Яблоки на траве

Такого Ёххе точно не ожидал. Его защита загудела как колокол, в который со всей дури заехали кувалдой, и кое-где даже пошла трещинами. Никогда не находились рядом с большим колоколом, когда в него ударяют?.. И хорошо. Очень и очень неприятные ощущения.

— Это я еще сдержалась... в последнее мгновение, — прокомментировала Даша. — И не смей больше над нами насмехаться, а то, в следующий раз, сдерживаться не буду.

Видя, что градус дискуссии повышается, Ксения встряла в диалог:

— Пугать нас не надо, но и бояться не стоит. Мы не кусачие! Мы пришли познакомиться, и, если требуется, помочь. Но, как я вижу, наша помощь не нужна — и вас вполне устраивает существующее положение. Как говорят: 'Все было хорошо. Пока нам не захотелось понять, почему', и появилось желание вам помочь. Пошли, Дашуня, отсюда. Пусть с ним Евгений Михайлович разбирается — вон он, как раз, идет. Была бы честь предложена.

— Точно. Пусть сидит тут, — согласилась Даша с сестрой и, обращаясь уже ко мне, продолжила:

— Вот, Евгений Михайлович, разберитесь. А то тут некоторые ругаются, — и, после этих слов, сестрички навострились на выход.

Когда у решетки появился озвученный Евгений Михайлович, старый Ёххе растерялся. Хотя звон в голове еще не прошел, но сознание уже пришло в норму.

О таком он только слышал, но лично не сталкивался никогда. Вошедшее существо имело два сознания! И мощь одного из них была запредельной. Причем, никаких уровней подчинения — ни в ту, ни в другую сторону не прослеживалось. Второе было какое-то странное — в некоторых фрагментах, похожее на те механистические, какие сейчас штампуют в этом мире. Но отличий, все же, было намного больше. Во-первых, два полушария — в механистических оно всегда одно. Во-вторых, количество связей — порядков на пять-шесть выше. В-третьих, четко прослеживалась связь с еще чем-то более объемным, но распределенным... в окружающем пространстве!

'Ну что? Налюбовался? И хватит', — раздалось в голове у Ёххе. Картинка размылась — и в обозрении появилась уже привычная муть.

Уходящие близняшки услышали только то, что старикашка, с долей большого удивления в голосе, поприветствовал Евгения Михайловича, назвав его "Мастером". Именно так — с большой буквы...

Разговор прервал осторожный стук в дверь. Вся прислуга, включая дворецкого, хотя и не получила никаких доказательств зловредности новых хозяев, но относилась к ним, пока что, очень настороженно. Уж больно много разных слухов о них ходило в городе.

— Войдите, — отвлеклась Даша.

В комнату, помявшись, вошла горничная и доложила:

— Там, у ворот, собака.

— Какая собака? — не поняла Даша и удивленно уставилась на горничную.

Та, встретившись с Дашей взглядом, оробела еще больше. И было от чего. Даша еще не отошла от разговора со стариком в подвале — и в ее взгляде проскакивали искорки злости.

— Собака сидит. Не уходит... Большая... Лохматая... Мы прогоняли, но она не боится, — спотыкаясь на каждом слове, выдавила из себя горничная.

— Понятно, что ничего не понятно, — резюмировала Даша. — Пошли посмотрим, — обратилась она к сестре и рванула на выход.

У ворот, действительно, сидела собака. Пес был почти метр в холке. Мощные толстые лапы, густая рыжеватого оттенка шерсть, чуть-чуть кучирящаяся на кончиках. Она была настолько густой, что крупная, вытянутая морда прямо-таки тонула в огромной львинообразной гриве. Но, даже сквозь нее, легко угадывался тяжелый костяк, широкая грудь и выпуклые, мощные мышцы. Из образа немного выбивался большой пушистый хвост, скрученный несерьезным бубликом.

Пес подошел к сестричкам и, усевшись перед ними, мощно выдохнул: "Гу-у-фф".

