Уроки практической магии.

— Сок, пожалуйста, — Петров, крайне редко употреблявший спиртное, тем более в незнакомой обстановке, решил не рисковать.

Он повертел в руках высокий стакан с холодным напитком и всмотрелся в ближайший стол с крутящейся рулеткой.

Игра шла достаточно вяло. Когда крупье сообщил об окончании очередного розыгрыша, из-за стола поднялась парочка игроков и устроилась на соседних табуретах.

Молодая девочка горячо втолковывала что-то миловидному юноше.

— Саша, мы должны рискнуть. Сашенька, — умоляюще просила она. — Выхода нет.

Молодой человек нежно взял ее тоненькую руку и печально ответил: — Но ведь это чужие деньги. Если я их не верну, будет совсем плохо.

— А как же операция? Очередь проходит. Ведь это единственный шанс...

Она была так трогательна в своей просьбе, что Петров тяжело вздохнул: "Ох, кто же пытается раздобыть деньги таким образом? Дети".

Мальчик прикусил губу, решаясь: — Если мы проиграем, лучше умереть. Я не вынесу... — он сжал губы. — Остается одно. Лучше умереть.

"Господи, — обалдел Сергей Иванович. — Прямо мелодрама какая-то. С той разницей, что они сами не понимают, в какую игру лезут".

Девочка что-то тихо и ласково ответила своему собеседнику.

Они решительно встали и направились обратно к столу.

Петров проводил сумасшедшую парочку и перевел взгляд на медленно ползущий над зеленым сукном барабан.

Он следил за движением шарика, осторожно пытался нащупать контакт с ним. И вот в какой-то момент понял, что чувствует его. Теперь достаточно было легкого посыла, чтобы шар изменил скорость. Заметив на какое поле уложили стопку разноцветных фишек отчаянные игроки, Сергей невольно улыбнулся: "В лучших традициях жанра цифра, которую они выбрали для решения своей судьбы, оказалась номером тринадцать".

Начался новый раунд.

— Ставок больше нет, — сообщил крупье щеголявший бабочкой, и в ботинках со стоптанными каблуками. Шарик полетел над разноцветными лунками. Цифры слились в сплошную ленту, и только мерный треск сообщал о движении шара. Наконец барабан стал замедляться.

"Пора", — решился Петров и усилил контроль. Теперь шарик продолжал движение уже под незримым контролем. Закономерность итога оказалась невероятной только для едва дышащей от волнения парочки.

— Тринадцать, черное, — крупье сдвинул приличную горку фишек в их сторону.

Едва сдержав возглас, девчонка суетливо собрала жетоны в ладошки, и решительно встала из-за стола. Юноша последовал за ней. Судя по всему, он еще не до конца поверил в удачу.

Победители вернулись к стойке.

— Вам повезло, — негромко поздравил их с выигрышем бармен. — За счет заведения , — протянул он ребятам два фужера с шампанским. Девчонка сияющими глазами смотрела на спутника. — Давай выпьем за удачу, — звенящим голосом произнесла она. — Теперь все будет хорошо. Ты сможешь сделать операцию, — она, не замечая удивленного взгляда соседа, выпила и закончила: — Я буду звать тебя Александрой.

Петров поперхнулся, невидяще уставился в зал.

"Что-то тут не так, — вертелась в голове единственная мысль. — Почему все, что я делаю с помощью магии, несет или смерть, или какое-то непотребство? Почему?" — он бросил на стойку купюру и двинулся прочь. Играть ему расхотелось.

Глава 5

Идея снять номер в гостинице Петрову пришла в последнюю очередь. Только ближе к полуночи он смог отдохнуть после насыщенного дня. Разбудил звук сотового телефона. Ошалело оглядев незнакомую обстановку, сориентировался и нащупал трубку.

Звонил начальник отдела. Шеф не поленился разыскать номер его сотового и теперь внешне спокойно справлялся причиной отсутствия на работе.

"Проспал", — охнул Петров и, неловко соврав что-то про внезапную простуду, выклянчил три дня отгулов.

