас пластиковые гильзы очень радуют, а то старые бумажные вечно проблем приносили.

Подойдя к окну, я встал сбоку, чтобы не попасть под шальную пулю, и посмотрел на улицу. К этому моменту частая пальба стихла. Четвёрка железнодорожников продолжала торчат на крыше электроподстанции. А вот древолюбов не наблюдалось. Хотелось верить, что они просто сменили позиции, а не попали в кривые руки корявый тварей. Почти все коряшки неподвижно лежали на земле. И лишь парочка царапала жуткими когтями серые кирпичные стены, не обращая внимания на пули, что рвали их тела. У одного из них на плечах кровоточил какой-то жуткий измочаленный огрызок, видимо, это было то, что осталось от головы. И при этом тварь вела себя вполне активно.

На секунду мне захотелось пальнуть по врагам, показав свою полезность и просто... просто так. Уверен, что у любого на моём месте зачесались бы руки. У любого неопытного. Сдержаться получилось с трудом.

Прошло, наверное, ещё минуты две, когда изломы, наконец-то, сдались под градом пуль и свалились на землю. Ещё некоторое время люди осматривались, водя стволами автоматов по сторонам, потом стали спускаться. Но чуть раньше, чем четвёрка вернулась с крыши на землю, во дворе появились железнодорожники из тех, что остались в бронепоезде.

— Народ, я тут! — крикнул я, показавшись в окне, и чуть не наделал в штаны, когда несколько человек мгновенно навели на меня оружие. — Эй, эй!

— Присоединяйся, — махнул мне Глеб, который оказался в составе отряда, прибывшего нам на помощь. Наверное, услышали перестрелку или получили "СОС" по рации.

— Тут одна коряшка торчит, в соседней квартире, — я указал на окно, откуда перебирался на балкон.

— Ты вниз посмотри, — крикнул он. — Там твоя коряшка валяется. — Этот?

Перегнувшись через подоконник, я увидел на газоне под стеной дома неподвижную тушу, заросшую чёрной кудрявой шерстью. Если бы не гуманоидные очертания, то мёртвую тварь можно было бы спутать с какой-нибудь крупной овцой.

— Не знаю, я не видел, только слышал, — ответил я.

— Он за тобой полез через окно на балкон, — крикнул боец из второй группы разведчиков. — Повезло, что не очень шустрым оказался и я успел его свалить очередью.

После его слов стало понятно, что никаких шальных пуль не было. Это товарищи меня прикрыли. Я даже чуть-чуть почувствовал неловкость за мысли об их косорукости в тот момент, когда пули разбили оконное стекло.

— Спасибо! — крикнул я. — Я сейчас спущусь.

Несмотря на чужие заверения, что моего преследователя подстрелили, я вышел в подъезд на дрожащих ногах и с так сильно бьющимся сердцем, что его стук, казалось, заглушал все окружающие шумы.

— Ого, с обновкой! — присвистнул Глеб, увидев у меня ружьё.

— Молодец, — присоединился к нему старший второй группы разведчиков. — За спину только его повесь, сейчас оно тебе не понадобится. А то смотрю, что ты стволом как шваброй водишь. Как бы не подстрелили бы кого случайно.

Кажется, я покраснел. Стыдно было за свою неловкость, которая так сильно бросалась в глаза. И злился на его слова, показалось, что он специально решил утереть мне нос в присутствии других. Сделав так, как он сказал, я поинтересовался, чем могу помочь.

— Отдыхай, Максим, — отмахнулся от моих слов Глеб. — Сейчас сами справимся. Ты лучше смотри, что и как делаем. Да мотай на ус.

Стычка с изломами дорого обошлась железнодорожникам. Твари серьёзно ранили Михаила и убили одного ярцовца. При этом я не видел, чтобы кто-то сильно по убитому горевал. Вокруг царила деловитая суета, в которой не нашлось места для похоронного настроения. Или покойный не имел особо друзей. Или здесь к чужой смерти относятся очень просто, привыкнув к гибели и приняв тот факт, что сам постоянно ходишь под косой Костлявой.

