Синеглазка

— Идем, — подхватив Тима на руки, мужчина спустился к машине. Сам бы тот точно по ступенькам не сполз в таком узкой юбке. И посадил внутрь, чтобы тотчас притянуть к себе. — У нас сегодня будет благотворительный вечер. Хочу, чтобы ты был рядом. Ты украсишь этот праздник.

Если его не обездвижили наркотиками, так теперь обрядили в такую одежду, в которой даже дышать трудно, а юбка явно не для того, чтобы в ней ходить, а разве только на подиуме стоять. Волосы, завязанные в тугой хвост, непривычно тянуло, юноша уже горячо надеялся, что вечер не продлится долго. Но в глазах мужчины было такое восхищение, что, даже несмотря на очевидную бредовость ситуации... это отозвалось в душе чем-то похожим... на что-то приятное. Тимом никогда и никто не восхищался, а теперь вдруг статус сменился с "никчемного заморыша" на "предмет восхищения". Его снова носили на руках и прижимали к себе в машине, но теперь Тим знал правила и его не захлестывала паника. Он сидел тихонечко в объятиях мужчины, скромно опустив ресницы, и гадал, что это за благотворительный вечер такой, куда можно притащить такую вот живую игрушку. Впрочем, раньше ему не доводилось бывать на тусовках богачей.

И конечно, он не ожидал, что его появление будет предметом обсуждения партнеров по бизнесу. Свою куклу господин не выпускал из объятий ни на минуту — держал за руку или за талию, перемещаясь между пышно разодетыми людьми, которые пили шампанское или бродили просто по огромной зеленой поляне, укрытой белоснежными шатрами. Несколько раз на Тима бросали завистливые взгляды какие-то тощие девицы. Все называли мужчину Брайном. И речь по большей части шла о финансовых потоках и вложениях.

— тебе не скучно? — господин в один из моментов склонился к уху юноши. — Здесь есть кофетерий. — Хочешь, посиди там. Я скоро приду.

Первое время Тим глаза боялся поднять и заливался краской от одной мысли, что на него в таком виде смотрят люди... "А, может, они думают, что я девушка? Мало ли какая мода на плоскогрудых девиц. Хотя, бог знает, какие у них здесь нравы...и какое им дело, что он парня одевает в платья?! Да и разве это сейчас диковинка?!" — думал про себя Тим, оглядываясь украдкой.

— Я не знаю, как себя здесь вести, — ответил юноша, — И... как мне Вас называть?

— Ты же теперь знаешь, как меня зовут, — мужчина наклонился и на глазах у всех поцеловал Тима в губы, язык его проник в рот, руки обхватили тонкую талию. Целовал он одновременно и нежно, и страстно. Гладил по спине, по волосам, ласкал... Сжимал с силой — так, что в груди не хватало воздуха. А потом отпустил. — Тогда потерпи двадцать минут, и мы поедем домой.

Тим сдавленно охнул мужчине в губы... он настолько этого не ожидал, что его ладони инстинктивно уперлись в широкую грудь. Он не смел сопротивляться, но наверняка вел себя неестественно, замерев в руках господина. У него голова закружилась от нахлынувших ощущений, и под коленками задрожало так, что он бы, наверное, рухнул на пол, если бы мужчина его не держал. Как он может?! Притащить сюда свою игрушку, да еще и целовать при всех?! Да еще ТАК! — Вихрем пронеслось в голове и тут же исчезло вместе со всеми остальными мыслями. Когда его, наконец, отпустили, Тим мог только ошеломленно хлопать ресницами и хватать ртом воздух, а господин как ни в чем ни бывало, дал ему какие-то распоряжения.

— А... можно мне чего-нибудь выпить? — дрожащим голосом спросил юноша. Ему настоятельно сейчас требовался бокал... а лучше рюмка чего-нибудь покрепче.

— Шампанского? — мужчина остановил официанта и подал Тиму, а сам продолжил разговор с партнером по бизнесу. Он держал юношу, крепко сцепив с его рукой пальцы, и убеждал пожилого мужчину, что необходимо приостановить проект по разработке новых систем оплаты. Так продолжалось не двадцать минут, а около часа. Когда Брайтон обернулся к своей куколке, у той полыхали щеки от неизвестно какого бокала. И тут господин решительно подхватил своего мальчика и понес через сад к машине. Он не ругался и не злился. Он залепил юноше в салоне пощечину.

