— Игорь — Решил не играть в инкогнито я
— Торреви — представился гном — Странное имечко для этих мест.
— Алькор звучит лучше?
— Намного. Прости, что сразу любопытствую, но как тебя угораздило занести в те болота?
— А откуда Вы знаете?
— Я был одним из тех охотников, кто тебя нашел там. Ты поди и не помнишь.
— Если уж говорить честно, то я сам не знаю, как там оказался... Был в своем городе, потом не помню что было, потом оказался посреди болот.
— Мара это уже говорила. Она считает, что от тебя таким образом хотели избавиться. Есть предположения кому перешел дорожку, али на мозоль наступил?
— Не имею ни малейшего представления, кому это под силу. Там где я жил мертвяков нет, слизней тоже.
— Может там еще пива и женщин нет?
— Пива и женщин хватает. Хотя от некоторых женщин, я бы держался подальше.
— Мудрые слова говоришь! — хохотнул Торреви. — Наверное, тот, кто хотел от тебя избавиться, и рассчитывал, что ты к нашим реалиям так сказать непривычен. Слушай, скажи, пожалуйста, как далеко в болотах ты оказался?
— Ну не знаю как в плане далеко... Я оказался на холме, на котором росло дерево, из склона бил родник. Оттуда я начал свой путь сквозь болота, а потом...
— Холм? Странно... У меня есть карта... — Торреви огляделся — осталась в седельной сумке... ну ладно. Так вот там никакого холма в болотах у нас не значится, если покажешь где, отличным местом будет служить для лагеря.
— Лагеря?
— Ага, тут экспедиция из столицы, хотят в болота забраться поглубже.
— Ну, может не совсем холм — я немного смутился — просто достаточно высокая кочка.
— Да нет... Я тебе верю конечно же, Мара упоминала этот триклятый холм. Просто я не могу понять, где он может находиться. Он просто не отмечен на моей карте и все.
— Я не знаю, но возможно я смог бы провести Вас туда, хотя...
— Да, имеет смысл туда наведаться, наверное. Скажи, сколько там нежити ты встретил по пути?
— Толпы. Кто только выкапывается, кто бродит во всю... Около края болот их очень много, а вот внутри совсем нет...
— До середины болот заклятья Нолдорцев еще не дотянулись...
— Кто такие эти Нолдорцы? И почему в этих болотах так много трупов похоронено?
— Долгая история. Но и времени у нас предостаточно. Сейчас я все расскажу. Давным давно на севере было небольшое государство, образованное вокруг одного единственного города, Норсидиала. Процветающее государство, торговля, знать... Все в общем дела. Нолдор тогда был велик и был городом живых, но потом...
Норсидиальская академия магов, активно тогда соперничала с Аррасской, и специализировалась на специалистах в области древностей, прости уж мою тавтологию. Прямо в Норсидиале, столице Нолдора, под дворцом правителя проходили какие-то раскопки, говорят, что там просто ставили эксперименты. Так или иначе легенд и баек много, но все они сходятся к одному: что-то произошло в подземельях дворца правителя, что положило конец как Норсидиалу, так и Нолдору в том виде, в каком его знали. Жуткая болезнь убила всех. Одни умирали медленно, мучительно, в то время как другие либо умирали быстро, либо, их было меньше всего, и были это выходцы с территорий южнее, оставались жить. Кто-то говорил, что это вообще нечто направленное исключительно на северян из мести.
Горстка выживших покинула пустующий Норсидиал, а за ним и Нолдор уже через неделю.
С тех пор в течении трех сотен веков Нолдор пустовал. Мало кто рискнет жить на проклятой земле. Хоть оно мало кого касается, но вот осадочек остался, а люд суеверный. А потом, около двадцати лет назад, непонятно откуда, объявилась горстка некромантов, которая сделала Норсидиал столицей своего царства мертвых. Трупы убитых тем проклятием из раскопок вообще не разлагались, потому и материала у них навалом оказалось. Обустроились они там с размахом, да так, что к ним мало кто сунутся рискнет. Вот с тех пор и в моде профессия охотник за нежитью, коим я и являюсь. Везде, куда дотягивается заклятие Нолдорцев, начинают вылезать из могил трупы. И вид у них, в отличие от тех древних, который проклятие сгубило, не такой приятный. Но, дык, выглядят они страшно, да хоть в бою не так страшны.
