Похождения господина Лунатика

Толпа высыпалась из прохода и растекалась по склону холма. Кто-то уже задорно запевал на румынском. В стороне вихрями проплыли вынтоасе. На болельщиков посыпался поднятый ветром мелкий мусор. Духов ветра сопровождали сосредоточенные волшебники в костюмах из драконьей кожи. Веселье набирало обороты. Всем было понятно, что этой ночью спать будут немногие. Заглядевшись на талисман румын, Ремус потерял из виду Пруэттов. Дядя Игнатиус предупреждал, что такое может случиться, поэтому он постарался вспомнить, в какой стороне их палатка. Но свернуть пока не удавалось: толпа спускалась с холма плотным потоком.

Идущая перед ним женщина в пестрой юбке вдруг покачнулась от толчка и упала.

— Вы не ушиблись? — Ремус быстро помог ей подняться, пока кто-то на них не наступил. Женщина благодарно посмотрела на мальчика, поправляя косынку на голове.

— Ну, раз вы в порядке, я пойду, — вежливо попрощался с ней Ремус, хотя понял, что та не говорит по-английски. Он успел пройти несколько шагов, когда его вдруг схватили за запястье. Мальчик испуганно дернулся, а потом увидел ту женщину. Она пристально посмотрела ему глаза и что-то сунула в руку.

— Возьми, — певуче прошептала она и растворились в толпе.

— Мы тебя уже собрались искать, — встретил его Фабиан на подходе к палатке.

— Я заблудился немного, — рассеяно ответил Ремус. Недавняя встреча почему-то не выходила у него из головы.

— Идём, ужин уже готов. Тут недалеко, не потеряешься, — добродушно хмыкнул парень. В палатке горел свет, Игнатиус разливал по чашкам какао.

— Ты вовремя, — кивнул он Ремусу, — ещё горячее.

— Спасибо, — тот потянулся за кружкой.

— А ну-ка, — нахмурился Пруэтт, — что это у тебя?

— Где? А, это мне дала одна леди. Я ей помог немного, — Ремус только сейчас обратил внимание, что до сих пор сжимает в руке вещь, которую ему дала женщина. Простая круглая пластина на шнурке, вся исписанная какими-то знаками.

— Так и сиди, — почему-то строго сказал Игнатиус и вытащил палочку. — Цыганский амулет, значит, — бормотал он, сотворив парочку заклятий. — Вроде ничего особенного... Можешь оставить, — наконец, кивнул он Ремусу. Мальчик так и не понял, почему мистер Пруэтт так забеспокоился. А тот только отмахнулся от его вопросов.

За тонкими стенами ещё долго шумели и праздновали. К ним в палатку даже залетела летучая мышь. Только она оказалась трансфигурированным мусором, к немалому огорчению братьев.

Глава 4

Самопознание и другие неприятности

— Что здесь написано? — целитель Аддерли протянул Ремусу листок с текстом на незнакомом языке.

— Не знаю, — Ремус подавил зевок. До чего же здесь скучно.

— Отлично. А здесь, — на столе появилась ещё одна бумажка.

— Нет, — в этот раз мальчик ограничился одним словом.

— А здесь?

— "Таким образом, можно сделать вывод, — монотонно забубнил Ремус, — что легенды основаны"...

— Достаточно. — Резко прервал его целитель. — Русский... Русский... — он зарылся в свои записи. Его пациент вздохнул и уставился в окно.

После Чемпионата жизнь быстро вернулась в размеренное русло. Прошла всего неделя, но приём у мистера Аддерли напрочь стёр остатки весёлого воодушевления. Сразу после возвращения Ремус не смог уснуть, пока не пересказал с десяток раз все самые интересные моменты. Он даже успел сообщить, что на Рождество не хочет ничего, кроме метлы. И ещё пару дней после этого ему снились мётлы и бладжеры. Пока не наступила пятница. Мальчик тоскливо перевёл взгляд на дверь. Скорее бы его забрал отец. В последнее время он чаще задерживался в Министерстве. Говорят, появилась какая-то банда, их лидер вроде себя Лордом называет. Этот маг переманивает на свою сторону всяких тварей. Так это или нет, но отцу работы прибавилось. Ремус почему-то беспокоился. Лайелл весело отшучивался, но мальчика не оставляло нехорошее даже не предчувствие — уверенность.

