| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Не совсем.
— Что?
— Ты принадлежишь им телом, да и только. Да, ты выполняешь их волю, но душа твоя — нет, душа ещё не пропиталась серой, она ещё возмущается, болит и кровоточит, вся израненная твоими поступками. А значит, есть шанс — и есть надежда.
— Какая надежда, на что?
— На покой. Душевный покой. Разве ты не этого хочешь больше всего на свете?
— Но как? Скажи, как мне быть?
Эрик взял гитару. Чуткие пальцы пробежали по струнам, мелодия пронзила воздух огненной птицей.
— Слушай, — шепнули губы.
Рыцарь чувствует, сражаясь,
Что он ранен в грудь смертельно,
Прижимает панцирь к сердцу,
Чтобы кровь остановилась.
А прекрасной даме видно -
Побледнел её любимый,
Он рукою грудь сжимает.
Дама шлёт слугу поспешно:
" — Господин, вас просит дама
Хоть на миг покинуть битву,
Чтобы ваши раны, рыцарь,
В башне мы перевязали.
Там у нас бальзам целебный,
Там и мягкие повязки,
Там давно для господина
Белая постель готова".
Мик замер, совершенно зачарованный. Снаружи машины слышался рёв гудков, доносились крики и проклятья — кадиллак, перегородивший дорогу, мешал движению. Но Мик этого не замечал — он уже был там, в высокой воображаемой башне, отдаваясь любящим и заботливым рукам, отдыхая от мерзостей кровавой битвы, в которую он оказался втянут.
" — Друг слуга, скажи спасибо
Даме, что тебя послала -
Мне воспользоваться трудно
Предложением любезным.
Если бы хоть на минуту
Снял с себя я этот панцирь -
Кровь бы хлынула потоком,
Жизнь моя оборвалась бы!
В мире есть такие раны,
Для которых нет бальзама,
Для которых нет повязки
Кроме панциря стального".
" — Господин, такие речи
Могут ранить даме сердце!"
" — Если есть у дамы сердце —
Пусть сожмёт его покрепче".
— Жестоко, — выдохнул Мик. — Жестокий финал.
— Жизнь ещё более жестокая, — в тон ему отозвался Эрик. — Поехали.
Мик развернулся на сидении, завёл двигатель... и несколько раз в сердцах стукнул руками по баранке.
— Будь ты проклят! — выдохнул он. — Я не могу тебя везти туда, я не могу больше! Вставай и уходи, и чтобы я тебя больше не видел!
— Нет.
— С приютом ничего не будет, я всё возьму на себя, скажу что ты удрал от меня, что я облажался — ну накажут меня, ну изобьют — потреплю! Меня вот, оса укусила, — Мик потряс неизлеченной ладонью, — и пока я бегал в аптеку... Давай!
— Нет.
— Дурацкий ответ! Ну почему нет?
— Во-первых, тебя убьют. Это точно. Ведь вспомни — обычно тебе как давали задание? Как это звучало?
— Ну как, обычно: "привези симпатичного мальчишку", иногда ещё цвет волос и глаз указывали!
— А в этот раз?
— Будь я проклят! — Мик снова стукнул кулаком по многострадальной баранке. — Как же я сразу не сообразил?
— Именно. В этот раз был персональный заказ. И мне очень интересно: почему я? Кто меня знает, зачем от меня избавляться?
— Но тебя убьют, понимаешь? Ты хоть представляешь, каково это — когда голосовые связки рвутся из-за крика от невыносимой боли, и доносится хрип, который хуже всех колоколов ада, вместе взятых!
— А эта вторая причина, по которой я должен ехать. Я не могу оставить всё как есть. Потому что эти деятели, если их не остановить — скольких ещё убьют? Сколько жизней искалечат? Сколько ещё продолжат идти через изломанные тела и искорёженные судьбы, по колено в крови?
