| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Если у нас будет время всё обдумать. И я бы хотел взглянуть на подробности предстоящего дела, — Антон закрыл книгу и убрал её обратно в сумку. Благодарно улыбнувшись официанту, взял кружку чёрного кофе и сделал маленький глоток. — Это реально?
— Конечно, — Кара расплылась в обворожительной улыбке и протянула ему маленькую флэшку. — Всё здесь. Так же там есть телефон и адрес электронной почты для связи. Буду ждать, солнышко, — потрепав Антона по волосам от чего тот впал в состояние прострации, девушка поднялась с места и. сделав знак рукой своим товаркам, вышла из кафе. Возле входа их ждал какой-то лысый амбал, на красном кабриолете. Сев в машину, ведьмочки заливисто расхохотались и унеслись прочь, оставляя недоумённых жителей города размышлять о том, кто ж в такую погоду да на таких машинах разъезжает?
— Отомри, — спустя пять минут, Эдуард щёлкнул пальцами перед носом братца, вдоволь насладившись его ошарашенным видом.
Антон от неожиданности подпрыгнул, едва не пролив на себя кофе, но всё же смог сохранить равновесие.
— Охренел?! — возмущённо посмотрев на брата, отпил ещё из чашки и сморщил нос. — Твою мать. Кофе остыл. Вот же ж...
— Ладно, это всё чудесно, — Лев под шумок съел все три порции пиццы и теперь счастливо улыбался. — Но что делать-то?
— Домой идти, — буркнул Антон, вставая из-за стола и оставляя около своей чашки деньги на оплату всего, что они наели, с учётом предоставления неплохих чаевых. — Думать будем. Причём все и очень старательно. Если мы всё-таки согласимся на эту авантюру, нужно ещё информацию найти. Как-то не хочется в случае чего оказаться крайним слева к двери на вылет.
— Ну да, — вздохнув, Эдуард поднялся следом и, прихватив с собой Льва, направился следом за Антоном. Попутно он высказывал мелкому всё, что думает по поводу его жадности и способности к поглощению чужих порций еды.
* * *
Деревня Гадюкино. Вечер того же дня.
Это место считалось экологически чистым курортом, для особо богатых и просвещённых жителей области. Сюда же съезжались старожилы всех более или менее известных семей волшебной части мира. Так сказать на заслуженный отдых и прожигание содержания, получаемого от собственных потомков.
Небольшая деревенька, насчитывающая около пятисот домов, отличалась чистотой, аккуратностью и хорошей инфраструктурой. Заасфальтированные неширокие улочки, окружённые сочной зеленью двухэтажные (как минимум) коттеджи, несколько вполне приличных и дорогих ресторанов и много чего другого. Если бы здесь присутствовали многоэтажные дома, вполне можно было бы считать данный населённый пункт городом. Небольшим, но вполне комфортабельным.
В северной части деревни находится клуб досуговой деятельности, где местные пожилые жители проводят своё свободное время. Причём проводят достаточно весело, если судить по тому, как в Гадюкино стремятся старики и пенсионеры.
Одноэтажное здание клуба, сверкающее классическим вариантом евроремонта, стеклопакетами, сейф-дверьми и неоновой вывеской, вмещала в себе где-то около десяти обществ по интересам. Одним из них являлся коллектив "БаБу-интерактив", представляющий собой вокально-инструментальный ансамбль, состоявший из трёх дам солидного возраста и одного мужичка, совмещавшего игру на баяне, с отстукиванием ритма на ударных.
Сегодня у сего коллектива по расписанию шла традиционная репетиция выступления отчётного концерта, намеченного на начало апреля месяца. Местная заводила, Ефросинья Сергеевна Горюнова, бабуля лет шестидесяти, бодрая не по годам и прямо-таки кипящая энергией, сидела за столом, закинув ноги на него и покачиваясь на стуле.
