Очередная глава "Иного"

Она боялась, что Грэм... что все... Нет, он видел её-новую и раньше, но вдруг покажется ему металлической уродиной? Но Грэму... Она чувствовала его восхищение! И ему, и всем остальным её тело виделось прекрасным шедевром. Она... была красивой? Настолько красивой, что на её движения засматривались, вглядывались в переливы серебра? Так непривычно! Самый неожиданный дар Смотрителя. И Вораис — как правильно (и, получается, красиво тоже!) двигаться — учила именно она.

Потом были «размороженные» Крауч, Марья, Гвен и Лиа — из них Элизабет только Крауча и видела разок. Был искажённый Пустотою лес и Крис, неким образом побеждённый Грэмом (это было сделано мгновенно: сколь бы ни была быстра, мгновенность-то не перегонишь!). И, наконец, после томительного ожидания в Храме тех, кто некогда протоссов создали, — разговор. Разговор пред Песней.

«Виртуальное пространство» капчалога заставило её виртуально же поёжиться. Серый ненастоящий пол — не в смысле иного. Пол из... игрокода? Нет уж, в этом она не будет разбираться, как и в варпе — пусть загадкой остаётся. Жизни не хватит всё осво... ага, но она же не стареет? Нет-нет-нет, разбираться лучше по порядку! Запутается же! Кроме серого пола было серое же небо (иллюзия неба?) и свет, идущий из ниоткуда там и тут. Бр-р-р!

— Не нравится это место? — спросила Элла, перехватив её взгляд.

— Жутковатое, — призналась Элизабет. — Зачем мы здесь?

— Отдохнуть и поговорить, — пожала та плечами. — Как чувствуешь себя? Освоилась в новом теле?

— Да, спасибо тебе большое! — Элла лишь кивнула. — Вораис и Сметвик тоже очень помогли. И Вораис дала мне это, — достала и протянула фиолетовый кристалл.

Элла вытянула в направлении кристалла руку, не касаясь, неведомым образом «вырвалась» частично своей... душой? разумом? пси-сущностью? — из тела и окутала кристалл.

— Интересная компиляция техник, — констатировала, вернувшись в тело. — Мне не нравится избыток философии, но это особенность культуры протоссов. Я поправила технику эссенциального возвышения. Узнала кое-что в Храме? Позволь-ка... — она уже убрала кристалл, но Элла руку не убирала. Над её ладонью завихрился ядовито-зелёный свет. Вращение призванной энергии (у индустриалов нашёлся сложный код для её идентификации) замедлялось до тех пор, пока та не застыла зелёным... кристаллом? — Держи, — Элизабет послушно приняла уже второе протосское хранилище знаний. — Внутри техники, больше подходящие тебе. Ты слабее протоссов, твоя псионика... — нахмурилась, подбирая слово, — другого спектра.

— Ты это прямо сейчас придумала? — ну Элла не настолько ж гений? Правда?

— Поговорила о тебе с Учеником? — слабо улыбнулась. — Это тонкости, которым мне ещё учиться и учиться? А он учил всю жизнь и за становлением Зел-Нага наблюдал. Это подарок больше от него, чем от меня?

— Спасибо снова, — Элизабет мялась, не зная, как признательность выказать. Не поклониться же ей! — Я...

— У тебя есть вопросы, — разум Эллы был закрыт. Вораис было тяжело читать из-за её самоконтроля, а у Эллы наружу не просочилось ни толики эмоций — равномерно серая сфера, похожая на здешний пол. Зато её саму Элла читала замечательно легко! — Я инженер, композитор этого сеанса, и главная награда для меня — чтобы он закончился успешно. Чтобы каждая деталь была идеально откалибрована. Спрашивай свободно.

— А что... нет, а как ты сделала меня... моё тело... в общем, таким? Я видела Смотрителя, он оставил мне сообщение — я не такая, как он был!

— Вот что тебя волнует, — улыбнулась Элла, и эта улыбка была на удивление искренней и тёплой... извиняющей. — Ты не поймёшь. Мы с Луной, Джу и Аранией организовали что-то вроде цикла адаптации эссенции тела к душе и пси-сущности, а Грэм помог его мгновенно осуществить. Объяснение любого элемента цикла затянется на сутки, а у нас здесь — два часа. Прости, Элизабет, даже такое объяснение ты не поймёшь. Ты не мастер эссенции и не инженер.

