В львиной шкуре (продолжение - 6)

— Да, — кивнул министр безопасности. — А дела в регионе, судя по сообщениям, вполне хорошие. Хотя...

— Что? — тут же насторожился император.

— В Южной Титанике очень крепки родственные узы, особенно по линии женщин.

— И чего?

— Ты слышал такое выражение: "Свояк"?

— Ну, да... Это муж сестры, — несколько недоумённо ответил император, не понимая, куда клонит его министр.

— Так вот, в Южной Титанике к мужу сестры относятся так же, как к родной сестре, то есть с любовью.

— Ярослав женился, что ли? — удивился Павел Андреевич.

— Нет, пока держится. Он вообще как-то пообещал, что возьмёт в жёны девушку исключительно с белыми волосами и голубыми глазами... Тебе подражает, — улыбнулся Бурков.

— Пусть подражает, — отмахнулся император. — Так чего там насчёт свояков?

— Там, — вздохнул министр безопасности, — многожёнство.

— В смысле?! — ещё больше удивился Павел Андреевич.

— Чтобы наладить дружественные отношения с совершенно разными племенами, Ярослав женил многих своих людей по нескольку раз. Между собой те племена враждовать могут, а нападать на свояка — нет. Вот такие особенности региона, — развёл руками Бурков. — Приходится подстраиваться под местные реалии. Если же действовать исключительно огнём и мечом, то ничего, кроме многолетней вражды, не достигнешь. Сам знаешь, обиды живут веками...

— Да уж, — вздохнул император, — политика. А как быть с христианской моралью?

— Петропавловск-Бразильский уже может похвастать двумя каменными храмами на триста человек каждый. Венчание обязательно проходит в храме с соблюдением всех канонов. Плюс, конечно, роскошные платья невест, элегантные костюмы женихов, праздничная музыка, веселье... Короче, чтобы запомнилось надолго. Потихоньку и понятия вводим, типа первая жена, она от Бога... В общем, пытаемся тихой сапой направить мировосприятие в нужное русло. Сам знаешь, быстро только кошки родятся. Чтобы переформатировать мышление, нужно как минимум воспитать два поколения на наших понятиях. А пока живы старики, сильно не размахнёшься.

— Это точно.

— И мне замену пора подыскивать...

— Чего это вдруг?! — удивился император резкой смене темы.

— Старый стал, болею часто. Аппаратуры, как ТАМ, у нас ещё нет. Многих лекарств тоже... Если со мной вдруг что-то случится, то замена уже должна быть...

— Ты серьёзно?

— Паша, — по-отечески обратился к императору министр безопасности, — такими вещами не шутят. Тебе ещё страной рулить, а меня Господь в любую минуту к себе призвать может...

— Хм... — задумался император. — И кого ты хочешь оставить вместо себя? Своего зама?

— Нет. Молод он ещё и опыта маловато. Хочу Костю Башлыкова.

— Так он ведь у нас по морским делам. Адмирал как-никак...

— Не вижу в этом никаких преград, — тут же отмахнулся Бурков. — Во-первых: в отличие от Руслана, Костя зарекомендовал себя как дальновидный руководитель. Поспешных выводов не делает, на поводу у эмоций не идёт. Во-вторых: он один из НАС. То есть обладает послезнанием. Конечно, мы многому научили своих помощников, но у них кругозор всё равно другой. Они ещё слабо представляют масштабы геополитики и те опасности, с которыми может столкнуться наша страна.

— Наверное, ты прав, — вздохнул император. — Тогда нужно будет собраться втроём: я, ты и Костя и обсудить это дело. Надеюсь, он противиться не станет.

— Не должен, всё-таки не дурак.

— А как твой зам на это отреагирует, не взревнует?

— Вообще-то не должен. Кстати, он пока только капитан. Можно устроить так, что именно благодаря Костиной протекции ему будет даровано звание полковника. Считай, потомственное дворянство.

— Хорошо, — кивнул император и на некоторое время задумался. — А кого ты посоветуешь поставить на место Сомова? Ему в этом году шестьдесят исполнилось. Тоже не мальчик. Конечно, пусть ещё лет сто рулит тем регионом, но сам понимаешь...