— До самой старости, очевидно. — горько усмехнулся Мик. Племянник премьера — это ещё полбеды, а вот второй — член... в смысле член королевской семьи. Как он любит повторять, "я принц — а значит я неприкасаем в принципе!" Его никто не остановит, не посмеет!
— Это не совсем так. Просто однажды эти ребята зарвутся, и похитят не того ребёнка. И тогда им конец.
— "Не того" — это какого? Ребёнка богатея, человека с деньгами? Поверь — против королевской семьи никакие деньги не пляшут, даже все состояния миллиардеров — пыль на ветру. Они грабили половину планеты веками, нет никого богаче их!
— Деньги тут ни при чём. Похитят не ягненка, а волчонка — и конец им.
— А кто это — волчонок?
— Это у кого отец — волк. И мать — волчица. Которые не будут покорно, как бараны, смотреть, как их детёныша убивают. А которые одним прекрасным вечером возьмут ружьё, и войдут в один шикарный особняк на Льюин-роуд.
— Вообще-то он на Мэйпл-роуд...
— Неважно. Они войдут туда, а потом выйдут, оставив несколько гильз, остывающие трупы и разгорающийся пожар. И никакая выучка, никакие приёмчики и знание кунг-фу тебе не помогут, поверь. Потому что идея мести порою становится материальной силой, и всё сметает на своём пути. А сильнее родительской любви нет ничего в этом грешнейшем из миров.
— Так их несколько, миров?
— Скоро я это узнаю. Мы ведь уже приехали?
— Почти, — подавленно заметил Мик.
Кадиллак миновал ажурные ворота и остановился у входа в изящный двухэтажный особняк, построенный с такой подчеркнутой неброскостью, что становилось очевидно — его создание обошлось в сумму, сравнимую с годовым бюджетом страны.
— Этот дом строили параноики, — словно угадав его мысли, сказал Мик. — Представляешь, его рассчитывали на способность выдержать шестибальное землетрясение — в Англии, где отродясь не бывало никаких землетрясений!
— Я не большой спец в болезнях психики, — заметил Эрик, пристраивая рюкзак за спину и гитару на боку. — Но целый ряд авторитетных врачей считает, и я с ними полностью согласен, что заниматься подробными "развлечениями" — это признаки шизофрении.
Дом изнутри отнюдь не поражал убранством. Мебель поражала дороговизной и безвкусностью, а ковры индийских и персидских расцветок давненько не видели щётки пылесоса.
— Микки, почему вы так долго? — послышался капризный голосок. — Мы уже все истомились!
Обладатель голоска не заставил себя долго ждать — он впорхнул в комнату с грацией носорога, внезапно решившего заняться балетом. На первый взгляд ничего ужасного в его облике не было — обычный низкорослый полноватый мужичонка, абсолютно ничем не примечательный, встретишь такого в толпе — не заметишь. Но Эрик взглянул на него — и негромко застонал, обхватив голову руками.
— Что с тобой? — Мик вовремя поддержал его за плечо, не давая упасть. — Что случилось?
— Такая гнусь, — прошептал Эрик, совершенно похожий в этот миг на ребёнка. — Такая гадость... Внутри него, у него в голове — хаос, распад какой-то... Не хочу видеть, но не могу не видеть!
— Ты кого привёл? — визгливо разорался мужичонка, рассмотрев своих гостей. — Я тебя спрашиваю, Мик Теодор Макс, кого ты притащил? Гитариста? Я что, музыку заказывал? Почему тогда ты не привёл ещё и цыганский хор, а? — и хозяин дома внезапно заржал, довольный своей шуткой.
— Вас что-то не устраивает? — внезапно ощерился Мик. — Ну тогда я его уведу.
— Стоять! — опешивший было мужичонка, не привыкший к такому поведению всегда покорного слуги, быстро взял себя в руки. — Ты начал забываться, Мик? Я быстро приведу тебя в чувство! Тебе напомнить, кто живёт в Хэтфилде? На Третьей улице, в доме N25? Или хочешь прочитать об этом в прессе, в разделе криминальной хроники? Так я это живо могу устроить — один звонок, и всё — пишите письма, читайте газеты!
