Лилипуты и короны 1.Акзакс торобоан

— Так, понятно, бери, возись, я же, повременю с принятием в род, пусть побудет на правах простой дочери от наложницы, слишком уродливый шрам на ней!— положил ребенка на кровать Андроник.— Ха, посмотрим, что из нее вырастет и как ее титьки будут выглядеть с этими ожогами, возьмут ли такую в жены— вопрос! Попробую замириться с родичами ее матери, раз кровь в них так сильна, можно будет существенно потратиться на выкуп, глядишь, наш род обретет наследника равного по силе основателям!— довольно зажмурился Андроник, теребя бороду.

— Я буду беречь ребенка, возможно, ты опять принесешь девчонку!— ехидно оскалился Григорий.

— Не желательно, брат уже копытами бьет, хочет, что бы я уступил ему власть, да только пуст он в магии, как бочка после праздника!— хохотнул он.— Пойдем, отметим рождение великой ведьмы моей крови!— вскочил он и пошел прочь из комнаты, следом за ним вышли и остальные участники беседы.

— 'Б..., вот так попадос!'— подумал младенец, лупая глазами, и рассматривая потолок...

— Что думаете, уважаемый? Чему лучше ее обучить?— спросил Андроник у старика, когда они распили по второму кубку вина.

— Сильнейший уклон дара в специализацию, мы просто обязаны будем найти к ее совершеннолетию друида, лекари у нас есть, некромантия, вот это уже посложнее! Некромантия, даже у нас, считается темным и порицаемым искусством, будет трудно!— ответил Зераббабэль, жуя козий сыр.

— Как же так получилось то, это же столь разные направления, словно огневик и водник умудрились не посредственного стихийника зачать, а архимага обеих стихий! Как?— удивился опять Григорий.

— Наша кровь сильна, она, как вода, очищает золото от навоза!— гордо надулся Андроник.

— Не очень я в это верю, хоть и то же хочется умирать, зная, что магия из мира не уходит, а это был просто спад, перед новым подъемом!— ответил старик.— Я вложу все, что знаю, без ложной скромности заверяю, что как универсал, я многого добился, средним уровнем по всем дисциплинам, кроме некромантии я ее подтяну! Увы, ни к воде, ни к воздуху таланта нет, а жаль, это наши сильнейшие школы!— вздохнул старик.

— Ничего, ничего, еще будут у меня наследники, попробую помять свою воблу в юбке, ну и отловить пару северных рыбок, авось, родиться маг с родовым талантом!— ответил Андроник.

— Я, пожалуй, возьмусь за ее боевую подготовку, пусть еще и луком овладеет, да и крупная она, меч может ей, то же, подойти!— заявил Григорий, отрывая ножку от жирной морской утки.

— О, это будет забавно, тебе так хочется опозориться, или меня опозорить? Магия женщине— хорошо, лук— хорошо, копье, можно, но не меч же!— воскликнул Андроник.

— У нас— нет, а у них то это в обычаях! Тем более, не наследная растет, в том не будет урону!— ответил Григорий, обгладывая кость.

— Хм, ну, ну, пускай, будет у моих девочек подружка— охранница!— улыбнулся Андроник.— За род Дракос!— гаркнул он, поднимая кубок.

— За род Дракос!— крикнули его собутыльники...

Покои правительницы.

— Шшшшто, выжила?— зашипела высокая, остроносая и чрезмерно худая женщина со смуглой кожей и начавшими седеть черными волосами.— Как?— схватила она за ворот своего слугу, сообщившего о том, что дитя пережило отраву.

— Да, там..., нечто странное и страшное произошло!— прохрипел тщедушный, лысоватый чернокожий мужчина из выходцев с южного континента.

— Что, кхоговори!— притянула она к себе бедолагу, после чего, резко отпустила, от этого он упал к ее ногам. Кое как приняв сидячий вид и откашлявшись, Тиглат начал суетно говорить, размахивая руками.

— Ээээ..., северная шлюха мертва, но ребенок выжил, более того, его защитил какой то артефакт или заклятье, всех положило, и бабку-повитуху и помощников, и прислугу, мага то же грохнуло, зажарился, что праздничный поросенок! Амулеты и кольца прямо расплавились и пригорели к мясу! Ужас! Так и дымился, когда я туда пришел! А сама ведьма прахом развеялась, а малец— лежит на пепле и ворохе тряпок и плачет!