— Это из-за поцелуя?— Спросил спокойно.

Пока Брайан разговаривал о делах, Тим заливал волнение шампанским... оно было сладкое и легкое, как лимонад, но зато внутри распускалось блаженное спокойствие, а в голове зашумело, мешая прорываться туда тягостным мыслям. Да все хорошо, его вон водят по таким шикарным приемам, вкусно кормят, он живет в шикарном доме...и за все это ему нужно всего лишь изображать живую куклу. Да и если его хозяину надо ее целовать на публике — пусть целует, не так уж это и страшно — на пьяную голову жизнь казалась уже почти прекрасной. Его снова подхватили на руки, отнесли в машину... и... лицо обожгло...

Тим схватился за щеку и сжался в комок, шарахнувшись от мужчины в угол салона и испуганно уставившись на него оттуда заблестевшими от подступающих слез глазами.

— Ч-что? Что я сделал?

— Сделал... ты на ногах не стоишь. — Я всего лишь тебя поцеловал. Поехали, — бросил шоферу и поманил Тима к себе пальчиком, — иди сюда. Я объясню, что такое быть моим. — он схватил юношу за подбородок. — это значит, что ты позволяешь мне все, а не отталкиваешься. Не выражаешь протестов никаким образом. Ты хочешь успокоиться алкоголем? Тогда, может, лучше таблетки? — черные глаза бешено сверкали. Склонившись, господин опять поцеловал Тима в губы. Со страстью, ярко, выражая этим всю степень раздраженности, отпустил. — Мои партнеры не должны видеть ни признака сопротивления...

— Я... я просто не ожидал... не надо таблеток, пожалуйста...

Он покорно обмяк в руках господина, позволяя его языку хозяйничать во рту, даже попытался робко ответить, чтобы немного задобрить. В голове все кружилось, а от поцелуя стало вообще как-то странно.

Я теперь буду знать... — продолжил оправдываться Тим, когда снова смог нормально дышать, — Не надо таблеток, пожалуйста, я больше ни капли алкоголя не выпью... Я... мне просто неловко при людях... я вообще никогда не бывал в таких местах... я не хотел Вам сопротивляться или... — он пожал плечами, словарный запас иссяк, да и с заплетающимся языком оправдания выглядели сумбурными и нелепыми.

— Ладно, Лотос, но я надеюсь, что ты понял. — Брайтон привлек юношу к себе и поцеловал теперь нежно в лобик, а потом позволил и вовсе уснуть в дороге. Его мальчик так утомился, что даже не реагировал, когда его раздевали и укладывали вечером в кровать. Мужчина забрался к нему и обнял. А куколка завозилась и прижалась тесно горячим телом, чтобы всю ночь сопеть на плече.

Сон такой сладкий... тепло, мягко... кто-то обнимает... еще бы сушняк не мучил и совсем было бы хорошо. Что ж они вчера отмечали и с кем он заснул? Тим завозился, потерся щекой о плечо спящего рядом, медленно открыл глаза... и тут же в сонный мозг ворвались воспоминания. Он в плену, у сумасшедшего богача... наркотики, наказания, странные наряды... поцелуй, пощечина... а сейчас он с ним в постели... Нет, он конечно не первый раз с ним так просыпается... но, вот сам обнимает и прижимается... Тим, заливаясь жаркой краской, осторожно попытался высвободиться и выбраться из постели.

Рука потянула юношу обратно и прижала к себе. Господин, не открывая глаз, поцеловал куколку в лоб.

— Куда? — спросил сонно. — Еще рано... — Он еще плотнее прижал голое нежное тело к себе, ощутил эрекцию юноши и приоткрыл один глаз. — Ты уже выспался, Лотос?

— Пустите меня, пожалуйста, я очень пить хочу... и... и мне нужно в ванную, — робко попросил Тим, весь вытягиваясь по струнке в объятиях господина.