— Хозяин, — пробасил Мик, делая шаг вперёд. — Прошу вас: отдайте мне этого мальчугана. Я привезу вам другого, ничуть не хуже!
— Вижу, ты всё-таки решил приобщиться к нашим забавам? — довольно ухмыльнулся мужичонка. — Но извини — именно его тебе отдать никак нельзя. Он нужен мёртвым!
— Кому? — нервно спросил Мик.
— Им. — мужичонка показал пальцем вверх и многозначительно пошевелил бровями. — Большим людям, очень важным! Нельзя перечить, иначе — бум! Будет плохо, очень плохо!
— Неужели есть кто-то важнее вас? — притворно удивился Мик. — Я-то думал, вы... — Мик демонстративно посмотрел вверх. — А оказывается, вы... — Мик опустил взгляд вниз.
— Не твоего ума дело! — мужичонка снова впал в нервное неистовство. — Считай, что нас просто наняли! Мы — благородные разбойники, мы киллеры, мы наёмные убийцы и наёмные потрошители, вот! — мужичонка вновь рассмеялся.
— А кроме того, — внезапно оборвав смех, почти нормальным голосом добавил он. — Я всего лишь оказываю услугу своему любимому дядюшке. Разве это плохо — помочь своему родственнику? — снова заорал он, подскочив к Мику и вцепившись в лацканы его пиджака. — Ты разве отказался бы помочь родному человеку, а? — мужичонка отскочил от Мика и потряс телефоном. — Так помоги им, сделай милость — помолчи! Только это спасёт их от моего звонка! И от того, что за ним воспоследует!
Водитель сник и отошёл на несколько коротеньких шажков назад.
— Прости, — тихо-тихо шепнул Мик, или даже подумал. — Однажды я их ослушался, он позвонил, и... То избиение, как потом сказал он, было лишь предупреждением, а вот после следующего звонка будут трупы. Я не могу ничего сделать, они держат меня крепко-накрепко!
Мик поклонился, осторожно попятился и исчез. Лицо Эрика пронзила гримаса досады, но затем на нём воцарилась злая усмешка. Усмешка зверя, готового к бою.
— Так значит, это ты племянничек? — поинтересовался он. — Я-то думал, что ты принц, а ты, оказывается — тьфу! — ничтожество!
— Я буду принцем! — заорал племянник, вращая глазами. — Как только разрешат однополые браки, мы тут же поженимся!
— Тогда уж ты принцессой будешь, не иначе, — через силу усмехнулся Эрик.
— Неправда!!!
— Это видно по тяге к подчинению, вплоть до каких-то вымышленных "больших людей"...
— Они есть! Я их видел!!!
— Фантазии, — равнодушным тоном изрёк Эрик и даже отвернулся, краем глаза продолжая следить за собеседником.
— Я докажу! — племянник совершенно взбеленился, и подбежав к картине, отшвырнул её в сторону, открыв панель небольшого сейфа, и быстро защёлкал кнопками. — Я говорю правду! Вот!
На ладони племянника лежал большой прозрачный кристалл величиной с кулак, внутри которого сверкали багровые искры, находящиеся в постоянном движении.
— Ух ты, какой светильник, — восхитился Эрик и шагнул к племяннику. — Он на каких батарейках? Дай взглянуть!
— Нельзя, — племянник испуганно спрятал кристалл за спину. — Его нужно разбить, когда дело будет сделано, и тогда они прибудут...
— Не прибудут они, картину-то ты порвал, — Эрик кивнул на неаккуратно отброшенное полотно. — Значит, пути нет.
— Не все пути идут сквозь картины, — начал возражать племянник и застыл, глядя поверх головы Эрика.