Её сотоварищ по всем приключениям Аксинья Серафимовна Бабушкина, задумчиво созерцала, находясь в медетативной позе лотоса, задумчивое лицо подруги со специального матраса, постеленного на пол. Остальные участники "БаБу-интерактив" отсутствовали, отправившись в вояж по клубу за кофе, кружками и сладким. Мозги требовали срочной подзарядки, потому как людям нужно "хлеба и зрелищ".
К тому же... Именно у этих бабулек неожиданно появился весьма серьёзный повод для размышлений.
— Я так понимаю, в суд твоя Афлиса Людиявиковна уже подала? — нарушила молчание Ефросинья, поправляя седой локон, выбившийся из причёски.
— А то, — буркнула Аксинья, прикрыв глаза и попытавшись сосредоточиться на внутреннем мире.
В комнате снова наступила звенящая тишина. Ефросинья вытащила зеркало и стала задумчиво себя рассматривать. Симпатичное, овальное лицо с дорожкой морщин в уголках глаз, губ и между бровей. Седые волосы, собранные в узел на затылке, ещё хранящие рыжий цвет. Приятная улыбка и ярко-зелёные глаза. В общем, среднестатистическая пенсионерка.
Одна проблема. С родственниками не сильно повезло. Или им с ней. Тут уж с какой стороны посмотреть.
— Ксю, — тихо окликнула свою товарку Фрося, вырывая её из нирваны.
— Ась? — поинтересовалась Аксинья, снова посмотрев на закадычную подругу.
— Походу придётся нам в город возвращаться...
История вторая, спорная. А был ли дед? Мудрость не всегда приходит с возрастом. Бывает, что возраст приходит один.
Михаил Жванецкий.
Димитрий Аристархович Костянов, более известный в волшебном мире, как Кощей Бессмертный Первый, внимательно просмотрел принесённые ему документы уже в пятый раз и поднял взгляд на свою сиделку, поверх очков.
Милая женщина, лет сорока, слегка замялась, явно испытывая если не неловкость, то точно неудобство. Димитрий Аристархович, честно говоря, не мог понять, с чего бы это. Приставать не собирался, предлагать руку и сердце — ещё чего. Так что нервозность мадам наводила на определённые и не особо радостные мысли.
Однако, с этим глава семейства Костяновых разберётся гораздо позже. Когда сможет понять, а с какой такой радости вызвался выступать на стороне Бабушкиных в суде против Горюновых.
— Милочка, — поправив прямоугольную оправу очков, пожилой мужчина, коему по паспорту исполнилось шестьдесят шесть лет, аккуратно сложил бумаги на стоящий рядом низкий журнальный столик, перед своим инвалидный креслом, разгладил слегка измятые листы чуть дрожащей рукой.
— Да, Димитрий Аристархович?
Кощей задумчиво пожевал нижнюю губу, сложил пальцы домиком и спокойно, даже как-то нежно спросил:
— А не могли бы вы мне пояснить один вопросик?
— Какой, Димитрий Аристархович? — тут же откликнулась Мария Степановна, старательно разглаживая складки на накрахмаленном переднике и то и дело теребя край рукава форменной блузки. В глаза своему настоящему работодателю она старалась не смотреть, то и дело перескакивая взглядом с одного предмета обстановки на другой.
— Кто вам передал сиё бесполезное расходование изделий бумажной промышленности? — кивок седой головы на злополучные документы. — Вот ни за что не поверю, что почтой пришло. Вы, милочка, можете думать всё, что ваше душеньке угодно, но у меня ещё нет старческого маразма и увидеть какие документы пришли в конверте, а какие прямо в ваши белые ручки сунули, труда не составляет. Лучше по-хорошему признавайтесь.
— Арсений Владимирович передал их мне. Сказал, что они пришли по почте ещё вчера, но он совершенно о них забыл, — промямлила Мария Степановна. Она очень дорожила своим рабочим местом и даже питала некоторую долю сочувствия к этим, далеко не бедным людям.
Иметь в качестве главы семьи такого капризного и совершенно не поддающегося дрессировке субъекта, как Димитрий Аристархович — воистину испытание даже для святых мучеников.
