Несколько движений — и стон превратился в довольный, горловой почти крик, когда невозможно держать в себе удовольствие, когда тело само выплескивает его в звуки, переворачивающие все вокруг.

Легрэ гладил лицо короля кончиками пальцев, со смесью мольбы и растерянности всматривался в черные глаза.

— Я твой, — едва улыбнулся он. — Всегда буду, — и, сказав это, он склонился к губам Луиса и жарко поцеловал их. Весь остаток их ночи — такой прекрасной и странной — был как вязкий сон. Они больше ничего не обсуждали, не тревожили, а на время уняв свои печали, уснули обнявшись втроем в одной постели.

* * *

Через день Фернандо со свитой, в которую входил и барон Моунт, встречали принцессу Аннику. Церемония прошла буднично и достаточно быстро — его величество и ее высочество были представлены друг другу, также были представлены значимые персоны со стороны встречающих и приехавших. После чего невеста со слугами удалилась в свои покои в восточном крыле замка, а сопровождающие ее лица были размещены в гостевых покоях.

Встретив гостей, король позвал Легрэ на разговор, продолжавшийся достаточно долго, после которого тот удалился очень озадаченным.

На следующий день его величество на рассвете пришел в покои герцога Сильвурсонни и тихо вошел в его спальню. Сквозь закрытые ставни чуть пробивался свет от раннего, еще не яркого, солнца, и в комнате царила полутьма.

— Луис, милый, просыпайся, — Фернандо присел на кровать Луиса и нежно провел пальцами по чуть спутанным кудряшкам мальчика.

Тот открыл глаза не сразу, еще возился в подушках, но потом веки его дрогнули.

— Уже пора? — спросил, продолжая спать, но при этом поднимаясь на кровати. Рубаха сползла с плеча, спутанные волосы золотились в утреннем солнце. — Еще немного... Я сейчас... — Герцог решил устроиться на коленях короля, укладываясь на нем и сворачиваясь в клубок.

— Просыпайся, соня, мне нужна твоя помощь, — улыбнулся Фернандо и заставил мальчика усесться. Тот выглядел недовольным заспанным котенком и мужчина разулыбался еще больше. Все напряжение перед предстоящим действом отошло на второй план, заменившись на любование пробуждающимся герцогом.

— Да, — теперь Луис улегся на плече, что-то бормоча под нос, потом открыл глаза и уже осознанно посмотрел на мужчину, чтобы сразу обвить руками и поцеловать. — Какая помощь?

— Одевайся, покажу, — ответил король и принялся избавлять теплого, все еще сонного и расслабленного мальчика от длинной ночной рубахи.

Луис подчинялся. Он поднял руки вверх, потом стал одеваться в приготовленный заранее наряд. Сладко зевая и пытаясь упасть на короля опять, чтобы продолжить спать. Только умывание холодной водой привело Луиса в чувство. И он вспомнил про свадьбу. Обернулся к Фернандо с немым вопросом.

Тот нежно поцеловал мальчика и, обхватив за плечи, повел в сторону замковой церкви, которая располагалась на первом этаже западного крыла замка. Впрочем, сказать, что она располагалась на первом этаже было неправильно — церковь была встроена в торец западного крыла и по высоте занимала три этажа. Но вход в нее был только с первого этажа замка.

Король привел мальчика в небольшую комнату рядом со входом в церковь. Там уже их ждал Кристиан Легрэ.

— Луис, — Фернандо на мгновение замолчал, — завтра у меня свадьба. Я... — мужчина замялся в столь несвойственном ему состоянии нерешительности. — Я хочу, нет, мне нужна репетиция. Очень. И я прошу помочь мне.

Герцог нахмурился.

— Хорошо, — сказал, кивая. — Что нужно делать?

Король внешне беззаботно, скрывая напряжение, сковавшее все внутри, ответил:

— Побыть в роли невесты, — и подтолкнул юношу к Кристиану.

Легрэ нервно улыбнулся и обнял Луиса за плечи.

— Игра в своем роде, — сказал он.

— А Кристиан будет священником? — усмехнулся герцог, поглядывая то на одного, то на другого. — Что на вас сегодня нашло? Дурацкие игры. — Луис обнял Легрэ, потянулся, чтобы поцеловать. — Вы для этого так рано меня разбудили?

