Дочь сирены (книга первая)

— принц милый и симпатичный, но любовницей я не буду. Все, о чём я мечтала — это петь и найти своих родителей. И все эти непонятные страсти мне не нужны.

— дааа, — протянула мэная. — если ты будешь петь в театре, то станешь любовницей принца очень быстро. Если ты уедешь, тогда петь не сможешь, тебя вычислят мгновенно, а порталами догонят за пять минут. Решай, что ты выберешь, не мне тебя осуждать, какое бы решение ты не приняла. Останешься тут — это спокойная, богатая жизнь, у тебя будет всё, что ты хочешь, но что будет, когда поймут, что ты сирена? Если уедешь, то скорей всего это будут лишения и нелегкая жизнь, зато будешь сама себе хозяйка.

— мэная, я очень вам благодарна, но я не хотела ехать сюда, а для того, чтобы петь, мне совсем не нужна публика, я пела для себя и театр не настолько привлекателен, чтобы идти на такие жертвы, — конечно я лукавила, мне очень понравилось выступать в театре, но на те условия, о которых говорила мэная, я согласиться не могла.

— бедный вэр, что его ждёт? Его отец так и не смог забыть твою маму, теперь эта участь ждет и принца, вы роковые женщины для этой королевской семьи. Но и отдавать ему тебя тоже нельзя, это неправильно. Я помогу тебе скрыться, твоя бабушка моя подруга и, несмотря на то, что после вашего побега я ничего о ней не знала, я не брошу её внучку.

— спасибо, мэная... не знаю, как вас благодарить.

— и не стоит, в своё время я помогла твоим родителям, теперь помогу тебе. Принц долго отсутствовать не будет, поэтому нужно обдумать твоё бегство. Я постараюсь не оставлять тебя с принцем наедине, переселю тебя поближе к своим покоям, тогда я смогу услышать, если ты меня позовешь. Да и лиан там на стене нет, забраться так просто он не сможет. А вот в ночь после выступления ты и убежишь, бабушка, наверное, тебе сказала, как добираться до неё? Ну, допытываться не буду, чего не знаю — о том не разболтаю. Лошадь я тебе дам и из города выведу, а вот дальше сама... это опасно, хотя разбойников повывели, но на тебя желающие найтись могут.

— спасибо, мэная, если бы не вы, что бы я делала!

на душе легче стало.

Через час в гостиную почти вбежал вэр, лицо было его встревоженным. Как только меня увидел — сразу успокоился, заулыбался, опять меня за плечи обнял, в плен ладошку взял и целует. Меня это очень волнует и смущает, смотреть на него не в силах, только краснею. Он вынул коробочку, и достал из нее тоненькую цепочку, на ней висел небольшой медальон: ''пожалуйста, не снимай его, это наш семейный оберег, мне важно, чтобы он у тебя был, пока пусть хоть что-то от меня с тобой будет''. Продолжая что-то милое на ушко шептать, застегнул его на моей шее, и опять сопит, опять нюхает! Я решилась поговорить с ним откровенно.

— вэр, я не понимаю вас, вы ведете себя странно, почему?

— а ты, милая, не догадываешься? — улыбается, только что не мурлычет. — я голову от тебя потерял, не могу быть от тебя вдали, мне необходимо видеть тебя, касаться, — я подумала — и нюхать, а он подтвердил, — и нюхать тоже, — и засмеялся.

Я что это вслух сказала? Стыд-то какой!

— лэнси, ты будешь моей, мне тяжело от тебя и на час отойти, ты стала наваждением, теперь я понимаю отца, мне очень его жаль, не знаю, как он выжил, потеряв свою любовь.

А мне жаль вэра! Нашёл бы себе другую девушку, но только не меня, любовницей его я не буду, хотя он мне очень нравится и его поцелуи волнуют. Я вздыхаю, а он мне говорит:

— лэнси, что тебя печалит, я всё сделаю, чтобы ты была счастлива.

— я хочу домой, к бабушке, вы меня отпустите? — и умоляюще посмотрела на него.

