А был ли Кеноби?

Ганрей кивнул. Хоть какая-то хорошая новость за последнее время...

Ему не хотелось думать о тех дикарях, которые, по слухам, населяют местные болота. Их разобьют, как только отыщут, и разобьют быстро. Что ж, пусть теперь ситхи привезут к нему королеву, и дело будет окончено. Наместник прикрыл глаза, откидываясь на спинку своего кресла. Почему-то он никак не мог почувствовать себя полностью удовлетворенным...

Было холодно и темно. Темно, потому что везде потушили свет, после недавних похождений всем хотелось как следует выспаться. А холодно... кто его знает? Просто — холодно. Хотя, может это после жары Татуина ему везде некомфортно? Вот он сидел и придумывал, что бы такое сделать, чтобы согреться. Остальные практически все спали. Королева, которую он так и не видел, спала в окружении похожих, как песчинки в пустыне, служанок. Мама — Шми Скайуокер — спала в каюте напротив. Темнолицый мужчина в мундире, наверное, тоже спал и подозревал всех во сне.

Энакину он не понравился, но это не повод, чтобы не спать. Молодой Скайуокер с удовольствием остался бы в рубке, но пилот — мальчик выяснил, что его имя Рик — отослал его спать. Да и кресло, в котором он мог бы сидеть, никому не мешая, было занято, в нем спал второй, старший джедай, которого звали Квай-Гон.

Энакин уже знал, что он как раз и есть рыцарь, мастер-джедай — а Оби-Ван только лишь ученик, падаван. Хотя как джедай, Оби-Ван ему нравился больше — тот был, что называется "своим в доску", даже успел сходу определить несколько весомых минусов в C-3PO.

Навряд ли Энакин мог признаться даже себе, но всё же, ему хотелось стать джедаем — причём, стать падаваном Оби-Вана. Правда, насколько понял Скайуокер из подслушанного разговора джедаев, падаван не может взять себе ученика — взять его может только рыцарь-джедай. Хотя, шанс был — мастер Джинн сказал Оби-Вану, что обучил его всему, что знал сам, так что надежда всё ещё была жива.

Энакин улыбнулся своим мыслям. Рядом тут же пристроился R2. Маленькому астродроиду сон был не нужен, но он всё-таки приглушил свои огоньки и тихонько посвистывал сам себе, словно напевал колыбельную.

Энакин повернулся в другую сторону, и посмотрел в темноту. Может быть, он поспешил, согласившись уехать? Конечно, мама была рядом, и волноваться, по сути, было не о чем... Но всё равно, какой-то непонятный червячок сомнений грыз Энакина изнутри. Словно происходит нечто... Нечто несоизмеримо большее, чем он сам. И никакой конкретики, лишь непонятное чувство...

Чья-то фигура в мантии скользнула из коридора в комнату. Это оказался джедай, что и осуществил тайную мечту Энакина.

— Хэй, Эни. Ты как?

— Очень... холодно. И непонятно... — пробормотал Энакин в ответ, коря себя за проявленную слабость.

Кеноби лишь усмехнулся и скинул мантию, укутав в неё Энакина.

— Запомни одну вещь, юный друг, — улыбнулся джедай. — Никогда не бойся неизвестности. У нас в Ордене говорят так: "Нет неведения — есть знание"... Хорошие слова, жаль что не все их понимают. Не бойся будущего, — тёплый плащ буквально придавил Скайуокера, и на него сразу напала дремота... Но он всё-таки сумел достать из кармана вырезанный из дерева талисман.

— Я сделал его для тебя, Оби-Ван, — на вопросительный взгляд джедая, он решил ответить пояснением. — В благодарность о том, что вы сделали для меня и мамы... Он из дерева джапор. Возьми... На удачу.

Кеноби благодарно улыбнулся, и, слегка оттянув ворот робы, надел талисман на шею.

— Знаешь, — начал джедай. — Мне, наверное, уже лет десять никто ничего не дарил... Скажи мне, ты хочешь стать джедаем?

