Другой, (рабочее название) Общий файл.

— А что его тащить? — Отмахнулся расстроенный горец. — Видел тут одного. Вон, как раз, мальца возле него встретил.

Мастера, оба, вопросительно посмотрели на меня.

— Не знаю, эльф или нет, но маг точно, — согласился я. — Говорил, что врачеватель.

— Да точно эльф, — обиженно прокомментировал Дарб. — От них за версту Сильваэтом несет.

— И что ж тут ему понадобилось? — С издевкой поинтересовался Торир.

— Да изгнанник, похоже, он. — Раздалось от повозки. — Малец, тебе какое изделие нужно?

Я недоуменно посмотрел на мастеров.

— Клинок какой? — Пояснил старый знакомый.

— В ладонь длиной, с обоюдной или полуторной заточкой.

Тут уже на меня уставились мастера.

— Это зачем тебе оружие Теней понадобилось? — С нехорошим прищуром, поинтересовался Торир.

— Каких теней? — пришел черед удивляться мне.

— Не важно, — рассмеялся дварф. — Это я так, старые воспоминания.

Но судя по лицам моих собеседников все-таки что-то было не так. К счастью, появившийся Дарб разрядил обстановку.

— Вот, только такой, — протянул он мне нож.

Изделие мне понравилось сразу, несмотря на то, что клинок был не копьевидной формы, а с понижением линии обуха. Зато порадовала полуторная заточка двадцатисантиметрового лезвия. Гладкие гарды не должны были мешать прятать его в сапог, а рукоять, выполненная из неизвестного мне материала, удобно лежала в руке.

— Сколько? — Спросил я, пропустив нож между пальцами латной перчатки и перехватив обратным хватом.

Покосившись, сначала на нож, а потом на Дарба, Торир произнес. — Двести пятьдесят ауров.

Я решил, что мне послышалось и недоуменно уставился на старика.

— Двести пятьдесят, — повторил он и протянул руку за клинком, получив который объяснил. — Выкован из адамаста*, рунирован, гарды из мифрила, рукоять — рог лайписа**. Как думаешь, стоит это изделие двести пятьдесят золотых? — улыбнулся Торир.

___________________________________________________________________________________________

*Адамаст — алмазная сталь.

** Лайпис — каменный дракон.

— Стоит, — согласился я, — но я такой суммой не располагаю.

— Вот жлоб, — буркнул Дарб. — Держи, малец. — Передал он мне ножны, а Торир, с улыбкой, отдал нож.

— Это тебе подарок. Хорошую смену себе Алар вырастил.

— А вот от пива теперь не отвертитесь, — в предвкушении потер руки Дарб.

Не отвертелись.

Пиво действительно было превосходным. Темное со слегка сладковатым вкусом оно пилось на удивление хорошо. За кружечкой пива и за хорошим разговором, мы засиделись почти до заката.

Поначалу мастера обсуждали тонкости ковки, а после второй на передний план, как обычно в мужской компании, переместились политика и бабы.

После четвертой, мы порывались уйти, но Дарб заявил, что настоящее пиво дозой меньше чем в шесть кружек, не пьют. На что мастер Торир согласно кивнул. Такое единодушие в отношении минимального количества выпиваемого пива меня позабавило. Однако, принятие, на грудь, шести кружек (грамм по восемьсот в каждой), на удивление, пагубного воздействия на мой организм не оказало. Я, несомненно, был навеселе, но достаточно твердо стоял на ногах.

Когда прощались, дварфы звали в гости, при этом Дарб нашептывал мне на ухо, что у него есть такие подружки, что пальчики оближешь. Правда я так и не понял, кому я должен буду лизать пальцы, ему или подружкам. Под конец "прощальной церемонии", по знаку Торира, он куда-то исчез, а вернулся с двумя свертками, большой, перетянутый широким ремнем, так чтобы удобно было нести на спине, вручив мне, а поменьше Дару.

Одним словом, компания из дварфов оказалась что надо. И мы с мастером веселые и довольные жизнью побрели по домам.

Уже выйдя с торговых рядов, кузнец остановился и сказал, с улыбкой.

