— Если вы, господа, думаете, что вам придется сейчас что-то писать и учить наизусть, вы глубоко ошибаетесь. Ни мне, ни вам это совершенно ни к чему, — болгарин говорил в немного агрессивной манере, хотя и очень спокойно. — Вы все четверо уже здесь. Не возражаете, если я буду называть вас по именам? Чак, Эдвард, Аттила и Эрик, я правильно запомнил?
Эти вопросы были чисто риторическими, преподаватель даже не выделил их вопросительной интонацией.
— Любопытно, что среди вас нет дам. В прошлый раз моя группа состояла из трех очаровательных девушек. У законов переноса своеобразное чувство юмора, — Пейчев и не думал улыбаться, говоря это. — Впрочем, это не так существенно. Скажите, что вы хотите от меня узнать?
— Как мне побыстрее заработать себе на пенсию? — подал голос Чак, с издевкой смотрящий на болгарина.
— Это зависит от того, как ты хочешь провести остаток жизни. На дом ты можешь заработать уже после первого успешно выполненного задания. Еще вопросы?
— Чем мы будем заниматься сегодня? — спросил Эрик.
— А мне все равно, — отвечал Пейчев. — Что тебе интересно узнать о этом мире?
— Гордон рассказывал, что под этим дворцом находятся разнообразные подземные сооружения: фабрики, шахты, теплицы. Интересно было бы осмотреть эти катакомбы.
— Хорошая идея, — произнес болгарин. — Это действительно будет для вас очень поучительно. Рано или поздно нужно узнать, откуда берется вся эта еда в столовой и за счет чего работает отопление и канализация. А под штаб-квартирой располагаются довольно любопытные места. Вам вряд ли рассказывали, что на уровне девяносто метров под землей протекает крупная подземная река. У нее даже есть свое название: западные горцы называют ее Ар-Анзог. Она берет начало из горько-соленого озера высоко в горах и вскоре уходит под землю, где ее вода становится пресной. Воды ее широко используются местными агрономами. На месте этого дворца тоже когда-то располагались дома семейства купцов, занимавшихся всякими продуктами, мы используем многие их сооружения, включая теплицы и рыбные пруды. Впрочем, я уже мог утомить вас разговорами. Мы немедленно спускаемся, сначала на десятый подземный этаж, а потом вглубь.
Преподаватель стремительно направился к лестнице, за ним последовали его ученики. Десятый подземный этаж представлял из себя подвал, заполненный какими-то ящиками и мешками. От лестницы были видны тускло освещенные настенными панелями двери, к ним и поспешил Пейчев.
В полукруглой комнате по бокам располагалось несколько ниш подъемников. Впятером они как раз поместились в одной такой нише. Пейчев посмотрел на своих учеников и произнес:
— Эти лифты устроены довольно просто. С помощью силы течения реки кабины медленно поднимаются на самый верх, а чтобы спускаться вниз, нужно отжимать вот этот рычаг. Это требует физической силы.
Эрик, стоявший ближе прочих к рычагу, понял намек и потянул за рычаг. Одной рукой у него не получилось даже сдвинуть его с места. Он навалился всем телом, и кабина медленно поползла вниз.
— Мы спустимся на самый нижний уровень, — произнес болгарин, — а затем будем медленно подниматься вверх по ярусам.
В проеме подъемника иногда проплывали другие полукруглые комнаты, похожие на ту, откуда они спускались. Через пару минут подъемник достиг своей низшей точки. Когда Эрик перестал давить на рычаг, кабина действительно начала подниматься вверх, примерно с той же скоростью, что и опускалась. Такое путешествие пока не особенно нравилось Эрику, он чувствовал себя совсем измотанным.
За пределами ярко освещенного полукруга оказался просторный коридор с каменными стенами, освещенный все теми же панелями. Коридор, извиваясь, уходил куда-то вдаль. Под ногами было много пыли; в ближнем углу стояла пустая металлическая тележка.
— Здесь с давних пор находится шахта, где добывают медную руду. Она уходит в сторону на несколько километров, — вновь заговорил Пейчев. — Шахта почти истощилась, но ее по-прежнему разрабатывают. Она досталась Службе вместе с территорией, и мы не могли от нее отказаться: в Адене очень трепетно относятся к полезным ископаемым. Периодически бродячие шахтеры проводят здесь пару недель; впрочем, у них редко получается наскрести приемлемое количество руды. Мы им платим, чтобы поддерживать традиции. Если пройти чуть дальше, можно увидеть временные жилища рабочих и склад с инструментами.
— Ниже этого уровня ничего нет? — спросил Эдвард, кудрявый парень, маленького роста и в очках. — Или туда просто нельзя спуститься на подъемнике?
— Мнения расходятся, — Пейчев улыбнулся почти зловеще. — Дело в том, что Аден не всегда был населен людьми. Шахтеры верят, что на определенной глубине пролегают ходы древних существ, ушедших туда после появления людей, и очень боятся их потревожить. Я, впрочем, за все эти годы не обнаружил каких-либо фактических сведений об этих ходах и их обитателях. Зато я успел понять, что ко всем местным легендам и слухам стоит относиться достаточно серьезно.