Резкая смена темы не заставила Энакина растеряться — скорее наоборот, зажгла в сонной голове искру интереса.

— Я... Честно, я не знаю, Оби-Ван. А если не получится?

Пронзительные голубые глаза мальчишки, полные надежды, буквально впились в Оби-Вана.

Тот мысленно поёжился, хотя виду не показал... Непривычен он был к таким взглядам, да и не сильно их любил.

— Знаешь... У тебя всё получится, Энакин, — несмотря на лёгкую улыбку, гулявшую на лице, глаза Оби-Вана были абсолютно серьёзны. — Но, запомни. Совет джедаев захочет узнать кто ты есть, и что ты из себя представляешь. Запомни две простые вещи: тебе не нужно их бояться, и тебе не нужно врать... Даже, если очень хочется. Гранд-мастер наш, Йода, говорит так: Опасение — к тёмной стороне дорога. Опасение к возмущению ведёт, а оно, в свою очередь, к гневу. Гнев слепит, и вечно ненавидеть будешь ты, слепо. А ненависть вечная к вечным страданиям ведёт...

Правда, говорил уже Кеноби в пустоту — молодой Скайуокер благополучно уснул, не выдержав напряжения последнего дня.

На поясе тихо пиликнул комлинк — судя по-всему, в рубке что-то произошло, что требует личного присутствия джедая. Оби-Ван тихо встал и ушёл, не нарушив сон Избранного...

Не нужно совершать посадку на Корусанте, чтобы сказать, что эта планета отличается от всех остальных обитаемых планет. Другой такой нет ни в одной звездной системе, и даже Нар-Шадаа — "Малый Корусант", как его называют в простонародье — является лишь жалкой калькой с галактической столицы.

Иногда даже бывалые путешественники поражаются тому, как необычно выглядит Корусант из космоса — что же говорить о тех, кто видит столицу в первый раз?

Поистине безумное число идиотских предрассудков просыпается в их разуме, когда вместо привычного голубовато-белого шара они видят каплю расплавленного металла бронзового цвета, что вся покрыта торговыми путями... Это в том случае, если путники подлетают с дневной стороны. А если пересечь границу дня и ночи, терминатор, то человеку покажется, будто светляки со всей галактики собрались на поверхности, чтобы устроить там свои игры. И всё это потому, что Корусант по большому счету не был планетой. Он был городом. Одним большим городом.

День, когда Корусант был обычной, заурядной зелёной планетой давно миновал и погиб под грузом веков. Столетие за столетием строился город, здание за зданием поднималось, чтобы со временем на планете не осталось ни клочка свободной земли. Леса, горы, моря... Всё это исчезло под натиском цивилизации. Воздух теперь очищали не растения, а машины. Вода собиралась и хранилась в искусственных аппаратах. Флора и фауна обитала теперь лишь в музеях или маленьких заповедниках с тщательно контролируемым климатом и очень надежной охраной.

— Столица Республики, — сказал Энакину пилот Олие. — Корусант... Это место стоит того, чтобы на него посмотреть. Но, скажу честно, жить бы я здесь не стал.

— Он такой огромный... — пробормотал мальчик, оглядываясь на джедаев.

Квай-Гон и Оби-Ван стояли в дверях рубки и смотрели на мерцание огней Корусанта со странными выражениями на лицах, кои было трудно идентифицировать. Не похоже было, что им нравилась эта планета — хотя, вроде как, именно здесь базировался Высший Совет джедаев...

Корабль королевы и сопровождающий его N-1 медленно вошли в слои атмосферы и растворились в потоке летательных аппаратов всех мастей и размеров. Энакину подумалось, что наверняка здесь можно прожить целую жизнь, и при этом ни разу не ступить ногой на поверхность планеты.