— Ничего себе собакин... — с некоторой опаской оглядывая пса, высказалась Даша.

— Он хороший, — заступилась за собаку Ксения.

Хвост собаки шевельнулся, дернулся и, сделав круговое движение, вернулся в первоначальное положение.

— Вот видишь. Он все понимает. Интересно — как его зовут?... — Ксения смело потрепала собаку за загривок.

— Гу-у-фф, — снова выдохнул пес.

— "Гуфф", значит. А где твои хозяева? — включаясь в игру, спросила Даша.

Пес укоризненно посмотрел на нее и, поревев взгляд на Ксению, пренебрежительно фыркнул.

— Это он что?.. Намекает, что он — наш? — удивленно воскликнула Даша.

— Ошейника не вижу. Шерсть очень чистая. Явно не бродячий. С трудом представляю, что такой мог потеряться, — продолжая почесывать загривок собаки, ответила Ксения.

— Ладно. Пусть поживет у нас. Может, кто хватится, — решила Даша.

Собака тут же поднялась и направилась к воротам.

— Умная... — резюмировала Даша и близняшки двинулись вслед за ней.

— Умный, — поправила Ксения. Это — он.

Ссиэр Блекат пребывал в тяжелых раздумьях. Он подытожил все свои размышления по поводу сложившейся ситуации — и результат его не обрадовал. Вывод был прост — да, он, действительно, стоит на пути весьма влиятельных людей и их силы очень серьёзны. Не в пример ему — хотя и богатому, но не имеющему никаких жирных лап — ни в городском совете, ни, тем паче, в более высоких властных кабинетах. Эти же имеют — и пользуются. Без всякого стеснения. Даже его личного поверенного довели до того, что тот готов отказаться вести его дела. Из городского Совета тому намекнули, что если будет помогать, то может лишиться своего свидетельства на ведение дел.

Сначала он был не один и, наивно, посчитал это за большую удачу. Но прошел год — и все соседи сдались! Сейчас он оказался в тревожном одиночестве. И уже появились мысли, что, может, он, действительно, стоит на пути прогресса, как валун на дороге.

Ситуация осложнялась еще тем, что он был один — не только в этом смысле, но и вообще. Ссиэр Блекат не имел ни детей, ни племянников, ни какой другой родни. Так уж получилось. Никто в этом мире, кроме его самого, не был заинтересован в отстаивании этой собственности. Вот уже почти два столетия — этот семейный бизнес был самым элитным заведение столицы Зоопарка. Ни для кого больше этот ресторан не был смыслом жизни и основой родовой гордости.

Всю жизнь он гордился своим рестораном в столице. Это было наследство, переходящее от поколения к поколению. Ему тоже было чем похвастаться, он сумел удержать марку даже в это суетное время.

Ресторан находился почти в самом центре — в районе первой застройки. Этот район, до сих пор, был, даже вроде как, достопримечательностью. Еще лет пять-десять назад — никто даже не посмел бы покусится на эту землю, имеющею статус места "первого заселенного". Здесь, в основном, жили аристократические семьи. Семьи тех, кто первым вступил на поверхность этой планеты и преуспел, удержавшись на вершине власти в первые десятилетия и, впоследствии, укрепив свое положение.

Этот первострой место не экономил. Усадьбы переселенцев занимали довольно большие площади. А что?.. Места хватало. Крупных хищников не было. Да и сейчас столица расширялась, в основном, малоэтажными строениями. И только новые веяния из Империи заставляли некоторых ретивых пытаться соответствовать.

В последние годы — все начало меняться. Во-первых, престижность быть или породниться с такими семействами, а, тем более, просто поддерживать их, вдруг стала немодной.

Во-вторых, многие аристократы этого места уже давно были в долгах, как в шелках. Потомки сильных и уверенных первопоселенцев, в последнюю сотню лет, привыкли почивать на лаврах, унаследованных от предков, и особо не утруждали себя этим плебейским занятием — зарабатыванием денег. Им, вроде как, и так все должны.

