Быть любимым. Исправленный вариант.

Пролог

Вернор Дурсль долго ворочался в своей постели, пытаясь заснуть. Странные события, произошедшие сегодня, не давали ему покоя. Взять бы хоть то, что выйдя утром из дома на работу, он заметил кошку, которая внимательно разглядывала газету. Как будто она там хоть что-то понимает? Или другой случай, когда проходя по Уолл-Стрит, он увидел группу людей, идущих ему навстречу и одетых в какие-то средневековые платья. Ненормальные. Один из них даже набрался наглости, чтобы что-то спросить у него, Вернора Дурсля! Добропорядочного человека!

Все это просто вынуждало Вернона пожелать забыть этот ненормальный, сумасшедший день. В довершение ко всему, он не нашел общий язык с одним из возможных будущих акционеров.

— "Чертов день", — с такой мыслью Дурсль пытался уснуть, чтобы завтра со "свежей" головой вновь пойти на работу и исправить то, что натворил сегодня. Но странное беспокойство, предчувствие, не давало ему покоя. Пролежав так целый час, ворочаясь с бока на бок, он с кряхтением встал и в раздумье подошел к окну. Небо заслоняли тучи, но света уличных фонарей хватало, чтобы Вернор смог увидеть кошку, сидящую у него на лужайке перед домом. Словно почувствовав его взгляд, кошка посмотрела на него. С криком, он отшатнулся от окна.

— Дорогой, что случилось? — спросила проснувшееся Петунья Дурсль.

— Там, — Вернор снова посмотрел в окна. На улице никого не было. — Ничего, просто показалось. Спи, — он успокоил взволнованную жену.

Постояв немного перед окном в раздумье, он решил, что все же не сможет уснуть без стакана теплого молока и возможно даже нескольких пар булочек. Он, шумно топая, спустился вниз по лестнице на кухню. Если он постоял бы возле окна ещё минуту, то с удивлением бы заметил, что уличные фонари, один за другим, стали гаснуть. Немного успокоившись, перекусив, и почти уже вернувшись обратно, неожиданно для себя Вернон услышал несколько различных голосов, доносившихся от входной двери.

Он подошел к ней и, после некоторых раздумий, открыл.

За дверью стоял высокий старик с длинной, седой бородой. Длинная темно-синяя мантия скрывала его фигуру. Странной формы очки, в виде двух полумесяцев, за которыми таинственно мерцали его глаза, дополняли его облик.

— Вернон Дурсль? — мягким голосом спросил он, перемещая странную палочку в карман.

— Кто вы, чёрт вас подери? — настороженно спросил его Дурсль, взволнованный столь нежданным ночным визитом.

Ночной гость коротко хихикнул, словно что-то в словах Дурсля показалось ему смешным, но затем все же ответил:

— Меня зовут Альбус Дамблдор. Я — директор школы колдовства и магии Хогвартс.

— Вы один из тех... из сумасшедших, что ходят в старинных платьях?

— Нет, мистер Дурсль, я — волшебник.

— Убирайтесь прочь из моего дома, — тихо, но твердо произнес Вернон, вспомнив разговоры Петуньи о них.

— Я боюсь, что пока я все же не вправе этого сделать, мистер Дурсль. Мне жаль, но причина, по которой я здесь это то, что я должен сообщить вам, как ближайшим родственникам одной из величайшей семьи волшебников, неприятную новость: Лили Поттер, сестра вашей жены, и ее муж были убиты, — нахмурился Дамблдор.

— Убиты? — не верящее переспросил Вернор. — Вы серьезно?

— К сожалению, да, — вздохнул Дамблдор.

— Проходите в гостиную, я сейчас. Разбужу жену, — с этими словами Дурсль пошел наверх.

Через несколько минут, собравший в гостиной, чета Дурсль слушала рассказ Дамблдора.

— Их убили в их собственном доме, — Петунья заплакала. — Я пришел к вам, чтобы попросить вас позаботиться о вашем племяннике — Гарри. Ему нужно где-то жить.

Лицо Вернона стало красновато-коричневым, когда он проворчал:

— Я не буду о нем заботиться.

— Мистер Дурсль, я должен настоять, — повысил голос Дамблдор.

— Вернор! — гневно воскликнула Петунья, посмотрев на своего мужа. — Погибла моя сестра! Её муж. Остался один Гарри. Мой долг позаботиться о нем, — твердо сказала она. — И если ты не хочешь, то я о нем позабочусь.

— Но, Петунья. Это же опасно. Вдруг, сообщники того маньяка вернуться, чтобы отомстить? Почему его не усыновят те же волшебники?

— Мистер Вернор, вы сами же ответили на свой вопрос. Я не могу его отдать в семью какого-нибудь волшебника. У убийцы четы Поттеров, осталось много последователей. А у тех, кому я доверяю, есть свои семьи. И кто знает, на что они пойдут, чтобы их спасти. У меня только один выход. Я надеюсь, что вы примите его в свою семью. Родственные узы, в этом плане, наиболее крепкие. Со своей стороны, я смело вас уверяю, что вам беспокоиться не о чем. Перед смертью, ваша сестра, — обратился Дамблдор к Петуньи, — установила кровную защиту. Если Гарри будет здесь жить, то вам ничего грозить не будет, пока он считает это место своим домом. Тем более, большинство последователей убийцы уже мертвы, некоторые пойманы и ожидают суда. С вашей стороны риск минимален, мистер Дурсль.

— Я согласна, — произнесла Петунья Дурсль, и выжидающе посмотрела на своего мужа.

— Я даже не знаю, — молвил Вернор, смотря на жену. — Я боюсь, что с тобой и Дадли что-то случится. Я просто не прощу себе этого.

— Не беспокойся. Все будет хорошо, — она ободряюще улыбнулась.

— Мистер Дамблдор. Если все так обстоит, как вы сказали. И нам действительно ничто не угрожает со стороны вашего мира, то мы согласны, — он крепко сжал ладонь Петуньи и встал с дивана.

— Большое вам спасибо, мистер и миссис Дурсль, — Дамблдор тоже встал с кресла. — Вы не пожалеете о принятом решении. Завтра я привезу Гарри сюда, вместе с документами.

1 глава.

Гарри Поттер вырос очень умным и воспитанным ребенком. Все его учителя не раз говорили ему об этом. Он учился на довольно таки высокие оценки, ради которых приходилось порой сидеть допоздна, разбирая очередную тему. Все свое свободное время Гарри проводил за приготовлением уроков, либо за чтением новой увлекательной книги. Он многократно прочитывал и перечитывал свои учебники для закрепления материала. После недолгих препирательств, его тятя разрешила ему посещать местную библиотеку и Гарри, пользуясь возможностью, каждый раз набирал там целую уйму книг.

Он самостоятельно научился читать в довольно-таки раннем возрасте. Его кузен, Дадли, большую часть своего времени проводил бесцельно, пялясь в телевизор или играя в видеоигры на ультрасовременной приставке. В отличие от него, Гарри все больше и больше интересовался литературой, которая заменила ему живое общение

Его родственники никак не поощряли и не осуждали столь яростное рвение к учебе. Они редко интересовались жизнью мальчика Точнее сказать — вообще никогда.

В памяти юного Поттера навсегда остался тот день, когда он, с трепетом сжимая в руке результаты своего первого теста, пришел домой. Мальчик заметил, что Дадли принес домой свои результаты раньше него — тетя Петуния как раз прикрепляла с помощью магнита листок к холодильнику и гордо улыбалась, просматривая его еще раз. У Гарри были прекрасные результаты, намного лучше, чем у его кузена, и он не мог дождаться, чтобы показать их ей. В его сердце теплилась надежда, что тетя также улыбнется ему, потреплет по голове и как-нибудь похвалит. Но она его проигнорировала.....

Со временем Гарри принял безразличие Дурслей и больше не надеялся на их любовь. "По крайней мере, они хотя бы его не ненавидели", не раз думал Гарри, вспоминая своего знакомого Майкла, отец которого крепко не любил своего сына. Дурсли приютили его и разделили с ним свою еду. В отличие от большинства детей его возраста, Гарри не был обязан совершать работу по дому, чему, кстати, был несказанно рад, так как у него оставалось достаточно много свободного времени, чтобы всерьез посвятить себя учебе.

Его кузен вел с ним дружелюбно только дома, пока там находилась тетя Петунья и дядя Вернон, которые запретили Дадли обижать Гарри. В школе же кузен приложил все усилия, чтобы с Гарри никто не общался и не пытался с ним подружиться. Дадли и его компашка даже угрожали любому, кто хотя бы раз был замечен в попытке помощи Гарри. Гарри никому не жаловался. Может быть, понимая всю бессмысленность.....

Но самым, наверное, ужасным было то, что как бы "семья" не относилась к нему, Гарри их очень любил. Все же они приютили его, когда погибли родители. И не важно, что тетя и дядя не заботились о нем, а жестокий кузен делал его жизнь похожей на ад.

Гарри просто не хотел остаться один.....

* * *

Дафна Гринграсс всем сердцем ненавидела своих родителей, как только могут ненавидеть дети, за их безразличие к ней. Но так было далеко не всегда. Когда-то они были любящей друг друга семьей. Дафна немного подросла, и сперва у родителей стало не хватать времени на свою дочь. Её мать и отец пытались вернуть утраченные годы, что они провели возле дочери, гуляя по всяким светским мероприятиям и тусовкам. Затем они перестали интересоваться её жизнью. Через несколько лет, устав от такого отношения, Дафна стала ненавидеть своих родителей. Отчасти, на это повлияло то, что изредка бывая в гостях, она с грустью наблюдала, как с другими детьми возятся их родители. Как они переживают за своих детей... Как им не безразличны их дети. Обида переросла в раздражение, затем в ненависть.

Это странное, сильное чувство не распространялось на всю семью. Ее бабушка, Аделайн, стала для нее самым близким и любимым человеком в мире. Дафна нашла в ней человека, с которым можно о чем-то поговорить. Человека, которому она не безразлична... Который не отошлет её вежливо, а всегда выслушает. Аделайн давно уже разочаровалась в своей дочери, Эмели, которая позволила деньгам и праздной жизни захватить ее на столько, чтобы начисто позабыть о собственной семье. Бабушка полностью взяла на себя воспитание внучки, чтобы впоследствии помочь ей стать образцовой леди.

Единственное, чему научили ее родители — быть независимой. Все остальное Дафна запоминала и впитывала только то, что преподавала ей бабушка. Аделайн с детства внушала ей, что самое главное это быть сильной, и внутренне и внешне. Она говорила, что цель всегда оправдывает средства.

Бабушка также учила её волшебству. Аделайн поделилась с Дафной своими старыми учебниками для Хогвартса, чтобы она смогла изучать волшебную теорию по будним дням. А по субботам и воскресеньям Аделайн протягивала ей свою палочку, чтобы теорию закрепить на практике.

Дафна также любила свою сестру, Асторию, которая тоже не любила своих родителей. Она приложила все усилия, чтобы как можно лучше заботиться о ней, заменить ей родителей.

Дафна была чистокровной, и её родители гордились своим статусом. Аделайн, глядя на это, однажды сказала Дафне, что одно только наличие предков-волшебников никогда не поставит тебя выше тех, кто этим похвастаться не может.

* * *

— Эй, Поттер, мама и папа уехали пообедать с одним из папиных клиентов, — громко крикнул Дадли, бегом поднимаясь по лестнице. Ворвавшись в комнату своего кузена, он увидел, что Гарри "с головой ушел" в чтение какой-то научной книги.

— Ты еще и по субботам читаешь? — удивился Дадли, но Гарри был слишком увлечен чтением, чтобы обратить на него внимание. Это взбесило мальчика настолько, что он резко выдернул книгу из рук Гарри, как вследствие оторвав одну из страниц.

— Ты должен слушать, когда с тобой разговаривают, Поттер, — гневно произнес Дадли, потрясая своим кулаком перед лицом Гарри, намереваясь ему врезать. Гарри поднял руки, чтобы защититься, закрывая лицо и с ужасом зажмурившись. Послышался шум, но удара не последовало. Он осторожно поглядел сквозь растопыренные пальцы: кузен лежал возле стены без сознания, усыпанный книгами с обвалившейся полки.

Следующие несколько месяцев Гарри пытался понять, что же все-таки произошло тогда с Дадли. Разыскивая в библиотеке хоть какие-то сведения, он смог узнать только одно: такого не должно было случиться. Странно было еще то, что ситуация с кузеном была далеко не первым событием, когда что-то необъяснимое творилось вокруг Гарри. Тут же вспомнилось, что однажды, убегая от Дадли, мальчику каким-то образом удалось запрыгнуть на крышу школы. Все это напоминало какое-то волшебство.

