| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это правда, что когда появляется новый магистр, старый должен умереть? — Матиас догнал меня и пошел шаг в шаг. Он все еще выглядел подавленным, но теперь уже иными мыслями; Матиас был отходчив. Возможно, это его спасало.
— Естественный порядок вещей, — меня убаюкивал ход этих мыслей. — Новое появляется, отжившее умирает.
— Как мы его узнаем? Нового светлого магистра?
— Он придет однажды. Может быть, он уже здесь.
Но его нельзя узнать.
— Придет на все готовенькое, — Матиас наморщил нос в чисто ариндийском возмущении, и вновь нацепил островную маску. Светлая магия есть гармония; страшная островная маска гармонировала с этим миром. — Он должен быть сильно тебе благодарен.
Я наблюдал за ним, искренне забавляясь:
— Мне кажется, он будет меня ненавидеть.
— Я буду внимательно смотреть по сторонам, — с нехорошим, темным оттенком в эмоциях пообещал заарн.
В узловых точках дымили костры из горьких трав. На широких валунах лежали растерзанные птицы. К двум высоким столбам из белого высохшего дерева привязали черные ленты, а на верхушки надели черепа хищных тварей. Место темного ритуала выглядело как надо.
Нэртэс сновали вокруг, готовые залезть под каждый камень и всюду сунуть нос, но приближаться не рисковали. Бывшие командиры северной коалиции сидели в стороне на траве, и выглядели как полагается людям рядом с темным ритуалом. Им хотелось домой. Вдобавок они замечали, что нэртэс здесь предназначена роль гостей, а им — пленников.
Чем больше я узнавал о Северной коалиции, тем более странной она казалась. В ней не было ни людоедской идеологии, ни ужасных порядков, ничего выдающегося, ничего необычного. И северяне были обычны. Им сказали идти сюда, и они пошли. Одежда северян по-прежнему напоминала ворох выцветших тряпок, и северяне по-прежнему считали это формой.
Ветер в Вальтоне звучал: я слышал шепот и тихий заунывный посвист. Иногда мне казалось, что я слышу голоса теней — если бы тени захотели со мной говорить.
Миль величественно стоял на краю кратера, и ветер рвал его одежду. Нэртэс крутились рядом. Миля они узнавали, подступиться не решались, но терпение закончилось быстро:
— А чем можно заменить черепа? У нас такие не водятся, — первым высунулся Аори Ильех. Кажется, с прошлого раза его волосы стали еще синее. Товарищи мгновенно собрались рядом как стайные хищные рыбешки. Миль даже не повернул головы, и Ильех попытал счастья снова: — Вам так повезло, повезло очень, что вам попался начинающий светлый магистр. Он еще все еще недостаточно контролирует... Понимаете. Это все. Мироздание.
Ради грядущего ритуала мой статус пришлось раскрыть. Нэртэс не могли успокоиться до сих пор. Они мешали мне пройти, но это не было важно.
Аори успел спрятаться за спины товарищей и еще сделал несколько шажков назад. Остальные даже не смогли двинуться с места.
— Светлый источник — безглазое чудовище, которое шарит по миру множеством пальцев, — Миль все так же отрешенно смотрел за горизонт, и смысл его слов был идеально темен для истинной темности. — Оно чувствует жертву и ищет ее наощупь.
Нэртэс наконец смогли двинуться с места. Многие закашлялись; я видел, как ближайший маг выплюнул на ладонь розовую слюну и зубы.
— Никто не убережется, оказавшись на пути светлого магистра, — буднично закончил Миль. Теперь на него смотрели с нескрываемой злобой, но приближаться больше никто не рисковал.
— Дикая чушь, — не выдержал кто-то из северных. — Какие-то монстры, светлые магистры, твари в тумане!
— Твари в тумане реальны. Их существование доказано математически, — сказал я им. — Остальное как хотите.
Шеннейр стоял на вершине холма и наблюдал за выгрузкой алтаря.
