Последыш 4

— Какая часть этого предположения огорчает тебя больше, — спросил тогда Ингвар, — первая или вторая? Полагаю, все-таки вторая. Поэтому предлагаю закончить разговор на оптимистической ноте: я жив и все еще могу подарить тебе правильного наследника шведской короны.

Возможно, он был излишне резок, но факты — упрямая вещь. Вся идея этого более чем странного союза тридцатишестилетней женщины и девятнадцатилетнего юноши зиждилась на предположении, что, имея сходный характер колдовского Дара и происходя из древних фамилий шведских Стенкилей и великорусских Менгденов, получивших благословение соответственно от богинь Вар и Марены, они могут произвести на свет ребенка, который получит доступ к Источнику в замке Роннебю слот. Но родить ребенка герцогиня Сконе должна была обязательно в законном браке, потому что этому мальчику или девочке предстояло стать через усыновление наследником Шведского престола. При этом других кандидатов в отцы наследного принца, — или принцессы, — на данный момент попросту не существовало. Ингвар был единственным, кто мог разрешить династическую проблему Швеции, которой был необходим или, во всяком случае, крайне желателен король-колдун, имеющий доступ к "Горячему камню" Источника.

— Твоя жизнь, Ингвар, мне не безразлична, — покачала головой Ульрика. — Но я понимаю, что ты никогда в это не поверишь. Переубедить тебя будет сложно, и, если даже получится, то далеко не сразу. Извини, я так расстроилась из-за этого гребаного поединка, что забыла о том, что твое доверие надо еще заслужить, а это отнюдь не быстрая история и нелегкая задача. Я перепрыгнула через две или три ступени, и, как результат, в очередной раз, нарушила данное тебе слово. Извини, я постараюсь не забывать, что мы действуем в рамках соглашения, условия которого я приняла добровольно.

— Ладно, тогда, — кивнул Бармин, разозлившийся отчего-то еще больше, чем прежде.

— Договорились, — добавил, направляясь в гардеробную, чтобы взять пальто и шляпу. — Я прогуляюсь немного. Может быть, зайду в какой-нибудь местный бар. Так что не жди меня, пожалуйста, и ложись спать.

— Ты собираешься уйти из дома в первую брачную ночь? — опешила новоиспеченная супруга.

— Ну, коли ты не нашла ничего лучше, чем читать мне перед сном нотации, — пожал плечами Ингвар, — отчего бы мне не выйти погулять?

— Но я же извинилась!

— Так я тоже извиняюсь, — бросил Бармин через плечо. — Извини!

— Когда тебя увидят выходящим из дворца...

— Не беспокойся, — успокоил он Ульрику, снимая пальто с вешалки-плечиков, — не увидят. Я сразу перейду в центр города. Мне лишние разговоры тоже не нужны.

— Отсюда невозможно открыть портал...

— Уверена, что я не смогу прыгнуть? — спросил Бармин из гардеробной.

— Не уверена, — упавшим голосом сообщила женщина. По-видимому, с ней случилось именно то, о чем в свое время предупреждал ее Бармин. Она забыла, кто в доме хозяин, а сейчас вспомнила и не знала теперь, что с этим делать.

— Ингвар! — она подошла к двери в гардеробную и решительно встала перед ним на колени. — Извини! Извини, что испортила нам первую брачную ночь. Я компенсирую! Только не уходи!

— Я с тобой сегодня все равно спать не буду, — твердо ответил Ингвар. — Поэтому лучше мне действительно пойти погулять. А то ведь окончательно разругаемся!

— Представляешь, что будет, если тебя кто-нибудь узнает? — спросила, не поднимаясь с колен, Ульрика.

— Об этом я не подумал, — поморщился Бармин. — Твоя правда, Рикке. Тогда, пойду посмотрю телевизор.

— Не надо, пожалуйста! — попросила женщина, отслеживая Бармина поворотом головы. — Поговори со мной!

— О чем? О моем плохом поведении?

— Я извинилась!

— Спасибо, — кивнул Бармин. — Мне сразу стало значительно легче.

