Предсказать прошлое

Он лишь согласно кивнул, хотя энтузиазма во взгляде ни на грош не прибавилось. Уже лучше, пусть лучше холодный мир, чем военные действия.

— Жак сказал, что вам нужна служанка не из местных.

Перенимая его манеру общения, только кивнула.

— В деревне недавно появилась девушка в доме вдовы кузнеца. Осиротев, перебралась к единственной родственнице. С местными незнакома, и сложности у нее с общением, немая она. С таким недостатком хорошей работы нигде не найти, но, учитывая обстоятельства, может пригодиться нам.

Стало очень жаль девчонку. Это в наше время можно найти способ общаться с окружающими хотя бы в социальных сетях, а здесь чуть ли не калека. Так что, если бы у меня даже был выбор, я бы все равно выбрала именно ее. Да и по поводу недостатка еще поспорить можно. Мой папа всегда утверждал, что немая женщина — это мечта каждого мужчины. Правда, говорил он это только шепотом, так, чтобы, не дай бог, мама не услышала. Один раз у него не получилось утаить от нее свои тайные мечты, и он в итоге пожалел, что сам когда-то научился разговаривать.

— Подойдет, — уверенно сказала я. — Посылайте за ней, пусть приступает прямо сегодня.

— Вы уверены? Это может быть сложно, — он меня отговаривает, что ли? Зачем тогда предложил? В другом случае я бы насторожилась или заинтересовалась столь странным поведением, но тут я уже закусила удила и уперлась.

— Жду к вечеру, — твердо сказала я.

Здесь что-то очень занимательное происходит, либо у меня проблемы со зрением, но Карл после моего уверенного ответа как-то оттаял, даже взгляд чуточку потеплел. Вот уж не думала, что он может смотреть чуть ли не благожелательно, но это секундная оттепель растаяла также внезапно, как и появилась. В результате я даже не была уверена, что что-то такое было.

— Как прикажете, маркиза, — с большой долей сарказма протянул Карл и даже насмешливо склонил голову. Вот гад лысый, зря ты так, я же и обидеться могу. Жаль, ты с моим папой не знаком, он бы тебя предупредил, что в расстроенных чувствах я очень на маму похожа. А мама у меня — зверь, когда на кого-то злится, папа точно знает.

Видимо, мои глаза выдали кровожадные намерения, потому что Сорел, кривляться перестал и даже вполне благожелательно предложил провести меня по дому. Сопротивляться не стала и снисходительно согласилась, вызвав у него тем самым нервное подергивание. Возможно я, конечно, зря, но дуэль уже началась. Жак, сразу просчитав то, что в его доме покоя теперь не видать, застонал в голос и, откинувшись в кресле, устало прикрыл глаза. А вот Поль, по-моему, вполне предвкушающе потер руки. Вот и мой секундант. Подмигнув графу, опережая Карла, махнула рукой, указывая на дверь.

— Пойдемте, месье Сорел, я готова осмотреть свои владения. — Так тебе! Величественно улыбнулась и, не дожидаясь управляющего, направилась на выход. За моей спиной раздалось несколько шипящих слов. Учитывая, что перевода я не знала, могу предположить, что это слова непечатного содержания. Значение он мне, конечно, не объяснит, но запомню их обязательно. А что, я очень люблю бить врага его же оружием.

Мы потратили не менее трех часов, осматривая и комментируя каждую комнату в поместье. Само собой, можно было бы пробежаться по коридорам, обозначив расположение основных помещений, но это могло бы быть до того, как он решил прижать меня к пятке. Теперь же я дотошно осматривала каждый закоулок, задавая идиотские вопросы и высказывая еще более нелепые пожелания. Меня саму уже тошнило от обилия дверей, переходов и никому не нужных кладовок. Единственное, что заставляло меня держаться — это отчетливо слышимое шипение, пыхтение и фырканье Сорела. Ради этого я была готова продолжать экскурсию даже до ночи, мне и освещение было бы не нужно, все равно я давно уже ни на что не смотрела. Зато я обогатила свой словарный запас на пару десятков интересных речевых оборотов, это только те, которые я расслышала и запомнила.

