Гред знал эту задумчивость. Понимал, что юноша обеспокоен, просто молчит теперь и ждет, что скажет господин. Изредка поднимает голову, бросает ревнивые взгляды на фланка, смакующего за столом поздний ужин. Такой изящный и тонкий мальчик, а не понимает, что фаз преобразований не избежать. Нужно набраться терпения и не устраивать сцен.

— Иди ко мне, — фланк похлопал по колену, подзывая Лани. Но тот отрицательно закачал головой. Выпрямился на своем низком диване. Гред любовался длинной шеей, тонким профилем, вспыхнувшими на коже золотистыми волосками, выдающими волнение раба.

— Почему не хочешь? — поинтересовался мягко.

— Ты становишься агрессивным. Твои изменения пугают меня.

— Это пройдет, я обещаю. Лани, иди ко мне, ты мне нужен, — фланк позвал более настойчиво, и юноше ничего не оставалось, как исполнить пожелание господина. Чтобы сразу сильные руки обвили талию, а губы потянулись целовать. Арий задрожал. Аура фланка горела желанием и злостью. Период небывалого подъема и неконтролируемого гнева. В прошлый раз Гред чуть не убил раба, позволив себе выпускать член слишком глубоко. Мучая и истязая несчастного почти всю ночь. Лишь утром он пришел в себя и вызвал врача.

— Гред, пожалуйста, — Лани нервно заерзал на коленях мужчины. Кожа его под золотом кружев резко потемнела. — Ты обещал мне...

— Я помню, милый. — Губы спустились на плечи, пальцы потянули платье чуть вниз. — Просто красивый вечер. Мы вместе. Ты прекрасен, как никогда. Я просто поцелую, просто побуду с тобой, чтобы завестись...

— Ты опять снял проститутку? — обида не звучала в голосе юноши, скорее — лишь небольшое сожаление.

— Да. Ты же не хочешь опять попасть к хирургу, — фланк расставил колени Лани в стороны и начал приподнимать потихоньку ткань, заскользил по ногам, по внутренней стороне бедер, коснулся с нежностью члена ария, который не надел нижнего белья. Тот затрепетал. На щеках появился темный румянец. — Ну, давай, милый, расслабься. — Гред продолжал гладить свою собственность, ощущал, как твердеет член его мальчика, как он прогибается в спине и дрожит. Лани прикусил губу, когда пальцы нашли вход в тело и проникли внутрь, заставляя тихо застонать.

— Пожалуйста, не надо... здесь, — только и успел попросить арий, когда внутри него подушечка коснулась ближайшего бугорка.

— Насаживай свою прелестную попку, разогрей меня, — фланк еще сильнее прижал юношу к себе. А раб подчинился и стал двигать ягодицами, расширяя пространство. Он знал, сейчас господин очень опасен, что наверняка наросты на его плечах наполнились ядом, а рисунок на груди стал ярче. И похоть в Греде так сильна.

— Только не убей, умоляю, — Лани наклонился вперед, ставя ладони на низкий столик, слыша, как шуршит материя, поднимаясь вверх, как толстый конец проникает в анус, напряженно останавливается, а затем начинает медленно входить все глубже.

— Расставь ноги шире, — Гред контролировал свои действия, выпуская член из наслоений кожи постепенно, хотя чувствовал желание отыметь Лани по полной. Арий был таким красивым, нежным, таким податливым, прогибался все ниже, выставляя ягодицы повыше. Член уже скользил внутри, заставляя вибрировать спираль и выделять из нее специальную жидкость. Гред гладил тонкую талию и круглые ягодицы. Осторожно, он сделает все осторожно. Палец присоединился к члену, вошел глубоко под сладкий стон Лани. Ужин был забыт на какое-то время. Но возрастающая агрессия не позволяла воину расслабиться. Он двигался слишком медленно, распаляясь, пока решительно не отпустил ария и тот не осел на качающийся пол совершенно обессиленный. Только тогда Гред понял, что трахал милого мальчика больше часа и измочалил того окончательно.

— Лани, ты в порядке? — воин протянул юноше руку, помог подняться.