Отец сидел в кресле у камина, а Ремус пристроился рядом, захватив с полки новую книгу. Он задался целью перечитать содержимое шкафа как можно скорее. Не слишком приятно знать, что ты это всё уже читал, и ничего не помнить. Уютную тишину нарушило гудение зелёного пламени.

— Наша семейка — это просто дурдом какой-то, — мрачно сказал вывалившийся из камина Пруэтт.

— И тебе добрый вечер, — улыбнулся Лайелл. — Чем обязан столь позднему визиту?

— Смотрю, у тебя хорошее настроение, — так же мрачно зыркнул на него Игнатиус, заняв свободное кресло.

— А у тебя, смотрю, нет, — посерьёзнел Лайелл, — что случилось?

— Ты совсем не интересуешься свежими новостями. Каждый, кого ни спроси, в красках расскажет тебе, что старшая дочь Пруэтта сбежала из дома, — хмыкнул Игнатиус, став ещё мрачнее, — Чёртовы сплетники! — Лайелл не нашелся, что сказать. — Через неделю свадьба. Янус рвёт и мечет. Как же, — ухмыльнулся мужчина, — блистательного мистера Пруэтта посмели не послушаться. Молли про отца и слышать не хочет, живет у своего Уизли. Поэтому ругань братишки, кроме меня, слушать некому. — Он замолчал, сверля взглядом камин. В гостиную вошла Хоуп, принесла холодное мясо и бутылку огневиски. Тронув за плечо настроившегося послушать Ремуса, она увела его из комнаты.

— Ну а ты? — проводив взглядом жену, поинтересовался Лайелл. — Что думаешь об этом?

— Совершенно не важно, что думаю об этом я или даже Янус. Знаешь почему? А потому, мой дорогой друг, что скоро меня будут называть дедушка Игнатиус. И я, в отличие от Януса, приглашен на свадьбу. А, каково?

— Янус знает?

— А ты думаешь, с чего он разворотил полдома? Пока у меня живет: семейному гнездышку Пруэттов нужен хороший ремонт. Зато теперь он может действовать мне на нервы дни напролет, — Игнатиус налил огневиски в опустевший стакан. — Я пока посижу тут, ладно? До жути надоели семейные разборки.

— Двери моего дома для тебя всегда открыты, ты же знаешь, — кивнул Лайелл. — А что Молли?

— Сказала, назовёт Уильямом в честь прадеда. Я предлагал ей деньжат подкинуть на первое время, но ты же знаешь Молли, — покачал головой Игнатиус.

— Думаю, она справится, — задумчиво произнес Лайелл.

— Наследство внуку оставлю, — неожиданно произнес Пруэтт. — У этих Уизли денег отродясь не водилось. Даже Цедрелле не удалось навести порядок в этой семейке, даром, что Блэк. И чего только на них девки вешаются? — задумался Игнатиус.

— Как-то не довелось исследовать этот вопрос, — фыркнул Лайелл. — Может, им просто нравятся рыжие?

— А как же я в таком случае? Я ведь тоже рыжий, — обиженно протянул Пруэтт.

— Увы, мой друг, ты слишком мрачный, — рассмеялся Люпин. Игнотиус расслабленно откинулся на спинку кресла. Спокойная тишина этого дома успокаивала. Впрочем, огневиски тоже сыграл не последнюю роль.

Услышав самое интересное, Ремус тихо пробрался из кухни наверх, в спальню. Он, конечно же, не подслушивал. Разве его вина, что с кухни так хорошо слышно всё, что происходит в гостиной? Он любил, когда приходил мистер Пруэтт. Из разговоров взрослых можно узнать много нового. Любой неглупый человек догадается, что в газетах никогда не пишут самое интересное. А Ремус себя дураком не считал.