Единственное, что меня сдерживало от приказа все переделать, это понимание, что он не будет выполнять мои капризы собственноручно. А настраивать против себя прислугу во всем доме в мои планы совсем не входило. Поэтому пришлось ограничиться тем, что довела его до белого каления своим досмотром. Он, наверное, и сам раньше не был во всех углах особняка, будем считать, что для него это было полезное времяпрепровождение.

Остановилась я, лишь добравшись до кухни. Туда в сопровождении Карла я не пойду даже под дулом пистолета, ведь мне и там пришлось бы корчить из себя стервозину, а это лишнее. Это стратегически важное место я собиралась брать лаской и пониманием, не иначе. Свернув по-быстрому нашу экскурсию, промямлив что-то о том, что пора переодеться к обеду и, бросив своего сопровождающего прямо у двери, ведущей в кухню, ретировалась, пока кто-нибудь из челяди меня не заметил. Не забыла попутно наступить Сорелу на мозоль, напомнив, что жду девушку уже сегодня.

Переодеться мне, конечно, не удалось, да и попробуйте сами с этим балахоном разобраться. Подергав юбку в разные стороны, плюнула на это неблагодарное дело и спустилась в столовую, пополнять прилично растраченную энергию.

Суп пюре, вареные овощи и вино не очень-то подняли настроение. А если учесть, что Сорел составил нам компанию, убили последние душевные силы. Даже мой секундант опять испарился по-английски, и вместе с ним исчезла последняя надежда на приятно проведенный обед. Поковыряв ложкой нечто темно-зеленого цвета, подумала, что вряд ли смогу выжить в месте, где нет гамбургеров, картошки — фри и кока-колы. Пора топтать дорожку к сердцу кухарки.

-Что это? — все же поинтересовалась я, пытаясь хотя бы по запаху определить принадлежность этого к съедобным продуктам.

— Чечевица, — ответил Карл и уставился на меня в ожидании моей реакции.

— Никогда раньше не видела ее так близко, — призналась я. Хотя честно и знакомиться ближе с этой загадочной крупой не хотелось абсолютно.— Вы уверены, что она съедобна?

— Естественно. Ты как будто не от мира сего, — озадачила я его своим незнанием.

-Нет, это неестественно! Естественно — это когда еда радует и видом, и запахом, и вкусом. А это — нечто колышется как живое, только что глазами на меня не лупает.

Жак, к моему удивлению, с удовольствием уплетавший это творение местного повара, подавился, услышав мою оценку. Кашлял он долго с чувством, с толком, с расстановкой до тех пор, пока Карл не сжалился над ним и не постучал по спине, помогая отдышаться. После такой братской помощи мне стало маркиза откровенно жалко. И как он ребра после такого постукивания не выплюнул, для меня осталось загадкой.

— И как тогда должен выглядеть Ваш рацион?

— Суп, если он нормального цвета, конечно. Хлеб, мясо, гарниры разнообразные, картошка в любом виде тоже пойдет, салатики и, конечно, десерт, — мечтательно протянула я.

— Вы как хозяйка можете изменить меню, только не уверен, что мы это переживем.

— Можно? Правда? — игнорируя Карла, заискивающе уставилась на Жака.

Маркиз замялся, видимо, перспектива его пугала своей неизвестностью. Как-то уж совсем неуверенно кивнул он, наконец.

— Но с условием, что сначала ты попробуешь все-таки оценить нашу кухню, перед тем как знакомить нас со своей.

Эх, не доживу. Взяв со стола вареную морковь, отправилась к себе в комнату. Плохие они!

— Можно считать, что обед удался, — услышала я за своей спиной счастливый голос Сорела.

Ах, так?! Если я осталась голодной, им тоже несварение устрою из вредности. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, вернулась к столу и уселась прямо напротив Карла.