— Игорь, а это стоило боя и жизни парня? — тихо поинтересовался я у нового знакомого. — Может, нужно было просто уйти? — и следом торопливо добавил. — Не подумай, что это я так испугался... не, страшно было, но не до паники, иначе бы меня там в доме и прибила та образина. Просто сожгли кучу патронов, потеряли человека, ещё один инвалидом стал.

— Стоило, конечно, — уверенно ответил он мне. — Герыча жалко, но тут все мы живём по принципу: ты сегодня, а я завтра. Патронов мы найдём в городах или купим в полисах, там наладили производство самых ходовых боеприпасов. А вот топливо дороже золота. Да что там, — он криво усмехнулся, — оно дороже жизней.

Я мысленно прикинул, что в современном мире бензин и дизельное топливо встречается повсеместно. В каждом небольшом городке есть одна, а то и две заправки. То есть, этот вопрос не должен стоять так остро. А вот найти патроны — это сложно. Ну, я так думаю. Правда, это понимание основано на книгах, играх и форумных беседах на тему постапокалипсиса, во время которого, как считается, патроны будут всем — оружием и деньгами. О чём и сообщил собеседнику.

— Да ерунда всё это, деньги — это деньги. Пульками их, в самом-то деле, только в книгах и можно заменить. И патроны не так редко встречаются. Вот снаряды некоторых калибров ещё попробуй отыщи, но расходуют их экономно.

— Значит, бензин тут на вершине потребительской пирамиды?

— Ага, типа того, — подтвердил он. — И не конкретно бензин, у нас любое топливо ценится. Сам представь сколько его нужно, чтобы кататься в такой железной крепости. Движки стоят мультитопливные, жрут всё, что горит. Смотрел старый фильм, где водку лили в бак подлодки, чтобы доплыть до дока?

— Вроде бы нет, не помню, — пожал я плечами.

— Да и ладно тогда. Просто поверь на слово.

— А что за деньги? — взялся я за новую тему. — Сами печатаете или берёте уже готовые из банков в городах, которые переносятся на Феруму?

— Ага, было всё так просто, — хохотнул он. — Тут другие в ходу. Глянь сюда, — он достал из нагрудного кармана небольшое портмоне из светло-коричневой кожи с ремешком на заклёпке. Расстегнул его и продемонстрировал мне несколько листков из прозрачного плотного пластика с гнёздами, часть из которых была занята монетами. — Это железнодорожный рубль, — он вытащил одну мелкую монету. Размером, как российские пятьдесят копеек и протянул мне. — Дарю, вдруг, станет для тебя счастливой монетой.

На одной стороне на фоне морды старинного паровоза с огромной фарой, была отчеканена цифра "1". На другой стороне шлагбаум, закрывающий рельсовый путь, уходящий вдаль. Больше никаких изображений не имелось, если не считать частые ровные насечки на гурте.

— Сами штампуете?

— Купился на простой вид?

— Выглядит элементарно, — кивнул я. — Вот и подумал, что местная работа. Тем более, сам же говорил, что патроны научились делать.

— Никто не знает, кто их чеканит. Монеты находим где попало. Чаще всего в аппаратах оплаты или покупки, ну там кофейные, с газировкой и шоколадными батончиками, с артезианской водой. Ещё их много в кассах магазинов. Реже в карманах изломов, которые сохранили одежду. Совсем редко монеты можно найти в самом неожиданном месте или даже под ногами. Говорят ещё, что монет больше всего встречается в фонтанах, наподобие таких, куда в нашем мире бросают туристы монетки на удачу. Но я такие фонтаны пока не встречал.

Тут за моей спиной раздался голос Глеба.