— Жуть... — слишком равнодушно, наверное, сказал я.
В заклятия и магию мое естество отказывалось верить и каждый, пусть и факт, принимало в штыки. Но несмотря на информационное несварение и разрыв шаблонов я эту информацию кушал, и думал что делать дальше.
— А что поделать. Думаю, про политику и почему Нодорцев не удается никак пришлепнуть я потом расскажу, ибо это политика... На трезвую голову не разберешься.
— Хорошо.
— А теперь болота, в которых ты имел честь оказаться. Насколько я знаю, история их уходит корнями аж на несколько тысяч веков назад. Тут много опять россказней, скажу только вкратце то, в чем сомневаться не приходится.
— За Южными горами, восточная конечность которых обрывается в болота, сейчас располагается огромная пустыня. Когда-то это был загорный край, цветущая земля — теперь лишь прокаленный солнцем песок. Если верить легендам, некто очень сильный забрал всю воду из загорного края и направил ее сюда, где и появились болота. На месте болот некогда стоял город, но его покинуло все живое, едва пришли болота с их живучими и очень ядовитыми растениями и когтистой живностью. Откуда оно тут появилось — никто толком не знает. А многие так и не смогли уйти и остались здесь. Отсюда и сотни трупов, что, возможно еще ждут своего часа, чтобы восстать.
— Почему они за это время не сгнили?
— А я почем знаю. Небось колдунство опять какое.
Я точно угодил в лучшем случае на другую планету, в другую солнечную систему, а в худшем в другое пространство, время, и... В общем куда-то не туда. И если в первом случае все что требовалось — сделать космический корабль, опционально в форме трактора, из подручных материалов (чего уж там?) и дать деру домой, то во втором я просто терялся в догадках. Скорее всего, о скором возвращении домой в ближайшее время придется забыть. Варианты?
— А много сейчас охотников за нежитью?
— Не очень. Нервы нужны крепкие. Инквизиция нас не шибко жалует, хотя народ очень уважает, но не настолько, чтобы самим идти за нежитью охотиться. Император щедро платит за каждого истребленного трупа, восставшего из могилы, но даже это не помогает. Опасно, а жить всем хочется.
А почему бы и нет? Мой шанс. Хотя мне слабо представлялось как, но я решил рискнуть. В конце концов это, возможно, единственный способ заработать деньги без которых мне не прожить. Исходя из этого, я вкратце изложил свою проблему Торреви. Тот подумал немного, после чего кивнул.
— Это можно. Пока не научишься толком держать меч в руках — будешь держаться ближе к деревне, с отрядом, потом посмотрим. Работа опасная, но доход стабильный. Думаю, в "Разбитом Черепе" тебе найдется местечко. Как встанешь на ноги, я тебя немного поучу, а там посмотрим. Может быть из тебя и выйдет неплохой охотник.
Я поблагодарил Торреви, после чего прикинул, какая получается картина: Инженер-физик, только что закончил институт, но вместо того, чтобы тихо мирно обсчитывать запчасти для реакторов и укорителей в Ansoft Maxwell'e да Matlab'e... А работать придется охотником за нежитью, или более точный перевод словосочетания, "охотником за мертвыми".
Не смешно.
Здесь от покойников конкретно можно огрести...
Они творят бесчинства и шныряют по ночам
И даже в доме этой ночью нет покоя нам.
(с) Сектор Газа
Глава Два
Первая охота.