— Он тебя оскорбил, — тихо сказал Матиас, когда мы поднимались. Я покачал головой, ощущая след от удара, давно исчезнувшего. Шеннейр поступал грубо даже со своими высшими. Необдуманно пенять на пренебрежение, которое до сих пор помогает мне выжить. — Я могу попытаться...
— Нет. Он мне нужен, — я посмотрел на тусклое солнце прямо над головой, едва пробивающееся сквозь дымку. — У него великая роль.
Мы обменялись приветственными поклонами. Большинство темных не преминули бы, злорадствуя, припомнить мне мой просчет, но Шеннейр был на диво отходчив. Это давало иллюзию, что с ним можно работать.
— Хорошо устроено, — я чувствовал стройный ряд его эмоций. Так легко было ощущать уверенность, находясь рядом.
Шеннейр усмехнулся не разжимая губ.
— Надеюсь, вы выкинули всю вашу чушь из головы.
— Я предупреждал вас, Шеннейр, что препараты плохо действуют на мой разум. Но все могло быть хуже. Я мог бы читать вам стихи про кошку.
Стихи про кошку его не напугали, а зря. Миль слышал их всего лишь раз, и это разделило его жизнь на "до" и "после".
Я не понимал, почему постоянно должен оправдываться.
Алтарь наконец выгрузили из машины. Это была каменная платформа, накрытая стеклом, под которым переливалась жидкость с ртутным блеском. Соединялась в озера и вновь разделялась на отдельные рукава. Возможно, реагировала на слабое движение земли от далеких землетрясений. Мне было сложно даже находиться рядом. Порой мне казалось, что все красочные темные ритуалы существуют только потому, что сама по себе тьма очень скучна.
— Что есть тьма для темного мага? — спросил я у темного магистра, и темный магистр ответил:
— Хватит маяться херней, Кэрэа Рейни.
Если все высказывания Шеннейра собрать в один кодекс, пожалуй, его сторонники найдут там ответы на все вопросы.
— Однажды придут ко мне светлые и спросят: "Магистр, а что есть тьма?" И я отвечу им — "пошли вы..."?
— Не выражайтесь, — Шеннейр заметно поморщился, а потом все же решил, что его статус предполагает необходимость объяснений: — Тьма не "что-то". Это способ, и если мы будем танцевать вокруг чудные танцы, возводить в культ и слишком много думать, он будет для нас бесполезен. Почему ваши подчиненные смеют задавать вам вопросы?
Пожалуй, теперь я понимал, почему меня записали Шеннейру в ученики. В обществе темных были свои нормы поведения, и вряд ли даже приближенные Шеннейра позволяли такую вольность.
— Что для светлого мага свет?
Я заморгал, не ожидая от темного магистра такой глубины:
— Я принадлежу к тому течению, где считается, что для нашей работы эта информация несущественна.
Кажется, теперь Шеннейру захотелось свернуть мне шею.
Миль тронулся с места; подошел к подножию холма, задрал голову, смотря на нас, и принялся подниматься широкими шагами. От Шеннейра он старался держаться на расстоянии и встал по другую сторону алтаря. В эмоциях Миля дрожал вызов и сладостное опьянение свободы. Даже когда Миль приходил к Шеннейру в камеру, к скованному противнику, он боялся, и теперь мстил за это.
— Знаете, чем вы отличаетесь от Ишенги, Шеннейр? Ишенга умел держать себя в руках. Что ж вы хотите от светленького, который вместо драгоценного магистра попал в руки его больного бешеного злого двойника?
Вопреки ожиданиям, вспышки гнева не последовало. Шеннейр наклонил голову к плечу и с иронией, куда более оскорбительной, чем гнев, протянул:
— Интересно — а когда именно вы, Миль, переметнулись к светлым?
Война между высшими магами стоила дорого даже победителю. Они не должны были схватиться прямо сейчас, но даже ссора была так неуместна. Меня задевало, как просто они используют имя моего магистра; но они его знали, а мне не дали шанса узнать. Самые яркие звезды живут так мало. Я отбросил варианты, за которые влетело бы мне самому, и наивно спросил:
— Это правда, что Ишенгу так достали сравнениями с вами, что он одно время ходил по темной гильдии в одежде с надписью "Я не Шеннейр"?