— Понимаю, — кивнул Бурков.

— Есть идеи? Может, Ярослав?

— Если Ярослав, то не раньше, чем лет через пятнадцать. Пусть пока в Южной Титанике опыта набирается. А вот Филипп Смектин вполне подойдёт. Умный, опытный, честный и верный.

— Так он же министр путей сообщения, — удивился этому предложению император.

— Сомов тоже министр обороны и ничего, — хмыкнул Бурков. — Какая разница, откуда Филипп будет рулить своим министерством? Тем более, надеюсь, это произойдёт не скоро...

— Что ж, согласен, — после недолгого раздумья, кивнул Павел Андреевич. — Какие ещё есть предложения?

— Галю Краснову нужно к мужу отправлять...

— Чего вдруг?! — удивился император.

— Во-первых: она должна показать себя народу Эллады. Чтобы рядом с мужем, чтобы всё официально... А то случись с ним беда, про Галину и знать не знают. Разные поползновения могут начаться, что нам совершенно невыгодно. Сам понимаешь, там, где мы не можем говорить от своего имени, чтобы не светиться раньше времени, это можно делать от лица правителей Эллады. Например, торговля с западной Европой. Пусть думают, что товар идёт из Греции... А во вторых: это поведение Галины...

— А что с ним не так?

— Хреново ей без мужика, вот и чудит... Пока удаётся всё скрывать от окружающих, но вдруг чего вылезет? Молва пойдёт нехорошая... Короче, нужно её отправлять в путешествие. И желательно не затягивать с этим делом.

— А Володя в курсе?

— Нет. Я ему про дочь ничего не говорю. Зачем человеку портить настроение? У нас столько проектов, многие из которых лежат на его плечах, а тут...

— Н-да, — вздохнул император, — ситуация... Надо тогда собрать всех наших и объяснить, что политические обстоятельства требуют присутствия Галины в Элладе.

— Угу, — кивнул Бурков. — Кстати, Андрей Палеолог объявил столицей Эллады город Мегалополис.

— Это тот, что находится почти в центре Пелопоннесского полуострова?

— Да.

— Почему он?

— Ну, типа через него проходят основные дороги. Тем более в случае внешней угрозы из Мегалополиса удобно выдвигать армию в любую сторону. Расстояния-то практически одинаковые. Зато от моря далеко. Вражеские корабли уже не подойдут, как это было в Константинополе. Так же в районе столицы находятся большие залежи марганцевой руды, бурого угля, мрамора... То есть промышленный потенциал имеется.

— Это он сам так придумал?

— Нет. Генерал Кудрявцев подсказал. Ему-то карты того региона показывали. Он всё тщательно изучал...

— Понятно, — кивнул император. — А как далеко Андрей Палеолог намерен раздвинуть границы Эллады? До встречи с нами он даже Морею не мечтал освободить. Лишь сотрясал воздух в поисках денег...

— Как получится, — пожал плечами Бурков. — Тем более после последней победы его армия резко увеличилась. Очень многие перешли к нему службу. По крайне мере те, кто в Иване-Дальнем тренировался, как будущая армия принца Джема, теперь присягнули Андрею Палеологу.

— А сам принц?

— Погиб, к сожалению. Там и его племянники все погибли. Наши рейтары, скрываемые мощной дымовой завесой, прорвались к ставке османской армии и устроили бойню... Я уже говорил, что весь расклад позже тебе покажу. Сегодня просто в лёгкой форме знакомлю с новостями.

— Ого, в лёгкой форме! — воскликнул император, поглядев на часы. — Уже час с тобой болтаем. А скоро заседание правительства. Итоги прошедшего года нужно подбить, да народ по домам отправить. Всё-таки людям к новогоднему балу нужно подготовиться...

— Бал в десять вечера начнётся, ещё сто раз успеют подготовиться, — усмехнулся Бурков.

— А ты что, ещё не всё рассказал?