— Я серьезно! — Похоже, Ульрика разом утратила все свое хладнокровие. Судя по всему, она была уже не рада, что влезла со своим неуместным здесь и сейчас "Фе". Но сделанного не воротишь, и время не повернуть вспять. В тот момент она считала, что поступает правильно и в рамках существующего соглашения, но ошиблась, и сама теперь это понимала. Не знала только, что теперь с этим пониманием делать.

— Я тоже серьезен, — Бармин остановился недалеко от стоящей на коленях женщины и покачал головой. — Это не дело, Рикке. Встань с колен, смотреть противно. Да и ты мне этого потом никогда не забудешь.

— Забуду!

— Не ври самой себе! — остановил ее Бармин и протянул руку. — Вставай! Пойдем в гостиную. Хочешь говорить, поговорим.

Он знал, что это пустое занятие, но ругаться не хотелось. Если кого и винить в том, что произошло и еще не раз будет происходить в будущем, то только себя самого. Надо было сразу послать куда подальше приблудного дядюшку графа Виктора фон Валлен. Но повелся на посулы и подставился, как ребенок. Напредумывал себе всякого разного, да еще Марена влезла со своими советами. А принцесса, что ж... У нее свой интерес, и она та еще интриганка! Она, и в самом деле, обвела его вокруг пальца, как мальчишку, и еще ее братец король, разыгравший всю пьесу по заранее написанным нотам. Но теперь поздно стенать: дело сделано, он женился и надо срочно решать, что делать дальше. Он же мало, что женился на этой женщине, но и обещал взять ее с собой в Усть-Углу. То есть, придется теперь терпеть ее рядом с собой еще и там.

"Придется договариваться, — тяжело вздохнув, решил Бармин. — Надо, потому что... Потому что просто некуда деваться!"

Между тем, Ульрика все-таки поднялась с колен и пошла вслед за Барминым в гостиную. Села в кресло, повинуясь его жесту и уставилась на него своими потемневшими к ночи зелеными глазами.

— Хотела говорить, говори! — Бармин подошел к бару, осмотрел бутылки, взял одну, прочел надпись на этикетке. Оказалось, кальвадос из Пэй д'Ож. Ни название напитка, — Boulard, — ни название местности ничего Ингвару не говорили. Не знал их и Бармин. Он в своей прошлой жизни, вообще, пил кальвадос считанные разы.

"Сорок градусов... Как водка... Пусть будет кальвадос. Водка — это слишком ожидаемо".

— Тебе что-нибудь налить? — спросил, не оборачиваясь.

— Того же, что и себе.

— Я буду пить кальвадос, он крепкий, если что.

— Я справлюсь.

Ну, еще бы не справилась! Как никак, офицер ВМФ Швеции. Пила небось водку, как же без этого на севере Европы?

— Ладно, тогда. — Бармин открыл бутылку, налил, — себе побольше, Ульрике — поменьше, — и вернулся к жене.

"Жена... Такое дело".

— Слушаю тебя! — протянул ей бокал.

— Извини!

— Ты это уже говорила, — напомнил Бармин, садясь в кресло, стоявшее напротив кресла Ульрики. Посмотрел на нее, закрыл глаза, подышал носом и снова посмотрел. Красивая женщина, и явно раскаивается, но ему-то что с этим делать? Так и будет раз за разом делать глупости и выводить его из себя, а потом каяться и просить прощения? Но, с другой стороны, они даже развестись не могут, и разъехаться в разные стороны пока не получится. Война на носу, враги под каждым кустом, да еще и брачный контракт, предусматривающий исполнение супружеского долга, "как минимум, до рождения общего ребенка".

"Помириться что ли?"

Возможно, он зря завелся. Не надо было, наверное, начинать этот конфликт. Но, если честно, Бармин дико устал. Он ведь еще после своей полноформатной войны не полностью восстановился, а тут Западная пятина, которую нежданно-негаданно отдал ему сильно не любивший Менгдена великорусский император, коронация Карла Августа, судебный поединок и, наконец, свадьба. Накопилось, да и обиделся он на Ульрику, хотя, боги видят, обида была насквозь детская. Шел в покои кронпринцессы, надеясь спустить пар. А ему не обломилось, вот и "рвануло". А дальше-то что? Это же очевидно, что ей уже не измениться, но и ему тоже меняться не с руки.

