Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Фрейлина немедленного реагирования. Книга 2


Статус:
Закончен
Опубликован:
21.06.2015 — 10.10.2016
Читателей:
1
Аннотация:

ЗАКОНЧЕНО!
По Академии витает призрак масштабного политического заговора.
Троя в коме, Глеб в опале, а герцог Эридан проводит вечера в компании с бокалом коньяка.
Казалось бы, куда уж хуже? Оказывается, есть куда!
У тебя в голове поселилась наглая шиза, у подруг проснулся феноменальный дар, а кот Мурз страдает от несчастной любви, подобно Ромео!
Да и у самой на личном фронте полная неразбериха!
Вокруг сотни проблем, а разгребать приходиться как всегда Элле!

Приобрести полную версию на бумаге можно в ЛАБИРИНТЕ!
Выход : октябрь 2016
Тираж: 5000 экз.
Тип обложки: твёрдая
Формат: 84x108/32 (130x200 мм)
Страниц: 416
  
 
↓ Содержание ↓
 
 
 

Фрейлина немедленного реагирования. Книга 2






‒ Жива... ‒ изумленно выдохнул кто-то.


Эридан молниеносно повернулся в сторону, где еще пару мгновений назад лежало мертвое тело коллеги. Герцог был готов поклясться, что преподавательница была стопроцентно мертва, она не дышала, а рана на груди блондинки и количество потерянной крови ‒ явно несовместимы с жизнью. Но сейчас все видели то, что видели — Троя боролась со смертью. Слабо, прерывисто, судорожно... И хотя, ни о каком сознании речи не было, ее тело явно не собиралось умирать.


‒ Врача! ‒ почти истерически закричала Савойкина.


Удивительно странная и нереалистичная картина. Пока толпа людей находится в полном шоке и пытается осознать ситуацию, адекватнее и правильнее всех реагирует нетрезвая полуодетая барышня, которая две минуты назад публично призналась десяткам собравшихся в интимной связи с преподавателем, обвиненным в убийстве.


Сам же Глеб, едва понял, что блондинка жива, принялся вырываться из рук стражников, которые уже приготовились заковать его в некий магический аналог наручников. Странные браслеты искрились ядовито-зеленым светом, словно намекая, что подобное украшение на руках преподавателю зельеварения ничего хорошего не принесет.


‒ Не выпускайте его! ‒ испуганно завизжала королева. ‒ Он же хочет ее добить!


Толпа испуганно отшатнулась от казавшегося им в этот момент таким опасным магистра ядоведения.


‒ Я не трогал Трою. Пустите, я могу ей помочь! ‒ продолжал вырываться Глеб.


Неизвестно чем бы это все закончилось, если б не стальной Эридановский голос, прозвучавший в происходящий суматохе как гром среди ясного неба:


‒ Король Викториан, вы находитесь сейчас на территории Нейтральных земель и, в частности — Академии Военной магии, которая не принадлежит ни к одному из королевств. Поэтому вы не имеете права раздавать здесь подобные приказы об аресте одного из наших преподавателей!


В этот момент Элле показалось, будто Викториана головой в снежный сугроб опустили, потому что, несмотря на внешнюю непробиваемость и полное отсутствие эмоций на лице, его зрачки на мгновение сузились, рождая ассоциации с хищной и очень ядовитой змеёй.


‒ Освободите его, ‒ разрешил коротким кивком отпустить Глеба правитель Керении.


Едва магистр оказался на свободе, то, не теряя ни мгновения, кинулся к лежащей на полу женщине. Там над Троей уже стояла охающая Терция, которая больше мешала своим нытьем, чем помогала, Арвенариус, пытающийся наложить на огромную рану в груди блондинки подобие заживляющих чар, и Эля, по приказу декана фрейлин зажимавшая руками эту самую рану. Казалось, вся мыслимая кровь уже давно вытекла из сердца блондинки, но стоило физкультурнице начать дышать, ее сердце вновь забилось в попытке возобновить циркуляцию жизненной влаги по организму. От этого становилось только хуже.


‒ Эр, ее необходимо срочно телепортировать в санчасть, ‒ почти взмолился упавший на колени перед телом подруги Глеб. ‒ Здесь мы ей ничем не сможем помочь!


Герцог и сам это прекрасно понимал и стоял сейчас перед волевым решением ‒ разрешить телепортацию по всей академии и с вероятностью в сто процентов упустить того, кто покушался на жизнь физкультурницы, либо поступить по человеческим моралям и нормам:


‒ Глеб, поднимай Трою и телепортируй в госпиталь!


Брюнету не нужно было дважды повторять, через мгновение он исчез вместе с телом блондинки во вспышке портала.


‒ Эридан, зачем вы его отпустили?! ‒ не оценил такого решения король. ‒ Вы ведь прекрасно понимаете, как и все присутствующие здесь, что обвинение Глеба в этом преступление было основано не только на глупой догадке. Здесь же повсюду остаточные следы сильнейшего телекинеза!


И герцог это видел. Следы он заметил, едва появился в коридоре. Разноцветные всполохи остаточной энергии плясали по каменным стенам, холодному полу и особенно много их было у тела Трои. Будто кто-то не просто убивал ее, а изламывал кости внутри её тела, нечеловеческой силой магии пытался остановить ее сопротивление, силой мысли сбивал с преподавательницы все защитные чары. И таких сильных телекинетиков в Академии было не так уж и много. Один из них — Глеб. Вот только Эридан был знаком с магистром едва ли не с момента, когда тот поступил в Академию, и герцог знал про отношения физкультурницы и зельевара. Не стал бы брюнет убивать ту, которая всегда его поддерживала...


‒ Только не говорите мне, Эридан, что поверили в невиновность вашего сумасшедшего зельевара после слов этой девушки? ‒ Викториан ткнул пальцем в сторону стоящей неподалеку Эллы.


Девушка после этих слов короля резко вскинула голову вверх и явно приготовилась высказать правителю что-то гневное. Она тщательно храбрилась, и Эридан это видел, рыжей было действительно страшно, но девушка отчего-то готовилась упрямо стоять на своем, и в таком состоянии могла наговорить королевской чете много лишнего. Чересчур много лишнего.


Остановить еще не начавшуюся речь Савойкиной пришлось герцогу. Он просто встал между королем и девушкой, заслонив ей своей спиной весь вид на собеседника.


‒ Вы что ставите под сомнение честность слов наших курсанток? ‒ Эридан говорил, глядя в глаза Викториану, ‒ И мою, так как я подтвердил ее слова?


Королевская свита замерла, ощущая накал обстановки. Еще бы, они становились свидетелями прямой конфронтацией между герцогом Нейтральных земель и правителем Керении. И сейчас дальнейшее развитие ситуации зависело от ответа последнего:


‒ Ну что вы, Эридан! ‒ размеренно и спокойно ответил Викториан. ‒ Я вам всецело верю. Кому еще остается верить, если не вам! Тому, чей род уже шесть тысяч лет радеет за спокойствие Двадцати королевств. Я лишь хотел оказать вам посильную помощь в поимке и задержании преступника.


‒ Большое спасибо за помощь! Но Академия предпочитает сама разбираться в своих проблемах! И я лично, как начальник службы безопасности, возглавлю расследование этого происшествия!


На этот раз молчание не повисало, а наоборот, возмущенный ропот прошелся по толпе собравшихся. Такое заявление означало, фактически, прямое объявление, что из Академии никто не выйдет и не войдет до конца расследования.


‒ Я не собираюсь оставаться в этом бункере, пока вы будете в детективов играть! ‒ капризно запричитала Ризелла. ‒ У меня полно дел во дворце!


Эридан скривился — королева была права, удерживать гостей из Керении насильно он не мог. Это стало бы грубой политической ошибкой, которую нельзя себе позволять. Но и вариант с убийцей среди царской свиты не покидал голову начальника СБ.


Палка о двух концах.


‒ Эридан, у меня к вам встречное предложение! ‒ Викториан понимающе смотрел на герцога. Уж кто-кто, а король осознавал, в каком положении находится начальник службы безопасности. ‒ Я предлагаю вам свою помощь в расследовании. Вы сами понимаете, что мы не можем оставаться на территории Академии до тех пор, пока убийца не будет найден. Поэтому со своей стороны я обещаю: едва прибуду со свитой обратно в Керению, допрошу каждого на шаре Правды и предоставлю вам полный и развернутый отчет касаемо хода расследования с нашей стороны.


Даже такой вариант показался герцогу неприемлемым, но он был лучше, чем полное отсутствие решений.


‒ Я с удовольствием ознакомлюсь с полученными результатами, ‒ согласился блондин.


А король продолжал:


‒ Также я готов помочь вашей академии ‒ предоставить вместо выбывшей Трои, на временную замену, преподавателя, который обучает Даррия военной подготовке! И я бы хотел, чтобы Глеба отстранили от проведения занятий, пока подозрения с него окончательно не будут сняты! Обучение у гипотетического убийцы не лучший пример для будущих фрейлин и телохранителей!


‒ Можете не беспокоиться по этому поводу, ‒ заверил короля герцог, в этот момент голос блондина казался холоднее абсолютного ноля. ‒ На время расследования я объявляю Академию временно закрытой территорией и полностью останавливаю занятия на неопределённый срок!


Всё еще стоявшая позади герцога Савойкина после этих слов поперхнулась и закашлялась.



* * *


/часом ранее/


— Я не поняла, — возмутилась брюнетка, — Это еще что за день открытых дверей?


В отличие от комнат других однокурсниц, дверь 'тринадцатой' была открыта нараспашку. И пока все остальные тройки возились с ключами, чтобы отпереть свои законные апартаменты, Кристина и Анфиса задумчиво рассматривали замочную скважину, где торчал чей-то ключ, которым, видимо, и вскрыли эту обитель иномирянок.


— Может, это Элька уже приходила? — предположила Фиса.


— Ну и где она сейчас тогда? — Кристина поспешила зайти в комнату и уже морально приготовилась увидеть там следы ограбления или другой пакости.


Погрома обнаружено не было, наоборот, все было точно таким, как и утром, перед уходом на присягу. Только рыжей шерсти на полу прибавилось, видимо, Мурз бесновался в отсутствии хозяйки.


Анфиса тихонечко прикрыла за собой дверь и подобно подруге придирчиво осмотрела комнату.


— Итак, мы имеем — сорванный бал, вскрытую комнату, отсутствие Эльки и ее кота Мурза. Наши предположения по поводу произошедшего?


— А что тут предполагать. Элька сюда пришла раньше нас, открыла комнату, кошак выскочил и убежал, а она погналась за ним! — логика Кристины была ясна, прозрачна, и в то же время очень хорошо объясняла происходящее.


— И оставила дверь нараспашку? Заходи, кто хочет, уноси что сможешь?


— Почему бы и нет. — Крис пожала плечами. — Если Мурз бродит по Академии, то это может плохо закончиться для этой наглой рыжей морды.


Фиса молча кивнула, соглашаясь с этой почти прописной истиной. Вот только все равно ее что-то беспокоило, не давало покоя.


— Не знаю, все равно мне что-то не нравится. Не я могу понять что именно. Например, нестыковка — как мы могли разминуться с Элей на балу?


Ответа на этот вопрос у Кристины не было, зато было что-то, что мешало ее туфлям ровно стоять на поверхности. Присев на корточки, чтобы понять, на что она наступила, девушка склонилась над небольшим серым камушком, который валялся рядом с порогом комнаты.


— Это еще откуда? Не припомню, что бы мы мешки со щебенкой в комнату таскали?


Анфиса присела рядом с подругой и, подняв камушек, поднесла его ближе к глазам.


— Это не щебенка, это кусочек от чего-то... Видишь, какая фактура, — блондинка указала на небольшие зазубрины на одном из боков камня. — На чешую похоже...


Следующая мысль посетила девушек одновременно, потому что обе синхронно выдохнули имя оставившего такой подарок.


— Горгулий!


— Это он сюда приходил и, похоже, выпустил кота!


— Старый алкоголик!


— Ну и что теперь делать?


— Откуда я знаю! — тяжелый мыслительный процесс отразился на лице блондинки.


Удивительный факт, едва волосы Анфисы были перекрашены, она то ли начала входить в образ глупой дурочки, то ли блондинка — это действительно не волос, а призвание, которому просто дали проснуться. — Все я придумала — мы пойдем искать Мурза к Горгулию!


Крис скептически выгнула бровь.


— С ума сошла? Ты же видела, какой шухер только что в зале был! Нас ведь не просто так по комнатам разогнали, если заметят где-нибудь гуляющими по коридорам, с нас шкуру сдерут!


Но Анфису было уже не остановить.


— Крис, ну сама посуди. Если мы не найдем сейчас Мурза, он же стопроцентно попрется к этой царской кошке, а ты знаешь последствия этой связи! Бело-рыжие котята навряд ли понравятся Ризелле, в лучшем случае она их просто утопит, а в худшем, из Элькиного животного сделают меховую муфточку.


— И ты предлагаешь нам стать кошачьим спасотрядом? А если Элька уже сама побежала за ним? — благоразумная Крис все же пыталась взвесить все за и против предлагаемой авантюры.


— А если не побежала, что тогда? Кто, если не мы, спасет эту наглую рыжую морду? Крис, тем более, сейчас риск минимален — королеву с семьей увели в бункер, все студенты сидят по комнатам, нам ничего не угрожает. Сбегаем тихонечко к Горгулию, заберем кота и обратно, — тут блондинка сделала тактическую паузу и вкрадчиво посмотрела в глаза подруги. — И даже если Эля побежала за котом, мы просто обязаны ей помочь совладать с этой усатой бестией. Она ведь там совсем одна в пустых холодных коридорах...


Брюнетка скрестила руки на груди и молча просверлила суровым взглядом подругу.


— Крис, ну позя-зя-зя! — как маленькая заныла Фиса и даже руки в мольбе сложила.


— Черт с тобой, — сдалась девушка, — уговорила! Но только учти, у меня полное предчувствие, что мы куда-нибудь вляпаемся по пути. Помяни мое слово.


— Бу-бу-бу, — передразнила недовольное бурчание подруги Анфиса. — Мы ведь будущие фрейлины! Элитное подразделение магического спецназа! Группа немедленного реагирования при экстренных ситуациях — представь, что у нас боевое задание, по спасению рядового Мурза из лап алкоголика-похитителя Арсения!


Кристина после этой реплики закатила глаза и показательно изобразила жест 'рука-лицо'.


— Твоя непомерная фантазия меня когда-нибудь доконает.


Блондинка лишь рассмеялась.


— Тихо, бабы, все поедем. Только трактор заведем!


— Это ты сейчас к чему?


— К тому, что доканываться будем вместе! — и в подтверждении своих слов Фиса виртуозно исполнила только что сочиненную песню. — Мы поедем, мы помчимся все к Горгулу утром ранним и отчаянно нарвемся на какую-то фигню-ю-у! Е-гэй!


— Я бы все же воздержалась. Моя психика мне дорога, как память, — шепотом обронила Крис, тихонечко выглядывая в коридор и убеждаясь, что там никого нет. — Пошли, все чисто!


Двумя бесшумными тенями иномирянки выскользнули из комнаты и двинулись в сторону центральных коридоров. Для уверенности в своей маскировке обе надели на лицо магические маски, а чтобы не стучать каблуками по каменному полу, сняли туфли.


— Крис, а где твои шерстяные носки, в которых ты в Академию прибыла? — задумчиво поинтересовалась блондинка.


— В шкафу где-то валяются, а что?


— Я к тому, что нужно будет их размножить копирующим заклинанием, на будущее!


— Хочешь открыть носочно-чулочную лавку? Стать бизнес-леди?


— О да! Заработаю состояние, куплю виллу или домик у моря, — с мечтательным видом протянула блондинка. — А если серьезно, то бегая босиком по холодному полу, мы рано или поздно заработаем если не воспаление легких, то простуду, а толстые шерстяные носочки — идеальное решение для подобных вылазок. Мягкие, теплые и бесшумные. Мы будем словно ниндзя!


Крис резко остановилась и, повернувшись лицом к шедшей позади подруге, сняла с той маску и пощупала ладонью лоб.


— Странно, температуры вроде нет, — пробормотала девушка. — И напиться ты нигде не могла...


— Крис, ты иногда жуткая зануда! — насупившись, огрызнулась в ответ блондинка. — У меня просто мандражное настроение, мне реально стремно, и я так себя подбадриваю! А ты сразу — 'жар', 'бред', 'нажралась'! Ей-богу, подруга, даже обидно!


Брюнетка глубоко вздохнула.


— Ну, прости, мне тоже страшно! Я каждого шороха боюсь, а тут ты — с носками и фантазией про ниндзя!


Следующие триста метров девушки прошли, молча прислушиваясь к каждому шагу.


Академия, казалось, вымерла. Единственным признаком обитаемости коридоров оставались магические фонарики, которые, словно светлячки, перемигивались между собой.


До кабинета Горгулия удалось добраться без приключений, случайные свидетели ночного похода встречены не были, наоборот, все напоминало затишье перед бурей, которая вот-вот разразится.


— Предлагаю входить без стука, — прошептала Фиса, — если начнем поднимать шум, его пол-академии в такой тишине услышит.


— Поддерживаю, — подтвердила Кристина и начала тихонечко нажимать на дверную ручку.


Замочный механизм сработал с неприятно громким щелчком, словно решил возвестить эхом по всему коридору, что кто-то открыл дверь в аудиторию.


— Черт! — выругалась Крис. — Вот вам и попытка тихого проникновения!


Решив, что все равно незамеченными к Горгулию пройти не удастся, девушки, не теряя времени, нагло и нараспашку раскрыв двери, ввалились в огромный зал истории. Увиденная картина, заставила их выронить от удивления челюсть и прикрыть глаза от неожиданно яркого света.


Все те же разгромленные и разрушенные колонны, посреди зала величественная люстра, ярко освещающая помещение сотнями тысяч огоньков, и каменный Горгулий, носящийся посреди всего этого великолепия на своих огромных крыльях, выписывающий в воздухе фигуры высшего пилотажа.


— А сейчас — бочка! — громко объявил он, заходя на очередной круг бреющего полета.


Где-то в углу зала кто-то радостно подбадривал Горгулия странным звоном и громогласным 'Мяу! Мяу! Мяу!' в два кошачьих голоса.


Глядя на эту сумасшедшую сцену, Крис и Фиса переглянулись:


— Такое впечатление, будто мы в американском фильме про студентов и завалились к ним на супер-крутую вечеринку! Только вместо секса, наркотиков и рок-н-ролла у них Горгулья, валерьянка и два кота.


После очередной мертвой петли в воздухе Арсений, наконец, заметил, что у него появились еще две зрительницы. В мгновение ока у историка пропал весь запал и азарт, которым он лучился еще три секунды назад. Каменюка посерьёзнел и грузно приземлился на пол возле своих студенток.


— Ну и что вы здесь забыли? — довольно грубо поинтересовался он.


На лапах он держался довольно неровно, сказывалось валерьяночное опьянение. То и дело Гургулия норовило завалить на левый бок, словно неведомая сила так и тянула его к земле. В этой ситуации удивляло то, как он вообще мог летать. Но казаться злым и недовольным преподаватель в этот момент очень старался.


— Хм-м, господин Арсений, — откашлялась Анфиса. — Мы пришли забрать Мурза. Мы знаем, что он здесь!


Горгулий сделал вид, будто не услышал.


— У вас что, новая мода, заваливаться ко мне и искать кота? Нет здесь никого — ни Мурза, ни Бусинки!


Крис и Анфиса недоуменно переглянулись, потому что кошачье мяванье они слышали буквально несколько минут назад. А значит Горгулий либо специально, либо случайно проговорился.


Не сговариваясь и не дожидаясь от каменюки других фраз, девушки резко бросились бежать к месту, откуда раздавался мяв. Там, на импровизированной подстилке из ученических подушек, с самыми наглыми мордами развалились два представителя кошачьих — наглый рыжий дворовый Мурз и прелестная белоснежная персидская киса. И судя по золотому ошейнику последней, это была та самая, пресловутая Бусинка.


— Это катастрофа! — взывала Крис. — Теперь шкуру сорвут не только с Мурза, но и с нас, и со всех, кто попадет под горячую руку! — и тут же повернувшись к преподавателю истории, высказала все, что думает о ситуации. — Горгулий, вы же взрослая статуя! Вам три тысячи лет! Как вы вообще допустили этот произвол? Это ведь международный скандал!


Пока брюнетка отчитывала тысячелетнего пьяного педагога, Анфиса, не теряя времени, схватила на руки расслабленную Бусинку и крепко зажала ее в цепком захвате.


— Кри-и-ис! — протянула она, привлекая внимание подруги. — Мы должны вернуть эту кошку обратно в королевскую спальню! И сделать это нужно как можно скорее, пока королева сидит в бункере!


Словно понимая слова девушки, крутящийся под ногами Лорд фон Мурз возмущенно завел боевую кошачью песнь вперемешку с ужасающим шипением.


— А ты мне тут не возмущайся. Похитил кошку, а нам теперь расхлебывать! — отодвинула блондинка голой ногой гневного Мурза, за что немедленно поплатилась, получив пару глубоких царапин.


Сама же Бусинка несчастной не выглядела, а как раз наоборот, от нее пахло валерьянкой и вид она имела наидовольнейший.


— Между ними ничего не было, — оправдывался Горгулий. — Они просто вместе выпили пару мисочек горячительных напитков!


Крис закатывала глаза и продолжала возмущаться:


— Споить пытались?!


Арсений на этот вопрос промолчал, а вот Мурз услышав такие несправедливые обвинения, отвлекся от расцарапывания Анфискиной ноги и перевел свой гневный взгляд уже на Кристину, всем видом показывая, что за свою честь, любовь и достоинство он будет сражаться до конца.


— Мяу!


— А ты поговори мне еще тут, — пригрозила коту Кристина. — Я понимаю, что у тебя низменные животные инстинкты, но, судя по куче факторов, ты существо почти разумное, мог бы и головой подумать!


— Мяв!


— Ну что 'мяв'?! Пойми же ты, кошара, не по твою душу эта Бусинка росла! А мы тебя любим в живом виде, а не рыжим ковриком, который из тебя сделают, если ты захочешь от этой женщины котят!


— Мя-мя-мя-мя-мяу! — продолжал негодовать кот, раздирая подол платья Кристины своими острыми, как бритва когтями.


В этот душещипательный диалог вмешалась Анфиса.


— Крис, я, конечно, все понимаю, но ты сейчас с котом разговариваешь. И после этого ты будешь утверждать, что сумасшедшая здесь я?


Брюнетка лишь отмахнулась.


— Покажи мне в этой академии хоть одного нормального, и я лично воздвигну тебе памятник из хлеба!


— Троя нормальная! — не задумываясь, ответила Фиса, уже предвкушая, как будет выглядеть это пшенично-булочный шедевр архитектурной мысли.


— Преподавательница в костюме из секс-шопа? О, да! Есть еще варианты нормальных личностей?


— Ну не знаю, — протянула девушка. — Арвенариус?


— Сомнительно! — Крис уже приготовилась высказать правду-матку и о декане, но резко осеклась, вспомнив, что здесь присутствует пусть и каменный, но все же преподавательский состав. — Ой!


— Вот тебе и 'ой'! — скрипуче передразнил Арсения. — У меня к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться!


Девушки вопросительно посмотрели в сторону историка, даже Мурз отвлекся от отвоевывания своей прекрасной принцессы, которая уже уснула под действием валерьянки на руках Анфисы.


— Вы относите Бусинку обратно в спальню королевы, и никто не узнает о том, что она здесь была! — начал каменюка. — А я не рассказываю остальным преподавателям о том, как вы перемывали им кости!


— Звучит как шантаж.


— Почему сразу 'как', даже обидно!


— Но ведь вы тоже виноваты в случившемся, так почему расхлебывать эту кашу с Мурзом и Бусинкой нам? — теперь праведно негодовала уже Анфиса.


Горгулий ехидно улыбнулся своей каменной пастью, обнажая сточенные за тысячелетия клыки.


— Ну, если вы сюда за котом пришли, значит, подсознательно были готовы к возможным проблемам!


— Мы собирались кота забрать, а не носиться с этой кошкой! — огрызнулась Крис, но была остановлена Анфисой.


— Он прав, если мы не вернем кошку, тут такой шухер начнётся. Никому мало не покажется!


— Вот пускай сам и идет возвращать! А этот дешёвый шантаж ничего не стоит! Если скажет хоть что-нибудь Арвенариусу, то мы всем, как ласточки на хвосте, разнесем, в каком состоянии он тут по комнате круги выписывал. Почему за косяки одного алкоголика своей шкурой должна рисковать я?


После этих слов каменюка резко сник, слова брюнетки, больно ранили горгулью душу.


— Да, это моя вина! Я ему говорил, — Арсений кивнул на кота, — что нельзя похищать Бусинку из королевской спальни, но разве он слушал!


Крис только устало рукой махнула.


— Как в детском саду! — тяжелый вздох и принятие волевого решения. — Ладно, Анфиска! Держи эту кошку крепче, и пойдем, отнесем ее обратно. Надеюсь, по пути нас не пришьют какие-нибудь стражники.


— Вот почему ты такая пессимистка?


— Я реалистка и здраво оцениваю ситуации.


Против возвращения Бусинки на место был только Мурз, он путался под ногами, истошно орал и пытался исцарапать девичьи ноги. В итоге этого кошачьего произвола Крис не выдержала, изловчившись, поймала наглую рыжую морду за шкирку, и, держа Лорда на вытянутой руке, отконвоировала вырывающуюся тушку до Горгулия. Там, всучив кота в объятия каменных крыльев преподавателя, фактически приказала:


— Отнесите его в нашу комнату и заприте! Хоть в чем-то вы, надеюсь, помочь нам сможете!


Историк молча кивнул, соглашаясь с таким законным требованием — сам кота выпустил, сам и запрет.


Тихонько прикрыв за собой дверь, девушки тенями выскользнули в коридор. Путь до королевских покоев был неблизкий — венценосным особам выделили самые удобные помещения во всей Академии, центральные, недалеко от кабинета ректора. Поэтому чтобы добраться туда из спрятанного у черта на куличках зала Горгулия, надо было пройти путь длиной добрых пару километров по темным коридорам, лестницам и закоулкам.


— Ну, вот придем мы туда к ее спальне? Что дальше делать будем? — бурчала себе под нос Кристина. — Просто зайдем, посадим кошку и выйдем, прикрыв за собой дверь?!


— Примерно так.


— А если стража? Что тогда?


Фиса поправила одной рукой волшебную маску, второй продолжала держать спящую Бусинку.


— Чистая импровизация! Если что, я достаю отравленную розу-шпильку из волос, а ты свои перья. И отбиваемся!


— Прекрасный план! Виртуозный!


— А другого нет! — тут блондинка глупо захихикала. — Ты только представь! Ночь, тишина, покои королевы! И тут мы! Две сногсшибательные и неповторимые фрейлины-валькирии! Которые, словно супермены, возвращают потерянную кошку владелице! У нас даже маски есть!


— Ага! Для дополнения образа, надо еще разноцветные трусы поверх платья надеть и развевающийся плащ!


Вырывающийся смех девчонки прикрывали ладонями.


— Да уж! Наша конспирация на уровне! — успокоившись, прошептала Крис. — Нам только оркестра-сопровождения не хватает, чтобы все знали, куда мы идем и зачем!


— У нас, между прочим, благое дело!


Дверь в спальню королевы была уже в пределах прямой видимости, когда брюнетка из-за угла решила проверить наличие охраны в коридоре.


— Все удивительно гладко и прекрасно, — недовольно пробормотала она.


— Ты зануда, — Фиса нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. — Вот почему нам не может повезти?


— Интуиция!


Блондинка смерила взглядом подругу.


— В топку твою интуицию. Я пошла! — и смелым шагом вышла в коридор на финишную прямую к спальне королевы. — Волков бояться — в лес не ходить, а кошку вернуть надо!


Быстрой перебежкой, прижимая к себе Бусинку, Анфиса добралась до вожделенной двери и едва схватилась рукой за её ручку, как по всей академии раздалась жуткая завывающая сирена. От неожиданности девушка выронила кошку, которая хоть и была пять минут назад сонной тушкой, умудрилась приземлиться на лапы. Заметавшись в приступе паники по коридору, первым делом бывшая готесса начала судорожно искать пути побега, вторым вспомнила, что упавшую Бусинку бросать в коридоре нельзя, а третьим резким рывком все же умудрилась открыть злосчастную дверь. Подбежавшая Кристина с очумевшими глазами и в такой же панике, недолго думая, подхватила растерянное животное и метким движением закинула ее в королевскую спальню через порог. Бусинка в полете издала истошный 'мявк', округлила и так огромные глаза, но приземлилась прицельно на шикарный королевский ковер.


— Закрывай! — перекрикивая сирену, приказала Крис подруге, и едва та захлопнула дверь, рывком потащила блондинку подальше от королевских покоев.


Бежали без оглядки, куда ноги несут. Удивительно, но толпы стражников не неслись им навстречу, вылавливать нарушительниц правопорядка явно никто не собирался.


— Я же говорила! Вот я же говорила! — задыхаясь от бега, как мантру бормотала Крис. — Вот как чувствовала!


Бежавшая рядом Анфиса на подругу покосилась то ли с уважением, то ли с недоверием.


— Крис, вот ты или накаркала, или тебе надо предсказательницей работать. Как думаешь, если нас поймают, нам предъявят жестокое обращение с животными?


— Это с какого еще перепугу? — наконец, остановилась от бега и пыталась отдышаться Крис.


Сирена наконец-то перестала выть.


— Мы Бусинку в такой впечатляющий полет отправили, а вдруг она себе сломала что-нибудь?


— Это же кошка! Не считая наркозависимости от валерьянки, у нее других недугов за сегодняшний вечер появиться не должно!


— Надеюсь... — задумчиво протянула Фиса. — И все же странно. Если нас никто не ловит, значит, сирена сработала не из-за нас. Тогда резонный вопрос: а из-за чего?


— Не имею ни малейшего желания разбираться в этом. Предпочитаю быстрее попасть обратно в нашу тринадцатую комнату и опустить ноги в горячую воду! У меня от этой беготни по холодному полу сопли скоро на кулак наматываться начнут!


— Пошли!


Дальше шли уже медленнее, выглядывая из-за каждого угла и проверяя, есть ли впереди засада. И все было отлично, ровно до входа в сто сороковой проход. Путь в общий блок плотно загородили два высоких стражника, судя по форме, из личной охраны короля.


— Вот мы и приехали! — горестно сделала вывод Крис. — Это по нашу душу! Ну и что будем делать?


Анфиса аккуратно выглянула из-за плеча подруги, внимательно присмотрелась к стражникам и почему-то радостно выдохнула.


— Не уверена, что они за нами. Присмотрись к ним — стоят вразвалочку, расслабленные, переговариваются о чем-то. Скорее всего, это обычный караул, который тут поставили!


Однако убедившись, что подруга права, брюнетка не спешила радоваться.


— Ну и что? От этого же не легче! Как нам попасть в комнату?!


На секунду Фиса задумалась, а после чего выдала:


— Делай как я! Прорвемся! — и, оправив на себе юбки и обнажив и без того открытое декольте, смело вышла в центральный коридор.


Офигевшая от такого, несогласованного с ней поворота событий, Крис хотела остановить подругу, но потом, махнув рукой и перекрестившись, с фразой: 'Помирать так вместе', вышагнула вслед за ней.


К стражникам Анфиса дефилировала гордо, покачивая крутыми бедрами, то и дело поправляя локоны, шедшая за ней Кристина, таких выкрутасов себе не позволяла, но шла ровно, четко и уверено, на всякий случай, если что, готовясь к любому развитию событий.


Стоящие у прохода стражники заметно напряглись


— Добрый вечер, уважаемые! — с неожиданной надменностью произнесла Анфиса. И тут же в лоб полным уверенностью голосом потребовала, — А ну, пропустите!


Стражники от такой наглости переглянулись, но отступать не спешили. Вообще, как про себя отметила Анфиса, мужчины были красивые — статные, высокие, а главное, они по-любому бывшие выпускники этой же Академии. На это и сделала упор своей секретной операции блондинка.


— Ну что?! Так и будете стоять или пропустите нас в блок? — еще более нагло и вызывающе выдала она, в голосе проступали истерические взвизгивающие нотки.


Кристина на этот беспредел смотрела с широко открытыми от испуга глазами, и если бы не прикрывающая пол-лица маска, то гвардейцев наверняка бы насторожил такой удивленный взгляд у одной из девушек.


— Вы кто такие? — опомнившись, вкрадчиво поинтересовался мужчина, который повыше, и как бы невзначай положил руку на рукоять клинка.


От Анфисы такое движение не укрылось, но девушка шла ва-банк.


— Да, как вы смеете со мной разговаривать в такой тоне! Я будущая фрейлина ее Величества Королевы Ризеллы! Мое имя Графиня Ванесса! — после такой эпичной фразы, Фиса резким движением сдернула с себя маску и надменно-победным взглядом просверлила стражников. — Я учусь в этой Академии и собираюсь сейчас же пройти в свой блок!


Глядя на это представление, Кристина поняла, что этот театр одного актера нужно разбавить появлением нового персонажа, а именно подыграть подруге!


— Я — маркиза Кларентина! И все расскажу своему отцу, если вы немедленно не пропустите меня в покои!


Но охранники были тоже не лыком шиты, и теперь уже в контратаку пошел второй из них. Скручивать двух непонятных девиц он не спешил, а вот странные вопросы задавать начал.


— И по какому праву две такие достопочтенные дамы гуляют одни ночью по академии?


Вот тут у Анфисы был заготовлен ответ, на который она возлагала огромные надежды. Еще на балу она видела, как настоящих графиню и маркизу уволокла Троя, логика подсказывала, что так просто этих красавиц, не выяснив с ними всю ситуацию до конца, не отпустят. И более того, еще и Эридана на эти разборки позовут.


— После происшествия на балу нас увели преподаватели для выяснения обстоятельств! И только сейчас отпустили! Герцог Эридан лично приказал нам вернуться в свои покои!


Вот тут Анфиса рассчитывала на ту реакцию, которая произошла. Герцога Эридана боялись все, а тем более те, кто здесь учился, и тем более те, кто учился у него.


— Хорошо, но мы обязаны сообщить о вашем появлении здесь начальству!


— Да пожалуйста! — равнодушно пожала плечами Анфиса. — Хоть самому королю! А мы потом расскажем герцогу Эридану, кто именно не пустил нас в свои комнаты. Правда, Кларентина?


Лжемаркиза сверлила гневным взглядом то подругу, то стражников, и решала, кого она хочет убить больше: Анфису, которой, кажется, окончательно ударил в голову адреналин, или себя, потому что самоубийцей она себя уже ощутила.


Однако неожиданное подозрение закралось в голову брюнетки:


— Кстати, а вы не подскажите, почему личная гвардия короля самоуправствует в Академии, будто у себя дома? По какому праву вы вообще, тут находитесь?


Голова Кристины соображала сейчас быстрее всякого компьютера, логическая нестыковка начинала резко резать глаза. Стража не охраняла покои королевы, но два гвардейца стоят у блока первокурсниц. Вопрос — а зачем?


Ситуация Кристину теперь непросто напрягала, она ее настораживала и пугала. Рука невольно потянулась к павлиньим перьям...


— Да ладно тебе, Брон! — неожиданно мягко произнёс стражник пониже ростом. — Пропустим их. Это всего лишь студентки! Мы и сами, когда учились, часто сбегали!


— Но приказ? — попытался возмутиться второй.


— Девушки являются благородными дамами, они бы не стали нам врать! Ведь правда? — 'добрый' стражник вопросительно глянул в глаза Анфисе.


Первая реакция у блондинки была облегченно начать кивать головой, но это означало бы немедленный провал такого театрального спектакля.


— Вот еще! Врать каким-то безродным стражникам — ниже моего достоинства! — и в знак своего величественного превосходства гордо вздернула подбородок вверх.


Такое общение стражникам явно не понравилось, но виду они показывать не собирались.


— Идите! — расступились мужчины.


Уговаривать себя дважды девушки не заставили, лжемаркиза и графиня гордо продефилировали между гвардейцев, Крис даже плечом одного нарочно задела.


Едва оказавшись в своей комнате и закрыв за собой дверь, девчонки устало сползли на подгибающихся ногах по стенке. Откуда-то из-под Элькиной кровати вылез недовольный и потрепанный Мурз, что означало — Горгулий выполнил обещание и донес кота в комнату. Самой Эльки в комнате до сих пор не наблюдалось.


— Мне одной показалось, что эти стражники здесь стоят не очень законно? — вопросительно посмотрела Крис на валяющуюся на полу Фису.


— В точку, подруга, в точку! У них аж лицо перекосило, когда ты им вопросы задавать начала!


— После этого они сразу решили нас пропустить... Странно.


— И, выходит, они здесь не так долго? Горгулий же прошел и ушел.


— Надо будет потом обязательно рассказать про это Трое! А то мало ли...


— Поддерживаю...


В повисшей тишине было отчетливо слышно, как Мурз громко вычесывает у себя за ухом блох задней лапой.


— М-да, боюсь, кроме валерьяночной зависимости у Бусинки могут появиться еще и блохи... — смотря в потолок, выдала Фиса.


— Какая же у тебя в голове каша! — горестно выдохнула Кристина. — Все же блондинка — это не цвет твоих волос, это — призвание!



* * *


— Ну и зачем ты их пропустил?


— То есть ты считаешь, что лучше было их прибить? В центральном коридоре? Когда сейчас и так вся академия на ушах стоит?


— Согласен, но и отпускать тоже было нельзя! А если они кому-нибудь расскажут?


— Смеешься?! Это тупое дворянское быдло? Мы знаем их имена, этого достаточно, чтобы убрать их позднее и более аккуратно!


— Маркиза Кларентина и графиня Ванесса... — задумчиво пробормотал стражник. — Убрать такие видные фигуры будет непросто...



* * *


— Ничего не понимаю, — бормотал врач, стоя над постелью Трои. — Раны я заживил, внешне она здорова, но почему не приходит в себя, ума не приложу.


Глеб сидел на краю кровати и сосредоточенно прислушивался к пульсу женщины.


— Замедленный, но удивительно ровный. Такое впечатление, будто она спит, — мужчина осторожно поправил выбившийся локон белых волос и заправил его за ухо.


Два часа назад магистр перенес истекающую кровью Трою в медчасть. Там над ее спасением непрерывно работали несколько врачей. Колотая рана затянулась быстро, даже шрама в будущем не останется, с изломанными костями было сложнее, но и с этим справились. Вот только женщина не просыпалась. Шли долгие и тягостные минуты, а блондинка не открывала глаза.


В какой-то момент доктора ушли, оставив в палате магистра, который отказался покидать Трою и престарелого мага-лекаря. Последний недоуменно пытался осознать, как женщина вообще выжила после таких тяжких травм. Он материализовал в своих руках уже третий толстенный медицинский справочник. Книги завесу тайны не приоткрывали, доктор торопливо перелистывал страницы и отправлял литературу восвояси, заменяя один том энциклопедии на другой.


— Она не дышала пятнадцать минут. Вероятно — смерть мозга! Но если так, она бы не могла даже дышать самостоятельно.


— Еще раз повторяю, — устало выдохнул Глеб. — Это похоже на сон. Возможно, летаргический!


— Может быть! Но только симптомы не сходятся, — доктор уже в десятый раз подошел к бессознательной женщине и попытался проверить реакцию ее зрачков на свет — зрачки реагировали, но хаотично, не поддаваясь здравой медицинской логике.


Складывалось впечатление, будто блондинка видит сейчас что-то иное, находящееся в другом месте. Её зрачки яркий фонарик доктора игнорировали и вместо рефлекторного сжатия, наоборот, расширялись.


— Ничего не понимаю! Мистика какая-то.


Через какое-то время и этот доктор ушел, оставив Глеба одного в палате.


— Ну, хоть где-то меня не считают твоим убийцей, — выдохнув в пустоту, прошептал брюнет.


— И не надейся! — прозвучал из-за спины голос герцога.


— Давно ты здесь? — магистр горько усмехнулся. — Теперь мне видимо никто не доверяет.


— Около получаса, — Эридан подошел ближе к кровати, одновременно скидывая с себя полог невидимости. — Ты сильно вляпался, Глеб!


— Так скрути меня, посади под замок. В чем проблема?! Эридан задумчиво смерил магистра оставшимся глазом.


— Возможно, потом я так и поступлю.


— Почему не сейчас? Неужели ты услышал Элю? Поверил ей и моему скользкому 'якобы' алиби? — магистр пребывал в странной апатии, чувствовал себя бессильным, глядя на распластанную по кровати Трою, которой ничем не мог помочь. А вот агрессии в зельеваре накопилось на добрый табун бизонов.


— Тому, что она сказала? Нет! В это могла поверить свита, но не я! Девчонка поступила очень хитро, выдав толпе такую скользкую формулировку произошедшего. 'Развлекались и пили вино' — герцог невесело усмехнулся. — В это могли поверить дворцовые сплетники, но я ни за что не поверю, что ты бы стал с ней спать!


Брюнет удивленно вскинул бровь.


— Это еще почему? Если бы не сигнал тревоги, у нас бы все было, — с вызовом и глядя в оставшийся глаз начальнику СБ, выдал Глеб. — Я, в отличие от некоторых, умею быть нежен с девушками.


Взгляд Эридана несколько затуманился, но мужчина сумел удержать себя и выдать благоразумное:


— Я не собираюсь тратить сейчас время на разборки с тобой и выбивать твою дурь! Глеб, тебя кто-то крепко подставил, и сделал это настолько грамотно, что я все же задумываюсь, а может, я ошибся, и это все же ты пытался убить Трою?!


— Не мели чушь, — отмахнулся зельевар. — Одно предположение Терции, и вы все решили, что это я?


— Если бы! — Эридан материализовал стул и уселся на него, закинув ногу на ногу. — Преступление совершено в трех переходах от твоей спальни. Лично я знаю, что Троя направлялась именно к тебе. На месте происшествия все фонит остаточным телекинезом. Сильным телекинезом. Очень сильным!


Глеб устало закатил глаза и, подойдя к герцогу, протянул две руки сжатые в кулак.


— Значит, одевай на меня кандалы! Если все так гладко!


— А теперь о нестыковках, — блондин отодвинул протянутые руки магистра. — Из всей Академии только я знал, что ты увел Савойкину, но не знал куда именно! И когда Троя отправилась к тебе, был уверен, что ты уже отвел девчонку обратно в ее комнату и теперь лежишь в своей спальне и, как всегда, пялишься на луну.


— Ну и где нестыковка?


— Савойкина — и есть нестыковка! Будь девчонка местной, из Двадцати Королевств, я бы ее заподозрил. Возможно, шпионка, лазутчица, как Мадлен! Но она иномирянка. Троя — иномирянка. Более того, это платье, которое было на ней надето на балу, я более чем уверен — в подборе такого гардероба ей подсобила наша блондиночка-физкультурница. — Эридан привстал со стула и подправил сползшее с преподавательницы одеяло.


— Ну и к чему ты клонишь?


— Она бы не стала выгораживать убийцу, да и ты не стал бы убивать Трою!


Глеб удивленно поднял глаза на Эридана.


— Не думал, что когда-нибудь задам тебе этот вопрос. Но, выходит, ты мне все же веришь?


Орлиное око сверкнуло голубым светом из-под белых волос герцога.


— Я никому не верю! Даже самому себе... — считая разговор оконченным, блондин встал со стула и приготовился покинуть палату.


— Подожди, — остановил его магистр. — Зачем ты, вообще, сюда приходил? Просто рассказать о своих логических выводах?


Герцог сделал вид, что не услышал и продолжил путь к двери.


— Эр, мне повторять дважды?


Начальник СБ глубоко вздохнул.


— Вот тебе два варианта: первый — проведать Трою, а второй — убедиться, что ты все же не убийца и не придушишь ее, оставшись с ней наедине в палате. Выбирай любой!


Зельевар удовлетворенно хмыкнул.


— Тогда у меня еще один вопрос.


Блондин медленно повернулся к Глебу лицом и после недолгой паузы кивнул:


— Странно, мне казалось, допрашивать тебя буду я.


— Где Савойкина?


— Странный вопрос. Хочешь поблагодарить её за спасение своей шкуры?


— Ты идиот, Эр! Тебе ее тоже поблагодарить, между прочим, не помешает!


— Это за что же? — на лице герцога выразилось искреннее недоумение, смешанное с неожиданной злобой.


— Она ведь могла рассказать всем полную правду. С начала вечера, о том, как и при каких обстоятельствах она оказалась в моей спальне! Но не стала этого делать...


— И что теперь? Мне расплакаться и начать умиляться? — голос мужчины повысился на несколько тонов. — Могла бы рассказать и выиграть платье! Она ведь его так хотела! Странно, что не воспользовалась такой удачной возможностью!


— Так ты уже знаешь о споре?! — удивился Глеб. — И не бежишь никого убивать и отчислять из Академии? Эр, тебя случайно не подменили?


— Я допрошу каждого, кто был сегодня в Академии. Вплоть до горных крыс! И только потом решу — кого отчислять, а кого оставлять на обучении!


— Узнаю сурового Эридана. И все же ты не ответил, где Савойкина?


— Телепортирована к свою комнату! Она достаточно сегодня путалась под ногами!