Пожилой мужчина, казалось, видел её насквозь. Он продолжал мягко улыбаться, при этом прищурившись и внимательно следя за любым изменением выражения лица сиделки. Чёрные глаза, не утратившие былого лукавства и лихой искорки, недовольно потемнели при очередном взгляде на злополучные бумажки.
Наконец, он удовлетворённо вздохнул, что-то для себя определив, и кивнул головой, потирая посеребренный сединой висок:
— Вот и славненько, — поправив одеяло на своих коленях, Костянов хмыкнул и подчёркнуто вежливо обратился к сиделке, совмещающей роль секретаря и гонца, с плохими вестями. — Можете идти, Мария Степановна. И впредь попрошу вас воздержаться от вранья. Я его, как старая собака палку, хорошо чую. Енто вам ясно?
— Да, Димитрий Аристархович, — женщина сглотнула и постаралась слиться с обоями на стене. Вышло, по мнению Костянова, так себе. Разве что подтвердило правильность, относительно идей по поводу ремонта.
Как только дверь закрылась, Димитрий Аристархович устало вздохнул, стянул с носа очки и прикрыл глаза, потирая переносицу. Вот не зря один его знакомый всегда говорит: "Чем дальше в лес, тем злее дятлы и беспощаднее русалки". Про предстоящий суд и то, сколько ошибок успели допустить молодые Горынычы, первый из Кощеев знал далеко не понаслышке. Даже довелось лично лицезреть истерику недовольной Афлисы Людиявиковны, заправляющей родом Бабушкиных. Будь он на месте этих юных мальчиков, то тоже разорвал бы помолвку.
Такую родственницу не то что врагу, чертям в Аду не пожелаешь, жалко их становится.
Хотя Люциферчику, этой скотине рогатой, полезно было бы с ней пообщаться. В последнее время он вообще поля не видит и только и делает, что пытается доказать свою нужность магическому обществу. Только, что попыток его никто давным-давно уже не замечает...
Надо взять на заметку эту идею. Мало ли, вдруг подвернётся такая возможность? Ладно, пока что оставим этим весёлые, приятные во всех отношениях, мысли и вернёмся к баранам уже имеющимся.
В курсе дел, что творятся в волшебной Руси, Димитрий Аристархович был всегда, однако совершенно не понимал, с чего бы это у его какого-то там внука, сейчас представляющего самую молодую и соответственно крутившуюся в обществе ветвь семьи, появились симпатии к Бабушкиным и общие дела с ними.
Неужели собственная загубленная молодость вспомнилась, и обида на весь мир замучила? Его же предупреждали, что родниться с семьёй Царёвых — себе дороже и боком выйдет, что не говори. Особенно, если это те, у кого в предках сам Иван свет его Дурак ходит, вместе с Василисой, ладно бы Премудрой.
Прыснув от воспоминаний о героических и эпических подвигах прошлых лет (в их число входило много таких дел, о которых детям до восемнадцати не то что знать, слышать не положено), а так же вспомнив всех крупных представителей сильных родов, старший Костянов внимательным взором окинул комнату. По воле судьбы, она служила одновременно и кабинетом, другую комнату "добрые" родственники отказывались выделять, мотивируя тем, что ему сложно будет передвигаться по дому в инвалидном кресле.
В данной ситуации имидж всё, а остальное... По обстоятельствам. Увы, дабы жизнь текла нормально и относительно спокойно, приходится маскироваться. Впрочем, сам Димитрий никогда не отказывал себе в удовольствии поиграть на нервах у родственников. Наличие предка на иждивении хороший спектакль.
Потерев подбородок, Димитрий снова погладил пальцами документы. Выступать под одним знаменем с какой-либо стороной в этом конфликте лично он не собирался. Нет ничего такого, что может заставить Кощея принять мнение какой-либо семьи, особенно коли там не прослеживается никаких личных или родовых интересов. Договор на сотрудничество, любезно предоставленный родственником, да ещё и так составленный, что вся выгода Бабушкиным выходила, подписывать так же не имел ни малейшего желания. Делать нечего, как отдавать своё имущество в качестве калыма за чужие ошибки.
