В глазах Уильяма, как сказали бы на моей старой родине «по пять копеек», шок медленно сменялся осознанием, секунду он охлопал веками, приходя в себя, пока наконец не кивнул, подтверждая, что понял меня.
Надо же было так облажаться! Из всех людей именно Клоквелл! Нет, лучше он, чем какой-нибудь случайный, абсолютно не знакомый мне человек, но это же Уил — он хороший парень, но, если честно, то ещё трепло… в прошлый раз мне повезло, что той, кому он проговорился была Ева, уже знавшая о моём секрете, а не какой-нибудь рандомный человек.
И тогда он был взрослым! А сейчас ему, чёрт подери, четырнадцать — в это время зачатки разума ещё только начинают неуверенно прорастать в детских мозгах. Много вы знаете четырнадцатилетних мальчишек, которые способны хранить настолько важные тайны? В реальной жизни, а не в детских и подростковых книжках и фильмах. Да, таких нет, а мне нужно убедиться, что Клоквелл будет именно таким, от этого, чёрт подери, зависят человеческие жизни, а возможно и судьба всей Земли.
Не добавляло спокойствия и то, что после происшествия нам так и не удалось поговорить с глазу на глаз. Сразу после перестрелки началась суматоха, шериф позвонил в полицию и скорую, скрутил двух относительно здоровых молодчиков и начал оказывать первую помощь тому, что стрелял ему в спину, одновременно с тем ещё и пытаясь как-то успокоить напуганных близостью смерти посетителей и убедить их оставаться на своих местах. Получалось у него не очень, как спасать негра, так и убеждать истеричек.
— А ну тихо! — прикрикнул в итоге уже я на скулящую бабищу метра полтора в поперечнике, что порывалась свалить с места происшествия и громче всех что-то верещала. — Посмотри, даже дети спокойнее и умнее тебя! Имей хоть каплю гордости и мужества!
Я показал на своих друзей и, естественно, себя самого. Ах, как это приятно, когда ты сам ещё ребёнок и можешь говорить, что думаешь, не боясь, что тебя попытаются затравить, называя абьюзером, расистом и ещё каким-нибудь сексистом.
Пока корова хлопала глазами и пыталась придумать ответ и стратегию поведения, которая позволила бы ей вернуть утраченное достоинство, я встал и подошёл к шерифу.
— Пацан, что ты…
— Я проходил курсы первой помощи, — ага, во время службы в армии и потом, при подготовке к космической программе. — Вам не помешает ещё пара рук.
Мужик сначала нахмурился, думая послать меня, но в этот момент пациент под его руками в очередной раз начал харкать кровью и пускать из носа кровавые пузыри…
— Тогда поищи аптечку, даже в такой дыре она должна быть…
— Конечно, — и я даже знаю, где она находится, ведь работал тут в прошлой жизни.
* * *
Совместными усилиями нам удалось не отправить нигу на тот свет до прибытия скорой, которая, оправдывая своё название, примчала весьма быстро, как и полицейский кар. Побитых гангста споро упаковали коллеги шерифа и увезли лечиться и готовиться к тюремной жизни, а посетителей, работников заведения и самого Лукаса — так звали шерифа — в участок для дачи показаний. Наша малолетняя банда отправилась туда же, ждать прибытия переволновавшихся родителей, которым по телефону сообщили, что их дети оказались в гуще вооруженного ограбления и перестрелки…
В общем, прибытие мамочек выдалось шумным, да и сами чада, почувствовав направленные на них жалость и внимание, не выдержали и начали выплескивать эмоциональное напряжение при помощи слёз.
Отличились только мы и Уилом… и тем самым вызвали некоторые подозрения у взрослых — не случилась ли у деток психологической травмы? Но Клоквелл так активно восхищался крутостью героя — и, хотя говорил он про шерифа, но нет, нет, да и поглядывал на меня с многозначительным взглядом, конспиратор хренов, — что взрослые уверились, что дитё просто не осознало серьёзность ситуации и опасность своей жизни. Я же, с разрешения родителей, дал показания как свидетель и пересказал свою версию событий — как я героически опрокинул столик и загнал под него всех товарищей, чтобы минимизировать риски, как помогал стабилизировать раненного, а главное: что этот самый раненный первым открыл огонь по шерифу. Приставленная ко мне молоденькая и горячая помощница шерифа,* которая, увы, видела во мне лишь не по годам рассудительного и храброго, но всё же мальчишку, покивала улыбаясь и записала все мои слова в дело.
Не только я, но и родители, в общем, всё наше семейство представляло эдакий островок спокойствия в безумном королевстве плачущих детей и их перетрусивших за своё потомство родителей. И, кажется, во взгляде Нолана, направленном на меня, засквозило что-то такое… вроде гордости, видимо, моё поведение в экстренной ситуации не посрамило стандарты его родины.
Ну главное, что он не догадывается, что я не только за столиком сидел во время ограбления, и вообще уже три месяца как готовлюсь надрать его задницу. Не догадывается же?
