Шайэсс

Жрица задумчиво улыбнулась. Она всегда считала эту девочку, Леиш, чересчур себялюбивой и заносчивой. И все время забывала, что Нагайна сама выбрала её в свои танцовщицы.

— А ты не жалеешь?— всё тот же задумчивый взгляд, теперь направленный в лицо Кайши.

— Ни капли,— серьезно и искренне ответил он. Мужчина уже успел оценить все прелести от столь неожиданного брака, ведь его жена оказалась очень хрупкой и нежной — совсем такой, о которой он мечтал.

* * *

— Шайэсс,— служительница встретилась мне около входа.— Леди Хаэт просила Вас зайти к ней. Она в малом зале.— девушка снова поклонилась и покинула.

Но я не стала делать ей замечаний: с минуты на минуту в храм должны были доставить тело того змеелюда.

Кивнула сама себе, и отправилась к наставнице. В связи с тем, что сектанты снова рыщут в наших городах, Хаэт наверняка занята обучением будущих танцовщиц и жриц.

Моё предположение подтвердилось, едва я откинула тонкую занавесь, чтобы пройти в комнату.

Два десятка юных змей сидели на подушках и внимали моей бывшей учительнице.

— Шайэсс,— женщина искренне мне улыбнулась, и её ученицы повернулись, чтобы посмотреть на меня.

Их рты приоткрываются и глаза загораются восторгом. Каждая желает выразить почтение и получить каплю одобрения, но они молчат. Как и положено в нашем храме.

А у меня в голове появляется мысль, не моя, но полностью соответствующая моему желанию, и буквально срывается с губ:

— Я хочу увидеть их танец.

Хаэт удивляется, его зрачки расширяются и рот приоткрывается, но ей удаётся справиться с собой. Хотя, уверена, в моих глазах тлеют искры божественной силы.

Да, я хочу увидеть танец этих девочек. Совершенно не обученных, ничего не умеющих. Увидеть и показать его богине.

А потом, станцевать самой. Преподать очередной урок. Не столь жестокий, как воинам брата, но столь же запоминающийся.

— Нам лучше пройти в большой зал. Там больше места.

И я киваю, соглашаясь. Больше места, больше простора — ярче и сочнее танец.

Девочки завороженно кивают и послушно следуют за наставницей.

Когда-то Хаэт была выбрана Нагайной за свой первый танец, и эти дети надеятся, мечтают повторить её судьбу.

Огромное пустое помещение, лишь около стен расположились небольшие скамейки, которых едва хватит чтобы вместить всех служащих храма.

Я вместе со своей коллегой с удобством устроились на центральной скамье, девочки — на соседних.

— Лимиса,— бывшая Шайэсс назвала чье-то имя, и названная вышла в центр зала.

Неуверенная, смущающаяся, она нервно теребила браслет на руке и лишь строгий взгляд учительницы заставляет её начать.

Хаэт начинает наигрывать на захваченной с собой флейте. Начинающим сложно танцевать в тишине, а даже простенькая мелодия составленная буквально из трёх нот, позволяет немного расслабиться.

Танец, второй, третий...

Неловкие, робеющие под нашими взглядами девочки пытались танцевать. Но лишь пытались. Не получилось ни у одной. Даже не близко.

— Это не танец,— тихо произнесла я, после выступления последней из двадцати трёх девушек.

— Но мы в точности изобразили движения!— возмущается одна из девочек. Её танец был самым свободным, но и самым равнодушным. Она лишь изображала движения, тогда как другие пытались именно станцевать.

— Чьи движения?— я чуть наклоняю голову и смотрю на неё с усмешкой. Глупая девочка, ты не станешь танцовщицей. Возможно тебя даже служительнцей не возьмут, но сейчас ты хотя бы поможешь этим девочкам.

— Ваши!— возмущается.

Наставница не вмешивается в нашу беседу. Быть может она тоже чувствует? Чувствует, что Нагайна хотела увидеть их танец и попросила меня побыть её глазами.

— Но я не просила повторять мои движения. Я просила станцевать.

