Чудеса на виражах

Стоп! Но она тоже его бить права не имела! По закону! Шайн заглотил оставшиеся на ладони ягоды и побежал к режиссеру восстанавливать справедливость. И компенсацию слупить без суда, пара монет не лишние.

Монет не получил, но напоили натуральным кофе, пообещали над чем-то подумать и выставили. А он ушел, как полный долбак. Причем уверенный, что получил нужное. Опомнился в номере, грохнувшись на койку. Во умеют люди!

Шайн почесал яйца, прикидывая, не пора ли депилировать. Хорошо бы при случае подкопить и выдрать волосню насовсем. Всякая десантура и прочее, что в одних штанах по горячим точкам скачет, выдирает же. Им гигиена, ну а Шайну удобство. А то чешется, когда растет, тварь такая.

Еблись, то есть снимались, еще трое суток. Шайн ржал, что скоро проще в жопу будет шнурок вставить и в сортире развязывать. Не ему, так Хилли. Хилли за это огрел его планшетом. Оштрафовали обоих.

Когда грузились в транспорт, подошел Донован, небритый, в полупрозрачных штанах.

— Зайди недельки через три, — негромко предложил он, протянув Шайну... огромный леденец на палочке. Из таких, которые меняют вкус каждые пару минут. Шайн по правде их любил, но Доновану не говорил точно. Издевается значит. Шайн его послал и полез в брюхо грузовика.

Три недели он плевал в потолок, буквально. Дрикс его бил за эти экс-кременты... не, какое-то другое слово, но тоже на "экс", их ученые проводят. А потом мутанты получаются. Но от его выходок нишиша не получалось. И потолок все впитывал, чего Дрикс буянил? Не ссал же Шайн на него. А еще мультики смотрел целыми днями. Любимый сериал, о прикольном зверье на космических яхтах. Он на этот мультик наткнулся одиннадцатилетним пацаном, когда только в Союз попал, вот и прикипел с раскрытым ртом. Звезды, приключения, все ярко и круто. Даже сам хотел одно время пойти в летное училище, хоть таксистом стать, но не срослось.

Из курьеров Шайн увольняться не стал, и так работал на полставки, его отсутствие не покоробило никого. И к Доновану поперся с работы, опять с салатами, ухватил последний с креветками. А вдруг Доновану все же приспичит потрахаться?

Охрана задергала глазом при встрече, но пропустила. Шайн им похабно подмигнул и поперся в почти родной лифт. Ехал там с расфуфыренной цацой в едва не натуральных камнях, нюхал ее духи и норовил прижаться к попке. Цаца ради вида, что нет тут с ней хмыря из быдла, чуть не металась из угла в угол. Шайн вслух не ржал, но было весело. А тоже небось из звездятины и остального, в рифму.

— А кто такая фифа под семь футов с розовыми волосами? — спросил он с порога, пихая Доновану в руки коробку. Тот почти ностальгически заглянул под крышку, одарил Шайна фирменной сияющей улыбкой, а на вопросе завис и закусил губу так, что та побелела. Старается не ржать, все ясно с ним.

— Полагаю, Хиро Такки, и это он, — голос Донована дрожал и норовил сорваться.

— Вау! — восхитился Шайн, отпихивая робота. Чистые у него ботинки, чего он там сметает? — А он себя бабой видит или для зрителя мучается?

— Ни разу об этом не задумывался. Не все равно?

— Я с такими только в Союзе столкнулся, — признался Шайн. — У нас не до того было, выжить бы. Вот и интересно.

— Но почему тогда ты не пошел хотя бы в рабочие? — Донован распечатывал жрачку и на Шайна не смотрел. Он собрался вспылить, почесался и решил, что нахер.

— Потому что это предложили. Мы с корешами отмечали окончание школы, к нам подвалили, оставили визитки. Утром я протрезвел, нашел и решил, а чего не попробовать. Ну... после первого гонорара какие рабочие? Они столько за полгода получают.

— Уйти бы хотел?

— Хотел. А куда податься? Мне двадцать два, образование среднее. Вон, на твоем Аргисе, может, взяли бы на рудники, да туда лететь денег надо много.

