Фрейлина немедленного реагирования. Книга 2

'Вот же эмоциональные качели?!' — прыгала в подсознании моя довольная и сходящая с ума психика. — 'Если нас и дальше продолжат так психологически прессовать, мы скоро станем как Глебушка!'

Я такую радость внутреннего самосознания не разделяла, тем более что нечто внутри меня опять начало вскипать от непонятных тревожных чувств. Мне резко стало все равно, назвали меня воровкой, убийцей или потаскушкой, потому что перед своим взором, вместо холодного коридора и стоящего герцога, предстала больничная палата и букет роз, стоящий у изголовья кровати.

Розы, казались мне странными, смутно знакомыми, а их призрачный запах, который я никак не могла здесь ощущать, сдавливал горло.

— Эй, Савойкина? Что с тобой? — как в отдалении слышался голос злыдни-блондина. — Что с твоими глазами, черт тебя подери?!

— Букет отравлен... отравлен...— как заведенная бормотала я. — В палате...

— Да что ты несешь? — теперь он тряс меня за плечи.

Не знаю, что происходило в коридоре, но перед моими глазами упрямо стоял только букет прекрасный цветов.

В какой-то момент руки герцога крепко схватили меня в охапку, заставив безвольной куклой прижаться к нему.

Яркая вспышка, резанувшая по моим раскрытым, и ничего не видящим глазам возвестила, что меня куда-то телепортировали.

Инстинктивная реакция — начать вырываться из рук герцога,— ни к каким результатам не привела, более того, перед своим взором я теперь видела одновременно все тот же букет роз и санчасть нашей академии, куда меня переправил Эридан. Картинки наслаивались друг на друга, голова раскалывалась, а подсознание продолжало бесноваться и радоваться постигшему меня глюку.

— Врача! — громко потребовал у кого-то Эридан. — Курсантке плохо, возможна реакция отторжения на магический артефакт!

Без понятия, какую чушь он сам сейчас нес, но я уже видела перед собой одну из дверей коридора, за которую мне срочно необходимо попасть. Дверь была обычная ничем не примечательная, однотонно-зеленая, она не выбивалась из общего интерьера стен медпункта, выкрашенных, как я когда-то выразилась, в цвет 'детского садика'.

Герцог крепко держал меня в руках, а я с упорством тарана продолжала прорываться к заветной цели. Наверное, в родном мире меня прозвали бы бесноватой, но в данный момент времени меня это мало заботило. Разум понимал, что силой из рук герцога не вырваться, а раз так, то неведомое шестое чувство, которое меня вело все это время, решило выдать мне немного свободы воли и разрешило предпринять другую тактику.

Словно тряпичная кукла я резко обмякла в руках герцога и попыталась рухнуть на пол. Попытка не удалась, но хватку ослабили.

— Эй, Савойкина? — Эридан водил перед моими глазами ладонью. — Ты в порядке?

Признаться, я даже удивилась такой постановке вопроса. Мне почудилось, или там даже испуг промелькнул?

Я молча кивнула головой. В этот момент откуда-то прибежал врач. Мужчина оказался моим старым знакомым, именно он когда-то впервые лечил меня после падения с лестницы. Кажется, тогда в медпункт меня тоже Эридан приволок, наверное, история действительно любит нелепые повторения.

— Что тут происходит? — торопливо поинтересовался доктор, сразу подскакивая ко мне.

Судя по всему, видок у меня был еще тот, раз у дядечки не осталось сомнений, кто здесь больной.

— Какой-то странный приступ, — отозвался герцог. — У нее глаза помутнели, а после она начала бормотать околесицу и вести себя неадекватно.

'Идиот! — мой мозг начинал судорожно соображать и обрабатывать поступающую извне информацию. — Надо было тебя после приворота тоже в медпункт отволочь и рассказать про твои глаза и про твое 'неадекватно'!'.