"Хочешь, не хочешь, а вставать нужно, — вспоминая события прошедшего дня, вздохнул Петров. — И думать, как жить дальше. Дверь — это первое. Не попасть в лапы обиженного дельца — второе. Что еще? Ага. Эта пострадавшая. Вера, кажется. Всего дел. Как это у Мюнхаузена: "После обеда спасаю мир"...

Он спустился в фойе. И проходя мимо стойки, заметил вывеску.

"Заодно и помыслю в спокойной обстановке", — решил он, усаживаясь в кресло. Парикмахер оценила фактуру клиента и в ответ на пожелание подстричь, как было, только короче, презрительно скривила губы.

— Доверьтесь профессионалу. Вашу, — она потрогала тоненькие волосы,— так сказать, прическу, исправить невозможно. Сделаем иначе.

Она достала из шкафа с инструментами дорогую немецкую машинку и приступила к работе. Уже через полчаса в зеркале отражался подтянутый мужчина средних лет, отдаленно похожий на актера Брюса Уиллиса.

— В вашем возрасте длинные волосы носить не рекомендуется, а так вполне современно. Хотите совет? — Она всмотрелась в его лицо. — У нас по соседству отличный салон оптики. Даже если у вас идеальное зрение, в хорошей оправе вы будете смотреться гораздо элегантней.

Петров рассчитался, а затем, немного подумав, решил воспользоваться советом. Выбор оправы оказался достаточно трудоемким занятием, но когда мучения закончились, узнать в нем затурканного жизнью неудачника не смог бы и сам. Очки с простыми, немного тониорванными стеклами в тонкой золотой оправе стоили не дешево, но придали недостающую солидность.

Неудивительно, что ожидающие Петрова головорезы на появление солидного джентльмена внимания даже не обратили. Сергей Иванович покосился на автомобиль и прошел в подъезд.

Соседка открыла дверь и уставилась на гостя.

— Что вам угодно? — поинтересовалась она, вглядываясь в смутно знакомый облик.

На руках ее вальяжно развалился дремлющий кот. Надо отдать должное, Василий опознал кормильца на раз, и приветливо заурчал.

— Здравствуйте. , — поклонился Сергей, улыбаясь. Старуха подслеповато сощурилась и заохала.

— Гусар, чисто гусар, не меньше. — Анна Григорьевна посторонилась, приглашая зайти в квартиру.

Недолгая беседа закончилась обещанием старухи проконтролировать замену двери. — У меня не забалуют. Еще и подотрут за собой. — Бабка аккуратно сложила купюры в карман старого халата.

— Побегу я, — глянул в окно Петров. — Только вот, не узнали бы...

— Ктой-то? — заинтересовано вскинулась деятельная старуха и ткнула пальцем в сторону засадной группы. — Эти, давешние?

— Погоди. Я мигом, — произнесла она, натягивая на худые плечи пальтецо на рыбьем меху.

Несколько секунд отделяло утреннюю тишину двора от дикого скандала. Вопли пофессиональой склочницы гулко разнеслись по всем уголкам. Соседи, хорошо знакомые с тяжелым характером Бабы Ани, встревать не рисковали, но с интересом прильнули к окнам. А еще через минуту, сотрудники Кротовской СБ трусливо спасаясь от бешеной старухи, покинули двор.

— Ишь, понаехали, — пробурчала победительница, ставя в угол сучковатую трость. — Педофилы треклятые, — добродушно усмехнулась она, сбрасывая образ скандалистки. И закончила уже обычным голосом: — Теперь не скоро вернутся. Я им мозги вправила. Иди спокойно.

"Ох, не простая старушка", — восхитился Петров артистическими способностями соседки.

Теперь, когда за сохранность квартиры можно было не волноваться, он решил заняться более важным делом.

Первое, на что он обратил внимание, войдя в огромную палату, был запах. Что говорить, лечиться в наших больницах может позволить себе только очень здоровый человек.

Он оглядел ряды кроватей, подсчитывая количество пациентов. "С ума сойти, двенадцать человек. И это нейрохирургия. Представляю, что творится в травме".

Виденную всего раз, и то мельком, женщину, признал с трудом. Лицо пациентки выглядело белее наволочки. Она даже не повернула головы, когда Сергей Иванович присел рядом с кроватью.

