Потом они подобно малярам ходили по всем комнатам, рисуя цепочки рун. Флетчер их рисовал, а она носила ведро с краской, стараясь его не разлить. Завершали они уже в спальне, где Гермиона позволила себе расслабиться и поставив ведро рядом с ним, разделась и улеглась голая в постель поверх одеяла, дразня мужа. Но муж игнорировал все намеки и продолжал как принтер, уверенной рукой наносить руны вдоль стен спальной. Только закончив, он насмешливо поглядел на свою юную жену.

— Что-то устал я сегодня... пойду-ка спать на диван, — сказал он выходя и наслаждаясь огорченным лицом жены: — Прибери ведро из спальни сама!

— Это нечестно! — вскочила Гермиона чуть не плача: — У нас должен быть медовый месяц! Я вчера еще ничего не могла и всего боялась! А теперь, когда я действительно что-то чувствую приятное, ты меня лишаешь этого! Ты черствый и ты чурбан! Это жестоко!

Особенности спальни Флетчеров.

Флетчер плавно повернулся за порогом спальни, и медленно на его лице стало возникать удивление. Как будто это было замедленное кино.

— Зема, милый, пускай не месяц, но хотя бы эту ночь побудь со мной! — умоляла Гермиона, растеряв гордость, стоя на пороге спальне: — Это был нелегкий день! Я в первый раз убила человека, ну пускай не человека, а оборотня... Я воровала ради того, чтобы тебе понравиться! Меня хотел зарезать вор! Неужели нельзя быть немного милей со мной?

Флетчер вдруг протянул руку и вытащил её за порог спальни и сказал "Стой здесь!", а сам зашел в спальню. Потом повернулся к ней лицом и начал говорить. Говорил он быстро и тонким голосом, как мультяшный персонаж, при этом быстро жестикулируя руками:

— Одна вредная девчонка разлеглась во время ответственной работы голой на кровати, изнывая от страсти. В результате чего руны времени были нанесены неверно, и теперь в спальне время идет не с той скоростью, с какой во всей квартире. А в два или даже три раза быстрее! Ты понимаешь, что натворила глупая девчонка? Как можно жить, когда в одной комнате время идет быстро, а в другой медленно?

— Сча-а-астли-и-иво-о-о! — протянула низким голосом ему Гермиона и бросилась в спальню. Там она повисла у него на шее.

— Зема! Ты так возбуждаешь меня, когда говоришь, как будто кролик Банни! — страстно заговорила она: — Ты мой бог! Ты создал возможность проводить больше времени в спальне и быстрей высыпаться! Ты гениален!!! Только скажи одно. Мы уже вне пространства Лютного переулка?

— Да! Мы уже отсутствуем в обычном пространстве. Но время синхронизировано с обычным миром, — проворчал Наземникус: — По крайней мере, в тех комнатах, где ты не бесилась с жиру, демонстрируя мне свою эротоманию.

— И ты ведь очень устал? — заговорщически сказала она: — А где лучше всего отдохнуть можно, как не в спальне, где время течет быстрей обычного? Нам ведь сейчас нельзя терять зря время? Слушай, а можно сделать комнату с медленным временем? Если надо будет кого-то ждать, а сил ждать просто уже нет? Мне бы такая комната очень пригодилась! Чтобы тебя ждать домой.

— Ты сходишь с ума! Это опасные эксперименты, — сердито сказал Флетчер: — Я даже еще не разобрался, как достиг такого странного эффекта искажения времени.

— Сейчас нам нужно отпраздновать счастливое спасение от всех напастей мира! — радостно крикнула Гермиона: — Разве ты не чувствуешь себя легче, от того, что нас здесь никто не достанет, пока мы не выйдем сами. Разве тебя это не возбуждает?

Наземникус нехотя улыбнулся и потрепал её каштановые кудри.

— Какая ты все-таки еще у меня девчонка! Угораздило меня жениться на той, кто мне в дочери годится!

— Никаких дочерей! — обиделась Гермиона: — Не смей меня так называть! Я твоя жена, и уже скоро рожу тебе сына. Флетчера второго! А может даже двух! Бывают и двойни. У нас на факультете целых две пары близнецов!