Я все еще продолжала равнодушной тушкой возлежать на его руках, надежд на резкий рывок не питала — стоит мне только дернуться в сторону двери, руки блондина, сомкнутся, как клещи, и тогда мне точно не прорваться.

'А ведь ты ему шла про стражников рассказывать', — укоризненно подсказало подсознание.

'А он меня воровкой обозвал, вот и как ему что рассказывать после этого?!'

— Положите ее на кушетку, — приказал врач герцогу.

И! О, ЧУДО! Тот послушался и действительно потащил меня к ближайшей коридорной кушетке.

'Забавно! Видимо, некоторые вещи неизменны ни в одном из миров!'.

Потому что здесь, в магическом медпункте, вдоль коридоров стояли небольшие, низенькие кушеточки, точь-в-точь такие, как в любой городской больнице или поликлинике.

На полутвердую поверхность лежанки Эридан клал меня удивительно бережно, я даже удивилась, с него бы стало меня с высоты своего роста швырнуть.

Едва я почувствовала под своей спиной горизонтальную опору, постаралась максимально расслабиться, мне была необходима пара мгновений. Ровно столько, чтобы герцог от меня отошел, а врач уже начал подходить для осмотра.

Без понятия, о чем думал мой мозг в тот момент, но я уже предвкушала свою эпичную пробежку до вожделенной двери, откуда-то знала, что та не заперта. Моей главной целью стало попасть туда! А что будет потом — неважно!

'Я думаю, тебе выдадут прикольную смирительную рубашку в цветочек!' — послушно предположило сознание, продолжая истерически наматывать марафонские круги в моей голове.

'Окстись, крыша! Команды покидать меня не было!'

'Хорошая крыша летает сама!' — пропело вышеупомянутое и замолчало.

'Ну, вот и летай себе, а я побежала!'

Внезапным движением я соскочила с кушетки и, подобно вихрю, понеслась навстречу своей интуиции. Бежала без оглядки, на это просто не было времени. До заветной двери оставалось лишь несколько метров, когда хитрое заклинание, брошенное мне вслед, парализовало мое бренное тело. Я замерла подобно греческой статуе бегуна с вытянутой рукой, казалось, еще пара сантиметров и смогу коснуться ручки.

— Это было очень самонадеянно, — голос герцога звучал откуда-то из-за моего правого плеча. — Сбежать от меня! На своих двоих! Даже наивно...

Повернуть голову в его сторону не смогла, так же как и произнести что-то в ответ одеревеневшими губами, мне подчинялись только глаза. От бессилия и паники захотелось плакать.

— Да! Налицо какой-то вид помешательства, — из-за спины вынес диагноз врач. — Буйное поведение, нелогичная мотивация поступков. Возможно, вызвано нервным истощением или общей стрессовой ситуацией.

Эридан обошел меня кругом и встал между мной и дверью. Он с глубоким интересом вглядывался в мое лицо, по которому, как назло, начали течь неконтролируемые слезы.

Соленая капля скатилась по щеке, а затем сорвалась и упала на пол. За скольжением второй капли герцог наблюдал молча и казалось бесстрастно, пока неожиданно сам не разрушил это ощущение. Блондин медленно протянул руку к ничего не чувствующему лицу и аккуратно вытер большим пальцем водяной памятник моему бессилию.

— Что ж ты творишь, девочка? — беззвучно прошептал он и, прищелкнув пальцами, вернул мне способность говорить. После чего уже громко заявил, — Савойкина, может, ты скажешь что-нибудь в свое оправдание?

— Откройте эту дверь! Умоляю! — молниеносно выпалила я.

Брови Эридана удивленно поползли вверх.

— Зачем? Ты хоть знаешь, что за ней находится?

— Там Троя! Я видела! — мой голос срывался.

— Нет, она не здесь, — заупрямился герцог, уголок его губ при этом дернулся.

— Хм-хм, — откашлялся у меня за спиной врач. — Вообще-то курсантка права, Трою Александровну сегодня перевели в эту палату!

