Взаимная провокация

Во время полета на Царену Каору почти поседел не только из-за взрыва. Романеску в первый же день доложил об Акерре, растерявшись и не представляя, что делать. Каору запросил досье на внезапную начальственную страсть и матерился на трех внешних языках, когда увидел фамилию предыдущего заказчика. Охрана, которую он вызвал на ковер, заверяла, что приказа докладывать о личной жизни министра лично майору им не поступало, и ответить на это было нечего — действительно не поступало. Каору в голову не пришло, что Дамьен не наелся авантюрами по горло. Ну, и раз министр сам проверил своего случайного любовника, то передавать ниже никто и не подумал. Парней Каору наказывать за их с Дамьеном идиотизм не стал, а на самого Фланнери наорал. Потому что ладно не смотреть, с кем трахаешься ночью в кабаке, но еще и списки охраны перед отлетом не открыть — перебор. Кажется, он тогда Дамьена вытащил из постели, потому что свою вину тот признал моментально и разговор скруглил за пару секунд. Пришлось снова материться на планшет. Но надо же, случайная интрижка затянулась и получила продолжение. Такое, что господин министр переживает за Акерру не меньше, чем за Картера. Вообще неслыханное дело. Каору улыбнулся кофе с пенкой, который ему выдал автомат, возмущенно плюясь, и пошел грызть крекеры. Почты за это время точно еще нападало.

Ближе к рассвету, когда Каору дремал, опираясь локтем на стол, взвыл комм. Общий вызов по командной линии.

— Мы на месте, — сказал Картер.

Глава 4.

— Мы на месте, — Мартин перевел камеру на основной монитор. — Защита отключена, периметр и системы станции под контролем, штурмовые группы готовы. Начат обратный отсчет.

— Приступайте, офицер Картер. И оставайтесь на связи.

На связи будут все. Мартин настроил линзу, чтобы получать изображения сразу со всех основных камер. Сбоку мигали цифры — периферийные камеры, подключавшиеся по мере того, как бойцы активировали броню. На экране бежали назад последние сто секунд, Мартин проговаривал цифры про себя, и на нуле скомандовал:

— Вперед.

Станционный причал открылся, принимая штурмовые боты.

— Сэр? — на связь вышла субкапитан Кананна. — Мы не удержим аварийный щит.

Мартин развернул план, нашел щит.

— Десять минут, офицер.

— Сэр... — голос заглушили выстрелы.

— Это приказ!

Связь прервалась. А быстрее невозможно. Сигналы от брони разведчиков к нему не приходят. Сколько из них живы — неизвестно. С камер ботов он переключился на командирские шлемы. В коридорах горел только аварийный свет, террористы тоже были в броне. Мартин увеличил картинку — разные модели, несколько союзных, армейского образца.

— Финнеган, слева! — выстрелы, потом сбивчивая благодарность.

Мартин покосился на мигающую цифру, уменьшилась на два. Станцию все изучили на стимуляторе за время полета, но у террористов было время. Заминировать коридоры, например. По плану ползли стрелки, медленно сдвигаясь в сторону жилых секций. Десять минут прошли, Кананну он не слышал больше. Мартин прикусил ноготь, стараясь не грызть.

— Аварийный щит наш, сэр. Не отобьют, — Броня тринадцать пятьсот восемьдесят. Его офицер.

— Как там разведгруппа, Хадсон?

— Двое убиты, сэр. Остальные дальше пошли.

Ясно. Мартин снова закусил ноготь, уже другой. Напрягало, что никак не отследить броню. Девять неучтенных офицеров, которых он даже использовать не может.

Красные сумерки коридоров сменились ослепительной белизной верхних этажей. Мартин почти ослеп — на камерах не было фильтров. Сканеры показали взрывчатку в воздуховодах. Много.

— Определите радиус поражения.

— Датчики показывают тепло за стенкой, — отозвалась сапер первого отряда. Мартин видел ее пальцы, обтянутые серебристой пленкой. — Здесь придется обезвредить, сэр.

Террористов, сколько бы их ни было, все равно меньше, чем спецуры, однако такие подарочки способны сильно задержать.