Бросив фразу, герцог развернулся на пятках своих сапог и двинулся к двери.


— К слову... — тихо прошептал вслед уходящему мужчине магистр, зная, что Эридан все равно услышит. — Про тебя она не рассказала, именно для того, чтобы не выиграть этот спор. Ей стало тебя жаль...


Подумала, что лучше голой,


Чем ранить выбитое сердце.


Не будет тьмы она узором


И призраком ушедшей смертью.



И нет обиды в ней ни капли,


За грубый тот поступок твой.


И герцога ей очень жалко,


И так побитого судьбой.


Рука Эридана зависла над дверной ручкой, лишь на мгновение, пока он принимал решение, а в следующий мир яркая вспышка телепортации известила зельевра, что его визави решил покинуть палату далеким от классического способом.



* * *


Яркий солнечный день. Я открываю резные ставни своего окна, чтобы дать свежему ветру ворваться в мою комнату. Вместе с легким морским бризом в помещение, словно внезапное цунами, вносятся птичьи голоса из цветущего сада и великолепные дурманящие запахи роз. Я бы предпочла, чтобы под окнами цвели гладиолусы, пускай у них и нет аромата, но садовник сказал, что в этом мире таких цветов не существует. Надо будет обязательно попросить Трою, чтобы в следующую Луну принесла пару саженцев.


— Эль! Ты уже проснулась? — в мою дверь без стука врывается Кристина, она шуршит путающимися юбками, но бежит очень спешно, словно несет самые важные в жизни новости.


— Что случилось?


— Ты не поверишь! — восторженно начинает подруга, и мне сразу хочется съязвить и продолжить ее фразу.


— Вы с Якиным улетаете в Гагры???


Кристина хмурится и несильно бьет меня по плечу.


— Дурка! Все намного круче! Мне пришел конверт! Такой же, как вчера Анфисе!


Я заворожено смотрю на подругу, и меня терзают противоречивые чувства — я одновременно невероятно рада за нее, и в то же время, где-то внутри души завидую белой завистью... Мне ведь конверта не приходило...


Но я улыбаюсь и кидаюсь обнимать Кристинку...


— Поверить не могу! Ты уже ответила? Согласилась?!


— Конечно! — расплывается подруга. — Я его, как только увидела, сразу поняла — от такого мужика надо иметь детей! Эль, я выхожу заму-у-ж!!!


Попискивая от счастья, Кристина едва ли не прыгала по комнате. Это было странно и удивительно, видеть брюнетку такой легкой, взбалмошной, несерьезной.


— Как это было? Он принес конверт сам или попросил кого? — потребовала я, но ответа не дождалась, потому что картина вдруг резко изменилась.


Вечер. Прохладно. Я вновь стою у окна, но теперь пытаюсь его закрыть. Ветер с моря усиливается, отчего захлопнуть ставни становится сложнее, между створками постоянно путаются легкие тюлевые занавески.


— Тебе помочь? — раздается за спиной его голос, а теплая рука ложится на талию и притягивает к себе.


Мне приятно, ведь я прижимаюсь спиной к его телу, а его горячее дыхание путешествует по моей шее, но в то же время мне обидно:


— Нет, не стоит, я сама! — и, высвобождаясь из объятий, продолжаю упрямо сражаться с окнами.


— Вот почему ты такая? — кажется, он тоже обиделся.


— Какая?


— Вредная.


Я пожимаю плечами и наконец-то закрываю злосчастные створки. Окна захлопываются, дребезжа стеклами.


— Ну так найди другую... В твоем положении — это не должно стать большой проблемой!


— Все дело в конверте? — догадавшись о причинах моего настроения, спрашивает он.


А я решаю обернуться, чтобы высказать ему все в глаза.


— Я не собираюсь становиться королевской любовницей! — вспыхиваю гневом и тут же осекаюсь, потому что вижу, того кого не ожидало увидеть мое сознание.


Эридана, который с нежнейшей улыбкой протягивает мне белоснежный конверт...



* * *


Глаза я раскрываю резко, так же как и вскакиваю с постели. Рывком.


Хочется вылить на себя ушат ледяной воды, нырнуть в прорубь, убиться головой об стену, пол, кафельную плитку.


Тело горит, голова трещит. И дурацкий сон все не хочет идти из головы.


Приснится же такое!


Устало падаю обратно на подушку. В свои объятья она меня принимает неохотно, неприветливо, словно говоря, как ты можешь спать, когда вокруг тебя такое творится.


А творится полная вакханалия ‒ уже вторые сутки занятия отменены, вместо занятий курсантов водят на допросы к Эридану, а слухи о том, что произошло на балу и после него, разносятся по академии и обрастают уже совсем недетскими подробностями.


Вначале неизвестным оставался только сам механизм такого 'сломанного телефона', потому что всем учащимся было запрещено самостоятельно выходить за пределы своих блоков без сопровождения преподавателей и общаться между собой. А затем, количество снующих конвертиков, аналогов магического чата, стало резко увеличиваться в коридорах. Бумажные свитки, журавлики, письма порхали по коридорам, метеоритами перемещались между блоками и вскоре стали самым массовым средством информации из всех возможных.


Единожды в блок к фрейлинам заходил Арвенариус, заявил, что академия ныне на военном положении и любое даже малейшее нарушение мер безопасности приравнивается к отчислению.


О том, что произошло с Троей, открытым текстом студентам никто не заявлял, но те, кто уже побывал на допросе у Эридана и возвращался оттуда, непременно выкладывали на всеобщий суд и обсуждение странные вопросы, которые им задавали. Уже к вечеру первого дня все знали, что на Трою совершено покушение, а утром второго, в красках обсуждали интимную жизнь Глеба и некой студентки-первокурсницы ‒ Савойкиной.


‒ Эль, ты чего не спишь? ‒ мой резкий подрыв с кровати не остался незамеченным и разбудил Кристину.


‒ Кошмар приснился, ‒ шёпотом отвечаю я, еще не хватало Анфису разбудить, ведь сейчас около трех часов ночи. ‒ Это все от нервов!


Брюнетка понимающе хмыкнула. Нервы сейчас шалили у всех. Наш первый курс Эридан еще не допрашивал — видимо решил оставить на сладенькое. А уж после новости о том, что он все знает о нашем споре ‒ это пугало вдвойне.


Когда на следующий день после бала в блок явились Ванесса и Кларентина ‒ потрепанные, запуганные, но удивительно довольные собой, ‒ все очень удивились. Большинство было уверено, что дворянок после их ужасающего поступка выпнут подальше из академии. Вот только сами маркиза и графиня огорчаться не спешили ‒ они гордо заявили, что их никуда не отчисляют, однако у всего курса теперь есть огромные проблемы, так как Эридан знает про красное дизайнерское платье, и рвет, и мечет по этому поводу.


‒ Как думаешь, о чем он будет спрашивать на допросе? ‒ не выдерживаю и интересуюсь у Кристины.


‒ На твоем месте я бы не парилась. У тебя ему точно спрашивать нечего, ты и так всем рассказала слишком много.


И с этим нельзя было не согласиться, потому что темой сегодняшнего дня во всей академии стала моя личная жизнь. Нет, окончательно мое имя в грязи пока не прополоскали, но еще один-два дня и мне останется лишь стоять и обтекать. Но к этому морально я уже приготовилась, в конце-то концов, я девушка взрослая, с кем хочу с тем и сплю... Пускай даже выдумано, но, главное, для благого дела.


Мои же девчонки знали всю правду о том, что произошло на балу ‒ и про принца, и про зелье, которым опоили Эридана, и про то, как он со мной после этого едва не поступил. Соседки знали и про спасителя-Глеба, и про то, что произошло между нами после, в его спальне, а точнее, про то, что не произошло.


‒ Настоящий мужик! ‒ выдохнула тогда Анфиса. ‒ Если позовет замуж, соглашайся!


Вспомнив про 'замуж', я решила рассказать Кристине о той ереси, которая мне приснилась.


‒ Дедушка Зигмунд потер бы ручками, ‒ довольно выдала Крис. ‒ Это же типичный случай говорящего подсознания. Вот смотри, ‒ начала она расшифровку моих сновидений, ‒ море, солнце, цветочки, сад ‒ это твое бессознательное хочет наружу, на волю. Да мы все туда хотим, задолбал уже этот бункер! Конверты ‒ тут вообще все просто, это свертки и письма в которых перемывают кости твоей личной жизни.


Я внимательно слушала этот психоанализ, а потом не выдержала и вставила свои пять копеек.


‒ А Эридан ‒ фаллический символ?


‒ Угу, одноглазая змеюка! ‒ согласилась подруга, не поняв сарказма. ‒ Очень удачная характеристика злыдни-герцога!


Говорила она настолько серьёзно, что я невольно начала улыбаться и давить в себе нарастающий смех, а потом мне стыдно стало... Я здесь смеюсь, а где-то там лежит Троя.


‒ Интересно, как она там? Пришла в себя?


На этот раз подруга промолчала. Новостей о нашей учительнице физкультуры не было, никто не спешил рассказывать студентам о том, как она и что с ней. А тем временем именно для нашей иномирской тройки покушение на любимую садистку стало настоящим ударом в сердце. Ведь именно Троя была нашей крестной феей с хлыстом вместо волшебной палочки.


У нас даже родилась идея пробраться к ней в медчасть, навестить. Анфиса для этого даже принялась наколдовывать ниндзя-костюмы, но дальше клонирования шерстяных носков дело не продвинулось.


От Глеба вестей так же не было, из-за этого было одновременно легко и в то же время тяжело. Про эти переживания я девчонкам ничего не рассказала, но когда думала о нем, ощущала себя странно. С одной стороны, была стопроцентно уверена, что я поступила верно, когда обеспечивала брюнету алиби, раскрыв перед всеми наши якобы пылкие отношения, а с другой стороны, не понимала, почему от зельевара теперь нет ни ответа ни привета. Хоть бы записочку прислал, мол, жив-здоров... В глубине души начинали рождаться очень грустные и печальные мысли: а вдруг он со мной наигрался? Вдруг, как и предупреждала Троя, он меня приручил, а теперь я ему надоела?


Стыдно признаться, но перед сном я пересилила свою гордость и, привязав к лапке Мурза записку, выпустила кота из комнаты.


Рыжий вначале дергал ногами и пытался от бумажного довеска избавиться, но потом пристально, совсем не по-кошачьи, посмотрел в мои глаза и позволил закрепить послание на лапке понадёжнее. Я была уверена, что животное все растолковало верно, и рано или поздно, явившись к Глебу за очередной порцией белладонны, разрешит тому прочесть написанную мной 'поэму'. Хотя 'поэма' ‒ это громкое слово, в записке было всего лишь несколько слов: 'Ты как?'.


‒ Эль, ну ты чего замолчала? ‒ выдернула меня из мыслей Анфиса. ‒ Я уже минут десять не сплю, и слушаю, о чем вы тут шепчетесь.


‒ Подслушивать нехорошо, ‒ буркнула я.


‒ Спать с симпатичными преподавателями нехорошо, ‒ не осталась в долгу Анфиса. ‒ Но я сейчас не об этом...


‒ А о чем?


‒ Я все думаю о тех стражниках, которых мы повстречали с Крис! И об их странном поведении. Я могу ошибаться, но уже два дня ходят по академии конвертики с обсуждением ситуации, и еще нигде не было ничего о том, что где-то стояли стражники.


‒ Ну, и? ‒ Крис даже приподнялась с кровати.


‒ Я думаю об этом надо рассказать Эридану! ‒ блондинка выдала эту мысль и так же как Кристина, привстав с кровати, призывно посмотрела сначала на нее, потом на меня.


Я же покрутила пальцем у виска.


‒ Больная, что ли?


‒ Сами вы больные! ‒ глаза Анфисы странно поблескивали в темноте, подобно светлячкам, будто девушка переела фосфора. ‒ Дело-то серьезное! И герцог не зря землю носом роет и допросы устраивает! Ищет зацепки! И у нас в руках, похоже, одна из них!


‒ Мы и сами знаем, что он это делает не зря, ‒ осторожно начала Крис. ‒ Но рассказать ему о стражниках — это означает спалиться о сбежавшем Мурзе, о проказах Горгулия и о том, как мы вдвоём шарахались ночью по академии вопреки всем запретам.


Я же слушала девчонок и понимала ‒ да, Крис однозначно права, спалятся. Но! Если стражники, которых видели девчонки, действительно, причастны, то их ночная прогулка померкнет по сравнению с принесёнными сведениями. И более того, от этого может зависеть жизнь Трои...


‒ Анфиса права! Об этом необходимо рассказать! И чем скорее, тем лучше!


Кристина после моих слов страдальчески взвыла.


‒ О, Боги! За что эти две эпичные дуры без инстинкта самосохранения свалились на мою голову! ‒ после этой чудо-молитвы девушка, скинув с себя одеяло, встала с кровати и, присев на мою постель, начала меня трясти за плечи. ‒ Меня не было рядом, когда ты подставила свой красивый зад и начала выгораживать Глеба перед королевской свитой. Но сейчас я тебя, дурында, должна отговорить от дебильной мысли рассказывать все Эридану. Если так хочешь его предупредить — пошли анонимку...


Кристина продолжала меня трясти, а я словно в транс проваливалась, понимая: если не рассказать Эридану именно сейчас, вот-вот, в сию же минуту, то произойдет что-то страшное... непоправимое.


‒ Крис, отпусти! ‒ попросила я.


Брюнетка послушно сняла с моих плеч руки и уже приготовилась с удовлетворенным видом продолжать меня отчитывать, но я чувствовала, как утекает драгоценное время... Улетучиваются в никуда секунды...


Из кровати я выбиралась очень быстро, путалась ногами в одеяле, не попала с первого раза в тапочку, так и выбежала в одной обутой ступне. Дверь закрывала, не слыша хлопка. А едва оказалась в центральном коридоре, бежала, потом петляла в каких-то переходах. Неведомая сила вела меня и вдруг, резко отпустив, словно угроза миновала, заставила произнести:


Аркус-крраим-академикус Эридан! ‒ формула вызова, выученная когда-то из-за Трои, тихим эхом разнеслась по коридорам.


Никогда не думала, что буду вызывать герцога, даже в страшных снах... Но сейчас я просто ощущала, это необходимо сделать.


Шли тягостные мгновения, а злыдни-блондина все не было. Я же беспокойно измеряла шагами коридор, перемещаясь от одной стены к другой. Мои голые плечи уже начинали замерзать, только сейчас поняла, что из комнаты выбегала не только в одном тапке, но и в одной ночнушке.


‒ Ну же? ‒ бормотала я. ‒ Где же вы, герцог, когда так нужны?


Морально я была готова, что он явится в самом злостном настроении из всех возможных. Захочет растереть меня в порошок, прибить на месте, но чувствовала, что рассказать надо сейчас же... А иначе!


А вот что иначе я не знала... в голове сразу послушно всплывал сон, сад, ароматы роз, конверты, птичьи трели... Похоже, мой мозг решил надо мной издеваться. Потому что сейчас я подумала, что могла бы с тем же успехом вызвать Арвенариуса, Глеба, Терцию, в конце концов! Почему я решила звать именно смертоносного Эридана?


Додумать я не успела, потому что начальник СБ все же материализовался передо мной из какой-то разновидности невидимого портала. Вспышки не было, блондин просто вышагнул из пустоты. Но еще больше поразила его реакция, когда он понял, что я смотрю на него в упор.


‒ Нет, я знал, что первокурсницы очень наглые курсантки и могут позволить себе вызвать преподавателя экстренным заклинанием, но что они еще и воровки, и где-то достали артефакт 'теневой интуиции' ‒ это требует отдельного разбирательства!


Сказать, что я офигела от такого наезда — ничего не сказать. Все же к такому повороту событий психика меня не готовила. Он мог орать, сверлить взглядом, шипеть, но назвать воровкой... Это выше моего понимания.


Подумать только, я среди ночи бегу к нему по нетерпящему отлагательств делу, сообщить важнейшие подробности, а мне в лоб — 'воровка'. Но самое грустное, что я тупо на него смотрю и молчу. Речь отнялась, а ноги начали сами собой подкашиваться. Никогда в жизни, до этого момента, я не испытывала столько разных, противоречивых чувств одновременно. Гнев, буйство, жажда выцарапать глаза, доказать правоту и в то же время: вселенский страх, невозможность произнести даже сдавленного писка и колотящая дрожь во всех суставах.


Сам же герцог замер в трех шагах от меня, он встал в свою классическую надменную позу — ноги на ширине плеч, руки скрещены на груди и прямой взгляд с упором в мою душу.


— Или я неверно растолковал ситуацию? И ты артефакт не украла, а по чистой случайности где-то нашла валяющимся на дороге и решила принести его мне, чтобы добровольно сдать?! — сарказм из его уст буквально выливался на меня тоннами воды.


— Да какой артефакт, вообще? — наконец опомнилась я, и, не утруждая себя на 'поздороваться', предприняла попытку дать отпор. — В этой академии мода пошла на беспочвенные обвинения? Сначала Глеб, теперь я?


— Не дури, девочка! — Эридан подошел ко мне ближе и начал пристально изучать меня взглядом.


Я в долгу решила не оставаться и также смотрела на него в упор. Кажется, мой организм начал вырабатывать иммунитет к герцогским штучкам — признаться, я даже начала получать ответное удовольствие, когда нагло заглядывала в его голубое 'орлиное око' и оставшийся зеленый глаз.


'Вот же эмоциональные качели?!' — прыгала в подсознании моя довольная и сходящая с ума психика. — 'Если нас и дальше продолжат так психологически прессовать, мы скоро станем как Глебушка!'


Я такую радость внутреннего самосознания не разделяла, тем более что нечто внутри меня опять начало вскипать от непонятных тревожных чувств. Мне резко стало все равно, назвали меня воровкой, убийцей или потаскушкой, потому что перед своим взором, вместо холодного коридора и стоящего герцога, предстала больничная палата и букет роз, стоящий у изголовья кровати.


Розы, казались мне странными, смутно знакомыми, а их призрачный запах, который я никак не могла здесь ощущать, сдавливал горло.


— Эй, Савойкина? Что с тобой? — как в отдалении слышался голос злыдни-блондина. — Что с твоими глазами, черт тебя подери?!


— Букет отравлен... отравлен...— как заведенная бормотала я. — В палате...


— Да что ты несешь? — теперь он тряс меня за плечи.


Не знаю, что происходило в коридоре, но перед моими глазами упрямо стоял только букет прекрасный цветов.


В какой-то момент руки герцога крепко схватили меня в охапку, заставив безвольной куклой прижаться к нему.


Яркая вспышка, резанувшая по моим раскрытым, и ничего не видящим глазам возвестила, что меня куда-то телепортировали.


Инстинктивная реакция — начать вырываться из рук герцога,— ни к каким результатам не привела, более того, перед своим взором я теперь видела одновременно все тот же букет роз и санчасть нашей академии, куда меня переправил Эридан. Картинки наслаивались друг на друга, голова раскалывалась, а подсознание продолжало бесноваться и радоваться постигшему меня глюку.


— Врача! — громко потребовал у кого-то Эридан. — Курсантке плохо, возможна реакция отторжения на магический артефакт!


Без понятия, какую чушь он сам сейчас нес, но я уже видела перед собой одну из дверей коридора, за которую мне срочно необходимо попасть. Дверь была обычная ничем не примечательная, однотонно-зеленая, она не выбивалась из общего интерьера стен медпункта, выкрашенных, как я когда-то выразилась, в цвет 'детского садика'.


Герцог крепко держал меня в руках, а я с упорством тарана продолжала прорываться к заветной цели. Наверное, в родном мире меня прозвали бы бесноватой, но в данный момент времени меня это мало заботило. Разум понимал, что силой из рук герцога не вырваться, а раз так, то неведомое шестое чувство, которое меня вело все это время, решило выдать мне немного свободы воли и разрешило предпринять другую тактику.


Словно тряпичная кукла я резко обмякла в руках герцога и попыталась рухнуть на пол. Попытка не удалась, но хватку ослабили.


— Эй, Савойкина? — Эридан водил перед моими глазами ладонью. — Ты в порядке?


Признаться, я даже удивилась такой постановке вопроса. Мне почудилось, или там даже испуг промелькнул?


Я молча кивнула головой. В этот момент откуда-то прибежал врач. Мужчина оказался моим старым знакомым, именно он когда-то впервые лечил меня после падения с лестницы. Кажется, тогда в медпункт меня тоже Эридан приволок, наверное, история действительно любит нелепые повторения.


— Что тут происходит? — торопливо поинтересовался доктор, сразу подскакивая ко мне.


Судя по всему, видок у меня был еще тот, раз у дядечки не осталось сомнений, кто здесь больной.


— Какой-то странный приступ, — отозвался герцог. — У нее глаза помутнели, а после она начала бормотать околесицу и вести себя неадекватно.


'Идиот! — мой мозг начинал судорожно соображать и обрабатывать поступающую извне информацию. — Надо было тебя после приворота тоже в медпункт отволочь и рассказать про твои глаза и про твое 'неадекватно'!'.


Я все еще продолжала равнодушной тушкой возлежать на его руках, надежд на резкий рывок не питала — стоит мне только дернуться в сторону двери, руки блондина, сомкнутся, как клещи, и тогда мне точно не прорваться.


'А ведь ты ему шла про стражников рассказывать', — укоризненно подсказало подсознание.


'А он меня воровкой обозвал, вот и как ему что рассказывать после этого?!'


— Положите ее на кушетку, — приказал врач герцогу.


И! О, ЧУДО! Тот послушался и действительно потащил меня к ближайшей коридорной кушетке.


'Забавно! Видимо, некоторые вещи неизменны ни в одном из миров!'.


Потому что здесь, в магическом медпункте, вдоль коридоров стояли небольшие, низенькие кушеточки, точь-в-точь такие, как в любой городской больнице или поликлинике.


На полутвердую поверхность лежанки Эридан клал меня удивительно бережно, я даже удивилась, с него бы стало меня с высоты своего роста швырнуть.


Едва я почувствовала под своей спиной горизонтальную опору, постаралась максимально расслабиться, мне была необходима пара мгновений. Ровно столько, чтобы герцог от меня отошел, а врач уже начал подходить для осмотра.


Без понятия, о чем думал мой мозг в тот момент, но я уже предвкушала свою эпичную пробежку до вожделенной двери, откуда-то знала, что та не заперта. Моей главной целью стало попасть туда! А что будет потом — неважно!


'Я думаю, тебе выдадут прикольную смирительную рубашку в цветочек!' — послушно предположило сознание, продолжая истерически наматывать марафонские круги в моей голове.


'Окстись, крыша! Команды покидать меня не было!'


'Хорошая крыша летает сама!' — пропело вышеупомянутое и замолчало.


'Ну, вот и летай себе, а я побежала!'


Внезапным движением я соскочила с кушетки и, подобно вихрю, понеслась навстречу своей интуиции. Бежала без оглядки, на это просто не было времени. До заветной двери оставалось лишь несколько метров, когда хитрое заклинание, брошенное мне вслед, парализовало мое бренное тело. Я замерла подобно греческой статуе бегуна с вытянутой рукой, казалось, еще пара сантиметров и смогу коснуться ручки.


— Это было очень самонадеянно, — голос герцога звучал откуда-то из-за моего правого плеча. — Сбежать от меня! На своих двоих! Даже наивно...


Повернуть голову в его сторону не смогла, так же как и произнести что-то в ответ одеревеневшими губами, мне подчинялись только глаза. От бессилия и паники захотелось плакать.


— Да! Налицо какой-то вид помешательства, — из-за спины вынес диагноз врач. — Буйное поведение, нелогичная мотивация поступков. Возможно, вызвано нервным истощением или общей стрессовой ситуацией.


Эридан обошел меня кругом и встал между мной и дверью. Он с глубоким интересом вглядывался в мое лицо, по которому, как назло, начали течь неконтролируемые слезы.


Соленая капля скатилась по щеке, а затем сорвалась и упала на пол. За скольжением второй капли герцог наблюдал молча и казалось бесстрастно, пока неожиданно сам не разрушил это ощущение. Блондин медленно протянул руку к ничего не чувствующему лицу и аккуратно вытер большим пальцем водяной памятник моему бессилию.


— Что ж ты творишь, девочка? — беззвучно прошептал он и, прищелкнув пальцами, вернул мне способность говорить. После чего уже громко заявил, — Савойкина, может, ты скажешь что-нибудь в свое оправдание?


— Откройте эту дверь! Умоляю! — молниеносно выпалила я.


Брови Эридана удивленно поползли вверх.


— Зачем? Ты хоть знаешь, что за ней находится?


— Там Троя! Я видела! — мой голос срывался.


— Нет, она не здесь, — заупрямился герцог, уголок его губ при этом дернулся.


— Хм-хм, — откашлялся у меня за спиной врач. — Вообще-то курсантка права, Трою Александровну сегодня перевели в эту палату!


Дальше герцог не слушал, в следующее мгновение он распахнул еще десять секунд назад недоступную дверь так, что она с силой впечаталась в соседнюю стену. Одновременно с этим странная парализующая сила прекратила меня держать, позволив по остаточной инерции ввалиться в открытую комнату.


Там на стандартной больничной койке лежала наша учительница физкультуры — она казалась спящей, волосы небрежно разметались по подушке, дыхание ровное, черты лица заострились, руки лежат поверх одеяла.


В памяти послушно всплыли ассоциации со спящей красавицей, которую укололи веретеном, вот только ран на теле Трои уже никаких не было, а она по-прежнему продолжала спать.


Эридан перемещался молниеносными движениями по комнате, словно ища засаду по углам, а я приковано смотрела на стоящий у изголовья кровати огромный букет пышных, невыносимо алых роз. В моих видениях они источали отвратительный приторный запах, сейчас же для меня они ничем не пахли. Вот только интуиция трезвонила во все колокола, до которых могла дотянуться.


— Яд двадцати пяти роз, — заворожено выдохнула я и тут же, осознавая весь ужас ситуации, захотела поддаться немедленной панике.


Как там орут в голливудских фильмах? Всем немедленно покинуть комнату? Биологическая атака? Опасно?!


Но вместо истеричных криков я поступила по-другому! Если меня что-то сюда привело, значит, так оно и должно было быть.


Я полным решительности шагом подошла к букету, сгребла в охапку всю цветочную композицию вместе с вазой и направилась к выходу из палаты. Отравиться не боялась, тот урок зельеварения я запомнила на всю жизнь — яд убивает за несколько часов, если только им глубоко не дышать.


Мне же требовалось всего несколько минут.


Выйти из комнаты в коридор, найти ближайшее мусорное ведро, выкинуть туда этот шедевр флориста-убийцы и сжечь к чертовой бабушке.


— Огнив-ахриш-плым! — выплюнула я любимое заклинание домохозяек, вот только гнева и силы туда вложила столько, что вместо спичечного огонька с моих пальцев сорвался полноценный пламенный файербол.


А другого мне и не нужно — букет пылал, потрескивая неоново-оранжевыми искрами, подтверждающими все мои догадки.


Кто-то не добил Трою в открытом противостоянии и теперь решил действовать более хитро. Ядом!


Не нужно быть великим Шерлоком Холмсом, чтобы понять, чего пытались добиться таким покушением — еще больше подставить магистра-зельевара Глеба!


Розы уже давно сгорели, а мой огненный шквал все никак не хотел угасать и теперь с пышущей страстью злобой принялся плавить края металлического ведра. Надо было бы это безобразие как-то потушить, вот только водяное заклинание, словно издеваясь, выскочило из памяти.


— Водус-квакус... Нет, не то. Водкус-крякус! Снова, не то. Кракус-водопадус? — бормотала я, с каждым мигом все больше выбиваясь из равновесия душевной колеи.


— Мокриум-водус, — подсказал мужской голос за моей спиной, заставив меня обернуться.


То, что там я увижу герцога, было делом для меня понятным, а вот его поведение удивило. Впервые в жизни я слышала от него похвалу.


— Что ж, видимо, я ошибался, и, как минимум, в экстренных ситуациях ты не безнадежна!


— Эм... Спасибо, что ли, — но моя слабая попытка благодарности улетела в молоко, потому что Эридан, мгновенно про меня забыв, резко развернулся к доктору и принялся устраивать разбор полетов.


— Кто разрешил перевести Трою из одной палаты в другую? — взревел он.


Врач, на которого вылилась вся эта буря негодования, казалось, вот-вот в обморок упадет. И так седые волосы старичка, на глазах седели еще больше.


— В-в-ы! — заикаясь, ответил он и трясущимися руками извлек из воздуха какой-то свиток.


Не дожидаясь, пока ему передадут бумагу, герцог вырвал сверток из рук врача, развернул, и с каждой прочитанной строкой и так не пышущее румянцем лицо Эридана бледнело все больше. Затем он резким движением скатал сверток и заставил бумагу исчезнуть в воздухе.


— Трою перевести в прежнюю палату! Никого к ней не впускать, кроме меня и лечащего врача! На все двери наложить оповещающие заклинания!


Пока Эридан раздавал приказы, врач даже по струнке вытянулся. Сомнений не оставалось, приказ герцога выполнят со всей тщательностью.


— Через полчаса я вернусь и проверю, — бросил напоследок лекарю блондин, а затем, вспомнив о существовании одной рыжей особы, соизволил повернуться ко мне лицом и, схватив за локоть, не тратя драгоценные секунды на бессмысленные разговоры, уволок в невидимую пустоту портала.


Этот портал был не таким как те, в которых я перемещалась ранее. Мои волосы не норовили встопорщиться в разные стороны, а после перемещения не пахло ни озоном, или электричеством. Это путешествие было похоже на мягкий толчок перед прыжком, а затем такое же мягкое приземление. Оно было никаким, как пустышка у младенца.


Но не сам портал меня так поразил, а комната, в которой я оказалась. Холодная. Аскетичная. Очень мужская. Странное помещение. Лаконичное. Стол, стул, диван, камин, куча оружия, развешанного по стенам. И все.


— Огонь, — приказал герцог, и в тот же миг яркое пламя взметнулось плясать по отсыревшему камину.


Дрова при этом гореть отказывались, и буйный огонек принялся стремительно угасать. Эридану такое самоуправство со стороны камина не понравилось, и мужчине пришлось поддержать капризный жар огненным заклинанием и новыми, сухими дровами, которые он теперь неторопливо подкидывал в камин.


Поведение злыдни-блондина казалось мне странным и одновременно нелогичным. Понятное дело. Приволок он меня сюда явно чтобы 'задать' пару ласковых вопросов. Так чего медлит тогда?


'Нет, а ты чего хотела? Чтобы он тебя заковал в кандалы? И принялся вгонять иглы под ногти?' — опять оживилось подсознание внутри моей головы.


'Не знаю чего я хотела... — мысленно протягиваю я, и тут же осекшись, настороженно интересуюсь... — Слышь, ты? А с каких пор я разговариваю с собой, не как с собой, а как с тобой?'


'Сама-то поняла, что сказала?' — огрызнулось второе 'я', и тут же, давая заднюю передачу, поспешило меня успокоить. - 'Каждый сходит с ума по-своему. Ты вот сама с собой беседы ведешь, а кто-то коньяк хлещет!'


В этот момент мой взгляд, шарящий по комнате в поиске деталей, за которые можно зацепиться, наткнулся на почти пустую бутылку из-под коньяка, стоящую посередине огромного каменного стола.


'Брутальная мебель! — оценило интерьер комнаты подсознание. — Может, тебя Эриданчик сюда собутыльницей пригласил побыть?'.


'Не мели чушь! Он меня допрашивать по-любому будет!'


'С чего ты это, вообще, взяла? Смотри с Глебом ты пила вино... Мягкий Глеб — мягкое вино, романтика под луной. А с герцогом коньяка хлебнешь! Сурового, твердого, как и сам мужчина! Ты только не спейся! А то женский алкоголизм неизлечим'.


Мне захотелось закатить глаза от полета своей безумной крыши. Она, похоже, на полном серьезе отправилась в свободное плавание.


Чтобы хоть как-то отвлечься от внутреннего диалога, я решила нарушить молчание.


— Что это за место?


Вообще, дурацкая ситуация с этим герцогом.


Сначала приволок меня в какую-то комнату, оставил стоять посередине, как памятник обиженным и лишенным, а сам полез огонь разводить.


'О, да! Точно, стремный мужик! Если быть до конца откровенными, то женщина — хранительница домашнего очага! Элька, он лезет занимать нашу социальную нишу!' — беспричинно истерило второе 'я', что начинало порядком раздражать.


— Это мой кабинет! Присаживайся! — не поворачиваясь ко мне лицом, милосердно разрешил герцог.


'Вот спасибо, облагодетельствовал!' — буркнула я и потащилась к ближайшему стулу, который почему-то был задвинут в самый дальний и темный угол кабинета.


Гости, видимо, здесь появлялись нечасто. Садиться же на диван мне не позволила совесть и правила приличия. Не укладывалась у меня в голове картина, где герцог будет меня допрашивать на диване.


И тут же усмехнулась, потому что в голову полезла тысяча пошлых мыслей о самой возможности быть допрошенной именно на диване.


— Ну и куда ты пошла? — поинтересовался мужчина, отвлекаясь от созерцания камина.


— За стулом, — пищу в ответ, и, схватив оный за спинку, пытаюсь отволочь его поближе к каменному столу.


Ведь именно там, согласно моим представлениям и законам жанра, должен проходить допрос.


— Савойкина, а тебе не приходило в голову, что если стул стоит в углу, значит, он там должен стоять?


Отрицательно помотала головой, потому что действительно не приходило.


Широкими шагами герцог преодолел расстояние до меня, забрал из рук дурацкий стул, а затем ткнул указательным пальцем на одну из его ножек. Там вдоль мебельной конечности шла длинная, толстая трещина.


— Если хочешь с него рухнуть и, приземляясь, сломать себе спину, тогда я отдам его тебе. Согласна?


Я лишь фыркнула.


— Вот еще! С меня медпункта хватит!


— Савойкина, я сегодня тобой горжусь! — выдал мужчина. — Ты меня просто не перестаешь удивлять несвойственными тебе умными решениями. Потому что второй раз я бы туда тебя не поволок! Ползла бы сама!


'Козел!'— бурчало в глубине недовольное сознание и тут же поспешило обрадоваться. — 'Зато наша попа будет сидеть на диване!'


На диван я уселась образцово-показательно — ножки ровно, спину прямо, ручки терпеливо сложены на коленях. Ей-богу, воспитанница института благородных девиц. И не скажешь сразу, что фрейлина.


Эридан же поставил стул обратно в угол и поспешил вернуться, видимо, очень хотел составить мне компанию. Он присел на край своего каменного стола и, облокотившись на отставленные назад руки, молча смотрел на затихшую меня. Задавать вопросы мужчина не спешил.


А я заворожено путешествовала по нему взглядом. Герцог удивительно гармонично смотрелся в окружающей обстановке — расслабленный, сильный, внушительный, казалось, впервые такой спокойный. Куда-то исчезла даже надменность из черт лица. В голове послушно всплыла ассоциация с путником, который после долгого путешествия вернулся домой... А еще Эридан не сверлил меня своим убийственным взглядом, он просто смотрел.


— А теперь расскажи мне, как ты это сделала? — наконец, задал он вопрос, который я не поняла.


— В смысле? Что именно?


— Как догадалась, откуда выйду из портала? Откуда узнала о переводе Трои? Про отравленный букет?!


Прозвучало три вопроса, на которые не было ни одного ответа.


— Э-м-м, — по-дебильному протянула я. — Не знаю. Просто почувствовала, ну, как будто кино со стороны увидела.


— Потрясающий ответ. То есть артефакта 'теневой интуиции' у тебя нет? — живой глаз герцога хитро прищурился, отчего мужчина приобрел неожиданное сходство с лисом.


— Это тот, из-за которого вы меня воровкой обозвали? — язвительно начала я. — Нет, в таких криминальных наклонностях я замечена не была.


— Это я уже и сам понял, — обронил мужчина.


'Ах, вот как!'


— Что уже успели пошарить своими похотливыми ручками, пока я была не в адеквате? — не удержав дурной язык за зубами, ляпнула я и тут же вжала голову в плечи, ожидая от герцога ответного взрыва.


— Я не настолько глуп. Такие артефакты обычно глотают. Из-за этого ручной обыск бесполезен.


— Тогда почему с меня сняты обвинения?


— Артефакт на месте, в хранилище, там, где и был все это время. Не покидая его стен.


'Ну, зашибись!' — негодовала я. — 'Сначала обвинить, а потом кинуться проверять! Гениально! Злыдня, ты не зря блондин!'


— Так что прости, — выдохнул мужчина, продолжая свои изъяснения.


У меня аж челюсть выпала. Мне показалось, или вместо герцога напротив меня сидит другой мужчина? Сначала похвалил, теперь извинился, что дальше? Начнет интересоваться моим мнением?


— И за то происшествие — прости! После бала. Я действительно не хотел, чтобы все так вышло.


— О-го, — только и выдохнула я.


В принципе, я и не обижалась. Нет. Спаслась и ладно, тем более потом выяснили, он, вообще, не причем. А вот на дворянок у меня теперь был заточен отдельный зуб и приготовлен специальный котел в их будущем аду. Им эта выходка с зельем просто так с рук не сойдет. Синяя кожа раем покажется.


'Эль, а Эль?! — опять выплыло затихшее подсознание. — А с чего это он такой добрый? Подозрительно!'.


'И правда, с чего бы!'


— Герцог, а почему вы решили, что артефакт у меня? Могу я узнать причины?


Блондин слез со стола и, обойдя оный, уселся на положенное ему по статусу рабочее кресло.


— Разновидность телепорта, из которого я вышел, идя по твоему вызову, устроена так, чтобы открываться всегда со спины оппонента. Портал бесшумен, не имеет вспышек. Сейчас, когда в академии объявлено чрезвычайное положение, все телепортанты в целях безопасности перемещаются только таким образом. И вот, я иду по зову, который мне послала студентка-первокурсница, что уже необычно, и первое, что замечаю — она встречает меня лицом к лицу. Нагло глядя в мои глаза! А такие умения, поверь, на дороге не валяются! Дальше больше, у нее изменяется цвет глаз, она бледнеет и начинает бормотать какой-то бред. Налицо реакция отторжения на проглоченный сильный артефакт.


Все звучало логично, кроме одного. Никакого артефакта у меня не было.


А герцог продолжал:


— А затем все стало еще интереснее. Курсантка всеми правдами и неправдами пытается прорваться в палату, где лежит ее любимая преподавательница. А когда прорывается, выясняется, что кто-то принес Трое отравленный букет роз, а еще чуть позже врач отдает мне приказ, который подписан мною же, где я разрешил перевести нашу физкультурницу из хорошо охраняемой палаты в общий лечебный блок. Поэтому я задам свой вопрос еще раз, Элла... Что это было?! И как ты это сделала без артефакта?!


Я глубоко вздохнула, в конце концов, мы ведь с ним в одной лодке по спасению Трои, а раз так, то свой рассказ мне пришлось поведать с самого начала. А именно со стражников, на которых напоролись Кристина и Анфиса, затем про то, как, проснувшись посреди ночи после кошмара, почувствовала острый приступ приближения чего-то очень нехорошего. Выкладывала я все как на духу, умолчала только про безумный сон с конвертами.


То, что происходит в моей больной фантазии, остается в моей больной фантазии.


Герцог слушал молча и с каждым мигом мрачнел все больше, а когда я закончила, выдохнул только одну фразу.


— Как же хреново! — обращаясь в никуда, добил. — Троя, вот почему тебя решили прибить именно сейчас?


— Э-м-м, — не оценила такой реакции. Я ожидала, как минимум, наводящих вопросов, уточнения, нагоняя за вылазку к Горгулию, но точно не исконно русского — 'хреново'. А еще... — Апчхи! Пхки— чхи!


Ну, вот, кажется, я простудилась!


Шатание по академии босиком и в ночнушке до добра никогда не доведет! Даже единственный тапочек, и тот я умудрилась где-то потерять.


Эридан на мой болезненный простудный зов удивленно вскинул брови.


— Да ты же почти голая! — констатировал он, неожиданный для себя факт.


— Офигеть! — не удержалась от очередной колкости. — Вы можете замечать, как бьётся пульс у кого-то на шее, но то, что перед вами девушка босиком и в ночной рубашке, вы увидели только спустя час! Браво, герцог! Вы удивительно чуткий мужчина! — и еще раз громогласно чихнула.


Наверное, таким заявлением я хотела то ли осадить, то ли устыдить блондина, но вместо этого он воспринял мой выпад абсолютно по-своему — налил мне коньяка и протянул бокал.


'О! Я же говорила! — внутри меня в истерическом хохоте заходилось подсознание. — Элька, ты будешь не фрейлиной, а идеальной преподавательской собутыльницей!'


— Это еще что? — вытаращила я глаза на Эридана. — Для согрева?


— Для храбрости! Она тебе пригодится, — довольно сухо выдал герцог и настойчиво вложил бокал в мою руку.


Пить эту обжигающую гадость я не спешила.


— Может, все же объясните, что происходит? Когда я пила с преподавателем в последний раз, мне пришлось всей королевской свите признаваться, что я с ним провела незабываемую ночь.


— Пей, говорю! — упрямо настаивал блондин, на его лице отчего-то зацветала ехиднейшая улыбка.


Меня такое поведение пугало, причем до тех самых чертиков, до которых он меня умудрился довести в прошлый раз.


Подвели меня безусловные рефлексы. Нос в очередной раз предательски зачесался и возвестил, что сейчас мой организм будет чихать. Собственно именно это я и сделала.


— Апчхи!


И пока закрывала рот, герцог опять исполнил трюк со своей молниеносной скоростью и опрокинул мне в рот бокал с коньяком.


Проглотила обжигающую жидкость я автоматически, и тут же закашлялась.


— Эта ночь будет незабываемой! Потом еще сравнивать будешь, с кем она была более незабываемой, со мной или с Глебом, — пообещал мужчина.


Осознать его фразу я не успела, приготовилась только завизжать! А злыдня-блондин уже схватил мою руку, и поспешно утаскивал в очередной невидимый портал.



* * *


Какая у вас будет реакция, если вас затягивает в портал мужик, который пытался изнасиловать пару дней назад? При этом он роняет странные фразы и силком заливает в рот бокал коньяка!


Правильно, вы будете звереть, пьянеть и показывать зубки, которых у вас тридцать два физических и миллион ментальных — в три ряда, как у акулы.


Поэтому вывалившись из портала, я первым делом начала не озираться по сторонам, а орать как резанная, колотить руками по груди герцога, к которой он меня пытался прижать, и просто вести себя как последняя истеричка.


Эридан на мои потуги реагировал странно — сопротивления не оказывал, но при этом пытался изловить извивающуюся меня и взять на руки.


— Верните меня в академию! — требовала я. — Что за идиотские выходки?!


'Больше никаких вежливых расшаркиваний с этим козлом! Напокупают дворянских титулов, и что теперь? Им все можно, что ли?!'


Герцог моих гневных мыслей не слышал и продолжал вести себя еще более странно, и вместо уже ставших классическими огрызаний, я услышала тихое:


— Может, по сторонам осмотришься?


'Ага, пятьсот раз! Стоит мне отвернуться, ты меня еще по темечку шлепнешь!' — и в противоречие самой себе начала оглядываться.


Вот как можно в двух словах описать все то, что я увидела?


А никак! Потому что увидела, как мне показалось, я целый мир!


Мы стояли на одной из площадок почти у самой вершины какой-то огромной, неизвестной мне горы. Вопреки всему, она не была покрыта снежной шапкой, здесь гулял слегка прохладный ветерок, который ласково трепал мои волосы.


А впереди я видела бескрайние просторы, уходящие вдаль горные цепи, сотни, а может, и тысячи скалистых вершин, выступов, пиков, которые начинали освещаться первыми рассветными лучами неожиданного солнца. Того самого, о котором я мечтала каждый день в темной закрытой от чужих глаз академии.


Но меня поразил даже не этот прекрасный вид, а невиданные доселе существа — огромные, чешуйчатые, переливающиеся на свету миллионом бликов драконы.


То, что перед своим взором я сейчас видела тысячи их гнезд, было странным и одновременно пугающим зрелищем. Те из них, что были расположены на вершинах соседних гор, я видела очень отчетливо! В отличие от птиц, драконы явно не собирались строить свои жилища из веток и соломы, да и негде им тут было взяться — в царстве скал. Огромные каменные валуны образовывали чётко очерченные круглые лежанки, в каждой из которой спал дракон. Казалось, будто величественные создания укрывает своим телом нечто невероятно важное, самое важное, что может быть в этом мире.


Они лежали в позе, напоминающей классический кошачий клубок, только острый кончик драконьего хвоста обвивался не вокруг туловища, а вокруг всего гнезда.


Несколько особенно огромных и величественных чешуйчатых парили высоко в небе, словно высматривая кого-то с высоты своего полета.


— Это самцы, — проследив направление моего взгляда, пояснил Эридан, — Они охраняют колонию и самок. Сейчас период вылупления молодняка, поэтому колония особенно уязвима и агрессивна.


После этих слов захотелось заорать вдвойне, вот только желание это сразу показалось мне самоубийственным.


— Зачем вы меня сюда притащили? Скормить драконам? — шипела я, злясь еще больше,— пока осматривала пейзаж и щелкала клювом, герцог все же подхватил меня на руки.


— Ты, конечно, аппетитная, но для дракона на один зуб!