— Новичка просвещаешь? Правильное дело, только болтайте и делайте работу, — произнёс он.

Я быстро повернулся к нему:

— А что делать-то? Я интересовался, но меня мягко послали, типа. Не путайся под ногами.

— С наливняками мы и сами разберёмся. Ты с Игорьком пошукай в окрестных магазинах. Он знает, что брать.

— Ясно, — я посмотрел на Игоря.

— Ясно, Глеб Егорыч, уже мчим, — откликнулся он.

— Посматривайте по сторонам. Мог какой-нибудь корявый затаиться.

— Да знаю я, всё будет чики-чики.

И не теряя ни одной лишней секунды направился в сторону сетевого магазина "пятёрочка", виднеющемуся метрах в трёхстах от того места, где мы стояли.

— Коряшек не бойся, Макс, — успокоил он меня, когда мы прошагали под сотню метров. — Они на любой шум быстро собираются. Так что, все, кто был в посёлке, сейчас там валяются дохлыми, — он ткнул большим пальцем через плечо назад. — Но посматривать всё равно нужно.

— Слушай, Игорь, а расскажи ещё чего-нибудь про это место? А то Глеб мне о многом не рассказал.

— Ха, — хекнул он, — думаешь, так просто описать целый мир, да ещё такой, как наша Ферума? Ты в обычный город на Земле заскочи и попроси гида о нём подробно рассказать, куда можно ходить, где что интересное, где опасно вечерами гулять, в каком районе безотказные девчонки, знающие себе цену и так далее. Так это займёт времени час! А тут целый мир.

— А что меня ждёт в полисе?

— Да всё то же, что и на Земле. Если умеешь работать руками, то в первый же день найдёшь себе место. Но тебе подфартило с нами и этим посёлком. За цистерны с горючкой Глеб тебе долю отстегнёт, это я тебе точно говорю. Рублей сто перепадёт.

— А это много?

— Порядком. На рубль можно купить винтовочный патрон. На пять перекусить в забегаловке. За двадцать снять комнату в дешёвом отеле с завтраком и ужином. Такое ружье, как у тебя, будет стоит рублей двадцать пять, может, тридцатник. Ходовой автомат вроде "калаша" можно взять за сотню.

— Ого, а что так дёшево? — удивился я отношению стоимости патрона и оружия.

— Оружие проще найти. Постоянно появляются города с оружейными магазинами, отделами полиции, фээсбэ, воинскими частями. Даже заводы оружейные сюда переносятся, ведь там тоже имеются пути. Благодаря этому нет острой нехватки в стволах. А вот патроны и снаряды тратятся в лёт. Сколько не возьми — всегда мало.

— Угу, угу, — задумчиво произнёс я, а потом меня осенило. — Слушай, Игорь, а как так получается с этими переносами, что про них на Земле никто не знает? Ладно там посёлок-два-три, такие пропажи и замолчать можно, свалив на землетрясение, террористов или ЧС. Но чтобы пропал целый завод и нигде про это не написали? И пропал не один.

— Наши учёные считают, что все мы из разных миров, точных копий друг друга или имеющих небольшие отличия. Типа, тебя в школе учила Марьванна, а твоего двойника Олесьтровна. Я слышал гипотезу, что наша Ферума летит сквозь вселенные и при столкновении с каждым миром забирает у него кусочек и отдаёт ему своё ненужное. Ну, а скрыть непонятное событие с городом или важным объектом для властей вполне по силам. Тем более, есть ещё одна версия, что Ферума берёт то, что и так прекратит существовать. Например, должна случится авария на заводе, которая поднимет его на воздух. Или в городе произойдёт огромный силы взрыв, отравление из-за разлития какого-нибудь цианида или хлора, землетрясение в девять баллов, цунами и так далее.

— Я понял.

— В общем. Не забивай себе голову на эту тему. Или ступай к учёным, может, у тебя получится раскрыть тайну Ферумы.