— Определите радиус поражения, офицер.

Пальцы дрогнули, но красная пластина слезла с обшивки, и сапер радостно отозвалась.

— В следующий раз, сэр.

Допустимые потери — десять процентов среди гражданских. Компромисс между недостижимым идеалом и цифрой, которую будет сложнее объяснить. Мартин не представлял, кто и как это высчитал. А комнаты и аудитории закрыты механически, выяснили уже. План есть, разумеется, и Мартин наблюдал за его осуществлением, стараясь успокоиться. Зря он принял предложение Дамьена. Сейчас был бы там, со своими, а не вертелся в кресле, раздражая капитана.

— Станция наша, — доложил капитан Флаерс после взрыва, когда погасли камеры и почти прервалась связь. Эффектно, вашу мать.

— Полковник Фланнери? — Мартин включил связь.

— Слышу, суб-полковник Картер. Рассчитываю на вашу сознательность.

"Не полезу я никуда, Эни, прекрати дергаться", — мысленно сказал Мартин, зная, что за такое вслух ему бы уши оторвали.

Попал внутрь он через несколько часов, когда все проверили и убедились, что не поспешили менять флаг. Мартин всматривался в лица живых нивернийцев, разглядывал трупы, приказал сразу отправить на анализ ДНК обгоревшие тела и фрагменты. Он хотел знать, и к демонам все остальное.

Эрика Мартин не нашел. Конечно, нельзя исключить пластику, поэтому проверят всех, но... Да нет, ничего он не почувствовал. Не нашел. Комм запищал, принимая сообщение. Списки окончательно погибших и раненых. Потери невелики, все-таки их действительно оказалось больше, чем террористов, но все равно потери. Из людей Грейс уцелели пятеро. И три десантника. Мартин посторонился, пропуская медиков. У всех возьмут кровь: исследования, вакцина. Он проверил фильтры брони — работают на полную. Только свалиться недоставало.

Мартин пошел дальше по коридору. За ним спешила охрана, переговариваясь по внутренней связи. Он прислушался — тоже жалеют, что подраться не пришлось. В большом зале, бывшем парадном, разворачивали временный лазарет. Почти закончили, прием больных уже начался. Люди дезориентированы, испуганы, многие плачут, кто-то кричит. Из Мартина еще дипломат никакой, лучше бы здесь оказались те торговцы.

— Дамьен, — вызвал он на ходу. — Мне бы речь. Успокоить всех, обнадежить.

— Получишь, жди. Корабли на подходе. Два-три часа. Будут сразу готовы к приему больных.

— Хорошо. Списки ты получил?

— Да. Спасибо.

Акерра в тех списках числился среди выживших и не раненых даже. Везучий сукин сын. Мартин завернул за выступ кислородной установки и прикрыл глаза, чтобы сдержать смех. Акерра сидел на складном стуле и увлеченно жрал паек. На щеке ссадина, но это несерьезно.

— Тебе кто позволил шлем снять? Здравствуй.

Тот поднял удивленные глаза, невесело улыбнулся.

— А, Картер, здравствуйте! Вас тут спрашивали, вон там кто-то.

"Вон там" стоял Флаерс, к нему Мартин и шел.

— Так со шлемом что?

— Треснул в бою, — Акерра откусил еще два кубика. — Врачи сказали, что можно не надевать. Или да, или нет.

Аппетит ему угроза не испортила.

— Тебе привет.

Вот теперь заулыбался по-настоящему, с набитым ртом смотрелось забавно. Мартин покачал головой. Дамьен не просил ничего передавать, ситуация не располагает, но точно бы попросил в любой другой. Мартин не считал, что лжет. Главное, чтобы "нет". Хотя видно — правда не боится.

— Это, — донеслось уже вслед, — и от меня. А то сдадут на опыты, когда еще сам скажу.

Мартин кивнул. Всю разведгруппу сдадут. На всякий случай. Хотя и выпустят раньше, если ничего не обнаружат.