'Ого! Кажется, ты только что услышала аналог комплимента! Не спугни!' — оживилось подсознание, оно, в отличие от меня, не паниковало из-за окружающей обстановки, словно знало и надеялось, что ничего страшного не произойдет.


— Ну и зачем тогда? Если не на корм? — вкрадчиво продолжала интересоваться я.


Нет, злиться я не перестала, но в ситуации, где ничего не понимаю, а герцог явный хозяин положения, ругаться с этим человеком было бы крайне глупо.


— Ну, я же тебе сказал, что второй раз тебя в медпункт не потащу! А я всегда сдерживаю свое слово!


Мне от этого туманного объяснения легче не стало, в таком замысловатом контексте можно было с одинаковой вероятностью предположить — меня либо сожрут, либо вылечат.


— И вместо медпункта вы решили вытащить девушку на свежий ночной воздух к хищным драконам? — незаметно для себя я опять начала истерически повизгивать и в итоге грустно призналась, — Мне страшно.


И, кажется, очень удивила этим герцога, уже который раз за последние сутки. Блондин переспросил:


— Серьезно? Ты сумела в этом признаться?!


— Я, в отличие от некоторых, умею рассказывать о своих слабостях, — и тут же потребовала. — Так зачем мы здесь?!


— Ну, я же сказал — лечить тебя будем.


— Каким образом? Вытащив на сквозняк к драконам? Я тут рискую получить еще и сердечный приступ.


— Драконы тебя не тронут, — Эридан констатировал это, как уже свершившийся факт.


— Может, все же вернете меня в академию? И я сама дойду до медпункта? Классические методы лечения мне нравятся больше...


'И незабываемые ночи с Глебом тоже — больше!' — вторило подсознание, но такое вслух я побоялась озвучить.


Тем более что мое нездоровое любопытство все же предчувствовало приближение чего-то интересного. Не каждый же день меня на руках герцоги таскают, пускай даже и злыдни!


'Эль, а ты совесть не потеряла?! Ну-ка слазь!'


'Отстань! Мне на ручках хорошо!'


'Ты, блин, приличная или как? Слазь, кому говорят!' — не успокаивалось мое второе 'я', которое временно решило выступить в роли моей совести.


Глубоко вздохнув и взвесив все за и против, поняла, что да, на ручках хорошо, но на собственных ногах все же лучше.


Герцог же продолжал упрямо тащить меня, судя по всему, на огромную площадку, которая находилась на самой вершине горы. Для этого ему приходилось взбираться, держа мою тушку на руках, по довольно крутому склону.


-Отпустите меня, пожалуйста! — решила вежливо попросить. — Я сама пойду.


— Кажется, я сегодня погорячился, когда назвал твои решения умными. — обронил блондин, продолжая свой путь.


'Нет, ну что за человек? Он, вообще, нормально может общаться?'


Судя по ряду факторов, не может. И я не могла оставить его хамское заявление без внимания.


— Может, хватит завуалировано обзывать меня дурой?! Надоело уже!


— Заметь, я тебя так не называл, ты сама про это заговорила! Но и отпустить, не отпущу! У тебя голые ноги, а здесь острые камни! Я не настолько бессердечен, чтобы заставлять девушку идти по ним босиком.


'Вот уж спасибо!' — после такого заявления, шагать по острым камням захотелось с удвоенной силой и с громкой радостной песней, например, про 'монтажников-высотников'.


— Может, все же в медпункт? — уже потеряв надежду, в последний раз попросила я и выкинула свой заключительный козырь. — Вы ведь обещали врачу явиться через полчаса и проверить Трою, а уже минут сорок прошло!


— Обещал, значит приду! Но позже! Сейчас изменились обстоятельства, — какие именно, герцог уточнять не стал.


'Интересно, что же я ему такого сказала, после чего он так стал себя вести? Ведь все поменялось именно после моих слов'.


За событиями последнего часа я и сама не могла разобраться, что же успело измениться. Все происходило слишком быстро.


'Эй, подсознание, — окликнула я. - Давай анализировать произошедшее?'


Второе 'я' молчало, показывая, что и одного 'я' в этом момент с меня достаточно.


'Ну, как хочешь! Сама разберусь!'


Итак, все началось с моего идиотского сна. Что в нем было странного? Да все там было странным, начиная от запаха роз, заканчивая чересчур милым Эриданом. И если судить по логике Кристины, то мой сон можно уже назвать вполне вещим и сбывшимся. Отравленные розы в палате у Трои, и Эридан уже таскает меня на руках.


Дальше — больше. Судя по описанию того, что видел злыдня-блондин, у меня случился какой-то невнятный припадок.


Эпилепсией я не страдала, глаза у меня раньше не мутнели, а вот Ванговские замашки у моих видений были более чем занятными. Интересно, с каких это пор я заделалась местным Нострадамусом?


Перебирая в памяти сегодняшний ужин, с уверенностью заявила сама себе, что никаких грибов не ела, а значит, на галлюцинации возможности все списать не будет.


Артефактов я тоже не глотала, в этом убедился уже сам Эридан, когда признал, что 'теневая интуиция' все это время находилась в хранилище.


Следовательно, единственные обстоятельства, которые могли поменяться за время нашего с ним разговора, это те, о которых он узнал из моего рассказа — а именно те стремные стражники.


'А еще если ты пораскинешь мозгами получше, то догонишь своей чудо-головой, что в академии есть предатели! Которые роют могилу не только Трое, но и Глебушке'.


Ехидное подсознание все же вышло из подполья, а вот меня эта самостоятельность мыслей начала конкретно пугать.


Люди с голосами в голове должны содержаться в отдельных лечебницах, а мне туда очень не хотелось.


'Шиза! Или что ты там такое... Ты, блин, кто?'


'Потерпи, узнаешь', — загадочно ответило 'нечто' и поспешило вновь скрыться в лабиринтах мыслей.


'Офигеть, мое собственное 'я' не хочет со мной разговаривать. Может я до сих пор сплю, это бы объяснило все происходящее' — захотелось себя ущипнуть, но вместо этого я решила все же выяснить у злыдни один интересующий меня вопрос:


— Так куда мы идем? — мой голос звучал на удивление уверенно, и не скажешь, что в предрассветной ночи меня куда-то тащат на руках.


— Увидишь. Ты только ее не пугайся, она на самом деле добрая.


— Она — это кто? — не догнала я.


Мужчина загадочно хмыкнул.


По интонации герцога я ничего понять не смогла, решила заняться физиогномикой и внимательно изучить его лицо.


А оно у блондина на этот раз казалось не таким непроницаемым, как обычно, сейчас он был не похож на привычного себя — добрее стал, что ли. В последний раз я видела его так близко, когда он спас меня от летающей смертоносной туфельки, вот только тогда мне было очень страшно, и рассматривать его длиннющие ресницы не было никакого желания. А ведь у него действительно красивое лицо, даже отсутствующий глаз и заменивший его артефакт были не уродством, а скорее некой изюминкой внешности. Голубое 'орлиное око' сейчас не сверкало гневным, замораживающим светом, наоборот, здесь, среди гор мягкий свет артефакта норовил слиться с нежным, пастельным, предрассветным небом. Второй, живой глаз герцога был удивительного зеленого цвета, почти изумрудного, никогда не видела таких у людей. Этот цвет мне напоминал глаза кота в ночи, когда в зрачки попадают отблески случайного света...


'Интересно, а такое явление можно назвать гетерохромией, или в случае с артефактом это не читается?' — задумалась я, и тут же была выдернута из мыслей бодрым голосом блондина.


— Ну и что ты на мне так внимательно рассматриваешь?


— Ничего, — молниеносно буркнула я, мгновенно смутившись.


Блин, это ж где должен быть мозг, чтобы так откровенно пялиться на герцога, вооруженного родовым артефактом. Глазки, подумаете ли, разглядывала, вот же глупая.


Блондин моему 'ничего' явно не поверил, но и на ответе не настаивал, прекрасно ведь видел, куда я смотрела.


— Все, мы пришли. Здесь до гнезда несколько метров, и тут нет острых камней. Этот путь тебе придется преодолеть на своих ногах, — после этих слов, мужчина аккуратно поставил меня на ноги. — Когда подойдем, главное, не забудь поклониться. Она любит уважение к своей персоне.


'Да, блин! — бесилась я. - Неужели так сложно нормально объяснить. Все какими-то загадками и полунамеками'.


Несмотря на обещанное расстояние в десять метров, конечного пункта перед глазами я все равно не увидела. Мы стояли у подножья уходящей вверх, явно рукотворной каменной лестницы. Ее вершина скрывалась в неизвестно откуда взявшемся тумане, из-за которого не было видно, чем же грозит мне конечный пункт нашего путешествия. Но герцогу я согласно кивнула, поклониться, так поклониться, с меня не убудет.


— Пойдем, — блондин шагнул на первую ступеньку и, проявляя невиданные доселе чудеса вежливости, галантно подал мне руку.


Моя же взыгравшая гордость решила, что не все коту масленица, и подняться по лестнице я смогу без посторонней помощи. Поданную руку я будто бы не заметила, а проще говоря, проигнорировала. Герцог, конечно, сегодня почти душка, но пусть не думает, что я забыла про его обычное ежедневное хамство.


— Пойдем, — согласилась и, бодро вскочив на ступеньку, тут же оглушительно чихнула. — Пчхи!


Видимо, мстя за проигнорированную руку, мой чих Эридан тоже не заметил и принялся быстро подниматься по ступенькам, и чем выше я ступала за ним, тем больше резало мои глаза то, что я по ошибке приняла за туман. И если наступавший насморк мне мешал почувствовать запах, то накатившиеся слезы со стопроцентной гарантией заявляли — передо мной самый натуральный дым.


'Кажется, меня решили травануть угарным газом! Какой нелепый и оригинальный способ моего физического устранения! Я бы даже сказала, креативный! Помереть, задохнувшись в горах среди кучи драконов, от дыма!'


Несмотря на пессимистичные мысли, я упрямо поднималась за мелькавшей впереди фигурой Эридана. Решила — помирать буду, но поползу за ним — хотя бы для того, чтобы потом прибить этого блондинистого гада.


'Разорву! — мысленно грозилась я, — Нет, это слишком просто. Отравлю! Возьму у Глеба самый страшный яд и силком залью в этот злыдневский рот! Хотя яд — это слишком банально, лучше перекрашу, как Анфиску, но только в зеленый! Будет жабой! Это его социальная роль! Злыдня-жаба!'


Строя такие фееричные планы, я шла, задыхалась, но чувствовала себя киношным гением и сосредоточием всего мирового зла.


Внезапно дым расступился. В какой-то момент он просто исчез, и я обнаружила себя, стоящей на каменной площадке, в центре которой размещалось огромное драконье гнездо.


Оно было раза в три больше, чем все те, что я видела ранее. Внутри подобно царице возлежала невероятных размеров золотая драконица. Вначале она показалась мне спящей, но стоило Эридану, стоящему впереди меня, сделать шаг в ее сторону, как глаза чудовища мгновенно открылись, сверкнув ярко-желтыми радужками.


'Поклониться! Я должна поклониться!' — уговаривала я свои ноги, — Нет, не подломиться, а именно поклониться!"


Почему-то изобразить вежливый реверанс на негнущихся от страха ногах было, как мне казалось, заданием невыполнимым, из ряда научной фантастики.


Левая нога все же решила поддаться моим уговорам и резко подогнулась, заставляя приземлиться вежливым рыцарем на одно колено и при этом рассечь себе чашечку об каменную поверхность.


Я тихонечко взвыла от боли и тут же перебила сама себя очередным оглушительным 'апчхи', которое эхом разнеслось по округе.


Драконица мое танцевальное 'па' оценила и, потеряв ко мне всякий интерес, перевела любопытный взгляд на Эридана.


Герцог кланяться не спешил, этим он сейчас явно не собирался заморачиваться, вместо этого мужчина не спеша подошел к золотистому животному и, глядя ей в глаза, завел некое подобие светской беседы.


— Здравствуй, Агата! Как твои дела?


Если какие-то дела у драконицы и были, то распространяться о них герцогу она не собиралась и все так же продолжила смотреть ему в глаза.


— Не хочешь рассказывать не надо. Я пришел к тебе за помощью.


Агата, приподняв морду, скосила глаза в мою сторону. Я все так же стояла на одном колене, соображая можно ли уже подняться и начать зализывать рану на колене или еще постоять так, чтобы милая Агата не сожрала меня на ранний завтрак.


— Да. Именно из-за нее я сюда и пришел. Я хочу, чтобы ты посмотрела её судьбу.


Золотая отрицательно помотала огромной головой, отказывая в странной просьбе.


— Почему?


Агата отвернулась, всем видом говоря, 'а потому'...


— Дорогая, так дело не пойдет, — герцог начинал закипать — Я ведь могу и приказать! Мне необходимо понять, что происходит в моей академии, а твой пророческий дар -единственное, что мне может помочь!


Не знаю, чего ожидал герцог в ответ, но явно не того, что Агата с ним заговорит.


— Знаешь, последний герцог гор, почему ты будешь последним? А я тебе скажу, — ее огромный хвост угрожающе, подобно хлысту, стегал по камням, выбивая красные искры. — Потому что заставил меня заговорить, вопреки всем правилам! Дважды и без обряда передачи родового артефакта. Так вот, слушай меня, Великий Герцог! Я не могу предсказывать судьбу другого предсказателя!


— Она — иномирянка! Она не может быть той, о ком ты говоришь!


— Я не ошибаюсь, — королева драконов начинала терять терпение. — Раннее пробуждение дара у иномирян, ты знаешь, такие случаи уже были в истории!


— Но ведь она здесь всего месяц, дар пробуждается минимум через три года, порой его не видно десятилетия, — упрямился блондин, продолжая спорить с драконом.


Я же затихарилась и боялась дышать.


'Это они обо мне сейчас?' — осоловело шуршала в голове одинокая мысль.


'Нет, это обо мне!' — опять выползло 'подсознание'. — 'Это я проснулось! Это Я — твой супер-редкий и уникальный дар!'


'Че?' — окончательно прифигиваю. — 'С каких пор ехидство и шиза стали даром?'


'Сама ты шиза... Я — пророчество! И вместе мы захватим мир' — подсознание в голове злобненько захихикало, напугав меня до чертиков, а потом добавило, - 'Шутка, Элька! Шутка!'


'Ну и какое ты к черту пророчество? Ты же еще ничего не предсказало!'


'Второе я' обиделось, а затем ехидно протянуло:


'Обижаешь! А про коньяк? А про то, как ты скоро узнаешь, что я такое и с чем меня едят! Меня, правда, иногда глючит, как сегодня во сне или с видениями про отравленный букет, но ты не переживай! Это все смешение магического фона виновато!'


Я схватилась за голову, больно сжав виски!


Ведь с самого начала знала — эта Академия сведет меня с ума... И вот, кажется, доигралась.


Не думала, что моя психика настолько слабая и загнется через месяц.


'Так, Элька берем себя в руки и продолжаем слушать Эридана и драконицу, они все еще продолжают перемывать твои кости'.


— А почему тебя удивляет столь короткий срок пробуждения? — скручиваясь в клубок, задала риторический вопрос Агата. — У тебя в академии куча новых иномирян на каждой из специальностей, и волей случая именно фрейлины оказались в центре всей происходящей заварухи. Стресс, адреналин, нестабильный магический фон. Эта... — зверюга опять кивнула в мою сторону, — только первая, жди, через пару недель еще двое проснутся.


Эридан молчал, переваривая новые сведения, его лицо мрачнело подобно грозовой туче.


— Пробуждением у иномирян всегда занималась Троя, она на своей шкуре когда-то испытала все прелести этого процесса. За этим необходимо пристально следить, они ведь как обезьяны с гранатой, — наконец выдал он.


'Смотри, какая прелесть, он тебя только что еще и обезьяной назвал!'


'Заткнись. Я слушаю!'


— Вот и следи за ними, — равнодушно высказала драконья королева, лениво расправляя свои затекшие от долгого лежания крылья. — Тем более сам подумай! Иномиряне сейчас единственные, кому ты можешь доверять в академии. Забавный парадокс судьбы. Не правда ли, последний герцог?


— Мне кажется, или я слышу в твоем голосе плохо скрытую иронию, сарказм и язвительность. Все вместе взятое и одновременно, — герцог внимательно разглядывал Агату, и чем внимательнее он это делал, тем ярче делался голубой свет 'орлиного ока'.


— Нет, не кажется, — согласилась величественная ящерица. — Они там присутствуют в полном объеме! Мне нравится наблюдать за твоей интересной судьбой — такие повороты, кульбиты, мертвые петли...И ожидание... Когда же тебя не станет, герцог... Драконий народ уже шесть тысяч лет в рабстве у твоего родового артефакта. Мы, наконец, получим свободу!


— Если я тебе так ненавистен — сожги меня, растерзай! Зачем помогаешь?


'Не-не-не!' — запаниковала я. - 'Не надо!'


Моя соображалка здраво оценивала шансы выжить, если милая Агата прикончит герцога.


'Спокуха, Элька! Ничего с твоим, блондином не будет!' — поспешила успокоить даровитая шиза, плотно засевшая в черепушке.


Ожидая реакции драконицы на слова Эридана, я даже глаза зажмурила... Мало ли...


— Мы дали клятву шесть тысяч лет назад — помогать обладателю артефакта, и честно выполняем ее и по сей день! — заявила ящерица. — Будущее, оно такое будущее... Постоянно изменяется, туманится, клубится. Сегодня оно одно, завтра другое. Но некоторые события предначертаны судьбой. И ты станешь последним из наших покровителей, я еще не вижу, как это произойдет. Возможно, завтра, а может через сотни лет. После тебя этими горами не будет править уже никто. Но пока 'орлиное око' на твоем теле, мы будет верными слугами.


Блондин хищно оскалился на слова Агаты.


— Тогда скажи, кто напал на Трою? Откуда растут ноги? Кто участвует в заговоре?


— Я не знаю прошлого, поэтому не вижу, кто напал на женщину. Ноги растут из глубин истории, а это тоже прошлое. А вот имена заговорщиков, тебя сильно удивят, когда узнаешь.


— Может, соизволишь не юлить и сказать конкретно? — вкрадчиво поинтересовался блондин.


— Сама еще не знаю, — Агата почесала кончиком хвоста подобие своей переносицы. Жест вышел очень человеческим. — События с разоблачением заговорщиков не видны в будущем, наверное, еще не сформировались, а может быть, планы злодеев сбудутся, и вы никогда не узнаете ответа на этот вопрос.


Герцог хотел что-то ответить, но ему помешало мое оглушительное:


— Апчхи!


Наверное, сегодня о своем существовании я буду напоминать исключительно таким нетривиальным способом.


Агата и Эридан молниеносно повернулись в мою сторону, где я в этот момент боязливо зажимала рот ладонью. Признаться, мне больше нравилось, когда про меня не помнили и не обращали никакого внимания.


— Подойди ко мне, девочка! — Агата шумно вдохнула расширяющимися ноздрями воздух. — Не бойся. Момент нашей встречи с тобой я видела давно в явлениях будущего.


Меня такая аргументация гостеприимства успокоила мало, но, хромая на побитую ногу, я все же доковыляла к золотой королеве драконов. Пока подходила ближе, смогла разглядеть чудовище детальнее. Удивительно, но с расстояния в два метра Агата ужасной не казалась. Совсем, наоборот!


Внешне устрашающая, вблизи она выглядела грациозным произведением искусства. Тоненькие золотые чешуйки образовывали на ее теле замысловатый узор, словно причудливая мозаика, бережно выложенная старательными руками художника-ювелира. А перепончатые крылья, казавшиеся такой страшной силой, в действительности ассоциировались с хрупкой бабочкой, чью красоту можно сломать детской рукой. Они у Агаты были прозрачными, словно сделанными из странного, тонкого, янтарного стекла.


— Вы такая хрупкая, — выдохнула я неожиданное признание.


— Мы, королевы, все такие. Обладаем властью, но в действительности -хрустальные вазы, требующие постоянной защиты от малейшего дуновения ветра. — Агата распахнула правое крыло, оголив тонкие перепончатые складки, на которых была видна каждая, даже самая тоненькая жилка. — Присаживайся, я тебя согрею. Ты совсем замерзла.


Я с опаской приближалась к дракону, тепла хотелось очень-очень, тем более организм как бы намекал, что в скором времени мне предстоит вытирать льющиеся ручьем сопли.


Эридан на эту картину смотрел молча и не вмешиваясь, наблюдал со стороны.


Аккуратно присев под теплый бок золотой королевы, я приготовилась к тому, что произойдет дальше.


А дальше ее крыло аккуратно укрыло меня, оставив снаружи только рыжеволосую макушку и возможность поддерживать беседу.


— Знаешь, девочка, — грустно выдохнула драконица. — Эти крылья никогда не могли летать — слишком хрупкие и ломкие. Но зато в их тепле можно исцелять любые, даже самые смертельные раны. Ты посиди, согрейся, а я излечу твою простуду.


Кроме робкого 'спасибо' я даже пролепетать ничего не смогла, а вот Агата не успокаивалась, она, видимо, решила устроить мне допрос с пристрастием.


— Эта блондинистая злыдня тебя обижает? — внезапно спросила она.


Я же едва не поперхнулась от такой постановки вопроса... И отрицательно замотала головой. Быстро-быстро, у меня даже окружающие предметы в глазах смазываться начали.


— Ты на него не обижайся, он просто еще не до конца осознает происходящее! — продолжала вещать Агата. — Вы, иномирянки, сейчас для него одна опора. Я это видела!


— Это почему же? — встрял в разговор несогласный 'злыдня'.


— По кочану, — почти по-детски огрызнулась королева драконов. — Я видела предательства тех, кому ты доверяешь, и предупреждала о них еще сотни лет назад. Ведь часть моего пророчества уже сбылась, Эр, не так ли?


Мужчина промолчал


— Если молчишь, значит, я права. У иномирянок здесь нет никого, ни связей, ни родственников, а единственным другом в Академии им стала Троя, которую кто-то старательно пытается добить. Так делай выводы, кому ты можешь доверять в сложившейся ситуации!


— Почему ты мне это рассказываешь? Это же прошлое и настоящее! О них ты никогда не говоришь, — упрямился герцог.


— Причем тут это вообще! Я тебе втолковываю элементарные выводы из сложившейся ситуации, — раздраженно объяснила Агата.


— Странные выводы, — не успокаивался мужчина. — Троя много кому друг! И иномирян в академии не один десяток на пятнадцать курсов, мне им тоже всем доверять?!


— Не утрируй! — Агата плотнее прижала меня крылом. — Ваша дурацкая система обучения, по которой вы все шесть тысяч лет запихивали иномирян в тройки к местным, имеет отвратительный минус. Представь себе ситуацию, герцог! Тебя вытащили из родного дома, засунули в абсолютно новую и незнакомую обстановку и все соломинки, за которые разрешили хвататься — это два незнакомых человека. При этом еще сказали, что они твоя семья на ближайшие пять лет. Эридан, какая будет у тебя реакция?


Блондин пожал плечами, видимо в его голове процесс представления себя на месте иномирян анализировался плохо.


— Ну а ты, девочка? — драконица повернула голову ко мне. — Что думаешь по этому поводу?


Определённые мысли у меня были. Я себя сразу представила в тройке, например, с Танисой или Зарой...


— Ну, сначала наверняка бы относилась к таким соседкам с недоверием, а потом... Пять лет это огромный срок. Доверяла бы, стала подругой. Они научили бы меня чему-то, секретам этого общества... Наверное, я даже привязалась бы к ним.


Пока рассказывала, вспоминала историю Глеба. Он ведь тоже привязался, доверял и получил яд в бокал вина. А ведь судя по рассказу магистра, в его тройке был и иномирянин, который предал его. Почему? Неужели за пять лет что-то может сломаться в душе, да так, чтобы предать друга? Или все же не друга?


Эх! Одни вопросы!


В конце речи я уверенно добавила:


— Я рада, что оказалась в тройке с таким же иномирянками. С одной стороны, сложнее, а с другой — здесь такой гадюшник в высшем свете! По крайней мере, я уверена в том, что Анфиса и Кристина мне в темечко кирпичом не стукнут. На нас не оказывают дурного влияния извне, и по мозгам никакие местные подруги нам тоже не ездят!


Агата мой ответ оценила и с вызовом посмотрела на Эридана.


— Вот видишь, даже девчонка это понимает! А ты слеп из-за своих принципов!


Подсознательно я ожидала, что герцог после этих слов все же взорвется. Мне отчего-то всегда казалось, что он довольно неуравновешенный тип, но то ли сегодня планеты так сложились, то ли Луна в неправильной фазе, но Эридан лишь глубоко вздохнул и бросил короткое:


— Я проанализирую.


Следующие десять минут наша странная компания провела молча. Я тихо лежала под крылом Агаты, сама драконица не шевелилась, лишь тихо посапывала, а герцог присел на один из камней и задумчиво вглядывался в предрассветную даль.


'Сейчас, наверное, около пяти-шести утра. Бедные девчонки, они там беспокоятся, поди, не спят'.


Я вдруг представила себя на их месте, подруга с очумелым видом убежала из спальни к злыдне-блондину на самоубийственную миссию и не вернулась... Там же вселенская паника!!!


— Герцог Эридан, — тихонечко позвала я. Мой голос был довольно жалобен, сама такого не ожидала, — Верните меня, пожалуйста, в академию. Там девочки одни остались, они же беспокоятся...


Блондин взглянул на меня непонимающе, будто я вселенскую чушь сморозила. Пришлось объяснять.


— Я ведь когда из комнаты уходила, ни Кристине, ни Анфисе ничего не объяснила. А это...


Договорить мне не дало подсознание, послушно подсказав:


'Чревато последствиями!'


— Чревато последствиями, — эхом повторила я.


Паники на этот раз внутри меня не поднималось, в конце концов, это сам герцог во всем виноват! Никто не заставлял его меня из академии на гору тащить, мог бы и в комнату меня телепортировать с тем же успехом.


Я до сих пор не понимала его мотивов по притаскиванию меня сюда.


А вот ночь, согласна, вышла незабываемой! Такое фиг когда забудешь... Чего одна Агата стоит, и коньяк, залитый в глотку!


'Алкаш несчастный!' — опять ожила шиза. — 'Ты ему намекни, что б следующий раз вино брал или шампанское, а то коньяк — это какой-то не романтичный напиток!'


'Никакого следующего раза не будет!'


'А вот это уже мне лучше знать!' — сказало второе 'я' и свалило в неизвестность.


— Ну так что? Мы в академию вернёмся? — решила поторопить


В мою поддержку драконица распахнула крыло, освобождая меня из своих теплых объятий, и, словно намекая герцогу — забирай свою студентку и вали отсюда подальше.


Глядя на это, герцог поднялся со своего камня, отряхнул одежду и направился ко мне.


‒ Пошли, ‒ уже подойдя вплотную, сказал он.


Его голос сейчас был привычно равнодушным и холодным. Вот он, знакомый герцог, к которому я уже успела привыкнуть, а не тот странный, неподдающийся логике поведения мужчина, который таскал меня на руках.


От Агаты я отошла с чувством легкого сожаления, под ее крыльями было невероятно тепло, и насморк удивительным образом исчез, и в горле больше не першило. Выходит, действительно, вылечила.


‒ Спасибо, ‒ еще раз поблагодарила королеву драконов.


Чешуйчатое Величество лишь устало прикрыло глаза, не утруждая себя словесным ответом.


‒ Пойдем, ‒ повторил злыдня. ‒ Сегодня она уже разговаривать не будет.


Бросив эти слова, блондин направился к лестнице, решив, что я и так его догоню, раз спешу в академию. Логика была несомненной, но все же я на мгновение задержалась, сделав уже не боязливый, как вначале, а по-настоящему уважительный поклон перед драконом.


Такие как она заслуживают уважения гораздо больше, чем всякие надменные и напыщенные Ризеллы и иже с ними.


Догоняла Эридана я уже сквозь едкий дым, а едва выбежала на свежий воздух обнаружила его стоящим у подножия лестницы и ожидающего меня.


‒ Ты по-прежнему босая, ‒ также равнодушно выдал он. ‒ А отсюда телепортировать нельзя. Слишком тонкие магические поля, можно нарушить ареал обитания драконов. Нужно спуститься ниже.


Если честно, ничего не поняла из той ерунды, которую он сказал, кроме того, что меня опять приглашают на ручки.


‒ Нет, ‒ четко высказала я. ‒ Я сама пойду. Буду аккуратно шагать.


Упрямиться хотелось сильно и чисто из принципа, но одного я не рассчитала — герцог был такой же упрямый и гордый идиот, как, собственно, и я. Нашла коса на камень.


‒ Савойкина, если твои сумасбродные подруги что-нибудь начудят, пока ты тут будешь аккуратно ходить по острым камушкам и потеряешь на это еще час времени, я вас точно отчислю!


'Ага, напугал кота сосиской!' ‒ бесновалась в голове шиза. ‒ 'Теперь он будет за нас как за спасательный круг держаться! Не более чем угрозы!'


После такого комментария, я мысленно ухмыльнулась. Все же у 'второго я' были офигенные плюсы, по крайней мере, оно меня предупреждало и вооружало до самых зубов.


Вот только герцог прав, аккуратно вышагивать по камушкам я буду долго, а раз так, то придется засунуть гордость поглубже.


‒ Ладно, ‒ протянула я.


И герцог понес.


А я была для него пушинкой. Злой, недовольной, нахохлившейся, гордой пушинкой.


‒ Знаешь, ты единственная женщина за сотню лет, которая падала в обморок не для того, чтобы разжалобить, а для того, чтобы сбежать от меня, ‒ неожиданно выдал блондин.


'Это он про медпункт, что ли?'


'А ты еще где-то сегодня падала? ' ‒ риторическим вопросом ответило пророчество.


‒ Странно, что единственная, ‒ вслух поразмыслила я, ‒ Как по мне, все ваши знакомые женщины должны от вас вообще сбегать. И подальше.


‒ Это еще почему? ‒ мои слова задели его мужское самолюбие.


‒ У вас отвратительный характер. Авторитарный и тоталитарный.


Эридан, спускавшийся до этого вниз по склону, остановился и посмотрел на меня в упор.


‒ Про отвратительный я могу сказать о миллионе женщин!


‒ Ну, нельзя же всех чесать под одну гребенку, ‒ начала отстаивать свою точку зрения. ‒ Агата тоже женщина! Но ведь она прекрасна! Она помогает вам и мне помогла, ‒ здесь я сделала паузу и укоризненно посмотрела на герцога. ‒ Зачем вы так с ней сегодня грубо, она ведь хорошая?!


‒ Знаю, ‒ его голос показался мне усталым, ‒ но я терпеть не могу, когда со мной спорят.


‒ Даже если неправы?


‒ Тем более, если неправ...


'Осел он и в Африке осел. Молчи, Элька, за умную сойдешь!'


Даже если бы мой внезапный дар и не подсказал мне заткнуться, я бы и так это сделала, потому что, во-первых, сказать было нечего, а во-вторых, герцогу этот разговор был явно тоже не очень приятен.


Он спускался вниз нарочито быстрыми перебежками, изредка тормозя по склону и поднимая столбы пыли. Мне же оставалось закрывать от страха глаза и сильнее цепляться в его плечи.


'Камнебордист, блин!' ‒ ругалась я про себя. Выжить в беседе с драконом и сломать шею при спуске с горы — мне это казалось глупой превратностью судьбы.


Наконец, мы все же оказались на площадке, откуда все началось. Напоследок я еще раз окинула взором огромные горы, драконьи гнезда и солнце... Теплое ласковое солнце...


Хотелось еще постоять и просто посмотреть на утреннее светило, но спешная телепортация заставила забыть о своих желаниях.


Я уже с радостью предвкушала свой родной блок и тринадцатую комнату, но меня опять ждал серьезный облом — оказалась я в уже успевшем мне надоесть кабинете злыдни.


Сам же блондин, едва очутился в кабинете, сначала поставил меня на ноги, а потом с внезапно вытянувшимся выражением лица направился к казавшейся мне глухой стене.


‒ Да вы что, сговорились все? Узнаю, кто научил вас заклинанию вызова, придушу! Лично! ‒ пробурчал он под нос, а затем нажал на один из камней кладки.


Стена замерцала, мигнула и исчезла.


'Сейчас будет цирк' ‒ голос в голове был предвкушающим.


В открывшейся нише я ожидала увидеть просвет и очертания коридора, но вместо этого на всю ширину прохода открылась изнаночная сторона какого-то разноцветного ковра.


Эридан времени не терял, решительным движением схватил низ художественно-тканого изделия, и поспешил поднять его кверху, тем самым подняв кучу пыли.


Вот теперь уже в образовавшемся просвете я видела кусок коридора, каменный пол и четыре ноги в шерстяных носках.


Ноги стояли снаружи за гобеленом и старательно его разглядывали, а стоило герцогской голове высунуться из-под ковра, конечности в носках сначала поспешили свалить из коридора, а затем, опомнившись, тормознули и замерли, испуганно ойкнув голосами Кристины и Анфисы.


‒ Ну и как вы это объясните? ‒ поспешил поинтересоваться герцог у моих подруг.


‒ Мы за Элей. Она точно у вас, ‒ послышался уверенный голос Крис, который перерос в молниеносный наезд. ‒ Куда вы ее дели?


Что стало с лицом блондина после этого вопроса, я не видела, но судя по тому с какой интонацией он процедил: 'Быстро в кабинет!' и едва ли не силком втащил Кристину и Анфису внутрь, происходящее его однозначно выбило из колеи.


Через минуту он усадил нас троих на пресловутый диванчик, успел успокоиться сам и теперь приступал к вежливой форме допроса моих подруг.


‒ Так, с Савойкиной все ясно, а вы тут как оказались? Рядом с моим, прошу заметить, секретным кабинетом?!


Девчонки переглянулись и принялись рассказывать... Ну как рассказывать, откровенно юлить.


‒ Ну, мы выбежали за Элей... Потом шли, шли, шли и пришли... ‒ хлопая глазами, выдала Фиса и даже ножкой в носочке пошкрябала об пол.


Даже я понимала — такое объяснение выглядит бредово, тем более, что ответ, как они вышли на наш след, меня тоже волновал. Поэтому, не дожидаясь, пока герцог рассвирепеет и потеряет контроль окончательно, включилась в игру сама. А точнее, повернулась к девчонкам и сначала успокоила их, что меня никто не бил, не пытал, не насиловал, а потом спросила об интересующем:


‒ Так как вы сюда попали?


Первой под моим взглядом сдалась блондинка, а потом и брюнетка подключилась:


‒ Ты когда выбежала, я тебе вслед успела заклинание-следилку кинуть. Простенькое, ‒ начала Крис. ‒ Потом мы решили тебя догнать, успели только носки одеть и помчались вслед, но маячок переместился из ближайшего коридора в медпункт. Мы испугались, вдруг с тобой случилось что-то нехорошее,, и побежали туда. Когда явились к врачебному крылу, тебя там уже не было, а маячок-следилка опять переместился. Теперь уже сюда!


‒ Вот мы и догадались, что ты телепортируешься постоянно! ‒ встряла Фиса. ‒ Пока бежали тебя выручать, ты опять исчезла, только на этот раз куда-то далеко. Сигнал вообще пропал! Мы еще больше перепугались!


Подруги рассказывали наперебой, то и дело одна встревала в повествование другой, мне оставалось только молча слушать, Эридан же просто слился со стенами и не отсвечивал... Наверное, боялся спугнуть.


‒ Потом мы сюда пришли! А здесь только гобелен висит. Мы сразу смекнули, что где-то здесь есть ход потайной! Начали стены ощупывать! А тебя все нет и нет. Решили попробовать герцога вызвать заклинанием, но и он не отозвался! У нас паника! Хотели Арвенариуса даже вызвать!


‒ А потом сигнал маячка опять заработал! Рядом с нами. Где-то за стенкой! ‒ Фиса даже руками размахивать начала и возбужденно протянула... ‒ И ковер как поднимется!


Повествование выходило сумбурным и в меру сумасшедшим! Самое то, для моих подружек!


'Ага! Боевая тройка очумелых фрейлин!' ‒ оживилась шиза, ‒ 'Кстати, смотри, как у Фисочки глазки горят! И с Кристиной что-то не так. Чую скоро надо будет готовить огнетушители, хотя не уверена, что в этом мире они уже изобретены!'


К своему дару я уже начинала прислушиваться со всей серьезностью, ерунды он мне не подсказывал, а, значит и сейчас намекал на что-то действительно важное.


К Анфисе я присмотрелась внимательнее, никаких огоньков в ее глазах я не замечала. Глаза, как глаза, разве что не выспавшиеся и растертые до красноты руками ‒ еще бы, полночи за мной по академии бегать.


‒ Фиса, а ты себя нормально чувствуешь? ‒ решила поинтересоваться я.


Герцог, уловив мои обеспокоенные нотки, вскинул удивленный и в то же время очень недоверчивый взгляд, а потом перевел его на блондинку.


Анфиса обеспокоенно заерзала на диване, Кристина тоже начала чувствовать себя неуютно.


‒ Эм-м. Я в порядке, а что? ‒ блондинке захотелось вжаться в мебельную обивку.


Откуда я знаю что? А вот Эридан, судя по его реакции, похоже, знал, а раз так, то надо бы поинтересоваться.


‒ Герцог, может быть, расскажете уже, что такое пробуждение?


Эридан уже привычным движением сел на стол. Странные герцоги ныне пошли, на столах как на стульях восседают, никакого приличия.


‒ Тебе расскажу, а им, ‒ он кивнул на подруг, ‒ незачем. Лет пять-десять подождут!


Мне захотелось зашипеть и стукнуть его чем-нибудь тяжелым, поэтому я не выдержала и вскочила на ноги.


‒ Нет, вы расскажите! Будущим 'обезьянам с гранатами' необходимо знать, что их ожидает!


Блондин такого наглого поведения от меня все же не ожидал, но я взорвалась и чувствовала себя вполне вправе это сделать.


‒ Вам Агата прямым текстом сказала, что проснутся еще двое! Так вот! Путем нехитрой логики и заверениями моего проснувшегося дара, заявляю: второй будет ‒ Анфиса, а следом и Кристина! Хотите вы этого, или нет!


Кажется, до герцога после моих слов все же стало доходить. Он обошел стол и, взяв стоящий за ним стул, вытащил тот на площадку перед диваном, уселся на нем и спокойно попросил:


‒ Эля, сядь, пожалуйста! ‒ блондин глубоко вздохнул, обвел нас троих взглядом и все же решился на рассказ. ‒ Если быть до конца откровенным, то о пробуждении я и сам знаю лишь теоретически. Этим вопросом всегда занималась Троя, она была главным специалистом. И сейчас, в ее отсутствии все возникающие с этим проблемы ложатся именно на мои плечи.


Меня сейчас мало волновало на чьи плечи все это ляжет, но узнать, что за голос поселился в моей голове, мне хотелось очень сильно.


‒ Начать, наверное, стоит с исторического экскурса... Иномирян в наш мир привозят не только потому, что вы станете очень верными королям и заинтересованными в службе. Главная причина в другом.


‒ И в чем же? ‒ не выдержала я.


‒ Пробуждение. ‒ герцог откинулся на спинку. ‒ Примерно через три-пять лет нахождения в нашем мире у иномирян начинают просыпаться некие магические способности. Это не банальный телекинез, который встречается сплошь и рядом у местных, обычно это что-то более редкое и непредсказуемое. Приобретаемые способности, чаще всего зависят от сотен обстоятельств, но суть не в этом. Главное, что они могут стать невероятным преимуществом при защите королевской семьи, а если понадобится, то оружием.


‒ Забавно, ‒ Крис перебила герцога, судя по интонации, она начинала медленно звереть. ‒ А почему мы об этом узнаем только сейчас? Может быть, стоило говорить об этом на этапе поступления в академию?


‒ Пару тысяч лет назад и говорили. Вот только не всегда из вашего мира сюда приходили адекватные люди! Академия не только образовательное учреждение, но и своеобразный карантин для вашей братии. Наша история знает случаи, когда иномиряне, узнавшие о своих способностях, не спешили о них рассказывать преподавателям и учиться их контролировать, а проникались мыслями едва ли не о завоевания мира. Пара таких идиотов принесла когда-то огромные проблемы.


Мне вдруг стало любопытно, Горгулий ни о чем таком нам раньше не рассказывал.


‒ А что было?


‒ Климатическая катастрофа около тысячи лет назад. Весь мир на протяжении нескольких месяцев пронизывало невероятным холодом, а на следующий день адской жарой. Пропал весь урожай, погибли тысячи людей, наступил голод. А виной тому оказались двое, парень и девушка. Оба учились в Академии на аналитиков. Любили друг друга и в один момент проснулись со способностями управлять погодой. В их одаренные головы не пришло ничего лучше, чем перекроить мир на свой лад, и главной целью они поставили, ни много, ни мало, соединить Двадцать королевств в одно. Под своим чутким руководством. Притащить сюда еще больше иномирян и состряпать из них свою маленькую, суперсильную, высшую армию.


‒ Мда! Оказывается, идеи Гитлера жили гораздо раньше, чем он сам! ‒ слушавшая до этого молча Анфиса, наконец, высказалась.


‒ Обычно эту историю об захватчиках-иномирянах рассказывает проснувшимся Троя. Но, видимо, сегодня настал мой черед.


‒ Выходит, мы опасны? ‒ спросила я у герцога, хотя сама своей опасности не осознавала.


Вот чем может быть опасно пророчество? Подумаешь, хожу и как цыганка всем будущее предсказываю.


Представила себя на вокзале в цветастой юбке, пристающую к прохожим, с просьбой 'Позолоти ручку, дорогой!'


‒ Все не так просто, Элла! Иномиряне со способностями становятся очень лакомым кусочком. Например, ты, ‒ он внимательно посмотрел на меня своим артефактом, его второй глаз при этом был устало прикрыт. ‒ Я не слышал раньше о проснувшихся пророках. Хотя обязательно поищу упоминания о подобном в старых свитках, но знание истории в твоем случае не самое важное. Элла, ты только представь, какая за тобой начнется охота, едва все узнают, что ты маленькая, хрупкая, девушка, которая умеет заглядывать в будущее!


‒ Так я им не скажу! Я глупая, что ли? Всем подряд их будущее предсказывать!


Эридан посмотрел на меня еще внимательнее.


‒ Видимо, тебе стоит срочно поспать — ты думаешь совсем не в тех направлениях! Тебя поймают, девочка, посадят либо в золотую клетку, либо в сырую темницу, а дальше возможны варианты — либо подарками, либо пытками, но способы тебя разговорить и заставить сотрудничать найдутся!


'О-оу!' ‒ кажется, подсознание проснулось и не на шутку испугалось обрисованной перспективы. ‒ 'Я в клетку не хочу! Скажи Эриданчику, что мы будем молчать и никому даже не пикнем о способностях!'


‒ А если никому не говорить о том, что во мне проснулся дар? Ведь вы сами сказали ‒ месяц пребывания в этом мире, слишком маленький для этого срок!


Кристина и Анфиса на наш разговор смотрели квадратными глазами, ничего не понимая. Сидят тут двое, о каких-то пророчествах, пробуждениях, опасностях говорят.


‒ Эм-м, ‒ протянула Крис. ‒Может, все же объясните, с чего вдруг такой разговор зашел? Что случилось?


'С чего бы начать?!' ‒ самостоятельная шиза опять решила похозяйничать. ‒ 'Начни, пожалуй, с того момента как ты спасала Трою в больничной палате, а потом плавно перейди, как нас носили на ручках и поили коньяком!'


'Изыди, а! Ты со мной всего полночи, а уже порядком меня задолбала!'


'Бу-бубу! Может, я двадцать пять лет спала и у меня дефицит общения?!'


'Если бы я сюда не попала, тебя бы, вообще, не существовало! Интересно, а дар он у всех такой доставучий и говорящий?'


'Неа! ‒ в интонациях шизы послышались самодовольные нотки. ‒ Я у тебя уникальное!'


'Так 'уникакальное'! А с родом ты, когда определишься? Девочка, ты, или мальчик, или что ты там такое? Меня, знаешь ли, бесит, когда в голове сидит нечто непонятное? Попахивает съехавшей крышей'.


'Когда определюсь, сразу скажу!'


Из мыслей выдернула Анфиса, которая трясла меня за плечо:


‒ Земля ‒ Эльке! Прием! Ты где витаешь?


Следующие полчаса я рассказывала девчонкам, не вдаваясь в детали, что же всё-таки произошло. Сейчас, в присутствии герцога, в основу моего повествования ложилась очень цензурная версия, без подробностей, особенно про покатушки на ручках некоторых блондинов. Про это я подружкам попозже расскажу, когда ничьих лишних ушей рядом не будет.


Надо отметить, где-то в середине повествования, когда я начала рассказывать о Великих Горах и драконах, в герцоге опять проснулся джентльмен, и он наколдовал три пледа, которые тут же нам вручил, пробурчав что-то в духе:


‒ Я потом еще двоих от простуды лечить не собираюсь!


Все остальное время, пока я вела рассказ, он изучал какие-то свитки, которые телепортировал из академической библиотеки. Мужчина торопливо пробегал по строчкам документов взглядом и раскладывал на две стопки.