— А ты покажи им,— предлагает Хаэт и я соглашаюсь.

Показать много проще, чем объяснить. Тем более, я так хочу танцевать.

Я встаю со своего места и выхожу в центр зала. Сдергиваю ленту, позволяя волосам рассыпаться, снимаю с себя броню, выданную перед тренировкой на плацу.

Этот танец будет отличаться от тех, что видят простые горожане. Это не танец-бой, это танец-откровение, танец-признание. Я буду не сражаться, я буду рассказывать.

Музыки нет, но она мне и не нужна. Мелодия возникнет сама, точь-в-точь как те барабаны.

На помещение опускается уже знакомая мне тишина, такая привычная и такая необходимая. Лишь в подобном безмолвии я слышу мелодию под которую предстоит барабаны.

Перезвон "музыки ветра". Я едва улыбаюсь и начинаю свой рассказ. Руки живут отдельной жизнью, ни на секунду не прекращая своего неторопливого полета. Моё тело извивается, в такт ритму, а мелодия... Шелест моей чешуи об камни, да свист ветра, создаваемый руками и кончиком хвоста — вот и вся музыка.

Мои глаза закрыты, на моих губах улыбка, а сама я далеко. Я ни о чём не думаю, я лишь хочу показать этим детям, как надо танцевать для богини — искренне, отдавая всю себя и ничего не требуя взамен. И только такой танец будет правильным. Только такой — будет танцем!

Наконец я открываю глаза. Отдавшись танцу, я не слышала ничего вокруг и вот теперь...

В зале не двадцать два человека, а почти сотня. Служители храма, неведомо зачем пришедшие сюда в разгар рабочего дня. Даже леди Карсис присутствует.

И все, как один, заворожено смотрят на меня. Словно им явилась сама Нагайна.

— Шайэсс,— голос главной леди звучит хрипло.— Я хотела бы с Вами поговорить...

Глава 5.

От разговора с сыном, главную жрицу отвлек звук, непонятного происхождения. Что-то среднее между свистом и шелестом.

-Останься,— властно бросила Карсис, устремляясь на звук. Она даже не сомневалась в том, что её посмеют ослушаться.

Чем ближе к источнику шума она приближалась, тем отчетливее узнавала "музыку ветра": набор палочек разной длины, создающих звук при дуновении воздуха.

Негромкий, но отчетливо слышимый звон-стук, заставил женщину на мнгновение замереть, перед тем как зайти в залу, служащую источником. Однако она была достаточно взрослой, чтобы перебороть появившийся трепет.

Зрелище превзошло все ожидания.

В огромном тренировочном зале собрался почти весь персонал храма, включая учениц и парочку стражниц.

А в центре зала кружилась Шайэсс.

Её фигура причудливо извивалась, движения были несвязными и вместе с тем гармоничными. Распущенные волосы закрывали лицо, но её светящиеся глаза видели все. И улыбка, которая не сходила с её губ, отзывалась непонятной теплотой где-то внутри.

Только не это было главным, а музыка. Та самая мелодия, что привела Карсис в этот зал. И источником звука являлась девушка, чей танец заворожил всех.

Она создала музыку сама, без использования колокочиков, монеток или чего-то ещё. Лишь с помощью рассекаемого воздуха и шелеста чешуи.

Это было невообразимое зрелище. Словно сама Нагайна танцевала здесь.

Наконец девушка замирает и распахивает глаза. В которых нет ни капли божественной силы. И именно это отрезвляет жрицу.

— Шайэсс. Я хотела бы с Вами поговорить,— Карсис торопливо выскальзывает из зала. Этот танец оказался чересчур... Завораживающим.

* * *

Я поспешила покинуть комнату вслед за жрицей. Взгляды присутствующих здесь змеелюдов слишком напрягали. На танцовщиц не должны смотреть так!

Нас могут хотеть, желать, восхищаться... Но ни в коем случае — не превозносить!

Ополоснувшись, я направилась к главной. Хоть время мне и не назначили, это не повод заставлять её ждать. Пусть даже официально мы равны.

