Усмири зверся

Веснушка развязала шнурок на мешочке и вывалила в подол сладости. Я только руками всплеснула, глядя на такое богатство. Прожив с месяц на одной безвкусной каше, обычные леденцы из жженого сахара казались вкуснейшим лакомством.

— Держи, подруга, — угостила Зорана. — Порадуй себя, как ты порадовала сегодня меня.

Конфета таяла на языке. Я зажмурилась от удовольствия и даже пропустила несколько фраз, сказанных Веснушкой. Впрочем, из-за последней едва не поперхнулась.

— Знаешь, — шепнула Зорана. — Некоторые ми соглашаются провести ночь со жрецами. Темный ведь не запрещает плотские удовольствия. Так, им в работе поблажки делают либо в надсмотрщицы над остальными ставят. И одежду из мягкой ткани, и даже белье дарят. И никто не вправе отобрать. А некоторых и вовсе к себе забирают. Но это если повезет жреца высокой касты встретить. Я вот решила, если такой мне встретиться, ни за что свое не упущу. Тем более понести от жреца не грозит никому из ми. Развлекайся в свое удовольствие.

— Спаси, Всесветлая! ­— ахнула я. — А если не хочешь, неужели заставляют?

— Что ты, — замотала головой Веснушка. — Ежели нет желания постель делить, никто не заставит. Отчего и почему, не скажу, да никто не скажет. Старшие ми поговаривают, с Темным это связано. Но никто точно не знает. Так что, подруга, завтра ты можешь со мной пойти. Пока ты непривычная была, я и не говорила, отдыхать не мешала. А теперь пора приобщаться. Посидишь, отваров вкусных попьешь, поговоришь с кем-нибудь из жрецов или сыграешь. Глядишь, и заработаешь на что-нибудь нужное.

Я молчала, не зная, что сказать. Нет, размышления Зораны были ясны и понятны, но простота, с которой она настраивалась запрыгнуть в постель к незнакомому мужчине, настораживала.

Вскоре Веснушка улеглась, легла и я. Однако долго не могла уснуть, а утром поднялась без сил. Привычная уже работа показалась неподъемной, потому вечером я едва-едва дождалась возможности добраться до кровати. Зорана только посмеивалась, но ничего не говорила и даже звать с собой не стала. Зато на следующее утро похвасталась новым бельем. За что она его получила, спросить не решилась.

Шли дни, я держалась и даже мысли себе не позволяла о "настоящей жизни", как назвала ночное времяпрепровождение Веснушка. Та подшучивала, соблазняла лакомствами и чудными историями. В конце концов, я решила пойти. Поглядеть одним глазком, полюбопытствовать. После работы ми как раз водили в парильни, а потому не боялась прослыть грязнулей.

— Надо же, и года не прошло, — поддела Зорана, но увидев мое вытянувшееся лицо, поспешно добавила:

— Не обижайся, шуткую так. Пойдем, пока самое интересное не началось.

Мы покинули келью, другие ми, подхихикивая и перешептываясь, тоже спешили прочь из полутемных комнатушек к свету. Словно глупые мотыльки к магическому пламени, вмиг сжигающему дотла. Эта мысль напугала, но я поспешила ее отбросить. Страшнее, чем быть отданной отцом бездушным храмовникам, все равно ничего нет.

Едва мы выбрались из своего сарая, я удивленно ахнула. Черный город-обитель не был похож на себя. Повсюду горели факелы, под сводом пещеры, заменявшей небо, летали разноцветные огоньки. Даже сами здания слабо светились, добавляя зрелищу особого колорита.

— Красиво, правда? — спросила Веснушка.

Я кивнуть.

— Когда в первый раз увидела, с открытым ртом минут десять стояла. Но ничего привыкла потом. Сейчас иногда эти фонари только мешают.

Зорана захихикала, но я не поняла причины смеха. Однако спрашивать не стала, потому что Веснушка считала меня, мягко говоря, не от мира сего.

— И куда нам теперь? — решила сменить тему.

— О! Тебе понравится! — улыбнулась Зорана. — Познакомишься с девочками, со жрецами. Некоторые прям ух!