Ректор академии Арраса сидел в своем кресле и, так как, несмотря на свой приклонный возраст он еще преподавал, читал контрольные работы своих студентов, попутно выписывая понравившиеся фразы. За долгую жизнь он опубликовал уже более десяти книг, с понравившимися изречениям, которые пользовались спросом и по сей день. Чего только не придумывает студент, дабы скрыть свое незнание?
Стук в дверь отвлек почтенного старца от этого занятия.
— Войдите.
— Вам письмо, ректор.
Тут было принято называть человека, занимающего высокий пост по должности, что слуга и делал вот уже десятый год.
— Спасибо Неррикс, свободен.
Ректор привычно вскрыл послание и начал неторопливое чтение. Едва глаза его добежали до последней строчки письмо вспыхнуло пламенем и осыпалось пеплом прямо на пол: ректор предпочитал не оставлять корреспонденцию в бумажном виде.
Одним студентом больше, одним меньше — разницы никакой. Другое дело, что если этот окажется талантом...
Позолоченное перо со скрипом выводило текст на бланке приказа, и через несколько минут бумага была уже заверена печатью академии, то есть приобрела юридическую силу. До свежего набора в Академию еще почти год, так что за это время, возможно, многое успеет измениться. А пока надо поставить в известность самого кандидата, и надеяться что он не сгинет до вступительных испытаний.
Старик вздохнул и посмотрел на едва светящуюся воду, капающую в огромных водяных часах, после чего продолжил проверять работы студентов. Конечно появившийся из ниоткуда человек с воспоминаниями о совершенно ином мире это любопытно, но проще его пригласить поступать в Академию, чем самому ехать куда-то. Ну а если таланта нет, отчислить всегда успеем.
* * *
— Нападай — бросил обыденно Торреви и я сделал выпад, после которого моя палка оказалась в руках гномоподобного Торреви.
Бой проходил пока на палках, и я сомневался, что взяться за оружие мне сегодня удастся. Фехтование было явно не моей стихией и я давал в этом себе отчет. Однако Торреви был хорошим учителем.
— Помни, с трупом фехтовать не придется — просто пару тройку ударов, куда надо нанести и все. А вот с бандитами, вполне. Их еще не всех нежить схарчила, чтоб ее.
Раза с десятого у меня вышло, и я таки не выронил оружия, когда Торреви парировал мой неумелый удар.
— Ладно — произнес, наконец, гном — бери клинок, сейчас поглядим. А то мне скоро уже идти надо.
Я взял небольшой меч, приятно холодивший руку, и двинулся в том направлении, в котором указал гном. Пятачок пять на пять метров был окружен глухим частоколом, в котором наблюдалось некое подобие калитки, в которую я с большим трудом протиснулся.
Внутри меня ждал труп... живой.
Нежить была хорошо связана и находилась в противоположном конце импровизированного ринга. Несколько веревок тянулись за пределы забора, давая возможность выпустить труп, когда в этом потребуется необходимость
— Посмотрим, как ты с ним совладаешь — произнес гном, чье лицо неожиданно появилось над частоколом — готов?
— Готов — хмуро пробормотал я.
Одна из веревок, которой был повязан мертвяк, ослабла, потом другая, и тот стал медленно выбираться из пут.
А его я боялся.
Все мое человеческое естество тряслось в страхе при виде этого исчадья ада. Хотя, быть может, и совсем не ада. Самое интересное, что чувство страха пропадало, стоило мне отойти подальше от мертвяка. Любопытно. На болоте я этого не ощущал, но я и был не совсем адекватным.
Секунд пятнадцать я сражался с собой, пока, наконец, любопытство не взяло верх и я невольно, позабыв страх, стал изучать врага. Черты лица нельзя различить, ростом чуть ниже меня, местами видны лохмотья того, что некогда было одеждой. Интересно, из какой ямы выполз?
Пока я разглядывал мертвяка, тот выбирался из пут.