Речь и информация о стыковке пришли одновременно. Для эвакуации такой прорвы народу снова задействовали корабли, которые проходили мимо. Военный сторожевой и круизный лайнеры. Первый заберет солдат, второй — гражданских. С тиланским флотом летел медицинский корабль, но маленький, на большие не ставят достаточно мощных двигателей. До сих пор не ставили, теперь будут, наверное. Или гуще раскидают в пространстве. Время их ждет веселое при любом раскладе. Уходя из госпиталя, Мартин краем глаза увидел мальчишку, юного совсем, даже не понял сначала, как он тут оказался — всех детей же отпустили. Потом сообразил: отпускали до тринадцати лет. Этому, наверное, четырнадцать. Блядство. Как это разгребать? Как с этим мириться и жить потом?

Он со всеми поговорил, все подписал и прочитал в микрофон то, что прислал Дамьен. С выражением, надеясь, что какую-то определенность эти слова внесут. За самой эвакуацией наблюдал с временного командного пульта, в защищенной от внешней среды палатке. Некоторые зараженные не могли идти. Что это: вирус или нервы — определить еще не сумели.

Снова пискнул комм — новые списки. Отчеты из лаборатории, анализ ДНК. Не ошибся. Мартин потер лоб и послал Эйлин мысленный поцелуй. А потом переслал все, без поцелуя, Дамьену, ему тоже захочется узнать. Хорошо, что не пришлось принимать неприятных решений.

Зараженных оказалась примерно половина. У некоторых проявились все симптомы, других определили только по пробам. В крови террористов обнаружили антитела, но разные, теперь разбирались, какие брать. Мартин добросовестно читал все, что ему приходило, и наблюдал за размещением людей на кораблях. Условно здоровых, вместе с военными, отправили на армейский лайнер. Не так удобно, зато личная каюта для каждого и обычный режим. Мартин смотрел на подростков, часть из которых старалась держаться, несмотря на ярко-красные глаза, часть плакала, не стесняясь, и думал, что как только будет можно — обязательно позвонит дочерям.

Корабли не отстыковали, только усилили фильтрацию и начали потихоньку чистить станцию. Террористов готовили к допросу — первая же попытка показала, что их кодировали профессионалы. Пожечь не жаль, однако нужно получить информацию, и специалисты искали подход.

— Допросите одного, как высшего офицера, на глазах у остальных. Возможно, сломаются, — подсказал Дамьен или приказал, Мартин не понял.

Никого из верхушки особого отряда нельзя расколоть, можно уничтожить, полностью или только мозг — как повезет. Такая кодировка, все во имя безопасности Союза. У террористов схожая, но менее продуманная, и их никто не готовил к подобной нагрузке. Так что может получиться, единственная сложность — поддерживать организм, пока сканер считывает информацию. Мартин видел записи. Вообще, это пытка. Конечно, даже если кто-то не выдержит, глядя на муки товарищей, на слово им не поверят, но будет, с чем работать.

Мартин запросил последние медицинские данные. Опытный образец вакцины почти готов, идет обратный отсчет, остался час пятьдесят две минуты. Акерра, судя по последним анализам, возмутительно здоров. А вот один из профессоров умер, сердце не выдержало. Мартин вызвал старшего следователя и передал слова Дамьена.

— Будете присутствовать? — уточнил офицер.

— Да, конечно.

— С кого начнем?

Мартин хотел ответить, что им виднее, но передумал. Раскрыл перечень досье, высланных ему по результатам исследования ДНК, сопоставил биографии и подсветил фамилию:

— С него.

Судя по всему, этот парень держал шприц в записи, полученной на Тилане.

В отсеках, где заперли террористов, установлены экраны, передача пойдет в прямом эфире. Мартин поставил в углу стул, настроил комм на штаб, и приготовился наблюдать. Ниверниец, кажется, еще не совсем понимал, что его ждет, потому что орал лозунги и грозил страшной местью. А когда подключили датчики, засмеялся:

— У вас ничего не выйдет!

— Посмотрим, — дружелюбно улыбнулся Мартин. — Не хотите добровольно все рассказать? Последний шанс.

