Елизавета. Охота на ведьм (часть 3)

— Милая, ты меня не так поняла, — блеял вампир, — я совершил стратегическое отступление, чтобы провести рекогносцировку и кинутся в бой на твое спасение с новыми силами.

— Дааа? — от завернутой Ником фразы Маланья малость окосела и задумалась о том, что такое собирался совершить ее муж, ничего не поняла и чуть насупившись, подозрительно на него уставилась.

— Родная, — не воспользоваться замешательством супруги было бы глупо. Ник совершил стратегическое наступление на тылы растерянной дамы, облапил ее загребущими конечностями и что-то жарко зашептал ей на ушко. Минуту Маланья стояла в раздумьях, сдаваться или не сдаваться. Но видимо супружник оказался настолько убедительным, что вскоре она мило хихикала, а потом, развернувшись в руках Ника, впилась в его губы страстным поцелуем.

— Кажется мы не вовремя, — буркнул Мотя и попятился в кусты.

— Да, лучше мы как-нибудь в другой раз придем, — поддержала я его.

— Чем займемся? — полюбопытствовал он, когда мы отошли на достаточно большое расстояние от увлекшейся парочки.

— Давай по лесу прогуляемся? — предложила я. Погода стояла замечательная, солнышко светило вовсю, играя лучиками на молодой листве, птички пели как не в себе. Видно и у этих пернатых брачные игры были в самом разгаре. Одна я как дура без мужика. Как-то взгрустнулось, но я тут же прогнала упаднические мысли и разулыбалась, вспомнив про пирожки. Что там Анька говорила про полчаса? А время то скоро подойдет, не могу же я упустить такое представление, он мне еще за утреннюю фразочку про пылающий зад должен.

— О чем задумалась? — спросил он подозрительно. Уж больно у меня физиономия была предвкушающей.

— Да так, — пожала я плечами и постаралась притушить в глазах озорной блеск. — Пойдем что ли?

Естественно он согласился, а я потянула его в противоположную от дома Ганны сторону. Наличие скворечника с известными буковками 'Ме' и 'Жо' в мои планы никак не входило.

Гуляли мы по лесу вдумчиво и основательно. Я чтобы хоть как-то удержать его от возвращения домой уболтала Мотю на поиски ягод и грибов, пообещав, что Аннет будет душевно рада гостинцу и наваяет пирогов побольше. От такого аргумента ему деваться было некуда. И вот уже битый час мы ищем грибы, которым, кстати, еще не время и собираем ягоды. Нашли земляничную поляну и там и обосновались, собирая спелые, сочные ягоды и тут же поедая их. Не было никаких сил пронести эту ароматную прелесть мимо рта. Слишком уж одуряющее они пахли. Когда полянка была девственно чиста, а мы на землянику уже не могли смотреть, решили устроится под ближайшим дубом и переждать полуденный зной, который пробирался и под кроны деревьев.

— Моть, а Моть, — я полулежала на нем и жевала травинку, а он сидел, опершись спиной о дерево.

— Чего? — спросил он лениво.

— А ты себя хорошо чувствуешь? — не выдержала я. Все-таки не один час прошел, сколько можно ждать? Как-то мне мало верилось, что он умудрился переварить их без всяких последствий.

— Мууррггу, — полусонно промурлыкал он. — А чего ты спрашиваешь?

— Да так, — от его мурлыканья у меня мурашки табунами пронеслись от загривка к копчику.

— Лиз, — прошептал он минут через пять, прижав меня к себе крепче.

— Ммм? — уже меня не нашлось слов.

— Лиз, ты такая сладкая, — задышал он мне в ухо и чуть прикусил его, от чего меня ощутимо тряхнуло. — Не могу забыть наш поцелуй в машине.

Ну что тут сказать, я сосредоточилась на его действиях. Он от ушка плавно перешел к скуле, провел по ней языком и легонько поцеловал, а потом взял мое лицо в руки и уже не сдерживаясь, впился в мои губы. Поцелуй был сладким, с привкусом земляники, в которой мы были перемазаны с ног до головы. Его язык нежно оглаживал мой, постепенно все больше и больше отвоевывая позиции у меня во рту. Я и не думала особенно сопротивляться, поддавшись мгновению и общему настроению, царившему в лесу. Мне было так хорошо, что словами не передать, как будто вернулось то состояние влюбленности, которое меня накрыло в самом начале нашего знакомства.