— Я передумала, с вами посижу, — заявила я, наблюдая, как его лицо приобретает вид спустившегося шарика. Сделал гадость — сердцу радость.

Так мы и сидели. Он давился чечевицей под моим пристальным взглядом, сопровождающим каждую поднятую ложку. Я периодически откусывала от морковки, всеми силами пытаясь представить, что жую зефир. Выходило плохо. Жак, доев свой обед, тихонечко ушел, оставив нас, наслаждаться обществом друг друга. Карл, конечно, мог делать вид, что мое присутствие ему не мешает, но я-то видела, с каким трудом он сдерживал желание меня придушить. Молодец мужик, стойкая сила воли. Решив, что на сегодня хватит измывательства над краснокнижным видом "настоящий джентльмен", ушла к себе ждать дальнейшего развития событий. Вслед мне раздался жалобный звон раздавленного стакана. Упс, надеюсь, не порезался. Хотя, какая разница?

Следующие несколько часов я передвигала, переставляла и перетасовывала мебель в моей комнате. Мне все нравилось и в прежнем виде, но, от нечего делать была готова лезть на потолок. Однако, задрав голову, поняла, что будет высоковато, и нашла себе другое занятие. Результатом многочасовой работы стало триумфальное возвращение всех предметов на свое исконное место. С чувством выполненного долга и совершенно обессиленная я приземлилась в кресло, стоящее у камина и благополучно уснула.

Разбудил меня стук в дверь. Очень громкий стук в дверь. А это значит, что-либо кто-то очень давно пытается до меня достучаться, либо это Карл Сорел. Ха, оказалось, что это и то, и другое. Злой как черт кардинал Ришелье держал какой-то большой сверток, причем, так, как будто там завернута змея. Он сунул этот загадочный дар мне в руки, а я не смогла сдержать любопытства и незамедлительно засунула свой нос внутрь. Там была коробка с обувью и нечто белое, связанное тесемочкой. Мое любопытство, как цунами, невозможно ни приостановить, ни свернуть, поэтому не успевший сбежать управляющий, вынужден был принять сверток обратно, придерживая его для меня. Развязав тесьму, стала вытаскивать белые матерчатые комочки чего-то до сих пор неизвестного.

— Что вы делаете? — возмутился незваный гость.

Игнорируя его, выбрав один, я встряхнула ткань, расправляя во всей красе. Ой! Это оказались панталоны, которыми я в данный момент размахивала перед носом Сорела. Он зажмурился и возмущенно запыхтел, а я, краснея, пыталась засунуть их обратно, но добилась лишь того, что порвала бумажный пакет, и все это белоснежное великолепие разлетелось по всему коридору и частично повисло на Карле.

— Вы невыносимы, — по-прежнему не открывая глаз, пророкотал управляющий, двумя пальцами стягивая с плеча одну из вещиц.

Неожиданно для меня подоспела помощь в лице очень миленькой, симпатичной девушки лет семнадцати на вид. Светлые волосы, голубые глаза, губы бантиком и пунцовые щеки, но думаю, в этом уже я виновата. В четыре руки мы быстро ликвидировали последствия моей чрезмерной любознательности, а в процессе, кажется, даже понравились друг другу.

— Лола,— представил мне девушку Карл, наконец, открывший глаза. — Как и желали, с сегодняшнего дня является Вашей личной горничной.

— Здорово, — заулыбалась я, рассматривая новую знакомую, уже по привычке игнорируя Карла.

— Рад угодить, — совсем нерадостно отозвался Сорел, и поспешил оставить нас, пока я еще чего-нибудь не устроила. И правильно, береженого Бог бережет.

Схватив Лолу за руку, повела в свою комнату. Наконец-то хоть один нормальный человек появился в моем окружении. Вы спросите, откуда я знаю, что нормальный? Все очень просто. Всем известно, что нормальный человек — это женщина!

— Я — Элизе, — по-простецки назвала я себя. — Так, что, если согласна, работать будешь у меня.

Ошарашенная моим напором девушка, лишь кивала болванчиком и продолжала складывать панталоны в шкаф.