— Младенец?— вскочила вновь Ия, сжимая рукоять хлыста, заткнутую за расшитый золотом пояс алого халата.— Мальчик?

— Хвала богам, нет, госпожа! Девочка, крепкая, варваская девка, как и ее мать! Кожа то темная, а кость широка и волос бел!— замахал руками слуга, отползая подальше.

— Хвала богам!— счастливо улыбнулась она.— Новая рабыня, не новая принцесса, тем более не принц! Он же не намерен вводить ее в семью?

— Нет, нет!— закивал Тиглат.

— Хорошо, чудно!— успокоилась она и села обратно в резное кресло.

— Но она родилась сильной ведьмой, ее обучением займется второй старик, так что, она...— начал он говорить.

— Бах! Кряк!— женский кулак, усиленный магией разломал в щепки подлокотник и инкрустированные в дерево серебряные пластины разлетелись вместе со щепой.

— Сссстанет свободной, из воинской касты!— прошипела Ия.— Надо будет за ней пристально следить и проконтролировать, что бы мужу не пришла в голову глупость прировнять ее с законными детьми!

— Сделаем, госпожа! Все сделаем!— заверил ее слуга, пятясь к выходу.

— Наследник, мне нужно от него родить наследника...— задумчиво теребя рукоять плети, прохрипела Ия.— Хм..., надо срочно затащить его в свою постель, если опять получиться девчонка, придется... подумать...— добавила она шепотом, после чего встала и решительно пошла в сторону кабинета супруга, где он сидел со своими доверенными лицами...

Прошло пять лет...

Маленькая меднокожая и золотоволосая девочка, обряженная в пышный халат из желтого мягкого хлопкового полотна, сурово рассматривала свое отражение в серебряном зеркале.

— Мда, и что мне дома не сиделось!— пробормотала она, стискивая рукоять маленького кривого кинжала, торчащего из за широкого пояса.— Чертова рыжая тварь, вот же запихнула, п...а!— ругнулась она на неведомом языке.— Вот, все беды от рыжих, права была инквизиция, рыжую спасал, рыжая в отсталый мир законопатила, да еще и в это тельце, с...! Одно радует— магия есть, и о туалетной бумаге не надо думать, а то бы я сума сходил бы от соломы!— криво усмехнулась она.

— Ифигения! Ифигения!— раздался крик няньки Кивелы.— Где ты, мелкая непоседа?— надрывалась толстуха.

— 'Рожденная сильной, ха, хорошее имя, но слух режет, особенно окончание...'— подумала девочка.— 'Просто 'малчык в девочка', как говорил один мой знакомый название понравившегося ему фильма, эх, я готов теперь неделями слушать его истории, сопровождающих назойливыми похлопываниями по рукам и плечам! (была у Вано такая дурная привычка, что он прикасался, стучал, похлопывал, тыкал пальцем, через каждые семь-десять слов, будто проверяя— не здох ли собеседник от его путаной нудной речи или... не забит этими касаниями) Мда, уж, теперь собеседники будут стремиться не только по рукам похлопать...'— скривилась ее пухлое личико.

— О, вот ты где!— воскликнула ввалившаяся в помещение шарообразная, смуглая дама с густыми черными волосами в просторном коричневом халате, делающим ее еще объемнее.— Ух, умаялась, тебя разыскивая!— обмахивая лицо белым полотенцем, добавила она.

— А зачем ты меня искала, тетя?— спросила девочка.

— Да, как же не искать то?— всплеснула руками нянька.— Старик Зераббабэль же ждет! Занятие жешь!

— Утомил он меня, тетя, ну его, у меня сегодня шабад!— скривилась девочка капризно.

— Опять твое любимое словечко, и где его подхватила то, никаких шабадов, не то афенти раскрасит и твой, и мой зад!— сварливо сказала добродушная женщина, хватая за руку девочку, захихикавшую на этой фразе.— А мне уже не солидно ни бегать за непослушными девчонками, ни лежать на соседней скамейке во время порки!