Сегодня был день рождения его кузена, и родственники пошли в зоопарк, чтобы хорошо провести время. Гарри же блуждал внизу, надеясь найти себе что-нибудь на завтрак, когда заметил, что почта ещё не была забрана из почтового ящика. Взяв конверты, он стал их просматривать, пока один из них не привлек его внимание — обратный адрес был: "Школа магии и колдовства Хогвартс".

Гарри вглядывался в слова "магии и колдовства". Было ли это настоящим письмом, а не какой-то рекламной шуткой? Он решил поинтересоваться об этом у тети, когда она вернется из зоопарка.

Остальная часть дня, казалось, прошла в мучительно медленном ожидании. К тому времени, когда его родственники пришли домой, Гарри не находил себе места от беспокойства. Как только тетя вошла через дверь, он тут же спросил:

— Тетя Петуния, что такое Хогвартс?

В тот день, он, наконец, узнал то, что хотел, а именно о том, что за странные вещи происходили вокруг него. Гарри Поттер был волшебником. Конверт же оказался ежемесячной платой его родственникам за его воспитание. Тетя Петуния не очень-то хотела сообщать ему любые подробности, но Гарри смог уговорить её. Он был не на шутку встревожен, узнав, что же на самом деле произошло с его родителями. Теперь он знал, что они были убиты темным волшебником по имени Волдеморт. Этот человек убил единственных людей, которые когда-то любили его, и Гарри решил, что обязательно рано или поздно отомстит за них.

Когда Гарри исполнится одиннадцать, он отправится в Хогвартс, школу колдовства и магии. Мальчик всегда был лучшим учеником в своей школе и решил, что поддержит ту же репутацию и в Хогвартсе. По крайней мере, теперь у него был стимул, чтобы стать самым известным волшебником в мире.

Гарри сидел на своей кровати, тщательно анализируя ситуацию. Оставался один маленький, не решенный вопрос: где практиковаться в волшебстве?

* * *

Дафна никогда ещё не чувствовала себя столь одинокой, как сейчас, когда её любимая бабушка оставила её одну с родителями. Она стояла, не двигаясь, перед шкатулкой Аделайн и слезы беззвучно катились по её щекам. На шее, служа последним воспоминанием, застыл любимый кулон бабушки, который она отдала девочке незадолго до своей смерти.

В тот день Дафна пообещала себе, что станет абсолютно независимой. Она никогда больше не позволит себе нуждаться в ком-то другом, поскольку слишком больно — терять любимого человека. Девочка решила тщательно маскировать свои эмоции, чтобы никто не пытался сблизиться с ней. Дафна не могла позволить себе снова потерять того, кто был бы ей дорог.

* * *

Целыми неделями Гарри безуспешно пробовал научиться колдовать.

— В конце-то концов, я же волшебник! — В сотый раз сам себе говорил Гарри, пытаясь сосредоточиться. Он чувствовал какой-то огонь внутри себя и пытался "прикоснуться" к нему. Снова и снова, постепенно приближаясь к нему всё ближе.

Пробуя колдовать, Гарри также не забывал и о учебе. Мальчик не хотел чтобы его кто-то в чем-то обошел. Учителя по прежнему не прекращали хвалить его за старания, но теперь их одобрения мало волновали Гарри, который уже себе представлял, как он будет колдовать.

В один тихий прекрасный день, когда Дурслей не было дома, Гарри, наконец, смог "почувствовать" свою магию. Окрыленный успехом, он поднял руку и сосредоточил все свое внимание на книге, лежащей в другом конце комнаты. Миг, и книга слетела с полки, через несколько секунд оказавшись в руке Гарри.

— Так вот, что значит волшебство! — радостно воскликнул Гарри.

Когда Гарри получил свое письмо, он обрадовался, узнав, что за ним все же прибудут. Он ни на миг не сомневался, что сможет поступить в Хогвартс, но, все же, было приятно узнать о поступлении. Наконец-то можно будет отбросить все сомнения. Он станет великим волшебником.

Гарри нисколько не волновался о возможных испытаниях. За прошедший год он научился не только призывать вещи, но и отправлять их в полет. Также приятным моментом для него стало умение закрывать и открывать двери.

В свой одиннадцатый день рождения Гарри был разбужен шумом, доносившимся снизу. Шум был настолько громок, словно парадную дверь вынесли с петель. Он сбежал вниз по ступеням и чуть не вскрикнул, когда увидел самого большого человека из всех, кого он когда-либо встречал.

И этот странный человек назвал его по имени.

— Гарри?

Следующие полчаса взволнованный Гарри внимательно слушал Рубеуса Хагрида, лесничего из Хогвартса. Хагрид рассказывал ему некоторые интересные истории о родителях и проделках Джеймса, осуществленных им, когда тот учился в школе, параллельно интересуясь жизнью Гарри. Хагрид искренне удивился, узнав, что Дурсли рассказали Гарри о волшебстве. В тот день мальчик услышал еще одну новость. Он был знаменит на весь мир тем, что, пытаясь убить его, Волдеморт погиб.

После вылитой на голову информации Хагрид взял Гарри, все ещё находящегося в смятении, в Лондон, чтобы купить ему школьные принадлежности. Они прошли в место, известное как Косой переулок, через паб и Гарри не раз еще сильно был удивлен, когда несколько неизвестных ему людей поприветствовали его. Гарри не был уверен, что достоин такого внимания. Как и всякий подросток, он любил находиться в центре внимания, но он считал, что не достоин этого.

Затем они посетили волшебный банк, Гринготтс, и Гарри в очередной раз удивился, увидев богатство, которое родители оставили ему в наследство. Он взял большую сумку с золотом, чтобы хватило купить всё для школы. Позже спустился с Хагридом ещё глубже и посетил другое хранилище, где лесничий забрал небольшой сверток, единственную вещь в пустом сейфе, и отказался объяснить Гарри, что в нем было. Мальчик решил, что узнает об этом позже.

Первым делом, получив деньги, Гарри зашел в магазин, который специализировался на продаже одежды. Владелица магазина в данный момент была занята: обслуживала клиента — девочку, примерно того же возраста, что и сам Гарри. Он искоса стал наблюдать за ней. У девочки были яркие синие глаза, и прежде Гарри никогда, мог бы поклясться, не видел столь выразительный взгляд. Ему уже немного удавалось волшебство, благодаря которому он мог легко узнать, что в данный момент окружающие люди думали, но эта девочка оказалась для него закрытой книгой. Она очень хорошо контролировала свои эмоции, но грусть и тоска все-таки пробивались сквозь "эмоциональный панцирь". Девочка была чем-то подавлена. В её глазах цвета кобальта отражалась боль.

— Тоже идешь на первый курс? — спросил он у неё, решая с ней познакомиться.

Она пристально посмотрела на него, как будто размышляя, должна ли удостоить его ответом. И только спустя минуту Гарри услышал хладнокровное:

— Да.

— Ты много знаешь различных заклинаний? — Гарри пытался её разговорить.

— Достаточно, — последовал очередной лаконичный ответ.

Гарри хотел продолжить с ней беседу, но владелица магазина закончила обслуживать её и позвала его на примерку. Ответы девочки всегда были краткими, словно у неё не было никакого желания продолжать разговор, но все же Гарри заинтересовался ею. Он решил узнать о ней больше, когда прибудет в Хогвартс. Ведь, судя по её возрасту, она с ним одногодка или старше на год.

Остальная часть дня прошла замечательна. Волшебный мир был настолько удивителен, что Гарри весь день ходил очарованный, словно попал в волшебную сказку.

Гарри купил себе учебники и запасы ингредиентов для школы, после чего Хагрид, в честь дня рождения Гарри, подарил ему полярную сову, которую Гарри назвал Хедвиг.

Всё это и так заняло большую часть дня, но у Гарри ещё не было самого главного — волшебной палочки. Старый продавец, управляющий магазином волшебных палочек, был самым эксцентричным человеком, которого Гарри когда-либо встречал, и он, кажется, был рад встретить его. Мальчик долго пробовал различные палочки, предлагаемые ему продавцом. Наконец когда продавец принес старую, пыльную коробку из задней комнаты и Гарри коснулся предложенной палочки — радость и восторг первое, что он почувствовал. Ощущение, словно он нашел давным-давно потерянного старого друга. По восторженному возгласу продавца Гарри понял, что это именно его палочка, и согласно тому, что сказал ему владелец магазина, палочка тоже выбрала его. Более интересным открытием стало то, что его палочка была братом палочки Волдеморта, если так можно выразиться. Они имели перья из одного и того же феникса, что само по себе уже удивительно. И Гарри был в полном восторге, приобретя такую сильную палочку.

Хагрид сопроводил его обратно на Тисовую улицу, домой, где он должен был оставаться в течение следующего месяца, ожидая отправления в Хогвартс. Время, казалось, ползло, как улитка: Гарри ни как не мог дождаться того дня, когда он наконец-то уедет.

Рано или поздно, но этот день настал. Дядя Вернон лично отвез его на станцию Кингс-Кросс и посоветовал найти того, кто подскажет, как попасть на платформу 9 Ў, поскольку сам никогда не слышал о такой платформе. Гарри медленно покатил свой чемодан, приближаясь к платформе 10. Он был удивлен, заметив девочку, которую раньше видел в магазине одежды, стоящую прямо перед ним. Девочка была одна, когда Гарри решился подойти к ней.

Но вдруг она резко сорвалась с места и пробежала сквозь стену, отделявшую 3 и 4 пролет. Гарри быстро огляделся, заметив, что люди совершенно не обратили на странное исчезновение никакого внимания. Выдохнув, он проследовал за ней.

Вторая глава.

Дафна целеустремленно шагала, игнорируя толпу людей вокруг нее, к поезду алого цвета, призывно выдувавшему пар возле платформы. У девочки не было абсолютно никакого желания знакомиться с кем-то.

Одним взмахом палочки, принадлежащей еще ее покойной бабушке, она подняла свой багаж и отлевитировала его в поезд. Дафна была рада тому, что палочка слушалась её беспрекословно.

— Может быть, это потому что я характером пошла больше в бабушку? — подумала Гринграсс.

Дафна вошла в вагон и выбрала пустое купе — она не хотела производить впечатление замкнутого человека, потому что не желала общаться. С помощью палочки девочка заперла дверь. Такая не сильная преграда, по крайней мере, обезопасила ее от первых курсов, а старшекурсникам, она была уверена, до нее не было никакого дела.

Дафна еще раз напоследок поглядела в окно, мысленно прощаясь с Лондоном, и заметила мальчика, который ужасно раздражал ее в магазине мадам Малкин. Она, конечно же, знала, кем он был, но не собиралась начинать разговор первой. Мальчик заинтересовал ее, но не своей фамилией — она ничего не значило для Дафны. Просто она увидела, как именно он поднимал свой багаж: без палочки.

* * *

Гарри Поттер спешил сесть в Хогвартс-экспресс. Он конечто понимал, что совсем не рискует опоздать, но все же торопился. Он чуть было не бегом проходил мимо шумных купе, и искал то, в котором ему удалось бы перечитать захваченную с собой книгу "Чары", не отвлекаясь на пустую болтовню с другими учащимися.

Когда Гарри уже, отчаявшись найти свободное купе, добрел до конца поезда, его взору предстало открытое купе. Подойдя к входу, он заметил, что внутри находилась девочка с густыми каштановыми волосами, читавшая книгу "Основы трансфигурации. Общие положения".

— Извините, Вы не возражаете, если я присоединюсь к Вам? — учтиво спросил он у неё.

— Нисколько, — ответила она, не отрываясь от чтения.

Гарри поднял свой багаж на верхнюю полку. Девочка перестала всматриваться в текст, когда заметила, что Гарри поднял чемодан с помощью магии.

— Ты уже практиковался в волшебстве? Я пробовала поднять что-нибудь столь же большое, но у меня не получилось. Хотя другие заклинания вполне смогла освоить. И, кстати, меня зовут Гермиона, Гермиона Грейнджер, — сказала она, слишком торопливо и чуть-чуть покраснев.

Гарри на мгновение задумался: всегда ли она так быстро разговаривает?

— А я — Гарри Поттер, — решив отложить размышления на потом, ответил он.

— О, — восторженно воскликнула Гермиона. — Я читала о тебе!