Дальше герцог не слушал, в следующее мгновение он распахнул еще десять секунд назад недоступную дверь так, что она с силой впечаталась в соседнюю стену. Одновременно с этим странная парализующая сила прекратила меня держать, позволив по остаточной инерции ввалиться в открытую комнату.

Там на стандартной больничной койке лежала наша учительница физкультуры — она казалась спящей, волосы небрежно разметались по подушке, дыхание ровное, черты лица заострились, руки лежат поверх одеяла.

В памяти послушно всплыли ассоциации со спящей красавицей, которую укололи веретеном, вот только ран на теле Трои уже никаких не было, а она по-прежнему продолжала спать.

Эридан перемещался молниеносными движениями по комнате, словно ища засаду по углам, а я приковано смотрела на стоящий у изголовья кровати огромный букет пышных, невыносимо алых роз. В моих видениях они источали отвратительный приторный запах, сейчас же для меня они ничем не пахли. Вот только интуиция трезвонила во все колокола, до которых могла дотянуться.

— Яд двадцати пяти роз, — заворожено выдохнула я и тут же, осознавая весь ужас ситуации, захотела поддаться немедленной панике.

Как там орут в голливудских фильмах? Всем немедленно покинуть комнату? Биологическая атака? Опасно?!

Но вместо истеричных криков я поступила по-другому! Если меня что-то сюда привело, значит, так оно и должно было быть.

Я полным решительности шагом подошла к букету, сгребла в охапку всю цветочную композицию вместе с вазой и направилась к выходу из палаты. Отравиться не боялась, тот урок зельеварения я запомнила на всю жизнь — яд убивает за несколько часов, если только им глубоко не дышать.

Мне же требовалось всего несколько минут.

Выйти из комнаты в коридор, найти ближайшее мусорное ведро, выкинуть туда этот шедевр флориста-убийцы и сжечь к чертовой бабушке.

— Огнив-ахриш-плым! — выплюнула я любимое заклинание домохозяек, вот только гнева и силы туда вложила столько, что вместо спичечного огонька с моих пальцев сорвался полноценный пламенный файербол.

А другого мне и не нужно — букет пылал, потрескивая неоново-оранжевыми искрами, подтверждающими все мои догадки.

Кто-то не добил Трою в открытом противостоянии и теперь решил действовать более хитро. Ядом!

Не нужно быть великим Шерлоком Холмсом, чтобы понять, чего пытались добиться таким покушением — еще больше подставить магистра-зельевара Глеба!

Розы уже давно сгорели, а мой огненный шквал все никак не хотел угасать и теперь с пышущей страстью злобой принялся плавить края металлического ведра. Надо было бы это безобразие как-то потушить, вот только водяное заклинание, словно издеваясь, выскочило из памяти.

— Водус-квакус... Нет, не то. Водкус-крякус! Снова, не то. Кракус-водопадус? — бормотала я, с каждым мигом все больше выбиваясь из равновесия душевной колеи.

— Мокриум-водус, — подсказал мужской голос за моей спиной, заставив меня обернуться.

То, что там я увижу герцога, было делом для меня понятным, а вот его поведение удивило. Впервые в жизни я слышала от него похвалу.

— Что ж, видимо, я ошибался, и, как минимум, в экстренных ситуациях ты не безнадежна!

— Эм... Спасибо, что ли, — но моя слабая попытка благодарности улетела в молоко, потому что Эридан, мгновенно про меня забыв, резко развернулся к доктору и принялся устраивать разбор полетов.

— Кто разрешил перевести Трою из одной палаты в другую? — взревел он.

Врач, на которого вылилась вся эта буря негодования, казалось, вот-вот в обморок упадет. И так седые волосы старичка, на глазах седели еще больше.

— В-в-ы! — заикаясь, ответил он и трясущимися руками извлек из воздуха какой-то свиток.

Не дожидаясь, пока ему передадут бумагу, герцог вырвал сверток из рук врача, развернул, и с каждой прочитанной строкой и так не пышущее румянцем лицо Эридана бледнело все больше. Затем он резким движением скатал сверток и заставил бумагу исчезнуть в воздухе.