— Что, если я хочу ими стать? — бросила она. Это... было обидно. Обидно, что Элла считает её дурой!

— Я приятно удивлена, — Элла смерила её неприкрыто оценивающим взглядом. Внимание Мэйдж — не холодное, а какое-то... нейтральное. Ни капли холода, ни капли и тепла. Странноватое внимание, будто на неё псионно смотрит машина, а не человек! — Ты серьёзна в своём намерении. На тебя так сильно повлияла одна тренировка с Вораис и разговор с Седриком? Я... не ожидала? — на мгновение показалось, что Элла растеряна, но только на мгновение. — Не думала, что кто-то будет воспринимать меня как образец? Ты ведь не окончила обычную, «маггловскую» школу?

— Нет, — и горько об этом сожалела!

— Ну, в твои годы в обычном мире образование было некачественным... — протянула Элла. — Твой псионный архив содержит знания по манипуляции эссенцией, но чтобы применять их, нужно понимать, как устроены живые существа. Нужно понимать, как работает материя — и живая, и неживая. То же самое требуется от инженера. В общих чертах, — поморщилась. — Я упрощаю, профессия инженера — любого из инженеров — требует комплексных знаний и навыков. Мастера эссенции — тоже. На это уйдут годы. Нет, не смотри на меня так, мощь носителя твоего разума поможет, как помогали в моём мире импланты, вживляемые в детстве, но некоторые вещи необходимо — осознать. Требуется время, чтобы научиться мыслить во всё новых и новых контекстах, переключаться между ними? Твой разум, — коснулась своей головы, — инертен и консервативен, как и разум любого другого человека... или протосса. Нужно быть Зел-Нага, чтобы постигать новые концепции в таком объёме за недели, дни? Если ты не отступишь, то готовься к долгому марафону, а не короткой пробежке.

— Я готова, — решила Элизабет. — Когда мы закончим, я буду учиться. Я всё-таки с Рейвенкло!

— Раньше я бы дала тебе нейробруч с моим курсом обучения и парочкой попроще, — Элла качнула головой. — Попробуем надёжней, — закрыла глаза.

Вновь вытянула руку... нет, обе руки! Вновь взвихрилась зелёная энергия... на сей раз — не одна. Дрожащие бело-голубые молнии окружили Эллу ореолом. Элизабет сделала шаг назад — по оценкам её операционной системы, Элла выдавала сейчас мощность ходового режима реактора в груди! Псионная энергия струилась и струилась причудливыми токами, по лбу Эллы катился пот, но она не останавливалась. Серая сфера её защиты треснула и разлетелась на кусочки, открывая сознание, ощущающееся... сжатым? Сжатым, сосредоточенным, настолько плотным, что никакая открытость понять не помогала!

— Вот так, — Элизабет настолько увлеклась попытками уловить что-то в чехарде чужих мыслеобразов, что переключилась на реальный мир лишь тогда, когда Элла закрылась вновь. — Возьми.

— Что там? — аккуратно приняла кайдариновый кристалл вдвое больше, чем предыдущие.

— Я загрузила внутрь базовые знания по инженерии Зел-Нага и протоссов и добавила наши, человеческие, из своих воспоминаний. Псионика позволяет ускорять информационные операции грубой силой, иначе на такую компиляцию ушли бы те самые годы. Это твой учебник? Начнёшь с арифметики и закончишь проектированием космокораблей. Биологию я больше как Зел-Нага знаю, но они в ней продвинулись не хуже, чем Тёмная Луна. Некоторые вещи немного... нечеловечески изложены, извини, это специфика образа мыслей Зел-Нага... и моего? — усмехнулась. — Я добавила немного упражнений посистемней, не пренебрегай ими. После «Уловки» мы можем оказаться где угодно — постарайся найти людей или протоссов, и те, и другие дадут тебе необходимую практику по проектированию и эссенциалистике. Мне было бы интересно увидеть, кем ты станешь, — улыбка, на сей раз мягкая. — Паж Рока, переродившаяся в Наследницу Света... Вижу, не устала. Как насчёт калибровки? Хочешь узнать, что ещё умеет твоё тело?

