Котенок пустыни

— Будем учиться?

— Наверное.

— Когда занят чем-то, время быстрее летит.

— Лучше бы котик наш летел к нам побыстрее, — ворчливо протянул Валдис, подтаскивая к столу караванщика стул. — Ты ведь тоже скучаешь по нему?

— Я-то скучаю, а вот ты — не уверен, — заметил Ирвин, доставая из ящика стола чистый пергамент и перо.

— Я тоже, — тихо пробормотал юный раб, не поднимая глаз от стола. — Я ведь так рассчитывал, что нам будет хорошо вместе...

— Неужели он тебе с первого взгляда понравился?

— А тебе?

— Заметь, я первый спросил.

— А я маленький еще. Маленьким уступать надо.

Ирвин на это удостоил нахала скептическим взглядом, но уступил.

— Да. С первого. Сначала я восхитился его наглостью, он ведь обокрасть меня вздумал. И только потом осознал, кого на самом деле вижу перед собой. Но были у меня сомнения, поэтому пришлось провести небольшую проверку.

— Ага. Я слышал. Ты его прямо на базарной площади развоплотил.

— Так и было.

— Ирвин, — позвал Валдис, пропустив последнюю реплику караванщика, мимо ушей. — А ничего, что я... — начал он, встав коленями на стул и перегнувшись через стол, чтобы вплотную приблизить свое лицо к мужчине, но продолжить не смог, потому что в этот момент кто-то весьма ретивый открыл дверь в кабинет хозяина дома с ноги, не иначе.

— Я был на ночной половине дома. У тебя там женщины... женщины! И мужчины тоже! Ты спишь с ними? Ответь? Со всеми ними, да?

— Конечно. Раз ночная половина, значит, гарем, или нет? — Невинно осведомился Ирвин, нисколько не смутившись бешеного взгляда кошачьих глаз. Их нечеловеческая природа резко контрастировала с внешностью светловолосого юноши в богатых одеждах, который ворвался к ним с Валдисом.

Мальчишка раб смотрел на своего законного хозяина с неприкрытым восхищением и радостью. Наконец тот появился. Но когда из глаз Артура вырвались две ослепительно белые молнии и ударили в стену с окном за спиной Ирвина, который даже не пошевелился, и стены не стало, восхищение сменилось испугом. Валдис сам не заметил, как перепрыгнул через стол и оказался на руках караванщика. Тот обнял его, успокаивающе погладил по спине, и обратился к котенку пустыни, сжигаемому ничем иным, как ревностью.

— Они все мои друзья, соратники, временные постояльцы. В моем доме нет ночной половины. Она так называется лишь для отвода глаз.

— Тогда зачем... — выдохнул Артур и тут осознал, что натворил и ему сделалось так стыдно, что, в одно мгновение превратившись в маленького дымчатого котенка, он выскочил на улицу через уродливый пролом в стене и скрылся в саду.

— Зачем ты ему солгал?

— Что б впредь думал, прежде чем бесится, — отрезал серьезный, как никогда Ирвин и ссадил Валдис со своих коленей. — Жди тут, — приказал караванщик. — Пойду, верну его. Но ты не расслабляйся, — с притворной строгостью сказал мужчина.

— Почему? — Насторожился юный раб.

— Тебе еще своего хозяина утешать.

Недоумение в глазах мальчишки сменилось предвкушением, а вслед за ним восторгом.

— Тогда я вас в комнате своей подожду, да?

Ирвин кивнул и вышел через остатки стены в сад. Осчастливленный открывшейся перспективой Валдис, умчался готовиться к самой долгожданной ночи в своей жизни. Он так долго этого ждал.

Артур нашелся в саду. В зарослях пижмы. Он прятался, но Ирвин все равно нашел его. Присел на корточки перед кустами, вздохнул и позвал.

— Выйдешь сам или мне тебя ловить?

Котенок не ответил даже мысленно. Он все еще пытался сделать вид, что его тут нет, хоть и понимал, что с Ирвином это бесполезно.

— Я просто хотел поддразнить тебя, — мягко заметил Ирвин, раздвигая ветви.