— Здравствуйте, — произнес гость.

Больная мазнула взглядом и вновь замерла, будто прислушиваясь к себе.

— Как вы себя чувствуете? — задал Петров дежурный вопрос, пытаясь начать беседу.

-Хорошо. А вы из милиции? Ко мне ведь уже приходили. Но я ничего не помню. Совсем. Неужели трудно понять? Я даже имени своего не помню, — добавила она с горечью.— Что вам еще нужно?

Петров озадачено оглянулся. Ему и в голову не могло прийти, что все так плохо.

"И о чем теперь говорить? Она и слушать меня не станет". Он сосредоточился, ища выход из непростой ситуации.

— Вы меня не помните? — наконец подобрал он, как ему показалось, нужные слова. Женщина промолчала.

— Ну и ладно, — успокаивающе продолжил он.— Не буду утомлять. Скажу только, что я ваш знакомый. И постараюсь сделать все, чтобы вам стало лучше. Я отлучусь ненадолго, — предупредил он больную, словно та могла куда-то уйти.

Разыскав заведующего отделением, задал интересующие его вопросы.

-Голова предмет тонкий.— доктор был вальяжен и убедителен. — Состояние вашей подруги стабильное, даже хорошее, если не считать амнезии.

— Бывает всякое, но пока гарантий никаких. Конечно, если применить интенсивную терапию, то шансы могут повыситься, но... Это дорогое и трудоемкое мероприятие, — Наметанным глазом врач оценил платежеспособность посетителя.

-Согласен, — прервал словесные упражнения Петров. — Кому и сколько? И есть ли у вас отдельная палата? Платная, разумеется.

Он вытянул бумажник и отсчитал требуемую сумму.

— Переводите. Прямо сейчас. Вы меня понимаете? — Добавил еще пару бумажек.

— Все, уже распорядился. — Доктор смахнул деньги в стол. — Давайте выпьем кофе, пока больную разместят в другой палате.

Изрядный жулик в финансовых делах, собеседником доктор оказался превосходным.

Они едва успели допить кофе, когда сестра доложила о переезде.

Сергей Иванович заглянул в маленькую, но уютную палату. Женщина лежала, глядя в одну точку.

"Нужно что-то делать, — решился маг-самоучка, входя в комнату. — Или пан, или пропал".

Он энергично растер ладони и положил их на голову пациентки. В ладони тут же кольнуло. " Левее, вот тут". Он перевел ладонь к виску.

Сформировал над головой сферу и наполнил ее цветом. Фиолетовый оттенок сменился молочно белым, чуть мерцающим неоновым свечением. Энергия начала жить сама по себе. Возник едва заметный, но с каждым мигом увеличивающийся вихрь. Подобно маленькому торнадо, он вырвался из замкнутого пространства и проник в поле спящей. Внутренним зрением целитель увидел, как громадный, грязно-багровый, сгусток в районе виска пациентки начал поглощать этот волшебный цвет. А затем, словно растворяясь изнутри, очаг болезни дрогнул, и теряя зловещие очертания, стал исчезать в этом молочном тумане.

Несколько минут борьбы завершились безоговорочной победой. И скоро уже вся голова засияла чистым голубым сиянием.

— Вот и ладненько, — выдохнул Петров, чувствуя себя выжатым. Ему дико захотелось чего-нибудь сладкого.

Женщина вздрогнула и открыла глаза. Но если до сеанса это были безжизненные глаза человека без памяти, теперь в них сквозила боль и печаль.

— Вера, ты помнишь, как оказалась здесь, в больнице? — осторожно спросил Петров.

Она оглянулась и вздохнула.

— Да, помню... Выходит жива? — в ее голос прозвучала не радость, а непонятное разочарование и усталость.

Петров коротко, чтобы не волновать больную, рассказал, как увидел вмятую в столб машину, как вытащил наружу тело гонщицы. Пришлось коснуться также проблемы с неведомой сумкой и вспыльчивым бизнесменом. Под конец скромно намекнул, что имеет кое-какие способности и смог вернуть ей память.

