— Но если ваша семья перестанет быть королевской, дар перейдет к тому, кого признает Источник?
— Нет, — усмехнулся Йозеф, мечтательно щурясь. — Пусть лорды и одержимы мыслями об обретении королевского могущества, дарованного Единым. Никому, кроме членов семьи ден Поль, дар не достанется. Он дан нам, пока родятся сыновья в семье первого короля.
Я удовлетворенно кивнула. Откровенность юноши слегка смущала, но... Того, что я увидела и услышала за короткое время в королевстве, за глаза хватит наставникам торола Змей, чтобы понять, какой дар получили правители Шехии от своего бога.
Мы проехали по узким улочкам нижнего города, выбравшись через скрипучие ворота за стену. Что меня поразило больше всего, так это радость, с которой встречали карету короля простые люди. Они вставали на обочинах, махали руками, выкрикивали пожелания счастья и удачи, слова поддержки. Пару раз мы останавливались, потому как на дорогу выскакивали просители, смущенно комкающие мокрые от дождя шапки. Йозеф, не задумываясь, тут же выходил к людям, внимательно слушал жалобы и просьбы, успокаивал, обещал разобраться. Одной изможденной женщине отдал свой поясной кошель, чумазому малышу подарил прикупленный на ярмарке большущий леденец. Молодого короля любили в народе. На него смотрели с надеждой, оживали лицом, когда юноша проезжал мимо. Такая вера не вырастает из пустых обещаний и посулов. Преданность простых людей завоевывается только делами. Вряд ли тот же Людек справился с этим лучше, чем зеленоглазый юноша, любящий книги больше жадных объятий власти.
— Шехия живет за счет этих людей, — сказал мне Йозеф, когда городские стены скрылись за поворотом дороги. — Ест хлеб, испеченный их руками, держит оружие, скованные кузнецами, живет в домах, построенных их трудом. Наши границы защищают простые мужики — отпрысков благородных лордов попросту не хватит закрыть все форты. Так что я не считаю правильным думать о них, как о людях второго сорта. Не будь этих простолюдинов и бедняков, как их зовет знать, все благородные уже иссохли бы от голода и пали жертвой приморских военных в первом же бою.
В тот момент я осознала, что постараюсь помочь молодому королю, чем смогу. Пусть я и не салхина, в чем Йозеф упорствует, но... Если не отыщется способ помочь ему здесь, я отправлюсь к Видящей, чтобы потом вернуться с ответом.
* * *
Людек поджидал брата в опустевшей комнате для допросов. На королевство давно опустилась ночь, однако молодой правитель все еще не вернулся во дворец. Пара молчаливых слуг с испещрёнными шрамами лицами оттирала с пола и стен кровь сопротивлявшихся преступников. Советник короля сидел в обитом красной кожей кресле, закинув ноги на стол, и внимательно рассматривал заполненный наполовину свиток.
— Удалось что-то выяснить по Лесным? — Йозеф стремительно ворвался в комнату, на ходу стаскивая походный плащ.
Людек нехотя оторвался от чтения убористо исписанного свитка, искоса оглядел брата и хмыкнул, язвительно поинтересовавшись:
— Хорошо погуляли?
— Более чем. Потом расскажу, если хочешь. Так что ты выяснил? Кстати, подарочек из тринадцатого режиона тебе успели уже доставить?
Слуга тут же подтащил к столу еще одно кресло. Людек расстелил свиток посередине, жестом предложив брату ознакомиться.
— Доставили, той четверкой сейчас дрегори занимаются. Позже к ним присоединюсь. Теперь слушай внимательно. Лесных на рынок должников отдавали странствующие торговцы вместо уплаты пошлины на товар. Останавливались с закрытыми повозками на границе с Приморьем, проходили досмотр, дальше их сопровождал отряд шехских стражей. Примерно через день за детьми приезжали из поместий лордов и дворян, платили в два-три раза больше суммы пошлины и забирали груз с собой. Список лордов-участников я составил, сверив с описанием карет. Они даже не таились особо, зная, что в долговые ряды Ярмарки ни ты, ни я не заглядываем. Откуда и как детей получали торговцы, выясняем. Троих уже схватили, дрегори допрашивают. Всего за этот год через ярмарку прошло... — Людек заглянул в свиток, — за год они продали в рабство, отнюдь не долговое, около трех десятков детей.