— В принципе всё. Если у тебя вопросов ко мне нет, могу идти...

— Нет, пока вопросов нет. Иди.

ГЛАВА 2.

Так как за последние годы количество министерств в Южной империи заметно выросло и достигло числа двадцать, то кабинет императора стал тесноват для общих совещаний. Тем более на них собирались не только министры, но и прочие высокопоставленные люди. Например: мэр столицы, комендант столицы, патриарх, директора предприятий... В связи с этой ситуацией Павел Андреевич приказал оборудовать отдельный зал, где при необходимости могли бы с комфортом уместиться сто человек. К 31-ому декабря 1483 года зал для совещаний был полностью готов. Если взять жителя 21 века, то для него это помещение не показалось бы чем-то необычным. Офис, как офис, правда, обставлен богато. Вокруг не МДФ, пластик и хромированное железо, а ценные породы древесины и натуральная кожа. Центральным предметом интерьера был большой красивый овальный стол из карельской берёзы. Вокруг него расположились тридцать мягких кресел из бука, обшитые светло-коричневой кожей. Если кресла занимали места у стола, то вдоль стен выстроились стулья. Их тоже изготовили из бука, но сиденья и спинки вместо кожи оббили синим гобеленом, украшенным мелким цветочным орнаментом. Понятно, что кресла у стола предназначались для самых приближённых к императору людей. Всем прочим оставалось скромно сидеть на стульчиках и ожидать, когда им дадут слово.

Полы в зале для совещаний были составлены из модульного паркета, но настолько оригинально, что мозаичный рисунок, состоящий всего из трёх цветов, скорее напоминал персидский ковёр, чем изделие из древесины. Мастера, которые его изготовили, получили от императора не только похвалу, но и хорошую премию, а так же обещание построить для них отдельную мастерскую. Как говорится, есть чисто ремесленники, "штампующие" ширпотреб, а есть творцы... Для них желательно создавать отдельные условия работы, а так же привлекать к преподавательской деятельности.

Отделка стен в зале для совещаний тоже выглядела несколько своеобразно... Представьте множество бильярдных шаров жёлто-песочного цвета, собранных вместе посредством громадной треугольной рамки... Но смотрите вы на них не сверху, а со стороны... Вот такой рисунок отображали рельефные панели, изготовленные из древесины лимонного дерева. Правда, для их создания особого мастерства не потребовалось. Стандартный объёмный узор вырезался при помощи ручного электрического фрезера. А для этого вполне хватало небольшого навыка, внимания и усидчивости.

А вот потолок ничем особым не выделялся. Выкрашенный водоэмульсионной краской, он давал ровный белый цвет. Зато, небольшие хрустальные люстры, свисающие подобно серёжкам, сразу же наделяли его изысканностью, к которой примешивалась толика загадочности. Этот эффект усиливался в вечернее время, когда включали лампочки. Днём же хватало дневного света, поступающего в зал через три широких окна. Избыток солнечных лучей контролировали посредством жалюзи, изготовленных из бамбуковых реек. Занавески и шторы отсутствовали. Чтобы пространство на подоконниках не казалось пустым, на них установили симпатичные керамические горшки с комнатными растениями.

Что ещё можно сказать про интерьер зала для совещаний? В принципе больше ничего, если забыть про часы с кукушкой, которые висели на стене слева от входа. Сам вход состоял из двухстворчатых дубовых дверей. Но, как показала практика, пользоваться будут лишь одной половинкой. Вторая пригодится, только если придётся заносить-выносить что-то крупногабаритное или запускать сразу большое количество народа, как это произошло сейчас...

Никто ещё из членов правительства и руководителей предприятий в новом помещении не был, поэтому они, войдя из коридора в зал, первым делом принялись глазеть по сторонам.

— А где ёлка? — тут же спросила Ольга Яковлевна Гладкова.

Император и императрица сейчас находились в роли хозяев, которые встречают гостей, пришедших к ним на новоселье. Услышав вопрос, Анастасия Михайловна бросила вопрошающий взгляд на мужа, но тот лишь усмехнулся. За него ответил министр безопасности.