— Я же не сделала ничего по-настоящему плохого! — заговорила наконец женщина. — Ну, расстроилась... Испугалась... Но я же не при посторонних. Хотела... Да, не знаю я, чего хотела. Ты прав, на самом деле. Просто шизофрения какая-то. Умом понимаю, что ты не просто так претендуешь на главенство в семье, но потом...

"Ну-ка, ну-ка! А подробнее?" — Бармин выпил все, что было у него в бокале одним глотком, перехватил удивленный взгляд кронпринцессы, пожал плечами и пошел за новой порцией.

— Извини, если перебил, — сказал он, не оборачиваясь. — Я тебя внимательно слушаю.

— Если честно... Ты... Да, неважно уже! — бросила коротко ему в спину. — Ты Дарену простил, а меня из-за ерунды мучаешь!

— Дарена — ребенок, — объяснил Бармин, наливая себе кальвадос. — Плохо воспитанный, избалованный ребенок. Да и не умная она. Не дура конечно, но и не семи пядей во лбу. Но простил я ее не поэтому. — Он закурил и повернулся к Ульрике. — Она на войне себя хорошо показала. Прибыла оперативно, распоряжалась толково, ходила в атаку. А после окончания военных действий, когда я в коме лежал, помогала рулить хозяйством. Одним словом, реабилитировала себя. Не мог я ее не простить.

— Я не могла прийти на помощь, — устало выдохнула кронпринцесса. — Карл Август запретил. Швеция не может вмешиваться во внутренние дела империи.

— Я знаю, — кивнул Бармин. — Никаких претензий.

— И потом тоже не могла прилететь...

— И снова, без претензий, — подвел черту Ингвар. — Я тебе про Дарену рассказал не в укор, а для того, чтобы объяснить, почему простил. К тебе претензия только одна: твой взгляд на меня.

— Я извинилась!

— Ты не понимаешь, — покачал он головой. — Есть вещи, которые делать нельзя. Никогда, ни при каких обстоятельствах.

— Что, например?

— Нельзя смотреть на меня, как на ребенка. Только снизу-вверх или глаза в глаза, но никогда сверху-вниз. В конце концов, я только-что выиграл войну! И прибил в поединке одного из сильнейших магов Дании. А ты, взрослая тетенька и капитан-лейтенант флота смогла бы?

— Боюсь, что нет, — честно признала Ульрика. — Не потянула бы. Ни одного, ни другого.

— То есть, все, что ты можешь мне предъявить, это твой возраст, который в случае женитьбы отнюдь не достоинство.

— Ну, да... — уныло кивнула женщина. — Старуха, а туда же... И даже дать мужу вовремя не смогла...

— А знаешь, что, — решил Бармин не щадить ее самолюбие, — так все и обстоит, на самом деле, если без экивоков и эвфемизмов. Не юная девица и к тому же испортила первую брачную ночь.

— Не удивляйся, — продолжил через секунду, глядя на ошарашенную его заявлением женщину. — Лучше посмотри на мои дела так, как вижу их я. Мария девушка молодая, но сильный маг. Отважна, свирепа в бою и соображает быстро. Я был с нею в деле. В нескольких эпизодах, в одном из которых, вернее, в двух она спасла мою задницу. Елена и Ольга старше. Возможно, чуть мудрее, образованнее, серьезней. С ними в бою я тоже был. Я с ними, они со мной. Варвара, вообще, и старше, и умнее всех остальных. И сражается, когда надо, отважно. Неплохо бьется, хотя по характеру Дара, вообще, целительница. И ни с одной из них я не чувствую себя младшим, а ты это буквально проецируешь, даже когда этого не осознаешь. Не хочешь, но по факту делаешь. И, если кто в этом деле дурак, так это я, потому что заранее знал, что так все и будет. Знал и все-таки согласился женится. Ты же помнишь наш разговор в Ниене?

— Помню, — признала Ульрика с едва ли не горестным вздохом. — Ты оказался прав, а мои обещания, получается, пустой звук.