Первая пополнялась ежеминутно, ее высота росла едва ли не в геометрической прогрессии, вторую же и стопкой-то назвать было нельзя. Так, пять-шесть свитков, на которых герцогский взгляд задержался гораздо дольше, чем на их менее удачливых соседях. По всей видимости, блондин искал какую-то информацию, и выловить ее крупицы было не таким легким делом, как казалось злыдне раньше. Мужчина хмурился и сжимал старинные бумаги так сильно, что даже костяшки на пальцах побелели.


‒ Вы закончили болтать? ‒ наконец, не выдержал он.


Я как раз подходила к той части, когда Агата выпустила меня из-под крыла, поэтому с натяжкой, да, можно сказать закончили. Я торопливо закивала.


‒ Сейчас почти семь утра, ‒ констатировал он наипечальнейший факт. ‒ Вы немедленно отправитесь в свою в комнату, и никому не расскажете о сегодняшней ночи. Ни о пробуждении, ни о драконах, ни об этом кабинете! Не думаю, что вам сходу начнут задавать какие-либо вопросы, и все же — никому ни слова!


‒ Даже Глебу? ‒ неожиданно вырвалось у меня.


Блондина едва не перекосило при упоминании зельевара.


‒ Пока не стоит! Я не уверен, что смогу доказать до конца его невиновность, особенно если учесть все последние события! Лишние знания могут ему повредить...


Правоту герцога пришлось признать. На Глеба кто-то точит зуб, и если магистра, не дай бог, заключат под стражу, которая, судя по слухам, пыток для добывания информации не чуралась, то ничем хорошим это не закончится...


Боль, может сломать всех...


Для себя же я решила, как только угроза минует, Глебу я обязательно все расскажу...


Герцог же продолжал, обращаясь уже к Анфисе и Кристине:


‒ Если поймете, что с вами что-то не так — предметы начнут по комнате летать, у вас изменится цвет кожи, наступит седьмое пришествие, Савойкина начнет ходить по потолку — вы, немедленно, в любое время дня и ночи вызываете меня! Все понятно?


Девчонки торопливо закивали.


Ну как тут не понять! Тем более, если за вечер тебя предупредили, что ты в течение двух недель, станешь едва ли не суперменом!


‒ А какой у Трои дар? ‒ любопытная Анфиса все же не выдержала, и задала вопрос, который долгое время крутился у нее на языке.


Эридан призадумался, будто бы взвешивал, стоит ли нам рассказывать.


‒ Троя ‒ один из примеров, когда пробуждение приносит владельцу больше несчастья, чем пользы! Я не уверен, что имею право говорить об этом. Надеюсь, когда она очнётся, сама все расскажет!


'Ну вот, одни загадки! Эй, подсознание, ‒ позвала я, ‒ Троя ведь проснется?'.


'Пока не вижу!' ‒ в интонации мелькнула грусть, ‒ 'Если увижу — скажу!'



* * *


Мужчина не спал уже третьи сутки, а его организм уже устал требовать от хозяина хотя бы какое-то подобие сна. Все, благодаря чему еще держался Глеб, можно было описать тремя словами ‒ упрямство и взбадривающие микстуры. Последние в лошадиных дозах.


Уже несколько раз за брюнетом пытался прийти Арвенариус и уговорить того поспать хотя бы пару часов, но где там.


Магистр плотно оккупировал библиотечную территорию, окопался в сотне свитков, книг, фолиантов, и все это ради одной цели ‒ понять, что же произошло с Троей.


Ее лечащий врач еще при самом первом осмотре верно подметил ‒ ни на одну более или менее известную болезнь симптомы преподавательницы физкультуры не походили. Признаться, у Глеба была догадка, но он старательно выметал её из своих мыслей... Ибо ничего хорошего она принести не могла... Если зельевар, не приведи Господи, прав... То Трое уже ничего не поможет.


И поэтому Глеб искал, рыл носом, перелопачивал тонны литературы, исследований, научных трудов, все ради того, чтобы найти хоть крупицу информации, малейшую отгадку, которая прольет долгожданный свет...


Но все без толку!


Очередной свиток был отброшен к дальнему краю стола.


Может быть, он не там ищет? Может быть, поиски следует продолжить где-то еще?


Тряхнув головой, магистр вновь скинул с себя оковы упрямого сна. Десять минут назад он выпил очередной флакончик с микстурой, и она вот-вот подействует ‒ подарит зельевару еще восемь часов бодрствования.


Надо сказать, вид у мужчины был не из лучших. Если бы сейчас его увидела Эля, ей бы стоило немалых трудов опознать в этом осунувшемся, резко похудевшем и обросшем щетиной человеке ‒ своего преподавателя.


От образа идеального Аполлона, коим зельевара окрестили курсантки академии, осталась лишь память... Теперь магистр напоминал в равной степени как сумасшедшего ученого, так и обычного, среднестатистического, московского бомжа. Разве что серебристый плащ немного разрушал образ последнего.


Но Мурзу, прокравшемуся в библиотеку, было плевать, как выглядит магистр. Рыжий кот смог бы опознать любимого Обладателя Всея Белладонны Академии в любом состоянии.


Едва животное увидело сидящего в дальнем углу читательского зала, сгорбившегося преподавателя, то немедленно поспешило приспустить к нему со всех ног.


Еще бы! Сегодня на Мурза была возложена, важнейшая миссия ‒ он нес любовное послание!


О чем именно писала Эля, рыжей бестии известно не было, но судя по глазам хозяйки, там, в записке, что-то очень важное, чувственное, волнительное... Наверняка, не хуже тех стихов, которые Мурз решил посвятить своей любимой Бусинке:


Ты белое чудо в ночной тишине,


Ты страсти огонь поселила во мне!


О милая, нежная, чуткая Киса!


Тебя я спасу, уведу за кулисы!


Сбежим мы со сцены твоей золотой,


Туда где наступит уютный покой!


И наша с тобою кошачья семья


Тогда заживет: котята, ты, я!


Эти стихи Мурз собирался прочесть Крокониальде при их следующей встрече. Кошак надеялся и верил, что когда-нибудь она обязательно произойдет, надо лишь немного подождать.


А пока, он спешил к Глебу.


Привязанное к лапке послание неприятно натирало место, которое человек назвал бы коленом, но Мурз мужественно терпел такие тяготы и лишения. Ради Великой любви можно и не такое пережить!


‒ Мяу! ‒ протяжно издал он, едва добежал до зельевара и тут же принялся ластиться о ноги преподавателя.


За три прошедших дня, запах химикатов и прочих ядов, успел выветриться из одежды Глеба. Коту это не нравилось ‒ он считал эти ароматы божественными, однако даже их отсутствие не могло испортить рыжей морде настроения ‒ видеть магистра он был по-настоящему рад. Соскучился.


Брюнет не сразу отреагировал на внезапное появление под своими ногами пушистого пройдохи, организм мужчины все же устал и даже простейшие реакции теперь притупились. Вначале Глеб дернулся от неожиданности мурчащего прикосновения, а затем, опомнившись, едва взглянул на крутящегося под ногами рыжика, приветливо улыбнулся.


‒ Здравствуй, друг! ‒ мужчина аккуратно потрепал кота по голове ладонью. ‒ Какими судьбами? Я надеюсь, местный библиотекарь тебя не видел? Боюсь, он не обрадуется, присутствию кота в этом царстве пыли и бумаги...


Будь Мурз человеком, он бы обязательно самодовольно хмыкнул в этот момент. Чтобы какой-то там библиотекарь указывал самому грозному коту Академии, где ему ходить? Пф‒ф‒ф! Да никогда!


В знак твердости своих намерений и убеждений, Мурз гордо выгнул спину, задрал хвост трубой и в довершение — пригрозил пустоте передней лапой с вытянутыми в боевое положение когтями...


'Берегитесь, библиотекари! Если книги не помечу то, как минимум морду расцарапаю!' ‒ говорил всем своим видом Мурз.


Глеб, видя такую пафосную стойку, лишь снисходительно улыбнулся.


‒ Что, тоже пришел уговорить меня немного поспать?


Отрицательно мотать головой рыжий не умел, хотя даже его кошачьего ума хватало, чтобы понять ‒ магистру срочно требуется сон. И непросто сон, а правильный. Часов двадцать, на теплом подоконнике, свернувшись мягким клубком и укрывшись хвостом. Где именно Глеб возьмет хвост, Мурза сейчас не волновало, а вот немедленно отдать зельевару послание ‒ требовала честь.


Поэтому, долго не церемонясь, оттолкнувшись задними лапами, кошак ловко запрыгнул прямо на Глебовские колени. Там, совершив нехитрый манёвр с круговым вытаптыванием для себя места под лежанку и, наконец, умостившись, кот вытянул прямо в лицо магистра свою заднюю лапу. Именно к ней была привязана записка от Эли.


На этот раз мужчина долго тупить не стал, сразу понял, что к чему, и принялся отвязывать от Мурза письмо.


‒ Знаешь, друг, ‒ бормотал брюнет, распутывая тонкие узлы, ‒ Почтовых голубей видел, магические конверты видел, даже ящик-телепортатор для корреспонденции был, а вот посыльных котов до тебя еще ни разу! Можешь гордиться!


Кот в очередной раз фыркнул и принялся надменно вылизывать лапу. Вот еще, нашли, чем гордиться... Это по мнению людишек быть посыльным почетная работа, а он гордый кот ‒ охотник, гроза горных крыс, воин, в конце-то концов! И уж точно не почтальон! Максимум, скорый гонец, рыжий купидон, несущий на лапах любви благие вести от возлюбленной!


Но вот судя по лицу Глеба, который развернул записку и прочел вожделенные строки, благими вестями там и не пахло. Лицо брюнета стало мрачным и грустным.


‒ Мурз, а Мурз! Скажи, я полный козел?


Рыжий поставленного вопроса не понял, потому что в его кошачьем сознании случился когнитивный диссонанс.


Вот перед ним сидит человек — большой, черношёрстный, наверное, даже породистый, правда потрепанный. Но ничего! И не таких отхаживали при правильном уходе. И спрашивает человек, а не козел ли он часом? Однозначно, нет!


‒ Стопроцентно ‒ козел! Три дня прошло, а я ведь ей даже слова не сказал!


Глеб дураком не был и не зря писал дипломную работу по человеческим страстям... Прекрасно осознавал он ход девичьих мыслей в сложившейся ситуации.


Поматросил и бросил! Еще и обещания, какие-то пел на пьяную голову!


А ведь он действительно забыл! За всеми этими событиями, за горячкой поиска ответов!


Все эти три дня слились для магистра в одно сплошное мгновение, когда он не замечал никого и ничего вокруг, а лишь упрямо искал... А ведь иначе он тоже поступить не мог!


Грош цена была бы их дружбе с физкультурницей, если бы он ничего не сделал ради помощи блондинке.


Хотя ведь мог забить и оставить это на плечах врачей!


Терция и Арвенариус тоже искали, тоже приходили в библиотеку, изучали книги, но едва время их стандартного рабочего дня подходило к концу ‒ испарялись в неизвестном направлении.


Магистр их не осуждал. У Академии сейчас сложные времена.


Ректор Милонский в больничном крыле ‒ оправляется от инфаркта. Эридан, на плечи которого свалилась вся академия, поддерживает статус-кво и еще умудряется вести расследование случившегося. Остальные ищут ответы, как помочь Трое. Но пока, увы, безрезультатно.


Магистр еще раз скользнул по единственной строчке записки.


В ближайшее время ему надо обязательно встретиться с Элей и объясниться. Она должна его понять. Сейчас же, все что он может, это написать ответное послание и отправить ответ вместе с котом к адресату.


Вытащив из воздуха карандаш и лист бумаги, магистр принялся торопливо что-то строчить. Письмена быстро покрывали белоснежную бумагу десятками слов, вот только перечитывая, магистру все они не понравились. Скомкав лист и превратив его заклинанием в пепел, Глеб предпринял вторую попытку, но и она не увенчалась успехом. Так же как третья и четвертая.


‒ Видимо, я вселенски устал, ‒ констатировал мужчина и так очевидный факт.


‒ Мя-я-яв! ‒ поддакнул кот.


‒ Ты прав, мой друг! Мне необходимо поспать... Но вначале я допишу!


Пятый лист бумаги возник перед зельеваром. На этот раз брюнет не стал тратиться на сотни красивых фраз, написав лишь шесть слов: 'Прости меня. Я все объясню позже'.


Эля ‒ девушка умная сумеет все понять.


Уже приматывая записку к лапке Мурза, Глеба вдруг посетила неожиданная мысль.


‒ Мой друг, ‒ обратился он к коту. ‒ Ты ведь сможешь аккуратно отнести ей маленький подарок?


Весь вид Мурза говорил, что такими вопросами Глеб его обижает, и если он раньше сумел отволочь целую бутыль белладонны Горгулию, не разбив, то какой-то там презент, вообще, без проблем. Тем более что магистр всегда обращался к коту не иначе как 'мой друг', а такие слова Мурзу льстили, а раз так, то ради зельевара он тонну подарков Эльке притащит.


‒ Я на тебя надеюсь, ‒ Глеб закрыл глаза и произнес длинную, замысловатую формулу заклинания.


Обычно для призыва цветов магистр использовал более простое колдовство, но сейчас ему хотелось для Эли чего-то особенного.


На столе возник длинный стебель незнакомого растения. Магистр с опаской поднял цветок и внимательно пригляделся к нему. Таких растений он раньше никогда не встречал, еще не хватало, чтобы ядовитым оказалось.


Но чем бы оно ни было, цветок оказался прекрасен.


Тонкий стебель растения практически по всей длине, словно нежные колокольчики украшали бело-розовые цветы. Каждый разного размера, начиная с крупного мясистого цветка ближе к середине стебелька и заканчивая маленьким, нежным соцветием рядом с верхушкой. Два длинных, похожие на острые мечи древних воинов, листа обвивали растение, начиная с того места, где раньше предположительно был корень.


Ароматом цветок не обладал.


Еще раз с опаской осмотрев цветок и придя к выводу, что он безопасен, Глеб аккуратно наложил на подарок заклинание сохранности.


В Мурза магистр, конечно, верил, но лучше перестраховаться. Все же почтовые коты в Двадцати королевствах пока еще редкость.


Рыжий на цветок смотрел без опаски, видел он в нем что-то знакомое, только вспомнить пока не мог, что именно. А когда брюнет протянул растение кошаку, Мурз аккуратно перехватил зубами ценнейший подарок для хозяйки за середину стебля и с чувством великой ответственности, балансируя хвостом для равновесия, унесся на лапах Вечной любви исполнять Великие дела.



* * *


Велидор сидел в одиночестве в своем кабинете и со всей тщательностью изучал только что принесенные бумаги.


В последние несколько лет молодой король Пятого Радужного предпочитал изучать все документы исключительно в одиночестве. Тишина позволяла сосредоточиться, выделить из тонн информации самые важные крупицы, и главное — надоедливые советники не жужжали над ухом, склоняя правителя к тому или иному решению, а последние Велидор предпочитал принимать исключительно сам. После смерти своей несчастной супруги два года назад он вообще старался не прислушиваться ни к чьему мнению. Ибо в случае неудачного исхода событий он не будет винить в этом кого-то. Во всем будет виноват только он сам. И как король, примет на себя полную ответственность за произошедшее.


В сегодняшних документах, высокой стопкой сложенных на рабочем столе короля, содержались важные сведения из других королевств: кулуарные сплетни, призраки готовящихся заговоров, шпионские донесения.


Мнимая дружба между Двадцатью Королевствами никогда не могла обмануть Велидора. Каждый из правителей мог улыбаться ему в глаза, а за спиной держать пару отравленных ножей.


Это шесть тысяч лет назад все двадцать королей и королев были братьями и сестрами, а их добрососедские отношения строились на уважении и родственных узах. Сейчас же, по прошествии сотен лет, статус-кво сохранялся лишь благоразумием правителей, их тонкой игрой с оппонентами, Магической Академией, которая незримым оком следила за порядком, и призрачной драконьей армией, скрывающейся где-то в Нейтральных Землях. Последняя была грозной силой, которую в прошлый раз использовали почти сотню лет назад. Такой грубой демонстрации силы, как штурм замка герцога Шнардского, тогда хватило, чтобы показать двадцати правителям — если что-то случится, драконы сумеют навести порядок. Тем более, в истории уже были прецеденты.


Сам Велидор был молод, всего сто пятьдесят лет, но умен не по годам. Он прекрасно понимал, что некоторые признаки надвигающегося будущего стоит искать в глубоком прошлом.


Его предок Армонд взошел на трон около трех тысяч лет назад и не был потомком Великой королевской династии Артаксаров, правившей испокон веков в этих землях.


Армонда выбрал народ, когда настоящий 'наследный' монарх Крорк сначала развалил страну, а потом еще и решил совершить парочку государственных переворотов в соседних королевствах. Планы недокороля провалились, едва о них прознали в Академии. Дворец Крорка был сожжен дотла армией драконов, а сам правитель казнен на главной площади перед всем честным людом. Ибо так завещал основатель всех Двадцати Королевств — великий Артаксар. Нарушил мир — освободи трон для достойного!


И три тысячи лет назад народ, тогда еще Кристании, а ныне Пятого радужного, выбрал пра-пра-пра-прадеда Вилидора — Армонда своим правителем. Под его руководством королевство расцвело, восстановилось после упадка и разрухи, стало еще богаче, чем было. С тех самых пор потомки Армонда достойно правили королевством, приумножая богатства и делая родной дом сильней и прекраснее.


Велидор с раннего детства рос умным мальчишкой с пытливым умом. Отец и мать никогда не баловали его излишним вниманием и роскошью. Как раз наоборот, с четырех лет мальчика отдали на воспитание в простую крестьянскую семью, где ребенка приучали к ручному труду, не чураться грязной работы, общаться с простолюдинами. А с двенадцати забрали обратно во дворец, где и обучали наукам, этикету и другим важным вещам.


В результате уже к двадцати годам наследный принц Велидор был одним из самых образованных молодых людей в королевстве. Родители по праву гордились таким сыном, а отец уже тогда заявил, что на Велидора в случае чего можно будет оставить королевство.


Так и вышло, правда, почти век спустя после произнесения тех слов...


Десять лет назад от старости умерла мать кронпринца, а через три года и отец.


Процедура коронации принца была грустной церемонией — никто не хлопал в ладоши, не пускал салюты, в стране был объявлен семидневный траур.


Велидор вышел отличным королем, справедливым, с цепким взглядом в будущее. Но одно ему никогда не нравилось, а в чем-то даже и пугало. Глупые правила, которые должен был выполнять каждый правитель.


Через год после коронации за Велидором толпой начали ходить капающие на мозг советники, с нудными наставлениями о том, что он, как король, обязан жениться. Ибо время-деньги, случиться может всякое, а наследник у Пятого Радужного быть должен.


Тем более, жениться именно на принцессе или другой знатной даме было вовсе необязательно. Еще шесть тысяч лет назад сам Великий Артаксар разрешил своим сыновьям и дочерям выбирать жен и мужей из всех возможных вариантов. Боялся старый, мудрый король близкородственных связей, которые могли бы возникнуть через пару поколений, и был в этом стопроцентно прав.


Вот и пользовались такой вседозволенностью толпы красавиц, преследуя молодого короля. Подстраивали каверзные ситуации, пытались опоить приворотным зельем. Сотни подданных приводили своих дочерей и пытались устроить ненавязчивые смотрины. Из дальних королевств ехали знатные дамы на короля посмотреть и себя показать.


Когда Велидору надоел этот цирк, и он понял, что добром от него не отстанут, то поступил самодурно и по-царски, о чем до сих пор жалел.


Позвал замуж дочь простых крестьян, тех самых, у которых воспитывался в раннем детстве.


Милейшая Анита была прекрасна. Не избалованная, простая, добрая и в то же время по-настоящему любящая Велидора.


Для самого короля же она была не более чем другом детства. Поэтому по тайной договоренности с ее родителями и самой Анитой — девушке был жалован дворянский титул, подарены огромные земли, и заключен фиктивный брак. Аните эти богатства были не нужны — ей хотелось лишь находиться рядом с любимым мужчиной, а на каких условиях это произойдет, было не так важно. Сам Велидор поклялся охранять девушку, лелеять, оберегать и, если понадобится, сдувать пылинки, но сразу сказал — любви между ними нет, и речи о ней быть не может.


Молодой король не был глупцом и понимал, что рано или поздно у них с Анитой должны родиться наследники. Королю нужен сын и они с женой когда-нибудь обязательно сойдутся друг с другом, тем более что детская дружба располагала к дальнейшему развитию отношений. Но о вселенской страсти и потере головы речи никогда не шло.


Сразу после свадьбы к Аните были приставлены охраняющие ее сон и покой фрейлины — свежий выпуск прославленной Академии. Девушки выполняли работу добросовестно, тем более что молодая королева, как девушка из народа, никогда не задирала перед ними нос, не обращалась с ними как со слугами, наоборот, постаралась подружиться с каждой.


И фрейлины охраняли. Дважды находили яды, трижды пришибали каблуками неудавшихся убийц, не углядели лишь однажды... И то, это была не их вина. Несчастный случай.


Анита всегда любила лошадей и конные прогулки. Вот и в тот вечер она решилась на обычный вечерний променад. Самолично выбрала жеребца из королевской конюшни, своими руками сумела его запрячь. Как девушка из крестьян, она делала это в совершенстве.


Только лошадь — животное не всегда спокойное. Резкий звук испугал животное, и конь понесся.


Анита не удержалась в седле.


Уже позже королевский врач при осмотре тела женщины констатировал — ее смерть была быстрой. Несколько переломов шейных позвонков и сильный удар о землю — отправили девушку на тот свет.


Король горевал. Искренне. По-настоящему. Чувствовал свою вину в произошедшем. Не женился бы, и Анита осталась жива!


Год он провел в трауре. А уже на следующий началась старая, заезженная песня. Новое паломничество к королю на предмет: 'Посмотрите, какая я красивая!'.


На этот раз Велидор терпел, и всех соискательниц легкого счастья отправлял восвояси при первом же удобном случае.


Удивительное дело, но в этой тяжелой миссии ему помогли те самые фрейлины, которые остались во дворце после смерти Аниты. Так как контракт у девушек еще не подошел к концу, Велидор не имел права выгнать их из Пятого радужного, но и просто так без дела ходить по дворцу не позволил.


К каждой кандидатке на теплое местечко королевы Велидор личным указом приставлял одну из фрейлин. Милая боевая выпускница Академии таскалась по пятам за соискательницей, улыбалась ей во все тридцать два зуба, шпионила за дамочкой днем и ночью, и самое главное устраивала 'голубушке' сладкую жизнь.


Еще ни одна из горе-невест не продержалась в Пятом Радужном больше недели.


Милашки-фрейлины, в каком-то смысле, делали для королевства одно из самых важный дел — отгоняли от короля назойливых дамочек, которые очень желали окольцевать Велидора.


Но в этом году контракт девушек подходил к концу, и это беспокоило правителя. Задерживать их он не имел права.


Да! Он уже предложил каждой работу во дворце... Но из девяти согласилась лишь одна. Остальные же — кто-то был помолвлен и готовился к свадьбе, кто-то собирался уехать путешествовать, кто-то начать новую жизнь. Каждую из девушек теперь ждала их собственная судьба. А значит, перед Велидором стояла кадровая проблема.


'Как пригласить на работу в Пятое Радужное новых выпускниц Академии, если в царстве нет королевы, а охранять им, по сути, придется мой брачный конверт, в который я не собираюсь вписывать ничьих имен в ближайшие триста лет?'


Разгадка в голову упорно не приходила, хотя ее поиску король с каждым днем уделял все больше времени.


Сейчас же он был занят абсолютно другим делом — изучал шпионские доклады.


Большинство из прочитанного Велидору не понравилось.


Вот, например, в Никидонии был убит глава совета безопасности. Труп обнаружили в одном их примыкающих к спальне королевы коридоров.


Что именно делал в ночи у спальни первой дамы королевства советник, было не ясно, а вот бдительная фрейлина, дежурившая той ночью, отреагировала на шорох по-военному четко. Не стала разбираться, кто шляется по ночам в неположенных коридорах и прицельно запустила в главу совета отравленной шпилькой.


Смерть благородного мужа была медленной и мучительной. Яд, попавший к нему в кровь, убивал изощренно, заставляя несчастного испытывать весь спектр боли, биться в конвульсиях и предсмертных судорогах. Местные лекари не смогли принести несчастному противоядие — оно элементарно не было у них заготовлено заранее, а позвать специалиста из Академии никто не решился. Видите ли, магистра ядоведения Глеба обвиняют в покушении на убийство, и теперь он ни кто иной, как опальный специалист, скрывающийся за толстыми стенами Академии от справедливого правосудия. И попросить помощи у такого все посчитали ниже собственного достоинства.


Стоило Керенийской делегации вернуться на свою родину, и новость, о том что произошло в Академии на присяге у Ризеллы, разнеслась по Двадцати королевствам за считанные часы. А уже через полсуток почти каждый из правящих королей вызывал своих фрейлин и телохранителей на дополнительные допросы. Искали возможных лазутчиков и предателей. Перестраховывались.


Брошенная Ризеллой в истерике фраза: 'О какой защите королевских семей может быть речь, когда вы не можете защитить самих себя!', теперь путешествовала из письма в письмо, цитировалась в кулуарах и застенках, перевиралась, обрастала немыслимыми подробностями, и пробуждала в остальных правителях нервную паранойю.


Развернув очередной доклад уже из Валентарии, молодой король скривился еще больше. По королевскому двору одной из самых могущественных стран бродили небывалые слухи. Правящая королева Маринда планирует отказаться в будущем от услуг Академических фрейлин. Вроде как последние себя дурно зарекомендовали. Да и, мол, руководство в Академии нынче не то. Герцог Эридан — самодур, то драконью армию ради бабы пробудит, то преступников покрывает. А значит, в королевстве разберутся без посторонней помощи! Хорошо подготовленный отряд вышколенных бойцов, которых, как говорилось в донесении, уже начали тренировать, с успехом заменит девять-двенадцать свежеиспеченных фрейлин.


С одной стороны, Велидор понимал королеву. Еще бы, та история, когда на королеву Ризеллу покушалась ее собственная телохранительница Мадлен, на некоторое время всколыхнула нервы всех обладателей 'голубой крови'. Невиданное дело, в Академию пробрались лазутчики, которых не то что не заметили, так еще и обучили, вдолбили им в голову кучу секретных сведений, умений, навыков, и в довершении всего, пристроили поближе к будущей жертве.


Потом история забылась, но о ней мгновенно вспомнили, едва в огонь было подлито новое масло. И вновь прозвучало то же имя — магистр зельеварения Глеб.


Велидор задумчиво отложил отчет в сторону. Что-то в этой истории ему решительно не нравилось, уж слишком массовой выходила происходящая истерия, словно по нотам разыгрывалась чья-то партитура.


Зельевара Глеба Велидор видел за свою жизнь единожды, не походил брюнет на злодея мирового масштаба, да и герцог Эридан — не стал бы прикрывать чью-то спину не будь он уверен в невиновности своего коллеги.


Эридана Велидор знал гораздо лучше, не единожды молодой король консультировался с герцогом по поводу магического оружия и редких артефактов. По мнению короля — Эридан походил на колючий кактус, сделанный из закаленной стали, с которого где сядешь, там и слезешь...


Да и от своих фрейлин король был наслышан об одноглазом блондине — козел, урод и женоненавистник. Что в переводе на человеческий означало — мужик вполне нормальный.


К слову, своих сотрудниц, в отличие от других королей, Велидор не допрашивал. Считал глупым. После смерти жены он провел настолько тщательное расследование, что о подноготной каждой из девушек знал все, начиная от сорта их любимых яблок и заканчивая суммой личных сбережений под подушкой.


В глубине души король пытался найти виноватых в случившемся, но где там. Несчастный случай был действительно трагическим стечением обстоятельств.


Что же касалось собственных телохранителей, то их у Велидора не было. Едва в его распоряжение поступили эти образчики молодых воинов, король решил, что таким ребятам нечего пять лет сидеть во дворце, и распределил каждого по провинциям Пятого радужного — обучать подрастающее поколение военному делу. Пусть всех знаний они передать и не смогут, но вымуштровать за пять лет небольшие отряды Эридановские выпускники сумели.


С аналитиками дела складывались проще — знания король ценил превыше всего, поэтому весь штат этих специалистов держал как можно ближе к себе, едва ли не в соседнем кабинете. Они могли понадобиться в любой момент.


Глубоко вдохнув, правитель Пятого радужного принял решение, которое могло бы помочь в его кадровой проблеме.


Выудив из ящика стола чистый лист бумаги, мужчина принялся составлять письмо герцогу Эридану.


— Что же попробуем сыграть на опережение событий, — пробурчал он себе под нос и приступил к написанию витиеватого послания.


Среди тучи фраз король грамотно расставлял акценты на нужные ему слова и словосочетания, как бы невзначай упомянул о ситуации в Валентарии, о гуляющих сплетнях, и в конце послания грамотно перевел тему на то, что в случае непредвиденного развития ситуаций, Пятое радужное с радостью примет выпускников академии на службу. Аналитиков примут с распростертыми объятиями, телохранителей тем более, да и от фрейлин не откажутся. Ибо обязанности короля склоняют его к браку, и иметь такие кадры под рукой, на всякий случай, будет нелишним.


Перечитав написанное дважды, мужчина остался доволен результатом. Теперь осталось лишь запечатать послание, поставить личный королевский оттиск на конверт и попросить одного из аналитиков телепортировать письмо в Академию вместе с другой магической корреспонденцией.


Сам Велидор магией фактически не обладал, его талантов хватало лишь на мелкие бытовые фокусы. Но король по этому поводу комплексов не испытывал. Своей главной силой он считал блестящий ум и дальновидность. Без фейерверка из рук прожить на свете можно, а без сообразительности навряд ли.


В отсутствии выдающихся магических способностей у короля не было ничего удивительного. Все же его род не принадлежал первородной королевской династии, а как раз наоборот, происходил из выбившихся наверх обычных людей. А среди таких сильные магические способности встречались исключительно редко.


Это у потомков величайшего мага — Артаксара, можно было насчитать целый букет различных сил и талантов. Начиная от высшего телекинеза, заканчивая тонким манипулированием материй. Иномиряне также хватали магические звезды с неба. У коренных же жителей Двадцати королевств со способностями было не все так радужно, хотя и среди простолюдинов иногда проклевывались те или иные дарования.


Например, тот же сирота по происхождению Глеб — был уникальным самородком, мало того, что абсолютно не восприимчив к яду, так еще и высший телекинез подвластен.


При этих мыслях Велидора опять обуяли неприятные мысли. Десятки одаренных магией девиц бегали за ним и пытались спекулировать на своих способностях.


Одна особенно наглая дамочка, пытаясь затащить короля в темную подсобку, даже жарко нашептывала на ушко, что у их потенциальных детей будет огромный магический потенциал! Мол, она сможет своею наследственностью подправить неудачные, обделенные магией, Велидоровские гены.


Ту мадемуазель король вышвыривал из дворца собственноручно и со скандалом. Только племенным жеребцом ему не хватало себя почувствовать, а точнее, далеко не племенным. Ничего против магии у своих потенциальных детей он не имел, но не в таком же контексте!


Закончив с письмом и отложив то в сторону, Велидор решительно вернулся к чтению бумаг. Он еще прошелся не по всем сплетням королевств. И едва взял следующий документ, искренне расхохотался.


Керенийский балбес Даррий — баловень судьбы и чересчур занятых родителей, опять сумел отличиться. На этот раз наследный принц засветился в одном из публичных домов королевства. То, что Даррий туда частенько захаживал, и так все знали, но сейчас он сумел переплюнуть самого себя.


По пьяни в качестве оплаты очередной жрице любви кронпринц оставил не пару золотых монет, а королевский династийный артефакт.


Небольшое такое колечко с камушком, которое являлось ключом от королевской сокровищницы. Владелец такой магической побрякушки имел свободный доступ в королевскую казну в любое время дня и ночи.


— Как же она тебя обслужила, что ты решил ей все королевство подарить? — по лицу Велидора плясала ехиднейшая из улыбок.


Самодовольного Даррия он терпеть не мог, а по долгу службы иногда приходилось это делать.


— Надеюсь, после этого папочка выпорет тебя по твоей царской заднице, — пожелал мужчина королевскому отпрыску и взялся за следующий документ.


Собственных детей он собирался воспитывать так же, как воспитывали его самого. Способ, проверенный годами и практикой. Но позже, лет через сто-двести, когда он будет готов жениться и выбрать достойную жену, а не тех вертихвосток что крутятся вокруг него стаями.


Словно назло всем мыслям и ожиданиям Велидора в этот момент дверь в кабинет открылась, и в помещение, вороватым движением, завалилось фигуристое нечто в фиолетово-салатовом платье. Лицо незнакомки прикрывала черная вуаль, а вот внушительную грудь пятого размера лишь условно-скромное декольте.


Дамочка захлопнула за собой дверь, вытащила откуда-то из воздуха ключ, которым не преминула на два оборота провернуть замок, и только после этого развернулась лицом, а точнее вуалью, к Велидору.


Король от такой наглости опешил, давно подобного не видел. Ворваться в кабинет к правителю это отдельный пункт сумасшествия, а вот достать еще и ключ, попахивало определенной бесшабашностью и отсутствием инстинкта самосохранения.


Незваная гостья тем временем отлипла от двери и решительным шагом направилась к столу, за которым сидел правитель, но до конца не дошла, с размаху плюхнулась на гостевое кресло и закинула прелестные ножки, обутые в туфли на высоченных каблуках, на царскую мебель. Юбка при этом маневре неприлично задралась, оголяя не только голени прелестницы, но и половину округлых бедер.


Глаза правителя рисковали стать квадратными. Таким беспардонным способом его еще не кадрили. Это было что-то новенькое.


— Хм, леди, — прокашлялся мужчина, — А вы, случайно, комнатой не ошиблись?


Лицо под вуалью видно не было, но Велидор был готов поклясться, его смерили взглядом и ехидно усмехнулись.


— Милорд, — пропела дамочка грубым, басовитым голосом. — Я вас люблю! Возьмите же меня прямо здесь! На этом столе!


Собственно, после этой фразы все стало на свои места. Король расхохотался.


— Лил, ты полный идиот! Я почти купился на этот цирк!


'Дамочка' кокетливо поправила вуаль, а следующим движением словно сняла с лица липкую паутину — стащила с себя 'вульгарный образ' дворцовой куртизанки. Морок мигнул и исчез.


Теперь на гостевом кресле сидела не наглая мадемуазель, а высокий черноволосый мужчина. Сидел расслабленно, беззаботно. Его рубашка отливала кристальной белизной, а черные брюки и начищенные до блеска сапоги, создавали с ней яркий контраст. Оружия при себе мужчина не имел.


Зато была яркая и очень приветливая улыбка, которой он открыто приветствовал Велидора.


— Ну вот, — нарочито обиженным голосом выдал он, — Чуть что, сразу 'Лил — идиот"! Я ведь, между прочим, ради тебя, неблагодарный, стараюсь!


— Ноги со стола сними, — попросил король. Теперь, глядя на настоящую внешность лучшего друга, можно было расслабиться и не ждать от того новых сюрпризов.


Послушно опустив конечности на пол, Лил подался вперед и с самым трагическим видом выдал:


— Я больше не могу находиться среди этих куриц, — на его лице отразился весь спектр отчаяния. — Может, ты все же выберешь одну из них и женишься? А то я уже не могу ходить с компанией этих клуш и притворяться домашней курочкой?


Велидор снисходительно улыбнулся:


— Мне напомнить, чья именно была идея отправить тебя под прикрытием к этим дамочкам?


— Я уже пятьдесят раз об этом пожалел.


— Подожди-подожди, — молодой король театрально приосанился, откашлялся и, стараясь не рассмеяться, процитировал фразу месячной давности самого Лила. — 'Вел, я сольюсь с их обществом, мы будем устраивать с ними девичники и вечерние променады по твоему саду, я узнаю об этих дамочках все!' Твои слова?


Лил сник еще больше. Слова были его, вот только ничему из его планов сбыться было не суждено.


— Вел, я устал! Мне уже надоело слушать их нытье о платьях, тысячах способов вышивания крестиком, об оптимальной высоте каблука и глубине декольте. Я думал, с твоими потенциальными невестами будет веселее, а они будто из института благородных девиц сбежали!


Король откинулся на спинку своего кресла и придирчиво оглядел друга.


— Ничего удивительного в этом нет. Каждая из них пытается строить из себя благодетель и быть похожей на Аниту! Странно, что тебя еще в церковь к сестрам Смерти не сводили!


Лил вздрогнул.


— Все! Я умываю руки! Я сказал им, что пошел тебя соблазнять! Так что сделай доброе дело — выкинь меня из кабинета со скандалом, а потом официально вышли за пределы Пятого радужного! Тебе уже не впервой дамочек восвояси отправлять!


На этот раз лицо короля осталось невозмутимым:


— Ну уж нет! Вызвался — работай! Тебя никто за язык не тянул!


— Ну как знаешь! — слишком легко сдался брюнет.


Темноволосый тяжело вздохнул и, поднявшись с кресла, направился к бару, скрытому в одной из стен кабинета. Там уже привычным движением, открыв створку тайника, вытащил бутылку дорогущего радужного вина, щелчком пальцев выбил пробку и наполнил призванный из воздуха бокал.


Лил, полное имя Лилард, был немного старше Велидора, но что по меркам Двадцати королевств разница в десять лет? Пшик.


От коронованного друга Лила рознило многое, в том числе и происхождение — ни много, ни мало, иномирянин.


Попав более века назад в этот мир, Лил старательно отучился пять лет в Академии, выпустился и распределился на службу в Никидонию. Свою работу телохранителя для короля тогда еще молодой парнишка выполнял старательно. Вот только была одна особенность, которая превратила Лила в белую ворону даже среди белых ворон! В положенный срок дар у него не пробудился!


По окончанию срока службы мужчину отпустили на все четыре стороны, и в тот момент перед Лилом встала непростая проблема — куда податься дальше. Искать жену, строить дом и сажать деревья ему не хотелось. Отправиться путешествовать? Тоже всегда успеет. А вот заработать денег на будущее, ему не помешало бы.


Вот только королевские дворы не спешили принимать на работу иномирянина без способностей, мол, и без него хватало работников подобного профиля.


Так продолжалось до момента, пока уже отчаявшийся Лил не дошел до Пятого радужного. И вот там-то ныне покойные родители Велидора что-то разглядели в парне. Ему сделали уникальное предложение: охранять молодого принца, пока тот проходит обучение. Вот только охранять надо было, не бегая по пятам за наследником с мечом наперевес, а находясь рядом с ним, также обучаясь, ходить на одни и те же занятия, вместе фехтовать, если надо, то поддерживать наследника в тайных вылазках за пределы замка. Вспоминая те годы, Лил всегда усмехался, едва в голове всплывали картины их первого похода к местным куртизанкам. Тогда, на обратном пути, их выловила стража и, уже после, оба получили крепкого нагоняя от королевы-матери.


Изначально сам Велидор не знал, что Лила приставили к нему в качестве охраны, тогда черноволосого юношу принцу представили очень дальним родственником. Вот только когда, спустя много лет, уже выросший наследник узнал правду, разразился огромный скандал. Два года после этого мужчины друг с другом не разговаривали. Именно в тот период, наконец, решил проснуться дар Лила. И не просто проснуться, а заиграть всеми возможными красками.


Себя Лил шутливо называл человеком-хамелеоном.


Дар мужчины оказался действительно необычным — идеальная способность к маскировке. Лил мог каким угодно образом изменять свою или чужую внешность, а уж неожиданно проснувшийся актерский талант в этом только помог.


Вот и месяц назад, по глупости, Лил вызвался прикинуться одной из кандидаток в невесты для Велидора. Думал слиться с остальными дамочками, послушать о чем они говорят, если повезет, то напроситься к кому-нибудь на чай с конфетами. Вот только на практике все оказалось не так весело, как представлялось.


Дамочки не хотели щебетать о нижнем белье и мужчинах, не звали на вечерние променады, а, наоборот, старались держаться друг от друга обособленно. А если и сбивались в стайки, то внутри их разговоров царили милые улыбки, сдобренные литрами змеиного яда.


Попав в такую милую компанию и пробыв там месяц, Лил только удивляться мог, как фрейлинам удаётся выжить в этом чудесном клубке с гадюками. Но вот одно он знал точно — ни на одной из этих кандидаток он другу жениться не позволит!


— Хоть что-то в этой гадкой работе может быть полезного, — допив бокал радужного, удовлетворенно произнес мужчина. — Здесь я могу пить чудесное вино!


Лил приканчивал уже третий кубок, краем глаза наблюдая, как Велидор продолжает изучать тайные донесения.


— Тебе никто не говорил, что ты редкостный свин? — не отрывая глаз от бумаг, произнес король.


— Никто, но я всегда на это надеялся и верил, — судя по ответу, до Лила замечание не дошло.


— На рубашку посмотри!


И вправду, на белоснежной одежде брюнета расплывались небольшие алые пятна от вина. Но вместо того, чтобы расстроиться и кинуться переодеваться, мужчина лишь хмыкнул и, щелкнув пальцами, наколдовал себе огромный плащ в цвет вина. Нацепив оный на плечи и гордо выпрямившись, иномирянин пафосно исторг:


— Я вампир! Я ужас, летящий на крыльях ночи! — и театрально выпустил самые натуральные клыки, каждый длинной сантиметра в три.


— Ты придурок! — улыбнулся Велидор и все же отложил стопку бумаг в сторону. Пока в кабинете находился Лил, поработать спокойно королю не удастся.


Стосемидесятилетний метаморф мог превратить в комедию даже самое серьезное дело и начинание.


— Иногда я думаю, что жениться надо не мне, а тебе! Лил, давай мы тебе жену найдем? Да такую, чтобы всю дурь из твоей головы выбила!


— Таких не существует! А если и существуют, я не собираюсь жениться на этом монстре!


— Почему сразу монстре? Может, она красавица, каких поискать надо? — Велидор, хитро прищурившись, разглядывал друга, который оправлял кровавый плащ и развлекался втягиванием вампирских клыков обратно в пределы здорового прикуса.


— Потому что жениться надо на девушках, которые окрыляют, дают силу и желание стать ради них лучше. А убить в тебе все стремления и сделать тряпку сумеет каждая вторая! — С каких пор ты стал раскидываться такими умными мыслями?


Лил смерил друга невеселым взглядом, и всем видом изобразил оскорбленность до глубины души.


— Вел, это только в твоем понимании серьезные люди те, кто сидит над кучей документов! — мужчина глубоко вздохнул и расстегнул ворот рубашки. — Я и не спорю, в чем-то ты прав, но быть умным человеком и похоронить себя в кабинете среди документов — разные вещи.


— О! Великий мастер параллелей, это сейчас был камень в мою усадьбу?


— Ты проницателен! — Лил улыбнулся во все шестьдесят четыре. На этот раз вампирских клыков не было, зато появились в два ряда острые, как частокол, пилообразные зубищи. Это превратило довольно милую улыбку в злобный оскал, — Ты когда в последний раз развлекался? А?


Молодого короля таким вопросом было не пронять:


— Месяц назад. Устраивал бал в честь очередной порции приезжих невест! Я потанцевал с каждой!


Лил клацнул своими адскими зубами.


— Вот только давай, ты мне не будешь петь эту песню о веселых танцах? Я тебя знаю, как облупленного! Вымученную улыбку и автоматическую перестановку конечностей в такт музыке — весельем назвать нельзя!


— А что же тогда можно?


— Например, когда двадцать лет назад, еще до коронации, мы сбегали ночью за пределы замка и до утра кутили в какой-нибудь придорожной забегаловке! Я вешал на тебя и себя морок, и можно было гулять без страха быть узнанными!


Горькая усмешка пробежала по губам правителя Пятого Радужного и тут же растворилась в каменном выражении лица.


— Времена изменились. Я король и у меня нет времени на такое глупое времяпрепровождение!


— Ты здравый смысл и фанатизм не путай. Твои стремления к серьезности меня периодически пугают. Даже твой отец при всей своей занятости не забывал о том, что ему необходим отдых. Они с королевой-матерью иногда могли на неделю пропасть в никуда, оставив едва ли не одну записку: 'Не волнуйтесь, скоро будем!'. И ни разу конца света за время их отсутствия не случилось!


Велидор понимал куда клонит Лил, вот только родители далеко не на отдых к морям ездили.


Отец и мать периодически выходили в народ. Переодевались в простые одежды, брали немного денег и, пользуясь обычным театральным гримом, путешествовали по королевству. Слушали, о чем говорят обычные крестьяне, вникали в их проблемы, узнавали свежие сплетни. Такие походы помогали отцу лучше оценить ситуацию в целом по королевству. Старый король знал, что на бумаге советники и секретари могут принести одни сведения, а по факту данные окажутся зеркально-противоположными.


Только этот маленький семейный секрет должен всегда оставаться тайной.


Все же, путешествуя без прикрытия, король рисковал. Но одно дело рисковать, когда у тебя есть законный наследник, а другое, если даже жены нет, и заводить семью в ближайшее время ты не собираешься. А раз так, то ни о каких вылазках и речи быть не могло!


— Лил, ты можешь сколько угодно говорить мне о моем скучном образе жизни, но ни на какие авантюры я не соглашусь! — упрямо стоял на своем Вел.