Женщина слушала молча.

Когда окончил, внимательно глянула ему в глаза, и вдруг спросила: — И откуда ты такой взялся? Кто тебя просил лезть со своей помощью? — она сорвалась на крик. Голос заметался по маленькой палате.

— Пошла отсюда, — рявкнула Вера заглянувшей медсестре. — Я, может, неделю готовилась, решалась. А этот, спаситель, блин... И что мне теперь? Назад в Урюпинск? А у меня мать уборщица и две сестры младшие. Так хоть страховку бы дали, а теперь?

— А зачем тогда вы ему про сумку сказали? — не нашел ничего умнее Петров, как спросить о ерунде.

Несвоевременное любопытство вернуло ее в реальность. Она решительно смахнула слезинки и ответила уже другим тоном:

— Да нет никакой сумки и не было. Хотела Гнусу напакостить, чтобы помучился. А ты знаешь, что теперь будет? — собеседница, перешла на доверительный и слегка насмешливый тон. — Теперь он нас обоих в третью позицию поставит. А после Крот вместе и похоронит. Ты Крота знаешь? Нет? А я знаю. Ему человека убить, как высморкаться.

Она выговорилась и замолчала, глядя в стену.

— А ты, случайно, не олигарх? — спросила Вера после короткой паузы Она уже внимательней осмотрела собеседника. . — Тогда возьми меня к себе, на содержание. Незадорого. Нет? Ну, значит, лежать нам под одной березой. — Она вздохнула. — Ладно. Собрались. Выдохнули. Живем дальше. — И словно сняла маску.

Петров вдруг отчетливо понял, что это вовсе не игра. И она действительно очень боится этого неведомого Крота.

"Как, должно быть, невмоготу стало жить, если она спокойно, продуманно, организовала собственную гибель".

"Чудны дела твои, господи", — пробормотал он.

— Конечно, можешь говорить что угодно, — он стряхнул оцепенение. — Но с минуты на минуту здесь могут появиться мордовороты твоего ухаря. Ты будешь их дожидаться?

Вера хмыкнула.

— Вот то-то.

— Ты кто вообще по жизни? — несколько бесцеремонно поинтересовалась спасенная. — Инженер? И где это так здорово платят инженерам, чтобы покупать костюмы от Гуччи?

Сергей Иванович смутился и поведал, как раздобыл деньги.

Продемонстрировав в заключение приметный бумажник, он заметил, как блеснули глаза слушательницы.

— Сам отдал? Ну ты крут, — изумилась Вера отсмеявшись. — Чтобы Гнус сам отдал, его надо до смерти напугать... А что касается его ребят, то тут ты прав. Бежать надо, пока не поздно, — без перехода добавила странная девчонка.

Она оглянулась в поисках одежды.

— Вот, засада, и барахло мое спрятали...

Дверь распахнулась, и в палату заглянул заведующий. Как видно, медсестра, встревоженная криками, решила подстраховаться.

— Что случилось? — спросил врач, внимательно глядя на пациентку.

— Мы решили выписаться, — ответил Петров. — Больной стало лучше, и она хочет уехать.

— Но... Что значит лучше, — оторопел эскулап. — Нет, что вы! Исключено... — Он даже взмахнул руками, отвергая саму идею досрочной выписки, опустился рядом с кроватью взялся за кисть пациентки, считая пульс.

Петров потянулся к карману, собираясь вынуть стопку купюр. Но не успел.

Вера приподнялась, хлопнула врача по карману халата, и с извинением вытянула его сотовый.

Открыв трубку, набрала номер и вдруг спросила у доктора: А вы знаете, кому я звоню? Вышло это у нее просто и задушевно, словно говорила с хорошим приятелем:

Врач удивленно поднял брови.

— А звоню я в редакцию "Московского комсомольца", — сама же и ответила девчонка. — У меня там приятель в журналистах. Сейчас я поведаю ему горячую историю о том, как в вашем отделении персонал насилует больных. Прямо в реанимации, пользуясь, так сказать, беспомощным состоянием. Ага, в извращенной форме. — Она заговорщицки подмигнула доктору, мило улыбнулась.