— Хи, хи!— прокомментировала это девочка, плетущаяся за болтливой нянькой.

— Я ж потом не встану!— добавила серьезно тетка.

— Уха, ха, ха, ха!— рассмеялась девочка.— Ой, не могу!

— Да, тебе смешно, а мне не очень! Бегаешь за тобой, бегаешь! А ты— то по деревьям лазишь, то в речке, то ...перед зеркалом крутишься! Пожалела бы старушку, то, а!— проворчала Кивела.

— Хорошо, бабушка Кивела!— послушно ответила девочка.

— Что? Кто тут бабушка!?— воскликнула тетка, останавливаясь и отпуская руку девочки.— Я?

— Ага!— ухмыльнулась девочка.

— Да как тебе не стыдно? Я еще молода, мне только тридцать!— подбоченилась Кивела.

— Вот, ты сама и призналась, что старуха!— нагло ответила девочка.

— Ах, так? Я тебя сейчас!— замахнулась полотенцем женщина, но девочка уже убегала в сторону башни мага, весело хохоча.

— Эх, догоню, догоню, вот я тебе всыплю!— шутливо погрозила женщина пухлым кулаком.

— Ха, ха, ха! Не догонишь, не догонишь!— раздалось с лестницы.

— Сколько в ней энергии, ух, тяжко мне придется!— вздохнула нянька.— Зато, весело!— улыбнулась она и пошла следом. Когда она дошла до кабинета старого мага, то она услышала нудный голос старца, вещающего девочке что то про магию...

— ...Сопряжение разнонаправленных магических потоков, сопряжено с...— услышала женщина в приоткрытую дверь, заглянув, она увидела, как девочка старательно выводила буквы под диктовку старика. Ей приходилось сидеть за большим столом, для чего была пошита специальная подушка, исправлявшая недостаток роста ребенка, малышка так умильно хмурилась и высовывала кончик языка, от старания, что женщина прикусила край полотенца, что бы не смеяться. Аккуратно прикрыв дверь, Кивела села ждать ребенка после занятий на специально оставленную в углу скамейку, где лежал вязальный набор.

— Так, сегодня я займусь шарфом!— объявила женщина и сделала первую петлю...

Еще пять лет минуло...

Девочка стоит в замысловатой позе, держа в дрожащих руках короткие мечи, с кончиков, мокрых от пота, волос падают тугие, соленые капли.

— Пф, пф, жарко!— вздохнула она.— Учитель, я уже не могу, давайте передохнем!— обратилась она к невысокому, щуплому на вид киданю.

— Не сметь думать об усталости! Устал в бою— вернулся мертвым!— крикнул старый У Жень Ю Лянь, тряхнув от гнева косой, на конце которой болтался маленький клинок.— Запомни это, ученица!— обернул он косу вокруг шеи.— Начинай комплекс сначала!— сердито крикнул он, пригладив длинную, седую бороду.

— Хорошо, учитель!— прошипела девочка и стала в первую позицию тао— комплекса формальных движений...

Спальня Ия

— Что делает эта девчонка?— качая на руках долгожданного сына, спросила Ия у слуги.— Чему ее там учат?

— Учится плести заклинания и киданьскому мечевому и кулачному бою!— ответил Тиглат.— Ничего особенного, обычная девчонка, сильная, но глупая!— заверил он хозяйку.

— Она...понимает свое... место?— нахмурилась Ия.

— Да, да, понимает, у нее прекрасные учителя!— закивал тот.

— Учителя..., проклятье! Учителя у дочери рабыни! Возмутительно, он тратит деньги на мусор!— воскликнула она.

— Осмелюсь сказать, госпожа, что за занятия они не получают ни медной монеты, они выбрали ее в личные ученики!— тихо пискнул Тиглат.

— Что? Эти почтенные старцы, эти мастера, отказавшиеся учить многих знатных людей, взялись возиться с этой грязью?— закричала она, отчего ребенок заплакал.— Тише, тише, маленький, мое сокровище!— заворковала она, качая младенца.

