Быть любимым. Исправленный вариант.

Он прибыл как раз в тот момент, когда Квирелл загорелся и дух вылетел из его тела. Снейп почувствовал острую боль в левом предплечье, и понял всё: тело Квирелла было под властью Темного Лорда, требующего от него Философский камень, чтобы восстановить мощь, силу и власть. Он долго подозревал Квирелла в попытке кражи камня. Вот только Северус не понимал, зачем тот ему.

Так или иначе, Поттеру удалось остановить его. Да-а, а мальчик-то растет прямо на глазах. Гарри был талантливым зельеваром, и сильно напоминал Снейпу Лили. Он подбежал к нему.

— Мистер Поттер, вы немедленно отправитесь со мной в кабинет директора. Он только что вернулся из Лондона.

* * *

Гарри сидел перед столом директора школы, находясь под озорным блеском внимательного взгляда Дамблдора.

— Мой дорогой мальчик, я невероятно горжусь твоими действиями этим вечером. Судя по тому, что сообщил мне Северус, тебе удалось задержать возвращение Волдеморта.

— Задержать, сэр?

— Да, я боюсь, что именно задержать. Однажды Волдеморт найдет-таки способ вернуться в наш мир.

— Не скажу, что я удивлен, профессор. Но что же все-таки заставило воспламениться Квирелла?

— По моему мнению, это сделал сам Волдеморт. Квиррел предал его, чтобы спасти себя, и, таким образом, Волдеморт разъединил их связь, убив бедного профессора, — Дамблдор сделал соответствующую моменту паузу. — Я должен предположить, что ты весьма утомился, Гарри. Ты уже прямо сейчас можешь вернуться в свою спальню.

Но Гарри не хотел уходить:

— У меня есть ещё несколько вопросов, сэр. Что теперь станет с камнем?

— Как ты понимаешь, он будет разрушен. Камень слишком могущественен, чтобы можно было позволить ему оказаться в руках Волдеморта.

Гарри кивнул головой в знак согласия, но у него оставался еще один вопрос и он не знал, стоит ли доверить директору свою личную тайну?

— Профессор, ранее, в этом же году, я столкнулся с довольно-таки необычным зеркалом, — Гарри внутренне боролся с собой. Но Дамблдор кивнул ему в знак поддержки.

— И там я видел своих родителей.

— Зеркало Еиналеж. Ты весьма точно подметил: зеркало не обычное. Оно показывает нам наши скрытые желания.

— А, можно? Если это, конечно, возможно, — замялся Гарри, внезапно почувствовав себя маленьким ребенком, — увидеть его снова?

— Я боюсь, что нет, Гарри. Я был вынужден переместить его после того, как зеркало обнаружил ещё один студент.

— С ней всё в порядке? — спросил Гарри, думая о первокурснице с синими глазами.

— Зеркало было удалено прежде, чем смогло нанести ей вред. Я должен попросить тебя не искать его. Наши желания важны для нас, но мы не должны позволять им управлять нашими жизнями.

— Да, сэр.

* * *

Дафна Гринграсс сидела в Большом зале за столом Слизерина в одиночестве. Она была единственной, кого все избегали. Экзамены наконец-то прошли, и она тихо радовалась, что сдала их хорошо. Единственные студенты, которые так же отлично все сдали, были Грейнджер и Поттер.

Гарри Поттер. Она все еще не могла решить, как именно ей относиться к этому мальчику, но чувство отвращения к нему, ведь он увидел ее уязвимой и беспомощной, было сильным. Дафна пыталась избежать влияния зеркала, но оказалась слишком слаба. Она сопротивлялась его влиянию в течение почти трех недель после того, как столкнулась с Поттером, но чувствовала, что притяжение с каждым днем усиливалось. Она вновь вернулась в ту комнату, где её встретил Дамблдор, с тем омерзительным блеском в понимающих глазах. Он убрал зеркало в тот же день, и больше Дафне не удавалось его найти. Она снова почувствовала себя брошенной и одинокой.