— Ну конечно. А что до церкви... Я священником? — рассмеялся Легрэ. — Нет уж, увольте. Я на такое даже ради Фернандо не пойду.

Король напряженно посмотрел на брата, обнимающего мальчика, и кивнул ему, подтверждая, что не отступится от принятого решения.

— Одевайтесь, я жду вас в церкви.

И Фернандо вышел, аккуратно прикрыв дверь, и прислонился к ней с обратной стороны. Его начало слегка колотить, и мужчина решил дать себе небольшую передышку. Тем более процесс облачения займет некоторое время. И в любом случае сейчас лучше подождать немного, послушать реакцию мальчика.

Как только герцог Сильвурсонни остался наедине с Легрэ, то еще больше свел брови, разглядывая того.

— Во что одевайтесь? — не понял он. — Вы в платье меня вырядить собрались что ли? Если так, то я этого делать не собираюсь.

— Луис, — Кристиан терпеливо погладил юношу по плечам и заглянул в глаза, — неужели тебе не интересно, что придумал Фернандо. И по-моему, — Легрэ погладил мальчика по щеке, склоняясь к губам, шепча: — ты в женской одежде будешь выглядеть непривычно, но прекрасно... желанно и эти, новые ощущения... мне бы тоже хотелось попробовать... ммм, что-то новое.

Юноша отступил.

— Нет, — сказал твердо. — Это храм божий. Я родился мужчиной и не войду туда в платье.

Кристиан тяжело вздохнул и сел на скамью у стены. Он устало прикрыл глаза — последние дни он чувствовал себя неважно.

— Храм божий — в душе человека, мой мальчик, а то, что ты видишь — только стены. Любовь — храм, и делая что-то для любимых ты не осквернишь его. Отношения — тоже храм, рушить с трудом возведенные чувства — вот истинное преступление. А небольшая любовная игра не оскорбит этих стен... они тут и похуже дела видали.

— Возможно, и так, — кивнул согласно и примиряюще юноша, усаживаясь рядом и кладя голову на плечо Кристиану. — Ты хочешь, чтобы я надел это платье? Ты представляешь, как это глупо будет выглядеть? Может, попросим служанку?

— Ты хочешь, чтобы Фернандо ее целовал? — улыбнулся Легрэ. — Интересно.

— Я думаю, что не обязательно ее целовать... Ты такой тихий и настойчивый, словно для тебя важно, чтобы я переоделся.

— Ну ты же знаешь мои извращенные пристрастия, — отшутился Кристиан. — Я намерен получить тебя в новой обстановке, с новыми интересными впечатлениями... Почему бы и нет?

Луис погладил ответно Лэгрэ по груди. Он очень не хотел сейчас огорчать и без того напряженного любимого, а потому согласно кивнул.

— Хорошо. И где ваше платье?

Фернандо облегченно выдохнул и решительно прошел в церковь.

Прежде, чем Легрэ ответил на вопрос герцога, он страстно поцеловал Луиса в губы.

Через четверть часа Кристиан вошел в башню, залитую солнцем и нежным трепетанием свечей, ведя под руку девушку в длинном белом платье, украшенном золотым широким поясом. Лицо невесты скрывало плотное белое покрывало из сверкающей парчи, поверх него красовался золотой королевский венец. Луис вряд ли мог разглядеть что-либо из-под своих одеяний и шел почти на ощупь, крепко держа Кристиана за руку и следуя за ним вслепую.

Легрэ чуть поклонился Фернандо, когда они с Луисом остановились у алтаря.

— Можно начинать, наверное, — неуверенно сказал он.

Долгая церемония переодевания закончилась тем, что герцог оказался перед алтарем в женском наряде. Он сильно нервничал. И вообще чувствовал себя ужасно глупо, потому что его наряжали слишком усердно, или ему только это показалось. А теперь еще и чувствовал себя абсолютно беззащитным, словно его вообще кто-то может увидеть. Нет, это он ничего не видел. И даже голос боялся теперь подать. Вдруг обнаружится, что это именно он — совсем не девушка... Сердце стучало все сильнее, и репетиция казалась очень странной.