— нет, только не это, я никогда тебя не отпущу, привыкай, любое другое желание, ну что ты хочешь? У тебя будет чудесный дом, любые украшения, об остальном и речи нет — все твои капризы выполню, только будь со мной! Я могу доставить твою родственницу сюда, если скажешь, где она живет, — но этого я, конечно, говорить не собиралась.

Он мне рассказывает, что я получу, если его любовницей стану? Так мне тошно стало, он мне цену называет? Я, оказывается, дорого стою, только продаваться желания нет, больно то как, и почему? Разве должно меня задевать его предложение, если я всё равно его принимать не собираюсь? А он на колени возле меня опустился, обнял меня, прижался всем телом. Я стою и не дышу, сердце готово из груди вырваться, а он застонал и только сильней сжимает. Странно, но от его объятий у меня ноги подкашиваются, как-то неправильно он на меня действует.

— а если я откажусь быть с вами, что тогда? — дрожащим голосом спрашиваю.

Принц помрачнел: ''нет, лэнси, этот вариант не рассматривается, ты будешь моей, и лучше добром. Я ведь всё равно тебя добьюсь. Неужели я тебе не нравлюсь совсем, я молод, знатен, и не урод, любая из девушек будет счастлива, если я взгляд на неё кину, но не ты, — с тоской сказал принц.

— ваше высочество, я скромная девушка, и воспитывалась в строгости, ваше предложение оскорбительно, — мне жалко его, но то, что он предлагает, унизительно, неужели он этого не понимает?

— прости, прости меня, я совсем голову потерял! Лэнси, я даже на приворот магу приказал себя проверить, я понять не могу, что произошло, почему ты всё, что мне стало необходимо, меня ничего не интересует, и ничего не нужно, кроме тебя, умоляю, согласись стать моей! Ну хочешь титул, хочешь, станешь графиней, ну что ты хочешь, девочка моя?!

Ну вот, вариантов иных он не видит, впрочем, и я тоже, значит, мне нужно убежать как можно дальше и искать меня он должен начать как можно позже. Просто удивительно, он меня второй день знает, слышал всего один раз, как я пою — и такое воздействие. Наверное, действительно лучше, чтоб никто меня не слышал, не хочу мучить людей, и не нужна мне такая любовь... а вот он мне, похоже, нужен, но только я хочу, чтобы именно я ему нравилась, а не чары сирены. Больно, но не было бы этих чар — и не посмотрел бы он в мою сторону. Как его избавить от наваждения? Он милый и кажется добрым, не хочу, чтобы он страдал. Может, мама знает, как убрать такую привязанность, тогда бы я освободила его.

— лэнси, или ты поедешь со мной — или я останусь тут, хочу быть рядом, — вид при этих словах был у принца решительным.

— ваше высочество, это невозможно, — спасла меня мэниа, — разве вы хотите, чтобы все перемывали косточки лэнси? Вам не посмеют ничего сказать, а её в грязь втопчут, она ведь страдать будет от этого, пожалейте её, если она вам дорога.

Вэр отшатнулся, нахмурился: — опять ночь не спать.

— вы выпейте успокоительное и заснете.

Как же мне его жаль, сердце слезами обливается, но что-делать-то? Ну не могу я стать его любовницей, всё во мне противится этой мысли. Я чувствовала себя виновной, понятно, почему нас казнили, может и правильно, нельзя нам людей так мучить, что же мне делать? Принц сказал, что завтра с утра заедет и покажет мне город.

— лэнси, возражения не принимаются, я этого хочу, ничего не бойся, со мной ты будешь в безопасности, и обещаю, что тебе понравится прогулка. Графиня сказала

— отлично, я тоже с удовольствием прогуляюсь в такой замечательной компании, — мужчина сник.

Мэниа ловко выпроводила вэра. Он уходил с потерянным видом и всё время оборачивался, но всё же ушел. Хотела бы я, что бы он был простым парнем, с которым я бы смогла семью завести и жить там, где меня не тронут... запал он в сердце. Мэниа молча села напротив, горько вздохнула,

— что с ним будет, когда ты уедешь, как он это переживет, бедный мальчик. У него разобьется сердце, но тебя, когда все поймут кто ты, скорей всего казнят, так что выбора нет.

— мэниа, а почему гэр и эндрис так не отреагировали на голос, как вэр, с ними же я гораздо больше общалась? Они, к счастью, головы не потеряли.