После дачи показаний родители оставили полиции свои данные для связи, и нас отпустили с миром — всё-таки главным героем дня был тот залётный шериф, который и правда оказался не из нашего города, а вообще из Пенсильвании, и именно к нему было приковано всеобщее внимание. Причём не только положительное, что-то он там нарушил своими действиями, один из бандитов вообще при смерти, и к тому же было непонятно кто первым открыл огонь — показания свидетелей оказались весьма путанными, а камер в заведении не имелось. Не шёл ему на пользу и тот факт, что бандиты вообще никого не ранили, что шериф был белым, а грабители чёрными — уже представляю, как всё это могут подать в прессе, очередное проявление полицейского расизма, не иначе, — а последнюю пулю и вовсе не нашли, хотя факт выстрела подтвердила проверка изъятого у главаря оружия. Кажется, своим вмешательством я создал Лукасу пару дополнительных проблем, но это всё же лучше, чем если бы ту пулю нашли у него в мозгах, так ведь?
В тот день поговорить с Уилом у меня так и не получилось, так как мама решила одарить меня повышенным вниманием и компенсировать пережитой стресс своей заботой. Устроила чуть ли не праздничный ужин, потом предложила поиграть всей семьёй в настолку, чего мы не делали уже несколько лет, а под конец даже разрешила допоздна смотреть кабельное с отцом. Но в целом, она довольно спокойно отнеслась к случившемуся, видимо, сказывается опыт замужества на герое, что каждый день рискует своей жизнью. Помнится, когда я получил свои силы в прошлом мире, мама тоже не особо возражала, когда я начал встревать в различные передряги и только требовала соблюдения порядка и некоторых правил в доме. Конечно, сейчас ситуация другая — я младше и ещё не подтвердил наличие у меня сил, — но я всё ещё сын Вездесущего — мужика, который может выдержать ядерный удар на голову — она подсознательно понимает, что подобные мелочи не могут быть для меня реальной угрозой. Даже интересно что случилось бы, попади я под шальную пулю, скажем, полгода назад, когда мои силы ещё дремали? Я скорее поверю, что это послужило бы толчком к ещё более раннему пробуждению вилтрумского наследия, чем реально ранило бы меня.
Примечание:
* Все полицейские в Управлении Шерифа называются его помощниками. Это может быть, как пара человек — самым минимум — в провинциальном городишке, так и несколько тысяч копов, как в каком-нибудь крупном округе вроде Л-А.
Полетаем?
У меня были серьёзные сомнения на счёт Уила. Как донести до него, не рассказывая правды о Нолане естественно, смертельную необходимость держать в тайне наличие у меня сверхспособностей? Какая может быть для этого внятная причина? Тут мне даже стоило порадоваться тому, что из-за обстоятельств моего раскрытия мы не смогли поговорить сразу, и у меня появилось немного времени, чтобы придумать какое-нибудь изящное решение проблемы. Хитрую ложь… ну вы знаете, главный герой истории должен обладать этой находчивостью, смекалочкой, что позволяла бы ему выходить сухим из самых сложных передряг… должен ведь?
Чёрт…
Уил заявился ко мне в гости утром следующего после ограбления дня причём в такую рань, когда все нормальные дети ещё пускают слюни в подушку, досматривая сны.
У нас всегда было правило — никаких гостей в доме. Это из-за отца, чтобы он мог не опасаться быть замеченным в костюме при возвращении с очередной миссии. Но в этот раз мама сделала для меня исключение и разрешили провести гостя к себе в комнату. Отец покосился на нас неодобрительно, но перечить жене не стал, к тому же, сразу после завтрака, он отправился в издательство, обсуждать со своим агентом новую книжку. Сегодня у него вроде как выходной от супергеройских дел — если не случится ничего катастрофического, Защитники справятся сами — и он решил уладить вопросы, касающиеся его официальной работы.
На самом деле я иногда поражаюсь тому как много отец взвалил на себя и сколь малого он при этом ждёт от своей жены. Мне доподлинно известно, что Нолан никогда не брал денег ни у правительства, ни у коллег — Бой-Баба и Чернокрыл вопиюще богаты и спонсируют всю деятельность Защитников Земли и неоднократно предлагали Нолану руку помощи, но он всегда отказывался. И при том, что он тратит на выполнение обязанностей Вездесущего большую часть своего времени, он ещё и полностью обеспечивает нашу семью при помощи своей второй работы, оставив на жену только поддержание порядка в доме и готовку. И он называл этот режим трудоголика — отпуском и отдыхом по сравнению с тем, какова была его жизнь до Земли. В общем, с какой стороны ни посмотри: этот союз ну никак не назвать равноценным и равноправным. Разве что Нолан и в самом деле рассматривает маму в качестве питомца…
Для меня же постоянная занятость отца была только в плюс. Едва поднявшись к себе, я сразу же зашторил окна и включил музыку — меры предосторожности, чтобы нас никто не услышал. Можете считать меня паранойиком, но прослушка, которую я нашёл в вентиляции была вполне реальной — для этих ребят из агентства глобальной защиты никаких личных границ и норм приличия не существует!