Тот плюнул в ближайшего офицера, но промахнулся. Ладно, зафиксируют в протоколе как ответ.

— Начинайте.

Молодой, крепкий организм держался полчаса, потом Мартин был вынужден подстраивать слух, чтобы не оглохнуть от крика. Где-то в это же время процесс стал необратимым, и осталось лишь ждать, что выдаст дешифратор мозговых волн. Мартин смотрел, как выгибается привязанное к койке тело, и думал, что с каждым так все-таки не хочется. Как бы им ни промыли мозги, нужно убедить сотрудничать. Не из жалости, а... "бессмысленный расход человеческих ресурсов". Лучший друг по молодости любил строить из себя законченное дерьмо, но формулировал точно.

Что изменилось, он понял не сразу. Оказалось, прекратились крики.

— Сердце остановилось, — пояснил офицер у пульта. — Реанимировать?

— Да, пока не получим результаты.

Расшифровка заняла пятнадцать минут. Парень знал не так много, хотя кое-что интересное попалось. Мартин просмотрел результаты, переслал на Тилану, и, получив одобрение, спросил:

— Мозг?

Офицер покачал головой.

— Тогда отключай его.

Заражать станцию целиком действительно не планировали, это допрос подтвердил. Случай, не учли скорость распространения вируса. Подопытная девчонка дернулась, капсула выпала, на нее наступили. И, кстати, эта конкретно девочка не заболела. Мартин вышел из комнаты, потер висок и вспомнил о вакцине.

— Ввели первую партию, — отчиталась дежурный медик. — Пока никаких гарантий не даем, но отрицательной динамики нет.

— Хорошо. А что с теми, кто не заразился?

— Разбираемся. Профессор Синара отправляла запрос на генетические карты.

— Они готовы, да, — кивнул Мартин. — Я прослежу, чтобы переслали.

Он сделал себе пометку и осмотрел коридор. Вдоль стен ползали роботы, распылявшие дезинфектор. Его через вентиляцию пустили, но решили, что перестраховки в таком деле не бывает. Мартин вздохнул. Шлем хотелось снять — аж чесалось все, но только перед сном, на флагмане. Так, что теперь?

Мартин перебрал варианты и решил прямо сейчас зайти к остальным заключенным. Посмотреть, каким оказался эффект. Живыми удалось взять девятнадцать человек, уже восемнадцать, из руководства целых пятеро, что предсказуемо — чем ниже статус, тем больше промыт мозг. А эти хотели жить и, наверняка, все еще хотят.

— Добрый день, — Мартин остановился напротив клеток из силовых нитей. — Как самочувствие, какие планы на будущее?

— Считаешь, замучил до смерти молодого парня и все тут же прогнулись? — невысокий, полный мужчина сплюнул на пол. Между нитями не попал, так что самому и сидеть. Мартин помнил его — Альтиер, один из тех, кого отправили на рудники, едва на Ниверне заступила их смена.

— Ну, вы же рассчитывали на схожий исход, когда делали инъекции детям перед камерами.

— Мы мстили за свой дом. Тебе не понять.

— Да куда уж, — Мартин оглянулся и приказал принести стул. Сел на него и вытянул ноги — чтобы отдыхали, на самом деле. Отвык он сутками не снимать броню. — Но когда берешься мстить, нужно аккуратнее писать сценарий, не по киношным законам. Разбитая пробирка, раздавленная капсула — пошло. Как там, "тиланское мудачье такими приемами не прогнешь"? Да, господин Херриот, вы были правы.

Мартин считал секунды, на третьей увидел — дошло. На станции не осталось записей, террористы об этом позаботились.

— Вы сами говорили, что вам ставили нашу защиту. Неужели правда думали, мы не умеем ее ломать? — еще секунд пять на осознание, что пытки были не только показательными, и Мартин достал флэшку с расшифровкой, помахал ею в воздухе. — Ваш боевой товарищ знал совсем немного, поэтому допрос закончился быстро. Предупреждая вопросы — да, мы можем поддерживать организм нужное время. Это трудно, дорого, выматывает исполнителей, но дает отличные результаты.