— Ну как хочешь, — визави только рукой махнул. Его зубы, наконец, вернулись в привычное человеческое состояние.


Прекрасно осознавал Лил все упрямство друга. Пока сам к решению не придет, уговаривать его было делом бесполезным, а раз так, то лучше потратить время куда с большей пользой. А именно допить бутылку прекрасного радужного вина.


Следующие десять минут провели молча. Король продолжил копаться в документах, Лил наслаждался дорогущим напитком.


Едва последние капли из бутылки упали в его бокал, черноволосый театрально откашлялся и, глупо хихикнув, выдал:


— Кстати о птичках, теперь ты просто обязан сделать меня своей фавориткой!


— Что? — у Вела аж свиток из рук выпал.


— Ну а чего ты хотел? — весь вид Лила показывал, что ему короля как минимум ну-у-у очень-очень жалко. — К тебе в кабинет забежала прекрасная дама, — тут мужчина сделал театральную паузу и взглянул на огромные настенные часы, — Которая пропала в этих покоях на долгое время, а потом вышла в изрядном подпитии! И не просто в подпитие, а после дорогущего вина! А так как выгонять меня из кабинета ты отказался, выводы напрашиваются сами собой. Как думаешь, дружище, насколько быстро по дворцу разнесутся соответствующие слухи?


Пальцы Велидора самопроизвольно сжались в кулаки.


— Знал бы ты, как мне сейчас хочется огреть тебя чем-нибудь тяжелым, — прорычал король. Противно чувствовать себя одураченным, тем более лучшим другом. — Ты все продумал!


Лил с легкой улыбкой показательно поднял бокал вверх, чокаясь с коварной пустотой:


— Ты же у нас предусмотрительный король, мог бы и разгадать мой до неприличия коварный план, — в душе брюнет ликовал. — Вел, кстати, для тебя это будет даже лучшим вариантом, чем прогнать меня восвояси!


— Это почему же? — желание разбить бутылку о голову лучшего друга никуда не исчезло.


— Ну вот сам посуди, — в следующий момент внешность Лила мигнула и вновь сменилась грудастой мамзелью в вуали, — Мадам Лаврентия, женщина суровая, с такой в качестве фаворитки любые конкурентки связываться побоятся.


Лил театрально и томно вздохнул, чем заставил огромный бюст своего дамского амплуа раскачаться подобно желе.


От подобного зрелища Велидора едва не вывернуло.


— Да я бы сам с такой побоялся связываться! — король взвешивал все за и против 'заманчивого' предложения.


Прецедент с проникновением в кабинет был создан, а значит никакая мадам Лаврентия, будь она хоть миллион раз его фавориткой, не избавит Велидора от толп караулящих под дверью девиц. А раз так, то не пойти бы Лилу в ж... То бишь в ссылку из Пятого радужного.


— Пошла вон! — нарочито громко рявкнул Вел, на сидящую в гостевом кресле барышню.


В глазах под вуалью мелькнули победные огни — эту партию хитрый иномирянин выиграл.


— Но, Ваше величество! — залепетал он неожиданно писклявым голоском, — Я же к вам со всей душой! Доверилась, как мужчине!


И словно показывая насколько широкая у нее эта самая душа, мадам повторно качнула грудью.


Велидор глубоко вздохнул и принялся играть предписанную обстоятельствами роль. Выбора королю не оставили.


Мадам Лаврентию было просто необходимо срочно и со скандалом выслать за пределы Пятого Радужного!



* * *


Этим утром я встала злая. Без причины. Злая. В большей степени на саму себя. Даже объяснить толком не могла, почему именно, но злилась я конкретно и от души. А красующийся на столе в вазе гладиолус стал для меня едва ли не памятником, только усиливающим эту злобу.


Цветок вчера вместе с запиской приволок Мурз от Глеба. Сначала я обрадовалась, после всех приключений с герцогом Эриданом от больничного крыла до Великих гор, именно светлый подарок от зельевара стал для меня успокоительной путеводной звездой.


Но вот потом, прочитав записку, я озверела.


'Прости меня. Я объясню все позже!'


Всего две фразы за почти четыре дня молчания.


-'Нет, ну а чего ты хотела? Какой вопрос, такой ты получила и ответ', — пробурчала моя шиза, вместо того чтобы оказать поддержку и понимание.


Я же сама не знала, чего хотела. Дифирамб? Развернутого повествования о том, где он и что с ним?


В общем, весь вчерашний день я вела себя как законченная истеричка. Лежала на кровати. Дулась на весь мир. Кристина и Анфиса пытались меня разговорить, я же отмахивалась от подруг и зарывалась поглубже в одеяло.


Тем временем допросы Эридана добрались и до нашего первого курса. Точнее, они на нем сосредоточились.


Поведанная герцогу история о загадочных стражниках не осталась без внимания, и теперь блондин очень хотел узнать, кто они и что делали возле нашего блока.


Допросами герцог решил заняться старательно и вчера практически весь день расспрашивал Мелису, Зарину и Нату. Уже ближе к вечеру девчонки, уставшие, вымотанные, еле доползли до блока, выронив по пути пару десятков проклятий в сторону белобрысого изверга.


Чья будет очередь идти завтра, на тот момент никто не знал, но мы своей иномирской тройкой подозревали, что конкретно до нас она дойдет в самом конце.


Вот и сейчас, встав с утра в очень отвратном настроении, точнее ни фига не встав, а тупо открыв глаза и лежа на подушке, я прислушивалась к звукам, доносящимся из общего коридора. Там, словно провожая в последний путь, вчерашние мученицы успокаивали Танису, Миру и Хлою.


— Ну, он сначала орал, — послышался голос Зарины, рассказывающий о своих вчерашних злоключениях, — Потом перестал и начал сверлить глазюкой. Потом угостил чаем и снова орал...


— Короче, чередовал кнут и пряник, — поддержала ее Мелиса.


— Спокуха, дамочки! Иголок под ногти не загонял и серной кислотой тоже не обливал, — оптимистичненько заверила дрожающую троицу Ната, после чего послышался глубокий и тоскливый вздох всех шестерых девчонок.


Пытаясь абстрагироваться от этого нытья, я смогла лишь укрыться одеялом с головой.


'Все я в домике! Я улиточка!' — решила сама для себя. — 'Мой дом — моя крепость!'


Вот только наглый Мурз с моими доводами решил не соглашаться и, запрыгнув на кровать, подлез в мою теплую и темную норку, чтобы устроиться под боком и замурчать.


От кота пахло валерьянкой, что означало только одно — всю ночь он лакал травяное успокоительное на пару с Горгулием. Радовало в его загулах только одно — получив полную свободу, кот начал вести себя довольно прилично. Мертвые тушки крыс перестали находиться посреди коридоров, а вся нужда справлялась исключительно в лотки, которые теперь были заботливо расставлены кем-то по углам академии. Кто был этим тайным добродетелем, Эля не знала, но молчаливую благодарность испытывала.


-Эль, а Эль? — неожиданно раздался голос Фисы, — А я выйду замуж за крутого мужика?


Я от неожиданности вопроса аж одеяло с себя сбросила.


— Нафига тебе это сейчас знать? Ты ж ближайшие пять лет будешь сидеть в этой академии и плевать в потолок закрытого бункера. Какой замуж-то?


Блондинка мечтательно закатила глаза.


— Не, ну а что? Иметь подругу-провидицу, и не спросить о самом главном в жизни было бы глупо.


С таким доводом было сложно не согласиться. В конце-то концов, а почему бы и да.


'Эй, дар! — позвала я. — Ты слышала, о чем нас спросили? Что можешь сказать по этому поводу?'


Шиза нервно заворочалась, я буквально слышала, как она заерзала в моей голове. Наверное, будь она полноценным человеком, сейчас бы жеманно комкала подол платья и шаркала ножкой. Меж тем ответа не последовало.


'Ну и что это за игра в молчанку?' — подобно танку напирала я, — 'У меня и так настроения нет, ты мне хоть его не порти!'


'А че сразу все претензии ко мне? Я, пардоньте, не справочное бюро, не передача 'Что? Где? Когда?' и уж тем более не 'Хочу все знать'. Откуда мне знать, за кого твоя Анфиска замуж соберется?'


'Моя Анфиска' тем временем перетащилась со своей кровати на мою, сначала присела на краешек, а затем, окончательно обнаглев, отвоевала половину одеяла и засунула под него свои ноги. Где-то внутри недовольно завозился прячущийся там Мурз. Под одеялом становилось тесновато. Фиса нетерпеливо елозила и вкрадчиво заглядывала мне в глаза, уж очень ей хотелось поскорее узнать. Кто же у нее суженый-ряженный...


'Эй, Дар! Ты меня позоришь! Хоть что-нибудь выдай, а то грош тебе цена! У синоптиков прогноз погоды легче узнать, чем от тебя конкретики добиться...' — на самом деле свою шизу я решила взять на слабо. За несколько дней я сумела изучить ее своеобразное поведение и теперь решила, что самое время начинать первые эксперименты по дрессировке доставшейся мне 'капризной леди'.


Шиза задумалась, а затем все же благосклонно выдала.


'Да! Фиса выйдет замуж за крутого мужика!'.


'ИЗДЕВАЕШЬСЯ? И это все что ты можешь мне сказать? А цвет волос? Имя? Годовая зарплата?'


'Ага, счас! Все остальные предсказания за отдельную плату! Какой был вопрос, такой получите и ответ!' — сказала она и умолкла.


Еще минуты две я пыталась дозваться эту превратность моей судьбы, но безрезультатно. Обиделась.


— Ну и что? Что там в будущем меня ожидает? — Фиска нетерпеливо ткнула меня ногой под одеялом.


Пришлось тягостно вздохнуть и признаться перед подругой в своем тотальном поражении перед строптивой шизой.


— И что, больше ничегошеньки она не сказала? — блондинка задумчиво закусывала губу и накручивала на палец белоснежный локон. — И даже количества будущих детей не уточнила?


Мне пришлось поперхнуться от ее вопросов уже второй раз, а Мурз из-под одеяла даже голову высунул.


— Мяу! — прокомментировал он и спрятался обратно.


В итоге Фиса предсказанием будущего осталась недовольна. Но униматься не спешила.


— А у Кристины?


В этот раз я шизу даже дергать не стала.


— Фис, — я страдальчески посмотрела на подругу, — Ну не идет в мою голову сегодня информация. Луна не в той фазе, звезды не так сложились... Придумай какое-нибудь оправдание, которое удовлетворит твое любопытство и мое бессилие.


Блондинка крепко задумалась.


— Ладно, уговорила. Спишем все на неприятности с Глебом.


И вот лучше бы она мне о нем не напоминала. Потому что пока я препиралась с даром, почти забыла о магистре, а сейчас утренняя злость проснулась с двойной силой.


— Может, мне сходить с ним поговорить? — вслух спросила я. — Хоть выясню все, перестану себе нервы мотать.


Из-под одеяла опять показал голову Мурз и издал одобрительный кошачий мявк. Блондинка воспользовалась временной отвлеченностью кота и полностью вытащила его тушку из-под одеяла. Она расположила кота на манер младенца у себя на руках и начала чесать наглецу пузико.


Маневр кошак оценил и включил мурчательный орган на полную катушку. Задняя лапа задергалась от удовольствия.


— Я вот тоже думаю, что тебе с ним поговорить надо. Только мы с Кристиной в таком виде тебя к мужику не отпустим. Ты себя в зеркало-то видела?


Если честно, нет. За два дня апатии, не то что к зеркалу подходить не хотелось, не хотелось даже дышать. Но природное упрямство настаивало на попытке не согласиться подругой.


— Ой-ли... Помнится, даже месяца не прошло, как тут я вокруг вас прыгала и красоту наводила. И что теперь? Роли поменялись?


— Пф-ф-ф, — фыркнула блондинка. — Женщина всегда, даже без повода, должна выглядеть прекрасно, а если повод есть, тогда умопомрачительно!


И наподобие великого мыслителя задрала указательный палец вверх, подчеркивая всю важность и гениальность своей мысли.


А ведь Фисик права. Не то, чтобы я за два дня себя сильно запустила, но красоты и здоровья мне эти нервотрепки и вчерашняя голодовка точно не прибавили.


— Кри-и-ис! — призывно завопила подруга, вызывая засевшую в ванной брюнетку.


Реакции ноль, тем более что из-за закрытой двери в ванную комнату доносится шум льющейся воды. — Кри-и-и-с! — продолжает голосить Анфиса, при этом с моей кровати вставать она явно не торопится.


— Можно еще нарисовать пентаграмму вызова, — предложила я. — Авось, так побыстрее выйдет! Она же не слышит!


Блондинка насупилась, на мыслительный процесс в ее голове ушло ровно две секунды.


— Ну и ладно. Пока ее дождешься... Элька, подъем! Покажешь этому зельевару, что не фиг таких красавиц в одиночестве оставлять. Устроишь ему показательную истерику с битьем посуды и швырянием в него ветки гладиолуса, — после этих слов подруга рывком стянула с меня одеяло.


Нет, ну я, конечно, к Глебу, может, и собиралась, но не так же резко... Тем более, сам гладиолус после слов Фисы вдруг решил внезапно обвять, даже листики ссохлись.


— Может я попозже? — жалостливо смотрю на подругу.


Но Фису было не пронять, она встала с кровати и замерла надо мной, уперев руки в бока.


— Считай это мстей за отсутствие инфы о моем женихе!


— У тебя и жениха-то нет, — попыталась оправдаться я. Но где там.


— Вот именно! Если бы был, я бы и не спрашивала.


В итоге Фиса вытащила меня из постели и насильно усадила на один из стульев напротив зеркала.


'Что-то мне это напоминает! Обратное дежавю! Надеюсь, меня сейчас перекрасить не решат?'


'Максимум что подпалят!' — решила вернуться неблагодарная шиза и тут же заорала. — 'Ты в зеркало-то на нас посмотри! Мы же страшные до ужаса! Нас срочно надо реанимировать! Маску нам! Освежа-а-а-ю-ю-ющую!'


Причем орала паникующе, с нотками истерики и ультразвукового писка! Будь этот голос не в моей голове, я бы стопроцентно уши зажала.


Надо сказать, что паниковать было отчего.


Из зеркала на меня смотрела растрепанная, с огромными мешками под глазами и бледным лицом девица. Её голубые глаза потеряли блеск, стали едва ли не серыми, будто водой разбавленные, а курносый нос осунулся до болезненной некрасивости, запали щеки. Единственным ярким пятном осталось рыжее воронье гнездо на макушке.


И в этой чупакабре я узнала себя.


— Ну что, красавишна! — скрестив руки на груди, укоризненно упрекнула меня блондинка, — Видишь, до чего ты себя довела. А ведь это всего за пару дней!


И вправду, никогда бы не подумала, что смогу себя так довести. А ведь всего лишь вчера устроила себе легкую апатичную голодовку... Да уж!


В подтверждение мыслей желудок недовольно забурчал.


'Если сейчас же пойдешь в столовую и попросишь покормить, тебе не откажут!' — смилостивившись, подсказало подсознание. Помирать от голода моему дару явно не хотелось.


Глубоко вздохнув, я согласилась с правотой и шизы, и Анфисы. Выглядела я отвратно, в таком виде перед мужчиной появляться не то что плохо, но, как минимум, стыдно и не эстетично по отношению к нему же. А раз так, для начала надо поесть, а затем вернуться в комнату и привести себя в надлежащий вид.


Надев на себя одно из самых простых платьев, которое только можно было откопать в нашем фрейлинском гардеробе и обувшись в самые удобные туфли, предварительно пообещав Фисе, что скоро вернусь, я выскользнула из комнаты.


Путь до столовки на крыльях голода много времени у меня не занял. Я летела и предвкушала еду. Как вонжу вилку в надоевший диетический салат, или ложку в постную манку.


Сейчас даже они мне казались роскошными яствами.


'Ну и куда ты идешь?' ‒ с каким-то ехидным выражением в голове поинтересовалась вновь ожившая шиза.


'В смысле? Ты же сама сказала в столовую шуровать!' ‒ мне пришлось даже остановиться.


Желудок обиженно буркнул.


'Неужели ты такая наивная и думаешь, что в вашей студенческой столовке злыдни-повара тебя начнут кормить в неположенное время?'


'Но ведь ты же сказала!' ‒ в этот момент мне очень захотелось, чтобы шиза стала материальным человеком, и у меня появилась возможность ее придушить.


'Да, сказала, но я же не думала, что ты такая дура и попрешься в курсантскую вместо учительской!'.


Я оторопела и даже руками всплеснула. Наверное, со стороны дебильно выгляжу. Иду, ни с того ни с сего замираю, размахиваю руками, хмурюсь... Полная клиника.


'И как я туда попаду? Ты очень верно заметила, столовая-то учительская!'


'Иди говорю, ‒ не успокаивалась шиза, ‒ Тебе прямо по коридору! Я жрать хочу!'


Не то чтобы мне хотелось подчиняться, но здоровый дух авантюризма и любопытства тоже проснулся. Интересно, преподов такими же салатами кормят? А в манку им хотя бы сахар кладут?


Ведомая этими почти философскими вопросами я шагала на разведку к вожделенной обители питания. Однако вопрос о том, как выпросить у местных поваров еду, все еще оставался открытым.


'Здравствуйте! Подайте, пожалуйста, на пропитание!' ‒ послушно подсказывала фантазия и рисовала мои жалостливые глаза, наподобие тех, которые строит Мурз если сильно накосячит.


Шиза хихикала, но комментариями мои мысли не удостаивала.


Захотелось ее в чем-нибудь или упрекнуть, или побесить. Так же как она меня бесит.


'Слушай, так ты определилась уже, кто ты вообще такая? Или такое? Девочка, мальчик?' ‒ решила задать давно волнующий меня вопрос.


Дар задумался.


'Мне кажется я — это ты' ‒ после недолгой задумчивости призналась она. ‒ "Такая же Эля, только со своим мнением со стороны!'


'Поясни?' ‒ ее ответ меня поставил в немалый ступор.


'У меня все твои воспоминания, твой же характер, только чуть-чуть более утрированный. Ну и я явно девочка! Мне нравится, когда нам уделяют мужское внимание! Например, когда на ручках носили, было очень круто!'


Это что выходит-то... Шиза моя вовсе не шиза... А сама я, только говорящая со мной же от третьего лица. Не знаю даже что лучше, раздвоение личности или получение мозговой сестры-близняшки.


'Бред, какой-то. Неужели я такая истеричка или порой даже стерва? Мне казалось, я почти совершенство, разве что с патологическим невезением в отношениях'.


Сразу вспоминалась сказка о 'Королевстве кривых зеркал', где двойник Оли ‒ Яло, была не такой уж милой девочкой, какой героиня сама себя представляла.


'Вот только если ты меня Элей называть будешь, мне это уже не нравится. Может Эллаидой? Или Эльвирой?'


'Угу! Эльвира покровительница тьмы!' ‒ сразу представилось, как мое второе "я" захватывает силком мое тело и наряжается в черное платье с декольте до пупка... А потом, светя перед всеми грудью, спасает мир!


Эльвира задумалась. И эта задумчивость меня пугала.


'Мне больше нравятся костюмы как у Трои!'


— Даже не думай! ‒ не удержалась и ляпнула вслух я.


‒ О чем не думать? ‒ раздался за спиной до боли знакомый голос.


"Эльвира!" — захотелось взреветь бешеным медведем. — "Я тебя убью!"


Догадавшись, как сильно меня подставила моя же шиза, и в чем был ее коварнейший план, я с превеликим трудом сохранила на лице каменное выражение, а затем медленно повернулась к собеседнику.


‒ Даже не думай оправдываться передо мной, Глеб! Я жду от тебя конкретных объяснений! ‒ и хотя в голос я постаралась вложить всю возможную суровость и твердость, все это испарилось, едва я на самого зельевара взглянула.


Вот нельзя так давить на женскую жалость. Нельзя и точка...


Потому что выглядел он ужасно! Мои черные круги под глазами рядом с его мешками даже близко не стояли. Казалось, в них можно спрятать весь неприкосновенный запас моей иномирянской необъятной Родины. А глаза, красные от недосыпа, с кучей лопнувших сосудов и кровяной сеточкой, словно намекали на возможные вампирские пристрастия магистра.


Но даже несмотря на свое удручающее состояние, брюнет умудрялся мне улыбаться.


‒ Привет! Я скучал!


Я за тебя рада! ‒ оставила ехидное замечание, сдобренное тонной сарказма. Конечно же, я тоже по нему скучала, вот только разрыдаться и кинуться к нему на шею... Я бы себе не простила, если бы поступила подобным образом.


'Соберись, тряпка!' ‒ настроила саму себя на путь истинный и приготовилась держать словесную дуэль с зельеваром.


‒ Забавно, выходит, если бы мы сейчас с тобой здесь случайно не столкнулись, я бы тебя еще сколько не увидела? День? Два? Неделю?


Брюнет нахмурился, но отпираться не стал.


‒ Возможно дольше, ‒ признался он. ‒ Ровно столько, сколько бы понадобилось.


'И никакого тебе Эля, прости, я был не прав! Зашибись!'


‒ Ну и где логика? Цветочки подарил, соскучился, а видеться, значит, не собирался? ‒ я начинала терять терпение и истерить.


‒ Эль, ‒ глаза брюнета стали моляще-просящими, ‒ Я сейчас позавтракать собирался. Давай, ты составишь мне компанию, а я тебе все объясню за едой?


Я хотела уже огрызнуться, мол, никуда с ним больше не пойду, никогда и ни за что, но вот мой желудок со мной не согласился. А шиза так тем более.


'Вот видишь, Элька! Со мной с голодухи не помрешь? Я тебе устроила романтический завтрак!'


'Иди ты знаешь куда!'


'Конечно, знаю! В столовую с Глебушкой, там нас ждут замечательные пирожки с повидлом и жареная курочка!'


Вот лучше бы она мне этого не говорила, потому что курочка, а тем более жаренная сразу если не уничтожила всю обиду на зельевара, то отодвинула ее на задний план.


'С хрустящей шкуркой, золотистой, со стекающим маслом...' ‒ продолжала издеваться Эльвира.


А я поняла, что фиг с ними, с обидами, но курочку я очень хочу!


‒ Ну, так ты составишь мне компанию? ‒ повторил предложение зельевар.


‒ О, да! ‒ я расплылась в предвкушающей улыбке.


Путь к сердцу женщины, похоже, тоже лежит через желудок, особенно если она голодная, а речь идет о жареном мясе.


Глеб смерил меня странным и осторожным взглядом, видимо, не понравилось ему моя резкая смена настроения.


‒ Эль, а с тобой все в порядке? Какая-то ты не такая, как обычно?


'Еще бы, блин! В моей крыше поселился замечательный сосед! Как же мне не веселиться, не грустить от разных бед?'


Вслух же ответила:


‒ Я просто есть хочу! Опоздала сегодня на завтрак, ‒ о том, что на вчерашний обед и ужин я тоже не явилась, решила предусмотрительно промолчать, а то еще по попе отшлепает...


‒ И все равно ты какая-то странная, ‒ не унимался зельевар и меж тем предложил мне руку.


Пришлось смущенно улыбаться и прикидываться тапком. Наставления Эридана были живы в памяти. Глебу не стоит пока знать о моем даре, ради его же блага.


‒ Мне понравился гладиолус, ‒ как бы невзначай перевела стрелки разговора в другое русло.


‒ Глади...что? ‒ не понял меня брюнет, продолжая вести по коридорам академии.


Его шаг был четким и уверенным, немного спешным, видимо, есть хотела не только я.


‒ Ну, цветок, который Мурз приволок вместе с запиской.


Брюнет загадочно улыбнулся, эта улыбка была такой приятной и доброй. Даже совестливо стало, что три минуты назад я ему глаза хотела выцарапать.


‒ Значит, ты знаешь, что это за растение?


‒ А ты нет, что ли? ‒ в моей голове не укладывалось, как можно подарить то, о чем не имеешь ни малейшего понятия.


‒ Я его впервые увидел! Захотелось преподнести тебе что-нибудь необычное. В последнее время розы мне кажутся чересчур банальными и даже пошлыми. Вот я и призвал этот цветок из неоткуда.


‒ Странно, ‒ протянула я. ‒ В моем мире они на каждой второй клумбе растут. Это же гладиолус!


Шаг мужчины замедлился.


‒ То есть ты хочешь сказать, что цветок ваш! Иномирянский?


В его голосе мне послышался некий испуг, причину которого я понять не могла.


‒ Ну да, ‒ осторожно начала я. ‒ Он называется так, гладиолусом, потому что похож на острые мечи гладиаторов. Это такие воины, которые сражались на аренах ради развлечения толпы. Был такой печальный опыт в нашей истории.


Зельевар остановился окончательно, по его лицу блуждала какая-то мысль.


Я не была великим знатоком людской природы, но... эту мысль Глеб переваривал, анализировал, а вот озвучивать не спешил.


‒ Ладно, пойдем, поедим, ‒ выдохнул он через мгновение и возобновил шаг.


Следующие минуты четыре Глеб волок меня по коридорам, его шаг был быстрым, переходящим на бег, теперь он куда-то спешил еще больше.


'Сейчас меня покормят! Сейчас мы будем кушать!' ‒ тем временем на манер песенки распевала в моей голове Эльвира.


Я ее ответом не удостаивала, была поражена масштабом творящегося вокруг меня сумасшедшего дома и очень надеялась, что во время принятия пищи Глеб все же объяснит мне, где он пропадал столько времени и что за гонку на длинную дистанцию мы сейчас совершаем.


Наконец, завернув в один из неприметных коридорчиков и уткнувшись в глухой тупик, магистр пробормотал тихое заклинание и нажал на какой-то из камней кладки. Внешне ничего не изменилось, только Глеб теперь силком попытался меня волочь уже в сплошную стену. Таранить лбом камни я была морально не готова.


‒ Эй-эй! Ты что делаешь? Я через стены ходить не умею!


‒ Я тоже! ‒ и в качестве успокоения для моей психики, просунул руку по локоть в самое сердце кладки. Рука прошла свободно, не встретив ни малейшего сопротивления. ‒ Это же обычный морок! Чтобы студенты не шастали в преподавательскую столовую!


Я насупилась.


‒ А вам что жалко, что ли? ‒ будучи девочкой неглупой, я разу смекнула, если прячут, значит, есть что прятать.


‒ Лично мне не жалко... А вот тетю Маню толпы наглых и голодающих курсантов затерроризируют. Она же безотказная, всех накормить и осчастливить норовит.


‒ Что за тетя Маня?


‒ Пошли, сейчас познакомлю! ‒ и, подхватив сомневающуюся меня под белы рученьки, все же заволок по ту сторону каменного морока.


По ощущениям это напоминало прохождение через пленку мыльного пузыря, только характерного лопающегося звука 'чпок' не услышалось.


Я очутилась в небольшом помещении. Полноценной столовой его было назвать сложно, так пять столиков стоящих вразнобой на манер придорожной кафешки. Наверное, меня бы постиг призрак вселенского разочарования, как-то большего я ожидала от громкого названия — преподавательская столовая, если бы не одно 'но' — запахи здесь витали просто фантастические.

И хотя сейчас здесь кроме нас с Глебом никого не было, но десятки ароматов, как по мне, просто обязаны были привлекать сюда всех мимо проходящих по коридору.

— Если морок только маскирует стену, то почему запахи не проникают на ту сторону? — мои школьные знания физики очень некстати проснулись и теперь требовали разъяснения ситуации. Морок — это визуальная маскировка, иллюзия, а вот молекулы запахов должно сдерживать что-то более материальное, чем зыбкое марево.

Глеб лишь плечами пожал, он как местный житель явно незнающий о строении микровселенной, не заморачивался что и куда должно проникать.

— Без понятия! — легкомысленно ответил он. — Я об этом никогда не думал. Не проникает и все тут. Древняя магия! Меня сейчас больше интересует материальность еды, чем запахов!

Пришлось с ним согласиться, тем более что шиза как всегда оказалась права — аромат курочки витал в воздухе и наглым образом дразнил мои вкусовые рецепторы!

В поисках еды я озирала столовую более пытливым взглядом. Каменные стены, древняя кладка, магические фонарики, висящие по сторонам, а еще живые зеленые растения, висящие в веселеньких кашпо, возле этих самых фонариков. Больше всего они напомнили мне обычный лесной папоротник, вот только этот местный аналог умел цвести, причем большими бутонами ярко-красного цвета. Само соцветие намекало на родство с лилиями, а сердцевина у диковинок мерцала нежным светом, словно десяток светлячков решил устроить в них дискотеку.

В дальнем, чуть менее освещенном, углу обрисовывались очертания еще одной двери, именно туда и направился Глеб. За руки меня на этот раз он не тянул, я и сама ведомая любопытством последовала за ним.

Дверь при ближайшем рассмотрении оказалась обычной, точно такой же, как и в любой из комнат блоков, только что номер или характерная надпись ее не украшала.

— Тетя Маня содрала, — словно угадав мои мысли, пояснил Глеб, — Сказала, что раз кроме этой двери других здесь нет, то и подписывать кухню, словом 'Кухня' смысла тоже не имеется.

Я молча кивнула, логика у тети Мани была на лицо.

Брюнет сделал последний шаг к двери и тихонько постучал.

— Войдите! — раздался женский голос с той стороны.

И вот, едва дверь была открыта, я обомлела.

Кухня была по площади раза в три больше чем вся преподавательская столовая. Квадратное помещение, вдоль левой стены огромные длинные столы. Над несколькими из них витают десятка два ножей, одни чистят картошку, другие нарезают овощи, третьи мясо рубят, а на оставшихся столах полным ходом идет сам процесс приготовления еды — нарезанные овощи прыгают в салатники и размешиваются послушной ложкой, витающей в воздухе.

Над разделанным мясом порхали солонка с перечницей и добротно приправляли будущий кулинарный шедевр. Далее, мяско в зависимости от его будущего назначения плыло на правую сторону кухни, где располагались огромные плиты. Там уже шкворчали и парили множество сковородок и кастрюлек.

И посреди всего этого пищевого конвейера на стуле расположилась она!

Тетей Маней у меня бы язык не повернулся ее назвать. Явно высокая, очень статная, с точеным подбородком, брюнетка, с первыми признаками седины и наступающих морщин. Одетая в черное бархатное платье, которое ну никак не походило на поварской наряд. В правой руке женщина держала книгу, которую неотрывно читала, левой же, не глядя на происходящее, дирижировала, управляя этой огромнейшей кухней. Только сейчас я обратила внимание, что даже самыми мимолетными движениями пальцев, она подчиняла и контролировала все происходящее, начиная от маленького ножика, который ковырял глазки у картошки, заканчивая огромным чаном с местным аналогом борща.

'Вот вам и тетя Маня!' — офигела я. Мне представлялась деревенская милая бабушка, а здесь же филиал более старшего варианта Трои. - 'Интересно, а хлыста у нее нет? Хотя такой даме и поварешки с лихвой хватит!'

— Здрасте, — робко поздоровалась я.

Женщина мгновенно отвлеклась от своих дел, книга была захлопнута, ножи и ложки замерли, а затем плавно опустились вниз на столешницу. И только плиты продолжили варить и жарить в штатном режиме.

Тетя Маня смерила удивленным взглядом сначала меня, потом Глеба, затем снова меня. И эмоция праведного негодования захлестнула ее:

— Ох, вы ж ироды! — на старческий манер возмутилась она, — Заморили дитятку голодом!

Книжка была окончательно отброшена, как более не интересующая, а женщина подскочила ко мне и принялась придирчиво сначала ощупывать мои щеки, а потом и бока...

'АААА, щекотно!' — орала в голове шиза.

— А ты, зерьевар, недоделанный! — наехала тетя Маня на Глеба, — Ты-то куда смотрел когда дитятку не докармливали. Ты ж посмотри, какая худющая, кожа да кости, а глаза-то, глаза... А мешки... Мне ж картошку в меньшей фасовке привозят. И сам хорош! Гляди, до чего себя довел!

Я стояла в шоке от такой реакции. Нет! Троей в будущем тут явно даже и не пахло... Передо мной стояла реальная тетя Маня, классическая, добрая, сердобольная...

В следующие десять минут мне даже пикнуть не дали, Глебу, кстати, тоже.

Маня усадила нас в преподавательской столовой и, руководя на свой дирижёрский манер, заставила огромное блюдо с жареной курицей, тарелку с пирожками и кувшин с компотом вылететь из кухни и приземлиться перед нами.

'Ну я же говорила!' — Эльвира просто плавала в довольном киселе своей значимости и незаменимости, - 'Еда-а-а!'

— Кушай-кушай, деточка! — ласково погладила меня по голове Маня, едва мне стоило вцепиться зубами в куриную ножку. — И ты, Глебушка, кушай!

Зельевара по голове повариха гладить не стала, просто убедилась, что пищу он поглощает с не меньшим аппетитом, чем я, и только после этого удалилась в свою обитель.

— Глеб, а для кого она столько готовит? — не удержалась от вопроса, едва дверь на кухню закрылась. — У нее же там еды на роту солдат хватит! А здесь вот никого! — я обвела рукой пустующую столовую.

Зельевар усмехнулся.

— Эль, тут все намного сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Я смерила мужчину вопросительным взглядом и, отодвинув обгрызенные куриные косточки в сторону, потянулась за пирожками.

— Тетя Маня даже не человек. Самое близкое понятие из вашего мира — домовая.

Я поперхнулась.

Так бывает, когда внезапно понимаешь, что мир устроен несколько сложнее, чем представлялось на первый взгляд.

Пробуждение, сумасшедший дар, драконы, а теперь еще и домовая. А дальше что? Гномы и орки? Милашки-вампиры с золотыми глазами?

— А разве домовые не старички с бородой и в лаптях? — выдала я.

Брюнет смерил меня недоуменным взглядом.

— Ты только при Мане такого не ляпни! — он сделал паузу и так же как и я потянулся за пирожком, — На самом деле, мы сейчас в этой столовой не одни. Одновременно здесь могут находиться десятки человек, просто мы их не видим. Они как бы в другом измерении. Каждый раз, проходя через преграждающий морок, мы попадаем в это помещение, вот только выглядит оно всегда по-разному. Мы с Троей даже эксперименты проводили. Если заходить сюда одновременно и не держась за руки, то попадаешь в разные столовые. Если же есть хоть малейший телесный контакт, то в одну.

— А Маня? Она во всех вариантах есть?

— В том-то и вся чудесность этой магии. Ее кухня и сама домовая всегда неизменны. А еду она готовит на весь персонал академии. Здесь же кроме учителей еще и уборщики, и поварята из студенческой столовой есть. А когда королева приезжала со свитой, ее тоже потчевали Маниной стряпней по индивидуальной программе.

Мне обидно стало... Во-первых, потому что нас всегда кормили отвратительно, а точнее, очень диетически, а во-вторых, Трою вспомнила. Именно она нас от голодной смерти перед балом спасла.

— Эль, ну что с тобой? — Глеб своей ладонью накрыл мою руку, лежащую на столе.

Легкие поглаживания его пальцев успокаивали.

'Эй! Не расслабляйся! Ты на него обижена! Не забывай!'

— Ты обещал рассказать, — я глубоко вздохнула. — Где ты был все это время?

Мужчина устало откинулся на спинку стула.

— Я ищу ответы на случившееся! Целыми днями в библиотеке, вычитываю фолиант за фолиантом, книгу за книгой. Мне уже кажется, что им нет конца и края, — он полностью выдохнул, и после короткого вздоха, полушёпотом добавил. — Эля, то, что произошло с Троей неправильно, слишком странно!

Я как бы профессором логики ни была, но даже ежу понятно, что нападение в Академии на преподавательницу, пусть и не среди бела дня — это непорядок!

Видимо, эта мысль отразилась на моем лице, потому что Глеб будто бы опять прочел мои мысли:

— Нет, Эль, ты не поняла! Я не об этом! — он сделал паузу. — Ну не оживают трупы! А она была мертва! Почти пятнадцать минут! А если все же и оживают, то почему она в себя не приходит?!

Я призадумалась. Медицинские знания, почерпнутые из родных для моего мира телесериалов а-ля 'Доктор Хаус' и 'Интерны', подкидывали умные термины в духе — клиническая смерть и что-то про отмирание клеток мозга.

Эти грустные мысли я и поспешила озвучить Глебу. Он лишь отмахнулся.

— Нет. Тут есть что-то еще!

— Например, то, что этим самым пытались подставить тебя? — я не знала в курсе ли Глеб о повторной попытке добить Трою ядом, но что-то мне подсказывало, нет — не в курсе!

Если Эридан приказал молчать нам с девчонками, значит, и врачи в больничном крыле немы, как рыбы.

— Подставить меня? — зельевар призадумался. — Возможно. Но на меня с учетом моих периодических поэтических обострений легче всего подумать. Плюс, я обладатель сильного дара телекинеза! На кого еще валить-то?

— А много в академии подобных тебе по силе?

Визави горько усмехнулся.

— В том-то и проблема! Ни-ко-го! — по слогам произнес он. — Я здесь один такой! По крайней мере официально!

— В каком смысле официально? — не поняла я.

— А все просто! Тех, кто обладает сильным или редким даром — можно по пальцам пересчитать. Как правильно это либо наследники древних и знатных родов — чаще всего королевских! Либо иномиряне, или очень редко выходцы из простого люда. Я считай самородок-сиротинушка! Так вот, не все спешат эту силу афишировать в целях своей же безопасности! Дополнительные козыри в рукаве никому не помешают!

— То есть в академии, теоретически, могут быть те, кто обладает таким же по силе даром, как и у тебя? Так?

— Вполне.

— Но ведь с тем же успехом это могут быть люди из королевской свиты! — продолжала я развивать мысль. — Там же одни дворяне были! Мало ли какие у них дарования!

И тут Остапа понесло, точнее меня. Ибо моя мысль перескочила на новую волну.

— Глеб, а если ты знатного происхождения? Вдруг ты тоже дворянин! Граф какой-нибудь, или герцог! Сам же говоришь, такие силы у знатных родов бывают чаще! Вдруг тебя похитили в младенчестве у богатой матушки и потребовали выкуп?

Сериальные познания рисовали в голове ту еще Санта-Барбару! А книголюбное прошлое подкидывало просто фантастические варианты развития событий!

— А если ты последний потомок, скажем какого-нибудь супер-пупер древнего и таинственного рода! Или спасаясь бегством от какого-нибудь злодея, твои родители пожертвовали собой и спрятали тебя там, где никто не станет искать? — на всякий случай к зельевару я присмотрелась внимательнее, вдруг у него шрам на лбу есть... чем черт не шутит. — А может ты сказочно богат, у тебя золотые горы наследства, и пять родовых замков!

По мере моей пылкой речи у Глеба плавно округлялись глаза, пока в конце концов он не приподнялся со стула и, перекинувшись через стол, заткнул мне рот ладонью!

— Стоп! — глядя мне в глаза, строго произнес он и отнял руку ото рта. — Эля, давай договоримся! Разговоры о моих возможных родителях не начинать! По двум причинам! Во-первых, если бы я был дворянского происхождения, то мои потенциальные родители все Двадцать королевств перевернули, лишь бы найти своего отпрыска! Здесь многодетностью никто не страдает, а ради ребенка люди готовы душу дьяволу отдать! А во-вторых, даже если на секунду допустить, что ты права, и я действительно сын кого-то знатного, то я никогда и ни за что, не смогу простить такого горе-родителя, и тем более принять от него какие-либо бонусы или наследство! Мне просто противно от одной этой мысли! Убил бы! — руки зельевара самопроизвольно сжались в кулаки.

Я испуганно притихла.

Знала же, что для Глеба тема его родителей довольно болезненная, и все равно, черт меня дернул начать эту немыслимую фантазию.

Подняв глаза на брюнета, вторично поняла, что обычным 'прости' тут не отделаться. И все же выдавила из себя извинения:

— Глеб, я ведь дурочка! Ляпнула не подумав. Просто если откинуть все эти безумные фантазии, то моя теория о твоем происхождении многое бы объяснила. И твой таинственный иммунитет к ядам и могучий телекинез.

Мужчина заметно успокоился и вновь сел за стол.

— Как раз наоборот! — сейчас в его поведении ничего не выдавало минувшую вспышку гнева, — Этот иммунитет к ядам есть только у меня! И если допустить, что я сын кого-то знатного, то похожий дар должен быть либо у отца, либо у матери! А подобных талантов среди известных дворян нет!

В глубине сознания закопошилась Эльвира.

'Кстати, еще одна идея в копилочку! А если кто-то из его родителей — иномирянин с проснувшимся даром? Такое ведь может быть! Тогда понятно откуда он такой самородок талантливый выискался!'

Подобная идея имела смысл, вот только озвучивать ее Глебу я не собиралась. Не положено мне знать еще по срокам обучения о Великом пробуждении дара! Если поделюсь идейкой, то у магистра возникнет миллион вопросов. А оно мне надо?

Правильно — на фиг не надо!

Тем более, что зельевар при всей своей напускной наивности и дурашливости — идиотом не был! Такой вариант с родителями-иномирянами наверняка рассматривал и сам!

— Ну тогда не знаю, — грустно протянула я, ставя нелепую точку в разговоре.

Повисло молчание.

Новую тему ни я, ни Глеб поднимать не спешили.

Шиза же опять начала бесноваться.

'Что-то у вас рано кризис общения начался! И недели не прошло!'

'Это-то тут при чем? Нам уже что помолчать нельзя?'

'Можно! Только вы молчите как-то не продуктивно! Где польза от такого молчания?'

В очередной раз пожалев, что моя шиза нематериальна и ее нельзя стукнуть или пристрелить, я назло гадкому дару заговорила, ляпнув первое пришедшее на ум:

— Глеб! А как ты смог призвать гладиолус, если никогда его раньше не видел? Это же как в сказке: 'подарил то, не знаю что!'

Голубые глаза преподавателя сверкнули загадочной искрой.

— Вот не поверишь, сейчас сам об этом думаю! По всей видимости, я сумел произвести телепортацию предмета из Внешнего мира в наш! Что в принципе невозможно без физического перехода!

Мне вспомнилась колбаса, которую физкультурница приволокла из иномирсного супермаркета. Лично ведь за ней отправлялась. Туда-сюда телепортировала.

— В день бала Троя была в моем родном мире! Мы с ней беседовали по возвращении, и она сказала, что проход в наш мир работает всего лишь несколько часов, а после закрывается на целый месяц. И что-то там про фазы луны еще...

— Стоп! — уже второй раз за утро перебил меня магистр. — Проход не то что бы закрывается, он становится односторонне-непроницаемым. Попасть во Внешний мир можно в любой момент, а вот вернуться только в определенную фазу луны.

— Угу! Примерно так Троя и сказала, — с умным видом поддакнула я, как будто поняла, о чем он говорит. — Глеб, тогда мне непонятен другой момент. Если с той стороны к нам попасть нельзя, то как цветок прошел барьер? Или это правило касается только людей?

В следующий миг лицо Глеба претерпело немыслимые метаморфозы, а точнее, на нем отразился весь спектр эмоций от удивления до вселенского счастья!

— Ты гений! — внезапно выдохнул он.

— Э-м-м, что?! — фигасе реакция у преподавателя на внешне безобидный вопрос. — Я конечно, подозревала, что во мне есть зачатки Эйнштейновского разума, но ты сейчас мне все же объясни. Что к чему?

Вот только магистр явно ничего рассказывать мне не собирался, он уже вылез из-за стола и рывком подскочил к моему стулу, а едва я успела договорить окончание фразы, крепко обнял мою накормленную тушку, и на Брежневский манер крепко чмокнул в губы. Правда, тут же отстранился и выдал:

— Я кажется понял, что произошло с Троей! И теперь, возможно, я смогу все исправить!

Пока я хлопала глазами не в силах переварить услышанное, магистр еще раз поцеловал меня, на этот раз в щеку, назвал гением и, судя по скорости передвижения, явно собирался от меня куда-то свалить:

— Эй, ты куда?

— Эль, я тебе все объясню позже! Отправляйся к себе в комнату, как только появится возможность, сразу все расскажу! Сейчас же дорога каждая минута! — и не дожидаясь моего согласия, исчез во вспышке телепортации.

'Так и вижу вашу будущую семейную жизнь! Ты будешь, как Пенелопа ждать его дома, готовить борщ. А он, как Одиссей — бороздить моря и просторы своего безумного разума! И так двадцать пять лет!' — съехидничала шиза.

'Еще неделю назад, я бы тебе поверила, но теперь у меня у самой в голове живет предсказательница Эльвира! А это знаешь ли, здравой психикой даже не пахнет! В Кащенко мне бы выделили отдельную палату!'

'Не мне, а нам!' — поправила шиза и прежде чем свалить в глухомань посоветовала, - 'Ты у тети Мани пирожков-то попроси. Крис и Фиса тоже поди голодные!'

— И вправду! — вслух согласилась я. — Мужики мужиками — врозь, а пирожки для иномирянок по расписанию!

Через десять минут я уже легкомысленно шагала по коридорам, обратно в родной блок. В одной руке словно Красная Шапочка, только без головного убора, несла корзинку с пирожками, которую мне выдала заботливая домовая, а во второй эдакий советский бидончик из-под молока, только в нем плескался еще горячий борщ.

Суп тоже Маня пожертвовала в фонд голодных фрейлин, правда под строгим наказом тару в будущем вернуть. На вопрос — где нам взять тарелки и ложки в студенческом блоке, домовая буркнула, что-то про горемычных магичек-неумеек, и нашептала на ухо пару бытовых заклинаний.