Брайтон открыл глаза еще шире. Его куколка была хороша, как никогда. После двух ночей нормального сна почти сошли синяки под глазами, а лицо и вовсе залито нежным румянцем. Просто фарфоровая статуэточка в кровати.

— Иди, — руки разжались, — но возвращайся, я хочу с тобой целоваться, — юноша выскочил из кровати и метнулся в ванную, а мужчина лег на спину и сунул под нее руки. Да, он не ошибся в выборе. Лотос идеален. И будет его долго радовать, если не сорвется и не перейдет границ.

Тим напился из-под крана, плеснул холодной воды в лицо. "Это просто утренняя эрекция... к тому же я вчера выпил лишнего и вообще не сразу сообразил, с кем я в постели" — успокоил себя юноша, снова то глотая холодную воду, то подставляя под нее лицо. Помогло. Он сходил в туалет, быстренько принял прохладный душ, стараясь не мочить волосы. Вытерся и замер перед дверью. Подышал глубоко. И сдернул с бедер полотенце, повесил обратно на вешалку — все равно это бесполезно и глупо. Он вернулся в спальню, подошел к кровати и тут вновь нерешительно затоптался на месте.

— Мне... мне лечь обратно в постель? — и снова щеки горят и отчаянно жалко, что полотенце осталось в ванной.

Маленький скромник вернулся и мялся перед постелью, давая возможность собой полюбоваться. Брайтон откинул одеяло.

— Конечно, всего только восемь утра, — он похлопал по покрывалу, а когда нерешительный мальчик залез в кровать, то притянул его обратно к себе, в тепло рук. — Расскажи, что тебе снилось, проказник. Голова не болит после шампанского? Ты, оказывается, так робок в поцелуях. Может, потренируемся, чтобы тебя на людях это больше не смущало.

— Я не помню, что мне снилось, — это был честный ответ, — Голова болит... немного, — а вот это уже маленькая ложь, он вчера не настолько сильно напился, чтобы утром его посетило похмелье, просто переволновался немного, и шампанское ударило в голову, — Можно, я еще немного посплю?

Тим отчаянно повторял себе, что господин ведь не собирался с ним спать... ну в ЭТОМ смысле... и что он и в постели его использует, как куклу — то есть вот как маленькие девочки берут в постель игрушки и прижимают к себе... только вот у них куклы из пластмассы, и господин отнюдь не девочка... и уж совсем не маленькая... Близость с ним Тима ужасно пугала... и поцелуи... они сами по себе не страшные, но... вдруг он решит, что его куколка больше не невинная...

— Поспи, — мужчина не настаивал на поцелуях дальше, и так видно, что щеки горят. И в глазах дикий испуг. — Я поцелую тебя потом. В любое время. Сегодня поедем выбирать тебе еще вещи. Я хочу тебя наряжать. Ты красивый... — последовал поцелуй в щеку. — Если бы ты не появился в моей жизни, я бы очень тосковал. У меня до тебя еще не было ничего прекраснее, разве что орхидея. Ты очень на него похож...

Тим весь окаменел, сердце ухнуло куда-то вниз и там забилось в холодный тугой ком, в который свернулось все естество юноши. Он не хотел этого знать, но губы сами открылись и произнесли убитым голосом:

— И что же с ним случилось? С Орхидеей? — он с усилием сглотнул и закрыл глаза, прикусывая язык — причем в прямом смысле.

Господин обнял куколку сильнее, потом поднял лицо, чтобы заглянуть в глаза.

— Он нарушал правила. И был наказан. Часто бывал наказан. А потом он умер. Понятно? — голос господина был мягким, безо всякой угрозы. — Но с тобой такое ведь не случится, милый? Ты будешь послушным? Будешь делать все, что я скажу... и я сделаю все, чтобы ты меня радовал.

— А Вы мне все правила рассказали? Я даже не знаю, как я должен вести себя с Вами при людях, — тихо сказал Тим, реальность снова напомнила об отчаянности его положения, о которой он было стал немного забывать, когда понял, что насиловать его вроде никто не собирается и наркотиков без попыток к бегству больше не будет. — Я ведь старался вчера... а все равно заработал пощечину, — его губы дрогнули.

