Конкуренция

-Будешь идти за мной, — говорил Фыр с весьма деловитым видом. — Но будь внимательна — оно может подкрасться и со спины. Твое дело — не мешать. Если только чудовище появится, ты должна немедленно отойти на безопасное расстояние и ждать... Арбалет будет у тебя. Воспользуешься им, как только представится случай. Не жди — стреляй куда попадешь. Но все-таки старайся не целиться в мою сторону...

Про себя я мрачно думала, что безопасным в данном случае могло называться разве что расстояние между храмом и "Повелителем чаш", а с заряженным арбалетом в руках я представляю для Фыра опасность ничуть не меньшую, чем сидящая в храме тварь, но вслух ничего не сказала. Фыр же, завершив инструктаж, преувеличенно бодро полез через обвалившуюся стену, на ходу вытягивая рогвед из ножен. Я вздохнула и подумала, что вся моя жизнь заключается в том, чтобы следовать за кем-то совершенно против своего желания. Но ничего другого мне не оставалось...

Я честно старалась ступать след-в-след за ним. Однако то, что у него получалось бесшумно и плавно, для меня оборачивалось бесконечными спотыканиями и приглушенными проклятиями Фыра, в спину которого я то и дело тыкалась носом. Благодаря этому чудовище, по-видимому, было оповещено заранее о нашем приходе в соответствии со всеми правилами рыцарских турниров. Не успели мы преодолеть заросший храмовый сад, а Фыр уже кипел от злости из-за моей бестолковости, и несколько раз пообещал прибить. Я же ему возражала, напоминая, что за мою голову в Аринаро ему никто не заплатит и скойца, так что дело того не стоит.

...Вход в храм был свободен — одну створку дверей кто-то когда-то выбил. Мы вошли внутрь, и остановились, прислушиваясь. Не знаю, как Фыр, а я ничего не услышала. Только замирало в глубине коридора эхо наших осторожных шагов.

-Вперед! — прошептал Фыр и каменное нутро храма снова отозвалась едва слышным шелестом.

...Это был величественное сооружение, каких уже никто не строил лет сто. Храм традиционно имел форму прямоугольника с небольшим портиком при входе. Развалины подобных строений я видела на родине, и хотя толком мне никто не смог рассказать их историю, я хорошо знала, что их возвело братство Святого Горса, некогда весьма известного пророка. Последователей Горса в начале этого века насчитывались десятки тысяч, их казна ломилась от пожертвований, но короли Лаэгрии, Даленстадта, Лианна и Сагратта, объединившись против влиятельного братства, неожиданно, однако слаженно объявили Горса вместе с его паствой еретиками. Спустя несколько лет кровопролитных преследований и безжалостного искоренения, горсианиты были рассеяны и потеряли большую часть своего богатства. Естественно, казна Лаэгрии, Даленстадта и остальных королевств значительно пополнилась вследствие этой борьбы с ересью.

Доподлинно никто не знал, отчего благоденствующая несколько десятилетий секта горсианитов вдруг встала поперек горла монархам, в то время, как никого не интересовало, что рованиты почти открыто приносили человеческие жертвоприношения по поводу и без повода, а тризурдиты истово пропагандировали борьбу с любой формой власти. Однако официальная версия гласила, будто жрецы Горса пользовались черной магией. Утверждению среди широких масс населения именно этого варианта истории способствовало то, что изначально горсианство было "религией богатых" — основную массу последователей Святого Горса составляли высокородные дворяне и зажиточные горожане — поэтому бедняки охотно приписывали братству все мыслимые и немыслимые грехи. Сейчас же горсианство считалось вполне законным верованием и не преследовалось, однако возродить былую славу братству пока было не под силу. Величественные храмы пустовали и рушились.