— Ты, молодуха, не печалься, — делилась Маня житейским опытом, как оказалось, наш разговор с Глебом она подслушивала с самого начала. — Мужики — они народ странный, со своими мыслями и дуростями в голове! Ну подумаешь сбег — вернется! Тройка бывало тоже полюбовников притащит в академию, а утром кормить приведет. Так они тож сбегали! Но от нашей мегерочки еще никто не убегал! Только пепел потом в совочек сметали с пола! Огненная плеть — она дама капризная! Хозяйку очень любит!

Я даже уши навострила. Разговор с домовой перетекал в любопытное русло. Вот только Маня тоже не вчера родилась и, заметив мое оживление, торопливо собрала корзинку с бидончиком, да и выставила меня сначала за двери кухни, а потом и столовой.

'Клевое у нас учебное заведение, — задумчиво протянула шиза. - Зельевар — поэт и наркоманистый психопат! Начальник службы безопасности — маньяк-насильник. А физкультурница по ходу дела окажется серийной убийцей. Интересно, сколько уже мужиков она своей плеткой ухайдохала?'

'Не мели чушь!' — огрызнулась я. — 'Троя не такая. Может, домовая выразилась не корректно!'

'Куда уж корректней! Пепел и совочек! Все ясно как белый день! Эль, а может от нее все же сбежал кто из любовников? И прибить решил в отместку?'

'Блин, прибейте меня уже кто-нибудь? Лишь бы ты заткнулась!' — мысленно взвыла я.

'Ой, все! — я даже увидела, как Эльвира надувает эфемерные губки. - Я обиделась!'

Обрадовавшись, что хотя бы некоторое время шиза будет сидеть молча, я торопливым шагом поспешила в блок.

'По всем законам жанра и сказки про Красную Шапочку, сейчас на мои пирожки просто обязаны слететься все неприятности академии!' — едва я подумала эту почти крамольную мысль, как тут же пятьсот раз об этом пожалела, потому что из очередной боковой ниши коридора послышался подозрительный писк.

Я, наверное, даже стороной обошла бы эти подозрительные звуки, по радиусу — эдак метров в десять, если бы не знакомый мяв, раздавшийся из той же стороны.

— Му-у-у-урз! — только и осталось горестно выдохнуть мне.

Еще час назад этот рыжий гад сидел в комнате, а теперь, судя по звукам, убивает очередную горную крысу!

И пройти бы мне мимо, не первая и не последняя крысятина эта у Мурза. Вот только писк новоявленной жертвы был настолько жалостливым, что мне не оставалось ничего другого, как поставить бидончик с корзинкой на пол и пойти проверять, что же там происходит.

Разумеется, противную горную тварь, которую сейчас добивал кошак, я выручать в любом случае не собиралась, тем более что помнила об ее крайне ядовитых зубах. И все же в сердце что-то беспокойно ёкало.

Подойдя к нише, которая почему-то оказалась не освещенной ни одним фонариком, мне сначала пришлось идти по стеночке — аккуратно ощупывая возможные препятствия, а потом, стукнув себя по лбу, пробормотать легкое заклинание вызова тусклого огонька. Света от него было, ровно как от спички, но все же лучше чем ничего.

'Все время забываю, что я нынче типа маг! И некоторые бытовые проблемы можно решить всего лишь произнесением пары формул!'

Мой неказистый источник света плясал в воздухе, не очень щедро одаривая стены своими отблесками. Зато даже такого тусклого светлячка хватило, чтобы понять — ниша-то вовсе и не ниша, а узенький коридорчик петляющий и уходящий куда-то в неизвестность. И вот там, в этой самой неизвестности, все отчетливей слышался жалобный писк и истошный мяв!

Шаг пришлось ускорить.

Аккуратно миновав несколько крутых поворотов, уже через полминуты я добралась до источника звуков.

Картина, представшая передо мной, заставила одновременно испугаться, умилиться и оценить неприятности в которые я только что вляпалась. Потому что увиденное именно этим и грозило.

Коридорчик, где я стояла, продолжал уходить и дальше в неизвестность, но вот продолжать путь по нему мне уже не требовалось. Под моими ногами лежал свернувшийся в клубок Мурз. Едва увидев меня, он прекратил свои душераздирающие вопли и, словно пытаясь мне на что-то указать, кивнул усатой мордой в район своего мохнатого пуза.

Вот только я и без его подсказок поняла, на что именно мне указывает рыжий.

Зарывшись на манер котенка и жалобно попискивая, в тепле кошачьего тела отогревался малюсенький дракончик.

Перепутать этого чудо-зверя еще с кем-либо было невозможно.

Маленький, размером с цыплёнка, чешуйчатый, с почти прозрачными крылышками а-ля летучая мышь и жёлтыми глазами на половину морды — он постоянно пищал, временами переходя на ультразвук.

Ломать голову и узнавать, как, явно новорожденный, драконенок оказался в глухом коридоре академии, я не стала. Сейчас понимала только одно — зверюшку надо спасать.

Логика подсказывала, что необходимо вызывать Эридана, а вновь пробудившаяся Эльвира, которая решила временно забыть про обиду, решительно настаивала на другом:

'Он сейчас не придет! Раньше вечера не освободится, а дракон сдохнет уже через пару часов! Замерзнет!'

Только после этих слов я заметила, как сильно Мурз пытается обкрутиться вокруг пищащего детеныша. Правду говорят, чужих детей не бывает. Кошак даже дышать на него пытался и облизывать, но вот только мелкая дрожь продолжала бить крошечное тельце чешуйчатого малыша.

'Милый Мурз! А я на него еще грешила! А ведь он явно на помощь звал, не зря так истошно вопил!'

'Элька, не тупи! Хватай этот зоопарк и в блок неси, к девчонкам!'

Чем смогут помочь малышу Крис и Анфиса я даже представить не могла, но решив с предсказательным даром не спорить, подхватила в охапку и кота и истошную пищалку, ураганом понеслась к блоку. Выныривая из ниши-коридорчика, я горестно посмотрела на бидончик с борщом и уже хотела оставить его тут, а потом вернуться, как шиза меня остановила.

'Ты какая-то не хозяйственная баба! — обвинила она меня, - Кто ж еду на дороге оставляет! Кота отпусти он и сам дойдет, дракона под мышку сажай — поместится, а жратву бросать не смей! Тебя Маня потом за потерянный бидончик сковородкой прибьет и на котлеты пустит! А я еще жить хочу! Угораздило же с тобой одно тело делить!'

Обижаться на Эльвиру времени не было, пришлось быстро, четко и по-военному выполнять все эти указания. К слову, сажать дракошу под мышку было страшновато, малыш казался таким хрупким, что боязнь его раздавить не покидала меня до самого блока. С бидончиком и корзинкой пришлось сложнее. Тащить их в одной руке оказалось задачей из разряда фантастических миссий. Корзинка, расположенная на сгибе локтя, постоянно норовила либо больно стукнуть по бедру, либо съехать вниз по руке, а ручка бидончика, зажатая в ладони, больно давила на костяшки пальцев, вгрызаясь под весом хозяйственной ёмкости в кожу. В такой нелепой позе о быстром беге даже помыслить было невозможно, в итоге перемещалась я аналогом быстрого спортивного шага. Кособоко. Нелепо. И словно по лезвиям — аккуратно!

Но даже таким нелепым способом до блока я добралась в рекордно быстрые сроки и до комнаты умудрилась пройти незамеченной. Видимо, запуганные Эриданом однокурсницы сидели по своим норкам и не смели высовываться наружу. Как говорится, от греха подальше.

Дракоша сидел тихо, даже пищать перестал. Вот только я не понимала хорошо это или плохо в сложившейся ситуации!

Комната номер 'тринадцать' оказалась запертой изнутри. Кристина и Анфиса, поддерживая общую истерию, также показательно забаррикадировались в нашем общем обиталище!

— Могли бы и меня дождаться! — обиженно буркнула я и, принялась барабанить ногой по непреодолимому препятствию, в виде входной двери.

Руки были заняты, зато не слабые ноги, стараниями тренировок Трои, издавали неповторимый и музыкальный стук, эхом разносящийся по коридорам Академии.

Уже занеся ногу для третьего удара, я даже огорчилась, когда она не достигла цели. Дверь распахнулась, предваряя предо мной Кристину во всей красе. Всклоченную и обеспокоенную. Едва взглянув на меня, брюнетка, не теряя временя, за плечо схватила мою тушку и втянула в комнату.

От неожиданности такого движения бидончик в моей руке слегка накренился, отчего с него съехала неплотно прилегающая крышка, и послышался неприятный звук, расплескивающейся жидкости.

Удивленно взглянув, сначала на меня, потом примерно на полтарелки вкуснейшего борща, растекающегося по полу, Кристина выпустила мое плечо из боевого захвата и выдала гениальнейшую по своей дебильности фразу:

— Это ты борщом Анфису тушить собралась?

— Че? — в моменты непонимания я переходила на какую-то другую разновидность русского языка.

— Я думала ты за Эриданом ушла! Или другими пожарниками!

Ничего не догоняя в происходящем, я поставила бидончик и корзинку на пол, придерживая под мышкой до сих пор трясущегося дракончика, торопливо закрыла дверь в комнату, куда в последний момент успел прошмыгнуть Мурз, и только после этого развернулась лицом к Кристине и принялась попутно осматривать комнату.

В помещении витал отчетливый запах дыма, а над кроватью Анфисы, на потолке, различалось четкое закопченное пятно.

— Кри-и-ис! — осторожно протянула я. — Меня здесь всего час не было, что вы умудрились натворить?!

В голове рисовались адские фантазии начиная от новых экспериментов с бытовыми заклинаниями, заканчивая очередными каверзами, которые нам могли подстроить наглющие дворянки.

'Шиза! Вот как мне дракончика достать? Тут же трындец полный и без нас творится!'

'Эльвира ерунду не посоветует!' — загадочно ответило даровитое 'второе я' и ушло в режим радиомолчания.

А дракончик тем временем беспокойно закопошился под мышкой и принялся деловито крутиться. Мне было одновременно щекотно и страшно за зверька, уж слишком сильную активность он начал проявлять.

— Что у тебя там? — поспешила поинтересоваться Крис, заметив мои ерзания.

— Анфиса где? — вопросом на вопрос выдала я.

Не то чтобы от брюнетки я собиралась дракошу скрывать, но и у меня вопросов миллион накопился.

— Ты только не кричи, когда увидишь,— загадочно отмахнулась подруга и направилась в ванную. — Я уже и Эридана звала, но он так и не явился, а сама Фиска в шоке, что ли...

После такого заявления, мне нехорошо стало. Что должно произойти, чтобы наша бесшабашная готесса умолкла и пребывала в шоке? Ответа на сей вопрос у меня не было, ровно до того момента, как вслед за Кристиной не проскользнула в ванную.

Фиса обнаружилась сидящей под струями душа, в опалённой одежде, которая теперь мокрыми лоскутами свисала по ее телу. От пижамы остались одни воспоминания, нижнее белье пока держалось, но когда-то белые кружева лифа, теперь отдавали цветом древесного угля. И перенести бы Анфиску в медпункт, наверняка же ожогами вся покрыта, вот только периодически новые языки пламени начинали плясать по коже подруги, в абсолютно не предсказуемых местах, подпаливая остатки одежды, и тут же угасая под водными потоками. При этом сама блондинка от явно немыслимой боли вздрагивать и кричать даже не собиралась. Сидела сосредоточенно, молча, словно к чему-то прислушиваясь.

Первым желанием было подбежать к подруге и хоть как-то ей помочь, вот только мой нервный рывок удержала Кристина:

— Стой, дура! — одернула она, — Я вот тоже пыталась! Она жжётся!

И словно в подтверждение своих слов, прямо под нос сунула мне пораженную огнем левую ладонь. Там на подушечках пальцев уже надувались огромные волдыри ожогов.

— Это явно пробуждение, — выдала уже почти логичный вывод брюнетка. — Вот только, что с этим теперь делать — ума не приложу! Где этот дурацкий герцог, когда он так нужен?

— До вечера не явится, — трагически выдала я. Эльвира это мне четко дала понять, когда отсылала сюда с дракошей.

И тут меня осенило...

Моя шиза открытым текстом будущее мне предсказывать явно либо не умела, либо не собиралась, а вот полунамеками и загадками а-ля 'сложи пазл', ей видимо было в кайф.

Итак, загадка простая, у нас есть замерзающий дракон и очень горячая Анфиса. Складываем два плюс два и мы получаем — драконий инкубатор!

Понимая, каким безумством попахивает эта идея, я все же решила её проверять сразу опытным путем.

Пищащего дракончика из-под мышки доставала аккуратно, животинушка издавала жалобные звуки и тряслась от холода с удвоенной силой.

По-прежнему сидящая под струями воды Анфиса за моими действиями наблюдала с любопытством и, как мне показалось, даже вышла из своего странного ступора.

— Фиса, — попросила я, протягивая ей в ладонях чешуйчатого пищалку. — Его надо согреть, только аккуратно! Я не знаю, какая именно дракону нужна температура, но ты сейчас здесь явно самая горячая!

В глазах подруги мелькнуло понимание, а ее руки сами потянулись забрать малыша. Да и сам чешуйчатый, чувствуя в Анфисе источник тепла, деловито рвался навстречу к ней.

Я же замерла, глядя на ту сюрреалистичную картину, которую видела в изменившихся глазах подруги. Вместо небесно-голубого цвета, который так подходил милой блондинке, там теперь плясали адские языки красного и невероятно жаркого темно-синего пламени.

В следующие минуты подруга, продолжая сохранять гробовое молчание, пристально изучала копошащегося у нее на руках дракона. Мелкому у нее на руках нравилось. Его пронзительный писк наконец-то начал сменяться довольными звуками, похожими на тихое урчание. Хотя изредка, когда до детеныша долетали капли включенного душа, он недовольно вжимал свою непропорционально большую голову с тоненькой шейкой в туловище и пытался чихать.

С самой Анфисой тоже начали происходить перемены, явно в лучшую сторону. Беспорядочные языки пламени, плясавшие по ее телу, сместились к рукам, и теперь, начиная от локтей до кончиков пальцев, изящные руки девушки напоминали опаляющие факелы, то бишь горели ярким, казавшимся неугасимым огнем.

Я и Крис поглядывали на подругу с опаской, и только сама Фиса и наконец-то согревшийся дракончик выглядели неимоверно довольными и даже умиротворенными.

— Как думаешь, она скоро с нами заговорит? — не выдержала я.

Брюнетка лишь плечами пожала.

— Ты можешь считать меня эгоисткой. Но глядя сейчас на Анфису, я не могу думать ни о чем другом кроме, а какая 'гадость' проснётся у меня вместо дара? — пессимизм в ее голосе зашкаливал. — Навряд ли это будет талант превращать воду в вино...

'Неа. Пусть даже не мечтает', — опять напомнила о себе Эльвира, — 'За вином это к Глебу!'.

— Ну, может все не так уж и плохо, — попыталась успокоить я её. — Анфиса выглядит вполне довольной.

'Ага, само довольство!'

На фоне общей картины, где посередине ванной комнаты стоят две фрейлины-первокурсницы и смотрят на третью, сидящую в обгоревшей одежде под струями душа, мои аргументы выглядели крайне бредово.

— А ЭТО ЧУДОВИЩЕ! — указывая на дракошку в руках Фисы, возмущенно вопрошала Крис, — ты откуда приволокла?

Осталось только глаза закатить.

— Не поверишь! Это приемный сын Мурза, — и тут же, засомневавшись в половой принадлежности чешуйчатого, добавила, — или дочь...

Историю с нахождением пищащего комка пересказывала сумбурно, перескакивая с детали на деталь. А вот Крис на животинушку смотрела с опаской.

— И вот тащу я, значит, борщ, пирожки в одной руке, дракона в другой. Прихожу сюда, а тут вот — картина Репина 'Наша ванная в огне'.

— Эль, а тебя не насторожило, что новорожденному дракону не положено быть в академии, тем более в темном коридоре, ведущем неизвестно куда?

— Конечно, насторожило! Но не бросать же его там! Вечером Эридан явится, вот пускай он и расхлебывает!

— А ты простая, блин, — неожиданно раздался голос Анфисы, который мы уже совсем не ждали. — Вас послушать так герцог должен примчаться и разрешить ВСЕ наши проблемы.

Резко обернувшись в ее сторону, я с облегчением обнаружила что наша шокирующая блондинка уже не выглядит обескураженной оборванкой в чадящих лохмотьях, а как раз наоборот — спешно поднимается на ноги, выключает ниспадающие на нее струи душа и с самым спокойнейшим выражением лица вышагивает на кафельный пол ванной комнаты. Беспорядочный огонь уже не плясал по ее рукам — девушка выглядела совершенно обыкновенной и нормальной, разве что чуть-чуть подкопчённой. На вытянутой ладошке подруга держала довольнейшего дракона, который теперь, после проведенной над ним термальной терапии, явно собирался скрутиться калачиком и сладко позевывая, уснуть.

— Тварюшка милая, — выдала бывшая готесса, — Я назову ее Чешуйкой! И если какой-нибудь блондинистый одноглазик решит ее у меня забрать — сожгу, на фиг!

Фраза прозвучала угрожающе...

У нас с Кристиной аж челюсть выпала. Одновременно и на пол. Таких ярких перемен в Анфисе мы точно не ожидали, а уж неожиданной агрессии и ярого опекунства над хищной ящерицей, которую я приволокла, тем более.

— Стоп! Стоп! Стоп! — выдохнула я. — Давайте, разберемся! Фиса, может ты нам хоть что-нибудь объяснишь! Например, что это было? Как ты себя чувствуешь? Почему Чешуйка? А вдруг это мальчик?

Блондинка упрямо помотала головой.

— Девочка, однозначно! Я под хвостом посмотрела!

Для меня такой аргумент прозвучал не самым убедительным образом. Дракон в моем понимании был рептилией, и я как человек знакомый с биологией крайне приблизительно, сомневалась в наличии у животного такого вида ярко выраженных половых признаков.

Пока пыталась это объяснить вслух блондинке, та упорно продолжала стоять на своем, а потом, махнув рукой, вышла из ванной, и все так же придерживая в руке свеженазванную Чешуйку, направилась к шкафу за полотенцем: вытирать волосы и переодеваться в целую одежду. На время этого увлекательного процесса дракон был обратно передан в мои руки, а я же, вознамерившись так просто от Фисы не отставать, передала детеныша Кристине.

Брюнетка недовольно скривилась.

— Эль, а если он меня подпалит?

— Потушим! — отмахнулась я, и целенаправленно пошла вытряхивать ответы и объяснения из Анфисы. — А ну рассказывай!

— Что рассказывать-то? Ты и сама все видела! Горю я, горю! — вполне обыденным голосом выдала та, натягивая на себя целое белье. — Если вы о том, как это произошло — я и сама не поняла! Ты ушла за едой, а минут через пять я себя плохо почувствовала! А потом все вспышками происходило! Я как будто то включалась, то выключалась! Бац — и я вижу как вокруг меня Кристина бегает, потом еще раз БАЦ — под струями воды сижу! Следующая вспышка — ты передо мной, дракона протягиваешь! Я его когда в руки взяла, мне прям сразу легче стало! Странное ощущение, будто он из меня огонь вытянул! Словно питался им! И пока этот странный процесс происходил, у меня сознание окончательно включилось, я даже слышала о чем вы говорите с Кристиной, понимала все, только способность говорить не сразу вернулась!

На этом блондинка свою пламенную речь завершила.

— И ты так спокойно об этом нам заявляешь? — пискнула из угла комнаты Кристина, телесный контакт с драконом все так же не доставлял ей восторга и удовольствия. — Да я тут чуть с ума не сошла, когда ты вспыхнула!

— Нет, мне надо орать и прыгать по блоку, декламируя Шекспира! — огрызнулась готесса. — Бабы, давайте рассуждать логично! Все что произошло явление вполне нормальное, ожидаемое и прогнозируемое! Мы с тобой, Кристина, в отличие от Эльки хотя бы предупреждены о Пробуждении! А значит панику поднимать смысла нет! Ну подумаешь — загорелась! Академию не сожгла же! Да и Чешуйке, как я поняла, у меня на ручках понравилось! — и словно в подтверждении своих слов, подошла к брюнетке и аккуратно забрала зверюгу обратно на свои руки. — Ути-пусечка моя!!!

Я смотрела на этот дибилизм широко открытыми глазами и уже даже офигевать перестала. Как нецензурно выразились бы у нас в иномирской России — у Анфисы были явно стальные яйца и нервы!

— Ах да! — вдруг неожиданно добавила она, — Про герцога! Мне все равно в чем вы его там хотите заставить разбираться и расхлебывать! Но Чешуйку я ему не отдам! Не знаю, кто у нее был недотепой-матерью, но обратно эта рептилия мою бусечку не получит!

Где-то в глубине сознания, впервые разделяя мои эмоции, взвывала Эльвира:

'Ей-богу — игра престолов! Анфиса — огнерожденная, мать драконов! Остановите Землю — я сойду!'


* * *

Где искать Эридана Глеб знал изначально, а вот то, за каким занятием он застанет герцога Нейтральных земель в его же кабинете, зельевар точно не ожидал.

Нагло и экстренно телепортировавшись прямиком к Эридану, Глеб уже готовился как на духу выложить свою невероятную догадку насчет состояния Трои, вот только, увидев представленную картину, и слова единого не сумел выговорить.

Сидящий за каменным столом Эридан, разъяренный, как стадо бизонов орал на троих стоящих перед ним первокурсниц-фрейлин. Казалось бы, абсолютно привычная картина — злыдня разносящий студенток, вот только все трое девушек были полностью обнажены, а их платья и белье небрежной кучей валялись на полу. В глазах у несчастных стояли слезы, то одна, то вторая вздрагивала от очередного вопроса герцога, словно от обжигающих плетей. Сложно было представить какое унижение и стыд испытывали девушки.

— Очки тоже снимай! — яростно приказывал блондин, дрожащей от ужаса Танисе. — Я же четко сказал, ничего на себе не оставлять!

Дрожащими руками девушка потянулась к переносице, бессильные слезы катились по её щекам.

На этом душещипательном моменте Глеб не выдержал — продолжать смотреть на это и становиться свидетелем подобной экзекуции он не собирался:

— Не знаю, что здесь происходит, — как можно спокойнее начал зельевар, — Но если это сейчас же не прекратится, то, возможно, в убийстве меня будут обвинять уже заслужено!

— Глеб, зайди потом! Я занят! — абсолютно невозмутимо выронил Эридан, продолжая высверливать взглядом девушек, — Я закончу с этими через час, возможно раньше. Потом и поговорим!

Магистр даже ушам своим не поверил. Распаляющийся гнев требовал от зельевара выхода наружу.

— Ты совсем помешался? — процедил мужчина, глядя в упор на коллегу. — Так я тебе мозги прочищу!

Бровь над живым глазом герцога удивленно поползла вверх, видимо сам Эридан в своем поведении ничего ужасающего не замечал.

Глеб же, прищелкивая пальцами, заставил ворох одежды подплыть к девушкам, и коротким кивком приказал тем одеваться и уходить прочь из кабинета. Заставлять дрожащую тройку не пришлось, проявив рекордную скорость, уже через пятнадцать секунд девушки в полузастегнутых платьях ломились в активированный тайный выход из кабинета в стене.

За всем этим с самым наиспокойнейшим видом наблюдал герцог, а едва каменная кладка зарастила проем за Танисой, Милой и Хлоей перевел тяжелый взгляд на зельевара:

— Ты хоть соображаешь, что творишь? А Глеб? Или опять зельями надышался?

— Я боюсь, это ты чего-то не понимаешь! Ты совсем на своих допросах сдвинулся? Раздевать-то их зачем? Или тебя теперь возбуждает насилие над девушками? Неудачный опыт сказывается?

— Ты — идиот! Полнейший! Если я что-то делаю, значит так нужно! И отчитываться перед тобой я не собираюсь!

Выдавая подобное, Эридан выражал полную уверенность, будто являлся истиной в последней инстанции.

— Я не требую от тебя отчета! — уже успокаиваясь, выдохнул брюнет, — Вот только знаешь, когда-то мне Троя рассказывала об одном ученом из ее мира! Он сотворил страшное оружие, которое за секунду может убить миллионы, но был уверен, что делает это ради благой цели и поддержания мира на всей земле! Так вот ты сейчас похож на такого — у каждого поступка есть грань дозволенного! Ты ее переступаешь!

— Да ты не только поэт, магистр, но и философ! — неожиданная улыбка похожая на оскал сверкнула на лице Эридана, — А еще идиот, которого только что провели девчонки, как малолетнего придурка, помешанного на рыцарстве! — 'орлиное око' гневно сверкнуло. — Мы пригрели у себя на первом курсе — как минимум двух предателей, кто выдает себя за милых и ничего не сведущих девок.

— Ты о чем?

— Все о том же Глеб, все о том же, — герцог устало откинулся на спинку кресла. — Эта тройка фрейлин — явно засланные! Мы стали свидетелем чьего-то гениального спектакля, который волей случайности умудрились подпортить.

— К чему ты клонишь?

— А к тому, что кому-то надо чаще выходить из лаборатории и больше думать! У Танисы в очках, вместо линз, стоят два артефактных определителя магии, каждый из которых сравнится по стоимости с драконом! И я не шучу, давая им рыночную оценку! А Мила — явный оборотень! И если бы ты обращал внимание не на искусственные слезы и нежную наготу, а например, на шрам у копчика, у этой самой Милы, от купированного в детстве хвоста, ты бы не стал мне мешать и дал продолжить допрос дальше! Возможно, я бы еще что-то разглядел у третьей!

— Тогда, почему ты их отпустил?

— Глеб, не заставляй меня думать, что ты полный идиот! Кем бы они ни были — это исполнители, а значит, где-то есть заказчик! И теперь поверь, я с этих дамочек не то что глаз не спущу, я буду знать даже о частоте их сердцебиения в минуту!

Дослушав Эридана до конца, зельевар только сейчас осознал — герцог непросто прав, он прав на сто процентов и даже больше. Вот только...

— Они же прошли испытание у Ризеллы. Принесли ей клятву, ответили на вопросы. Если они предатели, или будущие убийцы то, как они смогли обмануть шар правды? Это ведь невозможно?

— Вот теперь ты задаешь верные вопросы. И мы переходим ко второй части нашей головоломки — а что если королева не жертва? И если говорить о 'невозможности', то вспомни о Мадлен! Она ведь тоже прошла испытание и принесла присягу...

— Но если предатели есть в этой тройке, то где гарантия, что их нет в остальных?

— Ты будешь смеяться, но судя по раскладу карт в колоде вне подозрений только иномирянки и как ни странно маркиза и графиня. Последние во время всех событий были под жестким наблюдением. Плюс ко всему, они слишком очевидные кандидатуры для таких весомых ролей. Я скорее поверю, что их ввели в игру как безумный отвлекающий внимание фактор.

Магистру захотелось выматериться.

— Ты думаешь это все игры Ризеллы?

— Я не делаю выводы без доказательств, а конкретно этот может быть плодом нашей больной фантазии. — Герцог сделал паузу. — А теперь расскажи, с какой стати ко мне пришел ты? Только не говори, что в тебе проснулось рыцарство, и ты решил поиграть в спасителя юных дев от герцогского растления?

— Нет, я здесь из-за Трои. Возможно, я понял что произошло.

Признаться, Глебу стало совестливо, за этим разговором и раскрывшимися деталями заговора, его гипотеза о возможном способе помочь физкультурнице немного сместилась на задний план.

— Рассказывай! — голос Эридана вновь стал скуп на эмоции.

Все же будучи реалистом, герцог здраво оценивал ситуацию — скорее всего, блондинка уже никогда не очнется.

— Это гипотеза безумна, но если ты сложишь все детали, то мозайка сойдется в единую картину.

— Не тяни. У меня не так много времени, — в этот момент блондин почувствовал уже второй вызов из комнаты иномирянок, и от немедленной телепортации туда его удерживала только информация, которую пытался донести до него преподаватель зельеварения.

'Я очень надеюсь, что если у кого-то еще из этой тройки проснулся дар, то это будет что-то безобидное и оно не разнесет половину академии... Пускай это будет, например, способность выращивать цветочки. Ну или что там любят девчонки в их возрасте'.

— Дело в том, что в день Присяги была единственная ночь месяца, когда можно беспрепятственно телепортироваться из Внешнего мира в наш. Следующее окно должно открыться теперь уже больше чем через двадцать дней. В остальные дни проход доступен только в одну сторону — из Двадцати королевств в иномирье.

— Спасибо за детский ликбез, — перебил герцог, — Я знаю эти прописные истины. Можно сразу к сути вопроса.

— А суть в том, что проход даже сейчас открыт. Тонкий, иллюзорный, невозможный по всем законам миров, но он открыт! — взволновано выпалил брюнет. — Эр, ты не теоретик в науках, но попробуй осознать, такие проходы могут удерживать открытыми только невозможные вещи. Например, логические парадоксы!

И действительно, герцог был упрямым практиком, и из последней фразы зельвара не понял ни слова.

— Объясни по-человечески! Почему ты вообще решил, что проход открыт?..........

ЧАСТЬ ТЕКСТА УДАЛЕНА!




* * *

/Внешний мир. Несколькими днями ранее/

Уродина.

Одним словом... Страшилище...

Карина стояла перед зеркалом и рассматривала свое отражение с уже привычной апатией.

Горбатая, с сильнейшим врожденным искривлением позвоночника, непропорционально большим носом по сравнению с казавшимся маленьким лицом, запавшие глаза, спрятавшиеся под белесыми ресницами и линзами очков... а еще прыщи, точнее, их последствия. Куча мелких шрамиков, рассыпанных по щекам, оставшихся от периода полового созревания.

Впалая грудь, тонкие руки, которые все из-за той же горбатости были опущены вдоль тела, гораздо ниже чем у других нормальных людей.

Из всего этого порадовать могли только волосы — на фоне общей болезненности они выделялись всегда здоровым блеском и пышной шатенистой копной, растущей с немыслимой скоростью... Только подстригать успевай.

— Ну че, Рапунцель? — хмуро обратилась к себе Карина. — Допрыгалась? Доигралась в гордость. Отчислили...

Хотя, какая к черту Рапунцель... Горбуша... Она — Горбуша...

Изначально, еще в младшей школе, из-за похожести носа на клюв, а волос на воронье гнездо, и огромного горба — как у нахохлившейся вороны, Карину одноклассники обозвали в честь Каркуши, из передачи 'спокойной ночи, малыши'. Вот только потом, с чьей-то легкой руки эта кличка трансформировалась в более обидное — Горбуша....

Себя было жалко. Очень.

Трудно, когда понимаешь, что ты не такая как все... и это не по твоей вине...

Врачи на физический недостаток Карины еще в детстве руками разводили, мол тут такие сдвиги позвоночных дисков, что никакое ЛФК не поможет. И упрямо направляли мать-одиночку попробовать дочку прооперировать, где-нибудь эдак в Германии-Швейцарии, за кругленькую сумму денег. Мол, там 'за бугром' и врачи лучше, и позвонки они девочке составят правильно, и какие-нибудь корсетики корректирующие смонтируют...

В итоге надежда разбилась об реальность. Денег нет, операции нет, а Карина есть, и горб есть...

Собственную мать девушка ни в чем не обвиняла, та и так крутилась как белка в колесе, зарабатывая дочке на витаминки и прочие лекарства от болезней, которых в довесок ко всему обнаружилось великое множество.

Наверное, как и все дети, лет до десяти девушка верила в доброго волшебника из сказки, который прилетит на метле и все исправит... Потом верила в письмо из Хогвартса или другой Абракадабры, вот только сова так и не явилась...

А в четырнадцать Карина поняла — верить нужно и можно только в себя.

Понимание пришло резко, само собой. Будто стукнуло что-то по голове в тот момент.

Нет в мире чудес! И точка.

Никто тебе не поможет, кроме себя самой.

Пришлось в срочном порядке перестать витать в облаках и браться за голову. Начать учиться, чтобы потом найти хоть какую-то мало-мальски нормальную работу...

Но даже здесь Карина не питала иллюзий... Дурнушка никогда не станет топ-менеджером видной корпорации, пусть хоть обвешается красными дипломами. Требований симпатичной внешности при приеме на работу ведь никто не отменял. Никому она такая Горбуша не нужна.

И девушка поняла, даже став лучшей в учебе, пусть гениальной, ничего кроме работы в средненькой фирме за десяток тысяч ей не светит. Был еще вариант, по окончании магистратуры, а именно ее она сейчас и должна оканчивать с отличием, остаться на кафедре и преподавать. Вот только и здесь произошел облом... Точнее жестокая подстава. И самым обидным было то, что подставили ее просто потому, что она беспомощная и ее легко обидеть... Ведь этим придуркам все равно, что они девушке судьбу сломали... или доломали окончательно...

Каринка крутилась как могла и деньги зарабатывала кропотливой работой. Подрабатывать по ночам официанткой она не сумела бы физически, кому такая страшненькая нужна, вот и приходилось обходиться собственным умом, так сказать. Писала по ночам курсовые и дипломные для более везучих по жизни оболтусов.

Казалось бы, ничего такого. Тем более делала все честно. Работы были грамотными, проработанными, не скопированными из интернета — в общем, пальчики оближешь. Уже к последним курсам прошаренные преподы сами понимали, кто пишет нерадивым студентам их работы, и на Карину стали коситься недобрыми взглядами. Не положено вроде как.

А на последнем курсе магистратуры к Карине подошли, и не абы кто, а декан факультета с заместителем. И строго поговорили, что дипломные и курсовые с этого года все студенты будут покупать через них любимых, и если Карина дальше хочет развивать свой маленький бизнес, то надо бы ей процентом поделиться... Для начала хотя бы, пятьдесят. И схему даже предложили, мол к защите будут допущены только те дипломы, которые они сами студентам продадут и чуть ли не систему секретных пометок разработали... Вот такая монополия.

Карина выпросила время подумать...

Здравый смысл все же подсказывал соглашаться... Мол, и на выгодном счету у начальства будет, и крыша неплохая. А вот совесть и справедливость артачились. Почему она будет работать, а эти козлы деньги получать, да и нечестно это, не справедливо...

В итоге, Карина, как последняя дура, от предложения отказалась, клятвенно заверив, что никому не будет больше писать дипломные и курсовые. Про себя отметив, что конкретно на ее университете свет клином не сошелся и народ из других учебных заведений, как покупал курсачи, так и будет покупать.

Определенная логика в ее действиях была, вот только то ли отказов декан не любил, то ли за наглость поступок Карины посчитал.

Как по щучьему веленью стали на девушку в учебе неприятности сыпаться... То один, то второй преподаватель раз за разом занижал отметки, и слухи по универу пошли, будто Карина наркотики распространяет.

Откуда именно пошла подобная информация, девушка даже предположить изначально не могла, более того, у нее в голове не укладывалось, как про нее такую чушь можно придумать. Все прояснилось, когда ее во второй раз вызвали к декану и уже конкретно и прямым текстом заявили:


— Мы думали ты девочка умная. Рассказали тебе о нашем 'бизнес-плане' по доброте душевной, а ты в гордость поиграть решила. Ты же понимаешь, от таких предложений не отказываются, так что хочешь — не хочешь, а теперь работать будешь уже не за пятьдесят, а за сорок процентов!

Слушала этот бред Карина и не понимала — наяву это все или во сне. Обидно стало, как никогда в жизни. По крайней мере, в тот момент она так посчитала.

Мало того, что дефектная уродилась, так еще в жизни все шпыняют и ножки каждый об нее вытереть норовит. В итоге взыграла у девушки гордость — отказалась Карина от такого 'заманчивого' предложения. Из кабинета декана выходила гордо, с высоко поднятой головой. Вот только из универа ей в тот день спокойно уйти не дали.

На одной из следующих пар, Карину сняли прямо с урока милиционеры, которые нагло заявились прямо на занятия.

Отвели в соседнюю пустую аудиторию и там в присутствии свидетелей устроили унизительный обыск. Из-за чего происходил подобный спектакль, несчастная даже понять не могла, сначала спихнула все на слухи о наркотиках, спокойно и не принужденно наблюдала как из сумки вытаскивают вещи уверенная в своей невиновности. Продолжался этот цирк ровно до того момента, пока из сумки не вывалилась тугая пачка пятитысячных купюр.

Карину подставили. Некрасиво, грубо и в то же время так, что до конца жизни не отмыться.

Как выяснилось позже, едва девушка покинула кабинет декана, тот обнаружил у себя пропажу подотчетных денежных средств, выделенных на приобретение для университета новых плазменных панелей. Вызванная милиция сработала оперативно и по горячим следам в течение часа вычислила воровку.

Уже в отделении сквозь слезы Карина пыталась что-то доказывать, рассказывать из-за чего и почему ее так подставили, но никто даже слушать не желал, а хмурый следователь открытым текстом сказал, что эту ересь в протокол заносить не собирается.

В тот момент казалось — жизнь окончена. В тюрьму может и не посадят, а вот судьбу до конца жизни точно поковеркают. Вот только маленькое чудо, но все же произошло. Тот же декан явился в отделение и с самым невинным и ангельским видом объявил, что заявление на Карину писать не намерен, мол зачем ей молодой и оступившейся жизнь ломать.

'Ах, как же! Просто сам подставиться боишься — я ведь не дура!' — прекрасно понимала девушка, что декану не нужна широкая огласка с якобы пропажей денег. Такую историю ведь в отчет придется занести и в вышестоящее управление образования сообщить о ЧП, а это может привести к засвечиванию его гениальной задумки по эксплуатации чужого труда и добыванию тонн денег.

— Зато твоя история стала прекрасным уроком для остальных, — как бы невзначай признался декан, подписывая приказ об отчислении Карины с последнего курса магистратуры, — Все остальные, те, кто строили из себя гордых и самых умных теперь молча согласились и работают.

Из универа девушка выходила, всеми силами сдерживая душившие ее слезы, чувствуя себя морально побитой, а на ум просилось слово 'изнасилованной'. Вслед ей шептались, а в довесок прилетело обиднейшее:

— Горбуша-воровка.

Как она не расплакалась в тот миг, сама не понимала. И лишь дойдя до дома, устало глядя на себя в зеркало, поняла — жизнь закончилась. Куда пойти дальше — неясно, необходимо найти работу — вот только где и какую. Диплома она теперь точно никогда не увидит, а двери куда-то в мало-мальски приличные места для нее закрыты. Да, она продолжит писать курсовые и дипломные для нуждающихся, вот только в современном мире даже эти деньги — копейки.

— Допрыгалась, — еще раз трагично констатировала Карина и уже развернулась, чтобы отойти от зеркала, как в отражении мелькнуло что-то абсолютно постороннее.

Рефлекторно взглянув вновь на зеркало усталыми от слез глазами, Карина испуганно отшатнулась от увиденного.

— Галлюцинации, на нервной почве, — выдохнула она диагноз и усиленно зажмурилась.

Вот только даже после открытия глаз в отражении зеркала ничего не изменилось. Оттуда вместо обычной уродины на Карину смотрело чужое лицо прекрасной блондинки.

Обнаженная женщина с интересом разглядывала девушку из зазеркалья, и какая-то нехорошая улыбка блуждала по ее лицу. Тело незнакомки казалось Карине идеальным и точеным, о таком мечтают все девушки любых возрастов. Ни капли жира, тонкая талия, округлые бедра, длинные ноги, огромная грудь, гордое выражение лица — говорящее о том, что женщина знает себе цену. Казалось, из зеркала на Карину смотрит настоящая королева.

— Нет. Это не я, — еще раз испугано выдохнула девушка.

Уже не в отражении, а своим прямым взглядом она разглядывала свои непропорционально длинные руки. Тело Карины оставалось прежним, далеким от идеала, да и одежда никуда не исчезала. Все тот же красный свитер и джинсы, а значит в отражении кто угодно, но не Горбуша.

— Конечно, ты не я. — абсолютно спокойным тоном ответила незнакомка из зазеркалья и, тут же недовольно скривившись, выдала, — Никогда бы не подумала, что мой дальний потомок будет выглядеть так жалко и вести себя как законченная нюня. Была уверена, что наш род более боевой и приспособленный к жизни. Ну ничего, девочка, вместе мы все исправим. Твоя пра-пра-пра-пра тетушка Троя научит тебя правильно жить! Как там зовут этого декана?!


* * *

Время неминуемо утекало куда-то вперед в неизвестность, мчалось, наступая на пятки успеваемости и пропущенным занятиям. Долго прохалявить и простаивать аудиториям пустыми Эридан все же не дал, и уже через пару дней после нахождения нами Чешуйки и окончания всех допросов Высшая Академия Магии вновь закипела, забурлила и принялась обучать нерадивых студентов.

Вот только теперь все изменилось.

Глеба к занятиям зельеварения так и не допустили, в итоге он сидел в своей лаборатории, изредка высовываясь на свет божий. От бывших поклонниц, которые бегали за зельеваром табунами и не давали ему прохода, теперь и следа не осталось. Магистра обходили по широкой дуге, словно прокаженного, и только я, Крис и Анфиса ежедневно перед и после занятий заходили его проведывать. Правда, у этих походов была еще одна цель — Глеб теперь приглядывал за Чешуйкой, пока мы грызли гранит науки, и следил чтобы наше маленькое драконище ничего не сожгло и не сожрало. А последним оно теперь занималось постоянно, только кастрюльки с мясом у домовой Мани успевали выпрашивать.

А вообще, с этим крылатым киндер-сюрпризом вышла забавная история.

Когда в тот вечер в нашу комнату все же соизволил телепортироваться сам герцог Нейтральных земель то, выслушивая наши безумные истории сначала про самовозгорание Анфисы, а потом и про нахождение драконенка, повел себя на редкость адекватно и сдержано. Не стал кричать, не топал ногами, не сверкал своим 'адским' артефактом, а на удивление, похвалил, и чуть ли не 'спасибо' сказал, за проявленную смекалку в спасении редкого зверя.

Как нам рассказал Эридан, драконы-мамы на протяжении долгого времени согревают новорожденных детенышей в своем адском пламени. Это помогает животному окрепнуть и в будущем быстрее встать на крыло, но если этого не происходит — дракончик замерзает и погибает.

На вопрос: откуда Чешуйка вообще взялась в Академии, герцог пообещал, что выяснит этот вопрос, но, скорее всего, никакой загадки в этом нет.

Вся беда была в горных крысах — которые наглыми оравами рыскали по Академии в поисках пропитания. Периодически эти мерзкие твари воровали драконьи яйца из гнезд, когда некоторые нерадивые мамаши отвлекались на охоту или еду. Дальше крысы перетаскивали добычу в свои норы, где уже и лакомились деликатесным угощением. Но в тот день, видимо, что-то пошло не так, и крысой-охотницей полакомился Мурз, тем самым спасши дракончика.

Словно в подтверждении этих слов, Мурз, который до этого терпеть не мог герцога, ласково потерся о его ногу, при этом оставив кучу линялой рыжей шерсти на эридановских брюках. С точки зрения кота, только что он совершил акт невероятной благодарности, круче которого и быть ничего не может!

На вопрос, что же делать дальше и как жить, Эридан ответил философски:

— Дракон пускай будет у Анфисы, не уверен, что я смогу найти в академии других пиромагов в такой короткий срок. А значит, дракона греть будет она, и не дай бог с ним что-то случится. — в голосе герцога мелькали нотки припугивающей угрозы для нас и беспокойства за малыша. — Когда начнутся занятия, дракона Глебу отнесете, я его предупрежу. А по поводу пробуждения, теперь ежедневно мы будем по часу встречаться с вами и работать над усовершенствованием полученных талантов!

Вот и выходило, что распорядок дня у нас теперь стал сумасшедшим.

С утра одна из нас вставала раньше, чем проснется весь остальной блок, и бесшумным ниндзя в носках относила дракона к Глебу на попечение, а после также тихо возвращалась обратно. Затем вся наша тройка с понурым видом шла на занятия, маялась дурью на физкультуре, которую теперь вела Терция и превращала уже ставшие привычными экзекуторские занятия в подобие легкой иномирской аэробики.

Сломанных ног стало меньше, точнее их вообще не стало. Теперь все первокурсницы выстраивались перед преподавательницей этикета и под душевную музыку тянули руки к несуществующему для нас в этом подземелье солнышку.

А вот часы зельеварения, нам заменили, на мой взгляд, очень полезной дисциплиной — лекарской подготовкой. То одного, то второго мага из медпункта снимали с дежурства и отправляли вести пары у горемычных студентов. Зато теперь в экстренном случае мы могли сами на себе и простенький порез заживить и температуру сбить.

Когда же пары заканчивались, и весь наш курс разбредался кто куда по Академии, наша тройка с трагичным видом шла в аудиторию боевой магии, на поруки к Эридану. И уже тут этот изверг начинал отрываться по полной программе.

Сначала он гонял нас по полосе препятствий, потом заставлял метать каблуки, затем мог неожиданно вызвать над нами локальный ливень и облить холодной водой. В общем, герцог измывался как мог, а цель у него была только одна — вымотать нас до беспамятства. В какой-то момент он прекращал эти пытки, и наша учебная программа с девчонками разделялась. Меня он сажал за книжку по астрологии и требовал составлять предсказания на завтрашний день по звездам, перед Анфисой ставил с десяток свеч и заставлял на расстоянии то зажигать, то тушить их одну за другой, Кристину же сажал в позу лотоса и приказывал медитировать.