— Ну, я рассердился на тебя зря, маленький, не плачь, — Брайтон наклонился и поцеловал куклу в уголок рта. — Ты хотел спать. Спи, я тебя обниму. — сильные руки вновь притянули юношу ближе, стали гладить по нежной спине. — Ты ведь не захочешь бежать. Не станешь мне противоречить? Так и проблем не будет... Спи, отдыхай... Я тебе подарю сегодня очень красивый день. Все магазины в главном центре будут только твои...

Это было ужасно глупо и нелепо, но когда господин начинал обращаться с ним нежно, Тим успокаивался. Умом он понимал, что в эту минуту этому психу хочется нежить свою куколку, а в другую... ему может захотеться ее сломать. Но невинный, утешающий поцелуй в уголок рта почему-то действовал волшебным образом, и юноша только вздохнул и закрыл глаза, прошептав:

— Я буду послушным...

За зыбкую надежду, что пока он послушен, он в безопасности, можно было держаться и хоть иногда позволять себе расслабляться.

Господин улыбнулся.

— Я тебе верю, — шепнул в губы. — Так и должно быть. Сладкий мой мальчик. Лотос. Ты настоящий лотос. Божественный цветок самого Кришны. Ты знаешь, кто такой Кришна. Вечно юный бог. Красивый, как ты. Увидишь, как любят люди красоту. Ты должен гордиться ею и заботиться о ней...

"Да, только я вот не вечно юный. Впрочем, мысли о том, что мне удастся дожить до... ну когда я перестану быть юным... наверно слишком смелые... Я проклят с самого рождения, бабушка была права, и это все закономерно... правильно, так я и должен был закончить... все правильно..." — темные ресницы намокли и заострились от слез. Юноша спрятал лицо, уткнувшись в плечо мужчины.

— Ну, что за слезы опять. Ты испугался? Лотос, все будет хорошо. Я тебя не стану обижать и не трону тебя никогда... Я всего лишь хочу любоваться и радоваться твоей красоте. Ты заслуживаешь много. Когда ты привыкнешь, я позволю тебе много — свою машину, прогулки, у тебя будут деньги. Ты зря так волнуешься. Просто соблюдай правила быть лишь моим и подчиняться.

— Мне страшно... очень... но я привыкну... мне просто нужно время... — прошептал Тим и снова вздохнул. Как ни странно на него вдруг навалилась дрема — его утешали, обнимали, согревали... и сознание как-то постепенно уплывало.

6

Когда юноша уснул, Брайтон вылез из кровати, укутал его и отправился в кабинет. Он распорядился, чтобы приготовили легкий завтрак и около часа общался по телефону с помощниками, устроив конференцию. О том, что мальчик спустился в столовую, сообщила служанка. Тим и правда был уже в столовой и робко сидел за столом, завернувшись в халат Брайтона. Тот улыбнулся и не стал отправлять куколку наверх. Если ему нравятся его домашние вещи, пусть пока...

— Проснулся?

— Да... доброе утро... то есть, у Вас, наверное, уже добрый день, — Тим слабо улыбнулся, он никак не мог решиться назвать господина по имени. — А можно мне сок? Меня все еще мучает жажда... — и чуть тише, — Никогда больше не буду пить алкоголь. Можно мне Вас кое о чем попросить?

— Конечно, не ждал бы и уже ел, — господин сел напротив, вытащил салфетку и приказал подавать кофе. — так что ты хотел попросить, милый?

— Я совсем не умею одеваться... ну в те вещи, которые у Вас... — Тим смущенно потупился, — Те вещи, которые Вам нравятся. Этому можно как-то научиться? Я... я открыл сейчас шкаф и понял, что ничего не могу выбрать... Понимаете, я рос без родителей... меня никто не учил таким вещам, — он конечно понимал, что родители тем более не учили бы его одеваться в такие вычурные... да что там говорить... женские шмотки, но теперь это был вопрос выживания, — Извините, что я Ваш халат взял, — на всякий случай добавил Тим и поднял виноватые глаза на Брайтона.