— Да, — выдохнула она. — И спасибо-спасибо тебе большое за... за всё!

— На то я и Маг Пространства, чтобы указывать путь. Давай-ка посмотрим на структурную сеть подробней, покажу тебе один фокус...

...Потом была Песня. Это было запредельно! Элизабет не могла подобрать слов, чтобы описать то, что инореальность уничтожило. И как ощущала себя она сама — одна из этих разрушителей. Она касалась паутинки, и каждое касание было рассчитано филигранно — новое тело повиновалось не мысли, а желанию скорее. Интуитивно она чувствовала, как каждый её звук донаправляет, улучшает то, как разрушается Время, в Пространство обращаясь. Грэм вёл, но доводила, превращала ритм в гармонию — именно она. Порой ей приходилось замирать на минуты в ускорении, и реактор пылал в груди, пока выискивала, как дополнить, как завершить, как сделать чудом волшебство, как из обычной красоты — совершенство получить. Порой спрашивала у Эллы и Элизы, порой это было сотворчество их всех — всего оркестра, всех разумов, соединённых в целое одно, людей, которые чрез Песню сделались друг другу ближе всех на свете.

Они пожертвовали частицу души каждый, их души соединились в Песне, а Песнею была Метапеснь сотворена. Их идеи, их смыслы... Имя, что невыразимо... Это закончилось для неё капчалогированием. Спустя долгий, смутно ощутимый миг внутри Марковой инвентеки, она выпала — куда? Здесь не было тела, вернее, здесь «интерфейс» тела почти что не работал, сигнализируя об «особом состоянии» — и никаких ассоциаций из памяти Смотрителя! Ей предстояло разобраться в «состоянии» — самой.

Приготовилась было к трудному «разбиранию», но всё «ощутилось» само собой. Это был выбор. Песня предлагала ей в обмен на кусочек души, в обмен на иномагию — чего помногу, а чего и помаленьку. Песня исполняла желание, но не любое. Песня создавала, возможности даровала, раскрывала — но действительность не трогала совсем. Нельзя было попросить сделать человеком! Навык человеком становиться — слишком дорог, не хватало... «денег»? Знать бы ещё, от чего эти «деньги» появились! Знанья тоже не попросишь.

Ну и не надо! Она с Рейвенкло! Сама поймёт и разберётся: и с обликом, и с инженерией, и как тело работает, и как «носитель разума», и вообще! Целых три учебника с собой. Она не бесполезный призрак мёртвой девочки, она — наследница индустриалов, неразимов и немножечко Зел-Нага! Правда, всё это Грэму не рассказывала, больше слушала, что рассказывал он сам. Даже о псионике не говорила — как-то к слову не пришлось. Уж точно не потому, что секреты завести решила! Скорее потому, что сама до конца не определилась... не смирилась... в общем, не устоялась. Где бы время-то найти?

Здесь. Здесь время не шло. Выбор был бесконечно растянут и ускорен вместе с тем. Внутри — хоть вечность, снаружи — то мгновенно будет. Она использовала это, чтобы просто подумать в тишине. Тихие отголоски Песни, просачивающиеся «сюда», в это... «состояние», — они смывали всякую тоску, мысли текли сосредоточенно, вдохновенно даже. Перебирала эти самые мысли, бродила между воспоминаний, думала о том, что будет, думала о том, кем хочет стать.

Так и не решила, чем займётся, но уверилась, что учёба многое изменит. Одно точно: никаких больше войн, секретных агентов и всего такого! Хотелось поучаствовать в чём-нибудь огромном, вроде созданья Песни. Элла ведь не остановится — наверняка найдёт себе задачу. А задачи Эллы — это что-нибудь великое, и ей, Элизабет, местечко в них найдётся. Если учиться будет хорошо. Не как какая-то заучка, не как «мисс Уоррен», а так, чтобы разобраться и понять!

А если Грэму будет неинтересно с ней? Если... если он займётся чем-то историко-библиотечным, а она — инженерно-созидательным, выходит, они не будут вместе? Эх, Элизабет, какая же ты дура — даже не призналась ему в чувствах!