* * *

Время тянулось плавно и незаметно. За размеренными летними деньками потянулись такие же мерно-скучные осенние. Только дождь частенько будил Ремуса по утрам, напоминая, что за окном осень. Мальчик глотал книгу за книгой дни на пролёт — заполнял пробелы в воспоминаниях. Родители уделяли ему каждую свободную минуту, но мальчик всё равно ощущал себя немного одиноким. Всё-таки общество одних только книг и взрослых совсем не то, что нужно десятилетнему мальчику. Фабиан и Гидеон уехали в школу, да и виделись после Чемпионата только пару раз. Поэтому Ремус все глубже зарывался в книги. Литература из шкафа в гостиной была перечитана от корки до корки. Ремус потихоньку начал таскать книги из отцовского кабинета.

Только одно нарушало размеренное течение времени — полнолуния. Сначала незаметно, но потом всё ощутимее становилась... странность. Ремус так и не вспомнил ничего связанного с прошлыми трансформациями, но точно знал, что всё должно быть не так. Как и в первый раз, он чётко различал свои эмоции и чувства зверя. Это было так словно он мог контролировать свои превращения. Словно это не он становился разъярённой тварью.

Луна всё так же выворачивала его наизнанку каждое полнолуние, но теперь он не засыпал, прячась где-то в глубине сознания, а смотрел его глазами, слышал его ушами. Зверь нервничал и бросался на стены, но Ремус чувствовал, что так... правильнее. Просыпаясь на следующее утро, он чувствовал себя всё лучше. Только иногда, в обычные дни, мальчик улавливал смутное ощущение: он тоже смотрит. Человек и зверь настороженно приглядывались к "соседу по квартире". Ремус не знал, чем это закончится. Чувство, что внутри у него лениво ворочается кто-то сильный и мохнатый, стало почти привычным. Это даже странным образом успокаивало. Вооруженный нейтралитет тоже ведь ничего, правда?

Ремус вышел из магазина и зябко поежился. Зима наступила так же незаметно. Сегодня мальчик с удивлением узнал, что Рождество уже совсем скоро. Это открытие произошло только потому, что мама с утра отправила его в магазин со списком покупок втрое длиннее обычного.

— Эй, Люпин, — кто-то окликнул мальчика, а в затылок больно врезался снежок. — Наконец-то решился выползти из своей берлоги?

— И я рад тебя видеть, Фил, — криво улыбнувшись, Ремус повернулся к черноволосому дылде. На этот раз рядом не ошивалась его верная банда.

— Чего лыбишься? Ты мне так и не вернул должок, мелкий.

— Не понимаю, о чём ты, — Ремус ускорил шаг. Зверь, которого он теперь всё время чувствовал на краю сознания, угрожающе зарычал. Из их вооруженного нейтралитета постепенно пропало слово "вооруженный". Но волк стал остро реагировать на любую угрозу их общему телу. Мальчик опасался, что если он ввяжется в драку, то может потерять контроль. Раны, нанесенные оборотнем, всегда оставляют шрамы. Ему ещё дядя Аластор рассказывал. Глупо будет наживать себе проблем из-за какого-то маггловского хулигана.

— Не прикидывайся дурачком, ведьмино отродье, — сплюнул Бейнс, поравнявшись с мальчиком. — А может, ты и правда дурачок, а? — Ремус его не слушал. Устраивать драку на улице посреди дня Фил не будет. Нужно только добраться до дома и всё. Ремус не злился, было просто обидно и досадно. Первое же знакомство со сверстниками закончилось вот этим. Надежда завести себе друзей окончательно рухнула.

Ремус редко появлялся на улице. Как только похолодало настолько, что сидеть в саду с книгой стало слишком холодно, он выходил только в магазин. Так недели две назад, возвращаясь из похода по лавкам, мальчик заметил, как к соседской девочке пристала эта компания. Вот только рыцарский порыв не оценили по достоинству: Бетти считала его странным. Воспользовавшись моментом, она убежала домой, а Ремус нажил себе недоброжелателей в лице Фила и его банды.

Хлопнув дверью, он быстро залетел на кухню.

— Что-то случилось, Ремус? — поинтересовалась миссис Люпин, оценив его растрёпанный вид.