Мы целовались упоительно и самозабвенно, как-то совершенно незаметно я оказалась на земле, подмятая тяжелым телом Матвея. Мне было удивительно хорошо, создавалось ощущение, что это правильно. Так и должно быть. Вот это-то меня и отрезвило. Мгновенно вспомнилась череда его пассий и Мотькины комментарии по поводу каждой из них. Я забилась в его объятиях пойманной птицей, а он все никак не мог понять, что случилось, ведь минуту назад все было великолепно.

— Слезь с меня, — зло зашипела я.

— Лиз, — он смотрел на меня таким потерянным и непонимающим взглядом, что на минуту мне даже стало его жаль. А потом я вспомнила свои бессонные ночи и жалость куда-то испарилась.

— Хватит, — зло одернула я его.

— Как хочешь, — лицо Матвея тут же стало непроницаемо-спокойным, о недавно царившем урагане чувств ничего не напоминало.

— Пойдем домой, — как-то уже было не до ожидания конфуза с его стороны. Мне бы в своей комнатке укрыться и подумать о том, что сейчас было.

Он встал с земли и протянул мне руку, глупо было отказываться. Мотя помог мне встать, и мы молча пошли в сторону дома. Где-то на середине пути, он стал вести себя как-то странно. Мотя судорожно оглядывался в поисках чего-то и странно семенил. Я, кажется, стала догадываться, в чем дело, но титаническими усилиями скрывала улыбку. Как мы бежали домой, словами не передать. Матвей то подрывался и мчался через лес напролом, обняв одной рукой живот, а второй отбиваясь от веток, то останавливался, пережидая очередной приступ. А затем опять заполошно подрывался и чуть семеня, делал первые шаги, прислушиваясь к урагану бушующему у него в животе. Затих или не затих. На моих глазах ломиться в кустики, особенно после недавней сцены лобызания было ниже его достоинства, поэтому Мотя стойко терпел. Я его даже зауважала. А с какой скоростью он перелетел оградку возле дома Аньки, просто не передать, ворота были закрыты. А с каким выражением облегчением и надежды он подлетел к туалету, и каково было его разочарование, когда он понял, что вожделенный скворечник уже оккупирован! Сколько ничем незамутненных эмоций! Я чувствовала себя зрителем в цирке и получала истинное удовольствие от происходящего. Но вот дверки открылись, и оттуда неспешно выплыла Анька, с удивлением смотря на перетаптывающегося оборотня. С какой скоростью за ним закрылись двери, просто словами не передать!

— Пирожки? — понимающе спросила Аннет.

— Ага, с немытой земляникой, — поддакнула я.

— Ну, тогда это надолго, пойдем, невместно парня под туалетом караулить, шо он о нас подумает еще, — хотя по ее глазам было видно, шо 'комедь' она желает смотреть до конца, но как-то несолидно двухсотлетней ведьме так развлекаться.

До конца дня мы делали вид, что ничего не произошло, Мотя ходил обиженный на весь свет и что-то бурчал про противных ведьм и их учениц. Мы благоразумно помалкивали, и когда он не видел, хихикали в кулачек.

Подготовка к банным процедурам была в самом разгаре. Анна натопила баньку и первым загнала туда Мотю, мотивировав тем, что дамам нужно больше времени, чтобы нормально попариться и получить максимум удовольствия от подобного священнодейства. Парился он вдумчиво, время от времени выбегая и обливаясь холодной водой из стоящей рядом бочки. Мы, чтобы его не смущать в это время находились в хате и собирали нужные ингредиенты для ритуала.

— Так, что там у нас осталось? — Анька обозрела кучу отобранных баночек с травами, свечи, большой алюминиевый таз и почесала голову в задумчивости. — Вроде все. Только подождем, пока твой кошак напарится и можно начинать.

— Почему сразу мой? — взвилась я.

— А что мой? — удивилась она. — И потом ты так на него смотришь.