— Ёлка в актовом зале. А здесь, доны и доньи, зал для совещаний. Кабинет императора уже тесноват, чтобы принять всех сразу. Вон сколько нас пришло, хоть выстраивай в шеренгу и проводи перекличку.

— В шеренгу не надо! Лучше за стол присаживайтесь, — улыбнулась на эти слова императрица, делая приглашающий жест рукой.

— Анастасия Михайловна, куда же мы поперёд вас-то? — вступила в разговор Елена Петровна Шамова, показывая тем самым, что негоже садиться за стол раньше венценосных особ.

— Что ж, дорогая, покажем пример нашим людям? — отреагировал на слова Елены Петровны император. После чего подал супруге руку и повёл её к дальнему от входа концу стола. Там стояли два кресла, у которых спинки заметно превышали остальные по высоте. Вдобавок на них были обозначены знаки императорских регалий.

Вскоре все расселись. В результате оказалось, что количество кресел как раз соответствует числу собравшихся на совещание людей. То есть тридцать. Дождавшись, когда смолкнут разговоры и перешёптывания, император взял слово.

— В этот праздничный день мне меньше всего хотелось бы начинать наше совещание с неприятных новостей, но, увы, приходится... — начал Павел Андреевич, а собравшиеся за столом люди моментально обратились в слух. — Я тут узнал, что кое-кто был недоволен моим отсутствием в столице, когда отмечали Рождество. Якобы из-за этого не состоялся рождественский бал во дворце... Видать эти кое-кто забыли, что наша страна состоит не только из города Звёздного. В других населённых пунктах людям тоже хочется, чтобы светлый день Рождества с ними разделил их император.

От такого неласкового начала народ за столом немного подрастерялся. Люди стали переглядываться друг с другом, а некоторые нервно заёрзали в креслах. Ольга Яковлевна вообще недобро уставилась на министра безопасности. Хотя Артём Николаевич тут был ни при чём. У императора имелись свои осведомители, которые подчинялись исключительно ему. Иначе быстро станешь игрушкой в чужих руках. Как бы современники не держались друг за друга, но за двадцать лет попаданства у многих появились свои личные приоритеты. Тем более, хочешь-не хочешь, но у каждого сформировалась собственная свита, состоящая из слуг, охраны, сослуживцев и прочих знакомцев. Они тоже имели различные желания и интересы, что не могло не отразиться на образе мыслей наших героев.

— И ещё напомню, — продолжил император, — многие из тех, кто сейчас переселился в Грибовград, до недавнего времени жили в столице. И не плохо, кстати, жили. Но ради государственных интересов они оставили хорошо налаженный быт и переехали буквально на голое место, чтобы начать всё с нуля. Разве мог я отказать этим смелым людям в такой малости, как провести вместе с ними Рождество?

— Нет, сын мой, не мог! — откликнулся на эти слова патриарх. — Ты поступили верно. А те, кто мечтают лишь о балах и подарках, погрязли в духовной нищете и не видят своей наготы. Их обиды и злословие результат духовной немощи и неспособности пересилить собственную гордыню...

— Благодарю, Отче! — тут же вставил император, как только образовалась пауза. Иначе патриарх мог надолго закатить проповедь, что вообще не входило в планы Павла Андреевича. Тем более зал для совещаний — это не место для выслушивания долгих нравоучений. Тут нужен конструктив. Что толку растекаться мыслью по древу? Император в ТОЙ жизни знал одного человека, которого кодировали от алкоголизма шестнадцать раз!!! Какие только методы не применяли... И на совесть давили, и на жалость, и стращали, и вливали, и вшивали... Бестолку. Подобно продвинутому хакеру он вскрывал любую кодировку. Максимум, сколько у него на это уходило времени — два месяца. Однако два месяца тоже — срок. Вот и здесь требовалось время от времени устраивать встряску, чтобы люди не зарывались и видели, куда направлен гнев монарха. Умные поймут и в следующий раз поостерегутся. А дураки... Горбатого могила исправит.