— О, я так боюсь за экзамен по зельям! Снейп на меня таааак зыркал! — распиналась Лаванда и Парвати ей поддакивала. Гермионе было не до них. Она злилась.
— Карина, ну почему он так со мной? Я что, слабачка какая? Я сама могу за себя постоять! Но он берет меня только из-за тебя... — девочка готова была заплакать от обиды.
— Малышка. Ты — женщина. А он — мужчина. Пусть и маленький. И он знает: женщину нужно защищать. Особенно — свою.
— Я — не его!
— Он тебя воспринимает своей. Подругой сейчас, в будущем — девушкой, возлюбленной, женой. Мужчина должен защищать свою женщину, или это не мужчина. И дело не в том, можешь ты за себя постоять или нет. Когда мужчина сражается рядом со своей женщиной — он не думает о себе. Он думает о том, как защитить её. И это отвлекает. Гарри могут ранить или убить только потому, что он думает о тебе и том, как защитить тебя, а не о себе и своей защите, ты понимаешь это? Сам он справится. Летящий подстрахует его — уж что-что, а смерть или травма Гарри Летящему точно не нужна.
— Но я хочу быть рядом с ним! Я могу защитить и себя, и его!
— Давай будем честными: ты будешь думать только о нем и том, как его защитить. Не о себе. И шанс словить что-нибудь неприятное, для тебя повышается. Я — могу отследить и защитить тебя, и только поэтому Гарри берет тебя туда. НО без этого — ты была бы помехой, а не помощью.
Девочка забралась на постель, уткнулась в подушку, всхлипывая от обиды. Карина тяжело вздохнула. Ей, после всего что она прошла до замужества, было не понять этой обиды. Она, ощутив, что за неё есть кому постоять, с облегчением восприняла это, а не с чувством ущемленной гордости "я сама могу!".
25.02.2014
Миниатюра четырнадцатая
Песнь Карины, гимн во славу Темного принца, надежно усыпила цербера. Гарри даже слегка засомневался, проснется ли теперь этот зверек вообще, или его не разбудят даже трубы Страшного Суда. Но одновременно — эта "песенка" едва не стоила души Невиллу. Гарри тоже пришлось дважды провести коррекцию восприятия, благо, Летящий показал, как это делается, но Невиллу досталось существенно хуже. Утаскивать зачарованного мальчишку пришлось силой, и очнулся он, только ощутив прикосновение дьявольских силков. Естественно, задача опознать любимое растение — не вызвала у мальчика трудностей... А вот сама травка, прикоснувшись к нему — повела себя... странно. Вместо того, чтобы "хватать и непущать", плотные и гибкие стебли аккуратно опустили Невилла и его спутников на каменный пол далеко внизу, после чего аккуратно свернулись в прежнее положение.
— Я уже где-то видела такое... — Прошептала Гермиона... или, скорее — Карина. — Прирожденный друид?
Ответить ей никто не смог. Ни сам Невилл, ни Гарри в таких вещах не разбирались. Гермионе же Карина перед походом подобрала увлекательное занятие и контролировала тело сама. Но обдумывание интересного факта о Невилле пришлось отложить — следовало следить за окружающей обстановкой и за состоянием прогуливающейся по воспоминаниям Гермионы.
Комната с ключами представляла собой развлечение специально для Гарри, и он ее так и воспринял: с развеселым гиканьем он носился за крупным медным ключом с помятым крылом, пока не схватил его, и приземлился к друзьям, довольный и раскрасневшийся. Карина за веселящимся мальчишкой наблюдала с удовольствием. Во-первых, малыш и впрямь отлично летал, во-вторых возможность повеселиться даже в такой неприятный момент была как нельзя кстати. Карина решила, что по возвращении в башню Гриффиндора (а раньше этого момента отпускать Гермиону из поучительных воспоминаний о том, что бывает, если влюбленные в бою защищают не себя, а друг друга, Карина не собиралась) она непременно покажет малышке, каким симпатичным был довольный и налетавшийся вволю Гарри. И вот перед детьми открылась комната с огромными шахматами. Когда дети убедились, что просто так белые фигуры пропускать их не желают, а потолок — слишком низкий, чтобы перелететь их на метле не рискуя получить в организм что-нибудь не полезное для здоровья, стало ясно, что придется играть. Мальчишки переглянулись, и дружно велели черному королю убраться с доски, а на его место указали Гермионе. Та заняла указанное место с улыбкой. Видя недоуменные взгляды мальчишек — ну как же, Миона должна бы возмутиться, Карина пояснила.