Фернандо кивнул священнику, разрешая начать церемонию. Время тянулось бесконечно медленно, как медовая патока, забивая собой все пространство. Король чувствовал себя мухой, залипшей в этой вязкой тянущейся жидкости. Сердце колотилось все быстрее, и он невольно начал кусать губы, желая, чтобы эта проклятая церемония подошла, наконец, к логическому завершению. Руки сжимались в кулаки, до боли впиваясь в ладони ногтями. Когда монарху начало казаться, что эта пытка бесконечностью никогда не закончится, он, наконец, услышал:

— Согласен ли ты, Фернандо Хуан де Севилано, король вестготский, взять в законные жены Лусию, баронессу Рейс?

— Согласен, — быстро ответил король, моля дьявола, чтобы священник как можно быстрее сказал вторую часть клятвы.

Церемония стала затягиваться. Герцог понял это на десятой или даже двадцатой минуте. Он много раз присутствовал на свадьбах, которые отличались длительными и занудными ритуалами. А сейчас все напоминало правду, и от этого холодок пробегал по спине Луиса, заставляя руки и ноги мерзнуть. Но когда священник произнес имя, и произнес всерьез, то юноша и вовсе озадачился происходящим. Понимает ли падре, что здесь происходит?

Да и Фернандо как-то слишком нервно и быстро согласился.

— Согласна ли ты Лусия, баронесса Рейс, присутствующая здесь, представленная названным отцом Кристианом, бароном Моунт, взять в законные мужья Фернандо Хуана де Севилано, короля вестготского?

Легрэ, простоявший всю церемонию, слева и чуть сзади от Луиса, сделал шаг вперед:

— Согласна.

— Объявляю вас мужем и женой перед богом и людьми, — раздался торжественный голос священника, и монарх, больше не скрывая свое состояние, облегченно выдохнул.

В тот же момент Кристиан вложил правую руку Луиса в левую руку короля, и тот крепко сжал тонкие холодные пальцы юноши. Падре сноровисто обвязал руки тонкой шелковой ленточкой. Фернандо дрогнувшей рукой откинул венчальное полотно, открывая лицо юноши.

Глаза того были, как две удивленные плошки. Он смотрел на короля с едва скрываемым гневом. Щеки его полыхали и хотелось вот сейчас броситься бежать. Если это шутка, то весьма правдоподобная, а если падре ничего не знает, то как завтра Фернандо собирается жениться?

— Падре Ансельм, запись, — спокойно сказал король, не отрывая взгляда от Луиса. Священник протянул ему свернутый пергамент, на котором был зафиксирован факт венчания Фернандо Хуана де Севилано, короля Вестготии, и Лусии, баронессы Рейс. — Теперь можете оставить нас.

Падре Ансельм с поклоном вышел из церкви, бросив украдкой боязливый взгляд на его величество.

— Луис, — Фернандо склонился поцелуем к мальчику.

Легрэ напряженно переводил взгляд с герцога на короля и обратно.

— Иди к черту, — юноша не выдержал и залепил звонкую пощечину.

Король засмеялся, прижав свободной рукой к себе Луиса.

— Не пойду, милый. Теперь точно никуда не пойду. Теперь я от тебя никуда не денусь до скончания веков.

Щекой, обожженной пощечиной, он потерся о тяжелую ткань, продолжавшую украшать голову юноши.

— Я теперь твой.

— Вы оба спятили, — Луис был в дикой ярости. Он дернулся прочь. — Пусти! Я все мог стерпеть, но такое унижение... с меня довольно!

Кристиан вздохнул, и довольно лениво развернувшись, дошел до дверей и запер их на ключ. Он решил не вмешиваться. Фернандо со всем способен справиться сам.

— Теперь объяснения устроите, — герцог сощурился. Дернул руку прочь, выпутываясь из ленты. — Или прямо здесь трахаться будем? Я сыт по горло.

— Где ты видишь унижение? — король успел перехватить руку мальчика и, чуть заломив ее, прижал Луиса обратно к себе. Тот не мог ни вывернуться, ни сильно дернуться. Отпускать юношу, не прояснив все, Фернандо не собирался.

— Где? — губы герцога сжались и превратились в ниточку. — Что ты добиваешься? Что тебе надо от меня? Отпусти. Я не хочу говорить.

— Не хочешь? Значит, я скажу все, что хочу, а потом будем стоять, пока ты не захочешь говорить. Как думаешь, милый, долго я могу так тебя держать? — губы мужчины дернулись в злой усмешке.