— Трою перевести в прежнюю палату! Никого к ней не впускать, кроме меня и лечащего врача! На все двери наложить оповещающие заклинания!

Пока Эридан раздавал приказы, врач даже по струнке вытянулся. Сомнений не оставалось, приказ герцога выполнят со всей тщательностью.

— Через полчаса я вернусь и проверю, — бросил напоследок лекарю блондин, а затем, вспомнив о существовании одной рыжей особы, соизволил повернуться ко мне лицом и, схватив за локоть, не тратя драгоценные секунды на бессмысленные разговоры, уволок в невидимую пустоту портала.

Этот портал был не таким как те, в которых я перемещалась ранее. Мои волосы не норовили встопорщиться в разные стороны, а после перемещения не пахло ни озоном, или электричеством. Это путешествие было похоже на мягкий толчок перед прыжком, а затем такое же мягкое приземление. Оно было никаким, как пустышка у младенца.

Но не сам портал меня так поразил, а комната, в которой я оказалась. Холодная. Аскетичная. Очень мужская. Странное помещение. Лаконичное. Стол, стул, диван, камин, куча оружия, развешанного по стенам. И все.

— Огонь, — приказал герцог, и в тот же миг яркое пламя взметнулось плясать по отсыревшему камину.

Дрова при этом гореть отказывались, и буйный огонек принялся стремительно угасать. Эридану такое самоуправство со стороны камина не понравилось, и мужчине пришлось поддержать капризный жар огненным заклинанием и новыми, сухими дровами, которые он теперь неторопливо подкидывал в камин.

Поведение злыдни-блондина казалось мне странным и одновременно нелогичным. Понятное дело. Приволок он меня сюда явно чтобы 'задать' пару ласковых вопросов. Так чего медлит тогда?

'Нет, а ты чего хотела? Чтобы он тебя заковал в кандалы? И принялся вгонять иглы под ногти?' — опять оживилось подсознание внутри моей головы.

'Не знаю чего я хотела... — мысленно протягиваю я, и тут же осекшись, настороженно интересуюсь... — Слышь, ты? А с каких пор я разговариваю с собой, не как с собой, а как с тобой?'

'Сама-то поняла, что сказала?' — огрызнулось второе 'я', и тут же, давая заднюю передачу, поспешило меня успокоить. - 'Каждый сходит с ума по-своему. Ты вот сама с собой беседы ведешь, а кто-то коньяк хлещет!'

В этот момент мой взгляд, шарящий по комнате в поиске деталей, за которые можно зацепиться, наткнулся на почти пустую бутылку из-под коньяка, стоящую посередине огромного каменного стола.

'Брутальная мебель! — оценило интерьер комнаты подсознание. — Может, тебя Эриданчик сюда собутыльницей пригласил побыть?'.

'Не мели чушь! Он меня допрашивать по-любому будет!'

'С чего ты это, вообще, взяла? Смотри с Глебом ты пила вино... Мягкий Глеб — мягкое вино, романтика под луной. А с герцогом коньяка хлебнешь! Сурового, твердого, как и сам мужчина! Ты только не спейся! А то женский алкоголизм неизлечим'.

Мне захотелось закатить глаза от полета своей безумной крыши. Она, похоже, на полном серьезе отправилась в свободное плавание.

Чтобы хоть как-то отвлечься от внутреннего диалога, я решила нарушить молчание.

— Что это за место?

Вообще, дурацкая ситуация с этим герцогом.

Сначала приволок меня в какую-то комнату, оставил стоять посередине, как памятник обиженным и лишенным, а сам полез огонь разводить.

'О, да! Точно, стремный мужик! Если быть до конца откровенными, то женщина — хранительница домашнего очага! Элька, он лезет занимать нашу социальную нишу!' — беспричинно истерило второе 'я', что начинало порядком раздражать.