— Ты должна признать, что проиграла пари и стала ужасно приставучей! Из-за тебя я сделал серьезную ошибку в работе!

— И кому будет хуже от этого пари? — иронично спросила Гермиона: — Ты сам даешь мне карт-бланш бегать перед тобой голой целый год, в наказание за то, что я была голой всего двадцать минут.

Наземникус поморщился, понимая, что она права. И от пари будут только ему проблемы, если молодая дуреха будет носиться по квартире одетой только в туфли и мантию.

— А теперь полезай в кровать и зафиксируй мое поражение, — скомандовала Гермиона: — Потому что без дела, это все лишь твои слова.

— Знаешь, я готов признать, что ты не такая уж приставучая и еще ничего не проиграла, — нерешительно ответил Флетчер.

— Ничего себе! А кто комнату испортил? Разве не я? — возмутилась Гермиона: — Да весь Хогвартс знает меня, как самую противную приставалу. Правда с эротическими предложениями я еще не приставала ни к кому. Но вообще, по жизни, я очень приставучая! Зема! Ты от меня сегодня не уйдешь! И никаких больше уменьшительных метаморфоз! Я хочу попробовать настоящего Зему, а не его младшего брата.

— Эка, ты разгорячилась, — вздохнул Наземникус, смирился и разделся, ложась в кровать.

Когда все уже закончилось и плоть была усмирена, утомленная Гермиона лежа в объятиях мужа вдруг начала хихикать.

— Это было так смешно? — недовольно спросил Наземникус.

— Нет, это было здорово. Я о другом подумала, — зашептала она хихикая: — Представила, что во время нашего секса, кто-то, ну пускай тот же Гарри, стоит и смотрит в спальню из комнаты. И удивляется с какой скоростью все это происходит! Вот бы он позавидовал нам!

Гермиона даже вздрогнула от испуга, услышав впервые, как смеется её муж.

— Ты меня уморишь своим воображением, — отсмеявшись, шлепнул её по задку Наземникус: — Спать уже пора эксгибиционистка, а ты тут анекдоты придумываешь.

Гермиона промурлыкала что-то вроде "спокойной ночи" и блаженно вытянулась в постели. Но сон был недолгим. И через час чуткой дремы кролики Флетчеры опять показали свой мультик виртуальному "Гарри из коридора".

Несмотря на активную половую жизнь, они выспались в рекордное для всей планеты время. И все благодаря чудесной спальне со сжатым временем.

День третий. Гермиона-попрыгунчик.

Гермиона встала первой. Ей уже не хотелось нежится как вчера. Её переполняла активность и трудовой энтузизм. Она побежала мыться а потом готовить завтрак. Но из-за треклятого эффекта сжатого времени, она не успела ничего. Муж выспался значительно раньше, чем она успела, разогреть сковороду. Поэтому они готовили завтрак вместе.

— Знаешь Зема, это хороший бизнес делать ускоренные спальни! — сказала Гермиона прихлебывая кофе: — Двадцать минут возни с рунами и такой мощный и долговременный эффект! Да мы озолотится можем на этом!

Наземникус чуть не разлил кофе, усмехнувшись прямо в чашку.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — ответил он: — Эффект искажения времени возможен только в подобном пространстве как наше. В обычно мире, подобная роспись рунами будет лишь красивым орнаментом.

— Хорошо, возьмем проблему шире! — решительно сказала Гермиона, поставив чашку: — Мы будем продавать сами дома существующие в нигдешном пространстве. С произвольным течением времени! Это будет еще круче, чем одна спальня! И значительно дороже! Чем больше рынок, тем больше галеонов! Воландеморт, между прочим возродился? Возродился! Люди захотят спрятаться понадежней? Это и к Трелони не ходи! А тут мы с эксклюзивным предложением за... сто тысяч галеонов продать абсолютно удобный и недосягаемый дом! Это тебе не мелочь по карманам тырить! Тут за день работы ты окупишь нелегкий труд работника плаща и кинжала в течение месяцев. Ты настоящий гений! И как всякий гений, не замечаешь очевидных возможностей.