— Ага, подразнить, — всхлипнул Артур человеческим голосом. Ирвин обнаружил, что за кустами уже нет котенка, зато прячется свернувшийся в клубок мальчишка.

— Иди ко мне, — позвал мужчина и протянул руку.

Мальчик прятал лицо в коленях. Ему было стыдно перед караванщиком.

— Я понимаю, почему ты разозлился, — заметил Ирвин.

— А я вот не понимаю, почему не злишься ты?! — Выпалил Артур и вскинул голову, все еще обнимая себя обеими руками.

— А на что мне злить?

— Я разрушил твой дом!

— Уверен, джины уже отстроили его заново.

— Я пришел не к тебе, а к Валдису!

— О, нет, — мужчина позволил себе мягкую полуулыбку. — Пришел ты ко мне, но учиться будешь с Валдисом. Он тебя уже заждался, между прочим.

— Чему учиться? — Вопросил нахохленный, как воробей, Артур.

— Я бы назвал это самопознанием. А что ты мне скажешь, не знаю.

— Измена. Это будет измена. Разве нет. Я узнавал!

— Нет. Не будет.

— Потому что ты не станешь меня ревновать, да? Потому что я тебе не нужен, поэтому?

— Нет. Ревнуют тогда, когда чувствуют опасность, когда не доверяют. Я же верю, твоим чувствам и верю, что любишь ты меня. Впрочем, Валдис сейчас тоже увлечен уже совсем другим человеком. Но познавать первичную природу собственного желания вам лучше друг с другом.

— А вторичную? — Шепотом спросил Артур, подползая к нему.

— Только со мной, если ты не против. И третичную, и четверичную и все последующие...

— Ирвин! — Радостно воскликнул мальчик, но ничего сделать не успел. Мужчина обхватил его лицо, высунувшееся из листьев, и поцеловал послушно раскрывшиеся навстречу губы.

Больше мальчишка не протестовал и не стыдился, ни своего желания, ни того, что эту ночь проведет в объятиях раба, а не возлюбленного.

Валдис ждал его в своей комнате. Артура сковала робость, стоило только преодолеть проем двери и войти в одну из многочисленных спален дома караванщика. Мальчишка-раб сидел на коленях на полу, который был устлан двойным слоем мягкого ковра, а вокруг него были разбросаны десятки подушек: где совсем маленькие, где побольше. На Валдисе был легкий шелковый халатик, но голые коленки и белая кожа безволосой, мальчишеской груди в вырезе, отчетливо давали понять, что под шелком ничего нет. Только обнаженное, молочно-сливочное тело. Артур почувствовал, как во рту скапливается слюна, и сглотнул, заставив горло дернуться в почти болезненном спазме. Резко обернулся на Ирвина, оставшегося в коридоре и не пересекшего порог комнаты.

— А ты? — Слабым голосом прошептал Артур.

— Буду ждать тебя завтра, — мужчина улыбнулся лукавой улыбкой. Артур не смог ей противиться и улыбнулся в ответ.

Он решительно повернулся обратно к рабу, взирающему на него с пола с предвкушением в бездонных глаза. Караванщик плотно прикрыл за спиной своего котенка двустворчатые двери, отрезая комнату от всего остального дома.

— Привет, — выдохнул Артур, несмело шагая к Валдису.

Тот так же робко, как сам котенок пустыни, улыбнулся ему и неуверенно протянул руки навстречу. Артур помедлил, но опустился перед ним на колени. Мальчишка-раб тут же обхватил его плечи и прильнул всем телом.

— Я так долго тебя ждал, — проникновенно выдохнул Валдис. Артур, все еще робея, осторожно обнял его в ответ. — Ты не представляешь. С ума сходил.

— Так что же ты ни с кем другим... — начал Артур, но раб прижал к его губам тонкие пальцы.

— Они сказали, что только ты можешь быть первым, если, конечно, сам не отдашь меня для первого раза кому-нибудь еще. Но теперь это уже не важно. Ты ведь будешь со мной, да? Да?

— Ирвин сказал, что тебе уже кто-то другой нравится, — пролепетал на это растерявшийся Артур. — Может, тебе с ним лучше...