— Пацан, ты слишком много знаешь, — Эрика за плечо ухватила чья-то сильная рука, заставив зашипеть от боли. — Даже для будущего покойника — слишком много. — Рука сдернула с плеча гитару и рюкзак, пинок ноги отправил их под диван. — А у стен тоже есть уши... так что пора приступать! Идём!
— Ну что ж, приступим, — Эрик встряхнул руками, и ухватился за ладонь, сжимающую плечо, посылая туда всё доступную силу...
— Я же сказал — идём! — сильный рывок потащил Эрика по коридору.
Его уколол приступ страха — противник должен был кататься по полу от боли, а он даже не заметил попытки нанести удар по нервной системе! Неужели разучился? — мелькнула паническая мысль. — Но ведь с Миком только что всё работало...
И только сейчас Эрик ощутил, что ладонь, ухватившая его, облачена в чёрную кожаную перчатку.
— Эй, ты принц, что ли? — вскричал Эрик, пытаясь вырваться, но рука держала крепко.
— Я карающий ангел, — обронил явно не склонный к разговорам хозяин кожаной перчатки.
А семенивший позади племянничек, сжимающий в руке мерцающий кристалл, ехидно добавил:
— Да, принц он, принц. Обращайся к нему только "ваше высочество"! А то, если не будешь достаточно подобострастен, плохо тебе будет!
— Плохо ему будет в любом случае, — пробасил принц.
Когда процессия остановилась у двери в подвал и принялись отодвигать засов, Эрик сумел извернуться и поглядеть на тащившего его человека. Нужна была лишь полоска голой кожи, всего лишь! Но человек был весь разодет в кожаный наряд, и даже на лице красовалась резиновая маска.
— Ну вот и всё, — дверь скрипнула, пропуская их внутрь. Эрик сглотнул — хотя антураж напоминал какую-то аляповатую камеру пыток из дешёвого фильма ужасов, изнутри веяло каким-то холодным, безнадёжным отчаянием. Пахло плохо затёртой кровью и смертью, особенно от оббитого железом стола в центре подвала, на который было страшно даже смотреть. Здесь умирали часто и во множестве. Здесь всё было всерьёз.
— Сюда иди! — кожаный принц потащил Эрика в угол, где тускло блестел металл вбитых в стену кандалов.
Принц остановился, протянул руку, подтягивая кандалы ближе — и на миг между перчаткой и рукавом мелькнула полоска белой кожи! И этого мига хватило Эрику, чтобы встать на цыпочки и дотянуться до неё, ударив остатками сил.
Принц взвыл, выпуская мальчика и хватаясь за руку, и Эрик ловко защёлкнул у него на руке призывно распахнутые полукольца кандалов.
— Ах ты ж... — принц слишком быстро пришёл в себя, он рванулся к мальчику — но поздно — тот уже был вне досягаемости.
Выражение недоумения на лице племянника сменилось выражением крайней ярости — не помня себя, он выхватил из лотка у стены никелированный скальпель, выглядевший очень острым. И вот так — со скальпелем в одной руке и кристаллом в другой — двинулся в сторону Эрика. Принц тоже не терял времени даром — выудив свободной рукой небольшой ключик из кармана, он пихал его в замок на кандалах.
Эрик сосредоточился. Сейчас понадобится вся энергия, и если её не хватит — всё, конец! — мелькнула непрошенная мысль. — Но я хотя бы попытаюсь!
Резкий взмах руками — и принц неаккуратно дёрнул пальцами, переломив ключ прямо в замке. Перед глазами плывут красные круги, но ещё один враг близко, он вооружён и опасен, значит нужно...
Ещё один взмах.
Кристалл внезапно начал выскальзывать из неловко разжавшейся ладони, племянник подхватил его другой рукой, роняя скальпель... который и вонзился ему прямо в ступню.
Два мужских голоса слились в один тоскливый вой.
— Освободи меня, идиот! — принц растерял всю свою невозмутимость, явно представляя себе последствия. — И не выдёргивай, не надо!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