...Короткий коридор, разделенный посредине рядом колонн, вывел нас в прямоугольный зал, служивший, по всей видимости одновременно и трапезной, и церемониальным помещением. По периметру стояли длинные дубовые столы, покрытые вековой пылью. Кое-где в стене чернели дверные проемы и от мысли, что нам, быть может, придется исследовать все эти коридоры, мой лоб покрылся холодной испариной. Слабый свет фонаря выхватывал из темноты следы запустения — черепки кувшинов, разбитые статуи и обломки тяжелых скамей. Едва заметно колыхались полуистлевшие портьеры на стенах.

Фыр настороженно осмотрелся и, неслышно ступая, двинулся в противоположный конец зала, держа меч наготове. Я шла за ним, шаркая и сопя носом. Свет от фонаря, пляшущего в моих трясущихся руках, отбрасывал причудливые тени.

-Алтарь, — вполголоса сказал Фыр, остановившись у возвышения в виде ступенчастой пирамиды со срезанной верхушкой, которой завершился зал.

Я принялась вертеть головой, чтобы сообразить, как же выглядит зал в целом. Но света от фонаря было слишком мало, чтобы составить представление хотя бы о его размерах. Я подняла голову, однако потолка тоже было не разобрать. Он был слишком высоко.

-Зал занимает два этажа, — Фыр явно был знаком с устройством горсианитских храмов лучше моего. — На уровне второго этажа обычно идет крытая галерея по всему периметру. От нее отходят коридоры к кельям, которые расположены вокруг зала на обоих этажах. Ага, вот и опоры галереи... — он сделал несколько шагов в сторону и попробовал расшатать толстый деревянный брус. Но тот даже не дрогнул — постройка была очень крепкой, ничуть не обветшавшей за прошедшие десятилетия. В полумраке можно было различить, что над головой Фыра находится деревянный настил — по всей видимости, пол той самой галереи.

-А как же они попадали на второй этаж? — озадачилась я.

-Где-то здесь должна быть лестница... — Фыр двинулся вдоль стены. — А вот и она. Вроде бы не прогнила... Поднимаемся.

Я послушно последовала за ним, тщетно стараясь не скрипеть ступеньками.

Галерея была узкой — по ней вряд ли смогли бы пройти в ряд три человека. То и дело от нее отходили коридоры куда-то вглубь, или, вернее сказать наружу.

Фыр вновь направился в сторону алтаря, где галерея принимала форму полукруглого балкона. Что-то его там заинтересовало.

-А может зверюги здесь нет? — с надеждой предположила я.

-Хочется верить, что все-таки она здесь, — отозвался Фыр, однако в его голосе слышалась некоторая неуверенность — то ли не так уж сильно ему этого и хотелось, то ли наличие монстра в этих стенах вызывало у него сомнение.

Балкон был довольно просторным, полукруглым, огороженный резными перилами. Видимо здесь при проведении всяких обрядов восседал главный жрец — или кто у них там был главным? — короче, священнослужитель высшего ранга, принимающий пышные почести. Мое предположение подтверждалось тем, что на полу валялись остатки чего-то вроде кресла с бархатной обивкой, а откуда-то сверху свешивались длинные стяги с бахромой. В углу виднелась куча какой-то пыльной ветоши, да и все остальное тоже было покрыто толстым слоем пыли и паутины.

Фыр подошел к перилам, спрятал меч обратно в ножны и замер, не то задумавшись, не то заснув.

-Что дальше? — влезла я. — Мы пойдем назад или останемся здесь до утра?

-Фэйнелла, в тебе нет ни капли почтения к прошлому, — печально вздохнул Фыр. — Неужели ты ни на секунду не прониклась этим духом почившего величия? Ну попробуй представить себе, как в былые времена здесь стоял сам Верховный Gors'ienne в алом одеянии и посылал благословения на свою паству...

-Значит, их главный назывался Верховным Горсьеном... А я думала что-то вроде "Богоравный и Могущественный Слуга Горса", — я тоже подошла к перилам и уставилась в темноту зала. От того, что я тягала фонарь, руки ужасно болели и хоть убей, я не могла понять, что за почившее величие видит Фыр среди всей этой пыльной рухляди. — А что это за веревка с потолка свисает почти до самого алтаря?..