— О-о-о, как всё серьёзно… — с иронией протянул Клоквелл, наблюдая за моими манипулциями, а затем, потрясая телефоном, продолжил. — И почему ты не отвечал?! Я звонил тебе вчера. Ох, что за жуткий взгляд? Чувак, не смотри на меня так!
— Потому что это не телефонный разговор, я же сказал тебе успокоиться и подождать! — Клоквелл и правда вчера вечером попытался позвонить мне.
Как раз, когда мы с отцом смотрели сериал по кабельному. Естественно я не мог ответить, когда рядом главная причина всей этой игры в конспирацию, да и вообще не стоит обсуждать любые вопросы, связанные с моей второй родиной — это я сейчас про Вилтрум, а не СССР — по незащищённой линии. И не стоит забывать про агентство глобальной защиты, которые, раз уж взялись подкидывать жучки в вентиляцию, вне всяких сомнений прослушивает телефоны всех в этом доме.
— Легко тебе сказать: успокоиться. Не каждый день узнаешь, что живёшь по соседству с супергероем. Эй, а в чём твоя сила? Ты просто быстрый, как тот парень из России или ещё можешь что-нибудь ещё? А летать ты умеешь?
Этот парень слишком энергичен, как будто это у него появились суперсилы.
— Уил, ты должен пообещать, что никому, ни одной, мать его, душе не проболтаешься о том, что видел и о том, что сейчас услышишь.
— Но я… — попытался было возразить он.
— Иначе я ничего тебе не расскажу и буду отрицать всё, что ты там себе напридумывал. — Тут же перебил его я.
— Нет! Ты так со мной не поступишь! — шокировано возразил Уил. — Я же видел всё собственными глазами!
— И что ты видел? — кстати, он ведь не мог увидеть многое, я слишком быстро двигался. — А главное: кто тебе поверит? Так что, либо обещай, либо…
Я махнул головой на дверь.
— Да что с тобой не так? — но не дождавшись ответа всё же согласился. — А ладно, я обещаю.
Вот бы мне ещё иметь уверенность в надёжности твоих слов. А Клоквелл, видимо почувствовав мой скептический настрой, решил расширить свою клятву, добавив деталей и уверенности в голосе.
— Я обещаю, что никому не расскажу о том, что мой лучший друг — обладает суперспособностями и параноидальный засранец к тому же. — и сарказма.
— Хм…
— Ну что ещё? Рассказывай уже, что у тебя за силы, откуда ты их получил?
И вот самое сложное.
Не могу же я в самом деле сказать ему о том, что вернулся в прошлое и одновременно с тем попал в другую вселенную… это слишком безумно, да не стоит никому об этом знать. Даже просто раскрывать тайну Вилтрума и моего отца слишком рано, тем более кому-то вроде Уила.
— Ты наверняка слышал о том, что правительство ищет способы создать супероружие, суперсолдат, штампованных супергероев в конце концов? — начал свою вдохновлённую ложь я… хотя это не совсем ложь, точнее, совсем не ложь, всё это правда: через подобный проект прошёл в детстве Рекс, а Ева и вовсе является спроектированным на генетическом уровне супероружием правительства; просто всё это не имеет отношения ко мне. Но мне ведь не обязательно говорить Уилу то, что он может додумать и сам…
— Ты хочешь сказать? — весь подобрался от волнения Клоквелл.
— Да, я хочу сказать, что некоторые из этих проектов не вымысел, хотя о реальных жертвах таких экспериментов мир, как правило, не знает — это никому не выгодно, да и сами они не хотят огласки. Большая часть подобных проектов неизбежно проваливается, но бывают исключения, а ещё бывают исключения среди исключений.
— Чего? Ты можешь говорить понятнее, я запутался?
— Иногда бывает так, что люди, задействованные в подобных проектах, иногда даже на главных ролях, осознают тяжесть своих преступлений и пытаются исправить совершенные злодеяния. Например, фальсифицируют неудачный исход эксперимента и подменяют новорождённого ребёнка, который и является таким супероружием, в семью, которая потеряла ребёнка при рождении… так что никто об этом не догадывается.
— О-о-о… охренеть, и ты такой проект? — Купился? Кажется, купился.
— Но всегда остаются подозрения, — заговорщицким тоном продолжал я, игнорируя вопрос. — Люди из правительства подозревают обман, роют носами землю, ищут, ищут, ищут…
Да, я нагло спиздил историю Евы, но… я нигде не сказал, что эта история моя! Так что технически я даже не врал Уилу.
— Мне нельзя показывать свои силы, никто не должен знать о том, что они у меня есть, ни правительство, ни пресса, ни даже мои родители. Сейчас об этом знают только два человека — ты и я, и так оно и должно оставаться впредь. Я могу тебе доверять?