— Но ведь это можно проверить? — заметил Эрик. — Камень вокруг не особенно твердый, можно быстро прорыть ход вглубь.
— Местные жители не возьмутся за это ни за какие деньги. Если среди вас есть специалисты в горном деле, можете вчетвером заняться бурением. Но я в таком случае предпочел бы оказаться подальше от этих катакомб. Мало ли что произойдет.
Эрик никак не мог понять, то ли Пейчев так шутит, пытаясь их испугать, то ли профессор действительно что-то знает о подземной опасности, но не хочет, чтобы его ученики придавали ей много значения.
— Идем дальше, это место не представляет особенного интереса, — после эти слов Пейчев развернулся и направился к подъемнику.
В этот раз на рычаг жал Аттила, и вскоре они уже поднимались вверх. Эрик пожалел, что внутри кабины лифта не было сидений, слишком уж медленно он двигался вверх. Профессор показал рукой в направлении следующей остановки, объяснив, что там находится литейная фабрика, где обрабатывают медную руду из шахты, но выходить не разрешил. Следующего уровня пришлось ждать минут десять.
— А вот здесь стоит выйти. Это перевалочная станция.
Пейчеву не пришлось объяснять, для чего предназначалось это место — густой запах ударил в нос при выходе из подъемника. При этом непосредственно к канализации доступа не было — путь преграждала массивная круглая металлическая дверь. Вонь проникала сквозь решетки у потолка, назначение которых оставалось непонятным.
— Никто не знает, что находится за этими дверями. Этот уровень принадлежит Гильдии Земли, так поэтично себя называют местные ассенизаторы. Они самостоятельно прокладывают все трубы, а здесь лишь получают деньги за работу. Отказаться платить им подобно смерти.
— А что они могут сделать? — поинтересовался Чак.
— Ну, например, представь, что они направят поток из труб в обратную сторону..., — Пейчев не стал продолжать фразу, предоставив воображению учеников самостоятельно дополнить картину подобного апокалипсиса. — Если же и это не поможет, то у них есть и другие методы. В конце концов, здесь работают далеко не только люди. Да и какой человек согласится постоянно жить под землей в такой обстановке? Члены Гильдии редко появляются на поверхности, разве что закупают иногда инструменты и оружие. Ни в коем случае не стоит как-либо их оскорблять. Более могущественной организации в городе нет, запомните это раз и навсегда. И не рекомендую пытаться наладить с ними контакт, они не терпят назойливости.
— Профессор, и что же мы тут стоим? — опять заговорил Чак. — Вы все это могли рассказать нам и в менее вонючем месте.
— Возможно, вам придется работать и в более вонючих местах, — невозмутимо отвечал Пейчев. — Не забывайте, я вам рассказываю все это не в развлекательных целях. Думаю, мои слова запомнятся значительно лучше, если они будут сопряжены с какими-то другими раздражителями вроде этой вони.
Чак не нашелся, что ответить. Впрочем, профессор не стал медлить, и они вернулись к подъемнику. В этот раз лифт не успел далеко отъехать, так что Пейчев самостоятельно вернул его на остановку.
Следующий уровень выглядел совсем иначе: коридоры были облицованы узорной плиткой, красный свет освещал просторное помещение, придавая ему мистический вид.
— Фамильный склеп клана Хэарден, — произнес болгарин. — За плитами на стенах — тела сотен представителей этого некогда процветающего семейства купцов. Некоторые из плит поддельные, за ними находится тайный проход на случай опасности.
— Профессор, вы уже не в первый раз упоминаете о купцах, которым принадлежала эта территория раньше. Что же с ними случилось? — задал вопрос Эдвард.
— Вы, наверное, догадались, что они тут больше не живут, — на лице Пейчева появилась тень улыбки. — Рихард Кубек получил эту землю в награду от князя Адена за то, что вовремя предупредил того о готовящемся заговоре. Подозреваю, клан готовил этот заговор не один десяток лет, но до сих пор не понятно, как Кубек сумел что-то разузнать. Эти древние дома в Адене сродни крепостям, человек не из клана не сможет проникнуть дальше гостевой комнаты. Так или иначе, люди клана Хэарден были изгнаны из Адена, а их фамильное гнездо — срыто до основания. Кубек нашел архитектора и строителей где-то в отдаленной местности: здесь уже и забыть успели, когда в последний раз строилось что-то новое.
Пейчев прошел к дальнему концу комнаты и указал своим ученикам на пол. В терракотовой плите, присмотревшись, можно было увидеть небольшое отверстие.
— А вот от этого хода нам ключей не досталось. Там вроде бы находится еще один этаж склепа, более старый. Может, даже и не один. Только старший в клане владел ключами от этих святынь. В свое время мне очень хотелось проломать эти плиты, чтобы спуститься вниз, но Кубек меня отговорил. Здесь слишком любят устраивать ловушки для непрошеных гостей. Имейте это в виду и не пытайтесь в чужих домах лезть куда-то, куда вас не приглашали.