Фыр укоризненно посмотрел на меня.

-Это канат, на котором висел когда-то светильник Горса. Ты что — никогда не видела его? Такой огромный, в виде чаши из которой свисает двенадцать змей?

-Какая гадость!

-Это символическое изображение двенадцати циклов жизни! — возмутился Фыр.

-Ты что — горсианит? — подозрительно осведомилась я.

-Нет, но это понятия, которые образованный человек просто обязан знать!

-Ну так при чем здесь я? — я недоуменно пожала плечами.

-И действительно...

После этого разговор грозил окончательно перейти в плоскость взаимных оскорблений.

Но не перешел.

Едва слышно по доскам царапнули острые когти и на балкон вошло оно, чудовище города Аринаро. Подозреваю, что ему просто наскучило слушать наши препирательства.

-О, Боги! — я чуть не выронила фонарь. Онемевшие пальцы затряслись, словно на морозе.

Тварь была размером с хорошего теленка, но ее шаги были почти неслышными, несмотря на внушительные размеры. Хребет, украшенный жесткой щетиной по-ящеричьи извивался, что придавало ее походке какую-то опасную игривость, а когтистые лапы напоминали собачьи — но очень, очень большие, с массивными суставами и сильными мышцами. Голова была похожа на коровью, только с переразвитыми челюстями и громадными, выпуклыми глазами по бокам. На макушке торчали близко посаженные, остроконечные уши, полупрозрачные и голые. Основная масса зверя была сосредоточена в широкой грудной клетке, с которой свисала складками серая кожа, покрытая редкой белесой шерстью. Задняя же часть была какой-то костлявой и узкой, а позвонки на хвосте рельефно выделялись. Видимо, последнее время ей везло не больше нашего.

-Фэйн, отойди! — одними губами произнес Фыр и плавно потянул из ножен меч.

Зверюга лениво ощерила желтые клыки, непонятно как помещавшиеся в пасти. Видно было, что она не слишком рвется в бой, пока что оценивая противника.

Фыр очень медленно шагнул в сторону. Хищник зеркально повторил его движение. Я забилась в угол и сжалась в комок рядом с перилами, полностью парализованная ужасом. Ни разу в жизни мне не доводилось видеть такой страшной твари — в спокойном Даленстадте давно перебили всякую нечисть.

Тем временем Фыр и зверюга закружились по балкону, словно в танце. Никто не желал атаковать первым, однако ясно было, что бой был неизбежен. "Не мешать! — как заклинание повторяла я про себя, не отрывая взгляда от напружинившейся зверюги. — Фыр сказал, что мое дело — не мешать!" И я дрожащей рукой подняла фонарь повыше — ничем больше помочь Фыру я не могла.

Первой не выдержала она, зверюга. Молниеносный бросок вперед, щелканье зубов — и я тонко взвизгнула, зажмурив на мгновение глаза. Но Фыр увернулся. Очутившись сбоку от промахнувшейся твари он широко полоснул ее мечом по шее, однако тоже просчитался, недооценив ловкость противника. Она извернулась по-змеиному и едва не достала взмахом когтистой лапы открывшегося на мгновение Фыра. Тот отшатнулся назад, но удержал равновесие и с ударил с разворота, выпрямляясь. Лезвие коротко свистнуло, но снова не достигло цели. Тварь уже отскочила в сторону, прогнув гибкий хребет до пола, точно потягиваясь. Фыр перекатился через плечо, уворачиваясь от нового взмаха лапы, и попытался достать ее брюхо кончиком рогведа, чтобы хоть как-то отвлечь. Но тщетно, тварь была ловка до невозможности — грациозный скачок, и вот она уже за спиной Фыра. Я снова зажмурилась, успев увидеть, как Фыр наносит новый удар, развернувшись всем корпусом. Рогвед блеснул багровой лентой в свете фонаря, и прочертил тонкую полосу поперек морды зверя. Я почувствовала горячие брызги у себя на лице, но не утерлась — боялась даже пошевелить рукой.