— Да,— арий сглотнул. — Ты меня чуть не порвал... — в золотистых глазах появились слезы.

— Тише, не говори ничего, сейчас не надо... Я еще не насытился и зол.

— Я знаю, — арий отступил. А лодка причалила к берегу. — Лучше теперь не касайся меня.

— Сложно не касаться, милый. Но ты знаешь, как я тобой дорожу. Потому сегодня ты свободен. — Гред холодно сжал губы, разглядывая свою игрушечку. — Иди. Закройся в номере. Завтра утром я зайду. — фланк отвернулся, еле сдерживаясь, чтобы здесь не сорвать с милого одежду, и обернулся лишь тогда, когда смолкли торопливые шажки. Что же, сегодня воин удовлетворится присланным фланком -проституткой, которых отбирают из бедных семей каждый год и отправляют элите на расправу.

Этого Кхра с утра накачал изрядно возбуждающими средствами. Так, что когда Гред вошел в номер, тот анонировал на кровати. И сразу позволил раздвинуть себе широко ноги.

— Ласкай себя дальше, — мужчина разглядывал тонкого фланка, симпатичного, как девчонка, накрашенного, в тонких чулках... И зверел. Его толстый член вылез из кожистых уплотнений на четверть, налился кровью, запульсировал от похоти. Захотел попробовать маленькую, еще неразработанную дырочку, которую сегодня будут всю ночь пялить и растягивать, как и все недели наступившего сезона.

— Пальчики себе в анус вставь. Да, еще глубже.

Гред наклонился над проституткой, стал целовать темные соски, втягивать их, сосать, потом покрыл поцелуями извивающееся темно-синее тело. Мальчишка, не открывая глаз, прогнулся, руки его все еще были между тонких ног, а указательные пальцы тянули мышцы ануса в стороны. Маленький фланк подчинялся влиянию феромонов доминантного самца и теперь всем видом показывал, что готов его удовлетворять.

Греду нравилось, как попка, такая маленькая и упругая поднимается, подставляется, чтобы ее отымели.

Член дразнясь коснулся не работавшей дырочки, ткнулся между введенными туда пальцами.

Рука потянулась за тюбиком смазки. И вот уже пальцы мужчины скользнули внутрь, в узкое пространство. А память вернулась к красивому образу Лани, которому нельзя вбивать весь член.

Тут другое дело. Проститутка заскулила, когда головка протаранила сопротивляющиеся мышцы. Член вошел сразу очень глубоко, а молоденький фланк начал на него насаживаться, продолжая скулить и пытаясь руками развести подальше половинки ягодиц. Из кожистых складок вышло твердое уплотнение, вкрутилось в анус, который теперь полыхал от боли. Затем еще одно. Парнишка заорал. Его дыра попыталась выпихнуть второе уплотнение, но фланк знал, что делает. Воин получит от купленного объекта удовлетворение и на день успокоится, и не порвет нежного, восхитительного Лани.

— Шевелись, детка! — Приказ заставил мальчишку, всаживать в себя второе уплотнение, вкручивать его в анус. А потом кричать от того, что господин не удовлетворился лишь всаживанием и теперь вбивается с силой в узкое тело. От того, что волосы взметнулись над головой и одновременно вонзились во все управляющие точки: на руках, по бокам, в бедра, в ноги.

Гред не знал, сколько ему потребовалось времени, чтобы успокоить инстинкты, но оставил нового раба фланк под утро. Оделся быстро, глянул на едва дышащее, свернувшееся тело на краю кровати и вышел в коридор — с холодным разумом и ледяными ладонями.

Лани вскочил с кресла, как только открылась дверь. Кажется, со вчерашнего вечера он даже не ложился. То же сверкающее золотистое обтягивающее платье, легкие круги под глазами. Юноша бросился к Греду, обвил шею, спрятал лицо на груди и молчал. Воин знал, что арий страдает. Как и он сам.