Посадочная площадка плавала в воздухе высоко над землей. На его взгляд, даже чересчур высоко. Несколько сотен этажей разделяли площадку и голубоватый туман, затянувший пространство внизу. Энакин с сомнением заглянул в искусственную расщелину этих искусственных гор и головокружение не заставило себя ждать. Он сглотнул и решил, что лучше будет смотреть на что-нибудь другое.

— Пойдём, — позвал мальчика рыцарь.

Королева уже ждала их в коридоре у шлюза в сопровождении служанок, стражников и, конечно, Панаки. Королева кивнула Квай-Гону, показывая, чтобы он шёл первым. Тот не возражал.

Люк откатился в сторону, трап опустился, и джедаи первыми вышли из корабля. Энакин не отставал от них ни на шаг, следуя сразу за мужчинами. Он очень хотел, но боялся смотреть по сторонам. А еще он боялся, что может шагнуть прямо за край площадки...

На сходе трапа стояли два человека в официальных одеждах Сената, окружённые отделением республиканских гвардейцев в тёмных одеждах. Рыцарь подошел к встречающим и чуть склонился в церемониальном поклоне. Энакин и Оби-Ван повторили движение за Квай-Гоном с секундной задержкой.

Затем на вершине трапа возникла Амидала в чёрно-золотых одеждах и головном уборе, украшенном бесчисленными перьями, колыхавшимися в такт её мерным шагам. Королеву окружали служанки в алых накидках с капюшонами, скрывавшими лица. Их сопровождал суровый эскорт в лице капитана Панаки и стражей. Шми шла самой последней — правда, уже не в рабских одеяниях, а в простой, но качественной одежде, благо как раз одежды на корабле было больше всего...

Королева Амидала остановилась перед ожидавшими ее мужчинами и взглянула на человека с добрым лицом и тревожными глазами. Сенатор Палпатин, представитель планеты Набу, сектора Чоммель и самой королевы в Сенате Республики, поклонился в знак приветствия, спрятав руки в складках своего зеленовато-синего одеяния.

— Счастлив видеть вас живой и невредимой, ваше величество! — с улыбкой сказал он, когда выпрямился. — Позвольте представить вам верховного канцлера Валорума...

Финис Валорум был высоким седым мужчиной с жёстким сморщинистым лицом и крючковатым носом. Канцлер обладал достаточно величественной внешностью и глубоким голосом, но его голубые глаза, в которых сейчас светилась толика беспокойства, были усталыми и воспалёнными. Где-то в их глубине, помимо беспокойства, плескалось странное недоумение.

— Добро пожаловать, ваше величество, — сказал Валорум с улыбкой, что сгладила жёсткий абрис его лица. — Рад, что наконец имею честь познакомиться с вами лично. Должен заверить вас, что меня удручает ситуация, создавшаяся на Набу, в связи с чем я созвал специальное заседание Сената, дабы вы могли присутствовать на нём и сделать официальный запрос.

Королева встретила его взгляд абсолютно спокойно. Торжественные одежды придавали ей царственный вид, набеленное лицо казалось холодным, как лед.

— Благодарю вас за заботу, канцлер, — неторопливо сказала она.

Казалось, что королева сама задавала свой собственный неспешный ритм официальной беседы.

Палпатин подошел к королеве и повел рукой в сторону ожидавшего их воздушного челнока.

— Есть процедурная проблема, но я уверен, что победа останется за нами, — сказал он, следуя за Амидалой по посадочной площадке к аэрокару.

Энакин остановился в нерешительности. Мальчик видел, что джедаи по-прежнему стоят рядом с верховным канцлером, беседуя о чём-то в полголоса. Энакин посмотрел на Оби-Вана, спрашивая взглядом, куда им лучше идти. Оби-Ван же переадресовал вопросительный взгляд своему учителю.

Тот взглянул на Энакина и слегка приподнял руку, прося немного подождать. Что ж, это было не сложно...

Королева летела недолго: практически до соседнего городского узла: сероватого металло-кристаллического нароста, состоящего из домов, парка при них, посадочной площадки — похоже, предназначенной только для воздушных челноков — и башни, стройной, украшенной шпилем и круговым ярусом балконов.