— потеряли, сониа, правда, им не так тяжело, как принцу, но влюблены оба, гэр даже с родителями поругался, мечтает жениться на тебе, молчит, потому что принцу дорогу перейти не хочет, да и ещё причина есть, а эндрю понимает, что у него шансов нет. Но принцу действительно хуже всех. Он-то не привык к отказам!

я помолчала,

— я выступлю в последний раз, больше я петь на людях не стану, не хочу делать людей несчастными.

— наверное, это правильно, хотя слушать тебя — это невероятное наслаждение, твой голос дарит счастье и любовь. Слушая его, ничего больше не хочется, всё уходит на второй план. Если бы ты могла петь без перерыва, то, видимо, люди умирали бы от голода, слушая тебя.

Не спалось, мысли о вэре не давали заснуть. Его объятья, его слова, всё это заставляло сердце быстрей биться, но оно тоскливо сжималось, стоило подумать, какую жизнь он мне предложил. Он хотел купить меня как приглянувшуюся вещь, я так не высоко себя ценю, но продаваться не стану. Только от мысли о его щедрых обещаниях и о той участи, которая мне тут уготована, хотелось исчезнуть как можно скорей. Выступать меня заставят, ведь причину, по которой мне нельзя этого делать, я объяснить не могу. Но тогда в какой-то момент кто-то да догадается о моем наследии, и за то, что очаровала принца, меня казнят, а как-то не хочется. Да, мой голос очаровывает, но в этом нет моей вины, и не по своей воле я сюда попала, и уж конечно не хотела, чтобы кто-то страдал.

Утро, свежее и солнечное, и почему, несмотря на всё, у меня ощущение счастья и нет никаких страхов. В дверь стучат, зашла служанка, в её руках хорошенькое платье, оно кажется простым и скромным, зато я в нём именно так и выгляжу, милой и скромной, своего рода защита, как я надеюсь? Сердце бьется, я знаю, что сейчас увижу его, почему я стала это чувствовать? Я сбежала по лестнице, и попала в его руки, я таю...

— доброе утро, моё солнце, оно взошло только тогда, когда появилась ты, — прошептал принц на ушко, от его дыхания по коже пробежали мурашки. Мне так нравилось быть в его объятьях!..

— мы сейчас же уезжаем, — он взял меня за руку и побежал, почувствовав, что я не успеваю, подхватил меня на руки, вынес из дома и посадил в открытую коляску, запряженную парой прекрасных лошадей.

— ваше высочество, — раздался крик мэниа, — подождите, я с вами!

но принц крикнул кучеру:

— гони! — и лошадки рванули. Я в растерянности смотрела, как из дома выскочила мэниа и погрозила нам в след пальцем.

— ваше высочество, почему вы её не взяли?

— потому, что я не хочу делить тебя ни с кем, а сейчас мы поедем кормить тебя завтраком, — мы выехали на большую площадь, кроме нашего кабриолета тут больше не было экипажей, только пешеходы.

— обычно тут прогуливаются представители высшего общества, но ещё рано, идём, — он взял меня за руку, и мы поднялись на открытую небольшую веранду, затененную полосатым тентом, на веранде было несколько столиков с белоснежными скатертями. К нам, кланяясь на бегу, нёсся пухленький невысокий человек в белом фартуке, он выглядел удивительно милым и забавным.

— ваше величество, вы так рано, и с девушкой, — на меня с улыбкой, но внимательно посмотрели. — счастлив вас видеть, и чем могу порадовать?

— неси всего понемногу, — глядя на меня с улыбкой, сказал принц, — хочу, чтобы моя ненаглядная попробовала и выбрала то, что ей понравится, — я покраснела, а повар приподняв брови снова глянул на меня, — через минуту всё будет.

— это господин леруа, знаменитый повар-кондитер, он, конечно, болтлив, но таких шедевров больше никто не готовит.

Официанты начали выносить подносы, на них стояли мисочки, креманки и тарелочки, все это стали выставлять на наш стол. Когда места не осталось, заполнять начали соседние столики. Выражение лиц у всех было одинаково-ошалелое, я не была исключением, и только у принца оно было в высшей степени довольным, он улыбался, глядя на мою растерянность.