— Садись,— жрица даже не подняла на меня взгляд, продолжая перебирать какие-то бумаги. Леди Хаэт, стоящая около окна меня не удивила.

Не знаю, чего они ждали. Может покаяния в грехах, может слезных заверений в моей благонадежности...

А я упрямая. И кем-кем, а дурой себя никогда не считала.

Училась я хорошо, а про этот конкретный запрет нам напоминали очень часто: "Нельзя "раскрывать душу" в присутствии разумных".

А назвать мой танец по-другому нельзя. Ведь я в самом деле пыталась открыть им свои чувства, своё восприятие богини. Возможно, я слишком талантлива, раз они так сильно прониклись.

Вот только они ошибаются, если думают что я признаю свою ошибку. Да, я всего лишь дочь кузнеца и швеи, но у меня тоже есть гордость! И я так легко не сдамся.

— Леиш,— мягко начала жрица, посчитав меня готовой "внимать и соглашаться". Словно с дитем, ей богу. Хотя... Мне же лучше. Ну кто ожидает от ребенка внятного отпора?

— Ты переступила черту!— наставница явно не в духе и не желает разводить беседы. Всё же она воин, а не оратор.

— Хаэт!— кажется, это первый раз, когда главная повысила голос. Но подействовало, и моя коллега раздраженно отвернулась. Будь её воля, и я бы была уже мертва.

— Леиш,— голос Карсис снова стал мягким и располагающим. Я бы поверила, будь я младше и глупее. Возможно.— Ты совершила недопустимый поступок. Ты нарушила волю богини...

Нагайна не говорит с танцовщицами, но направляет нас.

— Карсис,— я позволила себе небольшую фамильярность, но женщина поощрительно кивнула. Наверно думает, что я от нервов.— Я не нарушала заповедей богини.

— Ты оказывала влияния на умы!..— жрица возмутилась.— Запрет на подобные танцы существует не одно поколение, и..

— И ни разу себя не оправдал,— соверешенно невежливо перебив фактическую начальницу, я закончила же фразу. Леди злились, а я осталась спокойна.

Я всё ещё ощущаю присутствие богини, а значит она не оставила меня. Не это ли лучший показатель её отношения к моему поступку?!

— Традиции существуют долгие годы!— Карсис начала злиться. Ну ещё бы, вдь я по её меркам ребенок. Глупый и капризный.— Предки не просто так создавали эти запреты!

— Но этот запрет придумали змеи, а не богиня,— тихо произнесла я, глядя на Хаэт. Но наставница осталась безучастной. Неужели она никогда не танцевала подобный танец?!

— Да, его вписали наши предки. Но у них на то были серьезные причины. Они видели последствия подобных танцев и...— Карсис вещала уверенно, но... Она не вкладывала в них души. Для неё это были слова, которые положено говорить. Которые правильно говорить.

— А богиню вы спросили?— я серьезно посмотрела на неё.— Они спросили Нагайну, как она относится к этому танцу?! Или, быть может, они посчитали что вправе сами решать?!— с каждым словом, я всё больше верила в правильность своих действий.

Карсис не нашлась, что ответить, явно смутившись моего вопроса.

— Я танцую для богини и по воле богини, а её сила направляет меня,— это не совсем так, но они достаточно дезориентированы, чтобы поверить мне.

Я покинула кабинет главной жрицы с чувством победы. И пусть это было лишь маленькое сражение, но оно ведь было первым, а значит, уже подорвало силы противника.

Удивительный день. Всего несколько часов назад я танцевала на площади, знаменуя начало нового года, а сейчас уже нарушила один из самых строгих запретов.

Странная штука — жизнь.

Без каких-либо эмоций и переживаний я вернулась в свою комнату и легла спать. Всё же вечер уже, и следует хорошенько отдохнуть. Навряд ли главные так легко простят подобное "неуважение".

Но об этом я подумаю позже, а сейчас — спать.

* * *

— Хаэт, ты куда?— главная задумалась над словами девушки, но не настолько, тчобы не заметить действий подруги.