Перебирая возможности, любезно предоставленные Песней, она откладывала те, которые поинтересней, «помечая» в не-пространстве, пока не наткнулась на ту, что заставила остановиться. Фоукс! Она послала Фоукса подальше от сражения, послала найти местечко безопасней. Их с Фоуксом связь была инореальной — связь хозяина и фамильяра. Песня уничтожила её! Но возможность связи — она осталась внутри неё и внутри Фоукса. Песнь «предлагала» сделать эту возможность — способностью её. Связать их с Фоуксом неразрывно, ведь сам Фоукс с «той стороны» («куда» бы ни отправился Крак) её ждал, тянулся к ней!

Фоукс был для неё самым близким существом после Грэма. Или наравне! Его тепло согревало её призрачное тело, он разделял с ней свою реальность, помогал во всём. Она успокаивала его после смерти Дамблдора, а он — её. В Бездну едва не прыгнула за ним! Лишиться Фоукса? Ну уж нет! А ещё Фоукс, как поняла она, когда подумала как следует, — это путь. Путь обратно, путь в сеанс! Куда бы их ни занесло, связь между ним и ней останется, а пройти по связи — «чисто техническая задача», как выразилась б Элла. Значит, решено. Обойдётся без всякой там экзотики вроде способности к телепортации или локальному обращению времени (было забавно найти такую вещь, тогда как Песня, вообще-то, должна была Время-то убрать — или обращение работало через не Время, а — Пространство?). Хотелось бы, конечно, чего-нибудь «познавательского», но связь с Фоуксом была «тяжёлой», «дорогой». Справится сама!

Как выбрала — вернулась в реальность. С Грэмом, с Седриком и с Марком всё было хорошо! Их ждал путь наперегонки с остальными тремя командами к центру Крака. Вчетвером направились к метро мимо страшненьких вортигонтов, занятых неведомыми делами, чтобы у самого входа встретить Хельгу Хаффлпафф. Сначала Элизабет разволновалась, но потом... потом, тщательно укладывая в голове сказанное Хельгой, затаила подозрение. Химеролог. Элементист Жизни. Заключившая сделку с Инфуцором. Элизабет про себя решила, что будет внимательно следить за Хельгой. Защита от легилименции и контроль мимики, жестов, позы — её новый облик идеален для такого. Вот тебе и «никаких больше секретных агентов», да?

Хельга трансфигурировала энергию кристальной преграды (Элизабет наблюдала неотрывно: при ней такое демонстрировал только профессор Дамблдор!) в порыв ветра. Без энергии кристалл рассыпался от одного касания, в воздухе растаял! Забравшись в вагончик метро, поехали к центру. Элизабет с интересом оглядывала причудливо светящиеся в разных спектрах механизмы метро — однажды она разберётся, как это всё работает! Поговорить бы с Грэмом, но вместо этого позволила отсадить себя для разговора Хельге.

— Только не говори, что хотела бы исследовать меня! — а что ещё сказать на взгляд, которым Хельга её осматривала?

— Зачем говорить очевидное? — одними губами улыбнулась Хельга. — Мне хотелось бы знать твою историю, Элизабет. Если ты не против.

— Я не против, — зачем ей это? О, можно ведь спросить! — А зачем вам... тебе?

— Интересно, — со смешком пожала плечами. — У меня чутьё на истории, и твоя — самая увлекательная. Мне интересно и твоё тело — я никогда не встречала индустриалов с таких низких уровней, никогда не думала, что они делают свои тела живыми! Позволишь прикоснуться?

— Эм, да, — протянула руку. Одно касание, но долгое. Хельга нахмурилась. — Что-то не так?

— Это не обычная материя, — молвила она, убирая ладонь.

— «Экоталл», — озвучила она название, всплывшее в памяти. — «Живой металл». Здесь, на Краке, он поёт, — сначала она подумала, что внутри что-то сломалось, но никаких сообщений, откликов, ощущений о поломке не было. Зато потребление энергии вдвое снизилось! Эта «музыка», колебания в «металле» (он не был металлом, конечно же!) — наверное, экоталл так поглощал Поток, которым оказалась Песня?