— Завидую я тебе. Приглянулся ты старику. — Пояснил он, видя мое недоумение. — Дай-ка нож твой гляну.

Все еще не понимая, я протянул ему подарок.

— Я так и думал, — задумчиво произнес мастер. А вернув мне клинок, заговорил на пол тона тише. — Цена этому ножу раз в десять больше, чем он тебе назвал. И это как минимум. Работа Великого Торана. Так что не удивлюсь, если существует он в единственном экземпляре. Не показывай его НИКОМУ, — еще тише произнес он, — слышишь? НИ-КО-МУ!

И развернувшись, зашагал к кузне, насвистывая какую-то веселую мелодию. Я же стоял с открытым ртом еще минут десять, не веря в то, что только что услышал. И лишь осознав, как глупо выгляжу со стороны, рассмеялся и потопал в таверну.

До "Рыжего Кота" дошел минут за десять, несколько удивившись, увидев закрытой, обычно, приветливо распахнутую дверь.

Не будь я изрядно навеселе, возможно и заподозрил бы что-то неладное, а так просто подумал: — Странно? — И открыв дверь, вошел внутрь.

Зал был полон людей, но внутри стояла тишина, а воздух был вязким как кисель. Не понимая, что происходит, сделав несколько шагов в сторону стойки я, краешком сознания понял нереальность происходящего. Окинув взглядом зал, я удивился еще больше. Три, четыре десятка посетителей не просто молчали, они замерли в самых разных позах. Продолжая движение в направлении стойки я, вдруг расслышал отчетливое: — Кто? Вслед за которым раздался глухой звук, похожий на удар. И снова: — Кто заплатил тебе?

Что происходило там, у стойки, скрытой от меня спинами вскочивших людей, я рассмотреть не мог. Проходя мимо них, я увидел стул, замерший в полете, а переведя взгляд на стойку, увидел отца, лежащего на полу. А над ним, с поднятой ногой, замер человек довольно массивных габаритов. А мгновенье спустя он опустил ногу, выбив из груди отца воздух, и снова закричал: — Кто?

Будь я трезвым, возможно и действовал бы иначе, а так вид происходящего вызвал во мне такую злость, что раздвинув замерших я шагнул к уроду, избивавшему отца. И, развернув его к себе лицом, нанес удар. К несчастью, вбитое за долгие годы тренировок умение, не подкрепленное работой, одурманенного пивом, мозга сыграло со мной дурную шутку. Подсознание выбрало наиболее безопасный способ решения и основание открытой ладони врезалось в переносицу противника.

И тут же, словно упал полог поддерживающий тишину. Все пришло в движение. Изо рта и носа противника хлынула кровь, а он сам рухнул на пол. В тот же миг за спиной послышался грохот падающей мебели и загалдел народ. А я, упав на колени, склонился над отцом, не обращая внимания на окружающее. Его лицо представляло собой кровавую маску и кто его знает сколько еще было повреждений не заметных глазу, но главное он был жив.

— Врача, — заорал я не своим голосом. — Быстро.

— Не надо, — прохрипел отец, едва шевеля разбитыми губами.

— Молчи, — сказал я, прижав к полу плечи пытавшегося сесть отца. — Лежи, тебе, пока нельзя двигаться.

Влетевшая в зал мать, увидев в каком состоянии находится муж, разрыдалась и мне пришлось ее успокаивать. А найдя глазами Серну, позвал ее и отправил их наверх, попросив девушку посидеть с мамой, пока здесь все не закончится.

Явившийся, минут через десять, Ас Пилат отогнал всех от отца и занялся лечением.

Я же, усевшись за стол поближе к стойке, стал обдумывать происшествие, что выходило из рук вон плохо. Сказывался еще не выветрившийся алкоголь. Да и подсевшие ко мне друзья отца, бубнившие наперебой, обсуждая произошедшее не давали сосредоточиться. Прикрыв глаза, я попытался отрешиться от окружающего мира, а когда и это не удалось, встал и, окинув взглядом зал, вышел во двор.