— Ладно, посмотрим, — ответил Наземникус пытаясь проснуться окончательно: — Гера! Тебе сегодня придется заняться изучением техники аппарирования. Иначе ты не сможешь выйти из дома. И войти тоже.

— Почему? — растеряно спросила Гермиона, уже представляя себя пленницей дома навек.

— Да ты не пугайся, все не так сложно! — успокоил её муж: — Дверь будет стабилизировать перенос в пространстве. Поэтому переход в дом и из дома будет значительно мягче обычной аппарации. Никаких толчков. Но техника концентрации на месте прибытия такая же. Иначе никак. Сейчас еще только четыре утра в Англии, так что у нас вагон времени. А если займемся этим в спальне, то два вагона времени. Но пока я займусь созданием двери, ты освоишь в спальне теоретическую часть подготовки. Возьмешь книгу по аппарации и проштудируешь! От корки до корки!

— Яволь, мой Зема! — взяла под козырек Гермиона. Ей нравилось, когда ей поручали делать то, что она и так страстно хотела. Аппарация была её давней мечтой. Но её в Хогвартсе планировали только для семикурсников преподавать. А для других она была запретной темой.

Схватив книгу с полки, она побежала в спальню, где с комфортом изучала её несколько часов. Первый час Зема провел с ней в спальне, рассчитывая в своем блокноте конфигурацию рун двери. И хотя Гермиона опять лежала голой, он был тверд. А для большей твердости упаковал её под одеяло. После чего, Наземникус уже был в большей уверенности, что дверь не выбросит его на Марс.

После теоретического экзамена и инструктажа, Флетчер разрешил Гермионе аппарировать из одного края комнаты в другой. Со второй попытки у нее это удалось. После чего было много счастливого визга и прыгания на шею. Возможность аппарации опьянила Гермиону. Она потом сделала еще несколько прыжков по комнате, а потом прыгнула из одной комнаты в другую. И только в спальню прыгнуть не получилось. Это её расстроило чуть не до слез. Прыжок в спальню ей казался, на данный момент, важнейшим из искусств. Флетчер почесав в затылке, сообщил ей печальную новость — темпоральный барьер играет роль антиаппарационного щита. Даже принцип действия схож — искажение постранства-времени. Поэтому в спальню только пешком.

Когда дверь была готова, Наземникус сам испытал её, выйдя и войдя в дом. Потом повернувшись к жене, спросил, в чем она пойдет наружу, поскольку она продолжала упрямо ходить голой. Гермиона одела сапоги, и приказала им вырасти по максимуму. Флетчер увидев как сапоги вдруг стали кожаными брюками покрутил головой с усмешкой.

— А ты хитрюга! Подготовила себе "любую обувь"? А почему только до пупа они выросли? Могли и до шеи дорасти!

Гермиона пожав плечами, ответила, что таких не было в продаже.

— Мне и эти сапоги денег купить не хватило. Хорошо Гарри Поттер расщедрился и подарил мне их.

Наземникусу вдруг стало немного ревниво на душе. Он поморщился и вдруг спросил:

— Это все что они могут? Только расти по ногам вверх? Хочешь, я их летать научу? Как те сапожки моей прабабки, про которые ты читала?

Гермиона обрадовалась и сразу сняла сапоги, радостно вручив ему, но с условием не портить возможность их роста. Наземникус, порывшись в старых записях, нашел нужную информацию и сел со стилосом разрисовывать каблуки и подкладку сапог. Через полчаса он проинструктировал Гермиону как пользоваться ими и она довольная взлетела под потолок.

Чудесные окна в куда угодно "Смотри-не-хочу".

— Зема, ты не устаешь меня удивлять своими чудесами! — сказала она довольно, спикировав сверху ему на спину: — Еще бы ты окна в нашем тайном доме сделал, вообще было бы замечательно!

— Окна? — задумался Флетчер: — А куда?

— Куда угодно! Лишь бы вид приятный был.