— Так много...— горестно выдохнул Йозеф, схватился за голову. — Лесные жестоко мстят за своих погибших! Я не уверен, что мстят только обидчикам! И не запишут ли они в виноватых весь наш народ! С детьми кто-то уже говорил? Может, они помнят детали, как оказались в плену? Еще есть время все исправить!
— Не говорили, — с сожалением качнул головой Людек. — Лекари, как их увидели, всех моих подчиненных выставили вон. Почтенный Марек сказал, что сегодня малявок в допросную не пустит, даже дрегори ему в этом вопросе не помешают.
— Людек... — сжал зубы король, с каким-то разочарованием глядя на брата. — Тебе совсем жажда мести мозги отшибла? Какая, к демонам, допросная?! Это дети! Дал бы лекарям список вопросов!
— Это, в первую очередь, Лесные. Нелюди и твари, — холодно прервал брата советник. — Перед которыми ты так легко раскрыл главный секрет нашего рода!
— Нет, брат, — качнул головой король. — В первую очередь, они дети. Беззащитные и наивные, те, кого мы с тобой клялись защищать перед ликом Единого, получая дар. Пусть они из другого народа, но сейчас нуждаются в нашей помощи. Схожу к Мареку, успокою старика. Закончишь с допросами, найди меня.
Людек проводил брата безразличным взглядом и остался ждать следующего плененного негодяя.
* * *
— Почтенный Марек! — Йозеф стукнул костяшками пальцев в запертую изнутри дверь лекарских комнат. Открылось небольшое окошечко, на уровне глаз мелькнуло старушечье лицо, кто-то приглушенно ойкнул. Дверь отворилась.
— Ах, это вы, Ваше величество, — скрипуче отозвался главный дворцовый лекарь, согнувшись над разложенными кучками травами и снадобьями. — Опять за брата извиняться пришли?
— Все-то вы знаете, — усмехнулся король. — Такой уж у него характер.
— Не характер, а дурь в голове играет! — наставительно поднял палец старик, остро глядя ясными глазами на юношу. — Ваше величество...
— Йозеф, — поправил молодой король, все еще смущаясь от громкости своего титула.
— Ваше величество Йозеф, — невозмутимо продолжил старик, — привыкайте к титулу, он вам на всю жизнь дан. Это первое. Второе — хоть советник и старше вас на четыре года, в двадцать шесть лет пора бы отпустить память мертвых и учиться жить дальше. Сколько можно поминать ту шайку бездельников, сунувшуюся ради забавы в заведомо опасный край!
— Долго ли со мной пробудет этот титул, — горько скривился Йозеф. Про брата с его выходками он предпочел умолчать.
— Сколько удержите, столько и пробудет, — уже мягче ответил лекарь, отсылая всех сиделок из комнаты. Затем достал из карманов необъятного халата трубку, неспешно набил ее табаком, поджег. Струйки сладковатого дыма потекли под потолок. — Источник может быть просто родником с чудными свойствами, не думали об этом? Когда-то давно ваш дед нашел его во время одной своей экспедиции, тут же сочинив благотворное для облика династии объяснение, которое затем ушло в народ. Никогда еще трон не уходил из рук вашего рода, мой король. Потому и нет точного знания, что сей родник связан с выбором правителя Шехии. Это просто сказка для черни, которую не очень обдуманно выпустил ваш дед. Сказка, в которую мы все слишком уверовали.
— Но катаклизмы...
— Это уже другое дело, не людское, — пожал плечами почтенный Марек. — Видать, бог на нас гневается, что погрязли в грехах и распрях. Спросите-ка свою гостью, было ли что подобное в Степи.