Я неопределенно пожала плечами. Честно говоря, сильно сомневалась в том, что мне может понравиться в шумной компании незнакомых людей. Обычно мы с сестрой веселились вдвоем или во время больших праздников присоединялись к слугам.

— Ах да, подруга, — понизила голос Зорана. — Помни, для жрецов мы ми, а они для нас мираи. Никаких имен и фамилий, иначе можно схлопотать наказание. Привыкай.

— А как же я пойму, что обращаются именно ко мне?

— Поймешь, дорогая, — ухмыльнулась Веснушка и таки потащила вперед.

Мы прошли вдоль по улочке, свернули за угол и оказались возле высокой двери. На двери был изображен мерцающий красным круг.

— На месте, — шепнула Зорана. — Не тушуйся.

И распахнула дверь.

Вначале мне показалось, что внутри жила мгла, в которой бесновались приспешники самого Темного. Я замерла на пороге, тщетно вглядываясь в черный провал. Еще немного, и без оглядки побежала бы прочь, но Веснушка оказалась сильнее. Войдя первой, она поднатужилась и втащила зажмурившуюся меня внутрь.

Сжавшись от страха, я некоторое время не смела даже пошевелиться. Потом услышала женские подхихикивания, откровенные мужские смешки и открыла глаза. Наткнулась на откровенно изучающие взгляды. Смутилась, потупилась, ощущая, как полыхают щеки.

Спасла Зорана. Громко поздоровавшись, утащила в дальний угол, где за столиком сидели еще три молоденьких ми. Я с шумом выдохнула, вызывая улыбки.

— Доброй ночи, девочки, — прочирикала Веснушка. — А это моя соседка, та самая ми, о которой я вам говорила.

Ми с любопытством меня оглядели, затем самая симпатичная из них приветливо улыбнулась:

— Рады с тобой познакомиться. Уверена, тебе здесь понравится.

— Очень на это надеюсь, — пробормотала я оглядываясь.

А посмотреть было на что: большое, даже огромное помещение освещено настенными факелами. Возле одной из стен стоял длинный широкий стол, около которого бегали несколько мужчин. За их спинами в стене красовалась темная дыра, куда они периодически заходили, дабы выдать желающему тарелку или блюдо. А людей здесь собралось предостаточно.

Столы для посетителей тоже отличались монументальностью. Широкие лавки, казалось, были рассчитаны на сказочного великана. Помимо открытых столиков, имелись и закрытые: либо ниши, занавешенные шкурами, либо отдельные комнаты, закрывавшиеся на ключ.

В центре на небольшом возвышении располагалось место для танцев, где уже кружились несколько пар. Откуда доносилась музыка я так и не увидела.

Некоторое время ничего не происходило. Девушки тихонько шушукались, жрецы с глубокомысленными лицами вкушали яства: мясо, овощи, сыры, хлеб. После лишенной вкуса крупы, все это мне казалось невероятно привлекательным. Я и не замечала, что с жадностью провожала каждый кусок, исчезающий в бездонных животах мираев. Наконец, когда жрецы наелись, они соизволили обратить внимание на ми. Поймав на себе изучающий тяжелый взгляд, я ощутила себя кобылой на торгах. Тут же захотелось уйти, с трудом сдержала порыв.

— Потанцуем, леди, — оказалось, к моей соседке подошел высокий темноволосый жрец и по-хозяйски провел пальцами по щеке.

— Лорд, — кокетливо захлопала ресницами Зорана. — Сегодня так жарко, я прямо умираю от жажды.

Мирай понятливо кивнул и добыл освежающего взвара не только для своей прелестницы, но и угостил каждую из ее подружек-ми. Достался стакан и мне. Я опасливо покосилась на жреца, тот деликатно отошел к своему столу, дабы "леди" могли спокойно испить.

Взвар был непревзойденный: в меру кислый, в меру освежающий, в меру сладкий. Я едва сдержала стон наслаждения, позволила себе лишь прикрыть глаза и отстраниться от окружения. Пила маленькими глоточками, растягивая удовольствие. А когда стакан опустел, ощутила болезненное разочарование.