— все вон, — сказал он выстроившимся официантам, они исчезли тут же. И началось! Если бы я знала, вообще бы из комнаты не вышла!

— попробуй это, ну ложечку, и вот это тоже, — я сопротивлялась, а вэр хотел меня накормить всем сразу, причем собственноручно! От такого завтрака можно было в перспективе ожидать расстройства желудка, но эта забавная и вкусная пытка всё же закончилась. Мы, поблагодарив леруа и кивнув потрясенным официантам, сели в экипаж.

— теперь в парк, — парк был сказочным, здесь были растения со всего мира; полянки, дорожки и узенькие тропинки, беседки и скамеечки, и отсутствие народа, во всяком случае, я никого не видела. Мы вышли к озеру, ивы полоскали в нём свои ветки, кувшинки и лилии цвели у берега. Озеро было гладким как зеркало, маленький песчаный пляж перед нами полого спускался к воде. Мне захотелось сорвать кувшинку, я подошла к воде, не удержалась и намочила туфельки.

— лэнси, лэнси, — покачал принц головой, — садись,

— зачем? — нервно спросила я

— ну воду из туфелек вылить нужно?

— она уже вылилась сама,

— и всё же я проверю, — заявил принц и, подхватив на руки, сел, я оказалась у него на коленях. Вэр со строгим видом пересадил меня на песок и встал передо мной на колени, взял мою ножку в ладони, он осторожно снял одну туфельку, потом вторую, потом севшим голосом сказал:

— чулочки намокли, — и очень медленно ведя пальцами по ноге, стал задирать мне юбку, я замерла, мы оба не могли оторвать взгляд от его рук, моё дыхание сбивалось, но я почему-то не могла остановить вэра. Его пальцы уже касались колена и, поднявшись чуть выше, стали скатывать чулок вниз, поглаживая ножку,

— какая ты нежная, — шёпотом сказал он. Сняв чулок, он нежно покрыл мелкими поцелуями ступню, теперь он принялся за второй чулочек, снова его пальцы скользили по моей ноге вверх, я таяла от его прикосновений, все мысли дружно покинули мою голову, и все мои чувства сосредоточились там, где в этот момент находились его руки... сняв второй чулок, вэр стал целовать пальчики, и поцелуи потихоньку поднимались всё выше, и тут я почувствовала, как другая его рука легла на колено и стала подниматься вверх. Я посмотрела на него — его лицо было напряжено и потемнело, взгляд был тяжёлым. Это напугало меня, я пришла в чувство и стала вырываться из его рук, но он успел одной рукой обнять меня за талию, прижал к себе и стал бормотать, уткнувшись в шею,

— лэнси, ну молю тебя, пожалуйста, не отталкивай меня, умираю без тебя, — руки у него при этом совсем не бездействовали. Я была крайне возмущена, причём не знаю, кем из нас двоих больше, я сопротивлялась и отталкивала его руки, наконец-то он отпустил меня, я вскочила и бросилась бежать. Куда бежать я не знала, но всё же бежала, и от вэра, и от своих чувств. Он нагнал меня, поднял на руки, я сопротивлялась.

— успокойся, лэнси, мы идем на выход, я тебя отвезу, — он шёл молча, хмурясь и что-то решая, я не могла успокоиться в его руках, мне хотелось оказаться у мэниа и все обдумать. Он посадил меня в экипаж и что-то сказал кучеру, мы тронулись, вэр хмурился и не прикасался ко мне, ну да это и к лучшему!

— куда вы меня везете, — спросила я, — мы давно должны были приехать.

— ещё нет, но скоро приедем,

— мы едем не к мэниа? — поняла я,

— вы угадали, лэнси, — я босиком, и мы уже в пригороде, на ходу мне не спрыгнуть, да и догонит меня принц при желании почти сразу. Кабриолет въехал в ворота, за оградой был парк, дорожка вела к небольшому красивому дворцу. Он остановился напротив входа, высыпали слуги в богатых ливреях, принц вынул меня и понес в дом. Он взбежал по лестнице и вошел в одну из дверей, это была богато украшенная спальня, он усадил меня на кровать.