Если слухи школы верны, то Поттер спас Грейнджер, убив в поединке профессора Квиррелла. Конечно, Дафна не сильно поверила этим слухам. Она знала, что Поттер что-то сделал. Слишком много очков заработал Когтевран на следующий день после исчезновения профессора.

* * *

Поездка до Лондона прошла гладко. Гарри и Гермиона заняли пустующее купе, и никто ни разу не пытался к ним войти. Те два мальчика, которых он оскорбил во время отправления в Хогвартс в начале года, игнорировали его весь учебный год. За что Гарри был им премного благодарен.

На платформе в Лондоне Гарри помахал рукой Дафне. Она очень неохотно кивнула в ответ, но Гарри заметил, что её настроение немного улучшилось, когда он обратился к ней.

Мальчик твердо решил, что в следующем-то году он заставит ее с ним общаться.

Гарри обнял Гермиону на прощанье прямо перед встречающим его дядей Верноном. Дядя чувствовал себя очень неловко, находясь в толпе волшебников. И Гарри он поприветствовал с прохладным безразличием.

"Некоторые вещи никогда не меняются", — решил Гарри, следуя за ним.

5 глава

Гарри Поттеру не нравилось лето. Прошлые девять месяцев он провел в школе чародейства и волшебства Хогвартс, где постигал азы магии. Посвятив почти все свое время учебе в течение учебного года, он был очень расстроен, узнав, что несовершеннолетним летом колдовать запрещено; по крайней мере, в центре немагического города. Большинство сверстников вовсю наслаждались теплыми деньками: гуляли, отдыхали и ели мороженное.

Гарри все эти детские забавы порядком уже надоели. Он несколько раз за день пролистывал книги первого учебного года, и мог бы кому угодно поклясться, что знает их наизусть — списка учебников для второго года обучения у него не было.

Поэтому не найдя утешения в знаниях, Гарри бродил по Тисовой улице. Так он и провел большую часть лета. Теперь, вспоминая свои прошлые одиннадцать лет, где он старался стать лучшим учеником в начальной школе, Гарри лишь улыбался — он сам не заметил, как потерял интерес к миру магглов, только один разок вкусив атмосферу волшебства.

В один из таких дней Гарри обнаружил небольшой парк, где можно было поваляться на травке, лениво потягиваясь, и вспоминать свой первый год в Хогвартсе. После его маленького приключения с профессором ЗОТИ, Квиреллом, большинство учеников считало его сильным волшебником. Если быть честным, то Гарри льстило такое внимание, но он все равно понимал — он не заслужил его полностью. Гарри не был силен на столько, насколько все вокруг считали.

Усугубляло летнее настроение Гарри ещё то, что он за все время своего пребывания в доме родственников не получил ни одного письма. Он и не надеялся, что их будет много, но был жестоко разочарован, когда не получил ни одного. Гарри старательно выводил строчки, повествующие о его времяпровождении на Тисовой улицы и посылал письма с Хедвиг в течение первой недели каникул, но так и не получил от подруги ответа.

В доме ничего не изменилось. Тетя Петунья и дядя Вернон вели себя так же, как и всегда. Вот только его кузен, Дадли, старался изо всех сил не попадаться Поттеру на глаза. Гарри мог пересчитать по пальцам все те дни, когда он видел его этим летом. Очевидно, Дадли весьма "не одобрял" перспективу обучения Гарри волшебству, боясь, что он сможет вспомнить все те вещи, которые он со своей бандой творил над Гарри.

В свой двенадцатый день рождения Гарри проснулся почти на рассвете. Как обычно, он сразу же поздравил сам себя с праздником, зная, что и этот день не будет отличаться от обычного летнего дня, но все же смутное волнение не покидало его. Гарри подумал, что это все от волнения в день рождения.

" Для двенадцатилетнего вполне нормально волноваться в свой день рождения".