Такой метод занятий наш блондинистый садюга ласково называл — шоковой терапией. Мол, если научимся пользоваться даром, когда мятлики перед глазами пляшут и дыхания после бега не хватает, то и в реальной стрессовой ситуации справимся.

Сегодня Эридан перегнул очередную палку, и вместо привычной пробежки устроил нам заплыв на сто метров в платьях в сотворённом бассейне.

Плыть в одежде то еще удовольствие, сомнительное и опасное. Туфли пришлось скидывать прямо в воде еще на первом гребке, всю остальную дистанцию я плыла и одновременно боролась с норовящим утянуть на дно платьем. Ровно этим же занимались Крис и Фиса. Они, к слову, доплыли до финиша раньше меня.

— Ну у меня же даже дара нет еще, — не выдержала и взвыла Кристина, вываливаясь на твердую поверхность, — Меня-то за что так?

— Чтобы жизнь малиной не казалась, — Эридан возвышался над пытающимися отдышаться подругами, пока я доплывала последние метры до спасительного берега.

Мокрый корсет пережимал грудь, из-за чего дышать становилось невыносимо трудно, а легкокрылые мотыльки, первый признак сваливающейся усталости, сегодня прилетели ко мне чересчур рано, и уже через пару гребков грозили отправить меня в ненавязчивый обморок или на дно.

Когда в глазах потемнело окончательно, а в ушах стоял только гулкий шум собственного сердцебиения, до спасительного края бассейна оставался последний гребок. Но куда там... То что я тону поняла, почувствовав, как вода с дикой болью врывается в легкие...


* * *

ЧАСТЬ ТЕКСТА УДАЛЕНА!


* * *

Горячие губы плотно прижаты к моим. Воздух с гулким звуком врывается в легкие. Странное ощущение — слышать воздух.

А затем боль!

Не такая, когда ногу ломаешь или ранишься чем-то острым, а такая, когда воду приходится с силой выплевывать из легких, будто сотни мелких осколков, раскаленных до состояния тысячи солнц, режут тебя изнутри. Удушливо, противно и, в противоречии внутреннему жару — холодно.

Хотя кто-то мне все же помогал, бережно придерживал за спину и обнимал за плечи, когда меня выворачивало на каменный пол аудитории боевых искусств.

Открыть глаза, перевести дух и осмотреться я смогла лишь через пару минут. В метре от меня стояли Анфиса и Кристина, по их лицам блуждали странные эмоции — шок смешанный с удивлением и облегчением. Вот только поздравлять меня со спасением никто из них не спешил, и этот факт интуитивно заставлял напрячься, ровно как и тот, что полусидела я сейчас на холодном полу в мокром платье. Его влажные юбки лишь слегка прикрывали мне ноги, а вот верх моего тела, а именно все, что выше талии, был полностью обнажен.

Точнее, не так! Корсет, выгодно подчеркивающий когда-то грудь, который по всем правилам красивого платья для фрейлины был затянут утром на голое тело, теперь грубо разрезанным лоскутом свисал с моего бедра, болтаясь на трех нитках в месте, где когда-то был пришит к юбкам.

То, что я сижу голая перед девчонками меня ни капельки не смущало, все мы женского пола, в конце концов, а вот то, что чьи-то руки до сих пор меня приобнимали, вводило в ступор. А воспоминание о чужих прикосновениях к губам и сделанном мне искусственном дыхании, становилось нестерпимым до желания разбить пару кирпичей об чью-то герцогскую голову. Кто ж еще, если не он мог меня раздеть. Больше тут маньяков не было!

Рывком укрыв грудь руками, я дернулась из непрошеного захвата, вот только фиг меня куда отпустили.

— А ну не дергайся, — прозвучало на ухо чье-то злыдне-блондиновское, отчего сердце уползло в пятки, а вот дрыгаться и дергаться захотелось еще больше.

— П-п-пустите, — прохрипела я неузнаваемым голосом и предприняла повторную попытку побега.

Хватка не ослабла ни на йоту.

— Выпущу, когда успокоишься, — на этот раз ледяной голос прозвучал громче и уже не впритык к моим органам слуха.

'Ага, щаз!' — вслед за мной в подсознании оживала и Эльвира, — 'Да на что он рассчитывает после этой фразы? Ни одна порядочная девушка после такого не будет спокойна! Укуси его, Элька, фас!'

И если после эридановской фразы я была нифига неспокойной, то после эльвировского 'фас' я остервенела.

Медленно повернув голову в сторону ненавистного голоса, я прямиком уткнулась носом в благородно-породистый герцогский фейс.

— Что? Понравился вид на мою голую грудь? — процедила я, — Не смогли удержаться и опять облапали? Воспользовались своим положением?

Собственно, оружие его преступления я тоже обнаружила краем глаза. Не малых таких размеров кинжал лежал по правую руку от Эридана, и не надо быть экстрасенсом, чтобы догадаться, чем именно распорол мой корсетик этот маньячный-злыдень.

Вот только мое злобное обвинение улетело в молоко. Голубой артефактный глазюка герцога продолжал смотреть на меня не мигающим светом, а второй зеленый хитро сощурился.

— Странно, что ты не обвинила меня в искусственном дыхании и откачивании твоей бессознательной тушки, — в тон мне пришелся его ответ.

Только теперь заметила, что герцог, так же как и я мокр с ног до головы. С его волос тонкими струйками стекает вода, а влажная рубашка, словно издеваясь, сексапильно облипает контуры его рельефного тела. Вот только фигня все это по сравнению с тем, что я перед ним фактически голая. Опять!

— А вообще, Савойкина, за время обучения в Академии ты подозрительно часто пытаешься отправиться на тот свет в моем присутствии. Лестница, полет каблука, теперь вот утонуть решила, — язвительно добавил он к своей предыдущей фразе.

— А вы... а вы... — задыхалась я от негодования, — Вы подозрительно часто меня раздеваете!

'Ага! Негодяй!' — бесилась Эльвира, — 'Теперь он просто обязан на нас жениться! Честь поругана при свидетелях! Не отвертится теперь! Скажи этому гаду, что я хочу зеленое платье в горошек и фиолетовую фату!'

При упоминании 'жениться' мне что-то резко поплохело. Воспоминания о видении непрошеным порывом ветра влетели в мою памяти и замелькали назойливыми конвертиками с королевскими гербами. Вот только теперь я уже сомневалась в том, что это простые видения. Глюки, как есть! От нехватки кислорода!

Еще раз взглянув на герцога в упор, поняла что наступило самое подходящее время включить заднюю передачу и валить отсюда подальше. Тем более интуиция подсказывала мне, что на этой эпичной ноте моего утопления наше занятие на сегодня закончилось.

— Все, я успокоилась, — притворно миролюбиво и через силу выдохнула я. — Спасибо, что откачали!

Рука на моем плече разомкнулась.

ЧАСТЬ ТЕКСТА УДАЛЕНА!


— Может не надо было ее так жестко? — наконец собравшись с мыслями, после долгого молчания пролепетала я.

Сейчас герцог стоял ко мне спиной, отчего моя фраза улетела по адресату к его напряженным плечам. Расслабляться Эр не спешил. Поворачиваться тоже, лишь медленно выдохнул воздух из легких.

— О том, что здесь произошло никто не должен знать. — его голос был непривычно тих. — Я совершил непростительную ошибку, а этого делать было ни в коем случае нельзя.

После этих слов все волшебство момента мгновенно развеялось.

Меня посчитали ошибкой? Или я ослышалась?!

Судя по тому, что лицом ко мне так никто и не соизволил повернуться — нет, не ослышалась.

Прекрасно. Десять из десяти баллов по шкале 'Как обидеть девушку одной фразой'. Об голову герцога захотелось разбить что-нибудь очень тяжелое. Например, люстру, желательно чугунную, в крайнем случае сковородку.

Но вслух я ничего не ответила. Промолчала. Ошибка, значит...

Он стоял и не шевелился, а мне же стало абсолютно все равно как я сейчас выгляжу, что в драном платье, что укутана в плед. Все по барабану.

Я и в таком виде до комнаты дойду — тихим сапом, прячась по темным углам, а раз так, то и оставаться в этой аудитории дальше нет смысла.

Быстрым решительным шагом я двинулась к двери, за которой еще минуту назад скрылась Терция. Как бы мне того ни хотелось, но ни единого оклика вслед не услышала — на этот раз останавливать меня в попытке уйти ни одна благородная морда не спешила.

Ну и черт с ним!

До комнаты добралась удивительно быстро и без происшествий. Навстречу никто не норовил выскочить и задать кучу ненужных вопросов. Коридоры были мертвенно пусты, словно все, как мамонты, вымерли. Даже в блоке я не встретила ни единой души, и лишь подходя к комнате 'тринадцать', услышала с обратной стороны звуки нездоровой возни.

Дверная ручка открылась без усилий, распахнув передо мной вход к родным пенатам и открыв вид на соседок, с выпавшими от удивления челюстями.

— Ты ее как открыла? — выпалила Крис, подбегая к двери и начиная ее пристальный осмотр с наружной стороны.

Я покосилась на брюнетку, сейчас мне было не до ее глупых вопросов...

-Как, как... в упор из пулемета расстреляла замок и открыла! — огрызнулась и в три шага добралась до своей кровати, чтобы тут же на нее упасть и отвернуться к стенке.

— Эля, мы серьезно. — с обидой в голосе пробурчала Фиса, — Мы когда здесь очутились после телепортации, попытались выйти из комнаты, но результат нулевой! Мы тупо не сумели открыть дверь! Я даже подпалить пыталась — результат нулевой!

— Это все герцог, явно его тупые шуточки! — буркнула я и уткнулась лицом в подушку, захотелось хоть кого-нибудь покусать, да так, чтобы до крови, боли и криков... Молчаливая подушка же терпела все...

'Фу, Элька! Это же негигиенично, — ехидно прошуршала Эльвира в своеобразной попытке меня успокоить, - Это же казенный предмет интерьера, представь сколько до тебя фрейлин ее также грызли и пускали в нее слезы, сопли и слюни! Там же микробы...'

Желание рыдать и биться в истерике резко пропало, а вот прополоскать рот и почистить зубы появилось.

'Какая же ты гадость даровитая! Даже пострадать спокойно не даешь!'

'Хочешь страдать — напейся! А не слезы инфантильно лей!'

'Сама иди и напейся! Где я тебе алкоголь в закрытой Академии найду?! Или ты думаешь, что тут у каждого под кроватью самогонный аппарат стоит?'

'Я не думаю, я это знаю, — уверенность в интонации шизы проскальзывала явная, — Только давай не будем травить наш общий организм этой гадостью, а пойдем к Горгулию и вежливо попросим у него пару бутылочек вишневого ликерчика!'

Я скосила взгляд на Анфису и Кристину, которые до сих пор разглядывали дверь в попытке разгадать тайну ее странной манеры открывания-закрывания. Как они уже выяснили опытным путем, изнутри комнаты открыть дверь было невозможно, а вот снаружи она поддавалась без малейших усилий.

'Ну и с чего ты взяла, что я попрусь к Горгулию за бутылкой? И откуда ты знаешь, что она у него есть? Ты же сама говорила, мол, о событиях в настоящем ничего не знаешь. Откуда инфа тогда?'

'Вот ты зануда, — тяжело вздохнула шиза, - Все проще чем ты думаешь. Я просто вижу, как через пару часов наша дружная иномирская компания будет сидеть здесь и употреблять наливочку с шоколадным фондю, который вы по пьяни начнете на драконе разогревать!'

Я закатила глаза. Мало того, что судя по предсказанию Эльвиры мы с девчонками нажремся в зюзю, так еще и Чешуйку сюда приплетём, которую...

Блин! Блин! Блин! Мы забыли дракона у Глеба!

— Кри-и-ис! — в панике взывала я.

Почему я позвала именно брюнетку и сама не поняла. Кристина к дракончику особой симпатии до сих пор не испытывала и по возможности старалась проводить время от него как можно дальше, но сейчас лично мне Глеба видеть не хотелось. Стыдно даже взглянуть в глаза ему будет, а попросить Анфису сходить за Чешуйкой, было чревато тем, что она взболтнет брюнету что-нибудь лишнее о моем и так нестабильном эмоциональном состоянии. Да и нужна мне была Фиска для более авантюрного дела... Ликерчика все же захотелось!

— Крис, мы забыли забрать Чешуйку!

— Фис, — брюнетку аж передернуло после упоминания драконенка, отчего она поспешила перевести стрелки на вторую подругу, — Может сходишь?

Глаза Кристины были молящими-молящими, словно ее не за милым зверьком отправляли, а на эшафот, путь к которому устелен ядовитыми змеями.

— Нет, — встряла в мольбу я. Да, я понимала, что поступаю не очень красиво и даже эгоистично по отношению к Кристине, но... — Мы с Анфиской пойдем на добычу душевно-исцеляющих вкусняшек!

Взгляд брюнетки стал недобрым.

— Эль, а ты ничего не хочешь нам объяснить или рассказать? Где была, например?

— Объясню и расскажу, — опустив голову, прошептала я, — Но через пару часов. Сейчас у меня только одна просьба, Крис, сходи за Чешуйкой и постарайся ничего не говорить лишнего Глебу...

Фиска, слушая эти препирания, саркастично хмыкнула.

— А как она сможет понять что лишнее, а что нет, если не знает ничего о происходящем?

— Пусть тогда просто промолчит, — я пожала плечами, и теперь уже сама глядела на брюнетку молящими глазами, — Ну, Кристиночка, ну пожалуйста....

После недолгого наигранно-злобного сверления меня взглядом Кристина сдалась:

— Ну, допустим, я согласна. А вы что собираетесь делать?

Вопрос был сложным. Я и сама не совсем понимала, с каким именно планом собираюсь пойти к Горгулию за ликером. Подсказок от Эльвиры я могла и не дождаться, а вот с ее пророчествами выходило соглашаться приходилось, или все же нет?

'Эй, шиза! А если я не пойду к Арсению и останусь сидеть здесь в комнате, твое видение не сбудется?'

Эльвира мой вопрос проигнорировала.

'Эй, я с тобой разговариваю!'

'Не ори! Нечего мне тебе ответить! Не знаю я, что будет. Давай эксперимент поставим! Оставайся в комнате, можешь даже запереться. Вот и поглядим, что из этого выйдет'.

Подвоха в её словах я не услышала, а раз так, то и план по добыванию вкусняшек решила свернуть. Мы девушки приличные...

— А мы с Анфисой посидим в комнате и за дверью приглядим, чтобы она опять не закрылась ненароком, — фраза прозвучала нелепо и даже глупо, но что тут поделаешь.

Сама же Анфиса взглянула на меня как на придурочную и молча кивнула, соглашаясь с моим очередным тараканом.

— Странная ты, — легкая обида все же мелькнула в голосе Кристины, — Тогда я за драконом. Надеюсь, когда вернусь ты нам все же расскажешь, что произошло.

'Конечно, расскажу! Может хоть кто-то меня переубедит, что я не ошибка...'


* * *

Тот день перевернул жизнь Карины раз и навсегда.

Незнакомка в зеркале... Все началось тогда. Ровно неделю назад, когда Троя появилась и заставила взглянуть на свою жизнь абсолютно под другим углом.

— Что, жить тебе не хочется? — ехидно отметила блондинка, накручивая локон потрясающих волос на палец, — Нет, не отвечай. Я и так вижу, что не хочется. Спрыгнуть с балкона хотела или таблеток наглотаться?

— Фен в ванную бросить, — огрызалась Карина, борясь с желанием разбить зеркало, в надежде что ехидная тетка исчезнет.

— Глупо... — протянула та, которая представилась дальним предком, — Хотя я тебе за это, признаться, даже благодарна. Если бы не твое унылое состояние я бы сейчас трупом была. Подселиться в чужое тело, увы, не такая легкая задача, как мне показалось вначале.

— Вы о чем?

Выражение лица женщины сменилось с наглого на унылое. Троя провела тонкими пальцами по обратной стороне стекла, которое словно удерживало ее в зазеркалье, и отступила на шаг назад.

— К тому, что ты меня вроде как спасла. Меня хотели убить в одном месте, отчего пришлось позорно валить в другое. Вот только побег мой носил настолько экстренный и нелепый характер, что тело осталось в параллельном для тебя мире, а душа... А душа, вот, подселилась незваным гостем в твое тело и теперь имеет наглость отражаться в зеркале!

После такого заявления Карине захотелось завизжать и вызвать психиатрию, экзорцистов, сходить в церковь... Дело попахивало откровенной дьявольщиной!

— Я крещеная! Я в Бога верю! — выпалила девушка, судорожно начиная креститься, на что Троя выдавила скептическую улыбку.

— Я тоже верю, можем даже в церковь сходить вместе. И если тебя это так беспокоит, то ты не одержимая, а я не бес.

Прозвучало еще более сомнительно, чем все остальные реплики ранее.

Уже к вечеру Карина смирилась с непрошенным соседством и, наглотавшись валерьянки и пустырника, повторно подошла к зеркалу. Общаться с Троей получалось лишь находясь у хорошо отражающих поверхностей.

— Расскажи мне все, — решительно потребовала Карина ответы сразу на десятки вопросов, — Кто ты, откуда? Почему голая? Что означает твоя фраза о том, что научишь меня жить? Как ты, вообще, можешь мне помочь, сидя в зеркале?

— Хм, а ты не безнадежна, — легкая гордость за потомка проскользнула в голосе блондинки, — Характер есть, пусть надломанный, но то, что не треснуло до конца всегда можно починить...

В тот день пра-пра-пра-родственница рассказала многое, и о Двадцати королевствах, о магии, и об Академии, о другом мире, и о том как сама она надеется, что через месяц сумеет вернуться в свое настоящее тело...

— Ты меня заберешь с собой? — как можно равнодушнее тогда поинтересовалась Карина, хотя интуитивно уже ощущала ответ.

— Я не стану тебе лгать. В тебе нет ни капли магического таланта. Я могу тебя забрать, но разве ты сможешь быть там простым человеком, зная о магии так много и всегда желая большего?

— Не смогу, — врать самой себе тоже не было смысла, — Выходит, ты меня сейчас просто используешь как сосуд, в котором временно нашла пристанище, а потом свалишь?

— К сожалению, это так, — горечь Трои была неподдельной, — Но, девочка моя, поверь, иномирянкам в мире Двадцати королевств не так сладко, как тебе кажется. Эта магия имеет обратную сторону медали...

— Какую же?

В голове с трудом укладывалось, что у кучи бонусов быть магом могут проявиться какие-то минусы и подвохи.

— Магический дар не всегда бывает добрым и милым. Иногда он такой как у меня. — прозвучало без наигранности трагично, — Я никогда не смогу полюбить человека, у меня никогда не будет своих детей, каждый раз, находясь рядом с тем или иным человеком, я вижу все его грехи, начиная от убитого комара в детстве, заканчивая куда более страшными и зверскими преступлениями. Но не это самое жуткое...

Блондинка в зеркале закрыла лицо руками, в попытке сдержать слезы. Если бы сейчас ее увидел кто-нибудь из Академии, то никогда бы и ни за что не поверил, что железобетонная Троя способна плакать.

— Самое ужасное то, что рядом со мной этих людей постигает кара. Она не всегда заслуженная, но всегда по принципу око за око.

— Но ведь это же хорошо, — Карина пыталась понять странную реакцию женщины. Троя сейчас казалась ей уже непросто обнаженной, а оголенной словно нерв, через который пропускают электрический ток, — Убийц нужно казнить, воров сажать. Что в этом плохого?

— То что месть слепа. Это не правосудие! Человек, защищавший свою семью от разбойников, убил одного из них. Через несколько лет, пройдя мимо меня на улице, он не дошел даже до соседнего угла здания — замертво упал с разрывом сердца. Другой мужчина, укравший немного хлеба, чтобы накормить дочь, споткнулся, убегая, и сломал себе ногу. Когда же его поймали стражники, получил десяток ударов плетьми, — женщина сделала паузу, чтобы через мгновение продолжить. — А иногда судьба приказывает мне стать этим самым механизмом мщения. Я как та богиня из древних мифов — Мегера, карающая плетью за грехи... Возможно, самая массовая убийца всех времен и народов.

Карина слушала и не верила. Как та невероятно красивая и соблазнительная женщина, плачущая в зазеркалье, может быть Мегерой.

— И ты не можешь это контролировать?

— Со временем научилась. Теперь я могу проигнорировать мелкие ошибки чужого прошлого, за комаров и украденный ластик удар возмездия не последует...

При упоминании о ластике Карина вздрогнула. Это был ее маленький грешок, еще с первого класса, но ведь она потом раскаялась и отдала соседке по парте ту злосчастную стерку.

— Значит, даже сейчас, находясь в моем мире без тела, твой дар продолжает работать...

— В точку... Моя магия никуда не исчезла, я могу колдовать, творить заклинания. Мы можем даже отомстить твоему декану, для этого нужно лишь некоторое время находиться рядом с ним. Судьба его сама накажет...

Девушка задумалась, не каждый день услышишь подобное предложение.

— Это так легко работает? Просто побыть в нескольких метрах от него?

— Это работает сложнее, но в общих чертах да. Подходим к нему, крутимся рядом пару часов — и на него падает кирпич с неба.

— Тогда почему кирпич с неба не упал на того, кто хотел тебя убить? — дурочкой Карина никогда не была и мгновенно проанализировала полученную ранее информацию.

— Умница! Как все же жаль, что тебя нельзя взять в Академию. Ты могла бы стать прекрасным аналитиком, — зеркальная Троя обеспокоенно расхаживала из угла в угол отражающейся комнаты, — Странно, в тот момент я не почувствовала его предыдущих преступлений, а ведь безгрешных убийц не бывает. Он скрывал лицо под маской... Скорее всего, разгадка в артефакте, никогда ничего подобного не видела в своей жизни — золотой перстень с неприметным камушком, кажется, он постоянно пульсировал и изменял цвет...

Слушать про какие-то артефакты и камни Карине было неинтересно, в этом деле она все равно ничего не понимала, а вот то, что в её теле сидит чужая душа, беспокоило с каждой минутой все больше.

— Выходит, ты словно оружие массового поражения? — девушка устало присела на пуфик, расположенный напротив зеркала. Сидя, она казалась еще больше сгорбленной и ссутуленной. — И все же в твоем даре что-то не стыкуется... Сама же сказала, у тебя в Академии преподаватели не крестиком вышивать студентов учат. Да и пришибить тебя пытались на балу, где находилась куча людей и даже король с королевой. Я может ошибаюсь, но неужели власть имущие вашего мира самые безгрешные люди?

Казалось, блондинку вопрос застал врасплох.

— Ты удивительно проницательна... — на этот раз в ее голосе появилась доля раздражения, — Я ведь говорила, что мой дар работает немного сложнее, чем тебе покажется на первый взгляд.

— И?

— Если человек мук совести за свой поступок не испытывает, а считает его абсолютно приемлемым для себя в моральном плане, то и закон 'кирпича на голову' в его отношении не сработает. В таких случаях, решение ложится на мои плечи. И тут я либо могу развернуться и уйти, либо совершить правосудие, если посчитаю нужным.

Услышав такое, Карине осталось только устало откинуться спиной к ближайшей стенке.

— Выходит, если я маньяк-убийца и психопат, который за свои преступления мук совести не испытывает, то и гулять я могу мимо тебя хоть двадцать пять раз и ты мне ничего не сделаешь?

— Еще как сделаю — голыми руками пришибу! — пыталась доказать обратное женщина в зеркале.

— Ага! Если я крестьянин или офисный клерк, то да, пришибешь! А если я сумасбродный король, который казнил сотню человек, или президент, выпустивший ядерную бомбу, то ты даже пальцем в отношении меня не пошевелишь?!

Двухсотлетняя Троя смотрела из зеркала на свою излишне сообразительную пра-пра-пра-племянницу и размышляла, стоит ли оправдываться перед этой излишне эмоциональной молодежью и доказывать обратное.

— Да, ты права! Пройду мимо! Только ты, моя дорогая девочка, путаешь разницу между психопатом, у которого в мотивах стоит лишь собственное удовольствие, и правителя страны, которому порой ради блага своего народа приходится идти на безумные жертвы. Я таких людей не могу судить, пускай их судит народ и время! И если у меня есть возможности избежать излишних жертв, то я их избегу.

— Это все демагогия! — упрямилась Карина.

— Это все твоя молодость и максимализм!

На этой невеселой ноте в разговоре возникла смысловая пауза.

Карина, насупившись, сидела на пуфике, Троя в зазеркалье и ни одна из них не собиралась возобновлять разговор первой.

Внезапный звонок на мобильный отвлек девушку от невеселых раздумий. Судорожно пошарив взглядом по окрестностям в поисках телефона и осознав, что оставила его на кухне, девушка двинулась отвечать на назойливые трели вызова.

— Привет, мама. — как можно спокойнее поздоровалась она с находящейся по ту сторону линии родительницей.

Ответ пришелся не сразу, а интонации матери не порадовали с первых звуков.

— Ну здравствуй, дочь, — голос Светланы Васильевны, находящейся сейчас фактически на другом конце необъятной родины, был печален и пуст, — А теперь расскажи, как ты докатилась до жизни такой?

Признаться, Карина и не поняла сразу о чем речь, первую догадку — мама как-то узнала о Трое, здравый смысл сразу приказал отмести, а вот вторая догадка бросила в дрожь.

— Мам, ты о чем?

— О воровстве, как ты могла пойти на такой поступок. Мне всегда казалось, я тебя правильно воспитывала...

После этих слов сердце девушки окончательно рухнуло в пятки.

Зараза-декан зашел в своей подлости еще дальше, чем Карина могла даже представить. Он позвонил ее матери, которая сейчас находилась за тысячу километров от дома и работала вахтовым методом на севере. Этому подлецу не составило труда найти ее даже на таком расстоянии, чтобы сообщить якобы о моральном падении любимого чада.

— Это все неправда! — теряя самообладание, вспылила Карина, — Ничего я не крала, меня подставили!

Вот только мать явно не собиралась сейчас выслушивать оправдания.

— Я приезжаю через полторы недели и надеюсь услышать от тебя чистую правду! Историю о дипломных, которую ты рассказывала следователям, я уже слышала от твоего декана! Надеюсь, ты придумаешь что-нибудь более убедительное, чем этот бред!

Мать еще минут пять орала на Карину в трубку, не давая даже слова вставить. Вся эта история с подставой переросла из просто гнусной в отвратительно-мерзкую.

По некрасивому лицу все это время текли молчаливые слезы — Горбуша не могла себе даже позволить всхлипнуть громко.

В какой-то момент нотации матери стихли:

— Надеюсь, ты все поняла, из того что я тебе сказала?

— Да, — через силу выдавила из себя единственное слово жертва преподавательского произвола.

Нервы у матери сдали, не выдержала Светлана Васильевна позора, свалившегося на ее дочь.

— Запомни, я вернусь через полторы недели, и нас ждет незабываемый разговор! — после этой фразы в трубке послышались короткие гудки.

Самым обидным для Карины сейчас было даже не то, что декан посмел рассказать все матери, а то, что та ему поверила. Не родной дочке, а ему...

На негнущихся ногах девушка вернулась к зеркалу. Она прекрасно знала, что Троя слышала весь неприятный разговор от начала и до конца, тем более что сама блондинка в зеркале вид сейчас имела пусть голый, но крайне решительный. Такого обращения со своим потомком физкультурница потерпеть не могла.

— Я тут подумала, — начала Карина, силой воли заставляя удушающие слезы прекратить течь по щекам, — Давай свалим этому гаду на голову тонну кирпичей?

— Я тоже подумала... — вид блондинки указывал, что настроена она крайне мстительно и злобненько, — но для начала мы тебя приведем в надлежащий вид. Вопрос в другом, готова ли ты ради этого стерпеть адскую боль?

В тот момент Карина была готова абсолютно на все, даже лично передушить весь управляющий состав университета, что уж говорить об адской боли...

И Троя не обманула. Ощущения, которые испытывала Карина всю следующую неделю, можно было сравнить только с пытками в геенне огненной.

— Терпи, девочка, — утешала блондинка, когда Карина корчилась в муках, извиваясь на кровати, не в силах поднять даже голову. Троя же с видом заправского садиста наблюдала за процессом из маленького карманного зеркальца, которое теперь обитало возле подушки несчастной, — Я ведь не медик, безболезненно исправлять изъяны чужих организмов не умею. Сейчас все кости тебе переломаем, заново сложим в правильное и ровное положение, а потом зарастим. Будешь как новенькая!

И Карина терпела. Хуже всего для девушки было слышать звук крошащихся костей и собственные крики. Хотя иногда нервы соседей спасал лишь звуконепроницаемый полог, который удерживал болезненные стоны в стенах квартиры.

Что и как делала Троя для ничего не понимающей в магии девушки оставалось загадкой, но та цель, ради которой она доверилась сумасбродной дамочке из зеркала, заставляла терпеть.

Несколько раз в день боль прекращалась, и физкультурница-садистка милосердно разрешала Карине поесть.

Где именно блондинка доставала еду, Горбушу волновало мало, но возникающие из ниоткуда окорочка и огромные кастрюли с кашей вначале очень пугали. К слову, есть Карина теперь стала очень много, словно беременная впихивала в себя все до последней ложки!

— Кушай-кушай, — в такие моменты ласково приговаривала физкультурница, словно родного ребенка нянчила, — Тебе надо набрать массу, иначе рельеф я тебе из чего лепить буду?!

— Только давай обойдемся без мускулов, как у тупых качков, — попросила тогда Карина. Становиться бодибилдершей ей совершенно не хотелось.

— Мне лучше знать, — авторитетно отвечала мучительница, и после окончания приема пищи, с удвоенной инициативой принималась за перекраивание Каринкиного тела.

Даже проваливаясь в редкий и беспокойный сон, девушка подозревала, что и в эти моменты Троя продолжает химичить и ставить над ней свои бесчеловечные эксперименты.

'Кирпичи на голову! Тонна кирпичей на голову...' — словно мантру шептала Горбуша и теряла сознание от очередного болевого шока.

Примерно на пятый день экзекуции блондинка ослабила хватку:

— Ну вот, самый тяжелый этап мы миновали, — уверенно заявила она, прищурено разглядывая результат своего творчества из зеркала, — Еще денечек подшлифуем и можно будет выпускать тебя на свет божий!

Карину оптимистичный голос родственницы радовал мало, девушка разглядывала потолок и подсчитывала дни до приезда матери.

— Ну и где неописуемая радость превращения из красавицы в чудовище? То есть, тьфу, из чудовища в красавицу? — подозревающая, что ее труд не оценили, Троя приготовилась обижаться и показательно выпятила губы, — Я тут что, зря над тобой колдую?!

Карина скосила взгляд на зеркальце. Своего отражения она уже не видела там почти неделю, наглющая блондинка плотно занимала все стеклянное пространство.

— Может, все же покажешь вначале, что ты из меня сотворила, а потом я радоваться начну?

— Ты мне не доверяешь?! — Троя притворно взвизгнула, показывая всем видом, что настроение у нее прекрасное, и она готова разводить балаган и цирк до последнего.

— Я тебе уже пять дней доверяю больше всех на свете, так может быть, покажешь, что ты там налепила?

— Я тебя слепила из того что было, ну а то что было, то и полюбила... — попсово пропела блондинка мотивчик песенки, который ей и знать-то было не положено...

В итоге разговаривать с придуривающейся Троей в серьезной манере Карине надоело, поэтому решительно схватив в руки маленькое зеркальце и злобно потрясая им в воздухе, девушка собралась требовать принадлежащее по праву:

— А ну подвинься! Я должна себя увидеть!

— Ну и много ты рассмотришь в этом стеклышке? — иронично попыталась отшутиться физкультурница, но, глядя на недовольное выражение лица собеседницы, сдалась, — Ладно, иди смотрись, но только к большому зеркалу!

Дважды уговаривать Карину не пришлось. Большое, так большое! Не могла же Троя там нахимичить так, что у кого-то появится желание добить ее душу окончательно?

Первая попытка встать рывком с кровати позорно провалилась. Едва Карина просто присела на ее краешек и свесила ноги на пол, голова от долгого пребывания в состоянии лежа предательски закружилась. Пришлось умерить пыл, и к попытке первого самостоятельного шага подойти более размеренно и ответственно.

Медленно отдышавшись и переведя дух, девушка все же совладала со своим обновленным телом и умудрилась встать на ноги. Голова закружилась повторно, на этот раз из-за непривычной высоты на которой она пребывала.

— Эй, я что, выше стала? — возмущенная догадка пронеслась в воздухе и звонко отразилась от зеркального обиталища физкультурницы.

— Ну а ты что думала?! — блондинка даже не собиралась оправдываться. — Я тебе все кости собрала-перебрала и выровняла, понятное дело, что ты выросла. Лишние двадцать сантиметров еще никому не помешали!

— Сколько?! — вместо сдержанного вопроса прозвучал взвизг, которого Карина сама от себя не ожидала.

Вот теперь становилось страшно. Как она объяснит матери резкую прибавку в росте?

На этот раз торопливые шаги в сторону большого зеркала не сдержать было даже танком, и по фигу что голова кружится! Карина просто обязана была себя увидеть! Немедленно!

Увидеть и обомлеть!

— Ты что со мной сделала? — тихо выдохнула она, сверля ошалелым взглядом свое отражение.

— Можешь не благодарить, — гордость за содеянное зашкаливала в голосе из карманного зеркальца.

— Ты с ума сошла? Мне теперь, что паспорт менять? Или документы подделывать? Никто же не поверит, что я это я?!

— Пфф... подумаешь, — проблема официальных бумажек Трою волновала мало. — Хочешь, я тебе сотню паспортов наколдую! Да что там сотню! Идешь в паспортный стол, выбираешь мужика там посимпатичнее, улыбаешься ему во все тридцать два зуба, и он рисует тебе любые документы! Привыкай, деточка, теперь все самцы вокруг тебя штабелями укладываться будут!

И Карина не сомневалась, укладываться будут не то что штабелями, вагонными составами, потому как из зеркала на нее смотрела уже не Горбуша, а абсолютно другая, незнакомая ей, невероятно красивая и эффектная девушка. Точнее, даже не так. Из зеркала на нее смотрела все та же Троя, или та, что выглядела как наглющая родственница. Высокая грудь огромного размера, тонкая талия, крутые бедра, модельные ноги. От лица предыдущей Карины не осталось и следа. Исчез ужасающий огромный нос, вместо него красовался идеальный точеный почти греческий профиль, пропали мелкие шрамы от прыщей — идеально чистая кожа сияла алебастром. Единственное, что отличало сейчас Карину от физкультурницы — это цвет волос... Шатенистая копна волос по-прежнему намекала на сходство с Рапунцель и придавала новоявленной красотке сказочно соблазнительный вид.

— Предок, ты офигела? Ты что натворила, Франкенштейниха?

— Сделала из тебя милашку! Боевую милашку, к слову, — Троя из карманного зеркальца умилялась проделанной работой, только слез радости не хватало для полного комплекта, — ты только посмотри какие я тебе мышцы сотворила, а растяжку! Все как у меня! Теперь ты сможешь делать тройные сальто и садиться на шпагат без подготовки! А какой у тебя удар с правой, пока сама не попробуешь — не поверишь!

— Ты из меня своего клона сделала! — праведный гнев колотил Карину. Теряя остатки самообладания, девушка сорвалась на крик, — КЛОНА! ТРОЯ, МАТЬ ТВОЮ!

— Не трогай свою пра-пра-пра-пра бабушку! Она была изумительной женщиной, и всегда носила в ридикюле пару унций крысиного яда для своих врагов!

— Мне по фигу, что она с собой носила! Я в шоке от того, что ты со мной сделала, — пыл Карины грозил принять угрожающие масштабы, а осознание ситуации, в которой оказалась девушка, окончательно накрывало своей безысходностью, — Позволь поинтересоваться, а какие еще тонкости ты собиралась отшлифовывать?! Родинку на попе забыла разместить или цвет глаз поменять не успела?

Ехидство в голосе несчастной жертвы красоты зашкаливало и перекликалось с паникой! Вот что она теперь матери скажет?!

'Привет, мамуль! Я не воровала деньги, но сделала себе пластическую операцию!'

— Цвет глаз я тоже поменяла, — невозмутимо отмахнулась физкультурница, будто каждый день занималась сменой имиджа у бедных потомков, — К твоему будущему белому цвету волос очень пойдет аметистовый! Это так необычно и экстравагантно!

После такого заявления бывшей Горубше захотелось схватиться за сердце или голову. Получить сейчас инфаркт или ишемический инсульт, стало бы самым идеальным развитием событий, чтобы вся эта фантасмагория, наконец, закончилась. К огромному зеркалу в коридоре пришлось приблизиться впритык, чтобы убедиться в словах Трои. Некогда карие глаза канули в Лету и теперь ореолы вокруг зрачка радостно сияли насыщенно-фиолетовым цветом.

— Охренеть! — больше слов у Карины не нашлось... Пока не нашлось... Все слова появились ровно через минуту и выражались отборной нецензурной бранью, — Пи-и-ип... Я тебя ненавижу! Пи-и-ип... БЛОНДИНКА?... ТЫ ШУТИШЬ? Пи-и-п! ХОТЬ ВОЛОСЫ МОИ ОСТАВЬ В ПОКОЕ!... ПИ-И-ИП!

— Нет, ну а что тебе не нравится! Я тебя лепила по образу и подобию своему! — до Трои, наконец, начало доходить, что натворила она нечто из ряда вон выходящее.

— А ты давно Богом стала?

— Лет сто восемьдесят назад. Я — Богиня Мегера! Имею полное право! Ну вот скажи, чем ты недовольна?! Ты ведь всегда мечтала быть красивой, эффектной, блистательной! Шикарной, в конце-то концов! И я все сделала, что тебя не устраивает?

Над ответом пришлось задуматься... Реальность стать идеально красивой оказалась слишком шокирующей и одновременно, в глубине души, притягательно манящей!

— Троя, вот что я матери скажу? Она ведь меня даже не узнает! А окружающие люди?! Да с такой внешностью меня все бабки у подъезда проституткой обзывать начнут!

Троя в зеркальце изобразила характерный жест 'рука-лицо', закатила глаза и показательно взвыла.

— Значит, пока ты чувствовала себя жалким посмешищем, все было отлично! А теперь, когда ты здоровая, крепкая и красивая — по-прежнему недовольна? Карин, ты уж определись, что тебе от этой жизни надо! А пока определяешься, записывай адрес! Нам с тобой срочно нужно заглянуть в магазин за одеждой для нашего мстительного плана! Боюсь, твои старые тухлые шмотки для этого ответственного задания не подойдут!

— Это почему же? — возмущаться решениям физкультурницы хотелось чисто из природного упрямства, назло даже здравому смыслу, — Мы можем взять что-нибудь из гардероба моей матери!

Ехидный смех раздался из зазеркалья, а еще более ехидное лицо оттуда выглянуло.

— Что, и на груди сойдутся? Пятый размер диктует свои правила выбора одежды!

Карине пришлось еще раз убедиться в наличии у себя огромных передних выпуклостей не только в зеркале, но еще и пощупать свежепоявившиеся достоинства! А они действительно присутствовали и внушали если не уважение к себе любимым, то желание с ними считаться и учитывать их при примерке одежды!

— Оденем свитер, у мамы есть парочка объемных вязанных! Да и по росту она всегда была выше меня, и ее вещи теперь вполне мне подойдут!

Голос физкультурницы стал еще более ехидным:

— Хах! Ну если твоя мать одевается в секс-шопе, то тогда, конечно, подойдут! А так, любимая Кариночка, мы едем на шопинг! Нам срочно нужна плеть и кожаный комбинезон!


* * *

— Ты серьезно? — король Пятого Радужного внимательно вчитывался в строки только что принесенного ему приглашения, — Лил, да это же полный бред! Что за династическая случка?

Собственно сам метаморф придерживался такого же мнения. Про династические браки он слышал, о свадьбах по расчету тоже, но вот чтобы кошек сводить во благо Королевства, такое в первый раз.

— Может, мы не так прочли приглашение? — в качестве гипотезы предположил маг. — Вдруг это просто премьера новой комедии Керенийского Королевского театра? Там приписки соответствующей нет?

Велидор повторно вчитался в текст еще дважды, а потом, не выдержав, продекламировал послание вслух.

— 'Приглашение! Двадцать четвертого дня, Шестой Луны приглашаем Вас, любимого и уважаемого Велидора Первого, со своей свитой, на величайшее событие Всех Двадцати Королевств этого года — Династическую случку Бусинды Крокониальды Страдфордской, четвертой из рода Королевских Персов и Пушистика Леонида Фердинандского, пятого из рода Белоснежных Бирм! В честь этого невероятного события состоится торжественное подписание договора о будущем объединении Королевств Керения и Фердинария, а также Грандиозный Бал! Надеемся, Вы разделите с нами радость от этого знаменательного события и осветите своим присутствием сие историческое мероприятие! С пожеланиями здравия и долгого правления, Ваша Ризелла!'— закончив чтение, Велидор вскинул взгляд на друга и недвусмысленно закашлялся. — Написано от руки, закреплено личной печатью и подписью Керенийской королевы!

— Ну сразу видно — баба писала, — легкомысленно отмахнулся Лил. — Из приглашения ничего не понятно, написано кое-как, официального слога — ноль.... И да, эта дамочка вполне могла додуматься случать кошек во благо Родины!

— Я бы не был столь категоричен, — приглашение Велидору не нравилось. Веяло от этой безумной кошачьей свадьбы подставой. — Ризелла, та еще змея! Она ничего не делает зря! Мне с трудом верится, что ей захотелось просто повозиться с миленькими котятками по доброте душевной!

Метаморф аргументы лучшего друга выслушивал с показательной небрежностью. Это внешне Лил выглядел расслабленно и легкомысленно, словно мартышка в брачный сезон. Растрепанные волосы, небрежно расстегнутая рубашка, неряшливо заправленные в сапоги брюки, даже непривычная перевязь с ножнами в качестве аксессуара выглядела, словно ее достали из самых дальних и пыльных складов Пятого Радужного. Внутри же Лил ощущал движения предательского червячка, который назойливо пытался просверлить дырочку в беспокойном чувстве, под названием — интуиция.

— Вел, ты примешь приглашение?

— Надо подумать. Сам понимаешь, в мероприятиях подобного уровня вежливый отказ будет расценен, как серьезное оскорбление, — король раздраженно отшвырнул в угол стола злосчастную бумагу. — Поэтому, мой друг, у нас есть с тобой время на проведение мозгового штурма и анализа сложившейся ситуации.

ЧАСТЬ ТЕКСТА УДАЛЕНА!



* * *

— К-к-к-как свадьба? — от этой ужасной перспективы Даррий даже заикаться стал.

Разумеется, он до последнего думал и был уверен, что случка Бусинки и Пушистика всего лишь повод для подписания договора с Фердинарией, и вот пять минут назад правда открылась слепому взору идиота-наследника. Все происходящее лишь ширма. Главная цель сего грандиозного мероприятия — собрать в одном месте богатых и достойных невест для смотрин.

Уже два дня как мама-Ризелла на пару с отцом рассылали приглашения всем мало-мальски подходящим, по их мнению, кандидаткам из богатых семей, а также лично королям других стран. В уме и проницательности соседних правителей Керенийские монархи не сомневались, а раз так, то шансы, что в одной из свит найдется наимилейшая, богатая невеста, значительно увеличивались.

— Но я слишком молод, чтобы связывать себя узами брака! — окончательно запаниковав, едва ли не заныл принц.

Все бы ничего, но даже такой возмущенный возглас остался без должной доли внимания со стороны родителей. Король и королева даже бровью не повели на стенания сына, а лишь продолжили подписывать конверты с приглашениями.

— Вы меня игнорируете? — сынок окончательно терял и так не выдающееся терпение.

— Нет, просто не желаем слушать твои причитания, — спокойно ответил отец, не поднимая взгляда и не отрываясь от работы. — Ты женишься и это решенный вопрос! Кандидатки приедут на мероприятие, можешь выбирать любую!

Ризелла страдальчески выдохнула и придвинула к себе свежую стопку приглашений.

— Сыночек, не переживай так! Мы предоставим тебе богатый ассортимент! Я лично позаботилась о том, чтобы случайные соискательницы счастья на это мероприятие не попали. Только достойные из достойнейших! Богатые и знаменитые! Выдающиеся и знатные! Вот, ты только посмотри, — королева пробежалась по строчкам одного из приглашений, — Конкретно это отправится матриархане Савской — величайшая женщина, владелица нескольких артефактных банков, музеев, а также двух золото-алмазных шахт!

— Мама, ей же триста пятьдесят лет!

— Возраст для Великой любви не имеет значения, — отмахнулась Ризелла и придвинула следующее приглашение, — Или вот, инфанта королевства Наварры — Ирридия! У нее в приданном целая страна!

— И двести пятьдесят килограммов жира, которые она наела за свою тридцатилетнюю жизнь. Отец, я не хочу жениться на свиноматке! — паника в голове Даррия становилась неподдельной, а догадка, что в списке кандидаток нормальных невест нет — все явственней.