Слова об учёных меня заинтересовали, и я их запомнил, но прямо сейчас хотел спросить другое:

— Игорь, слушай, а обратно как-то можно?

— Самый ушлый, да? — хмыкнул он. — Да тут девять из десяти хотят вернуться домой и забыть во это всё.

— И всё-таки?

— Я не знаю о таком способе и даже не слышал ничего подобного. Так, ладно, мы уже у магазина. Сейчас осмотримся и начинаем собирать ништяки, — собеседник резко свернул разговор, когда мы подошли к супермаркету.

— А что брать? Продукты?

— Едой другие займутся, а мы кассы почистим и разную мелочовку прихватим. Глеб считает, что если ты первым зайдёшь на объект, то тебе повезёт больше всех. Типа, новичкам везёт.

— Да с чём мне может повезти? Излом, млина, откусит мне нос, а не голову?

— Сплюнь, а то ещё накаркаешь, — недовольно откликнулся напарник. — Что до удачи, то будешь вскрывать кассы и торговые аппараты. Вдруг, тебе в самом деле больше монет привалит.

— Ну-ну, — с сомнением покачал я головой, не сильно веря в собственную удачу. Будь она у меня такая, в какую хочет верить Глеб с Игорем, то я бы прошёл мимо того паровозика под платформой.

Первым делом мы с ним прошлись по магазину, подёргали дверные ручки и бегло осмотрели помещения, в которых двери оказались незапертыми. И лишь потом вернулись к выходу, рядом с которым расположились кассы и пара аппаратов: игровой с мягкими игрушками и сигаретный.

— Держи, — Игорь вручил мне небольшую фомку. — Если кассы будут закрыты, то ломай их.

— Не думал я, что однажды стану медвежатником, — со вздохом принял я изогнутую железку.

— Какой медвежатник? — сделал круглые глаза напарник. — Ты сталкер!

— Да ну тебя. Ты ещё скажи, что вокруг Зона, — поморщился я. Такое сравнение, его отсылка к мифическому месту мне показалась неуместной. Слишком страшное место — придуманная игроделами Зона.

— Ты просто местных псевдопсов не видел и с полтергейстами не сталкивался, — "успокоил" меня он.

Из четырёх кассовых аппаратов только один заставил поработать фомкой. В остальных были вставлены ключи, с помощью которых я за секунду получил доступ к их содержимому.

— Ого, а тут неплохо дела шли, — присвистнул я, когда оценил общую сумму в аппаратах. — Тысяч триста наберётся. Прям удивительно для такого посёлка.

— Скорее всего, тут инкассация раз в неделю или максимум два раза. Потому и накопилось бабло, — отозвался Игорь. — На этот мусор внимания не обращай, смотри монеты.

Среди сотен российских рублей, двушек, пятёрок и десяток я нашёл сорок шесть железнодорожных монет. Больше всего было серебристых, номиналом в рубль, два, три, пять и семь. Затем шли красные, цвета начищенной меди. Все номиналом в десять рублей. Игорь просветил, что есть ещё по пятнадцать и двадцать. И нашёл всего пять монеток желтоватого цвета, цвета латуни или бериллиевой бронзы. Торговлю последней часто приписывают цыганам, толкающим этот сплав под видом золота. Хотя такая бронза сама по себе стоит дорого и найти её не просто. Правда, исключения имеются. Я вспомнил этот сорт сплава не просто так. В памяти всплыл рассказ приятеля, работающего на маслоэкстракционном заводе в каком-то особом цехе, где им выдавали инструмент, сделанный из бериллиевой бронзы: совки, молотки, гаечные ключи и даже ломы. Вроде как такие вещи обладают взрывобезопасными свойствами. Всё от того же Игоря я узнал, что золотые монеты самые ценные и имеют номинал в двадцать пять, пятьдесят и сто. Мне попали в руки лишь четвертаки.