— Да, нет же! — Валдис с досады несильно ткнул его в плечо кулаком и, наконец, проявил свой далеко не кроткий нрав, который успел продемонстрировать еще при заключении рабского договора. — Как ты не понимаешь, они ведь не просто так нас с тобой свели. Они понимают, что тебе нельзя знать только Ирвина. Быть только принимающей стороной. Ты должен попробовать себя и ведущим тоже! Это залог твоего правильного становления, как кота пустыни.

— Кто они? — Изумленно выдохнул Артур.

— Гариб и Ирвин. — Заявил Валдис и чуть тише добавил, предано заглядывая в лицо котенка, — Мне Гариб нравится...

— Но он же лысый! — Мгновенно среагировал Артур.

— Дурак! — Возмущенно воскликнул Валидс. — При чем, тут волосы, вообще? Надо не на то, что сверху смотреть, а на то... — раб запнулся и пристыжено отвел глаза в сторону.

Артур только хотел уточнить, куда же там, по мнению Валдиса надо смотреть, как до него дошло, что именно хотел сказать ему мальчишка. Он покраснел и смутился не меньше своего раба. Но любопытство в столь юном возрасте такая вещь, что отказаться от него просто невозможно.

— А ты уже видел? Ну... что там внизу?

— Ага, — шепотом бывалого заговорщика отозвался Валдис и весело хихикнул, прикрыв рот ладошкой, и зашептал котенку на ухо. — У них тут бани общие, представляешь? Хотя... ты ведь местный бог, ты, наверное, прекрасно знаешь, о чем речь.

— А у вас в западных землях такого нет?

— Ты шутишь? Да меня собственная мать чуть поедом не извела только за то, что в десять лет отроду застукала, как я сам себя рукой удовлетворяю. Она меня в церкви таскала, ставила перед алтарем на колени и заставляла отмаливать грехи с утра до ночи. А я тогда не понимал и сейчас не понимаю, что такого греховного я совершил? Почему я не могу получать от жизни удовольствие? Я ведь никому своими действиями не причинял вреда, не делал больно, не калечил, не убивал, даже не совращал, раз уж на то пошло. Почему бог страдал и нам нужно страдать по его образу и подобию.

— Странный у вас какой-то бог, — проворчал на это Артур. — Действительно, причем тут страдание? Вера должна быть в радость, тогда это вера, а не слепое поклонение, разве нет?

— У нас совсем не так, как у вас, — с тихим вздохом отозвался Валдис. Они помолчали, а потом мальчишка-раб, так и не дождавшись более решительных действии со стороны хозяина, все взял в свои руки.

— Ты ведь мне покажешь? — Зашептал Валдис, настойчиво прижав ладонь к паху Артура, не успевшего даже рта открыть. — Я уже подготовился, смотри, — заверил опешившего котенка мальчик, отстранился, повернулся спиной, встал на четвереньки и задрал халат, обнажив округлые ягодицы, между которых был вставлен какой-то предмет. Артур вытаращился на него.

— Это... — звук из горла не шел, поэтому получилось хрипло и в чем-то даже жутко.

Но Валдиса таким голосом было не испугать. Он обернулся к хозяину через плечо и весело улыбнулся.

— Один из нефритовых стержней, которые мне Ирвин подарил. Надо же мне было как-то утешаться, пока тебя не было.

— Один из?

— Ага. Я выбрал средний. Угадал?

— В смысле, угадал? — До Артура медленно доходило.

— Размер, хозяин, размер, — пропел довольный собой Валдис.

— Знаешь, "хозяин" в твоем исполнении как-то смущает.

— А мне, наоборот, нравится. Возбуждает. Смотри, — и юный бесстыдник перевернулся лицом к котенку, сел, выставив позади себя руки и развел в сторону ноги, демонстрируя свой собственный маленький член, влажно блестящий в свете магических ламп.

Артур снова сглотнул. Медленно перевел взгляд с промежности мальчика на его лицо. Валдис не выглядел смущенным. Его глаза светились предвкушением и незамутненным счастьем.

— Я так хочу тебя, хозяин. Ты ведь сделаешь это? Давай же, покажи мне себя.