— Мне нужно в душ, — мужчина отодвинул любовника в сторону и прошел в номер, делая вид, что не слышит, как Лани плачет. На сердце скребли кошки. В голове злилась мысль, что нельзя было так близко подпускать к себе пленника, тем более находить в нем прелесть.

Воины не испытывают эмоций. Они используют и получают. И все должны исполнять их приказы. А Лани стал забавной домашней игрушкой. И вполне подходит для выставления перед другими воинами, как превосходный экземпляр.

Более того, с ним просто приятно... Да...

— Лани, прекрати истерику, — мужчина показался на пороге ванной в одном полотенце на бедрах. На груди его уже проявились новые рисунки. А наросты на плечах стали острее. — Ты, возможно, скоро станешь собственностью нового короля. Я обеспечу твое безбедное существование. Дам тебе свободу. Позволю восстанавливать государство.

— Ты... ты... — юноша что-то хотел сказать, но заявление воина привело в шок. — Хочешь от меня избавиться? — тихий шепот.

— Обезопасить от себя. Не будь глупым. — Гред подошел к дрожащему комку нервов, обнял со всей свойственной нежностью. — Это вовсе не значит, что мы перестанем спать, просто ты обретешь свободу и шанс...

— А ты спрашивал, нужно ли мне это? — золотые глаза стали прозрачнее самого дорогого янтаря. — Ты решил это вчера? Да?

— Вчера я позволил себе крайность. Мерзкую. Я использовал тебя, чтобы завестись. Понимаешь? — фланк поднял лицо Лани за подбородок. — Мне хотелось тебя. — сказал жестко и зло. А арий тяжело вздохнул.

— Если ты получишь власть брата, я предпочту и дальше страдать.

— Посмотрим, как будет. Если ты достаточно готов к изменениям и риску.... Ах, Лани, не искушай. Сейчас я спокоен, но потом будут такие моменты...

— Мы научимся их преодолевать. Как сейчас... И возможностей будет больше. Гред, не выкидывай меня, — арий не скрывал страха. Связь с аурой господина за долгое время окрепла настолько, что юноша понимал, не видеть фланка равносильно смерти. Он стал его половиной. Тихой гаванью, в которой любовь уже утрачивает значение. Важно касаться волосками кожи воина, пить с него, сливаться с ним в одно целое.

— Перестань! Предположения неочевидного будущего глупы. Просто ты должен готовиться к тому, что я позволю завести тебе семью с себе подобным. — мужчина обнял раба, нежно поцеловал в полуоткрытые губы. — А пока ты еще принадлежишь мне. Ты под воздействием чипа. И тебе, возможно, кажется, что ты любишь меня...

— Нет, — Лани попытался отрицательно закачать головой.

— Зря ты упрямишься... Помнишь, как заставил император Арг твоего брата на балу раздеться и танцевать для всех присутствующих?

— Да, — арий все еще гладил грудь фланка, изучая новые витки алого рисунка.

— Я тоже так делаю. Только не так очевидно, Лани.

— Я сам...

— Ты не сам. Ты под сильным воздействием. На самом деле я могу приказать тебе убить себя, и ты...

— Для тебя я все сделаю.

— Вот и прекрасно. Уже лучше. — Гред подрегулировал ключ чипа на более сильный режим, потому что вчерашнее "нет" говорило о неподчинении, а утренний разговор подтвердил сопротивление ария воле.

Конечно, никто его освобождать не собирается. Эту прелестную попку трахать будет только он.

Воин сжал нежные ягодицы льнущего к нему Лани.

— Иди, закажи нам поесть, потом вместе понежимся в кровати. Сегодня дел нет, и я уже не такой злой... Да, скажи Кхра заварить мне привезенный чай...

— Он вчера еще оставил какие-то карты, — вдруг вспомнил арий, расстегивая на ходу платье и демонстрируя мужчине, который включил чип на приватный режим, гладкую спину, бедра и ноги.

— Посмотрю позже. Ты у меня не сравнишься ни с кем. Кристоф — император Лагуны, как и все их вельможи, годен лишь на уборку наших домов. Наклонись, ниже... Раздвинь ягодицы.