Гарри улыбнулся, видя её реакцию на имя. За эти полчаса, которые он провел сегодня в волшебном мире, Гарри ощутил, что ему нравится быть узнанным. Известность могла стать очень полезной, хотя суета, следовавшая за ней по пятам, немного отпугивала.

Весь следующий час Гарри провел, узнавая Гермиону поближе, и удивился, поняв, что ему нравится с ней общаться. Он не мог сказать, что девочка была сильна в волшебстве, но все равно её уровень совсем немного недотягивал до его. Гарри даже начал подозревать, что в скором времени она будет соперничать с ним за звание лучшего ученика Хогвартса.

— На каком факультете, как думаешь, ты окажешься? — спросил он у неё.

— Наверное, Когтевран. Хотя Гриффиндор тоже будет не плох. А ты куда хочешь?

— Когтевран или Слизерин. Я не достаточно безрассуден, чтобы учиться на Гриффиндоре.

Внезапно дверь купе отъехала в сторону, и в проеме появился светловолосый мальчик.

— Я так понимаю, ты и есть, тот самый Поттер? — растягивая слова, словно кому-то подражая, произнес он. — Если бы меня занесло в Гриффиндор, отец, не раздумывая, забрал и отправил бы меня в Дурмстранг.

— Это правда? — спросила Гермиона.

— Да, — ответил он, якобы только что заметив Гермиону и удостаивая ее взглядом. — Хотя я сомневаюсь, что ты поступишь в Слизерин с такой-то компанией, Поттер.

— С чего это Вы взяли, мистер ... — холодно, спросил Гарри, рассматривая его.

Мальчик надулся, ответив:

— Малфой. Драко Малфой. Ты скоро поймешь, как важна чистая кровь, Поттер. А может быть и нет. Ты же не хочешь быть замеченным в общении с теми, кто находится ниже тебя по статусу?

Ранее Гермиона рассказала Гарри, что её родители — магглы. И мальчик сделал для себя вывод, что его больше волнует наличие ума, чем чистота крови. В конце концов, его мать тоже являлась магглорожденной.

— Значит, ты — чистокровный?

— Естественно, — нахмурился Малфой, немного оскорбившись тем, что кто-то может подумать о нем иначе.

— Значит, чистота крови важна для тебя, не так ли? — продолжил расспрашивать Гарри.

Драко усмехнулся и протянул ему руку:

— Еще как важна.

— Тогда покажи какое-нибудь волшебство, — потребовал Гарри.

— Не понял?

— Достань свою палочку и покажи нам, что может сделать чистая кровь, Малфой.

— Я не могу колдовать здесь. Мы находимся на магловской территории, Поттер, — ответил Драко, опуская руку.

— Как печально, — ухмыльнулся Гарри. — Значит, не можешь?

— Наследников чистокровных семейств учат с 4 лет, Поттер. Если вы желаете, то я могу преподать вам пару уроков хороших манер. А поводу волшебства, то мы ещё посмотрим, кто будет учиться лучше, Поттер, — презрительно произнес Драко. — Знаешь, я ожидал увидеть здесь другого Поттера. Более осторожного, что ли. По всей видимости, известность вскружила вам голову. Печально, — трагически произнес Малфой, передразнивая Гарри, выходя из купе.

Спустя некоторое время Гарри и Гермиона продолжили читать каждый свою книгу в тишине, пока в их маленькой читальне не появился другой посетитель. Неуклюже войдя, он приземлился рядом с Гермионой и произнес:

— Вы не возражаете, если я посижу здесь? Мои братья выперли меня из купе.

Гермиона посмотрела на Гарри и усмехнулась:

— Если только ты покажешь нам какое-нибудь волшебство.

Мальчик посмотрел на неё искоса, пытаясь вспомнить хотя бы одно заклинание. Спустя пару секунд его лицо просветлело.

— Могу. Мои братья показали мне, как придать крысе желтый цвет.

Он вытащил старую крысу из одного кармана, а палочку из другого. Его лицо напряглось, когда он начал глупо махать палочкой.

— Блеск маргаритки, — сомневаясь, произнес он.

— Убери её, — прервал его Гарри. — Ты выколешь кому-нибудь глаз.

Мальчик нахмурился, его лицо гневно вспыхнуло, когда он поднялся и вышел, ничего не сказав. Гермиона улыбнулась:

— Похоже, Гарри, ты не горишь желанием подружиться со многими в этот день?

Гарри возвратил ей улыбку и кивнул головой.

— Так, мы уже скоро прибудем. Пора переодеваться. Ну что, Гермиона? Кто из нас выйдет первым?

— Ты, — просто произнесла девочка, засмеявшись, когда Гарри, не споря, покинул купе.

* * *

Дафна наслаждалась относительно тихой поездкой. Кроме Драко Малфоя она никем не была потревожена. Когда девочка решила поискать книгу для чтения, она заметила Гарри Поттера, с интересом разглядывавшего ее дверь в купе. Дафна ухмыльнулась, зная, что мальчику не удастся преодолеть ее запирающие чары.

* * *

Гарри, ожидая пока Гермиона переоденется, решил пройтись по поезду и найти ту девочку, встреченную им в магазине мадам Малкин. Он не смог ее догнать, когда пересек барьер на платформу. Она, очевидно, не хотела ни с кем общаться, поскольку, когда Гарри нашел ее, дверь в купе оказалась заперта заклинанием. Гарри уважал личную жизнь и уже собрался развернуться, чтобы уйти, но заметил ее торжествующую ухмылку через окно. Она смела предположить, что ему также не удастся преодолеть ее чары.

— У тебя ничего не получится, — в подтверждение своих мыслей Гарри услышал её.

Мальчик усмехнулся и махнул рукой, с легкостью отпирая её дверь, затем развернулся и, улыбаясь, пошел назад к Гермионе.

* * *

Сказать, что Дафна сильно разочаровалась — не сказать ничего. Этот мальчишка просто морально унизил ее. Ему так легко удалось преодолеть ее чары, словно их и не было. После еще улыбнулся своей омерзительной ухмылкой и ушел. В какие игры он играет?

Дафна нахмурилась, пытаясь во всем разобраться.

* * *

Остальная часть поездки прошла без происшествий. Гарри был очень рад, что у него появился первый друг и надеялся, что он и Гермиона попадут на один и тот же факультет.

После того, как прибыл поезд, Гарри вышел из вагона и двинулся к Хагриду, услышав его голос.

— Первокурсники, сюда! Все ко мне! — Хагрид казался хорошим человеком, но Гарри сомневался, что они когда-нибудь станут настоящими друзьями. Все же сказывалась разница в возрасте. Он и Гермиона нашли полупустую лодку и, когда все собрались, поплыли через Большое озеро.

Гарри восхищенно разглядывал замок. Открывался воистину поразительный вид: тысячи ярко освещенных окон, множество высоких башен, не типичных для Шотландии. Гарри смотрел, не отрываясь, пока лодка не коснулась берега. Войдя через центральный вход, он и другие первокурсники были поприветствованы профессором МакГонагалл. Окидывая строгим взглядом, она объяснила систему факультетов и повела их, сжимая в своей руке свиток, в Большой Зал для распределения.

На высокой табуретке посредине зала лежала старая шляпа. Первокурсники нервно озирались по сторонам, в свою очередь старшекурсники поглядывали на них с интересом. МакГонагалл жестом попросила тишины, когда полы старой шляпы раздвинулись, и из них полилась песня. Гарри от удивления приоткрыл рот, Гермиона, посмотрев на него, лишь тихо рассмеялась. Когда шляпа закончила свою песнь, МакГонагалл начала называть студентов, которые должны были пройти распределение. Шляпа, очевидно, не только пела, но и распределяла учащихся по факультетам. Гарри переключил своё внимание на потолок, который выглядел похожим на ночное небо.

Он оторвался от созерцания только тогда, когда услышал прозвучавшее имя Гермионы. Шляпа, не долго думая, отправила её в Когтевран.

— Гринграсс, Дафна, — к шляпе подошла та самая девочка, которая заинтересовала Гарри, и он был настроен узнать о ней намного больше.

Его размышления прервал вопль шляпы:

— СЛИЗЕРИН!

— Поттер, Гарри!

Зал просто взорвался шепотками после того, как прозвучало его имя, но Гарри никак на это не отреагировал. Он уверенно подошел к стулу и изящно опустился на него, после этого МакГонагалл водрузила ему на голову шляпу.

Гарри вздрогнул, услышав голос возле самого уха.

— Гарри Поттер.

Мальчику даже показалось, что шляпа улыбалась, произнося его имя.

— А вы трудный подросток, — подумав, известила она.

— С чего вы так решили, — поразился Гарри.

— У вас есть острый ум, мистер Поттер. На потоке немногие могут сравниться с вами. Храбрости вам тоже не занимать, хотя нет той безрассудной отваги, что присуще больше Гриффиндору. Вы никогда не любили, но будете весьма дружелюбны к тем, кого посчитаете своим другом. Но есть в этом кое-что важное: вы хотите быть достойным любви. Также, я вижу в вас желание стать великим, даже возможно, самым великим человеком. Вы сможете достигнуть все, что пожелаете на любом из факультетов, но куда мне вас распределить?

— Отправьте туда, уважаемая шляпа, где от меня потребуется больше всего усилий.

— Вы действительно уникальны, мистер Поттер. У вас есть хитрость и амбиции, что присуще в большей степени Слизерину, но ваша жажда знаний и власти сильнее. Я думаю, что это должен быть — КОГТЕВРАН!3 глава.

Северус Снейп пребывал в смятении, и причиной этого чувства являлся ни кто иной, как Гарри Джеймс Поттер, сын человека, которого он ненавидел. Северус из-за всех сил пытался перестать плохо думать о мальчике, но его детские воспоминания не отпускали его.

— Ну, почему он так сильно похож на Джеймса?! — в который раз он спрашивал у самого себя, тщетно пытаясь думать о нем как о сыне Лили. Северус в течение одиннадцати лет готовился к этой встречи. Много раз представлял себе этот момент, но все же не смог возненавидеть ребенка Лили Эванс, единственного человека когда-либо оказавшего ему поддержку и женщине, которую он до сих пор любил.Немного перед этим

Хотя, никто больше и не мог понять его странные чувства, за исключением, может быть, Дамблдора (этот старый волшебник всегда был в курсе всего). Снейп дошел уже до точки кипения, когда первогодки вошли в зал для распределения. Он никогда не видел Гарри, и немного боялся того момента, как они встретятся. Чувство ненависти колыхнулось внутри, когда он с легкостью смог узнать мальчика. Поганый Поттер был точной копией своего отца. За исключением глаз. У него были красивые, изумрудно-зеленые глаза Лили Эванс. И это все усложняло. Северус не мог любить Гарри за сходство с Джеймсом Поттером, но и не мог его ненавидеть из-за его глаз, напоминающих ему Лили. Северус Снейп до сих пор, наверное, и был жив благодаря своему умению контролировать эмоции и быстро соображать, но он так и не смог решить, как именно ему вести себя с Гарри Поттером.

* * *

Своим попаданием в Когтевран мальчик только еще больше усложнил ситуацию. Ведь Джеймс Поттер был прирожденным Гриффиндорцем, в то время как Лили могла попасть на любой факультет. Все то время, пока Гарри шел за стол Когтеврана, Снейп раздумывал о том, что и Гарри тоже мог учиться на любом из факультетов. В конце концов, если бы он поступил в Гриффиндор, то ненавидеть его было бы легче, как Гриффиндорца и Золотого мальчика. Позже Северус все-таки понял, что не сможет видеть глаза Лили Эванс и знать, что их обладатель совершил что-то ужасное. Он хотел и одновременно не хотел хорошо относиться к Гарри.

Северус дал слабину на один миг, и все же позволил проскользнуть эмоциям на лице, прежде чем опомнился и вернул маску невозмутимости. В класс вошел Гарри Поттер, ведь сегодня был его первый урок зельеварения. Снейп попытался убедить себя, что имеет дело с простым когтевранцем. Ведь к ним, а также к пуффендуйцам, он относился нейтрально. В отличие от гриффиндорцев, с которых баллы слетали при каждом удобном случае, и которые постоянно нуждались в комментировании своих неудач. Слизеринцы же напротив, получали одобрение и поддержку.

Он все же вынудил себя не пытаться нагрубить Поттеру, когда придется проверять его работу. Снейп произнес свою обычную речь, прославляющую искусство зельеварения, и начал с традиционного опроса.

— Мистер Поттер, что будет, если я добавлю в настойку полыни корень златоцветника?