— Как? — было любопытно узнать, какое я произвожу впечатление со стороны. Анька скрывать не будет, если выгляжу как дура, так и скажет.

— Нууу, — протянула она задумчиво, — производишь впечатление каннибала в приступе жесточайшего голода. Да не тушуйся ты так, с кем не бывает.

— Вот уж спасибо, родная, припечатала, так припечатала, — вздохнула я. — Что правда все так плохо?

— Да нет, не заморачивайся, с кем не бывает. Может он и не видит, какими взглядами ты его провожаешь, но мне-то заметно. Что опять вспыхнули увядшие чувства?

— Нет вроде, — я начала мысленную ревизию чувств и поняла, что все по-старому. Вот он Мотя — он сам по себе, вот она я и тоже сама по себе. Параллельные прямые не пересекаются.

— Ну ладно, бог с ним, отмахнулась она и опять принялась вспоминать не забыла ли чего.

— Ань, — решила я отвлечь ее от занимательного занятия. — А ты говорила, что ритуал нужно проводить ночью, а до ночи, как до Киева раком.

— Ой, Лизка, шо ты прицепилась, твой оборотень аккурат к вечерней заре выползет. А пока мы в баню все принесем, пока к ритуалу подготовимся, уже и ночь войдет в свои права. Хорошо бы конечно в полночь этим заниматься, но уж слишком много подозрений вызовем. А оно нам надо? Точно нет.

— Ань, а может ну его, это гадание? — решила смалодушничать я, как-то боязно вдруг стало. Непонятно, что я там увижу, а вдруг какое чудище лесное и как я потом с таким красивым жить буду?

— Не дрейфь Лизок, — правильно поняла она мои порывы. — Прорвемся. Может твоя судьба еще и не определена, и мы ничего не увидим.

До вечера я не находила себе места, умяв целый противень Анькиных пирожков. На фоне будущего события, повторение Мотиной эпопеи мне было не страшно, авось Анька смилуется и отложит мероприятие. Но пирожки были холодными и невероятно вкусными, поэтому ожидаемого конфуза не приключилось.

— Ох, и хорошо! — в хату вошел невероятно довольный Матвей, посверкивая капельками воды на обнаженной груди. Он решил не усложнять себе жизнь полной экипировкой после такого во всех смыслах приятного события, нацепив только шорты и сланцы, накинув на шею полотенце. — Зря ты Лизка отказалась мне спинку потереть. Банька выше всяких похвал. Я бы тебя знаешь, как веником отходил? Ух, никакие СПА-салоны не дали бы такого ощущения неги и довольства жизнью!

И главное смотрит в мою сторону так лукаво и пристально, что я, смутившись, уцепилась за очередной пирожок, только бы ему ничего не отвечать.

— Мы и сами управимся, — тут же среагировала Анна и гордо проплыла мимо оборотня, подхватив банные принадлежности. Я, дожевывая на ходу, последовала за ней.

— Вот же ж паразит, — сказала она гневно, когда мы достигли пункта назначения и начали раскладывать в предбаннике принесенное. — И вот что ему стоило промолчать, с правильного настроя сбил, паразит.

— Ань, мы сначала париться или гадать? — полюбопытствовала я, уставившись на суетящуюся подругу.

— Париться, настраиваться на позитив, а только потом, когда очистим дух и тело, можем приступать к процедуре, — она так и не подняла на меня глаз, что-то смешивая в маленькой ступке и тщательно растирая. — Вот смотри, вот эти травки заварим, и отвар плеснем на камни, он нам поможет очистить разум.

— А каков состав? Галлюциногенных грибочков там нет? — решила сострить я.

— Тьху на тебя, дура малолетняя! Я шо на шамана похожа? У нас ведьмы такое не практикуют. С прокуренными и пронюханными мозгами долго не живут, а мне уже за вторую сотню перевалило. Я, знаешь ли, за здоровый образ жизни. Где бы я была, если бы всякой дрянью себя пичкала? — гневная отповедь Ганны меня несколько смутила.

— Ладно, извини, — я примирительно подняла руки, надеясь ее успокоить. — Так что за состав?