— Откуда вы...— пораженно замер Йозеф, впрочем, тут же махнув рукой. — Дети сказали?
— Единственное, что они сказали мне или моим помощницам, — кивнул седой головой лекарь, усаживаясь в глубокое кресло. — Все зовут какую-то салхину. Помнится, еще ваш дед в своем дневнике писал, что так звали свою праматерь степные племена.
— Значит, я дважды поддался влиянию дедовских сказок, — обреченно вздохнул король. — Первый раз поверив, что салхина всесильна и укажет нам путь к спасению королевства. Второй раз, что Источник — мерило законности наследования трона.
— Не отчаивайтесь, Йозеф. Из вас выйдет гораздо лучший король, чем из Людека. Разгоните заговорщиков, прикормленных во времена вашего отца, замиритесь с Морским Альянсом, вернёте родителям малышей. А там и на источник управа найдется. Дар ваш поможет, или Единый знак даст — справитесь, ваше величество.
Глава 5. Важные разговорыМастерство толгоя видно в том, как живет его род. Сильны ли мужчины, сыты ли дети, дружны ли женщины, высоки ли дома. Коли найдутся недовольные, толгою нести ответ пред Советом и Видящей — как просмотрел беду, почему не заметил, не помог. Бывало, что и сменяли торолы своего Отца рода после таких сборов. Мирно, спокойно, с пониманием относясь друг к другу. Потому как шанс есть у каждого. Но если не справился — изволь дать дорогу другому. Так нас учит Мать ветров.
Единый учит, что воля короля — закон для его народа. Никто не смеет спорить с королем, род которого отмечен самим богом. Только просить о милости и надеяться, что просьба по силам и времени властителя.
На что надеются заговорщики, желая поднять народ против рыжего Йозефа, самим Единым отмеченного? Народ, который за поколения привык терпеть правителей одной династии со всеми их трудностями и особенностями характера? Более того, народ, искренне любящий молодого короля!
Мы успели объехать все режионы королевства. Йозеф просто называл нужный нам город или село — и мы вместе с каретой оказывались там, проскочив через вихрящееся песчаное "окно", что появлялось после его слов. Столицы древних княжеств и окраинные деревеньки, напыщенные золоченные мостовые и исходящие теплым паром поля, грохочущие, пропахшие потом и углем кузни и элегантные, словно кружевные балкончики театров. Шехия, накрытая плотной пеленой дождя, была... прекрасна. Удивительно разная, непривычная, чужая, полная сюрпризов и контрастов, но всегда гостеприимная к нам троим, блуждающим по проспектам, улочкам и тропинкам в простых дорожных плащах. Кучер ни в какую не согласился оставаться с каретой, сославшись на приказ советника.
— Здесь готовят лучшее в стране вино, — рассказывал мне на ушко Йозеф, когда мы оказались в толпе разгоряченных трудом работниц с босыми ногами, покрытыми потеками алого сока.
— Здесь варят сыр, попробуй кусочек. Бери, Тайя! Что? Нет, конечно, я за него заплачу! И что с того, что я король? Люди работали, за любой труд нужно платить достойно!
— Тут каменоломни. Добывают камни для строительства домов, иногда и драгоценные жилы находят. Бригада везунчиков тогда получает от королевства пожизненную пенсию на каждую семью.
— Тайя, осторожнее! Здесь строят школу для детей крестьян, рабочих и торговцев. Грамоту и счет должны знать все, без исключений. У вас тоже так? Здорово. Кстати, это был мой первый королевский указ, о строительстве школ во всех режионах.
— Вот и наша вольница молодых, Рион. И режион, и его столица имеют одно название. В городе шесть академий и десяток колледжей, поступить может каждый желающий. И жилье тем, кто из других городов, дают на время обучения.
Только один раз за все путешествие королю пришлось вмешаться в ход событий, призвав на помощь дрегори. Это случилось в тринадцатом по счету режионе. Там, где ковали сталь.