— Напиток Живой смерти, сэр.

— Где бы вы искали безоаровый камень?

— В желудке козы, сэр.

Возможно, подумал Северус, он больше всего похож на свою мать, чем на отца.

— В чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

— Ни в чем, профессор.

После этого опроса, Снейп решил считать мальчика сыном Лили Эванс, а не Джеймса Поттера.

— Всё верно, мистер Поттер.

* * *

Следующие дни превратились для Гарри в обычную рутину. Он узнавал, где находятся учебные аудитории, и наслаждался занятиями, кроме, разве что, Защиты от темных искусств. Мальчик представлял себе захватывающие занятия, разных созданий, которых им будут показывать, но действительность его жестоко разочаровала. Защита была ужасно скучной. Занятия "Магическая история" от ЗОТИ не сильно отставали, но, по крайней мере, там хоть что-то рассказывали интересное. Хотя, все же было кое-что странное в ЗОТИ — профессор Квиррел, но Гарри не мог понять, что же именно в нем было настораживающее. Квиррелл боялся всего. Казалось, что он боится даже собственной тени. Чем же вызвано его заикание? Гарри решил не спускать глаз с профессора Защиты.

Хотя у него была еще одна не менее важная проблема — профессор Снейп. Как все считали, этот человек был очень талантлив. Одним из самых лучших мастеров зельеварения. Но странным было то, что когда он смотрел на Гарри, то чувствовал себя очень неловко. Его компетентность не вызывало сомнений, но откуда эта неловкость на занятиях? Гарри предположил, что причиной был именно он. Ведь выбрал же Снейп его для опроса в первый день занятий? Гарри первоначально знал, что Снейп пытался "срезать" его, но откуда тогда эта радость, когда Поттер правильно ответил на все вопросы? Одни загадки, и ни одного решения. Снейп вел себя конечно очень странно с ним, но Гарри больше всего волновал именно Квиррелл.

Профессор Спраут была довольно приятной женщиной. Гарри никогда не любил гербологию. Он, конечно же, был самым лучшим учеником среди сокурсников. Его гордость не позволяла поступать по-другому, но испытывать удовольствие от возни с растениями? Нет уж, увольте.

Всегда веселый профессор Флитвик был рад тому, что Гарри попал именно на его факультет и пользовался каждой возможностью, чтобы гордиться им. Гарри быстро стал любимчиком Флитвика. И профессор как-то заметил, что его способности к чарам могли сравниться только со способностями его матери, а она была одной из лучших студенток, когда-либо учившихся у Флитвика. Гарри искренне наслаждался этим предметом.

Профессор МакГонагалл первоначально была расстроена тем, что Гарри не распределили на её факультет. Но затем была приятно удивлена, когда мальчик показал свой талант и в трансфигурации. Он и Гермиона всегда соперничали на занятиях МакГонагалл, искренне радуя профессора и являясь весьма одаренными студентами. Гарри отдавал предпочтение все же чарам, хоть и трансфигурацию любил не меньше.

В один из солнечных дней Гарри не на шутку встревожился. Ведь утром, из Ежедневного Пророка, он прочел об ограблении Гринготтса и предположил, что это как-то связано с Хогвартсом. Хагрид забрал некий сверток в день его рождения и теперь вор попытался выкрасть его уже из пустого хранилища. Гарри ещё тогда заинтересовался этим свертком, но теперь он твердо решил в ближайшее время выяснить, что же в нем находится и где он сейчас. Он вспомнил речь Дамблдора в начале года, когда тот запретил студентам заходить на третий этаж в один из старых коридоров. Тогда это не показалось ему слишком странным, но сейчас он уже думал иначе. Гарри решил подождать ещё какого-нибудь странного случая, чтобы собрать больше сведений.

Его первый урок полетов стал для него, наверное, одним из самых лучших моментов в жизни. Метла отвечала на каждую его команду, как будто была частью его самого. Ощущать ветер, бьющий в лицо, было просто чудесно. Мадам Хуч удивленно отметила, что он как будто родился на метле, и посоветовала записаться в команду Когтеврана в следующем году. Гарри же смущенно ответил, что подумает, хотя он уже сомневался, что будет играть в команде. Ему понравилось летать, но все же, так уходило бесценное время, а он хотел провести его с большей пользой.

* * *

Прежде чем Гарри успел оглянуться прошли два месяца. Он был настолько счастлив, находясь в Хогвартсе и по праву называя его своим домом, что даже не заметил, как быстро летит время. Гарри постоянно соперничал с Гермионой во всем, что касалось учебы, но это их не рассорило, а наоборот, они стали лучшими друзьями, проводившими почти все свое время вместе.

В ночь Хэллоуина Гарри и Гермиона поздравили друг друга с их взаимными достижениями в чарах. Оба довольно успешно справлялись со школьной программой.

Студенты вовсю наслаждались банкетом, когда внезапно двери Большого Зала открылись, и в него вбежал Квиррелл, возбужденно крича о тролле в подземельях и после чего также героически свалившись в обморок. Гарри скептически окинул его взглядом, повернувшись к Гермионе:

— Я не верю ему, а ты?

— Я тоже. Но мне не нравится, Гарри, как смотрит на него Снейп.

Гарри повернулся к преподавательскому столу и увидел профессора зельеварения, который о чем-то задумался, не сводя оценивающего взгляда с Квиррелла, в то время как другие профессора пытались успокоить студентов и призвать их отправиться в свои гостиные. Гарри и Гермионе ничего не оставалось кроме как пойти вместе с другими первокурсниками за старостами факультета обратно в спальни Когтеврана.

* * *

Дафна же, напротив, не осталась недовольна своим времяпровождением в Хогвартсе. Уже в начале первой учебной недели она обнаружила, что ни один из преподавателей не был столь же компетентен, как ее бабушка. Поэтому Дафна предпочла обучаться не только по школьной программе, благо в библиотеке Хогвартса хранилась масса учебной литературы, чтобы можно было подготовиться ко всем занятиям наперед. В школе только два студента из первокурсников усваивали материал настолько же быстро, как и она.

Но самой ее большой проблемой стал Драко Малфой. Мальчик был просто невыносим. Он много раз предлагал ей свою помощь и не всегда уходил, услышав: "Убирайся!". Она ясно дала ему понять, что не нуждается в его помощи, но Малфой продолжал упорствовать. Он останавливался только тогда, когда ее палочка упиралась прямо ему в лицо.

Малфой пытался завоевать симпатию у всего факультета Слизерина, но преуспел только в том, что два глупых мальчика, Крэбб и Гойл, стали его телохранителями. Ну и между делом, Панси Паркинсон влюбилась в него. Богатство семейства Малфоев оказало некоторое влияние на его манеру общения с другими слизеринцами, хотя по большей степени, он так и не смог ни с кем подружиться.

Даже с Дафной Малфой не смог подружиться, хотя их семьи долгое время знали друг друга.

Ещё одной причиной, ставшей разочарованием в Хогвартсе, было тягостное одиночество. Она давно призналась себе, что сама же этому поспособствовала. Дафна отдалилась ото всех, нося маску, не позволяющую видеть её истинные эмоции. Даже отношения с сестрой постепенно ухудшились. Из-за своей отчужденности, девочка настроила против себя большинство учеников, и не только со Слизерина. Она могла спокойно пережить ненависть других, если бы только не боялась возненавидеть саму себя.

* * *

Прошли несколько месяцев, и вот настало долгожданное Рождество. Гарри немного расстроился, узнав, что Гермиона на праздники уезжает домой, но убедил себя, что так будет лучше. Прежде, чем сесть на поезд, девочка вручила Гарри его подарок и попросила не открывать до Рождественского утра. Гарри крепко обнял её на прощанье и вручил свой, обернутый в зелено-красную подарочную бумагу.

Гарри был один в течение целых десяти лет, но теперь, когда у него появился настоящий друг, стало гораздо тяжелей переживать свое одиночество. Всё дни до Рождества Гарри проводил за книгами, продолжая учиться, но делал это чаще механически, всем сердцем желая, чтобы Гермиона поскорее приехала.

Наконец настало Рождественское утро. Гарри взял в руки подарок. Тщательно его распоковал. Ведь это был его первый рождественский подарок от друга. Черт, это был его самый первый подарок в жизни. Он предполагал, что его родители тоже дарили ему что-то, но все же Гарри был слишком мал, чтобы запомнить хотя бы один из подарков. Книга, подаренная Гермионой, называлась "Достижения в алхимии", которую Гарри в течение долгого времени пытался найти в школьной библиотеке.

Полог вокруг кровати был полузакрыт, поэтому мальчик не сразу заметил ещё один подарок, лежащий на полу. От кого он? Гарри осмотрелся и обнаружил простой конверт на тумбочке. В нем было написано, что то, что в свертке, принадлежало его отцу.

— И что значит надпись: "Используй ее с умом"? — подумал Гарри, разглядывая конверт, который не был подписан.

Мальчик аккуратно открыл сверток и увидел серебристую, полупрозрачную мантию. Примерив, Гарри понял, что это была не просто мантия, а мантия-невидимка.

Остальная часть дня прошла мучительно медленно для Гарри, поскольку у него уже был составлен грандиозный план на ночь. После ужина он первым забежал в спальню и стал ждать отбоя, затем накинув мантию-невидимку, Гарри, крадучись по спящим коридорам и движущимся лестницам, не спеша дошел до третьего этажа — запретного коридора. Только один раз ему не повезло, когда он наткнулся на смотрителя Филча и его кошку, миссис Норрис. Гарри боялся пошевелиться и ждал когда они уйдут. Но Филч никуда не торопился.

"Чёрт, да у этого старика просто невероятное чутьё на нарушителей", — подумал Гарри, осторожно потирая затекшую ногу.

Пришлось стоять целых полчаса, пока Филчу все же не надоело светить своим фонарем по сторонам, и он ушел в сторону подземелий. Остальная часть пути прошла без эксцессов. И, в конечном счете, Гарри уперся в деревянную дверь. Открытие замка не составило для него труда: Алохомора еще ни разу его не подводила. Гарри медленно открыл дверь, пульс начал учащенно биться. Первое, что сразу бросилось в глаза, был люк, накрытый чей-то лапой. Второе...

Гарри медленно начал поднимать голову, пока взгляд его не уперся в трехголового пса, не сводящего свои огромные желтые глаза с мальчика. Сердце Гарри рухнуло в пятки. Он резко сорвался с места и быстро побежал, особо и не выбирая направление. Где-то позади него слышался громкий лязг сомкнувшихся клыков и приглушенный лай. Он понятия не имел, куда бежит, в его мозгу билось лишь одно желание: "Оказаться подальше от огромной собаки!".

Спустя некоторое время Гарри все же устал и остановился, чтобы осмотреться. Не зная как, но он оказался в заброшенной старой учебной комнате, в центре которой находилось декоративно украшенное позолоченное зеркало. На гладкой поверхности вверху были выгравированы какие-то слова, похожие на латынь. Устало шатаясь, Гарри подошел к зеркалу, стаскивая с себя мантию-невидимку. Он взглянул в зеркальную поверхность и увидел там себя, но внезапно изображение исказилось и через несколько минут отобразило группу людей. Гарри узнал только двоих. Дядя Вернон сжимал плечо мальчика, гордясь им, в то время как тётя Петунья любяще смотрела на них обоих. Двое других: мужчина, выглядевший старшей копией Гарри, только с карими глазами, и женщина с темно-каштановыми волосами и изумрудными зелеными глазами, смотрели на него с такой же любовью, но в тоже время с невообразимой тоской. Он узнал их. Своих родителей.

Гарри никогда не чувствовал себя настолько любимым и обделенным этой любовью как сейчас, смотря в это странное зеркало. Время с ним пролетело незаметно, и Гарри даже не знал, сколько он здесь уже находился.

Вдруг позади себя мальчик услышал звук шагов. Гарри обернулся и встретился взглядом с той, кого совсем не ожидал увидеть: Дафна Гринграсс вошла в комнату.

— Что ты видишь в зеркале, Поттер?— мягко спросила она, словно тоже была посвящена в тайну.

Ярко-синие глаза, не отрываясь, смотрели мимо него. Гарри заметил знакомый голод на её лице. У него у самого, наверное, было такое же выражение. Видеть эмоции на лице Дафны также было для Гарри в новинку. Он не пытался заговорить с ней с того дня, как впервые встретил в магазине мадам Малкин. Но в данный момент Гарри понимал, что сейчас девочка отнюдь не заперлась в своем "панцире".