Юноша исполнил приказ, показывая свой анус, в котором фланк только что включил на полную мощь режим вибрации. Спираль раздвигала мышцы; затрагивала внутренние наросты, превращая Лани в послушную шлюшку. — Что-нибудь посытнее прикажи. Можно мяса и овощей, вина, и мальчишку— проститутку. Я, кажется недостаточно насладился.

— Да, мой любимый, — арий включил связь и сделал заказ помощнику, а затем опустился на кровать, едва скрывая возбуждение, потемнел, в глазах появилось дрожание, почти мольба. Губы намокли.

— Иди, будешь вылизывать. Сегодня я настроен на двоих. Для тебя пойдут игрушки. Не бойся, не порву...

...Воин ждал появления выбранного его личным шофером штица как раз после работы с рассмотрением кандидатов. Прошла почти неделя с начала нового сезона, и изменения стали очевидны даже Кхра, который всегда останется на побегушках у более сильных самцов. Теперь помощник не позволял себе шуточек и разговаривал с господином, низко склонив голову. Также вели себя и послы фланки.

Гред изучал дело мальчишки без особого интереса. Его интересовал кулинар, с опытом и вполне пригодный для ублажения вкусовых пристрастий Лани, которому и так сильно досталось за последние дни. Но процедура выдачи документов стороннему от клана лицу должна была проходить по особым правилам и очень тщательно. Потому следовало увидеть штица лично и задать пленнику несколько вопросов.

Гред поднял глаза на робкий стук в дверь.

— Да, — сказал холодно.

— Там пришли ваш шофер и штиц, которых вы ждали, — Кхра заглянул в кабинет, но зайти не посмел.

— Штица пропустить, Элан пусть снаружи ждет.

Фланк опять принялся рассматривать кандидатуры на личного кулинара; когда дверь тихо открылась и закрылась, а навстречу столу послышались робкие шаги.

И тогда синие глаза поднялись и внимательно посмотрели на юношу. Находя его совершенно не таким, как представляли отчеты — штицы по многочисленным докладам описывались огромными, неуклюжими крестьянами, а их аристократы, их общинные умельцы — несуразными и отвратительными особями.

Стоящий перед Гредом штиц был невысок ростом. Как можно было судить по великоватой одежде, строен и неплохо сложен. Но главное — фланк точно знал и чувствовал — это совершенно не та разновидность, что дана в отчетах. Его запах, его облик неимоверно привлекали кронпринца.

Благородное лицо с красивыми темными глазами, аккуратным носиком и чувственными губами. Длинные темные волосы, гладко зачесанные, доходящие до пояса. Белая, цвета парного молока, кожа.

Гред даже задохнулся от собственных инстинктов и резко вцепился пальцами в стол, словно его кресло могло сейчас взлететь и отправиться в далекое путешествие. А штиц... Он смотрел прямо на мужчину и не говорил ни слова.

Несколько дней Льюис вымачивал три зернышка во влажной тряпке в маленьком круглом блюдце, каждый час проверяя состояние золотистых продолговатых телец, которые набухли и набрались влаги, собираясь выпустить наружу белые хрупкие листочки.

Юноша на ночь наливал воды до самого края, а утром, приходя домой, садился перед семенами, как перед детьми, и любовался волшебством пробужденной жизни.

Сгриг за это время доделал мини-садик и присоединил шланг к водопроводу. При встречах в коридоре и на кухне оба молчали про последний разговор и про произошедшее на кухне. Почему молчали? Да потому что Льюис мало того, что позволил себе надеть подаренный свитер, а Элан деликатно поблагодарил за то, что юноша принял подарок, так еще и неловкость и страх для молодого штица сменились постоянным ожиданием появления соседа. Сердце замирало, когда тот почти сутки провозился с конструкциями парника и, сверяясь с планом, закрепил практически все стекла на своих местах. Замирало оно и за столом, когда из самых простых продуктов Льюис приготовил ужин, и они вместе сидели на кухне. Сгриг сначала с некоторой осторожностью попробовал аккуратную разноцветную пирамидку на тарелке, а потом поднял на юношу удивленные глаза.