А у появившихся, в последнее время, на свет потомков браки происходили, в основном, по расчету, чем значительно снизили уровень аристократичности. Настоящих аристократов, с безупречным фамильным деревом, осталось не больше десятка, включая ссиэра Блеката.

Ссиэр Блекат не знал, что возникшую мысль уже давным-давно сформулировали на планете, приютившейся на окраине Галактики.

'Первое поколение созидает, второе — преумножает, третье — уже ничего не строит, а ударяется в искусство и филантропию, четвертое — спускает в выгребную яму всё, что накопили предыдущие, и не только деньги, но влияние, репутацию и даже совесть...'

Его предки, может, и не были самыми значимыми, но самыми предприимчивыми были, точно. Они никогда не пробивались на вершину власти, но всегда очень пристально следили за финансовым положением рода. И вот — итог. Какие-то нувориши, разбогатевшие, всего в последние пару десятков лет, решили, что центр столицы должен быть приведен в соответствие с веяниями времени.

Но лучик надежды все же проблеснул. Он держал в руках предложение от риэлтерской фирмы 'Место жизни'. Непонятно, откуда, вдруг, появился еще один возможный покупатель, пожелавший приобрести его ресторан. Причем, условия были очень обнадеживающими. Покупалось любое, небольшое строение в центре столицы. То есть, покупатели, вроде как, не собирались его рушить. Хотя можно было предположить и хитрый ход этой жирной свиньи сиэра Гладиса. "Сиэр" — как же! Бандит тот еще. Правда, с головой дружит — ранг ссиэра покупать не стал. Понимал, что будет выглядеть идиотом.

Видимо, ему надоело препираться с упрямым стариком — и решил пойти на хитрость.

Но на предложенную встречу, все же, стоило согласиться. А вдруг?..

* * *

— Как невозможно!? — возмущенно рыкнул сиэр Гладис. — Какой идиот решил вклиниться в нашу сделку? Решили, что самые хитрые!? Знаю я таких. Купят, а потом нам в два, по три перепродадут. Найти гадов и поговорить! Пуганите так, чтобы мало не показалось. Крысы вонючие. Ишь, что удумали!

— Не выйдет. Как бы они нас самих не пуганули, — совершенно спокойно ответил собеседник. В другое время он и слова бы поперек не сказал, но не в этой ситуации. С возникшими на горизонте конкурентами по покупке он связываться не хотел, даже под страхом лишится этого теплого местечка.

Сиэр Гладис оторопел. Его подчиненные никогда ему не перечили. Оправившись от изумления, он тихим голосом спросил:

— Ты что? Заболел?.. Забыл, с кем говоришь? Так вспомни! Сделать — как я сказал! — повысив голос на последних словах, угрожающе выдал он. — Иначе вылетишь как пробка.

— Еще раз повторяю. Не выйдет, — уже распрощавшись со своим местом, упрямо ответил его глава корпоративной безопасности.

Такого поворота Сиэр Гладис не ожидал, никак. Даже стало интересно.

— Ну-ка, ну-ка объясни мне, пожалуйста, с чего бы это ты стал таким смелым. Предложили место получше? Как бы тебе это боком не вышло. Как предложили, так и откажут, — притворно мирным тоном произнес хозяин кабинета

— Никто мне ничего не предлагал. Все дело в покупателях! Думаю, что и вы, узнав, кто они, задумаетесь, — все также, показательно спокойно, ответил безопасник.

— И кто же такой грозный объявился? — искренне удивился сиэр Гладис.

— Троица! — ответил собеседник. Ответ прозвучал кратко, как выстрел.

— Тс -с... — только и сумел выдавить из себя Гладис.

Это было неожиданно и, действительно, заставляло задуматься. Связываться с этими, и в самом деле, не хотелось. Больно уж быстро и жестко они обходятся с теми, кто им хоть как-то мешает, а, тем более, угрожает. Пример Каэта говорил сам за себя. Гладис знал о том задании, которое дал своим охотникам за головами Каэт. Да, он заполучил эту троицу к себе, только вот — совсем не в том статусе, в каком хотел.