Ас Пилат был довольно неплохим врачом, не смотря на его чудаковатость, но поговаривали, что это следствие дара. То есть, по словам окружающих, большинство магов имело какие-то причуды, кто-то явно заметные, а кто-то тщательно скрываемые. Так вот, наш городской лекарь относился к первой категории. А его основной причудой, часто вызывавшей улыбки у окружающих, было рассуждать вслух, задавая вопросы и аргументируя ответы.

Вышел я из таверны потому, что сейчас моей помощи там не требовалось, а находиться внутри, из-за шума и царившего бардака, мне было неприятно.

Присев на лестницу я задумался, отчетливо ощутив разницу между родной Землей и Эллориумом. Никто даже не пытался позвать стражников, хотя и здесь убийство было преступлением. Мало того, никто не покинул таверну, стремясь избежать неприятностей. Правда и новых посетителей не прибавилось, их отваживали парочка отцовских друзей, занявшие оборону в воротах.

— Первый раз? — Неожиданно для себя услышал я за спиной. А обернувшись, увидел любителя дальнего стола.

— Можно? — Спросил незнакомец. И не дожидаясь ответа устроился рядом.

— Ловко ты его, парень. Я было подумал, что ты уже этим занимался, а сейчас вижу, что первый раз убил.

— Не первый, — подумал я. — Но то было давно и тогда была война.

Не найдя, что сказать я просто кивнул.

— Хорошо тебя отец поднатаскал, — улыбнулся человек. И мелькнуло в этой улыбке что-то такое знакомое, от чего я внутренне напрягся. Жаль, в свете факелов, использовавшихся в качестве освещения, я не смог рассмотреть его глаза. Сделав себе пометку, что это необходимо сделать, я внимательно на него посмотрел. Не зря же он ко мне на улицу вышел.

Поняв, что конструктивного разговора у нас не выйдет незнакомец вздохнул и продолжил, сменив тактику.

— Меня зовут Серый, — представился он. — Наломал ты дров, парень, будь здоров. — Видя мое раздражение, он заговорил быстрее, стараясь вложить в слова как можно больше смысла, от чего его речь стала какой-то рваной.

— Ты убил королевского гонца. Будь на его месте кто-то другой, не было бы никаких проблем. Когда-то твой отец помог мне, теперь же я хочу вернуть ему долг и помочь тебе.

— Кто вы? — Перебил его я.

— Это неважно. Важнее...

— Важно, — оскалился я, встав перед ним и приготовившись отразить атаку.

Неизвестно чем бы это закончилось, если бы не голос отца, донесшийся от дверей и враз разрядивший обстановку.

— Лерон, прекрати. — Хмуро произнес он. — Пойдемте, поговорим в спокойной обстановке.

Видя, что я жду, Серый, пожав плечами, поднялся и вошел внутрь, за ним последовал и я.

Пройдя через зал мы, через дверь в подсобке, вошли в небольшую комнату, большую часть которой занимал стол, заставленный, сейчас, едой и напитками. Именно здесь отец проводил свое время с друзьями. Также этот кабинет использовался, когда работодатель договаривался с наемниками.

Помимо нас здесь присутствовали еще трое. Ас Пилат, задумчиво потягивающий из бокала вино. Хорт, представлявший интересы сообщества наемников. И, к моему немалому удивлению, в человеке, прохаживающемся вдоль стены, я узнал Калела, начальника стражи Компита.

Крайняя озабоченность на лицах всех присутствующих говорила о сложности ситуации, которую предстояло обсудить.

— А он, что здесь делает? — Спросил замерший у своего места стражник, кивнув на Серого.

— Боюсь, Начальник, — улыбнулся тот, — мое присутствие здесь необходимо.

— Он прав, — согласился Хорт. — Быть может он единственный, кто сможет помочь парню.

Кивнув, Калел, сел за стол. Тут же принявшись теребить бороду.

— Садитесь. — Произнес отец, указав нам с Серым на свободные стулья.

Усаживаясь, я вспомнил о свертке, подаренном дварфами, все также висевшем у меня за спиной и о котором я благополучно забыл, в свете последних событий. Сняв его и положив к стене я, наконец, смог устроится на стуле, заметив, что все мои действия сопровождаются внимательными взглядами присутствующих.