-Да брось ты их, — потянула ее за собой и усадила в кресло напротив себя.

— Давай так, я спрашиваю, а ты киваешь или качаешь головой в ответ.

Дождавшись кивка, перешла к решению первоочередных вопросов.

— Лола, Месье Сорел сказал, что здесь кроме тетки у тебя никого нет?

В ответ кивок.

— Дружишь с кем-нибудь в городе?

Отрицательное покачивание.

— Знакомые в доме?

Тут Лола замялась. Потом резко поднялась, состроила серьезное лицо кирпичом и ткнула пальцем в дверь. Я чуть не треснула от смеха, когда поняла, что вот эта пантомима изображает нашего любезного управляющего.

— Знаешь его?

Девушка неопределенно передернула плечом и развела руками.

— Поняла, видела его и раньше, но близко не знакомы?

Она кивнула.

— Хорошо. Ты мне очень нравишься, думаю, мы поладим, — искренне улыбнулась ей и в ответ получила не менее открытую улыбку. Хотя она вела себя на порядок сдержанней, оно и понятно: в ее глазах, я все-таки маркиза. Но ничего, будем бороться с предрассудками. Мне не нужна рядом овца бессловесная, мне нужен соратник, а то уж очень сложно быть одной среди мужчин с раздутым самомнением. Конечно, есть трудности с общением, но и с этим, думаю, разберемся.

— Пока будем пользоваться кивками и твоей вполне приличной актерской игрой, — хохотнула я, припоминая недавнюю карикатуру на Карла. — Кстати, ты писать умеешь?

Лола грустно покачала головой. Обмозговав одну мысль, решила, что идея-то хороша.

— Хочешь, научу? — предложила я очевидный выход из затруднительной ситуации. Да, и если никому не рассказывать, то это может стать для нас дополнительным козырем, припрятанным в рукаве.

В ответ получила такой благодарный взгляд, что почувствовала себя даже немного неловко. Столько любознательности и желания учиться светилось в глазах. Решено, начнем прямо завтра.

Проболтали мы до самого вечера, точнее, болтала я, а она лишь кивала и периодически беззвучно пофыркивала в кулак. Замечательная девушка вызывала чувство давнего знакомства. Она с легкостью справилась с моим нарядом, ловко стянув его через мою голову, даже не зацепив меня выпирающей подушкой. Помогла распутать прическу и составила мне компанию за ужином. Спускаться к мужчинам я не стала, зачем портить такое замечательное настроение. А Лола сначала отказывалась и мялась, но, кажется, быстро поняла, что совершенно бесполезно спорить со мной, когда я упираюсь.

Когда Лола совершенно откровенно начала клевать носом, я отпустила ее, устроилась на мягкой перине и позволила себе проанализировать прошедший день. В результате получилось, что за прошедшие сутки, проведенные здесь, я обзавелась приличной компанией как друзей, так и не друзей.

Маркиз Жак ДеБюси — скорее все же друг, хоть относится ко мне скорее как к неожиданно свалившейся на голову сестре. Что ж поделать, Санта-Клаус тоже порой ошибается.

Граф Поль Калю — определенно друг, хоть я для него и невероятное приключение, разбавляющее скучное существование, все же всеми силами пытается меня поддержать и помочь по необходимости.

Карл Сорел не друг. Почему-то. Отличный мужик, может, и поладим когда-нибудь. Но очень нескоро.

Лола — она лучше, чем друг — она подруга.

Матео Дуранд — друг. Тот, кому не нравится Люси Калю, автоматически друг, а он еще и человек хороший.

Люси Калю. Ну, этим уже все сказано.

Тристан Лебрен. Затрудняюсь сказать. Враждовать с ним не хочу, уж очень он мне нравится, но и дружить нельзя. О какой дружбе может идти речь, если я на него мгновенно стойку сделала.

У каждого правила есть исключение, которое это правило лишь подтверждает. Так и у меня выходит, что в моей формуле плюсов и минусов, есть одно исключение.