— Почистить мечи,— коротко и раздраженно ответила женщина.

— Не смей устраивать разборок!— строго зашипела Карсис, догадавшись её о намерениях.— Нарушение подобного запрета будет разбирать правящая семья! Лично!— чересчур раздраженно сказала жрица, но она слишком хорошо знала свою собеседницу. И прекрасно знала о её слишком прямолинейном характере, который не подразумевал уступок ни для кого, кроме неё самой и её семьи. А Леиш к таковым не относилась.

Темно-синяя змеелюда обиженно сжала губы и кивнув покинула комнату, оставляя Карсис ещё раз осмыслить обвинительную речь молодой Шайэсс.

* * *

Утро началось именно так, как я и рассчитывала. Поэтому сейчас я спокойно стояла меж двух стражником и равнодушно созерцала тронный зал и его обитателей: королевскую семью, в количестве четырех змей.

Карсис, два её брата, старший из которых был королем, а младший пытался вникнуть в дела армии. Ну и старый змей, их отец, передавший бразды правления около двадцати лет назад, а сейчас лишь присматривающий за отпрысками.

Все разных цветов, но с одинаковыми золотыми полосами, проходящими по всему тела, и одинакового цвета глазами. А ещё с атрибутами, указывающими на их статус и принадлежность к самой знатной семье змеелюдов.

— Шайэсс?— мягко спросил король, старший брат Карсис.

Я коротко кивнула, соглашаясь и выражая своё почтение. Я всего лишь Шайэсс, а не богиня, чтобы игнорировать представителей правящей династии.

— Я слышал про Вашу речь,— чуть задумчиво произнес он, глядя мимо меня. Остальные молчали, лишь главная жрица смотрела на меня задумчиво и с... надеждой?

Я заметила, как скрипнули двери и зашуршала чешуя входящих змеелюдов, но не обратила на неё внимания. Королевский суд — дело редкое. А суд над Шайэсс был всего один раз и именно тогда приняли этот дурацкий запрет на "танец души".

Скосив глаза, я убедилась в своих догадках, все прибывшие были аристократами.

Будут пытаться "поставить на место зарвавшуюся девчонку"? Пускай.

Каким бы ни было королевское решение, я приму его с честью. Я же не какой-нибудь зажравшийся богач... У меня, в отличие от них, гордость имеется!

— Но я бы не отказался услышать её лично,— прозвучало, словно мне оказывают великую почесть. А я всегда считала, что наш король мудрый змей.

— И что же вы хотите услышать?— я позволила себе легкую усмешку. Всё же мой статус Шайэсс ещё при мне и даёт право на некоторые вольности. Сродни всё той же знати.

— Вашу речь, насчёт глупости запретов богини,— правитель вернул мне насмешку, сверкнув клыками. Говорят, у правящей династии они ядовитые.

— Ваши сведения неточны, милорд,— теперь я стала серьезной.— Я лишь сказала что наши предки не безгрешны и могли заблуждаться.

— Ты хочешь сказать, что наши предки были идиотами?!— зашипел король, подаваясь вперед и раздраженно сверкая глазами.

— Наши предки по-иному видели мир,— дипломатично поправила его я, не отводя взгляда.

— И Вы думаете, что именно Вам позволено изменить их заветы?— голос старого змея стал неожиданностью для короля, я же с самого начала ожидала именно его распроссов, а потому совершенно не удивилась.

— Я думаю что именно сейчас следует пересмотреть некоторые из них, устаревшие или же попросту глупые,— я легко пожала плечами. Я не питаю надежд, что они проникнуться и пойдут немедля всё менять.

О нет, их не так воспитывали.

Но я могу надеяться, что они хотя бы задумаются над моими словами.

— А Вы считаете их запреты глупыми?— оживился младший принц, который, впрочем, не так давно отметил свое семидесятивосьмилетие.

— Некоторые из них — несомненно,— уверенно кивнула я. В самом деле, заветов Нагайны не больше двух десятков и лишь один строгий. В храме не может служить больше одной змеи от одной семьи. Меньше может, а больше — нет.