Позавтракал с родственниками, ничуть не удивившись, что те даже не заговорили с ним. Дадли все время завтрака избегал смотреть ему в глаза, очевидно предположив, что и взгляд Гарри стал смертельным, поэтому быстро доев свой завтрак, кузен исчез по направлению своей спальни.

Смотря на своих родственников, Гарри не мог не помечтать о том, как бы прошел этот день будь у него живы родители. В уме он живо нарисовал себе картинку с огромным тортом и кучей подарков, в ярких упаковках, разложенных на столе. Также он попытался представить себе объятья своей мамы и отца, которые бы гордились им и сетовали на то, что он так быстро вырос, хотя еще вчера ходил пешком под стол.

Его сладкие грезы были жестоко прерваны раздавшимися гудками телефона. Дядя Вернон поднялся со стола, проворчав что-то о продавцах.

— Дом Дурслей, Вернон слушает, — сказал он в трубку. Услышав ответ, лицо дяди исказилось в гримасе отвращения, когда он кинул взгляд на Гарри.

— Тебя,— грубо произнес он, протягивая трубку.

Гарри поднялся, удивляясь, — кто же ему мог звонить? — и подошел к телефону.

— Да, я слушаю.

— С днем рождения, Гарри! — радостно отозвались оттуда, и он не смог не узнать этот голос. — Это я, Гермиона!!! Я нашла твой номер телефона в справочнике родителей. Куда ты пропал? Почему прекратил писать письма? Я волновалась, — с укором проговорила она.

Гарри был так счастлив, услышав родной голос, что тут же вспомнил, как Гермиона также упрекала его, когда не могла обставить на трансфигурации. Он радостно рассмеялся.

— Спасибо, Гермиона. Я все это время был здесь, на Тисовой улице. И я прекратил писать только спустя неделю, как перестал получать ответы. Кто-то обещал писать каждый день? — упрекнул он её.

Гермиона, задумавшись на пару секунд, ответила:

— Гарри, я действительно писала тебе каждый день.

— Но я не получал почту.

— Этого просто не может быть, видимо кто-то перехватывал наши письма. Теперь я уже сомневаюсь, что ты получил мою книгу "Заклинания для дуэлянта", которую я послала тебе, — расстроено вздохнула Гермиона.

— Нет, не получал, но не волнуйся. В этом нет твоей вины. Видимо с почтой какие-то проблемы. Может её съел какой-нибудь Пушок, — рассмеялся Гарри.

После этого разговор пошел гораздо веселее. Следующие несколько минут они обсуждали его день рождения, пока Гарри не обратил внимания, что дядя все еще нетерпеливо стоит рядом с ним и ждет, когда он закончит.

— Гермиона, а как мне попасть в Косой переулок? У моих родственников нет каминной связи.

— Ну, ты вполне можешь добраться на волшебном автобусе. Я читала об этом в буклете, который получает каждый магглорожденный. Выходишь на улицу, взмахиваешь палочкой, и "Ночной рыцарь" появляется рядом. Кстати, "Ночной рыцарь" — это название автобуса.

— Отлично, — Гарри бросил взгляд на своего дядю, который уже начал переминаться с ноги на ногу. — Я был рад с тобой пообщаться, Гермиона, но мне пора идти.

— Взаимно. Запиши мой номер и если что — звони.

— Хорошо. Пока.

После разговора с Гермионой, Гарри решил пройтись и подышать свежим воздухом. Узнав о том, что кто-то крадет его почту, он сильно расстроился. Когда мальчик двигался к полюбившемуся парку, в котором часто прятался от уныния и тоски по подруге и Хогвартсу, он расслышал какое-то шипение, доносившееся, по-видимому, от земли.

— Уйди с моего пути, человек.

Гарри стал озираться, пытаясь найти того, кто это произнес. Но никого не обнаружив, он посмотрел себе под ноги и заметил маленькую зеленую змейку шустро скользящую по траве.

— Не ты ли только что говорила со мной? — любопытно окинул он ее взглядом.