— Не больше твоего гонорара.

— Так-то так, но они деваются куда-то вечно. Деньги эти, — Шайн повел плечом и придвинул ближе свой лоток.

— Я поговорил с Киром Казу... собственно. И говорить особенно не пришлось, он сам все видел. Он не против брать тебя на небольшие роли в сериалах. После проб, конечно, но их ты пройдешь, я уверен. Единственное условие, чтобы ты завязал со своей нынешней профессией до начала работы на студии.

— Чё? — Шайн решил, что перепил накануне, только белая горячка с отсрочкой началась. — Меня в видеофильмы?!

— В локальные. По зарплате это чуть хуже, чем твоя работа, как я полагаю, но ненамного. И ты сможешь получить образование.

— Его я и так мог получить, было бы желание.

— Все да, но, думаю, справка о невозможности посещать лекции со студии Кира Казу, будет выглядеть лучше, чем справка с нынешней твоей студии, — Донован улыбнулся. Почти холодно, расчетливо, говнюк. Везде выгоду видит и Шайну ее придумал. И да...

— А тебе-то это к чему? Ты чего решил с меня поиметь?

— Ты уже спрашивал, — вот теперь Донован ухмыльнулся по-настоящему. — Вряд ли у тебя что-то новое отросло за это время. Считай, возвращаю старые долги.

— Мне? — охренел Шайн.

— Нет, но не все ли равно, если тебе будет лучше?

— Хер его знает, — вздохнул Шайн. Пострадал и вцепился зубами в овощ из салата. — Мутный ты какой-то с этой своей благотворительностью. А если наебешь?

— Шайн... если Кир тебя не возьмет, я обещаю, что найду тебе другую работу.

— Не, если вообще наебешь?

Донован фыркнул.

— Ты слишком высокого о себе мнения. Чтобы я строил ради тебя такие громоздкие планы! Я предложил, соглашаться или нет — твой выбор. Уговаривать не стану. Нравится подставлять зад — подставляй. Но сколько лет ты сможешь этим заниматься?

— Мне кореш об этом говорил, — кивнул Шайн.

— И что ты ему ответил?

— Да пох, в общем. Лет же, не дней. Чего так далеко думать?

— Короче, решай, — Донован поднялся. — Мне пора собираться, но у тебя есть время все доесть.

— Куда собираться? — Шайн прихватил лоток и поперся за Донованом в гардеробную.

На него мученически оглянулись, но гнать не стали. А Шайн полюбовался на загорелую спину. Почти, бля, порнуха. По меркам этого типа.

— На презентацию.

— И чего презе... презентируете?

— О, Космос... Новую коллекцию одежды.

— Хочешь штаны себе присмотреть?

— В том числе, — Донован повернулся к зеркалу, застегивая хитровыебанную застежку от плеча по-диагонали. Рубашка была красной, не вырви-глаз, но яркой. На любом другом смотрелась бы, как хуй на лбу — неуместно и это... вульгарно, а Доновану шло. Ублюдок, все к лицу.

Черные брюки, лента солнечных очков, блестящие ботинки. Шайн таращился и старался запоминать. Он рядом в шортах-переростках и майке до пупа смотрелся отходом с помойки. Может, правда согласиться? Ну, какой смысл Доновану наебывать?

— Все, я готов, на выход, — Донован указал Шайну на дверь.

— Ты один, что ли?

— Я не твой любимый министр, не украдут. Но тебя не подвезу.

— Не очень и надо было, — хмыкнул Шайн, доползая до выхода.

Потом постоял, позырил, как мягко взлетает роскошная машина, и потащился отчитываться за доставку.

Дня два имел себя в мозг, и решил рубить, не дожидаясь нагноения. Ну, бля, ну окажется в жопе, так первый раз что ли? Но из предыдущей жопы его вытащили и отмыли, так вдруг и тут повезет? По сути-то, он везучий.

Но вот завязать с порнухой... Шайн долго чесал анус, занывший при мысли о реакции режиссера-суки. Ребятам говорить не стал, пошел сразу в кабинет. У суки там и мебель была шикарная, с массажем и климатом, и вина со всех миров, даже внешних. Шайн топтался, мялся, но выложил все, и вжал голову в плечи, ожидая, что в него запустят... вон хоть вазой с кривым корнем.