Вонь была жуткая и я три раза поблагодарил себя за осмотрительность, что не позавтракал. Пока что я изучал мертвяка и только отступал, перемещаясь из края в край. Хорошо, что двигался он медленно! Он больше всего напоминал куклу — не видно только нитей, ведущих к невидимому кукловоду: мышцы давно превратились в некую гнилую массу и не были напряжены совершенно, что делало все его движения до невозможности неестественными. Что же заставляет тогда двигаться?
Когда мне надоело бегать, я решил приступить к более детальному изучению ожившего трупа. Я атаковал немного на бок, как учил Торреви и нанес удар в левое плечо. Кость хруснула немного, но не поддалась — у оживших мертвецов кости всегда на порядок прочнее, чем у живых людей. Я увернулся от правой руки трупа, после чего рубанул по ней, прямо в локтевой сустав. Суставы — слабое место нежити: отрубленная рука упала на землю с глухим стуком.
Как мне успел рассказать Торреви, отрубленные руки надо обязательно пришпилить к земле, иначе, словно пауки разбегутся на пальцах и тогда могут принести неприятности в очень и очень большом объеме: попробуйте отловить сей орган в более менее высокой траве. Для этого у каждого охотника за нежитью имеется специальный инструмент: очень длинный кинжал с толстым утяжеленным лезвием. У него есть свое название, которое я перевел на русский, как шпилька, исключительно исходя из назначения оружия.
На потерю конечности мой оппонент не обратил ни малейшего внимания — только в полнейшей тишине двинулся на меня. И кто сказал, что нежить непрерывно стонет?
Я еще немного поэкспериментировал. Механика движений трупа явно отличалась от механики движения живого человека, и это надо было учитывать, ведя бой.
— Да кончай ты с ним быстрее — крикнул Торреви, чье лицо неожиданно появилось над забором — еще успеешь их повадки за забором изучить.
— Хорошо.
Я подпустил трупа достаточно близко к себе, а когда тот вытянул свою лапищу, ударил клинком опять в сустав. С первого раза у меня не вышло, со второго тоже, а вот с третьего все получилось как надо, и я пришпилил уже вторую руку к земле.
Теперь, как и предписывала инструкция, я нанес прямой удар клинком в шею, после чего добил ударом в торс, от которого мертвяк упал на землю. Еще пара ударов по суставам лишат его возможности встать. Как только тело нежити коснулось земли, Торреви покинул свой наблюдательный пост и изволили появиться на этом ринге.
— Трупов не убить по второму разу. Они уже мертвы. Можно обездвижить, но эта масса ядовита, зловонна и вообще меня раздражает. Горят они плохо, ибо сырые, но сжечь их можно, если облить некоторыми маслами, которые для нас любезно делают маги, да которые научилась изготавливать Мара. Только прежде, чем сжигать труп — срежь с него то, что заслужил. Левый мизинец всегда принимает у оживающих трупов неправильную форму, чем-то похож на коготь. Оттого и называют его "Драконий коготь". Автограф нолдорцев.
— Почему коготь?
— А ты сам взгляни! — он указал мне на палец руки поверженного мертвяка, который и не переставал шевелиться. — Видишь?
Мизинец левой руки действительно принял странную форму: чуть длиннее, чем следовало, на конце немного утолщен, а самый кончик стал заостренным и загнулся, действительно напоминая коготок.
— Его отрезаешь и кладешь в мешочек — это твой заработок. В "треснутом черепе" тебе с большим удовольствием обменяют на деньги.
— Ясно.
Торреви облил труп маслом из фляги, после чего чиркнул двумя камешками, и мы покинули арену, оставляя за собой небольшой костер.
— Поначалу будешь держаться с отрядом — повадки нежити нужно изучить и приходит это не сразу. Главное, не бойся. Работа не из приятных, вонючая, иногда опасная, но зато высокооплачиваемая, да и скоро станет рутиной. В конце концов, если привыкнешь — тебя народ будет уважать, а это не маловажно. Через недельку можешь уже и сам гулять, только далеко от деревни не отходи, пока не свыкнешься. Здесь места, хвала небесам, мирные, бандюков никогда особо не было, да тех что были — нежить схарчила.