— Гермиона из поучительных воспоминаний вернется нескоро, а я не люблю лишней опасности. Я достаточно навоевалась одна, чтобы ценить моменты, когда меня защищают. Нет, не волнуйся, психическому здоровью твоей Мионы это не повредит, но если после подборки воспоминаний о том, что стремление защищать возлюбленную в бою приводит к неминуемо глупой и жестокой смерти мужчины она продолжит рваться в бой вместе с тобой — мне останется вам только посочувствовать.
Мат был поставлен в рекордно короткие сроки. Все-таки, играть против того, кто предвидит твои ходы — весьма и весьма непросто. Так что, несмотря на то, что финальная комбинация началась с жертвы офицера-Невилла, удалось обойтись без потерь: мальчик не стал изображать героя-придурка и дожидаться удара белого ферзя, но вовремя скатился с коня, так что шипастая булава ударила только по камню. В сущности, Гарри и не сомневался, в том, что данное препятствие окажется не таким уж и сложным: то, что полоса препятствий должна была не столько предотвратить его встречу с жаждущим Возрождения Темным лордом, сколь гарантировать эту встречу, юный Оракул даже не сомневался, и этой мыслью поделился со своими соратниками, проходя мимо разгромленного лагеря сил Света. Ведь иначе делать препятствия, заботливо укладывая ключ под коврик — не было никакого смысла. Да и, судя по состоянию силков и шахмат — Квирелла эти препятствия не слишком задержали. Карина ответила малышу, что так наверняка и было. Но будь он обычным одиннадцатилетним пацаненком — он бы ничего не понял. Следующей преградой был тролль. И он оказался как бы не самым сложным препятствием. Нет, сам тролль, как и являлось Гарри в видениях — валялся без сознания. Но даже будь это и не так, мантия-невидимка и способности Карины гарантировали прохождение этого "охранника". Вот только тролль пребывал тут уже много дней, и уборка в комнате осуществлялась явно на скорую руку. Так что дети пробирались по стеночке, поминутно сдерживая рвотные позывы. Карина, конечно, озаботилась укрыть от запаха себя полностью, а малышей — ровно настолько, чтобы их не вырвало прямо тут. Им еще с порождениями Повелителя Распада воевать, а те пахнут не розами.
В следующей комнате полыхал огонь, закрывая проход дальше, и стояли бутылочки с непонятным содержимым. Бумажка с заданием, к которой кинулся Невилл, явно подтверждала бутафорский характер этой "защиты". Карина уже собиралась ненадолго вытащить Гермиону из своих видений, чтобы и девочка тоже поучаствовала в прохождении полосы, когда Гарри махнул рукой:
— Все. Дальше не идем. — Прошептал Мальчик-который-выжил. — Квирелл близко. Миссис Карина, пожалуйста...
— Не бойся, малыш, — Карина ласково улыбнулась и обняв малыша, закрыла его глаза ладонью, вплетая в его ауру сложнейшие иллюзии. Она погрузила его в состояние, аналогичное состоянию астартес с активированной при-ан мембраной.(1) После, аккуратно уложив малыша на пол, она укрылась под мантией-невидимкой, укрыла свой разум щитами, скрыв любые следы своего присутствия, и только после этого создала иллюзорную Гермиону, которая вместе с Невиллом и побежала искать директора.