Потом — мгновенная покупка дома этого идиота Хента, возомнившего о себе, невесть что. Они даже не торговались! И, походя, развалили комбинацию сиэра Фрэя, хотевшего купить этот дом для своего сына. Но не по этой же цене! Тот договорился с партнерами, что они проимитируют интерес к покупке и пару раз собьют цену своими последующими отказами. Вроде как — дорого. Других претендентов быстро шуганули.

Но, как оказалось, денег у этой странной троицы больше, чем у нищего пыли. Для них цена — роли не играла! Ему потом донесли фразу, которая была употреблена при обсуждении сделки и уже пошла в народ — 'Не дороже денег'. Хорошо сказано! Сумму их совместного состояния нашептал подкормленный клерк из Центробанка. Впечатлила...

Очень напрягало еще и то, как троица, "на раз", вычислила всех соглядатаев в доме Хента. За два дня получить информацию такого уровня — просто невозможно. Значит — готовились заранее.

Теперь становилась понятной столь внезапно проклюнувшееся смелость его безопасника.

— И с какой радости им понадобился этот гребаный ресторан? — уже более спокойно спросил Гладис.

— Никто не знает. Особо дотошные интересующиеся — приболели. Кто чем, но все, без исключения, кто проявлял излишнее любопытство. Не сильно, но показательно. В основном — диареей.

— Что ж, они нашли хорошее лекарство от любопытства... — задумчиво оценил Гладис. Помолчав, добавил: — Мне тут лишних запахов не требуется, так что — особо не лезьте, но присматривайте. Когда станет ясно, чего они хотят, доложите! — Он уже понял, что проект застройки, скорее всего, придется менять. Вступать в схватку, "в темную", он не желал. Особенно с троицей.

Только ушел безопасник, как в кабинете нарисовался секретарь.

— Вам пришел пакет. Стандартная проверка проведена. Ничего опасного не найдено, — доложил он.

— Хорошо. Оставь. Все встречи на сегодня и завтра отмени. Перенеси на свободное время, начиная с третьего дня.

Когда секретарь ушел, Гладис пододвинул к себе пакет и, обозревая единственную надпись 'Сиэру Гладису-старшему, лично в руки', раздумывал, что это, вообще такое, может значить.

Странно. Он не помнил ни о каких договоренностях, результатом которых могло быть это послание.

Нервно вытащив не очень тонкую пачку бумаги, он замер, прочитав название. Оно его, честно говоря, напугало: "Предложение по изменению и дополнению плана застройки 'Столица-центр'".

— Это что ж такое?!.

Пришедшая догадка не обрадовала. Его прагматичный ум сразу пришел к единственно возможному выводу. Все просчитано. Все идет по плану — и все мы тут пешки в чужой игре!

Чтение заняло довольно долгое время и, как ни странно, оказалось интересным. Можно сказать, захватывающим. Предложения и "дополнения", едва ли не в корне, меняли весь план застройки. Но Гладиса это уже не волновало. Концепция нового проекта была гораздо более заманчивой и прогрессивной. Причем, его никто не отодвигал в сторонку — наоборот, он получил пару достойных советов, как все удешевить при реализации и, заодно, предупреждал о некоторых задумках пары его партнеров по этому проекту. Планы у тех были весьма неприятные по отношении к нему. Конечно, сходу, верить этой части записки он не собирался. Но больно уж все ложилось в канву прошедших и планируемых событий. Он тоже планировал не совсем то, что декларировал. Но результаты, как выяснилось, могли получиться несколько иными, чем он предполагал.

Также, не советовалось использовать мэра "в темную", как Гладис это собирался сделать. Давался вполне правдоподобный просчет возможных последствий, где мэр не только не смог бы урвать большую часть пирога, как хотел, но как бы, вообще, не остался даже без того, что считал своим по праву. Как оказалось, и мэр, и все партнеры тоже строили свои планы, не совсем совпадающие с общим.