Не запустили. Разглядывали, как мокрицу, курили вонючую гадость, а потом ласково предложили присесть. Шайн втиснулся в дизайнерский кошмар, не вынимая головы, и застыл.

— Удерживать тебя не могу, конечно, незаконно это. Да и кто я такой, чтобы мешать тебе честно трудиться за гроши? Но одно предложение все-таки сделаю напоследок. По доброте душевной.

— Какое предложение? — насторожился Шайн.

— Вот, посмотри — Режиссер-сука развернул к нему планшет. — Фильм экстремальный, в таком ты не снимался, зато и гонорар выше в три раза. И без штрафов. Кто знает, как у тебя пойдет жизнь обычного гражданина, а тут сможешь отложить на черный день.

Шайн вчитался в сценарий, бледнея и сглатывая на каждом слове. Пиздец. Он не догадывался, что такое можно придумать, не то, что осуществить. Но три гонорара за одну съемку... Даже если Донован его продинамит... И все равно закончит до визита к этому Казу. У того не будет повода не взять. Шайн понял, к чему клонил Донован: если твоя работа не была незаконной и ты ее закончил заранее, то не принять из-за прошлого на новое место тебя не имели права. Ну, если подходил по другим данным. И такая куча денег!

Шайн перечитал особо дикие моменты, прикинул на себя, как это делать и терпеть, и кивнул.

— Д-давайте. Где подписать?

Глава 4

Джесс чуть не поспорил сам с собой, придет Шайн или нет. Его сомнения Джесс понимал и, для разнообразия, разделял, но не мог отделаться от мысли, что любая судьба будет лучше. Очень субъективное мнение, а куда деваться? Киру Казу, действительно, понравился этот идиот. Непосредственностью, совмещенной с явным комедийным талантом. Если осторожно огранить, в нужных местах прикладывая по голове реквизитом, то сотрудничество там будет взаимовыгодное. А Джесс — да, искупит старые грехи перед самим собой.

Или не грехи, но когда он решил вытащить Шайна с порностудии, ему стало легче. До сих пор отрицал и старался забыть все, что сам себе устроил пять лет назад. Звонки Астерты всегда заставляли замереть, спрятаться в угол, начать убеждать себя, что все в прошлом, но на этот раз Джесс вдруг решил не лезть в шкаф, а помочь Шайну. Пусть сам Шайн и не понимает, в чем тут помощь. Задницей легче работать, чем головой, рефлексии же доступны людям только с определенным уровнем интеллекта. А Джесс наезжает на Шайна сейчас лишь потому, что нервничает и не знает, какой ожидает развязки.

Презентация прошла успешно, ими с Харрисоном заинтересовались серьезные люди, с двумя компаниями договорились о встрече в конце недели. Джесс не ждал слишком многого, но интерес — это очень неплохо на данном этапе. И Аргис собирался продлить контракт сразу на десять лет. Без полуфабрикатов не останутся, повезет — хватит и на... салаты.

Съемки закончились, можно было устроить себе каникулы, слетать на Транс-10, найти там симпатичную девочку для отдыха, но нет, Джесс торчал здесь и ждал решения Родригеса. Вглядываясь в отражение, он пытался в собственных глазах прочитать, что изменится в его жизни от выбора малолетнего придурка, но профессия накладывала отпечаток: он научился самообману. И при этом продолжал себе верить.

Девочку пришлось искать в городе, такую, чтобы не помешало и отсутствие красот планеты-курорта. Но в первую же ночь его выдернул из постели зуммер и непривычно смиренный голос Шайна. Хорошо, не с подружки сдернул, второпях заканчивать с сексом Джесс не любил. А так удалось выпроводить ее с фирменной улыбкой, автографом, коробкой своих фильмов и обещанием дальнейших встреч. Почему и нет, кстати?

Шайн приплелся часа через три. В балахоне почти до колен, капюшон до подбородка, присел на любимый диван боком, зашипел и перекатился на бок, привалившись к спинке.