Артур на миг зажмурился, силясь прогнать наваждение, которое с каждой секундой все сильнее захватывало его. Но, конечно, у него ничего не получилось. Он даже головой потряс, но и это не помогло. Тогда непослушными руками котенок пустыни развязал широкий пояс, на котором держались его штаны, и приспустил их, демонстрируя себя своему маленькому распутному рабу.

— Какой... — непроизвольно вырвалось у Валдиса.

— Я знаю, — смущенно пролепетал Артур. — Я ведь не человек. Поэтому по внешности моей судить о размере не стоит.

— Значит, я ошибся немного. Надо было взять один из последних...

— Последних? — Заинтересовался Артур, и Валдис без лишних слов приподнял одну из ближайших подушек. Под ней обнаружился футляр — большая коробка со специальными углублениями, в которых лежали нефритовые стержни. Начиная от самого маленького, короткого совсем и нетолстого, и заканчивая стержнем просто невообразимого, по мнению Артура размера. Одно из углублений, ровно посередине, пустовало.

— И все равно, — Валдис отвлек Артура от созерцания столь своеобразного подарка, — Твой лучше. Такой красивый. Давай же. Ты ведь тоже хочешь меня. Ты течешь...

Артур зажмурился и не глядя, подполз к нему. Сгреб в охапку. Навалился. Наверное, нужно было поцеловаться или еще как-то приласкать друг друга. Но они были такими неопытными. Такими юными. Им хотелось всего и сразу. Так хотелось, что медлить было уже нельзя. Стержень вышел из тела раба со странным, чмокающим звуком, но оба мальчишки пропустили его мимо ушей. Артур, не задумываясь, дернул бедра раскинувшегося под ним Валдиса на себя. Тот вскрикнул, но тут же подался навстречу уже сам. Слезы выступили на глазах Артура от переизбытка чувств. Тут же сорвались с ресниц и упали на лицо мечущегося под ним Валдиса. Раб хватал губами воздух, мотал головой по ковру, до синяков цеплялся за плечи хозяина. А тот двигался в нем, раздвигал неуступчивые мышцы собственной твердой плотью. Стонал над самым ухом, даже рычал, как кот, подмявший под себя кошку. И Валдис гортанно вскрикивал от каждого нового движения внутри. Вскрикивал и шептал, как ненормальный.

— Хорошо... хорошо, Ар... хозяин! Ты лучший! Хочу тебя... еще!

Артур утопал в его сдавленном, тонком голосе, в его вздохах и вскриках. Двигался навстречу, пытался не сбавлять взятый темп. Продолжительная судорога, что вдруг свела тело раба под ним, стала для него неожиданностью. Но когда мальчишка весь напрягся, и горячие, сильные мышцы сжали твердую плоть котенка внутри него, Артур закричал, обливаясь потом, смешанным со слезами, и кончил, задыхаясь и до хруста стискивая в объятьях обмякшего раба.

— А Ирвина ты тоже внизу уже видел? — Отдышавшись, первое, что спросил Артур.

Валдис, свернувшийся у него под боком уютным калачиком, поднял голову и встретился с заинтересованным взглядом хозяина. Ответил:

— Неа. Он никогда со всеми не купается. Наверное, для тебя себя бережет.

— Для меня? — Не поверил Артур.

— А для кого еще? — Хитро улыбнувшись, вопросил Валдис. — Тебе приятно?

— Ага. Совсем немного.

— Но на эту ночь ты мой, — посерьезнев, выдал Валдис. — Мой. Ты ведь еще сможешь? Еще хотя бы... — он запнулся, с тревогой всматриваясь в черты лица расслабленного и удовлетворенного Артура, — хотя бы раза два?

Тот выдержал драматическую паузу, поймав себя на том, что хочет поддразнить этого очаровательного распутника. И проникновенным шепотом ответил.

— И три, и даже четыре. Я ведь будущий кот пустыни, Гариб должен был сказать тебе, какие мы блудливые.

Валдис не скрываясь, просиял.

— Говорить-то говорил, — заявил маленький раб, — только Ирвин верит, что теперь ты всегда будешь к нему возвращаться. Как бы ни блудил на стороне.

— Может быть, мне и не понадобиться чужая сторона, а хватит своей собственной.