Тут тварь впервые подала голос — низкое, рокочущее рычание с присвистом в конце. Царапина ее только разозлила. Не успела я даже моргнуть, как последовал новый бросок, от которого Фыр едва успел увернуться и молниеносный разворот на задних лапах. Думаю, что никто не сумел бы уклониться от столь быстрой атаки — даже прославленный вортан Ромейд, сейчас видевший десятый сон. Фыр метнулся всем телом в сторону, к перевернутому креслу, но страшный удар его все-таки достал, хотя и по касательной. Он отлетел к каменной стене, так и не выпустив меч из руки.

Тварь напружинилась для прыжка и я поняла, что она собирается добить Фыра. Он с трудом поднимался, цепляясь за стену, но было ясно, что он ничего не успеет сделать для спасения своей жизни. Удар его сильно оглушил.

И тут я вспомнила про арбалет, без толку висящий у моего пояса — Фыр его зарядил и показал мне, как спустить крючок. Трясущейся рукой я подняла оружие, показавшееся мне невероятно тяжелым и выстрелила. Естественно, болт прошел почти мимо, зацепив лишь самый краешек острого уха чудовища. Но этого хватило, чтобы заставить его изменить свои планы.

Снова испустив свой отвратительный рык, тварь повернулась ко мне, должно быть только сейчас признав во мне добычу ничуть не уступающую Фыру по вкусовым качествам. Я неловко поднялась, не чувствуя ног. Сердце мое не билось — по крайней мере мне казалось, что вместо него в моей груди очутился ледяной комок, мешающий дышать.

-Фэйн! — слабым голосом крикнул Фыр, но что он мог сделать?.. Даже в слабом свете фонаря было видно, как шатает его из стороны в сторону...

Хищник прыгнул так быстро, что я не успела бы перезарядить арбалет, даже если бы умела это делать. Бесполезное оружие выпало из моей ослабевшей руки. Единственное, что я смогла в тот момент сделать — и это воистину удивительно! — это кувыркнуться через голову куда-то вперед, прижав фонарь к себе. Серая, зловонная туша пролетела надо мной, едва ощутимо задев когтями по ногам и схватила лишь пустоту на том месте, где я была всего мгновение назад. Я, уже совсем не понимая, что делаю, вскочила на ноги, повернулась и изо всех сил огрела ее фонарем по холке. Горящий жир вперемешку с осколками брызнул во все стороны, ярко осветив балкон. За считанные секунды загорелись пыльные полотнища, висящие у меня над головой, начало тлеть кресло.

Зверюга взревела и отскочила в сторону, забыв обо мне на пару секунд. Именно столько ей понадобилось, чтобы сбить огонь, перекатившись по полу — загорелась и ветошь. Теперь, когда фонаря больше не было, происходящее напоминало костры Lochar'rag — повсюду плясали отблески горящих портьер, пылали и те стяги с бахромой, которые я заметила, войдя на балкон, трещала веселым костром гора мусора в углу. Фыр, опираясь на стену, стоял, отгороженный от меня тварью и пламенем.

-Фэйн! — снова крикнул он, делая неуверенный шаг вперед.

А тварь уже прыгала.

Время потекло медленно-медленно, грозя и вовсе остановиться навсегда. По крайней мере — для меня. Я повернулась, болезненно ощущая, насколько медлительны мои движения и швырнула свое непослушное тело вперед. Один шаг — я у перил, второй — я отталкиваюсь от них, третий — лечу куда-то во тьму зала. Зачем?.. Что-то там было, замеченное краем глаза...Очень важное, очень нужное...

Ах да. Канат. Канат, на котором некогда висел светильник Горса — двенадцать змей, двенадцать циклов жизни... Интересно, сколько из них я уже прожила? И еще интереснее — не был ли для меня последним тот, в котором я со всей дури сиганула с перил?.. Не размозжится ли в следующую секунду моя голова о каменный алтарь?..