Флетчер подумал, что она права, и дом без окон неполноценный дом. Но встал вопрос вида из окон. Он мог сделать иллюзорные окна, что было проще. Вроде волшебных картин Хогвартса. Но ему хотелось сделать окна, показывающие реальную картину мира. И он пошел по принципу создания волшебной двери, лишь изменив конфигурацию рун. Теперь, открывая ставни окна, нужно было представить место, которое хочешь видеть, и за стеклом оно и было видно.

Но поскольку переноса через окно не происходило, то и само окно в том месте никак не проявлялось материально. И можно было смотреть куда угодно, не боясь, что с той стороны будут смотреть на тебя. Когда Гермиона первый раз открыла ставни, она увидела свой родительский дом. У нее о счастья выступили слезы. Теперь можно было всегда смотреть на близких и родных людей в любую секунду, не думая о поводе для визита и не выдумывая оправданий для отсутствия. Просто окно в мир. В том числе и в мир твоих врагов. Открыв второй раз, она увидела внутреннее помещение "Каменной чаши" где куча оборотней о чем-то разговаривали за столом.

— Мне хотелось бы слышать их! — сказала она Наземникусу.

— Я думал, что окно это только картинка, — пожал плечами Флетчер: — Зачем в доме лишний шум?

— Когда нам помешает шум, мы откроем окно в тихое место! А когда нам захочется услышат планы врагов, то мы должны их слышать! — объяснила Гермиона и Флетчер вздохнув, согласился. И проведя новые расчеты, внес коррективы в окно. Теперь оно пропускало звуки тоже. Гермиона раскрыла окно опять к оборотням, но те вели глупый пьяный разговор и жаловались на жизнь. Ничего тайного она не услышала.

Тогда она открыла окно в гостиную на Гриммо 12. Там как раз сидели на диване Гарри и Рон. И Гарри рассказывал, что уже беспокоится за Гермиону, так как она вторую ночь исчезает из дома и попадает в странные истории. Рон её презрительно обругал, сказав, что после поездки к Краму, Гермиона совсем стала дурой. И вместо того, чтобы сидеть с друзьями и помогать им готовиться к школе, ищет приключений на свою задницу. Хотя задница у нее ничего. Гермиона покраснела и от смущения и от злости одновременно.

— Наверное, надо будет тебе сегодня к ним наведаться, раз они о тебе языки так греют, — сказал Зема, погладив её по спине: — Успокой пацанов, что ты жива-здорова. Но уроки за них делать не обязательно. Впрочем, Гарри ты кажись задолжала за сапоги?

— И что теперь? — спросила Гермиона: — Если я захочу открыть дверь прямо к ним? Это возможно?

— Да, возможно, — кивнул Флетчер: — Но зачем их пугать? Открой лучше в пустую комнату. А уже оттуда выйдешь к ним.

Гермиона согласилась и надев мантию и браслет представила выход прямо в свою спальню на Гриммо. Там она захлопнув дверь с интересом смотрела как она уменьшается и исчезает в стене напротив кровати. Потом она спустилась в гостиную, где ребята уже закончив перемывать ей кости, играли в шахматы. Гарри радостно вскочил и спросил, чего она не пошла в кафе. Она сказала, что тоже встретила знакомых и пошла в другой магазин. А потом опять ночевала у себя дома. И тут она не соврала.

А Рон рассказал веселую историю, что какой-то глупый вор украл несколько темномагических артефактов и визгливый портрет Вальпургии. И теперь Сириус заочно ему благодарен. Хотя есть подозрения, что все это спрятал Кричер, который сам куда-то делся. Болтать с ними Гермионе быстро надоело. Она с тоской вспомнила, что еще не наигралась с чудесным окошком. Поэтому сказав, что пойдет к себе почитать, она отправилась в ближайшую пустую комнату, где найдя свободный кусок стены, достала палочку и сказала "janua inane" и представила свой дом в "нигде". Дверь появилась, как и обещал Наземникус. Она с облегчением в нее впорхнула, так как первый раз побаивалась, что дверь не появится.