— Ты садист! Ты измываешься надо мной. Что, еще хочешь больнее сделать? — герцог повернул голову к Кристиану. — Я просил тебя... я тебе открылся, что мне лучше здесь не быть, — слезы брызнули из глаз, — и ты же меня предал.

Легрэ с глухой тоской молчал, а после прикусил губу и не в силах выдерживать взгляд юноши, отвел глаза. Он прошел до окна, закрыл створки. Слова больно ранили и Кристиан думал о том, что Луис прав: он давно превратился в послушную милую собачку короля, которая беспрекословно выполняет его приказы потому, что хочет выполнять. Легрэ ощутил дурноту.

— Прости, — тихо сказал он.

— Да, прости... Как иронично звучит, — Луис рычал, как озверевший. — Давайте, вы еще в этом виде по двору меня проведите, — он перестал сопротивляться внезапно. — Так что ты хочешь сказать, Фернандо Хуан де Севилано новоиспеченной баронессе Рейс?

— Луис, неужели ты ничего не понял? — тихо спросил король, стараясь поглубже запрятать все свои чувства. Потом можно будет и выпустить, главное, чтобы сейчас получилось. Потом... Он сглотнул внезапно набежавшую горечь. Любит. Говорит, что любит, но даже теперь, когда столько уже пережито, столько доказано, мальчик ожидает только унижения и боли с его стороны. И предательства. Может, хоть сейчас перестанет последнее ожидать...

— Возьми, — Фернандо отпустил Луиса и протянул ему уже чуть помятый пергамент. — Стоит кому-нибудь его увидеть, и я буду уничтожен, — черные непрозрачные глаза спокойно смотрели на мальчика. — Я не знаю, как еще серьезнее можно показать свои чувства к тебе. То, что я хочу до конца жизни быть с тобой. Что доверяю тебе.

Проклятая горечь не уходила.

Луис выхватил проклятую бумагу и стал рвать ее на мелкие клочки.

— Серьезнее? — обрывки полетели в лицо короля. — Ты уже все доказал, — юноша направился к Кристиану. — Ключ, — зашипел разъяренным котом.

— Ключ, — Фернандо повернулся к брату и протянул руку.

Кристиан взглянул на короля в немом вопросе, потом перевел взгляд на Луиса и, сглотнув, сжал холодный металл в кулаке до боли.

— Ты дашь его мне или нет? — холод голубых глаз пронзал насквозь.

— Нет, — ответил Легрэ. — Довольно мы все глупостей понаделали. Я не отдам ключ ни одному из вас.

— Тогда я вылезу в окно, — горько сообщил герцог.

— Луис, прекрати, — тихо попросил Кристиан. — Пожалуйста. Фернандо хотел как лучше.

— Герцог, может быть, вы все-таки соблаговолите ответить, чем у вас умудрился унизить? — холодно спросил монарх, наблюдая за разыгравшейся сценой.

— Я прекращу, когда мне отдадут ключ, — Луис не реагировал. В глазах стоял туман. А произошедшее говорило само за себя. Кристиан знал, как он боится этой свадьбы. Как ему страшно сознавать, что произойдет завтра.

Он никогда не сможет быть с королем в союзе. Унизительно. Мерзко.

— Отдай, — слезы полились из глаз.

— Перечить вашему величеству — себе дороже, — набрав в грудь воздуха, ответил Луису Кристиан, — но я попробую и повторю: нет. То, что произошло сейчас — всего лишь условность — не более. Формальность. Если бы мы хоть немного были уверены, что ты согласишься на законное заключение брака, платье бы не понадобилось. На самом деле Фернандо попытался подстраховаться. Он боится потерять тебя, а уговорами он удерживать не умеет. Он привык все проблемы решать силой. Проблемы с тобой. Да, может быть это не правильно, но у него вот такая любовь и ты его полюбил именно таким — вот с этой его манерой подавлять и править людьми. Больше скажу, ты и меня этому научил. Думаешь, я не понимаю тебя? Ошибаешься. Можешь посмеяться, но я частенько чувствую себя так, как ты сейчас, просто я этого не показываю, держу в себе и стараюсь преодолеть, потому что несмотря ни на что я люблю Фернандо. И ты его любишь. И он нас. Если бы это было не так, я бы никогда не согласился помогать ему устроить этот брак.