— Я не могу заставить тебя силой быть такой, как я хочу, — продолжил Бармин. — Все зависит от тебя. О любви речь не идет. Мы чужие люди, с очень разным взглядом на мир, не говоря уже о личном опыте. Но я готов идти тебе навстречу, и, между прочим, делаю это раз за разом, а когда ты наконец сделаешь что-нибудь для меня?

— Я же спала с тобой тогда в твоем замке!

— Я должен сказать тебе за это спасибо?

— Нет, но...

— Прежде всего, это было твое желание, Рикке. Твое, а не мое. Я тебя в постель силком не тащил. Инициатива была полностью твоей. И в гости, к слову, я тебя не звал. Сама напросилась. Вернее, упала, как снег на голову. А сегодня ты даже не позволила мне как-то начать с тобой нормальные отношения. Все, чего ты хотела, это высказать мне свое "фэ". Мое желание обладать тобой в расчет не принималось. И это после тяжелого боя и в день свадьбы. А сегодня, между прочим, все могло быть иначе. Я тебя честно хотел.

— Я не...

— Ты просто не хотела, — пожал он плечами. — Хотела бы, сначала дала, а потом бы стала выяснять отношения.

— Что ты! — вскинулась Ульрика. — Если хочешь...

— Уже не хочу, — оборвал ее Бармин. — Если еще раз такое сделаешь, пеняй на себя. Лучше скажи прямо: нет настроения, не хочется. Но так, как сегодня, больше не будет. Хочешь жить со мной по-человечески, учись думать, что делаешь и когда делаешь. Я больше внушений тебе делать не буду. Просто ты будешь жить в одном месте, а я в другом. Ребенка я, раз обещал, тебе сделаю, но дальше живи сама, как знаешь. Впрочем, это, возможно, именно то, чего ты на самом деле хотела с самого начала. Это так?

— Нет, конечно! — возмутилась кронпринцесса. Однако, иди знай, насколько искренним было ее возмущение, и что именно ее возмутило, если все-таки его слова не оставили ее равнодушной: подозрение, что этот брак интересовал ее только с технической стороны, — рождение законного ребенка, — или то, что Бармин ее разоблачил.

— Тогда тебе придется мне это доказать, — сказал он твердо.

— Я...

— Не торопись обещать, — прервал ее Ингвар. — У тебя осталась всего одна попытка, и другого шанса не будет. А теперь, извини, я в душ и спать.

И он сделал ровно то, что сказал. Принял душ и лег спать. Нервы он успокоил еще раньше, а в ванной добавил еще грамм триста крепкого алкоголя и, в результате, совершенно успокоился. А без секса он мог вполне обойтись. Спать с женщинами приятно, спору нет. И аппетит у него такой, что на троих рос, а достался одному. Но это не значит, что у него нет воли. Есть и еще какая! Не мальчишка, чай, не прыщавый гимназист. Вполне может обойтись без женщины, и не только сегодня.

"Но наложницу, наверное, придется все-таки завести... — решил засыпая. — Сейчас бы трахнул, и никто не был бы в обиде... Протокол не нарушен, все в пределах установленных правил, и пар мог бы спустить..."

Глава 2 (2)

2. Третье — шестое декабря 1983 года

Празднества в Гетеборге продолжались еще долгих пять дней, и Бармин все это время вел себя в высшей степени безукоризненно. Ему было скучно и неинтересно, — за исключением одного весьма любопытного эпизода, — но Ингвар улыбался и демонстрировал великолепное настроение, а временами даже род довольства и некое, ничем не омраченное благодушие, которое, по общему мнению, присуще счастливым молодоженам. Впрочем, ни Марию, ни Варвару с Ольгой он обмануть этим не смог. Все трое все поняли, — а что не поняли, о том догадались, — но, учитывая место, время и обстоятельства, деликатно промолчали. Во всяком случае, ему они ничего не сказали, но кронпринцессе, улучив момент, по голове, похоже, все-таки настучали. Испортили новоиспеченной княгине Острожской настроение так, что даже Бармин, не особо приглядывавшийся к своей "немолодой" супруге, что-то такое в ее поведении заметил. Однако и сам ни о чем спрашивать не стал ни ее, ни своих верных боевых подруг. Захотят — сами расскажут, а не захотят — так тому и быть.