— Я вижу... людей, которые любят меня. А, что ты видишь, Гринграсс?

Дафна рассмеялась и прошептала:

— Мы не настолько отличаемся, Поттер.

Гринграсс стремительно покинула комнату, стараясь не расплакаться. В течение прошедшего месяца она по ночам навещала в зеркале свою бабушку, и знала, что теперь не сможет там появиться. Дафна видела, как зеркало медленно поглощает сущность Поттера и понимала, что оно поступало с ней также. Она, конечно же, догадывалась, что цепляясь за иллюзию, за несуществующее прошлое только вредит себе, но теперь, посмотрев на Поттера, она смогла осознать, насколько всё действительно было серьезно.

Спустя несколько минут после ухода Гринграсс, Гарри отвел взгляд от зеркала и, надев мантию-невидимку, поспешил назад, в спальню. Взгляд Дафны, мимолетом брошенный на него, рассказал ему о многом.

Придя в спальню, он упал на кровать и позволил забвению охватить его.4 глава

Гарри спал до позднего утра. Во сне всю ночь ему виделось зеркало, из которого ласково улыбались родные люди. Гарри очень хотел остаться там, в выдуманном мире. Сон был более притягателен, чем окружающая действительность.

Открыв глаза и уставившись на потолок, Гарри задумался:

"А что если мои родители были бы живы, а тетя и дядя любили бы меня так, как и я их? Каким бы был тот Гарри и как сильно отличался бы он от меня?"

Рождество прошло незаметно, и всё вернулось на круги своя. Учащиеся, включая двух когтевранцев и одну слизеринку, начали усиленно готовиться к предстоящим экзаменам. Несмотря на учебу, Гарри не прекращал думать о двух вещах: трехголовой собаке и магическом зеркале. Он поделился с Гермионой тайной про пса в подвале этаже, но пообещал себе, что никогда не расскажет ей о зеркале и о том, что удалось ему там увидеть.

В Хогвартсе быстро пролетали дни и недели, и сильный мороз постепенно сменился более мягкой зимой. Гарри через слухи узнал, что Хагрида поставили на испытательный срок, так как в его хижине обнаружили ручного дракона.

"Очевидно, Дамблдор был единственным человеком, кто не допустил, чтобы обезумевшего Хагрида посадили в Азкабан", — решил Гарри.

Хагрид большую часть года настойчиво приглашал Гарри к себе на чай, но каждый раз получал вежливый отказ. Лесничий хоть и был хорошим человеком, но не слыл приятным собеседником. Теперь Гарри решил его навестить и утешить. Тем более мальчику показалось, что именно Хагриду хватило бы смелости вырастить трехголового пса. И именно Хагрид забрал "неведомое что-то" по поручению директора из Гринготтса. Все это наводило на мысль, что лесничему было известно о том, что скрывается в Хогвартсе. Возможно, именно тот самый сверток собака и охраняла.

Гарри сообщил Гермионе свой план, прежде чем отправиться в хижину Хагрида, стоящую на краю Запрещенного Леса. Мальчик был немного удивлен тем, насколько долго пришлось идти. Хагрид открыл дверь только после второго удара Гарри. И когда он до хруста в ребрах обнял мальчика, Гарри заметил, что из его глаз ручьями лились слезы. Хагрид выглядел просто ужасно: волосы спутаны, а глаза, блестящие от слез, налиты кровью.

— Эх, ты, наверное, услышал про Норберта. Да, Гарри?

— Я могу чем-нибудь помочь тебе Хагрид?

— Нет, — прокричал он. — Даже директору не удалось оставить его. Спасибо ему, что я еще как-то тут остался. Великий человек, Альбус Дамблдор.

Гарри пожал плечами и Хагрид переключился на увлекательный, по мнению его, рассказ о детях драконов. Пришлось остаться с лесничим до позднего вечера. Хотя со временем Хагрид все же успокоился: он все также выглядел разбитым, но слезы размером с целый сикль литься перестали.

Поскольку Гарри нужно было возвращаться обратно в замок, чтобы не попасться зоркому взгляду Филча, он решил воздержаться от "пойти из далека", зная, что так Хагрид вряд ли его поймет.

— Хагрид, что ты забрал из Гринготтса в день моего рождения?

— Ох, Гарри. Не могу я тебе рассказать этого. Все ж это тебя не касается...

— А кого это касается?

— Ну, конечно же, профессора Дамблдора и Николаса Фламеля. Зря это я сказал. Ох, зря.

Глаза Гарри расширились. Он читал о Фламеле в книге, которую как раз подарила Гермиона на Рождество, и знал, что Фламель — единственный человек, создавший Философский камень. Гарри даже не мог предположить, что такой уникальный предмет станут хранить именно здесь, в школе.

Он поблагодарил Хагрида за гостеприимство и поспешил обратно в замок, поделиться с Гермионой тем, что узнал.

Позже ночью Гарри беспокойно ворочался на своей кровати. Спать не хотелось совершенно: мальчик желал увидеть снова своих близких. После того, как он несколько раз проверил, что все остальные уже крепко спят, Гарри надел мантию-невидимку и все-таки решил еще раз навестить зеркало.

Он понятия не имел, где оно. В лучшем случае можно было снова сбегать на третий этаж в запретный коридор и оттуда попытаться пройти тот же маршрут, не заглядывая к собаке в гости. Гарри тихо крался к запретному коридору, надеясь избежать встречи с дежурившими преподавателями.

Его сердце грозилось вырваться из грудной клетки, когда он заметил идущего на встречу другого человека. Профессор Квиррел, а это был именно он, шел жизнерадостно, ухмыляясь странной улыбочкой, которую Гарри прежде никогда не видел. К счастью, профессор был чем-то отвлечен и не заметил Гарри, проходя мимо него.

Но до мальчика донесся низкий хриплый голос:

— Мой Господин, мы сможем забрать камень завтра ночью.

"Странно, а как же его заикание?", — подумал Гарри.

Проснувшись и натолкнувшись на Гермиону в гостиной, которая ждала Гарри, чтобы пойти вместе на завтрак, он оттащил ее в тихий угол рядом с камином и рассказал увиденное им ночью.

— Гарри, мы должны сообщить об этом профессору Флитвику,— нахмурившись, прошептала Гермиона, нервно посматривая на спускающихся первокурсников, с интересом поглядывающих на друзей.

— Можно, конечно, и рассказать, — согласился также тихим шепотом Гарри, — но вряд ли он нам поверит.

* * *

— Профессор Флитвик, — громко прокричала Гермиона, когда они без стука вошли в его кабинет. — Мы должны Вам кое-что рассказать, сэр.

— И что же, мисс Грейнджер, — вежливо спросил Флитвик, оторвавшись от проверки домашних заданий и окинув серьезным взглядом своих студентов.

— Мы думаем, сэр, — Гермиона в поисках поддержки посмотрела на Гарри и тот ободряюще кивнул. — Что профессор Квирелл хочет украсть Философский камень.

Флитвик заметно побледнел, когда Гермиона упомянула про камень.

— Да... Вы двое никогда не перестанете удивлять меня. Когтевран сегодня вправе заработать еще парочку очков. И я, честно скажу, впечатлен тем, потому что не представляю, как именно вам удалось узнать о камне. Но поверьте, он находится в очень защищенном и безопасном месте. Кстати, профессор Квирелл один из тех, кто отвечает за его защиту.

Гарри покорно кивнул.

— Можно нам поговорить с профессором Дамблдором, сэр? — вежливо спросил Гарри, поняв, что обращаться к преподавателю было бессмысленной затеей.

— Боюсь, это невозможно. Сегодня утром его вызвали в министерство, и, смею предположить, он вряд ли в ближайшем времени вернется.

— Спасибо, за то, что уделили нам время, профессор, — Гарри потянул за руку не сопротивляющуюся Гермиону.

Когда они вышли из кабинета Флитвика, Гарри решительно кивнул.

— Если он не желает помочь нам, тогда мы сами остановим Квирелла. Ты со мной, Гермиона?

— Да, Гарри.

— Отлично. Правда вряд ли мы сможем бороться с Квиреллом в открытую в справедливой, честной схватке. Особенно если его Господином является тот, о ком я думаю, — Гарри провел рукой по волосам, взлохмачивая их еще больше.

— Тогда не вижу смысла с ним бороться, — просто ответила Гермиона. Но что Гарри усмехнулся.

— Гермиона, а ты когда-нибудь видела мантию-невидимку?

* * *

Гарри и Гермиона укрылись под мантией и стали поджидать Квирелла рядом с запретным коридором. Оба прихватили с собой небольшой перекус: на обеденном перерыве кусок не лез в горло. Посчитав, что остановить Квирелла важнее, они решительно пропустили урок гербологии. В ожидании, их отношение к секретной миссии менялось несколько раз. Сначала — было волнительно: вдвоем, без какой-либо помощи взрослых пытаться остановить плохого человека. Но спустя уже час, Гарри и Гермиона откровенно скучали. Они знали, что Квирелл не появится здесь до ночи, но надо было удостовериться, что никакой ошибки не произошло. Спустя ещё некоторое время, на место волнения пришел страх, ибо только сейчас до них дошло, насколько все было опасно. Если все правильно: им придется противостоять полностью обученному волшебнику, способному обмануть не только всех обитателей замка, но и самого Альбуса Дамблдора. И если что-то пойдет не так, они будут мертвы.

Наконец-то друзья услышали шум. Спустя минуту, в коридоре показался Квирелл, тащивший за собой огромную арфу. Когда профессор остановился, чтобы отпереть дверь, Гарри и Гермиона отбросили мантию-невидимку в сторону и в два голоса прокричали:

— Ступефай!

Два заклинания поразили Квирелла в спину прежде, чем он успел среагировать. Профессор с весьма громким треском ударился головой о дверь.

Гарри быстро подбежал к нему, направив свою палочку ему прямо в грудь.

— Инкарцеро! — прокричал он, и толстые веревки связали человека. Гарри ногой выбил палочку из руки Квирелла. Затем обернулся к Гермионе и уверенно произнес:

— Сходи за профессором Снейпом. Он единственный, кто из преподавателей тоже не доверяет Квиреллу.

Гермиона порывисто обняла Гарри и вмиг помчалась по коридору в сторону подземелья, надеясь поскорее найти профессора зельеварения.

Гарри постоял немного, переступая с ноги на ногу, но все же решил, что ему просто необходимы некоторые ответы. Он повернул Квиррелла на спину и привел в сознание.

— П... П... Поттер? Какого чер... черта?

— Успокойтесь, Квиррелл. Я в курсе, что вы не заикаетесь.

— Очень недурно, Поттер. На свою беду вы слишком умны для своего возраста.

— На мою беду? Кажется, это вы лежите связанный на полу, а не я. И сейчас, вы постараетесь ответить на несколько моих вопросов.

— Почему ты так уверен, что я стану на них отвечать, мальчишка?

— О, всё просто, — ухмыльнулся Гарри, тыкнув палочкой в щеку профессора. — Вы либо ответите на мои вопросы, либо умрете, — жестко закончил он.

Квиррелл громко рассмеялся:

— Ты даже не знаешь заклятие, Поттер.

Гарри убрал свою палочку в карман и наклонился к уху профессора.

— Не знаю? Вы желаете в этом убедиться? Авада Кедавра, не так ли, профессор? — с издевкой прошептал Гарри.

Квиррелл задергался, но на вопрос отвечать не стал.

— Это просто слова, мальчик. Их ещё нужно уметь применять.

— На этот раз я с вами соглашусь, но ведь можно поступить гораздо проще.

Квирелл облегченно ухмыльнулся. Гарри направил свою палочку на дверь, ведущую к трехголовой собаке.

— Алохомора!

Усмешка Квиррелла стала дикой.

— Собираешься отправиться за камнем сам, Поттер?

Гарри покачал головой:

— Я спрошу еще раз: зачем вам Философский камень?

Квирелл продолжал упорно молчать и Гарри, устав ждать, зловеще усмехнулся.

— Ну, что ж, профессор. Видимо не судьба вам ещё немного пожить.

Гарри медленно, нарочно издеваясь, открыл дверь и произнес:

— Вингардиум Левиоса!

Связанный профессор поднялся в воздух и поплыл в сторону уже поджидающей его собаки. Та злобно скалилась и рычала, роя лапой половицы и подгребая доски под себя.

— Я всё скажу, Поттер! Я пытался забрать камень для своего господина, лорда Волде... — дико проорал Квирелл, запнувшись на полуслове и внезапно загоревшись. Из его головы вылетело что-то призрачное, когда тело оказалось полностью объято огнем.