Миль возмущенно всплеснул руками, словно такая глупость испортила ему весь настрой. Шеннейр ухмыльнулся:
— Правда. Я тогда ходил в такой же.
...— А что такое твои стихи? Это волшебство? — прошептал мне Матиас, улучив момент. В его эмоциях горело ожидание чуда.
— Когда я попал в плен... — я понял, что не хочу продолжать. Темные назвали бы это душевной слабостью; темные вынуждены прятаться за деланную браваду, иначе придется признать слишком многое. — Я рассказывал их, чтобы не потерять себя. Нашли где искать тайные смыслы.
Нэртэс ринулись к нам как только получили позволение, рассыпались вокруг, сверкая хитрыми острыми взглядами на нас и на алтарь. Я чувствовал их зависть и досаду, что получить и то, и другое коротки руки. Нэртэс были беспокойны и настороженны — жизнь темных требует настороженности и беспокойства. У нас говорили, что если поставить перед темными коробку, первое, что они подумают, что там опасность — порой было приятно пугать темных пустой коробкой.
— А как так получилось, что вы работаете вместе? — Аори Ильех захлебывался от неуместного энтузиазма, под которым даже не скрывалась жадность. — Светлый магистр, если вас взяли в заложники, моргните два раза!
Я не стал ничего отвечать, только посмотрел с укором чужому скудоумию, прощением и чуточку высокомерием. Впрочем, возможно, со стороны этот взгляд выглядел и не так.
Северян привели следом за ними. Эти поднимались медленно, наверху сразу сбившись в кучу, и смотрели на нэртэс с усталой враждебностью.
"Нам сказали, что на юге у нэртэс резервная база, — однажды сказала мне Хаджет, когда я приехал в лагерь военнопленных. — Гнойник, откуда потоком идет оружие и вызывающая привыкание отрава. Если его не выжечь, нэртэс не сковырнуть".
Нэттэйдж, которому я передал разговор, сильно возмутился.
"Производили бы сами, и закупать бы не пришлось. Всем бы только жаловаться и не платить!"
Загорцы были в разы веселее, даже когда молчали. Порой меня пугала в северянах эта тупая равнодушная обреченность. Охотно они рассказывали только про нэртэс. Момент, как от борьбы с нэртэс гильдия Джезгелен перешла к резне на крайнем юге, а гильдия Дженеро оказалась в бегах на крайнем севере, каждый раз оказывался пропущен, но восстановить ход событий было несложно.
— Мы собрали вас здесь от имени страны, которой вы принесли столько горя, — начинать должен был светлый магистр; я справился с волнением, и с радостным предвкушением тоже. — Чтобы раз и навсегда решить все наши противоречия.
— Не хватает одного участника, — властно перехватил беседу Шеннейр, и небрежно кивнул в сторону, на человека, которого только-только привели конвоиры. — Бывший высший маг Нэттэйдж.
Маги из Нэртэс разом напряглись. От того, что увидели своего союзника, или от того, что союзник под стражей, я сказать не мог, но нэртэс совсем не умели скрывать эмоций.
Человек в безликой серой форме смущенно взмахнул рукой.
— Не обращайте на меня внимания. Я просто постою рядом.
— Не скромничайте. Ваш вклад велик, — Шеннейр едва ли задержал на нем внимание, и с куда большим увлечением провел над платформой ладонью: — Этот алтарь вырезан из каменного пола, где был убит предыдущий светлый магистр.
Все присутствующие затаили дыхание. Я смотрел на платформу со смешанными чувствами. Я подозревал, что поступки темных имеют извращенную природу, но не настолько же.
— Это невероятно проклятая вещь, — сдержанно высказался Аори Ильех.
О, еще бы. Смерть светлого магистра оставляет отпечаток.
Невероятно проклятый человек Шеннейр усмехнулся и кинул на платформу полупрозрачный шарик. Тот не упал, а завис в воздухе, и ртуть под ним растеклась спиралью, корнями рек, линиями границ и вспыхнула двумя точками.