— Нет, ничего, — отмахнулся тот. Он забрался в книжный шкаф у отца в кабинете, отыскивая книгу потолще: стоило отвлечься. Сидеть у камина не хотелось, почему-то вспомнились слова мамы о коврике у двери. Поэтому он схватил тяжелый том и ушел к себе в комнату. Рухнув на кровать в обнимку с книгой, мальчик рассмотрел наконец свою добычу. Ею оказалась старая "История Хогвартса", которая наверняка стояла на той дальней полке с того момента, как они сюда переехали. Пальцы Ремуса прочертили яркий след на пыльной обложке. Отец как-то упомянул, что учился в этой школе, но никогда про неё не рассказывал.

Ремус листал пожелтевшие страницы, недоумевая, почему такую книгу нужно было прятать в самый темный угол шкафа. На ней же никаких заклятий нет, даже очищающих чар: на одеяле оставались серые пыльные пятна.

А на страницах книги оживал замок. Движущиеся лестницы, привидения, таинственный Запретный лес... Факультеты для храбрецов и умников, трудяг и хитрецов. Хогвартс был похож на волшебную сказку. Мальчик подумал, что ему наверняка подошел бы Когтерван, хотя синий ему не очень нравится. Красный цвет веселее. Влияет ли любимый цвет на выбор факультета?

И тут ему в голову пришла простая, но оттого ещё более ужасная мысль. Кажется, он понял, почему отец не хотел показывать ему книгу.

— Оборотней не берут в Хогвартс, верно? — спросил он вечером, как только отец вышел из камина.

* * *

— Рассечь воздух и взмахнуть. Вот смотри. Вингардиум Левиоса, — отец взмахнул палочкой и заставил "Квиддич сквозь века" перелететь на шкаф. — Если хочешь перечитать её в десятый раз, придется постараться, — хитро улыбнулся он.

После того разговора Лайелл начал учить сына магии. Его палочка не совсем подходила Ремусу, но для практики годилась. Лайелл обещал купить сыну палочку, как только тому исполнится одиннадцать. До десятого марта оставалось восемь с половиной дней. Поэтому мальчик уже протянул руку взять отцовскую: оставлять книгу высоко на шкафу не хотелось, как в дверь постучали. Любой маггл, вздумай он навестить дом Люпинов, сразу бы нашел кнопку звонка слева от двери. В дверь постучали — гость был волшебником.

На пороге стоял старик в цветной мантии со звездами и остроконечной шляпе. Редкие прохожие, оказавшиеся на улице этим вечером, равнодушно скользили по нему взглядом, словно такой наряд был совершенно обыденным.

— Добрый вечер, — поздоровался старик. Лайелл резко захлопнул дверь.

— О Мерлин! — повернулся он к жене. — Сюда явился Дамблдор! — он лихорадочно накладывал чары на дверь. Миссис Люпин тихо охнула: человек вроде победителя Темного Лорда был последним, кого они хотели посвятить в тайну своего сына. В дверь снова постучали. Стена дома дрогнула, словно в неё попало заклятье. И все стихло.

— Надеюсь, он ушел, — выдохнул Лайелл и направился обратно в гостиную.

Ремус вздохнул: отец не разрешал учить заклинания без присмотра. Придется подождать. И он вовсе не в десятый раз будет её перечитывать, а только в седьмой. К тому же между страниц была вложена газетная вырезка с колдографией Цепеша и амулет той цыганки. Эти вещи стали его первыми сокровищами. Первыми, которые он помнил. Возле камина что-то зашуршало.

— Добрый вечер, — поздоровался с ним старик в смешной мантии.

— Добрый... — растерялся Ремус.

— Могу я присесть? Твои родители сейчас немного заняты. Не против составить мне компанию? — улыбнулся старик, но глаза за очками-половинками смотрели ясно и пронзительно. Казалось, даже волк уполз подальше в сознание, чтоб его не отыскал взгляд голубых глаз. Ремус совсем перестал его чувствовать, и это ему не понравилось.

— Да, пожалуйста, — вежливо кивнул Ремус. Со стариками, способными напугать зверя, лучше не ссориться.

— Вы! — Лайелл нервно сжал в руке палочку. В кресле у камина как ни в чем ни бывало сидел Дамблдор о чём-то с интересом расспрашивая Ремуса.

— Ваш сын очень способный мальчик, — безмятежно улыбнулся Дамблдор. — Наверняка пойдёт по стопам отца и станет одним из лучших учеников Хогвартса.