— Тайный состав, передается от матери к дочери, или от учителя к ученику, не суть важно. Тринадцать заветных травок: зверобой, душица, мать-мачеха, ромашка да что я тебе перечисляю? Завтра после ритуала все запишешь под диктовку и выучишь.

— А чего травки такие простые? Я думала там корень мандрагоры будет или еще что-то такое же заковыристое, — удивилась я.

— Ну, ты даешь! — восхитилась она моей недогадливости. — Уже сколько времени тут околачиваешься, а все никак не можешь запомнить, что свойства трав меняются в зависимости от того, в какую пору они были собраны и в каком месте. Одна и та же травка может быть как лекарством, таки сильнейшим ядом. И в зависимости от того как и где ты их используешь, то и получишь. И вообще, хватит уже меня отвлекать, а то мы так и до Морковкина заговенья не успеем, — и она опять погрузилась в возню с травами.

Через полчаса мы, наконец, вошли в парную, и Анна выплеснула свой знаменитый отвар на раскаленные камни. Ох, что тут началось! Я задыхалась от удушливой вони, меня скручивали жуткие спазмы и рвотные порывы. Было только одно желание — вырваться из парной на свежий воздух и прийти в себя хоть немного, но Анька намертво стояла в дверях и не пускала.

— Терпи, это реакция на грязь, что скопилась у тебя в душе, — пыталась увещевать она меня когда я, полуобернувшись попыталась прорваться наружу. — Еще минут пять и все будет нормально.

— Через пять минут я буду трупом, — прохрипела я деформированными связками, изо рта уже торчали клыки, и меня понемногу стала покрывать шерсть.

— Стоять! — рыкнула она и схватив меня за загривок, как следует тряхнула. Я такого от нее не ожидала, и несколько подрастерялась, часто задышав.

Но странное дело, прошла минута-другая, и мне действительно стало легче. Я убрала частичный оборот и обессилено легла на лавку.

— Ань, что это было? — тихо спросила я, силясь понять, что со мной произошло.

— Ох, девонька, даже и не знаю, как тебе это объяснить, — вздохнула она.

— Как-нибудь, ты говорила душевная грязь — это как? Я же вроде ничего такого не делала, откуда ей взяться? — удивилась я, постепенно приходя в чувство.

— Тут как раз все просто, мы за свою жизнь знаешь, сколько плохого думаем о себе и о ближних? Желаем, то, что не имеем, грешим помыслами и действием, считая это нормой. Кто-то ходит на исповедь, чтобы снять хоть немного груз прилипшего к душе негатива. Кто-то так и живет, неся с собой в мир раздражение, злые эмоции и не менее злые поступки. Не зря девонька, нам высшими силами были дадены заповеди, не укради, не возжелай жены ближнего своего и так далее, — в этот момент она как никогда выглядела на свой возраст, умудренной женщиной повидавшей на своем веку многое и потерявшей многих. Но, тем не менее, на устах у нее играла милая, чуть снисходительная улыбка.

— Но я же ничего такого не желала, — удивилась я.

— Ой, ли? А не было ли такого, что ты ругалась в след облившей тебя машине, желая нерадивому водителю, встретится с ближайшим столбом? А не было ли так, что ты подначивала нерасторопную продавщицу, которая работала как сонная муха, доводя конфликт до ругани? А поездки в транспорте, когда народ стоит друг у друга на головах? Да мало ли еще того, что мы даже не замечаем, но что влияет на нашу душу.

— Ань, так что всем и всюду подставлять другую щеку? — изумилась я. Как-то такая постановка вопроса не соответствовала моей звериной натуре. Вот зуб за зуб — это да, это по мне.

— Не обязательно, просто старайся сдерживаться, не отвечая агрессивностью на агрессивность, злобой на злобу. Лучше улыбнись в ответ обхаявшему тебя и просто уйди. Поверь, человек почувствует себя идиотом намного быстрее, чем если бы ты вылила на него ушат помоев, заговорив на понятном ему языке, — я даже улыбнулась, представив себе такую сценку и даже согласилась с Анной. — Вот у тебя за жизнь и накопилось кучу негатива, от которого тебе стало так плохо.