— Плати налог, недоумок, или живо отправишься на рабский рынок! — орал на всю улицу мужик, одетый в раззолоченный камзол с длиннющими рукавами.
— В королевском уложении нет такого налога! — дерзко отвечал противнику дюжий кузнец в заляпанном темными пятнами фартуке.
— Нет, значит, скоро будет! — брызнул слюной сборщик налогов. — Что я, порядка королевского не знаю?! Сказал лорд, что есть налог, значит, есть! Стража!
— О каком налоге идет речь, любезный? — вежливо оборвал скандалиста король, по-прежнему скрываясь под капюшоном.
— Вчера на площади зачитывали, уважаемый! — огрызнулся раззадоренный спором мужчина. — Налог на чистоту воздуха! Специальным указом короля для нашего режиона введен! Чем вы слушали?
— Очень интересно. Мы с невестой из соседнего режиона, каменоломного. Но там такого налога не ввели. А кто передал волю короля?
— Сам лорд Эрвельд! — напыщенно отозвался сборщик налогов.
— Благодарю вас, — процедил Йозеф, скидывая капюшон. Сборщик резко побледнел и отшатнулся. Повеяло холодом. Король повернулся ко мне, ласково улыбаясь. — Тайя, отвернись, пожалуйста. Мне бы не хотелось тебя пугать.
Его глаза стремительно меняли цвет. Вокруг уже сгущались черные вихри, словно сотканные из мельчайшей угольной пыли. Тишина упала внезапно, разом стерев все звуки города.
— Дрегори, — прошелестел странно исказившийся голос короля. — Найти виновных.
Вихри, не останавливаясь, умчались в разные стороны городка, вернувшись буквально через минуту. На этот раз они принесли с собой четверых. Одинаково толстощеких, богато одетых, унизанных перстнями, будто девицы на выданье.
— Лорд Эрвельд, — шелестел сухой травой под дыханием ветра голос Йозефа за моей спиной, называя вслух каждого из виновных. — Господин городничий, главный сборщик налогов и... леди Хелена, жена моего казначея... Приятная компания подобралась. Унести к советнику!
Вихри опали, забрав с собой трясущуюся от страха ношу. Город ожил. Король наткнулся взглядом на оцепеневшего сборщика налогов и смелого кузнеца.
— Ты, как чтущий букву закона служитель, теперь главный сборщик. Ты, знающий, как защитить себя без крови, становишься новым городничим. Первым указом отменить все, что противоречит королевскому уложению.
В руки остолбеневшего кузнеца легла увесистая книга.
— Проверю через год, — пообещал король, подмигнув ему, и мы снова переместились.
После этого Йозеф показал мне еще десяток городов в разных режионах. Но прежнего беззаботно-веселого настроя уже было не вернуть, потому мы поспешили во дворец. Там король, извинившись, оставил меня в той же самой комнате, что и утром, а сам поспешил к брату.
Я успела ополоснуться и перекусить незнакомым сладким фруктом, когда в дверь постучали.
— Госпожа...— Марта, одна из прикрепленных ко мне девиц, присела, замерев у порога комнаты. — Его величество приказал сопроводить вас к лекарю. Сказал, что вы поймете.
— Веди, — я быстро соскочила с кровати и поспешила за ней.
Девять зеленоволосых детей таращили на меня огромные глазенки, сбившись в кучу на самой широкой кровати.
— Леди... ээ...
— Тайя, — вежливо подсказала я пожилому лекарю.
— Леди Тайя, я Марек, придворный лекарь. Мы осмотрели найденных детей, обработали все раны. Ничего опасного для жизни нет, если только анатомия лесного народа не отличается от нашей.
— Их покормили?
— К сожалению, они отказались от еды, — сокрушенно склонился лекарь, поглядывая из-под кустистых бровей на малышню. — Более того, как только слуги принесли пищу, полезную для растущих организмов, дети сразу же собрались на одной кровати. Не подпускают никого из нас! Вы представляете, они начинают рычать и кусаться!