— Итак, — начал отец, — ситуацию вы все знаете. — Говорить ему было тяжело, что неудивительно, гематома на пол лица, практически закрывшая левый глаз, выглядела пусть и не так страшно как раньше, но все же значительно затрудняла речь. Да и рассеченные губы, по-видимому, причиняли значительные неудобства, заставляя его строить гримасы, в других обстоятельствах показавшиеся бы забавными.

— Однако, всплыли новые обстоятельства, сулящие неприятности большинству присутствующих. Вам слово, Ас Пилат.

— Да, — задумчиво произнес доктор, привычно почесав под феской. — Вот, — наконец начал он, словно поймал, наконец, особо верткую мысль. И с важным видом произнес, — У вас будут неприятности из-за смерти королевского гонца. — А заметив раздраженные его медлительностью лица присутствующих, добавил. — Проблема не в том, что мальчик убил его, непонятно как избежав действия полога тишины. Хотя и это положение не улучшает. Проблема в том, что умер, этот гонец, значительно раньше. Он был отравлен. — Закончил доктор, отхлебнув изрядный глоток из бокала.

— Что значит — отравлен? — Со свойственным его положению скептицизмом, спросил Калел.

— Это значит, что кто-то отравил гонца раньше, чем Лерон отправил его к праотцам, — ответил за доктора отец. — Более того, все, что произошло является следствием отравления.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что кто-то подсунул гонцу Кровь Приота? — Усмехнулся Серый.

— Нет, заставить выпить эту гадость можно только насильно. — Задумчиво произнес Пилат. — А вот на Дыханье Смерти это очень даже похоже.

— Дыханье Смерти? — Спросил я, видя напрягшиеся лица присутствующих. И поняв, что я не знаю чего-то важного.

— Кровь Приота, зелье разработанное магами, для повышения агрессии и тем самым снижения инстинкта самосохранения, у солдат. — Найдя благодарного слушателя, объяснил Ас Пилат. — А Дыханье Смерти, эльфийский яд. По своим свойствам не имеет вкуса, цвета и запаха, потому идеален для подмешивания в еду или даже воду. Противоядие до сих пор не найдено, а потому, несмотря на длительность действия, очень популярен в закрытых кругах. — При этих словах он многозначительно посмотрел на Серого.

— Так вот, выходит, чем занимается наш постоянный клиент. — Подумал я. — Значит рядом со мной сидит наемный убийца. Ну конечно, где же ему еще ошиваться, как не в кабаке где ищут наемников. Учитывая щепетильность в выборе заказов которыми, всегда можно было найти работенку для себя или, скорее, "коллег по цеху". Ведь наемники, никогда, не соглашались на откровенные убийства, мотивируя это тем, что это противоречит закону.

— Да что вы на меня уставились? — Возмутился убийца. — Я что на сумасшедшего похож, травить кого-то эльфийской дрянью, да еще и этой? А у Гонца-то, наверняка, амулетик какой-то был, чтоб яд выявить. Вот и выходит, что тот кто его отравил либо очень глупый, либо очень смелый, хотя, скорее первое. Если мне не изменяет память, то после принятия его с пищей у жертвы есть еще дня два, чтобы отомстить убийце. Так?

— Так. — Согласился доктор.

— Ну вот, — продолжал Серый. — А еще, у королевских гонцов, есть другой амулет, на крови хозяина завязанный. Если хозяин, то есть гонец, помер, то амулет, на рассвете следующего дня, сообщит о том где и когда это случилось. Это еще во время войны ввели, чтоб депеши важные не пропадали.

— Ладно, убедил. — Кивнул Калел. — То есть, имеем следующее: кто-то отравил гонца, он об этом узнал и решил, что это дело рук Алара, потому и затеял всю эту возню. Лерон, появившийся неожиданно, случайно спровадил парня к праотцам, раньше, чем он загнулся бы от яда. Так что, думаю, убедить дознавателей в невиновности парня труда не составит.