К тому же, на арене ещё далеко не все действующие лица появились, чует его печень. И вполне может так выйти, что у Горюновых найдётся один не безынтересный аргумент в пользу принятия их точки зрения.
А может и не один даже... Как знать, как знать.
Комнатка представляла собой небольшое помещение три на пять метров, с одной скрипучей кроватью на старых проржавевших пружинках (хороший тренажёр для нервов окружающих). Сей предмет мебели отличался способностью противно и пронзительно скрипеть от малейшего дуновения ветра. Что творилось с ним, стоило на него кому-нибудь сесть — это вообще отдельная и дюже печальная песня. Ещё тут имелся небольшой комод, тумбочка с потемневшим от времени патефоном и тяжёлые, бархатные портьеры на единственном в помещении окне. Практически спартанские условия, особенно коли сравнить с остальными комнатами.
Хищно улыбнувшись, дедуля взялся за колёса своего инвалидного красе и, кое-как устроив ноги на подножке, отправился в сторону неприметной двери в самом дальнем углу. Вытащив из-под собственного седалища маленький бронзовый ключик, открыл замок и въехал в другую, смежную комнату, предварительно ещё раз осмотревшись, чтобы никто не увидел его действий.
И только закрыв за собой дверь на все обычные и даже магические замки, Димитрий смог чуть-чуть расслабиться, поднимаясь с опостылевшего пыточного устройства для передвижений. Ей богу, просидев в нём каких-то полчаса, уже начинаешь чувствовать себя по-настоящему парализованным.
Спустив ноги на пол, он поднялся, распрямляясь и потягиваясь. Образ чудного, сухонького старика медленно таял, оставляя вместо себя молодого мужчину, около тридцати лет, с длинноватыми, чуть вьющимися волосами, небрежно уложенными в творческий беспорядок на голове. Жилистое тело, с хорошо развитой мускулатурой, высокий рост, длинные стройные ноги, узкие бёдра и довольно-таки широкие плечи.
Всё это в купе с лёгкой небритостью, укомплектованной светлыми джинсами, с живописными дырками по всей длине штанин, бежевой водолазкой и чёрным пиджаком, создавало мужественный, притягательный брутальный внешний вид, в корне отличавшийся от того, какой вот уже лет сорок с гаком привыкли видеть члены семьи Костяновых. Возможно, даже больше. Он прошедшие года как-то не особо считал.
Баба что ли, что бы за цифрами возраста собственного следить? Не зря же его Бессмертным называют.
Потянувшись, разминая затёкшие мышцы, Димитрий солнечно улыбнулся, проведя рукой по волосам и приведя их в ещё больший беспорядок. Размяв шею, подошёл к своему рабочему столу и устроился в глубоком кожаном офисном кресле. Проведя пальцем по краю столешницы, поморщился, заметив пыль, и крутанулся, рассматривая обстановку своей настоящей комнаты, можно сказать святая святых.
Два книжных шкафа со старинными фолиантами, свитками и несколькими книженциями весьма фривольного содержания, подаренных одной рыжей заразой, стояли у противоположной от окна стены. Между ними уместился небольшой мягкий диван, с разноцветными подушками. Тёмно-зелёные обои придавали кабинету мрачность и некоторую готичность. Лёгкие шёлковые шторы, насыщенного синего цвета, колыхались от прохладного ветра из открытой форточки. Сам стол, дубовое, массивное великолепие, стоял напротив окна, покрытый зелёным сукном. Небольшой ноутбук сейчас был выключен, бумаги сложены аккуратной стопкой на краю столешницы. Несколько листков бумаги валялись на полу, скинутые с верхушки общей стопки шальным сквозняком.
Привычная обстановка ободряла и расслабляла одновременно. Блаженно вздохнув, Димитрий зажмурился, уютно пристроив голову на спинке кресла.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