На площадке все вышли, и Палпатин проводил их в официальное представительство Набу на Корусанте, где всегда были готовы апартаменты для приема королевы и её свиты.

Дом-замок был всё таким же холодным и равнодушным. Едва стоило роскошному аэрокару сесть, как вся делегация проследовала в кабинет, где и должен был состояться разговор-обсуждение.

Там сейчас и находились королева, сенатор Палпатин, несколько служанок и сам Панака, лично охраняющий Амидалу.

Беседа была явно односторонней. Палпатин ходил по комнате, величаво взмахивал руками и говорил, королева же сидела, застыв каменной статуей.

— ...республика уже не та, что была прежде, — разговор начал новый виток. — Сенат заполонило множество корыстных деятелей, которые думают только о себе и, в лучшем случае, о своих планетах. Их не интересует общее благо, лишь политика... — сенатор устало вздохнул. — Это удручает. Я должен быть честным, ваше величество. Шанс на то, что Сенат остановит вторжение, очень мал.

Амидала выдержала паузу, задумчиво поджав губы.

— Канцлер Валорум считает, что у нас есть надежда.

— Если мне позволено будет сказать, — доверительно, но в то же время грустно сказал сенатор, — канцлер не обладает истинной властью. Он погряз в безосновательных обвинениях: коррупция, незаконные доходы... Его терзает сфабрикованный скандал. Сейчас на Корусанте всем заправляют бюрократы.

Королева встала и высокомерно выпрямилась.

— Сенатор, что мы можем предпринять?

Палпатин на мгновение задумался, прикидывая возможные варианты.

— Лучше всего было бы подтолкнуть Сенат к выборам нового верховного канцлера, — начал мужчина. — Сильного. Такого, кто смог бы контролировать бюрократов, поддерживать законы и восстановить справедливость, — он пригладил вьющиеся волосы и потер лоб. — Вы можете поставить на голосование... Вотум недоверия.

Казалось, ни тени удивления не промелькнуло по белому холодному лицу королевы. Но то, что было внутри...

— Валорум... Самый сильный наш защитник. Есть ли другой путь?

— Передать дело в суд... — пожал плечами сенатор, прекрасно осознавая что суд, в данной ситуации — вовсе не вариант.

— На это нет времени, — быстро прервала его королева. В её голосе прорезались металлические нотки. — Суды рассматривают дела ещё дольше, нежели Сенат, — королева решительно шагнула вперёд, глядя в глаза Палпатина. — Наш народ умирает. С каждым днем всё больше жертв. Мы должны действовать быстро. Мы должны остановить Торговую Федерацию, пока не стало слишком поздно!

Палпатин же пристально посмотрел королеве в лицо. Разум политика отметил, что её действия сейчас были явным нарушением этикета, всех писаных и неписаных правил.

— Будем реалистами, ваше величество. Может, стоит признать правление Торговой Федерации на Набу? Чтобы, по крайней мере, выиграть время...

Глаза королевы сощурились, выражая её мнение по отношению к этой идее.

— Этого я сделать не могу... Сенатор.

Энакин Скайуокер предстал перед Советом. Когда джедаи привёли его сюда и поставили перед двенадцатью джедаями-мастерами, мальчик был сильно взволнован. Страшно и неуютно было стоять в мозаичном круге перед молчащими магистрами. Выставленный на всеобщее обозрение, Энакин чувствовал себя беззащитным. Взгляды джедаев были бесстрастными, но мальчик был уверен, что они проникают в его душу, видя его насквозь. Молчание было невыносимо долгим.

Потом, без всяких предупреждений и объяснений, ему начали задавать вопросы. Никто не пытался ни ободрить, ни успокоить Энакина — лишь стоящие в дверях Квай-Гон и Оби-Ван оказывали молчаливую поддержку своим присутствием. Некоторых он даже узнал: Оби-Ван говорил о них, а Скайуокер достаточно легко составлял портрет по имени и словесному описанию.