Соседки тоже смаковали подношение, но и они не могли пить вечно. Взвар исчез. Увидев, что ми закончили, жрец подошел снова.

— Леди.

Леди выпорхнула из-за стола и, стрельнув глазками, подала руку кавалеру. Тот поклонился, словно они и вправду находились сейчас на балу, и закружил довольную Веснушку в танце.

Соседки по столу с завистью глядели на веселящуюся девушку.

— Счастливица, — шепнула одна из них. — Повезло, говорят, этот мирай приближенный самого Верховного.

Я с глубокомысленным видом кивнула и отвела глаза. Веселье Зораны почему-то казалось наигранным. Слишком уж неестественно широко она улыбалась, слишком громко смеялась, будто хотела спрятать нечто, не предназначенное для чужих глаз.

— Герцогиня, позволите пригласить вас к столу, дабы вы могли разделить со мной скромную трапезу?

Предложение было столь нежданным, что в первый момент я растерялась.

— Герцогиня, прошу, — протянул руку жрец.

— М... мирай, вы ошиблись, я не герцогиня, — наконец, пролепетала я.

Девчонки-ми мерзко захихикали, однако, жрец даже не улыбнулся. Склонил голову и с чувством проговорил:

— Вы герцогиня моего сердца, леди. Прошу.

Девчонки моментально замолчали, а я нерешительно глядела на мирая. Жрец был молод и симпатичен, с черными вихрами, обрамляющими гладкое мальчишечье лицо.

— Спасибо за предложение, герцог..., — на последнем слове я запнулась и покраснела, но сумела взять себя в руки и продолжила. — Не сочтете ли вы за дерзость, если я задам вам один вопрос, прежде чем озвучу свое решение.

— Что угодно, леди, — разрешил жрец.

— Герцог, скажите, чем я должна буду отплатить за ваше гостеприимство? Я здесь новенькая, ничего не знаю. Мне бы не хотелось попасть в двусмысленную ситуацию, а еще больше вас обидеть.

Я прекрасно помнила, из-за чего здесь оказалась. А потому совершенно не хотела, чтобы меня поняли превратно и позволили больше, чем я была готова дать.

Карие глаза герцога лукаво блеснули, он не сумел сдержать улыбку, но тотчас постарался придать лицу серьезное выражение.

— Герцогиня, ваше общество будет самым лучшим даром. Общество и беседа. Ни на что большее я не рассчитываю.

Тиски страха, сжимавшие сердце, разжались. Я смогла открыто улыбнуться.

— Тогда мой ответ: да.

Я поднялась, подала руку. Ладонь приняли и тут же поцеловали. Против воли снова покраснела, но позволила отвести себя к столу. Столик кавалера находился в противоположном углу рядом с отдельными кабинками.

— Взвара, леди? — спросил жрец, после того как помог мне усесться. — Или вначале лучше перекусить?

Внимательно всмотрелась в лицо "герцога", но не увидела и тени насмешки. Молодой человек был предельно вежлив и искренне заботлив. Такое отношение стало внове, а потому я замешкалась.

— И того, и другого, — герцог понял мое молчание по-своему. — Вот и правильно. Я и сам уважаю хорошую пищу, а не ту, что обычно подают на здешних совместных трапезах.

Мне только и оставалось, что улыбнуться. Извинившись, жрец поднялся и поспешил к стойке, дабы заказать яства. Первым принесли блюдо с овощами и мясом. У меня аж слюнки потекли, так одуряюще вкусно пахло из тарелки. Руки сами потянулись схватить кусочек, только чувство стыда не позволило начать есть без кавалера. Вскоре вернулся и жрец.

— Угощайтесь, дорогая герцогиня, — предложил он, видя, как я поедала взглядом пищу. — Не стесняйтесь.

Но вместо того чтобы взяться за вилку, оробела еще больше. Тогда герцог решил помочь. Отделил ровно половину с общего блюда и пододвинул полную тарелку мне.

— Ешьте, герцогиня. Мне нравится, как кушают красивые девушки.