— И что случилось? — Нарвался где-то? Этого не хватало.

— Я... подработать напоследок решил, — Шайн стянул капюшон. С лицом все было в порядке, только уголок рта чернел от запекшейся крови. — Ну вот... гонорар переведут через три дня, а на лечилу у меня денег нет.

— Что ты решил?! — Джесс хотел надеяться, что послышалось, но тут себя обмануть не сумел. Шайн оберегал слишком предсказуемый перечень органов. — Зачем?!

— Не, ну как? Это большая сумма. Я ее положу на счет. Надо когда-то начинать откладывать. Ты сам говорил.

Он не матерился. Плохой признак. Джесс, уговаривая себя не прибить кретина, плеснул в стакан виски, и сунул в пятерню с искусанными костяшками.

— Я говорил тебе завязать.

— Так я и того... Как раз шел увольняться, но напоследок...

— Ты там сдохнуть мог напоследок.

— Э-э... да, на этот раз, наверное, мог, — Шайн языком лизнул из стакана, а потом стал пить так, чтобы не задевать ранку. — Но не, я проверял, кровь не идет больше.

Дышать ровно становилось все сложнее. Человеку дали шанс никогда не позволять с собой подобного, он же... Джесс резко поднялся и налил себе, с верхом. И выпил залпом. Кровь у него не идет. Космос, если религии не лгут, хоть одна, и где-то в твоих глубинах есть высшие силы... Нет, убивать идиота не надо, с этим он справится сам, начал точно успешно.

— Шайн...

— Да замолчи ты! — на возражения силы, конечно, нашел. — Не твое дело! Ты меня содержать не будешь. Работа — это еще не деньги, их дождаться надо, их в первый день не дадут. А тут будут уже, ясно тебе? Даже после больницы останется много! Ты не голодал и не жрал насекомых, вот и заткнись! Моя задница, что хочу с ней, то и делаю! Хоть вон... на забор ею насажусь, если приспичит!

Он почти кричал, хрипло, но по-прежнему без мата. Плохо. Джесс уговаривал себя не злиться, потерпеть, помочь сначала, но прорывалось. В нем тоже накопилось за годы. Слишком много, чтобы и дальше молчать.

— Так иди и насаживайся! Может, и за это денег дадут, люди клоунов любят! Какого тогда сюда приперся? Мне-то доказать что хотел?

— Я... — глаза Шайна забегали, от столика к стеллажам, губы сморщились. — Да ничего, бля! Ошибся адресом!

Он вскочил, неловко покачнулся, зашипел и рванул к выходу. Джесс собирался упрямо стоять на месте, но не смог. Догнал, поймал за руку и запихнул в карман несколько карточек. На анонимное лечение должно хватить.

— Потом отдашь.

— Пошел ты! Может быть, я недоразвитая блядь, зато я все и всегда в жизни решал сам, понял ты? Пусть если не получалось, но сам. Все ошибки — они мои. — Шайн сплюнул на пол, вырвался и заковылял к лифту.

Джесс вернулся к дивану и рухнул навзничь, запустив пальцы в волосы. Самому хотелось плюнуть. Себе же в морду. Деньги Шайн не вернул, значит, их попросить и хотел, но...

Шайн все решал в жизни сам. А Джесс пять лет подряд позволяет решать за себя. Не все. Только то, что касается его отношения к себе и к миру. Позволяет загонять себя в тот самый угол, руководить своим страхом. Да, задница зажила, а что с другими материями, которые предки называли душой?

Джесс ощупью ткнул в комм, включая запись последнего разговора с Астертой. Еще и записывал, мазохист. Насмешливый, сытый голос Астерты, уверенного, что никуда его жертва не денется, ровный, но почти дрожащий голос самого Джесса. И не откупишься от прошлого Шайном. Даже если тот все-таки найдет приглашение от Кира и пойдет на пробы, Джессу это не поможет. Он так и будет тут бояться, закрывшись от всех, вздрагивать от любого звонка.

В унисон почти истеричным мыслям задрожал комм. Джесс поднес его к лицу. С проходной. Шайн там сознание потерял?!