— Как сказал наш светлый магистр, пора заканчивать. Это просто. Вот ставка Джезгелен. Вот неназванная столица Северной коалиции.
Такую хорошую карту дальних земель я не видел ни разу.
— Нет, — сердце ударило и провалилось в пропасть. Я чувствовал страх, но поверх него — тупую обреченность. Происходящее было неизбежно. Что за горькая наивность, надеяться на иное. — Нет, это мирные переговоры!
— Как в прошлый раз?
Я задохнулся от злобы.
— Неконвенционные заклятия, — матовая сфера неторопливо вращалась над огнями чужих городов. Такая крошечная. Такая смертоносная, — всем хороши, но нацелить их на дальние расстояния невозможно. И потому глупцы верят, что могут посылать к нам войска, а сами отсиживаться вдали, в безопасности. Мы исправили это.
Маги нэртэс, радостно кивающие каждому слову, заметили своих помрачневших товарищей и остановились. Слова Шеннейра звучали как приговор, как печать под приказом о казни. Маги Аринди — знаменитые оружейники. Война против нас началась с того, что оружие Аринди стало знаменито.
— Вы вторглись в мою страну, — голос темного магистра превратился в грозный рокот. — Вы хотели получить наше оружие. Вот оно, самое лучше, самое совершенное, и я запихну его в вашу глотку. Сегодня ваша империя падет.
— Там тысячи людей! Это самый большой город на материке, Шеннейр!
Он улыбнулся, мечтательно и незнакомо, и ответил не своими словами:
— Только в этом есть смысл.
Охранники положили ладони мне на плечи, предупреждая от неверного шага. Это уже случилось когда-то; бесполезно было просить, бесполезно убеждать, но если в прошлый раз я подчинился, то сейчас — нет.
— Я не даю разрешение.
— Вы так и не поняли свои ошибки. Ну что же, — тяжелый, обещающий всевозможные кары взгляд придавливал к земле. — Время светлых ушло. Обойдемся без вашего разрешения.
Охрана безжалостно оттеснила меня назад. Я видел, как точно так же заставляют отодвинуться от жертвенника северян.
Песок на берегу пошел волнами, замирая четкой сеткой. Волны застыли, разделяя море на ровные квадраты. В руках Шеннейра сверкнул кинжал; капли крови веером упали на жертвенник, забрызгав коалицию и ее столицу. Сфера с неконвенционным проклятием приобрела прозрачность, и запертая внутри схема проклятия зашевелилась, пробуждаясь...
Заклинание Ильеха ударило в платформу, оставив на месте столицы глубокую вмятину. Миль успел подставить руку, и отлетевшая сфера вновь легла ему в ладонь.
Несколько мгновений нэртэс и северяне оцепенело смотрели друг на друга; потом нэртэс переглянулись, как будто незаметно разделяясь на две группы.
— Предатели, — удивленно произнес маг в куртке с заклепками. Аори Ильех попятился назад и бросился бежать, и мир залила ослепительная вспышка.
Охрана окружила меня молочно-белыми щитами и потащила прочь быстрее.
Быстрые проклятия нэртэс язвили и жалили друг друга; грохотали тяжеловесные печати северян, и наши заклятия рвали их в клочья. Сражение кружилось вокруг меня, не касаясь и краем белоснежных одежд. Я никогда не умел останавливать катастрофы.
Я начинал...
...У пристани не осталось ни единого корабля. Нэртэс в куртке с заклепками лежал на досках, мертвый. Еще несколько тел я заметил на берегу. Нэртэс, бежавших вместе с Аори, оказалось больше, чем нэртэс, которые бросились за ними в погоню. Я думал, распределение будет иным.
Ритуальные костры погасли. Ритуальные камни оказались раздроблены. Ритуальные столбы повалены. Ритуальные приношения смешались с землей, и ветер был полон дымом и золой. Жаль. Это был красивый ритуал, я старался.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