Больше ждать я не могла. Схватила вилку и подцепила кусочек мяса. Дрожащими руками поднесла ко рту, надкусила. Горячий жир брызнул на губы, под зубами захрустела румяная корочка, рот наполнился насыщенным вкусом. Я закатила глаза от удовольствия, никогда еще вкус мяса не был столько ярок. Проглотив содержимое тарелки, с жадностью посмотрела на практически полную своего кавалера.

— Леди, я бы с удовольствием отдал вам все, но боюсь, с непривычки вам станет плохо.

В голосе герцога звучало беспокойство, но мне от этого лучше не стало, от стыда хотелось провалиться. Дожила, называется, словно бездомная готова броситься на еду.

— Простите, герцог, — пролепетала я потупившись. — Это неразумно, вы правы.

Ответа не услышала. Да, вообще, в зале повисла тишина, даже музыка перестала звучать. Я подняла глаза и наткнулась на знакомый безумный взгляд черных глаз.

— Смотрю, в здешних стенах появились новенькие ми, — ровно проговорил Мифил, но я чувствовала, спокойствие только маска. В душе у него бушевали страсти.

Тут уж отмерли остальные жрецы, поклонились и заговорили, перебивая друг друга.

— Да, Верховный, наше заведение популярно. Каждая ми стремится попасть сюда.

Мифил скупо улыбнулся и, наконец, перестал меня гипнотизировать. Только тогда я поняла, что все это время не дышала. Громко вздохнув, постаралась унять дрожь в руках.

— Вы к нам с проверкой, Верховный, или же отдыхать? — спросил кто-то.

— Отдыхать, и вы отдыхайте, — ответил Мифил.

После заявления Верховного, посетители выдохнули и занялись прерванными делами. Успокоилась и я, но, видно, зря.

— Новенькая ми, посмотри на меня, — раздался приказ.

Я вначале не поняла, к кому он обращался. Ведь здесь находились и те девушки, с которыми встретилась за воротами.

— Повторяю, рыжеволосая зеленоглазая ми, посмотри на меня.

Заозиралась, невольно ища ту, кто бы подходил под описание. Как назло, в зале не было ни одной рыжеволосой ми. Только я.

Пришлось повернуться.

— Вы говорите мне, Верховный? — глухо спросила она?

— Ты видишь еще кого-то с такими приметами? — ухмыльнулся жрец.

Я помотала головой.

— Что вы хотели, Верховный?

— Спросить и только, — Мифил поймал в плен мои глаза и не отпускал.

В воздухе звенело напряжение, в углах заклубились тени и поползли туда, где я сидела, дотрагивались до меня холодными ладонями. В месте прикосновения чувствительность тела исчезала, превращая в каменное изваяние. Я завороженно смотрела на жреца, ловила каждое его слово.

— Ты пойдешь со мной, — пророкотал голос.

У Мифила сомнений не было, он точно знал, что я отвечу.

— Да, — пролепетала чуть слышно.

Язык едва слушался.

— Повтори, — давил голос.

— Да, пойду, — как заведенная, повторила я.

— Отлично.

Давление пропало, я моргнула и перевела взгляд.

— Прошу прощения, мирай, — обратился к моему герцогу Мифил. — Ми нынче ветрены как бабочки.

А потом он схватил меня под руку и вытащил из-за стола. Я пыталась сопротивляться, но не особо успешно. С таким же успехом можно было тянуть наполненную доверху телегу.

Столы для обычных посетителей остались позади, Мифил втолкнул меня в отдельную комнату и запер дверь на ключ. В комнате стоял столик поменьше, зато скамья была широкая и обита мягкой тканью. Свечей здесь оказалось меньше. Света хватало едва-едва, чтобы видеть лицо собеседника.

— Приятной ночи, ми, — ухмыльнулся Мифил, глядя на меня, жмущуюся в углу. — Располагайся. Чувствуй себя как дома.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Что вы от меня хотите? — набравшись храбрости, спросила я. — И зачем принудили идти с вами?

— Разве я принуждал тебя? — искренне удивился жрец. — Только спросил, ты ответила согласием. Ничего более.