Директор, естественно, не стал дожидаться появления в своем кабинете "вестников беды", равно как и "возвращаться из Министерства". Презрев тот факт, что аппарировать в Хогвартсе, вообще-то, невозможно, он возник прямо в комнате с "загадкой Снейпа".
Взглянув, на "умирающего" Гарри, директор грустно покачал головой, и рванулся вперед, прямо через огонь. В следующей комнате, судя по всему, действительно был Квирелл... потому что оттуда послышался грохот боевых заклятий.
Преподаватель ЗоТИ, похоже, оказался сильным бойцом. Дамблдору он сопротивлялся почти пять минут... но в конце концов, сильно потрепанный директор снова прошел через огонь, и склонился над Гарри.
— Бедный мальчик... Очень жаль, но твоя смерть была необходима ради Всеобщего Блага...
Как бы не думал директор успокаивать свою совесть в дальнейшем монологе — договорить он не успел. Потому как из его груди, в кровавом вихре высунулось жало бесшумно материализовавшейся точно у него за спиной мантикоры. А после такого — не выживают даже Великие маги.
— Вот так и заканчивают свою жизнь последователи Всеобщего Блага, — подумала Карина, — Хотя можно было бы и сделать с ним что-нибудь более извращенное. Например, подарить его Тау — он и их эфирные отлично бы друг друга поняли и проводили время в дискуссиях о Всеобщем Благе. Или какое оно там у синемордых? Высшее? А, впрочем, какая разница, — Гермиона всё еще плавала в воспоминаниях, а Карина наблюдала, — Других желающих пожертвовать одиннадцатилетним ребенком просто так я как-то не наблюдала даже в Империуме. Хотя там самопожертвование "добровольно и с песней" практиковалось — но у кого мозги были, те могли вполне легально отвертеться.
Карина с любопытством посмотрела на то, как тает в воздухе улыбка мантикоры. Кажется, идея "отдать Тау" пришлась Летящему по вкусу... но воплощать ее было уже непоправимо поздно.
Следующими ворвались в комнату Невилл и "Гермиона". Иллюзия отошла в тот угол, где притаилась Карина, и развеялась, вместе с маскировкой. Задыхающийся Невилл с ужасом посмотрел на тело Дамблдора, и уже собирался что-то сказать, как в комнате появилось новое действующее лицо.
Минерва Макгонагалл не стала возникать прямо в подземной комнате, не вошла сквозь стену, и даже не вломилась в образе кирпича, запущенного из катапульты... Она даже предварительно постучала... хотя, нет. Именно этого она точно не делала. Но в остальном она осталась такой же как всегда — чопорной британской леди, строго следующей этикету.
Сначала она склонилась к Дамблдору. На то, чтобы понять, что тут ничем не поможешь — ушло не более нескольких секунд. Следующим объектом внимания заместителя директора стал Гарри. Убедившись, что его состояние "тяжелое, но стабильное", Минерва заглянула в следующую комнату, универсальным движением брови потушив огонь, а потом подняла мальчика заклинанием, и кивнула Гермионе и Невиллу, чтобы они шли с ней.
По дороге профессор Макгонагалл решила уточнить картину произошедшего, так сказать "из первых рук".
Невилл, заикаясь, рассказал ей, как трое детей заподозрили профессора Квиррелла в попытке кражи Философского камня, и о том, как "опасаясь, что им никто не поверит" — решили проследить за ним сами. Описание похода через полосу препятствий у мальчика получилось ярким, хоть и не всегда внятным...
— ... и тут вдруг Гарри упал, и мы побежали к выходу, чтобы позвать на помощь... но Пушок почему-то отказался засыпать, наверное, Гермиона слишком тяжело дышала, после бега... и мы вернулись сюда а тут... вот... директор... и Гарри... а что с ним будет?
Карина отдала контроль Гермионе, вернувшейся из воспоминаний, и вполне натурально напуганной и задыхающейся. Она только что в красках и от первого лица пронаблюдала по меньшей мере пару сотен жестоких сражений, и ей было не по себе.