— Они старики, и уважаемые мастера, их... образ мышления нам непостижим, возможно, они увидели в ней истинный талант и усердие! Увы, но среди благородных частенько оказываются небрежные к наукам, и непочтительные, что упрямым старикам очень не нравиться!— сказал он, но заметив, как наливается гневом лицо госпожи, поспешно добавил.— Тут же, можно гонять и пороть вволю, не оглядываясь на благородную родню, вот и отрываются со скуки! Уверяю, ей не дают спуску и воспитают из нее покорную слугу вашего великолепия!

— Пороть, говоришь? Сильно они ее... воспитывают?— спросила она, сжав губы.

— Да, да, очень сильно! Она, аж, падает от усталости!— заверил ее Тиглат.

— Что же, пусть гоняют, глядишь, из нее выйдет отличная прислуга моему сыну! Будет прикрывать ему спину в бою, и греть постель после, как и положено рабыне!— хохотнула Ия.

— Вы, как всегда, мудры, госпожа!— угодливо поклонился Тиглат...

'Рождение ребенка-наследника немного успокоило жену афенти, как я узнал являющегося мне отцом и хозяином... Мда, как оказалось, множество детей, проживающих во дворце— дети афенти, его брата и прочих знатных лиц, но не признанные, либо... девочки... Такая большая семья рабов и господ... сколько же у меня, оказывается сестер, столь же бесправных, как и я, только меня, из за необычных сил в магии, да и физических, стали учить боевым, естественным и магическим наукам, да и то, по причуде самого правителя и учителей— старых друзей и наставников афенти... Ценой долгих уговоров, постройки логических и словесных конструкций, мне удалось добавить к занятиям несколько сводных сестер и братьев, правда, к нам в группу добавили Никифора— сына начальника гвардии...Да, капризный и надменный парнишка, его приходится терпеть, в магии он силен, но лишь в стихийной части— Водник, но тяга к оружию сильнее, от того, он мой главный противник и...кошмар на тренировках и в стенах дворца...

... старая стерва все сильнее бушует... ха, она требует меня прогнать или прекратить учебу...'— зашифрованный дневник принцессы.

Аллалгар (вторник), 11-ый день месяца Барзара (март), 502-ой года Эры Красного Змея.

Ифигения задержала дыхание..., вдох, выдох, замерла, пальцы еще сильнее сжали токий прутик и потянули его на себя..., отпустила...

— Вввууух!— стрела сорвалась и воткнулась в центр мишени, выбив стрелу учителя.

— Маар-дажа, маар-дажа!— похлопал в ладоши старый кидань, выходя из тени.— Молодец, ученица, носачу в зад попадешь, с трех шагов!— ехидно добавил он.

— Учитель!— возмутилась девочка, топнув ножкой.— Так не честно, не справедливо, я же стараюсь, вон, уже двести шагов до мишени!

— Ха, ха, ха!— рассмеялся старик.— Для боя это не результат, особенно если стоять на месте и пыхтеть так долго перед выстрелом! Да тебя пьяный гобл убьет своим метательным копьем!— ответил он.— Это неприемлемо!— ткнул он своим ухоженным ногтем в лицо ребенку.

— Уф, хорошо, буду больше тренироваться!— выдохнула девочка.

— Нет! Будешь лучше тренироваться! В движении, на бегу, на скаку, на плаву! Стоя в стойке, лежа, сидя, в подвешенном состоянии, одной рукой, ногами! До того мига, когда враг тебя видеть даже не будет!— кричал он, перейдя на свой родной язык, в лающе-мяукающей манере.

— Да это же невозможно!— возмутилась Ифигения.

— Невозможно? Ха, глупая девчонка!— фыркнул учитель.— Дай суда лук и стрелу!— протянул он руку.

— Пжа...— протянула девочка— предавая лук и колчан.

— Ийях!— сделав прыжок и кувыркнувшись в воздухе, У Жень выстрелил в сторону мишени, потом следующей, следующей, каждый раз делая невообразимые трюки и... в мишенях появлялись стрелы!

— Пхххх...., как?— просипела девочка.

— Ха, практика, моя дорогая, практика!— покровительственно похлопал старик по голове Ифегению, вернув ей оружие.— И мы ей завтра займемся! Обещаю, будет очень весело!— предвкушающее улыбнулся он, потирая довольно ладони.