Гарри облил его водой, но опоздал. От бывшего профессора за несколько секунд остался только пепел.

* * *

Северус Снейп был в огромном смятении. В данный момент он пытался догнать Гермиону Грейнджер, которая бежала по лестницам к запретному коридору. По ее словам где-то там оставался Гарри Поттер, который следил за профессором Квиреллом, обезвредив его, чтобы тот не своровал Философский камень. Северус никогда не доверял людям до конца, но ситуация складывалась весьма забавно. Как двое студентов-первокурсников смогли узнать о камне?

Он прибыл как раз в тот момент, когда Квирелл загорелся и дух вылетел из его тела. Снейп почувствовал острую боль в левом предплечье, и понял всё: тело Квирелла было под властью Темного Лорда, требующего от него Философский камень, чтобы восстановить мощь, силу и власть. Он долго подозревал Квирелла в попытке кражи камня. Вот только Северус не понимал, зачем тот ему.

Так или иначе, Поттеру удалось остановить его. Да-а, а мальчик-то растет прямо на глазах. Гарри был талантливым зельеваром, и сильно напоминал Снейпу Лили. Он подбежал к нему.

— Мистер Поттер, вы немедленно отправитесь со мной в кабинет директора. Он только что вернулся из Лондона.

* * *

Гарри сидел перед столом директора школы, находясь под озорным блеском внимательного взгляда Дамблдора.

— Мой дорогой мальчик, я невероятно горжусь твоими действиями этим вечером. Судя по тому, что сообщил мне Северус, тебе удалось задержать возвращение Волдеморта.

— Задержать, сэр?

— Да, я боюсь, что именно задержать. Однажды Волдеморт найдет-таки способ вернуться в наш мир.

— Не скажу, что я удивлен, профессор. Но что же все-таки заставило воспламениться Квирелла?

— По моему мнению, это сделал сам Волдеморт. Квиррел предал его, чтобы спасти себя, и, таким образом, Волдеморт разъединил их связь, убив бедного профессора, — Дамблдор сделал соответствующую моменту паузу. — Я должен предположить, что ты весьма утомился, Гарри. Ты уже прямо сейчас можешь вернуться в свою спальню.

Но Гарри не хотел уходить:

— У меня есть ещё несколько вопросов, сэр. Что теперь станет с камнем?

— Как ты понимаешь, он будет разрушен. Камень слишком могущественен, чтобы можно было позволить ему оказаться в руках Волдеморта.

Гарри кивнул головой в знак согласия, но у него оставался еще один вопрос и он не знал, стоит ли доверить директору свою личную тайну?

— Профессор, ранее, в этом же году, я столкнулся с довольно-таки необычным зеркалом, — Гарри внутренне боролся с собой. Но Дамблдор кивнул ему в знак поддержки.

— И там я видел своих родителей.

— Зеркало Еиналеж. Ты весьма точно подметил: зеркало не обычное. Оно показывает нам наши скрытые желания.

— А, можно? Если это, конечно, возможно, — замялся Гарри, внезапно почувствовав себя маленьким ребенком, — увидеть его снова?

— Я боюсь, что нет, Гарри. Я был вынужден переместить его после того, как зеркало обнаружил ещё один студент.

— С ней всё в порядке? — спросил Гарри, думая о первокурснице с синими глазами.

— Зеркало было удалено прежде, чем смогло нанести ей вред. Я должен попросить тебя не искать его. Наши желания важны для нас, но мы не должны позволять им управлять нашими жизнями.

— Да, сэр.

* * *

Дафна Гринграсс сидела в Большом зале за столом Слизерина в одиночестве. Она была единственной, кого все избегали. Экзамены наконец-то прошли, и она тихо радовалась, что сдала их хорошо. Единственные студенты, которые так же отлично все сдали, были Грейнджер и Поттер.

Гарри Поттер. Она все еще не могла решить, как именно ей относиться к этому мальчику, но чувство отвращения к нему, ведь он увидел ее уязвимой и беспомощной, было сильным. Дафна пыталась избежать влияния зеркала, но оказалась слишком слаба. Она сопротивлялась его влиянию в течение почти трех недель после того, как столкнулась с Поттером, но чувствовала, что притяжение с каждым днем усиливалось. Она вновь вернулась в ту комнату, где её встретил Дамблдор, с тем омерзительным блеском в понимающих глазах. Он убрал зеркало в тот же день, и больше Дафне не удавалось его найти. Она снова почувствовала себя брошенной и одинокой.

Если слухи школы верны, то Поттер спас Грейнджер, убив в поединке профессора Квиррелла. Конечно, Дафна не сильно поверила этим слухам. Она знала, что Поттер что-то сделал. Слишком много очков заработал Когтевран на следующий день после исчезновения профессора.

* * *

Поездка до Лондона прошла гладко. Гарри и Гермиона заняли пустующее купе, и никто ни разу не пытался к ним войти. Те два мальчика, которых он оскорбил во время отправления в Хогвартс в начале года, игнорировали его весь учебный год. За что Гарри был им премного благодарен.

На платформе в Лондоне Гарри помахал рукой Дафне. Она очень неохотно кивнула в ответ, но Гарри заметил, что её настроение немного улучшилось, когда он обратился к ней.

Мальчик твердо решил, что в следующем-то году он заставит ее с ним общаться.

Гарри обнял Гермиону на прощанье прямо перед встречающим его дядей Верноном. Дядя чувствовал себя очень неловко, находясь в толпе волшебников. И Гарри он поприветствовал с прохладным безразличием.

"Некоторые вещи никогда не меняются", — решил Гарри, следуя за ним.

5 глава

Гарри Поттеру не нравилось лето. Прошлые девять месяцев он провел в школе чародейства и волшебства Хогвартс, где постигал азы магии. Посвятив почти все свое время учебе в течение учебного года, он был очень расстроен, узнав, что несовершеннолетним летом колдовать запрещено; по крайней мере, в центре немагического города. Большинство сверстников вовсю наслаждались теплыми деньками: гуляли, отдыхали и ели мороженное.

Гарри все эти детские забавы порядком уже надоели. Он несколько раз за день пролистывал книги первого учебного года, и мог бы кому угодно поклясться, что знает их наизусть — списка учебников для второго года обучения у него не было.

Поэтому не найдя утешения в знаниях, Гарри бродил по Тисовой улице. Так он и провел большую часть лета. Теперь, вспоминая свои прошлые одиннадцать лет, где он старался стать лучшим учеником в начальной школе, Гарри лишь улыбался — он сам не заметил, как потерял интерес к миру магглов, только один разок вкусив атмосферу волшебства.

В один из таких дней Гарри обнаружил небольшой парк, где можно было поваляться на травке, лениво потягиваясь, и вспоминать свой первый год в Хогвартсе. После его маленького приключения с профессором ЗОТИ, Квиреллом, большинство учеников считало его сильным волшебником. Если быть честным, то Гарри льстило такое внимание, но он все равно понимал — он не заслужил его полностью. Гарри не был силен на столько, насколько все вокруг считали.

Усугубляло летнее настроение Гарри ещё то, что он за все время своего пребывания в доме родственников не получил ни одного письма. Он и не надеялся, что их будет много, но был жестоко разочарован, когда не получил ни одного. Гарри старательно выводил строчки, повествующие о его времяпровождении на Тисовой улицы и посылал письма с Хедвиг в течение первой недели каникул, но так и не получил от подруги ответа.

В доме ничего не изменилось. Тетя Петунья и дядя Вернон вели себя так же, как и всегда. Вот только его кузен, Дадли, старался изо всех сил не попадаться Поттеру на глаза. Гарри мог пересчитать по пальцам все те дни, когда он видел его этим летом. Очевидно, Дадли весьма "не одобрял" перспективу обучения Гарри волшебству, боясь, что он сможет вспомнить все те вещи, которые он со своей бандой творил над Гарри.

В свой двенадцатый день рождения Гарри проснулся почти на рассвете. Как обычно, он сразу же поздравил сам себя с праздником, зная, что и этот день не будет отличаться от обычного летнего дня, но все же смутное волнение не покидало его. Гарри подумал, что это все от волнения в день рождения.

" Для двенадцатилетнего вполне нормально волноваться в свой день рождения".

Позавтракал с родственниками, ничуть не удивившись, что те даже не заговорили с ним. Дадли все время завтрака избегал смотреть ему в глаза, очевидно предположив, что и взгляд Гарри стал смертельным, поэтому быстро доев свой завтрак, кузен исчез по направлению своей спальни.

Смотря на своих родственников, Гарри не мог не помечтать о том, как бы прошел этот день будь у него живы родители. В уме он живо нарисовал себе картинку с огромным тортом и кучей подарков, в ярких упаковках, разложенных на столе. Также он попытался представить себе объятья своей мамы и отца, которые бы гордились им и сетовали на то, что он так быстро вырос, хотя еще вчера ходил пешком под стол.

Его сладкие грезы были жестоко прерваны раздавшимися гудками телефона. Дядя Вернон поднялся со стола, проворчав что-то о продавцах.

— Дом Дурслей, Вернон слушает, — сказал он в трубку. Услышав ответ, лицо дяди исказилось в гримасе отвращения, когда он кинул взгляд на Гарри.

— Тебя,— грубо произнес он, протягивая трубку.

Гарри поднялся, удивляясь, — кто же ему мог звонить? — и подошел к телефону.

— Да, я слушаю.

— С днем рождения, Гарри! — радостно отозвались оттуда, и он не смог не узнать этот голос. — Это я, Гермиона!!! Я нашла твой номер телефона в справочнике родителей. Куда ты пропал? Почему прекратил писать письма? Я волновалась, — с укором проговорила она.

Гарри был так счастлив, услышав родной голос, что тут же вспомнил, как Гермиона также упрекала его, когда не могла обставить на трансфигурации. Он радостно рассмеялся.

— Спасибо, Гермиона. Я все это время был здесь, на Тисовой улице. И я прекратил писать только спустя неделю, как перестал получать ответы. Кто-то обещал писать каждый день? — упрекнул он её.

Гермиона, задумавшись на пару секунд, ответила:

— Гарри, я действительно писала тебе каждый день.

— Но я не получал почту.

— Этого просто не может быть, видимо кто-то перехватывал наши письма. Теперь я уже сомневаюсь, что ты получил мою книгу "Заклинания для дуэлянта", которую я послала тебе, — расстроено вздохнула Гермиона.

— Нет, не получал, но не волнуйся. В этом нет твоей вины. Видимо с почтой какие-то проблемы. Может её съел какой-нибудь Пушок, — рассмеялся Гарри.

После этого разговор пошел гораздо веселее. Следующие несколько минут они обсуждали его день рождения, пока Гарри не обратил внимания, что дядя все еще нетерпеливо стоит рядом с ним и ждет, когда он закончит.

— Гермиона, а как мне попасть в Косой переулок? У моих родственников нет каминной связи.

— Ну, ты вполне можешь добраться на волшебном автобусе. Я читала об этом в буклете, который получает каждый магглорожденный. Выходишь на улицу, взмахиваешь палочкой, и "Ночной рыцарь" появляется рядом. Кстати, "Ночной рыцарь" — это название автобуса.

— Отлично, — Гарри бросил взгляд на своего дядю, который уже начал переминаться с ноги на ногу. — Я был рад с тобой пообщаться, Гермиона, но мне пора идти.

— Взаимно. Запиши мой номер и если что — звони.

— Хорошо. Пока.

После разговора с Гермионой, Гарри решил пройтись и подышать свежим воздухом. Узнав о том, что кто-то крадет его почту, он сильно расстроился. Когда мальчик двигался к полюбившемуся парку, в котором часто прятался от уныния и тоски по подруге и Хогвартсу, он расслышал какое-то шипение, доносившееся, по-видимому, от земли.

— Уйди с моего пути, человек.

Гарри стал озираться, пытаясь найти того, кто это произнес. Но никого не обнаружив, он посмотрел себе под ноги и заметил маленькую зеленую змейку шустро скользящую по траве.

— Не ты ли только что говорила со мной? — любопытно окинул он ее взглядом.

Змея приподняла свою голову, выглядя весьма озадаченной, насколько это вообще можно было разобрать на ее мордочке.

— Ты разговариваешь на языке змей?

Гарри промолчал, задумавшись, но вскоре придя к какому-то заключению.

— Ну, если я с тобой сейчас разговариваю, — рассуждал он, — то, да. Это разве необычно?

— Очень. Ты — первый говорящий, с кем я столкнулась. Значит, ты — великий.

Брови Гарри поползли вверх, от изумления. Это был, наверное, редкий талант, которым он обладал, ведь раньше Гарри о нем даже не слышал. Решив узнать об этом поподробнее вернувшись в Хогвартс, Гарри задумался.

"Еще один полезный навык, который сможет заставить гордиться мной? Уважать меня? И даже возможно любить? Если буду великим", — огорченно вздохнул он.— "Вы станете великим, молодой человек", — вспомнились ему слова шляпы.

Попрощавшись со змейкой, Гарри решил вернуться домой. Это был первый раз, когда он мог вспомнить, что в нем признали задатки великого волшебника. Гарри часто хвалили за старание и работу, но прежде никогда не давали такую "гарантию". Он был взволнован словами рептилии насчет него.

Когда он пришел домой, его дядя сразу же накинулся на него:

— Гарри, нам необходимо, чтобы тебя сегодня за ужином не было. К нам придет весьма уважаемый потенциальный клиент вместе со своей семьей. И они не знают о твоей... Эмм...

— Разве я не могу просто посидеть в своей комнате? Я уверен, что не буду мешать.

— Можешь. Вернее мог бы. Но ты уже все равно пропустил обед. Нам платят за то, чтобы мы с тобой хорошо обращались. А Дурсли всегда выполняют свою часть сделки. Возьми, — Вернон дал ему банкноту достоинством десять фунтов стерлингов, — купи себе чего-нибудь поесть. Или посиди в какой-нибудь кафешке в конце улицы.

Гарри не мог не расстроится от услышанных слов дяди. Он вроде и казался заинтересованным благополучием своего племянника, но когда признался, что только соблюдал часть сделки — мечты Гарри в очередной раз рухнули. Мальчик обернулся к входной двери, сжав палочку в правой руке. Не прощаясь, он вышел на улицу и взмахнул палочкой. Спустя несколько секунд прямо из ниоткуда вырос двухэтажный автобус, который с радостью подвез его до Дырявого котла.

Гарри вышел из автобуса, его слегка мутило от быстрой езды. Зайдя в Дырявый котел, он сразу же приметил бармена, который также узнал нового посетителя:

— Гарри Поттер, какая честь, — произнес он, протирая стакан тряпкой.

— Добрый вечер, Том.

— Что желаете, мистер Поттер?

— Обед и ужин, а также комнату на ночь, — Гарри не хотел видеть Дурслей сегодня вечером. "Кроме того, будет время и место где можно попрактиковаться в волшебстве", — решил он, вспоминая Декрет об ограничении магии несовершеннолетних волшебников. Прочитав его, Гарри понял одно: Министерство не контролировало людей, но тщательно контролировало территорию страны. Особенно надзор распространялся на немагическую часть Великобритании. В волшебной же части, родители-маги сами контролировали магию своих детей. Но вот гостиница не являлась объектом наблюдения, поскольку принадлежала к магической части Британии.

Пообедав запеканкой Гарри решил максимально использовать оставшееся время, вдали от Тисовой улицы, чтобы исследовать Косой переулок без присутствия взрослых. Ночью Переулок словно преображался. Каскады увеличенного искусственного света из витрин освещали улицу. Ведьмы и волшебники бросали причудливые тени. Белые мраморные стены Гринготтса, казалось, величественно сияли в темноте.

Большие толпы, замеченные Гарри днем, с каждым метром заменялись другими людьми, которые быстро шагали по улице и не обменивались шутками. Когда Гарри приблизился к неприятно выглядящему переулку, который соединялся с Диагон-аллеей, он услышал шаги позади себя:

— Так-так-так, кого я вижу? Сам золотой мальчик решил пойти в Лютный переулок? Не слишком ли для тебя, а Поттер? — Гарри медленно обернулся.

"Знакомый голос. Так и есть, Драко Малфой",— подумал он, окинув взглядом слегка вытянувшегося за лето мальчика, который дерзко смотрел на него.

— Твое ли дело, где я хожу, Драко? Разве тебе не лучше побыть в "Флориш и Блоттс"? Книжки для мозгов купить будет гораздо полезней, чем следить за мной.

— Не нарывайся, Поттер. Что касается твоих слов, мой отец купил мне довольно интересные книги от господина Борджина ранее на этой неделе.

— О... я так рад знать, что он начал обучать тебя темным искусствам в столь молодом возрасте. Он уже показывал тебе свою старую маску Пожирателя смерти?

Драко нахмурился и коснулся своей палочки:

— По крайней мере, я не живу с парой магглов. Их, наверное, тошнит от того, что ты живешь рядом с ними.

Гарри выхватил свою палочку, не особо разгневавшись замечанием Драко о его родственниках, потому что был слишком обижен на Дурслей. В ответ, Драко выхватил свою и направил ее на Гарри.

-Убери палочку, Малфой. Пока тебе не стало больно.

Лицо Драко исказилось в гневе, и он ткнул палочкой в грудь Гарри. Но затем опустил её: рядом раздался другой голос:

— Драко, разве я не говорил, что очень глупо нападать на нашего Спасителя?

— Да, отец, — ответил Драко, убирая палочку в кобуру и пряча взгляд в стороне.

Старший Малфой обратился к Гарри:

— Мои извинения, мистер Поттер, — затем он посмотрел на Драко и продолжил. — Мой сын, кажется, забыл, как подобает вести себя в приличном обществе.

Гарри кивнул в знак согласия того, что извинения приняты. Люциус положил руку на плечо сыну и они вдвоем вошли в Лютный переулок.

Отвлекшись от "приятной" встречи, Гарри был вполне удовлетворен своей вечерней прогулкой. Он купил книгу по продвинутым чарам в "Флориш и Блоттс" и насладился различными вкусами мороженного у Фортескью. Гарри сидел на кровати в своей комнате в Дырявом котле и читал новую книгу, попутно пробуя выполнять некоторые заклинания. Громкий хлопок возле ноги отвлек Гарри, и он посмотрел вниз, увидев одного из домовых эльфов. Гарри читал о них в истории Хогвартса, ведь именно они готовили еду живущим там.

— Гарри Поттер, сэр. Добби так рад вас найти.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Гарри, насторожившись.

— Гарри Поттер, сэр. Великий волшебник. Добби пришел, чтобы предупредить вас.

Гарри заинтересованно спросил:

— Предупредить о чем?

— Гарри Поттер не должен возвращаться в Хогвартс, — раскаянно покачал головой домовик.

— Почему я не должен возвращаться в Хогвартс, Добби?

— Добби не может сказать, сэр. Гарри Поттер должен поверить Добби, что в Хогвартсе будет слишком опасно в этом году.

— Я действительно верю тебе, Добби. На самом деле, я бы очень удивился, узнав, что в этом году ничего опасного не будет. Особенно с Волан-де-Мортом, пытающимся возвратиться. Но я должен буду вернуться в Хогвартс.

Добби заплакал:

— Нет, Гарри Поттер, сэр. Вы не понимаете, Добби должен...

— Я должен научиться защищать себя и своих друзей, Добби. А, этому обучают только в Хогвартсе.

— Гарри Поттер слишком великодушен, для тех, кто ни разу не написал ему за все лето.

— А, — произнес Гарри. Для него все стало понятно. — Так, значит, это был ты. Верни мне письма, Добби.

Добби вытащил пакет с письмами:

— Гарри Поттер согласен не возвращаться в Хогвартс?

Гарри направил свою палочку на пакет и произнес:

— Акцио. — Письма и пакет, в котором, по-видимому, лежала, подаренная Гермионой, книга, перелетели ему прямо в руки. — Я вернусь в Хогвартс, Добби.

Печальная улыбка появилась на лице домового эльфа:

— Добби остановит вас, чтобы защитить, — предупредил он и испарился.

* * *

Дафне нравилось лето. Летом можно было где-нибудь уединиться в огромном поместье. Наконец девочка была избавлена от назойливого присутствия Драко Малфоя и вечно таскавшейся за ним влюбленной дурочки Панси Паркинсон. Вдвоем они уже порядком достали ее в течение года. Дафна также радовалась тому, что вполне успешно практиковала заклинания. Ее родители не знали, чем она занималась, когда запиралась в комнате второго этажа, и вероятно никогда и не узнают. Это было одно из преимуществ проживания с не интересующимися тобой родителями.

Ее ежегодный поход по магазинам в Косом переулке начался только в конце лета. Она вышла из камина в Дырявом котле, чихая от сажи и пыли. Ее отец дал ей как раз достаточно денег, чтобы всё купить для школы. Но, увы, на что-то еще их уже не оставалось.

Сперва Дафна посетила книжный магазин. При виде того, что творилось внутри, у неё резко упало настроение. Гилдерой Локхарт, автор-мошенник, сверкая своей белозубой улыбкой, раздавал автографы. И она, прочитав несколько раз список литературы, должна была купить всё то, что он написал для Защиты от темных искусств. Когда Дафна мельком заглянула в книгу "Духи на дорогах", ее надежды найти там что-нибудь полезное были жестоко растоптаны. Никакой компетентный преподаватель никогда бы не назвал эту "книгу" учебным пособием.

Она также мельком окинула взглядом толпу людей, стоящих в очереди за "ценным" автографом.

— "Стадо баранов, не замечающих в Локхарте ничего, кроме его смазливой мордашки. Интересно, как бы они отреагировали, увидев его аппарирующим, поджавши хвост? — подумала она.

Человек за прилавком изредка кидал на Локхарта укоризненный взгляд. Ему не нравилось, что в его магазине продаются книги такого человека. И Дафна уверенной походкой направилась к нему, чтобы заказать книги. Зная, что так будет быстрее, чем, если она обратилась бы к какому-нибудь подхалиму Локхарта. Прослушать лекцию на тему "Ах, какой он чудесный!" Дафна не желала.

Пока продавец искал книги, девочка услышала шум, доносившийся от входной двери. Двое взрослых мужчин, в одном из которых она признала Люциуса Малфоя, очевидно забыли, что они были волшебниками. Они дрались на кулаках. Группа рыжеволосых детей окружила другого человека, по-видимому, что-то крича ему в поддержку. Дафна не могла разобрать, что именно. Приглядевшись повнимательней, она узнала некоторых рыжеволосых детей.

"Значит тот мужчина слева старший Уизли", — мелькнула мысль в ее голове.

Когда мужчин растащили в разные стороны, убедившись, что такого больше не произойдет, Люциус эффектно поглумился над другим человеком, вытащив книги из котла дочери Уизли. Он с отвращением оглядел их и что-то сказал Уизли-старшему с ядовитой ухмылочкой. Затем вернул книги обратно. И Дафна заметила, что он добавил еще одну книгу в черной обложке. Слова, сказанные Люциусом, смутили семейство Уизли. Она решила ничего не говорить о подложенной книге, не видя смысла в сообщении информации. Близнецы были печально известными шутниками, постоянно подло шутившими над слизеринцами. Рон Уизли так же не являлся хорошим человеком. Кроме того, она не хотела становиться врагом Люциуса Малфоя. Дафна решила не спускать своих глаз с книги в Хогвартсе, попутно решив для себе не говорить ничего про книгу рыженькой девочки.

Заплатив за книги, Дафна стала двигаться в сторону выхода. Ускорив шаги и смотря вниз в землю, она чуть ли не бегом прошла мимо Уизли и Малфоев, избегая зрительного контакта с ними. Дафна даже не заметила мальчика, входящего в магазин, пока с размаху не врезалась в него. Уже падая, девочка почувствовала, как две крепкие руки подхватили ее за талию и не дали рухнуть на пол. Она подняла голову, внутри уже готовясь обругать того человека, пока не увидела его — Гарри Поттера. Дафна много думала летом о Мальчике-который-выжил, но ему не зачем было знать об этом.

— Ты уже можешь отпустить меня, Поттер.

Гарри покраснел, и убрал руки с её талии.

— Хороший день, Гринграсс? — Он предпочел бы называть ее Дафна, но решил подождать до того момента, как она прекратит называть его Поттер.

— Был. Пока ты не столкнулся со мной, — девочка попыталась выглядеть сердитой, но ее голос выдавал все скрытые радостные чувства.

— Я все же спас тебя от падения, — в ложном негодовании отозвался Гарри, хотя его улыбка говорила о том, что он также рад этой маленькой встрече.

Дафна едва смогла скрыть усмешку.

— О, я могу лично отблагодарить тебя, применив парочку отменных проклятий, Поттер.

— Ты не заколдовала бы друга, — уверенно возразил Гарри, останавливая свою руку в полете, которая пыталась дотронуться до девочки.

Дафна на мгновение задумалась над его словами. Часть ее, которая отчаянно хотела согласиться с ним, боролась с той частью, которая решила никогда не иметь друзей. И последняя пока побеждала.

— Ты прав и ключевое слово здесь друг, поэтому я бы определенно прокляла бы тебя, Поттер. Ведь мы не друзья.

Гарри рассмеялся, обогнув Дафну и входя в книжный магазин.

— Не будь так уверена, Гринграсс. Не будь так уверена.

6 глава

Гарри прибыл на станцию Кингс-Кросс с солидным запасом времени. Когда дядя в прошлый раз увидел, как с быстротой молнии его увозит "Ночной рыцарь", он отказался доставлять Гарри на вокзал, зная, что тот вполне сможет добраться сам. Парень особо и не возражал. Двигаясь к проходу, ведущему на платформу 9 Ў, Гарри сразу же заметил знакомые темные локоны Дафны Гринграсс, находящейся неподалеку от него.

— Эй, Гринграсс,— окликнул ее Гарри.

Дафна сразу же узнала этот голос. Изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимой, девушка обернулась.

— Да у тебя просто талант оказываться там же, где и я, Поттер, — сказала она, небрежно откинув спадающую ей на лицо прядку волос.

— Если ты не заметила, где-то здесь находится поезд, который доставляет волшебников в школу. И если я не ошибаюсь, то мы оба являемся волшебниками, следовательно, логически рассуждая, мы были просто обязаны встретиться, — усмехнулся Гарри.

— Попытка когтевранца показать свое остроумие? — нахмурилась Дафна.

— Остроумие и я? О, нет, что ты, — невинно захлопал ресницами Гарри, на что девушка в ответ только хмыкнула. Когда парень поравнялся с ней, она отвернулась и продолжила свой путь по платформе.

— Сначала леди, — сказал Гарри, остановившись возле барьера и торжественно взмахнув рукой. Дафна окинула его удивленным взглядом:

— Ну уж нет, ты первый.

— Как пожелаете, миледи.

Гарри очаровательно улыбнулся ей и быстро направился к барьеру. Когда до него осталось около 10 метров, парень побежал. Даже после года знакомства с волшебным миром, перспектива проходить через барьер его не радовала.

Бумс!

Гарри врезался в не иллюзорную, а полностью материальную кирпичную стену, и начал стремительно падать. Он уже представлял себе, что именно скажет мимо проходящему и удивленно на него кидающему взгляд магглу и внутренне смирился с падением. Но все его планы разрушило прекращение приземления пара рук, обхвативших Гарри за талию.

— Спасибо, Гринграсс. Но теперь ты можешь отпустить меня, — усмехнулся он, внутренне еще напрягаясь от того, что падения не произошло.

Поддерживающие руки исчезли, и парень просто шмякнулся на платформу. Обернувшись, Гарри заметил, как она пожимает плечами и вновь откидывает назад непослушную прядь.

— Ты сам попросил, — едва слышно пробормотала девушка.

— Как ты думаешь, почему я не смог пройти? — спросил Гарри у Дафны, поднимаясь и оглядывая барьер. Он был монолитен, и не открывался как в прошлый раз.

— Вероятно потому, что ты мерзавец? — ответила Дафна, подойдя к барьеру. Гарри хмыкнул, когда она коснулась ладонью стены и к удивлению почувствовала твердый кирпич.

— Похоже, что кто-то запечатал платформу. И этот кто-то проделал огромную работу. Я никогда не слышала о том, что барьер можно закрыть.

Ни Гарри, ни она не заметили приближающихся к ним двух гриффиндорцев.

— Смотри-ка это Гринграсс и Поттер. Что это она такое лепетала там про то, что платформу запечатали? — презрительно окидывая взглядом двух второкурсников, спросил Рон Уизли у Симуса Финнигана, идущего позади него.

— Она же слизеринка. Наверняка врет, — хмурясь, решил Симус.

— Есть только один способ узнать правду, не так ли друг?

Симус уклончиво пожал плечами, но Рон привычно побежал к барьеру. Гарри уже прикидывал, что скажет Рон, когда перебежит через барьер, и как будет досадно знать, что этот гриффиндорец... но ход его мыслей был прерван раздавшимся хрустом. Он поднял голову и увидел Уизли, лежащего на земле, держащегося за живот, куда ударил бортик тележки. Симус захохотал, и Дафна с отвращением посмотрела на него. Спустя минуту Рон стоял на ногах.

— Где остальные члены твоей семьи, Уизли? — небрежно спросила Дафна.

— Уже, — выпалил он, пытаясь выровнять дыхание. — На платформе.

— И как мы тогда сможем туда попасть? — спросил Симус, оглядывая собравшихся.

Огорченное лицо Рона прояснилось.

— Я знаю! Мы можем взять машину моих родителей, ведь они вполне сразу же могут аппарировать домой. И мы не попадем в Хогвартс!

Глаза Симуса расширились.

— А ты когда-нибудь управлял ей?

— Нет, но вряд ли это настолько трудно, — он посмотрел на Гарри и Дафну.

— Ну, что скажете? Вы с нами?

— Что думаешь, Гарри? — спросила Дафна, недоверчиво поглядывая на двух гриффиндорцев. Мысль прокатиться на волшебной машине ее ни капельки не вдохновляла.

Гарри замешкался, ведь Дафна обратилась к нему по имени. А это что-то да значило.

— Вроде это не глупая затея. А, ты как считаешь, Дафна?

Дафна удивленно посмотрела на него и усмехнулась.

— Даже если надеяться на хороший исход событий, мы все равно не сможем долететь до Шотландии и тем более, найти Хогвартс.

Лицо Рона покраснело, и он сказал что-то насчет "настоящих гриффиндорцах" и презренных слизеринцах и еще более потакающим им когтевранцев. Рон повернулся к Симусу и спросил:

— А ты, друг, со мной?

— Ты всегда можешь рассчитывать на меня.

— Неженки, — ненавидяще бросил Рон Дафне и Гарри, когда они, развернувшись, двинулись к выходу с вокзала.

Девушка предложила найти что-нибудь, на чем можно посидеть и вместе с Гарри они пошли в другой конец станции. После того, как удобно устроившись на скамейке, Гарри пришла в голову интересная мысль:

— Я думаю, что надо просить помощи Дамблдора.

Дафна впервые улыбнулась ему искренней улыбкой, соглашаясь и кивая.

— Или это или на машине. Ведь если мы поспешим, то сможем еще догнать этого Уизли, — она забавно сморщила носик, произнося фамилию гриффиндорца.

Гарри рассмеялся, доставая пергамент и чернила.

"Профессор Дамблдор,

Ваша помощь требуется на станции Кингс-Кросс. Барьер на Платформы 9 Ў заблокирован, и мы можем не успеть сесть на Хогвартс-Экспресс.

С уважением,

Гарри Поттер и Дафна Гринграсс.

P.S. Приглядите еще, пожалуйста, за Роном Уизли и Симусом Финниганом. Мне кажется, они настроены прибыть весьма эффектно".

Гарри перечитал письмо и привязал его к лапке Хедвиг. Отпустив сову в полет, он повернулся к Дафне и улыбнулся ей самой своей дружелюбной улыбкой. Девушка покосилась на него и проворчала:

— Не смей привыкать к моему присутствию, Поттер, — Гарри не смог уверенно сказать, шутит она или говорит серьезно.

— Ты назвала меня Гарри, когда Рон и Симус были здесь. Что тебе мешает это делать сейчас? — спросил он, задаваясь вопросом, была ли это оговорка.

— Конечно, я сделала это только ради того, чтобы ты не пошел с ними. "Поттер" — показало бы им, что мы не более чем знакомые люди. Поэтому сейчас я не вижу смысла притворяться, что мы друзья.

— Ты серьезно? Не шутишь? — Гарри ненавидел себя за то, что такой простой ответ причинил ему боль. Она всего лишь притворялась.

— Нет, не шучу, — важно ответила Дафна. — Конечно же, нет.

Он грустно ухмыльнулся.

— Хотя бы это радует, — пошутил Гарри, пытаясь замаскировать свои чувства. Ему было важно услышать, что они все же смогут стать друзьями.

Она улыбнулась, заметив на сколько "весел" Гарри и вздохнула.

— Ты должен понимать, Поттер, — сказала Дафна, — что я скрашиваю твое одиночество не за просто так. И моя компания будет стоить тебе...

Гарри возвратил ей улыбку, благодаря за приятную беседу.

— Назовите свою цену, миледи.

— Скажем, как насчет истории?

— Мм... какая именно?

Дафна смутилась.

— История о том, что действительно произошло между тобой и Квиреллом в прошлом году. Да, я думаю, она действительно будет являться равнозначным обменом.

Гарри вздохнул и взъерошил волосы — он никому не рассказывал об этом, кроме разве что Дамблдора. Но все же Дафна была "почти" другом, хоть и отнекивалась весьма неохотно. А чем хуже хорошо рассказанная история, сближающая двух людей? Тем более, несущая в себе тайны?

— Ты когда-нибудь слышала о Философском камне?..

Дафна удивленно покачала головой, и в следующие минуты Гарри кратко пересказал ей события прошлого года. Девушка оказалась очень хорошим слушателем. Она была внимательна, и задавала вопросы в нужные моменты. Гарри был рад, что смог разделить свою историю хоть с кем-то.

Когда Гарри рассказывал ей о своих деяниях, ни он, ни она не замечали, как множество молодых ведьм и волшебников успешно проходили мимо них через барьер. К тому времени, когда он закончил рассказ, поезд должен был уже отправиться в свой путь, и они остались ждать директора.

Альбус Дамблдор достиг станции Кингс-Кросс с помощью аппарации, и целеустремленно шагнул к двум свои ученикам. Он набросил на себя и на них магглоотталкивающие чары. Дамблдору уже не раз говорили, что он неспособен к тому, чтобы гармонировать с не волшебным населением, и он не видел причины привлекать к себе дополнительное внимание.

Альбус уже исследовал барьер, и был в состоянии пройти через него. Хотя он обнаружил чужую магию на арке. Дамблдор знал, что все другие студенты успешно сели в поезд, за исключением Гарри, Дафны, и двух гриффиндорцев, которых, черт знает, где носило.

У него была теория относительно заклятий, наложенных на барьер, и он был уверен, что прав в этот раз.

— Гарри, мой мальчик, — весело улыбнулся он Гарри и Дафне.

— И мисс Гринграсс, конечно же. Это удовольствие видеть вас обоих.

— Профессор, — поприветствовали они его.

— Я думаю, что знаю, в чем наша проблема. Если вы последуете за мной, — он помолчал, позволяя им собрать свое имущество прежде, чем пойти к барьеру. — Мы сможем подтвердить мою догадку о действии наложенных чар. Гарри, пожалуйста, ты не поможешь мне?

Парень кивнул и последовал за директором школы. Дамблдор вытянул руку, и коснулся твердого кирпича.

— Как я и подозревал. Барьер запечатан только тогда, когда ты находишься рядом, мой мальчик.

— Вы сможете убрать чары? — спросил Гарри.

Дамблдор мудро улыбнулся, делая палочкой какой-то сложный взмах. Поток синего света коснулся барьера.

— По моему мнению, эти чары принадлежат эльфам-домовикам. Хотя никогда бы не подумал, что они любят развлекаться, запечатывая барьеры.

"Так значит, именно так этот странный эльф фактически пытался удержать меня от прибытия в Хогвартс", — догадался Гарри.

Дамблдор сопроводил их обоих на платформу, где парень заметил отсутствие алого красавца.

— Профессор, но ведь поезд уже уехал? Как мы тогда попадем в школу?

— Поезд отошел довольно-таки давно, Гарри. Поэтому я перенесу вас обоих сразу в Хогвартс.

— Мы собираемся аппарировать, сэр? — встревожено спросила Дафна, когда Гарри с недоверием посмотрел на директора. Он слышал о мгновенном перемещении, но никогда и не представлял себе, что сможет аппарировать до старших курсов.

Дамблдор рассмеялся, заметив легкий страх на лицах детей:

— Правильно, мисс Гринграсс, если только вы оба покрепче возьмете меня за руки, — ласково улыбнулся он.

Гарри и Дафна переглянулись и вложили в ладони Дамблдора свои руки. Громкий хлопок — и они исчезли с платформы.