— А что с Гарри, — поинтересовалась Гермиона у Карины, чтобы отвлечься от тошноты.
— Ничего страшного. Я отправила его в особую кому: его состояние стабильно, но сердцебиение и кровоток очень сильно замедлены. В таком виде он может пролежать на койке пару десятилетий и ничего с ним не случится. Вообще, у астартес есть орган, с помощью которого они могут вводить себя в такое состояние и так проводить несколько столетий без еды, воды и воздуха, не умирая и не старея. Очень полезно, но выводить астартес из этого состояния должен кто-то другой. Гарри же — человек, поэтому я не смогла воспроизвести идеально точно это состояние. Когда его донесут до больничного крыла и рядом никого не останется — я выведу его и он очнется.
— Хорошо. А что было пока меня не было?
— Прошли полосу препятствий для детей, воспоминания потом глянешь, дошли до этого зала, остановились. Ты и Нев побежали за помощью, прибежал директор, поглядел на "мертвого" Гарри, убил Квиррелла, вернулся сюда, сказал "Как жаль, что Гарри умер, но это для Всеобщего Блага". Летящий Дамблдора убил. А дальше ты видела.
— Ээ, убил? Совсем убил?
— Совсем, — Карина усмехнулась, - Идем, малышка. Впереди еще долгая ночь.
Школа была погружена в траур. Смерть директора Дамблдора оказалась ударом почти для всех учащихся со всех факультетов, кроме, естественно, Слизерина. Впрочем, Дом Изумрудного мага, очередной раз заполучив кубок, почти не радовался. События в запретном коридоре считались "строго секретными"... но, поскольку обеспечением этой секретности занималась Минерва Макгонагалл — то и известно о них не было никому, и только трое друзей (на самом деле — четверо, но это не так уж важно), произволом мадам Помфри и заместителя директора запертые в Больничном крыле, знали, что именно произошло. Но, даже выбравшись из цепких рук колдомедика, ребята и девочка ничего не смогли рассказать заинтересованным соученикам. Серьезно подошедшая к обеспечению тайны Минерва Макгонагалл потребовала и получила Нерушимый обет не рассказывать о произошедшем в Запретном коридоре. Так что слухи по школе циркулировали самые дикие.
И вот в таком состоянии ребята собирались по домам. Хагрид, не по наслышке знающий о состоянии дел в "семье" Гарри попытался подбодрить мальчика:
— Ты, это... Гарри... Дурсли, они же... того... что вам на каникулах... ммм... колдовать запрещено... не знают!
— Ты прав, Хагрид. Они не знают. Они много чего не знают...
И в зеленых глазах явственно замерцало багровое Пламя Удуна.
_________________________
(1) прим. Ладимиры: кто не помнит/не знает симптомы — кома, замедленное сердцебиение, замедленный кровоток, отключение большей части органов. С виду и вовсе мертвецом показаться может.
25.02.2014
Миниатюра пятнадцатая — и — шестнадцатая
Миниатюра пятнадцатая.
Как ругались авроры-следователи, поняв, что в своем стремлении обеспечить секретность, Минерва Макгонагалл перестаралась, и из Невилла им даже веритасериумом и легилеменцией удалось вытащить только "я не могу об этом рассказывать"! А поскольку из допроса исполняющей обязанности директора им стало известно, что Обет все трое главных свидетелей смерти Дамблдора давали одинаковый — то появляться в маггловских домах "ревнители равноправия" и "устранители дискриминации" сочли излишним. Магглами они явно брезговали.
Таким образом, официальный вердикт расследования был таков: "преподаватель, решившийся завладеть Философским камнем, поставил в ведущем к нему коридоре заклятья-ловушки, чтобы обеспечить себе фору и возможность скрыться. В одну из этих ловушек угодил Гарри Поттер, в другую — директор, уже после того, как одолел преступника".