Змея приподняла свою голову, выглядя весьма озадаченной, насколько это вообще можно было разобрать на ее мордочке.

— Ты разговариваешь на языке змей?

Гарри промолчал, задумавшись, но вскоре придя к какому-то заключению.

— Ну, если я с тобой сейчас разговариваю, — рассуждал он, — то, да. Это разве необычно?

— Очень. Ты — первый говорящий, с кем я столкнулась. Значит, ты — великий.

Брови Гарри поползли вверх, от изумления. Это был, наверное, редкий талант, которым он обладал, ведь раньше Гарри о нем даже не слышал. Решив узнать об этом поподробнее вернувшись в Хогвартс, Гарри задумался.

"Еще один полезный навык, который сможет заставить гордиться мной? Уважать меня? И даже возможно любить? Если буду великим", — огорченно вздохнул он.— "Вы станете великим, молодой человек", — вспомнились ему слова шляпы.

Попрощавшись со змейкой, Гарри решил вернуться домой. Это был первый раз, когда он мог вспомнить, что в нем признали задатки великого волшебника. Гарри часто хвалили за старание и работу, но прежде никогда не давали такую "гарантию". Он был взволнован словами рептилии насчет него.

Когда он пришел домой, его дядя сразу же накинулся на него:

— Гарри, нам необходимо, чтобы тебя сегодня за ужином не было. К нам придет весьма уважаемый потенциальный клиент вместе со своей семьей. И они не знают о твоей... Эмм...

— Разве я не могу просто посидеть в своей комнате? Я уверен, что не буду мешать.

— Можешь. Вернее мог бы. Но ты уже все равно пропустил обед. Нам платят за то, чтобы мы с тобой хорошо обращались. А Дурсли всегда выполняют свою часть сделки. Возьми, — Вернон дал ему банкноту достоинством десять фунтов стерлингов, — купи себе чего-нибудь поесть. Или посиди в какой-нибудь кафешке в конце улицы.

Гарри не мог не расстроится от услышанных слов дяди. Он вроде и казался заинтересованным благополучием своего племянника, но когда признался, что только соблюдал часть сделки — мечты Гарри в очередной раз рухнули. Мальчик обернулся к входной двери, сжав палочку в правой руке. Не прощаясь, он вышел на улицу и взмахнул палочкой. Спустя несколько секунд прямо из ниоткуда вырос двухэтажный автобус, который с радостью подвез его до Дырявого котла.

Гарри вышел из автобуса, его слегка мутило от быстрой езды. Зайдя в Дырявый котел, он сразу же приметил бармена, который также узнал нового посетителя:

— Гарри Поттер, какая честь, — произнес он, протирая стакан тряпкой.

— Добрый вечер, Том.

— Что желаете, мистер Поттер?

— Обед и ужин, а также комнату на ночь, — Гарри не хотел видеть Дурслей сегодня вечером. "Кроме того, будет время и место где можно попрактиковаться в волшебстве", — решил он, вспоминая Декрет об ограничении магии несовершеннолетних волшебников. Прочитав его, Гарри понял одно: Министерство не контролировало людей, но тщательно контролировало территорию страны. Особенно надзор распространялся на немагическую часть Великобритании. В волшебной же части, родители-маги сами контролировали магию своих детей. Но вот гостиница не являлась объектом наблюдения, поскольку принадлежала к магической части Британии.

Пообедав запеканкой Гарри решил максимально использовать оставшееся время, вдали от Тисовой улицы, чтобы исследовать Косой переулок без присутствия взрослых. Ночью Переулок словно преображался. Каскады увеличенного искусственного света из витрин освещали улицу. Ведьмы и волшебники бросали причудливые тени. Белые мраморные стены Гринготтса, казалось, величественно сияли в темноте.

Большие толпы, замеченные Гарри днем, с каждым метром заменялись другими людьми, которые быстро шагали по улице и не обменивались шутками. Когда Гарри приблизился к неприятно выглядящему переулку, который соединялся с Диагон-аллеей, он услышал шаги позади себя: