Отражение

— Привет,— я остановилась рядом с ними у порога. Ни я, ни Рэй не предлагали войти.— Что ты здесь делаешь?

— Я приехал за тобой,— ответил он невозмутимо и ни капли не смущаясь присутствия постороннего лица. Будто и вовсе не считал его существующим. Так, часть интерьера.

— Не поняла.

— И я не понял,— сказал Рэй, пронзая его стеклянным взглядом,— Лесс, ты не говорила, что у тебя на сегодня планы.

— Да, я и сама о них не знала.

— Правда?— оживился Арон.— Ты разве забыла, что Флиг хочет отметить сделку, и мы оба ему нужны, так как оба включены в договор как представители юридического лица.

— Что-то я не припомню,— я сузила глаза, намекая, что еще ему лучше остановиться. Что лучше уйти прямо сейчас, иначе...

А что иначе?

— Лесс, если хочешь, позвони Хью,— он достал из нагрудного кармана телефон и протянул мне,— он подтвердит.

Я заколебалась, принимая телефон. Больше всего я не ненавидела телефонные разговоры. В особенности деловые разговоры и, наоборот, фривольные и бестолковые.

— Ладно, подожди минутку, я оденусь.

— Ага, потеплее!— напутствовал он вслед. Рэй продолжал стоять рядом с ним и оценивать по обертке. Арон сначала не поддавался, но в конце концов начал притоптывать от неловкости на месте и вскоре поторопил меня. Я натянула свитер с воротником под горло, джинсы из теплой ткани, покидала в сумочку все, что выкладывала на стол, и чуть подвела глаза.

— Прости, что так, вышло,— я чмокнула Рэя в щеку в присутствии Арона,— обязательно сходим в ресторан, как только я вернусь.

— Нескоро вы сходите,— Арон прокашлялся в кулак.

— В смысле?

— Ну... Флиг любит тянуть время,— вывернулся он и добавил, когда мы спускались по лифту на первый этаж, и я застегивала куртку,— а твой друг почти как настоящий.

— Симпатяшка, правда?

— Для первого раза сойдет. Тренироваться в поцелуях,— на этот раз он даже не попытался улыбнуться, чтобы обозначить пределы своей шутки.— Надеюсь, что у тебя продлена виза.

— Какая еще виза?— я резко остановилась перед его машиной. Арон распахнул дверцу.

— Вперед, Лесс, без лишних вопросов. Разве я когда-либо заставлял тебя пожалеть о своем решении?

Я залезла на переднее сидение и вновь, рядом с ним, почувствовала себя последней дурой на свете. Но отчего-то мне нравилось это чувство. Арон завел машину и вырулил на проезжую часть.

* * *

— Так значит, про Флига ты всё выдумал,— произнесла я задумчиво, глядя, как за окном автомобиля мелькали деревья Малайзии. Мы ехали уже второй час из-за пробки на границе с Сингапуром, зато сейчас гнали по свободной автотрассе. Изредка около дороги попадались поселения деревенского типа, но в основном с обеих сторон тянулся лес.

— Да неужели?— Арон вдавил педаль сцепления и переключил передачу. Странно, что он еще ездил на механике, когда сейчас уже все автовладельцы пересели на машины с автоматической коробкой передач, а женщины и вовсе предпочитали беспилотники.

— Сарказм не уместен. Я действительно думала, что-то серьезное случилось.

— П-ф-ф, нет, ты видела Флига, когда мы уходили? Он же был доволен, как слон, ну и что, что его лицо выражало презрение, он пару раз даже подернул губой в подобие улыбки.

— Ну, класс, конечно,— я обиженно отвернулась к окну.

— Как будто ты этого не ожидала.

— Ожидала чего?

— Что я увезу тебя подальше от этого идеального мира хотя бы на денек.

— Я надеялась, что кто-то это сделает,— я посмотрела на его хорошо очерченный профиль: ровный нос, поджатые губы, брови, чуть нахмуренные от того, что Арон внимательно следил за дорогой. Смотрела на его руки, спокойно лежащие на руле и поправляющие его миллиметр вправо — миллиметр влево, одними лишь пальцами. — Но не думала, что это будешь ты.

— Твой паренек...

— Хватит о нем,— резко перебила я. Арон даже прибавил скорость.— Я же ни слова не говорю о твоей девушке. Хотя могла бы.

— Спрашивай, что тебя интересует.

— Правда?

— Правда.

Мы проезжали очередную деревеньку. Вдоль дороги у одного из участков земли с жилым домом были расставлены глиняные горшки с цветами и миниатюрными пальмами. У одноэтажного домика с красной черепицей развешивала белье пожилая женщина, смуглыми руками поправляя веревку около малазийского флага. К соседнему аналогичному домику подъезжал на велосипеде мальчишка лет пятнадцати с ковром, завернутым в рулон, под сидением.

— Почему ты меня использовал?

— Потому что ты красивая.

— Зато честно.

Арон свернул на прилегающую дорогу, и машина затряслась на неровностях земли.

— Ты бросила мне вызов. Ты казалась слишком независимой, и я хотел показать тебе, что в зависимости от другого человека есть своя прелесть.

— Не вижу никакой прелести.

Он улыбнулся, будто знал, какой ответ ожидать.

— И я тебя не использовал. Это была взаимовыгодная сделка. Если бы ты ее не хотела, то отшила бы меня еще на стадии знакомства. К тому же я тебе ничего не обещал.

— Это я помню. Можно еще вопрос?

— Конечно, любой каприз.

— Почему ты, добившись своего, доказав свою дурацкую теорию про зависимость, продолжаешь влезать в мою жизнь? Тебе так приятно ее рушить?

— Нет.

Я развернулась вполоборота, насколько это позволял ремень безопасности.

— И это ответ?

— Да, на второй вопрос. А на первый... я не знаю. В какой-то момент я попал в зависимость от тебя и опроверг свою же теорию. Теперь подыскиваю новую, чтобы оправдывала мое жалкое влечение к тебе.

— Но твоя девушка...

— Ты тоже не ангел, Лесс. Давай не будем об этом, хотя бы сегодня.

Скатившись по горке, машина остановилась у берега небольшого озера. Из-за тумана вода казалась серой, пар поднимался над поверхностью, сгущаясь пеленой, за которой с трудом проявлялся противоположный берег земли. Арон заглушил двигатель. Не дождавшись его джентльменских замашек, я вылезла из машины. Через подошву кроссовок прощупывались крупные прибрежные камни, сглаженные волнами, как на морском берегу. На ветру покачивалась пришвартованная рыбацкая лодка. Сырой воздух проникал за воротник свитера, и я поежилась от холода.

— Жаль, погода плохая,— заметил Арон, беря меня за руку. Я ее не одернула, хотя такая мысль была. В конце концов, чего ради? Его прикосновение, такое знакомое и уже, наверное, чуточку родное, прожгло ледяным жаром до самого спинного мозга, и я глубоко вдохнула. "Держи себя в руках, Лесс, ты сама виновата, что вляпалась в это чувство." Что хуже всего, я прекрасно понимала, как сложно мне будет отвыкнуть от этого наркотика, как я буду скучать и съедать себя заживо, когда он уйдет. Как мне будет недоставать воздуха от тоски по нему и как я буду избегать Рэя не потому, что он робот, а потому, что он не Арон. Его теплая ладонь согревала мою. Арон засунул наши руки в широкий карман своей дутой куртки, защищая от ветра.

— Хорошо, ты не решил устроить пикник на свежем воздухе.

Наши глаза встретились. Морщинки около его глаз выдавали улыбку, хотя он держал губы сжатыми.

— Ты плохо обо мне думаешь. Пикник будет в машине, в теплоте и уюте.

— Вареные яйца и помидоры в лотке?

— Ага. И еще бутерброды с колбасой, сыр и вино. Но сначала мы дойдем до конца бухты. Хочу посмотреть, жив ли еще автокемпинг и его владелец.

— Ладно, только я уже начинаю замерзать.

Арон остановился и подтянул меня к себе. В этой куртке он казался вдвое больше, чем был на самом деле. Большой медведь с насмешливыми карими глазами. Он наклонился и поцеловал меня, едва касаясь губами моих губ, всего на пару секунд, сдержанно, но в то же время настойчиво. Только я прикрыла глаза, как он отстранился.

— Пойдем, это недалеко. Может, старый Милау угостит нас своим домашним чаем.

* * *

— Если бы тебе дали возможность начать новую жизнь,— мы сидели на траве на самой верхушке холма, откуда открывался вид на изумрудную долину. Арон задумчиво чертил пальцем круги на моей ладони, глядя на спящий вулкан вдалеке, за десятками похожих друг на друга зеленеющих холмов,— ты бы воспользовалась шансом?

— Вряд ли,— сказала я отрешенно,— мне нравится та жизнь, которой я живу. Я бы повторила каждый свой шаг.

— Даже тот, который привел тебя ко мне?

— В особенности его,— я не улыбалась. Мне было до ненависти больно произносить эти слова, ведь я не знала, как их воспримет Арон, как очередную шутку, скрашивающую его новую жизнь в новом теле, или как сигнал к чему-то серьезному.— А ты?

— Эй, не забывай,— он намекнул на тот шанс, что дал ему швейцарский доктор.— Несмотря на то, что поначалу я хотел умереть, я рад сумасшедшей искре в мозгу Келлера. Без него я бы уже гнил в земле...

— Слушай, давай сменим тему,— фыркнула я. Нечего тут портить минутку приятной расслабленности, когда ветерок обдувает шею, а теплая рука гонит кровь не только по ладони, но и по всему телу.

— Окей, вот представь, тебе дали достаточно денег... просто для того, чтобы ты жила так, как всегда мечтала.

— Арон, мне действительно нравится то, что я делаю. Я вижу счастье не в конечной цели, а в процессе, даже если в него вторгаются такие типы вроде тебя, которые рушат все планы.

— Да, я такой,— он улыбнулся. Мне остро захотелось его поцеловать, но я сдержалась.— Так все же, ты разве не хочешь завести семью? Поселиться в большом доме у озера, где твои пятеро детей смогли бы весной кормить уток, а зимой кататься на коньках? Твой муж мог бы брать друзей на рыбалку, а ты бы готовила супы из его скудного, но зато его собственного улова? И вы бы ложились спать под цокот сверчков и просыпались от лая собаки и неловких неосознанных прикосновений друг друга?

— Я никогда об этом не думала,— призналась я, и это было правдой. Мне не приходилось задумываться о том, к чему я иду и какой вижу свою жизнь через двадцать или тридцать лет. Возможно, вернувшись в родной дом, я в конце концов нашла бы порядочного парня, с которым захотела бы остепениться, осесть на одном месте, стать домохозяйкой, но пока что такая перспектива не прельщала. До этого дня, разумеется.— Это то, о чем ты мечтаешь?

— Да, с недавних пор. Я понял, что ненавижу Сингапур. Ненавижу цивилизацию в опошленном смысле этого слова, и я проклинаю каждое новое достижение науки, на создание которого ушла не одна мирная и счастливая жизнь. За каждым таким новшеством стоит отречение и одиночество.

-Но эти новшества помогли тебе выжить.

— Это не последовательная цепочка событий, в отличие от большинства нововведений, а случайность. Случайность, которая выпала на мою долю, как могла бы выпасть любому другому везунчику. Один маленький успех не ведет к перевешиванию чаши весов на сторону добра, как одно открытие не способно перечеркнуть все жертвы, положенные на его создание.

— Ты хочешь изменить мир?

— Отчасти. Если быть честным, мне будет достаточно изменить один мир, чей-то личный. Разумеется, для этого придется отказаться от комфорта и устоявшихся норм. Не то чтобы они были особо ценны, эти новые нормы.

— Иногда ты говоришь, как старик, как будто жил в начале нулевых и помнишь какую-то другую жизнь.

— Возможно, так и было,— он поднялся, продолжая держать меня за руку, и я поднялась следом.— Спустимся к реке?

* * *

К вечеру пошел дождь. Размывая земляную дорогу, капли впитывались в каждый сантиметр земли, насыщая ливневым потоком плодородные малазийские земли. Машину заносило на каждой неровности, за обмякшей травой едва просматривались очертания проезжей части. С ветрового стекла единым потоком лился водяной заслон.

— Может, переждем этот ужас?— спросила я, вжимаясь в пассажирское кресло. Романтическая поездка под дождем — это все, конечно, хорошо, но не тогда, когда опасно для жизни.

— Ты видишь хоть один участок дороги, где можно остановиться?— Арон был раздражен не меньше моего. Плечи и руки, обычно расслабленно лежащие на руле, напряжены. И вправду, малейший поворот руля приводил к заносу. Мы ехали, если можно так сказать, на ощупь, чувствуя дорогу только благодаря колесам и не видя препятствий на пути.

— Наверняка здесь есть хоть какая-то стоянка,— сказала я с надеждой в голосе, не особо веря своим словам. Арон снизил скорость до минимальной и глянул в окно.

— Будем надеяться, на встречной никого нет,— вздохнул он и, пересекая соседнюю полосу движения, съехал на узкую дорогу, ведущую, как оказалось, к мотелю. Бросив машину на запасной площадке перед мотелем, которую сложно было назвать стоянкой (наверняка она была на огороженной территории), но искать ее не нашлось ни сил, ни желания.

Арон стянул куртку и кинул мне на колени.

— Набрось на голову.

— А как же ты?— переспросила я изумленно, расправляя рукав.

— Без вопросов, Лесс. Набрось на голову,— отдав распоряжение, он выдернул ключи и вышел из машины, сгибаясь от порывистого ветра, гнущего деревья чуть ли не пополам,— давай, поживее.

Придерживая меня за локоть, Арон дождался, пока я вылезу из машины и захлопнул дверцу. Затем залез ко мне под свою же куртку, и хотя нас значимо сносило в сторону ветром, мы добрались до входа в мотель и влетели в теплое, сухое фойе.

— Ну и дождина у вас тут,— сказал Арон вместо приветствия миниатюрной девушке, которая разбиралась с бумагами за регистрационной стойкой. У нее даже не было компьютера, какого-либо, чтобы вести в нем записи. Она перелистнула ведомость на чистую сторону.

— Что поделать, сезон такой,— она улыбнулась, готовая выделить нам номер,— вы останетесь на ночь?

— Видимо, придется,— Арон подошел к ней, а я осталась стоять около единственного дивана в прихожей, обшарпанного и в некоторых местах заляпанного напитками.— Есть у вас номер на двоих...эм... с двумя кроватями?— на этой фразе он посмотрел на меня. Я пожала плечами, мол, мне все равно, где спать, лишь бы не выходить снова под этот дождь.

— Боюсь таких нет,— девушка полистала бумаги.— Есть два одиночных номера, по соседству.

— Я за...

— Давайте на двоих, обычный,— перебил Арон и повернулся ко мне,— слушай, Лесс, я не готов платить за твою страсть к изолированности. Придется тебе одну ночь потерпеть мой храп или заплатить самой.

— Не привыкать,— хмыкнула я и, густо покраснев, отвернулась, чтобы Арон не заметил мои краснеющие щеки.

— Хорошо,— девушка черкнула строчку в своих записях,— я могу вам предложить десятую комнату, это по коридору направо. Оплата при выезде с возвратом залога,— она показала на табличку с правилами, где были прописаны тарифы и сумма залога в зависимости от стоимости комнаты. Арон достал нужную купюру, смятую в намокших от дождя джинсах. Девушка протянула ему ключ.

Наша комната, если ее можно было назвать комнатой по размерам, а не клетушкой, три на два метра, вмещала только полутораместную кровать и даже маленький столик, под который вмещались чемоданы постояльцев. Правда простыни свежие, и шторы задернуты так плотно, что едва ли пропускали луч света, в дневное время суток сгущая в комнате полумрак. Арон захлопнул дверь, осматривая номер с непроницаемым выражением лица. Такое чувство, что он привык и к худшим условиям, и несмотря на несколько лет, проведенных в человеческих жилищах, он спокойно относился к прошлому опыту.