Профессор ответил еще на несколько вопросов по поводу тайных ловушек и судьбы клана Хэарден, после чего, перебив очередного ученика, пошел назад к лифтам. После нескольких минут ожидания группа очутилась на следующем этаже, который существенно отличался от предыдущих присутствием людей. Несколько рабочих в серых комбинезонах стояли в лифтовой комнате, наблюдая, как один из них жал на рычаг подъемника. Они не удостоили прибывших даже взглядом, Эрику показалось, что он чувствует их высокомерное презрение. Пейчев же продолжил свою лекцию:
— Это вспомогательный этаж наших ферм. В силу понятных причин разместить все агрономические сооружения на одном уровне не получается. За этими дверями — нечто наподобие теплиц, в этой терминологии я не силен. Идите за мной.
Они вошли в следующее помещение, и профессор закрыл дверь. Эрику чуть не стало дурно от навалившейся жары. Густой запах зелени и мокрого камня чуть отдавал гниением. Место это напоминало джунгли, только листья вокруг были почти белыми. Корни деревьев были погружены в полужидкую смесь грязи и опавшей листвы; там же росли невысокие кусты, отягощенные крупными плодами почти черного цвета. Узкая каменная тропа возвышалась над грунтом фута на два, казалось, что на ней не могут разминуться даже двое. Профессор бодро зашагал в глубь зарослей, отодвигая ветки.
— Этого света, конечно же, недостаточно, чтобы здесь могли расти наземные растения, — проговорил Пейчев, сорвав с куста продолговатый темный фрукт. — Однако в этом мире сумели создать другие пищевые цепочки. В некоторых районах используют подземное тепло, а в Адене культивируют специальные мелкие красные водоросли, которые медленно поедают камень. Вообще, это все довольно сложный процесс, но местные жители освоили его в совершенстве. Поэтому у тех рабочих, которых мы встретили у лифтов, есть причины смотреть на нас свысока.
Болгарин откусил приличный кусок, поморщился, но все же прожевал его и проглотил, а остальную часть бросил куда-то в заросли.
— Не поспели еще. У подземных фруктов дурной характер. Эти вот могут три месяца висеть на ветке кислыми, затем за день становятся сладкими, а еще через день сгнивают.
Группа прошла еще немного вперед. Заросли закончились, зато по бокам от тропинки располагались теперь пруды, полные густой красной жидкости. Из отверстий в потолке тихо капала вода. От прудов пахло горьким миндалем. Тусклое освещение придавало этой картине сюрреалистический вид.
— Вот они, эти красные водоросли. Они практически не встречаются в природе, за попытку выкрасть их почти везде казнят на месте. За металлической дверью находится компостный склад. Я не рекомендую вам туда заходить. Там готовят удобрения, благодаря которым могут расти все эти фрукты и овощи. С другой стороны от склада выращивают рассаду, а также всякие корешки и травки. Еще там есть грузовой подъемник и временные жилища рабочих. Но самое интересное находится на основном уровне ферм, куда мы сейчас и направимся.
Эрику было приятно выйти из этих джунглей на свежий воздух. Только сейчас ему пришло в голову, что здесь под землей вентиляция была идеальной. Он задал соответствующий вопрос Пейчеву, но тот уклонился от ответа, объяснив, что свои секреты строители города не стремятся разбалтывать первому встречному пришельцу.
На следующем этаже профессор предупредил:
— Здесь находятся фермы, где выращивается мясо, которое вы едите. Если кому-то не хочется смотреть на подробности этого процесса, можете подниматься вверх немедленно.
Забавно было наблюдать, как Эдвард изменился в лице после этих слов. Заикаясь, он проговорил что-то насчет того, что ему нужно в свою комнату, и вскочил на платформу лифта, уже успевшую изрядно приподняться.
— Ну и зря, — сказал Пейчев остальным. — Подозреваю, что в его голове возникли картины куда более неприятные, чем действительность.
Первая комната яруса мало чем отличалась от увиденного ранее. Узкая тропа среди красных прудов вела к двери следующего помещения. Однако профессор велел присмотреться к прудам повнимательнее. Несколько минут трое его подопечных вглядывались в красную воду, а потом Аттила издал радостный крик:
— Рыба! Там была рыба! Большая белая рыба!
— Правильно, — произнес Пейчев. — А на дне живут крабы и прочие ракообразные, иногда весьма причудливого вида. Хотите, выловлю кого-нибудь?
Профессор уже схватил сачок, оставленный кем-то из рабочих около двери, однако Эрик его остановил:
— Мы верим вам на слово, профессор.
— Как хотите, — пожал плечами болгарин.
За дверью находилось просторное помещение, где было довольно многолюдно. Один рабочий тащил куда-то ведро с мелкими белыми рыбинами, двое других переговаривались в стороне. Однако внимание привлекали не они, а обитатели закрытых проволочной сеткой вольеров.