Король Викториан поднял уставшие глаза на отпрыска и все же отложил перо в сторону:

— Значит, отдать куртизанке ключ от королевской сокровищницы ты можешь, а жениться нет? — постукивая пальцами по столу, резко выплюнул он. — Все, сынок, детство закончилось! Ты выберешь одну из тех, кто явится на бал и вручишь ей брачный конверт! Это решение не обсуждается! Была бы наша с матерью воля, ты бы женился на той, которую мы выбрали! Но Артаксар Великий составил строгий кодекс законов, и у тебя должен быть выбор! Вот наслаждайся, мы тебе его предоставили!

— Ну и что мне мешает притащить на бал одну из моих фавориток или даже парочку шлюх из публичного дома? — родители загнали Даррия в угол, выхода из которого не было.

— Мы предусмотрели такой вариант, — недобро усмехнулась Ризелла, обмахиваясь веером из писем — Вход в замок только по приглашениям! Так что без глупостей! Смирись и прими свою участь с достоинством! Ты будущий король, а не тряпка! Не всегда все будет так, как ты хочешь!

Руки кронпринца бессильно опустились. Родители просчитали все. Его женят на одной из выгодных для королевства кандидаток, и неважно будет она толстой, уродливой или даже старой...

Уходя из кабинета, Даррий показательно громко хлопнул дверью и направился в свои покои. Сдаваться на милость матримониальным планам принц не собирался. Он должен обязательно придумать план, которые поможет ему если не спастись от горькой участи брачных уз, то хотя бы временно её отложить или сорвать будущую помолвку.

Идея заложить все унитазы в замке пенными бомбами была отметена сразу, как детская и нелепая. Организовать свой побег? Как вариант, но глупо. Изловят и посадят под замок. Устроить пожар? Наводнение? Извержение вулкана? Камнепад?

Каждая следующая идея была в сто раз провальнее предыдущий. Принцу оставалось лишь лежать на кровати, сверлить ненавидящим взглядом потолок и бессильно сжимать кулаки.

От мыслей отвлек тихий мяв, раздавшийся откуда-то со стороны окна. Даррию всегда было плевать на кошек, которые могли носиться где-то по замку, но сейчас следом за мявом, послышалось и тихое шкрябанье по стеклу.

Любопытство пересилило лень, принц поднялся с кровати и направился открывать оконную раму.

Едва проход в комнату был открыт, в помещение с подоконника ввалилась взлохмаченная белоснежная Бусинка. Каким-то образом кошка выбралась наружу замка и по парапетам добралась до комнаты наследника.

Вид у Бусинки был жалкий, словно она отнюдь не королевская любимица, а обычная дворовая Мурка, бегающая от заката до рассвета по грязным подвалам. Шерсть всклочена, золотой ошейник где-то потерян, глаза слезились, а в зубах несчастная волокла какой-то узкий неудобный для ее рта предмет.

— Если маман узнает, что ты сбежала — разразится грандиозный скандал, — выдохнул Даррий, подхватывая животное на руки, — Как ты, вообще, выбралась из клетки?!

Вопрос прозвучал риторически, ну не станет же Бусинка рассказывать, что научилась у Мурза вскрывать клетки одним движением когтя. Вместо этого кошка настойчиво попыталась впихнуть принцу принесенный предмет. На мол, бери! Даже лапой себе помогла.

— Это еще что за мусор ты притащила? — дураковатый королевский наследник брезгливо отшвырнул от себя то, что показалось ему куском свернутой намокшей бумаги.

Крокониальда Страдфордская возмущенно заголосила и принялась вырываться из рук, а оказавшись на свободе, повторно подняла бумагу и еще раз впихнула в ладони принцу.

На этот раз голову Даррия все же посетила действительно умная идея и скомканная бумажка была развернута и прочитана. Дважды.

— Это приглашение на бал?! — непонимающе выдохнул принц, — Пустое! Ну и на кой черт ты мне его приволокла?

Будь Бусинка человеком, она бы сейчас выписала королевскому идиоту пару подзатыльников, но вместо этого пришлось жалобно мяукнуть и запрыгнуть на письменный стол наследника, там стояли набор позолоченных перьев и чернильница, в которую пришлось окунуть белоснежную лапу, иначе Даррий никогда бы не догадался, что пустое приглашение нужно заполнить.

Знал бы королевский сын, сколько сил стоило потратить кошке, чтобы добыть пустое, неподписанное приглашение! Бусинка шла ва-банк! Это был её единственный шанс на спасение от ненавистной будущей судьбы. И теперь главное доходчиво объяснить этому придурку, чьи имена следует вписать в документ!

— Кто бы мог подумать, что ты не безмозглое животное, — задумчиво высказал наследник. — Ты ведь решила мне помочь? Я ведь не какой-то зверь, чтобы меня случали, как тебя с какими-то знатными особами? Ведь так?

За такие слова Бусинке захотелось выцарапать холеному шатену глаза, но надо было терпеть. Пускай думает, что хочет. Лишь бы имена вписал нужные!

— Пожалуй, приглашу Матильду и женюсь на ней. Назло маман! Она не переживет такого позора — сынок женился на хозяйке публичного дома!

Перо было уже занесено над приглашением, отчего Бусинке пришлось совершить еще один акт самопожертвования и прикрыть бумагу собственным телом. Очередная капля чернил сорвалась с кончика письменной принадлежности и испачкала кошачью шкурку.

— Эй ты что творишь?! — возмущался принц. Спасая драгоценный шанс на счастливое будущее, Крокониальда едва не перевернула всю чернильницу.

Вот как объяснить тому, кто глупее котенка, умную вещь? Кошка начинала паниковать и рыскала глазами по комнате принца в поисках предмета, который намекнет этому недалекому человеку на нужную ей мысль.

Спасение нашлось ближе, чем ожидалось. На том же рабочем столе в углу валялось забытое там еще две недели назад уведомление о присяге первого курса в Высшей Академии Магии, и подпись на документе стояла не чья-нибудь, а лично герцога Эридана.

Притянув зубами поближе к себе и эту бумагу, кошка настойчиво тыкнула Даррию в размашистую резолюцию, оставленную там начальником СБ Академии.

— Ты намекаешь, чтобы я позвал герцога Нейтральных Земель? Жениться мне тоже на нем?

'Женись на своей голове!', — ответила бы сейчас чья-нибудь наглая шиза, но Бусинке пришлось тыкнуть еще и в строчку о присяге у первого курса.

— А-а-а-а, фрейлины, — наконец, нужная мысль все же дошла до принца и осенила своей гениальностью, — Иномирянские фрейлины! Это даже круче, чем Матильда! Маман удавится от злости!

Крокониальда расслабленно выдохнула. Только что эта кошка сотворила подвиг, достойный едва ли не отдельной медали или ордена — заставила Даррия думать.

— Итак, приглашаем — герцога Эридана, без сопровождающего фрейлин в замок одних явно не отпустят, и тех девчонок... Как их имена-то? Забыл! — но после недолго напряжения памяти все же вписал, — Кристина, Элла и Анфиса!

Едва последняя буква высохла на пергаменте, Бусинка аккуратно вытянула лапой драгоценное письмо — еще не хватало, чтобы принц кого-нибудь левого дописал...

Даррия же захлестнул небывалый прилив нежности к нелюбимой доселе кошке, отчего Крокониальду подхватили на руки и даже неумело почесали за ушком.

— Теперь у меня будет выбор из трех блюд, — довольно напевал под нос принц, сворачивая приглашение в сверток и вручая в зубы четвертой из рода Королевских Персов.

А Бусинке другого и не надо было... Осталось лишь подкинуть приглашение в огромную кучу к другим письмам и ждать спасательного отряда из Академии. Уж тут она не сомневалась, ее любимый Мурз найдет способ выручить мать его будущих котят!


* * *

Кристина вернулась с Чешуйкой минут через двадцать. Никаких бедствий за это время не случилось, дверь исправно открывалась-закрывалась, и провалиться сквозь землю мне тоже не удалось.

— Ну-с рассказывай? — потребовала подруга, с размаху плюхаясь на кровать.

— Может не надо? — раскрывать сейчас душу и ворошить и так беспокойные чувства не имелось ни малейшего желания.

Да, нехорошо скрывать от подруг правду, но и за выигранное время я так и не смогла собраться с мыслями.

Стоит отдать должное Фиске, она молча сидела на своей кровати и пытать меня вопросами не собиралась, по крайней мере, внешне интереса к процессу моего допроса не показывала. Блондинка возилась с драконенком, дразнила и заставляла того выплёвывать в нее короткие залпы огня. С заданием у Чешуйки выходило плохо, то дыма много выдохнет и начихается, то пламя недостаточно горячее и сразу потухнет, но примерно каждая десятая попытка все же заканчивалась успехом и птенец умудрялся что-нибудь поджечь. Тут-то и пригождались Анфискины способности, благодаря которым она теперь подрабатывала самым успешным пожарным всея Академии.

— Ну не хочет, пусть не рассказывает. Крис, вот что ты до нее докопалась? — пироманка встала на мою сторону, даже не отвлекаясь от возни с огнедышащей шкодой.

В итоге Кристинка на меня все же обиделась, из-за чего почти весь последующий час в комнате провисело натянутое молчание. Каждая из нас упрямо лежала на своей кровати и не желала общаться с другой, и только неугомонный дракон пытался расшевелить то одну, то вторую. Стянул заколку из волос Кристины, поджог остатки моего и так убитого в хлам платья, чем в очередной раз заставил Анфиску все это тушить.

Даже Эльвира отказалась со мной разговаривать, включила режим радиомолчания и игнорировала все задаваемые ей вопросы.

Мы бы так и провалялись до ночи, мучаясь от безделья, если бы не полный трагизма и отчаяния истошный вопль, раздавшийся из общего блока.

— Мяяяяяяяуууууууууууаааааааааа...

Судя по ору, на Мурза приземлился как минимум рояль и отдавил ему как максимум все причиндалы. Не сговариваясь, мы с девчонками метнулись к выходу, узнавать что же случилось с нашим рыжим бедствием.

Бедствие нашлось на пороге, выглядело мучительно убитым и дважды оживленным некромантами-вредителями, то бишь ужасно.

Кот катал лапой здоровенную, трехлитровую бутыль с непрозрачным содержимым, и едва дверь перед ним была открыта, прицельным движением лапы, не хуже профессионального футболиста, закатил склянище в комнату и уныло втащился сам.

— Аууууууууууууууууррр! — жутко взвыло животное не хуже трансильванского оборотня, и апатичным ковриком растеклось по полу.

Несмотря на то, что внешне Мурз выглядел вполне здоровым, что-то в нем будто надломилось. Взгляд потух, прежде рыжая и лоснящаяся шерсть потускнела, а наглые, топорщащиеся во все стороны усищи бессильно обвисли, словно переваренные макаронины.

Котика стало жалко.

— Мурз, — подбежала я к несчастному и присела рядом на пол, чтобы тут же притянуть его несопротивляющуюся тушку к себе на колени. — Ты заболел? Чем тебе помочь?

Грустный многозначительный 'мяу' послужил унылым ответом.

'Нам срочно нужен переводчик, — оживилась шиза, — Налей коту валерьянки, ты же видишь, он не в себе!'

То, что с котом было что-то не так, становилось и ежику понятно, но вот что его могло довести до подобного, я даже представить не могла. Подкатив к себе еще и бутылку, которую приволок Мурз, я решительно собралась накапать страдальцу оттуда живительного снадобья. Кристина ход моих мыслей поняла верно и послушно притащила одну из посудин, которые предназначались для кормления нашего маленького зоопарка. Каково же было мое удивление, когда вместо характерного запаха валерьянки мне в нос ударил пряный запах вишневой наливочки.

— Мурз, это что? — и не дожидаясь ответа кота, передала бутылку подпрыгивающей от любопытства Анфиске.

Едва заполучив тару в загребущие лапки, блондинка с упорством Варвары вначале оценила весь букет запахов через обонятельные рецепторы, а затем, не раздумывая, попробовала содержимое бутылочки на вкус.

— О! Добротная домашняя наливочка, градусов пятнадцать будет! — авторитетно заявила она, аж причмокивая от удовольствия.

— Фиса, ты больная?! — Кристина, наблюдавшая за ней с отвисшей челюстью, пришла в себя и, отбирая бутылку у подруги, взрывалась от негодования, — Где твой мозг, блондинка? Ты все в рот тянешь, что вкусно пахнет? Эту бутылку же Мурз приволок, там могла и белладонна быть или еще какой страшный яд? Ты чем думаешь-то?

Чем думала Фиска так и осталось тайной, с абсолютно невозмутимым видом она отобрала бутылку обратно и, нежно прижимая ту к своей груди, приготовилась отстаивать вкусняшку с боем:

— Это же наливочка! Вы только подумайте, первый мало-мальски вкусный алкоголь, который попался нам в этой академии! Мы не можем упускать столь редкий шанс!

— Редкий шанс на что? Нажраться? — Кристина искренне не понимала радости, излучаемой подругой.

— Во ты зануда северная! Почему сразу нажраться-то? Отметить знакомство, мы за него так и не выпили!— всплеснула руками блонда и, тут же прищурившись, подозрительно просверлила подругу взглядом. — Вот только не говори мне, девочка-припевочка, что ни разу за своим полярным кругом с подругами по душам за бутылочкой вина не сидела?!

Вопрос пришелся не в бровь, а в глаз. Брюнетка смутилась и мгновенно стушевалась. Анфиска же переваривала полученную невербальную информацию и расплывалась в довольнейшей улыбке.

— Элька, а давай научим Кристину плохому?! — и, пробормотав какое-то заклинание, вызвала из воздуха три вполне себе цивилизованных бокала. Даром что на кривых ножках.

Я же по-прежнему сидела с Мурзом в обнимку и анализировала произошедшее.

Эльвира не ошиблась. Если гора не пришла к Магомету, то бутылка сама до нас докатилась. До полной сбычи шизоидного предсказания не хватало только шоколадного фондю, которое обязательно должно появиться. Сомнений в этом уже не оставалось.

Вопрос теперь оставался только один: с какого перепуга Мурз решил нас напоить и что вообще происходит с моим котом.

— Кристину плохому обязательно научим. Разливай! — согласилась я с нетривиальным планом блондинки и уже через секунду наблюдала, как та лихо соображает на троих.

Хотя вру, на четверых, Мурзу в миску тоже накапали. Сунувшейся было любопытной Чешуйке, звонко щёлкнули по носу и, пробормотав, что ей еще нет восемнадцати, придвинули блюдечко с кипяченым молоком и пару кусочков сырой курочки.

— Думаете, спаивать кота это удачная идея? — пригубив напиток, я скептически наблюдала, как Мурз лакает вишнёвую настоечку.

— Да что ему будет-то? — Анфиса расплывалась в улыбке Чешира и, причмокивая, смаковала ягодную вкусняшку. — Белладонну пьет, синильной кислотой закусывает, а тут от легкого напитка лапы откинет? Не смеши меня. Этот кот выживет даже в ядерном реакторе.

— И все же, что с ним? — Кристина рассеяно стояла с бокалом в руках и не решалась попробовать, — Он выглядит таким несчастным...

Я скосила на Кристину очередной скептический взгляд, вот сейчас-то как раз кот выглядел очень даже ничего. То ли наливка начинала действовать, то ли коту становилось лучше, но уже минут пять он горестно не взвывал в пустоту, а молча приканчивал мисочку с напитком.

— Эля, мы должны ему как-то помочь, — сердобольная Кристина все же собралась с духом и хлебнула наливки, после чего оживилась и стала генерировать идеи. — Может, ему закусочки?

— Угу, наловить и пожарить ему пару горных крыс!

Анфиска перебралась на кровать и теперь, раскинувшись там, в вальяжно-неприличной позе, ноги выше головы, собиралась подлить себе второй бокальчик.

Наливочка, как назло, оказалась невероятно вкусной, пилась словно компот, приятным теплом разливаясь по телу, и расслабляла напряженный мозг. Поэтому неудивительно, что после второго бокала последовал третий, четвертый, а пятый разливала уже вошедшая во вкус Кристина.

— А давайте Горгулия позовем? — с алкоголем думаться стало легче, поэтому неожиданно пришедшая идея, все же найти переводчика для Мурза, показалась гениальной. Сам же виновник торжества, прикончив две мисочки божественного напитка, горестно вырубился, уткнувшись мордой в ту самую миску.

— Ик, а нам ничего не будет... ик... за то, что мы не совсем трезвы? — даже пьяная Крис продолжала выдавать умные мысли, которые, впрочем, были мгновенно отметены мною и Анфиской аргументами в духе — Арсений свой в доску мужик, точнее скульптура, а раз так, довериться ему можно.

Сказано — сделано, и после короткой формулы вызова, подкрепленной еще одним выпитым бокалом, мы словно три девицы под окном принялись ждать. То что Горгулий придет, сомнений не было, а я, кроме того, со всей наглостью ожидала от него еще и шоколадку. Откуда-то же она должна была появиться...

Каменюка притопал минут через пятнадцать, как всегда скрежеща крыльями и царапая пол когтями. Нашей радости не было предела уже хотя бы потому, что Горгулий не просто явился, но сделал это еще и не с пустыми руками. Нет, не с шоколадкой.

Бутылек, на этот раз с черносмородиновым вином, был водружен рядом с пустеющей наливочкой, и тем самым заслужил шквал оваций от уже порядком подвыпивших дам.

Горгулий на наше состояние отреагировал философски, мол, ну с кем не бывает. Учеба — это стресс, а давайте я составлю вам компанию. При этом от предложенного бокала отказался и, вытащив откуда-то из-за пазухи глиняную миску, вылил в нее почти половину принесенного вина.

— Ну что, будить станем? — кивая на спящего кота, вопрошал он, почти залпом заливая в свое каменное нутро половину тары с вкусняшкой, — Или подождем, когда сам проснется?


В итоге, на коротком совещании было решено, что разбудить всегда успеем, но желательно попозже, а сейчас еще бутылочка вина не приговоренная осталась. Оно, к слову, в отличие от наливки, оказалось кислым, поэтому и темп его поглощения с нашей стороны снизился фактически вдвое, Горгулия же вкусовые качества напитка ни капельки не смущали, поэтому в его пасти драгоценные милилитры исчезали с молниеносной скоростью. Неудивительно, что вскоре встал животрепещущий вопрос, а кто пойдет за третьей?

— Я знаю, где достать, — авторитетно заявил историк, — Но есть одно но, там на меня стоит магическое ограничение. Взять вино из погребов может только кто-то живой, обычно туда Мурз гонял!

— Балдею я с этой Академии, — мне оставалось только праведно возмущаться, — Сначала моего кота в почтальона превратили, потом в алкоголика, а теперь еще и за догоном посылают. Какая-то скатывающаяся карьерная лестница...

От слишком громкого упоминания Мурза всуе, спящий заерзал головой и, лениво приоткрыв левый глаз, соизволил проснуться. Теперь вопрос о походе за третьей бутылкой был ненавязчиво отодвинут на второй план, всем присутствующим было гораздо интереснее узнать, что же собственно стало причиной такого нестандартного поведения у рыжего шкоды.

— Мяу! Мя-мя-мя! Р-р-р-с-с-ш! — свое повествование кот начал с довольно агрессивных нот, местами переходящими на шипение и вздыбленную шерсть. Несмотря на выпитое, язык у кота заплетаться явно не собирался, хотя когтистые лапы предательски разъезжались в разные стороны по полу. — Кр-сттсттстс! МЯВК! Ш-с-ссссс...

— Господин Горгулий! — томно вздыхая, вопрошала Анфиса, — Будьте так любезны, перевести сей опус на человеческий язык!

На пьяную голову блондинку опять посетило творчески-азартное настроение, и теперь она строила из себя вальяжную даму века эдак восемнадцатого. Выходило невесть как, и больше всего Фиска напоминала некую смесь Терции и Ризеллы, но нет предела совершенству, и подруга продолжала стараться.

Каменюка ее актерскую игру воспринял довольно критично, а от попытки скривиться его морда покрылась новой сетью трещин.

— Мр— мяузззз! — поставил финальную точку в своем рассказе Мурз и замер в ожидании наших комментариев.

— Да неужели? — Арсений, единственный, кто сейчас понимал о чем речь, переводить все же не спешил, предпочитая узнать вначале все подробности. — А ты откуда узнал?

Кот разразился новой серией мявов, которые по эмоциональности не уступали предыдущей.

— Ванессу и Кларентину пригласили, значит... Что ж, все понятно! — наконец, снизошел до нас историк. — У Мурза трагедия на личном фронте. Его любимую Бусинку выдают замуж за королевского кота Фердинарии — Пушистика!

— Мя! РРр-шшрр!

— Пардоньте, за блохастого недоумка Пушистика, — поправился Горгулий, соблюдая всю стилистику эмоциональных выражений Мурза. — И теперь наш рыжий герой убивается от горя, так как не знает, как ему выбраться из Академии, чтобы похитить свою возлюбленную из лап стервозной королевы Ризеллы до свадьбы!

— Так это ж международный скандал! Ик! — Кристина рвалась за третьей бутылкой больше всех, но судя по частоте икоты, ее столику наливать уже не стоило. — И это так романти-и-ично....

— Мяу! Кис-ми! — философски выдохнул кот, что в переводе означало, — Великая любовь стоит сотен жертв!

После такой фразы, выпившая Кристина морально растаяла и потеряла остатки здравого смысла:

— А ведь он прав! Они с Бусинкой прекрасная пара, у них будут прекрасные котятки! Мы просто обязаны им помочь! Давайте устроим государственный переворот и свергнем Ризеллу? — и подрываясь с места, бросилась к двери исполнять одной ей ведомый план.

Далеко, правда, не убежала, споткнувшись о пустую миску Чешуйки, растянулась на полу во весь рост, и даже умудрилась больно стукнуться лбом о дверь.

— Да уж, с такими спасительницами великой любви и никаких врагов не надо, — прокомментировал этот эпичный полет Каменюка, — Они угробят и себя и тебя, Мурз, даже не выходя за пределы Академии!

— Не слушай его, котик, — поднимаясь и отряхиваясь, возмущалась подруга, — Мы обязательно спасем Бусю, только я еще не придумала как! Ик!

И все бы ничего, если б сказала она это на русском языке. Вместо этого я и Анфиска услышали из ее уст набор непонятных нам урчаще-мурчащих звуков, которые, впрочем, прекрасно расшифровал кот, потому как следующие минуты две одна пьяная брюнетистая фрейлина провела за оживленным разговором с рыжим представителем кошачьих.

— Забавно, — опомнилась Анфиса, — выходит, чтобы дар Кристины пробудился, ее надо было стукнуть посильнее?

— Или напоить...

Теперь было уже неважно, что именно послужило катализатором, важно было другое — дар у подруги пробудился, а невольным свидетелем этого стал Горгулий, который теперь, с видом ищейки, напавшей на след, наблюдал за животрепещущим диалогом этой подвыпившей парочки. Арсений напал на след новой сплетни, и теперь она грозила разлететься по всей Академии.

— Оу, так я вам больше и не нужен. Теперь у вас есть собственный переводчик со звериного...

— Хм-хм, — Анфиса тактично откашлялась и ткнула тонким пальчиком в крыло преподавателя. — А давайте вы никому не станете рассказывать о том, что здесь произошло? Ни о несчастной любви Мурза, ни о... хм, Кристине!

— Это почему же? Невиданное дело, пробуждение такого необычного дара, это событие не должно оставаться без внимания! — на самом деле на морде Горгулия открытым текстом читалось: лукавил историк еще как, почувствовал возможность получения выгоды и теперь за свое молчание собирается потребовать ценный выкуп.

Поняла это и Анфиса, вот только по ее лицу даже тени сомнения в своих действиях не промелькнуло, блонда опять начинала напоминать если не Ленина на броневике то, как минимум устрашающего Сталина. Даже огоньки в глазах зажглись для пущей убедительности.

— Вопросы нашего пробуждения курирует лично герцог Эридан и, боюсь, ему не понравится хотя бы тонюсенький слушок о чем-то, не согласованном с ним...

— Отлично! — тысячелетний препод был тоже не лыком сшит. — Кнут у вас внушающий, а какой мне причитается за молчание пряник?

— Мы за вином сходим! — выпалила я, и тут же осеклась, потому что не собиралась заявлять ни о чем подобном.

— Что?! — Фиска сверлила меня округлившимися страшными глазами, всем видом говоря: 'Ты идиотка, что ли? Какое вино?'

Горгулий же, наоборот, предложению оказался несказанно рад:

— Отлично! Десять бутылок и мы в расчете! Таскать можете частями. Сегодня одну, завтра две ну и так далее...

В последнюю часть его предложения я уже не вслушивалась, переваривала произошедшее.

Да, я пьяна, но не настолько же, чтобы себя не контролировать. Это еще что за новости? Почему я это сказала?

'Ну я! Это была я! — довольнейший голос молчавшей до этого шизы гулко раздался в моем мозгу. - Если тебе продолжения банкета не хочется, то я бы еще от парочки бокальчиков не отказалась!'

'Эльвира, по какому праву? Это мое тело!'

'Наше, — заупрямилась шиза, - оно наше, общее! И сейчас оно хочет еще вина'.

'Мое! И только посмей еще раз такую подставу провернуть!' — неожиданно для самой себя я перешла на угрозы, хотя даже отдаленно не могла представить, чем могу запугать этого наглого таракана, засевшего в моей голове.

Впрочем, угрозу Эльвира оставила без ответа, хмыкнула и замолчала, словно это не она только что устроила мне веселую прогулку за вином для одного каменного алкоголика.

— Ну и где этот подвал? — смирившись со своей участью, я собиралась в свой винный Крестовый поход.

— Ну не совсем подвал... — внезапно замялся препод, переминаясь с лапы на лапу, — По сути это чердак.

— И-и-и?! — вот сейчас в его словах я прочувствовала явный подвох.

— Это склад химических реактивов, ядохимикатов и волшебных зелий...

Вот теперь я начинала понимать, куда клонит эта каменная зараза.

— И откуда же там вино? — собственно ответ я уже предчувствовала и с замиранием приготовилась его услышать.

По вину в Академии был только один специалист, ну не Эридану же в закромах заветные бутылочки хранить. Герцог тяготел скорее к коньяку, да и не решился бы у него Горгулий запасы тырить, а раз так, то ответ был легко угадываемым.

— Ну так Глеб ставит. Ежегодно, с каждого урожая ягод. У кого ж еще может быть отличное вино если не у гениального магистра зельеварения! — воспевал историк дифирамбы Глебовскому таланту, а я же понимала как сильно влипла...

Мне предстоит вскрыть зельеварский тайник с алкоголем. Супер!

— Стоп! — неожиданная догадка осенила меня, — Неужели там такой проходной двор на этом чердаке, что все ходят и берут, что захотят? Глеб не придурок, там по-любому сотня-две охранных заклинаний?

Горгул замялся. Повторно.

— Ну, да... — согласие вышло не уверенным, — Но тебе магистр ничего не сделает, так же как и Мурзу. Не зря же этот кот ходит на этот склад как к себе домой!

Теперь-то все встало на свои места... Если из чьих закромов кот достает валерьянку и белладонну было и так понятно, то и за сегодняшнюю наливку мы должны были благодарить явно глебушкины запасы.

В какой-то момент пришла идея уговорить кота идти за этими бутылками, но глядя на его и без того несчастную морду, язык не повернулся что-то выпрашивать. Тем более его утешением сейчас занималась не обращающая ни на что внимания Кристина. Выпившей брюнетке было хорошо, а теперь этим эйфоричным состоянием она рвалась делиться с окружающими.

— Я с тобой за вином пойду. Ик! — она попыталась подняться с пола, но гравитация оказалась сильнее, — Мне Мурз все рассказал: сначала надо залезть в вентиляцию. Ик! Потом пройти метров десять прямо, потом налево, направо, занырнуть вниз, а там будет одно место скользкое, где главное держатся когтями посильнее за стенки. Ик! И вуаля, мы в величайшей сокровищнице вкусняшек всей Академии!

Глядя на неадекватное поведение подруги, понятно было одно — дальше комнаты ее отпускать точно не стоило, иначе точно когтями за стенки цепляться начнет. Я-то не совсем на ногах ровно держусь и соображаю с явным трудом, а о Кристине даже и говорить нечего.

— Фиса, последишь за ней? — обстоятельства вынуждали меня идти в этот бой в одиночку.

Блондинка терпеливо кивнула. Мы с ней оказались самыми стойкими собутыльницами...

— Только носочки одеть не забудь, — заботливо доставая для меня из шкафа шерстяную парочку. — Когда ноги в тепле и пятой точке на приключения не так везти будет.

— Сомнительно... ой, сомнительно...



* * *


ЧАСТЬ ТЕКСТА УДАЛЕНА!



* * *

Снотворное подействовало даже быстрее, чем ожидал магистр, сказывалась доза алкоголя, который употребила Эля.

— Куда же ты вляпалась? — тихо прошептал мужчина, склоняясь над спящей и целуя в макушку.

Вместо ответа легкая улыбка пробежалась по лицу девушки, а ресницы тронула мелкая дрожь.

Глеб в своих зельях разбирался прекрасно, сейчас Элю даже пушкой не разбудить, а раз так, то у него есть время до утра во всем разобраться. Он поправил сползшее одеяло, а уходя, тихонечко закрыл за собой дверь.

Перед телепортацией пришлось зайти на чердачок, парой заклинаний убрать тот бардак, который образовался после погрома бутылок, и прихватить десяток целых.

Удерживая неподъемную для рук ношу телекинезом, магистр обновил охранную систему на складе и совершил перемещение..

Общий блок первого курса фрейлин встретил его тишиной. Неудивительно, в этот ночной час все порядочные девушки должны сидеть по комнатам и видеть сладкие сны. При мысли об этом зельевар тяжело вздохнул. Ну да! Порядочные должны сидеть, но к некоторым иномирянкам это правило не относится. Они нянчат дракона, пьют с преподавателем истории и попадают в нелепые ситуации.

Свой визит вежливости Глеб решил начать с исполнения всех правил этикета, а именно постучаться в комнату 'тринадцать'. Реакция с обратной стороны не заставила себя ждать, открыли сразу, и тут же, едва заметив гостя, стоящего за дверью, закрыли.

— Все, мы влипли! Там Глеб! — голос Анфисы было не перепутать. — Предлагаю сжечь тут все и свалить на Канары!

— А я говорила, запалит! Ик! — судя по ответу Кристины, она была еще более пьяной чем Элла. — И Мурз тоже говорил! Чуяла кошачья чуйка, не к добру сегодня тринадцать крыс вереницей хороводы водили!

Дальше голоса перешли на шепот, и разобрать, о чем ведётся речь в комнате, у зельевара не было никакой возможности. Пришлось постучаться повторно и вежливо прокашляться:

— Кхм-хм.

На этот раз дверь открывалась медленно, а за порогом обнаружилась вытянувшаяся по струнке Анфиса.

— Доброй ночи! Чем обязаны? — заискивающе выдала она, наивно хлопая огромными голубыми глазами.

— Горгулий где? — Глеб небрежно отстранил блондинку от прохода и зашел в комнату.

Глаза Анфисы сделались удивленными-удивленными, словно у олененка Бемби отобрали годовой запас сена.

— Горгулий?! У себя, наверное. В кабинете...

Не знай Глеб повадки этой девицы так хорошо, стопроцентно бы поверил... Но натуру бывшей готессы магистр страстей разгадал очень быстро. Из нее вышла бы потрясающая актриса или диверсант.

На первый взгляд историка в комнате действительно не было, но что-то Глебу подсказывало, припрятали девчонки преподавателя, и мест, где они могли бы это сделать в закрытом помещении, было не так уж и много.

Под кроватью или в шкафу.

И если под узкой казённой мебелью Горгулию поместиться было бы сложно — размах крыльев не позволял, то огромный, безразмерный девичий шкаф казался подходящим вместилищем для пьяных историков.

Поэтому, распахнув створки платяной мебели и встретившись взглядом со смущенным каменным произведением искусства, зельевар был ни капельки не удивлен:

— Что, старый развратник, по девичьим шкафам потянуло?

Будь Горгулий человеком, то обязательно бы покраснел в этот момент, вместо этого он словно напакостивший школьник втянул голову в плечи и поспешил ретироваться из шкафа.

— Иногда я все же жалею, что не маг, — тихо бубнил при этом каменюка. — Быстрая телепортация решила бы все проблемы.

— Называй вещи своими именами. В данном случае это была бы не телепортация, а позорное бегство с места преступления, — брюнет скрестил на груди руки и сверлил укоряющим взглядом историка.

Прикрыв за собой мебельные дверки, Горгулий отряхнул крылья словно от тонн многовековой пыли и, собрав в кулак всю свою природную наглость решился на ответную атаку:

— Итак, чем обязан, магистр?

— Да ничем особо, — Глеб равнодушно пожал плечами. — Всего лишь объяснениями, почему ты посылаешь первокурсниц взламывать мое хранилище? Напомню, одно из самых охраняемых мест во всей Академии, ибо там лежат множество опасных зелий и реактивов.

Едва фраза прозвучала, за спиной зельевара послышалось обеспокоенное шушуканье Фиски и Кристины:

— И Элька спалилась... Все, мы трупы. Теперь нас точно отравят.

Гневно зыркнув и заставив умолкнуть стремительно трезвеющих фрейлин, Глеб продолжил:

— А также, о чем ты думал, когда отпускал пьяную студентку гулять по коридорам? Это чистейшая случайность, что Савойкина наткнулась именно на меня, а не Арвенариуса или Терцию. К слову, могла и Милонскому попасться, его сегодня выписали из лазарета!

— Ну не наткнулась же, — историк выглядел уныло, казалось только сейчас до него дошло, что он целую тройку подставил под угрозу отчисления. — Ты напишешь на нее рапорт?

Зельевар отрицательно покачал головой:

— Нет. Я перед ней в слишком большом долгу, чтобы отплачивать такой подлой монетой.

Историка подобный ответ устроил, он уже сообразил, что гроза, так некстати сгущающаяся над его каменной макушкой, неожиданно рассосалась и максимум будет накрапывать мелким грибным дождиком.

— Так я пойду к себе? — робко предложил он, делая мелкий шажок в сторону двери.

— Не спеши. Я еще не закончил.

Крылья каменюки понуро дрогнули.

— У входа стоят десять бутылок с вином. Забирай.

Уши историка пошли мелкими трещинами, не поверив своему счастью:

— Что?

— Бутылки, говорю, забирай. Ты же за ними Савойкину посылал. Они твои! — магистр сделал паузу и, склонившись непосредственно над многострадальным органом слуха каменюки, едва слышно прошептал. — Но учти, это первый и последний раз, когда я выгораживаю твои пьяные выходки, а тем более такую подставу для учащихся. И мне не важно, каким образом девчонки оказались тебе должны это вино, считай их долг выплаченным.

Дважды повторять Арсению не пришлось, историк коротко кивнул и со скоростью пули метнулся на выход. Едва дверь за проштрафившимся преподавателем закрылась, зельевар перевел свое внимание на притихших девчонок.

— А вы о чем думали, когда Эльку отпускали?

В ответ лишь несуразное мычание.

— Очень красноречиво. Так, понимаю внятного ответа я от вас не дождусь? — вопрос прозвучал уж очень гневно, и только наглая рыжая кошачья морда, выглянувшая из-под кровати, жалостливо мяукнула в знак поддержки молодого фрейлинского поколения. — Черт с вами, золотые рыбки! — зельевар сдался. — Не хотите говорить, не надо! В конце-то концов эту кашу явно не вы заварили, а Эридан. К нему и все вопросы...

Кристина и Анфиса с опаской переглянулись и облегченно выдохнули.

— А Эля где?

— Спит.

— Где спит? — глаза одной наглющей блондинки зажглись любопытством.

Глеб собирался отмахнуться от этого вопроса, словно от назойливой мухи, но вместо этого, что-то вспомнив, он решительным шагом приблизился к шкафу и, раскрыв дверцы, принялся копаться в женском гардеробе. Долгими его поиски не были — выуженное из глубины платье, магистра вполне устроило. Пробормотав что-то о незнании размера, он сверкнул лукавым взглядом и обратился за помощью к молчавшим девчонкам.

— Какие из этих туфель Элькины?

Подруги в недоумении переглянулись.

— А вам зачем?

— За шкафом! — магистр терял терпение.

От неожиданного рявка Анфисе захотелось провалиться сквозь землю. Чтобы вывести из себя зельевара нужно обладать редким талантом, но у иномирянок это выходило на редкость изумительно.

— Крайние, синие...

— Вот и славненько, — брюнет ловко подхватил свободной рукой замшевую пару обуви и поспешил откланяться. — Завтра с утра жду с Чешуйкой. Форма одежды повседневная, с собой иметь чистые кружки, так и быть, вылечу с утра от похмелья. Чую, хреновенько вам будет...

— А может сейчас...ик... вылечите, заранее? — с надеждой в голосе попросила Крис. Ее уже как полчаса била непрекращающаяся икота.

— Дамы, имейте совесть... тем более сейчас у меня неотложные дела и куча вопросов к одному герцогу.


* * *

— Секс-шоп?! Я ослышалась?

— Нет, деточка, — лицо Трои выражало непомерное веселье и удовольствие от ситуации. — Именно туда мы с тобой и пойдем.

Карина с такой постановкой условий была абсолютно не согласна. Мало того, что она теперь выглядела как девочка гоу-гоу, так теперь еще и гардероб ей предлагали выбрать в интим-магазине, из категории восемнадцать плюс.

— Отлично! — как бы пошла на попятную девушка, при этом подливая в голос лютую долю ехидства. — Мы сходим туда, но при едином условии. Ты объяснишь мне зачем? И если объяснение мне не понравится, я с места не шелохнусь и затарюсь шмотками в ближайшем секонд-хенде!

Блондинка в зеркале скривилась:

— А может я тебе хотела сюрприз сделать? А!

— Спасибо! Твои сюрпризы меня уже раздражать начинают, — Карина обвела взглядом свое новое тело. — Я до сих пор не могу придумать, что сказать матери! Возможно, проще будет из дома уйти, чем сочинить правдоподобную историю о пластической хирургии!

Услышав такое заявление, Троя тяжело вздохнула и сдалась. Козыри пришлось выкладывать на стол:

— Мы пойдем не совсем в обычный магазин, — начала она, демонстративно не смотря в глаза буйствующей племяшке. — Там продаются некие товары, не очень повседневного использования...

Карина расхохоталась, вышло с нотками истерики, но очень искренне:

— Троя, прикинь, я догадалась, что в секс-шопах не колбаску с хлебом продают! Ближе к телу! — и тут же осеклась, потому что блондинка подняла на девушку ну очень гневный взгляд.

— Не перебивай меня! Я и не о резиновых игрушках говорю. — на этот раз Троя уже смотрела собеседнице прямо в глаза. — Это только в сказках артефакторы сидят в сувенирных или книжных лавочках, на деле они предпочитают куда более экстравагантную маскировку для своего нелегкого бизнеса. Мой давнишний друг Лепрез — один из них. Парень со странностями, но зато крайне талантливый и одаренный, с нестандартным подходом к заданиям. Работает в секс-шопе на Кутузовском. Вот туда мы с тобой и направимся.

Признаться, такое заявление Карину заинтриговало. Настоящих артефакторов она никогда не видела, а уж тем более работающих в секс-шопе.

— Допустим, — согласилась новоявленная красотка. — И что мы у него хотим взять?

— Защитный костюм, боевую плеть и маскировочный артефакт для тебя. — физкультурница еще раз довольно оглядела результаты преображения Карины. — Жалко, конечно, такую красоту, как ты, от мира прятать, но, увы. Ты теперь слишком красива и экзотична для Внешнего серого мира. Будет лучше, если окружающие станут видеть тебя в более привычном образе — Горбуши.

После таких слов от сумасбродной родственницы Карина облегченно выдохнула. Выходит, у нее появился реальный шанс не устраивать инфаркт матери и не вызывать лишних подозрений у соседей. Нужен лишь артефакт.

— Ну и сколько будет стоить сие чудо маскировочной индустрии? — в мыслях девушка уже потрошила остатки средств на банковской карточке и разбивала свинью-копилку.

Физкультурница отмахнулась:

— Считай, тебе повезло! Лепрез должен мне, как заемщик банку, за одну очень деликатную услугу, поэтому выполнит наш маленький заказ за милую душу. Однако есть одно, но...

И вот это 'но' Карине совсем не понравилось, чуяла она в нем подвох:

— И-и-и?

— А все просто, — блондинка разглядывала свои ногти на ногах, демонстративно шевеля идеальными пальчиками. — Если ты придешь и заявишь ему, что тебя зовут Карина, а я сижу в зеркале, он пошлет нас далеко и надолго.

Бывшая Горбуша уже понимала, куда клонит родственница:

— Только не это... Я не согласна!

— Да что тебе стоит-то, — продолжала блондинка. — Заваливаешься в магазин, нахально распихиваешь всех случайных посетителей, берешь за шкирку продавца и с наглым видом заявляешь, что ты — это я! Если не заметила, мы теперь крайне похожи. Разница только в цвете глаз и волос. Придумаешь что-нибудь про маскировку, мол, перекраситься решила! Ты девочка умная, я в тебя верю!

Карине захотелось взвыть, что она немедленно и сделала:

-Аа-а-а! Ты меня под монастырь подведешь!

— Ой, поверь! Со мной тебе это точно не грозит! — искренняя улыбка озарила лицо женщины. — Да не волнуйся так, если что я подскажу как ему отвечать! Кроме тебя меня никто не видит и не слышит, так что просто держи рядом с собой зеркальце!

— Легко сказать, — поводов злиться на родственницу у Карины набралось уже вагон и маленькая тележка. — Спалимся же!

Физкультурница лишь отмахнулась:

— Не заставляй меня в тебе разочаровываться! Экспромт наше все! Одевайся, только умоляю, давай без мешковатых свитеров и жутких брюк!

— У тебя забыла спросить! — Карина уже прикидывала, во что можно упаковать свое новое тело.

Ответ был не очень утешителен — ни в одни старые джинсы она теперь из-за роста не влезает, все кофточки топорщатся, а обувь безнадежно мала. В итоге был выбран один из маминых свитеров, ее же юбка до колена и плоские сланцы, без носков и задников.

— Чувствую себя волком из 'ну погоди', — разглядывая, чуть выдающиеся за пределы обуви пальцы. — Троя, верни мне мой тридцать шестой размер! Я же не бегемот!

Физкультурница скосила взгляд на ныне идеальные точеные ноги девушки и лениво хмыкнула:

— Всем бы бегемотам такую талию иметь! Карина, тридцать восьмой размер тоже не смертелен! Но сланцы согласна — выглядят отвратно! — Троя устало выдохнула, но в итоге пробурчав под нос какое-то заклинание, материализовала напротив потомствующей племянницы пару милых черных лодочек. — Держи! На каблуки тебе становиться еще рановато!

Новая обувь, как оказалось, приносит радость всем без исключения. Схватив туфли, Карина уже приготовилась в них переодеться, как тут же осеклась, наткнувшись на неотклеенную бирку с ценником.

— Троя, ты их что, из магазина украла? — цифры на этикетке были ужасающими. Карина даже сказала бы, что аэрокосмическими.

— Пфф, вот еще! Телепортированы из гардероба близко живущей мажорной особы. Она их купила год назад и ни разу не одела, даже бирки не срезала. Так что носи на здоровье. Разрешаю, — слова блондинки обнадеживали как минимум той уверенностью с которой были сказаны.

— Офигеть, ты богиня справедливости! А тебе кирпич на голову за это не упадет?!

— Мне нет! Судя по всему, меня и так в детстве вниз головой роняли, после этого уже ничего не страшно!

Через десять минут Карина в полной боеготовности, вооруженная карманным зеркальцем и прикрыв лицо найденной на задворках шкафа бейсболкой, собиралась выбраться из квартиры на свет божий.

Едва девушка вышла из подъезда многоэтажки, ее желание не встретить соседей было тут же погребено под камнями суровой реальности.

Вездесущие бабульки уже восседали на лавочке около выхода во двор и обсуждали текущие новости. Едва домофонная дверь захлопнулась за Кариной, девушке тут же захотелось прошмыгнуть обратно в подъезд, ибо въедливый взгляд старушек, прошелся по ней словно рентген по телу пациента — просверлил, проанализировал, сделал выводы, а пожилые обладательницы этого не знающего промаха сканера тут же приступили к обсуждению нового объекта, попавшего в поле их зрения:

— Наркоманка, однозначно, — Марья Ильинична даже клюкой об асфальт бить начала.

— Наверное, к Ваське-алкоголику пришла.

— Ишь как вырядилась, юбка выше головы. — громче всех возмущалась Никифоровна, главная хранительница моральных устоев двора. — Проститутка!

Мимо этих злобствующих церберов Карина прошла на негнущихся ногах. До сегодняшнего дня ей вслед ни разу ничего подобного не высказывали, как раз наоборот. Та же Никифоровна пыталась то яблоками с дачи угостить, то конфету всунуть, а Марья Ильинична все жалела, да охала, врачей проклятых обвиняла, за то, что судьбинушку у девчушки молодой загубили.

— Забавно, да? — послышалось из зеркальца. — Как быстро люди меняют свое отношение! Ей-богу, хамелеоны! Жених подарил кольцо, и у тебя тут же вместо лучшей подруги — ярая завистница! Болеешь неизлечимой болезнью? Тебя все жалеют, крокодильи слезы льют. Но стоит только сделаться чуть сильнее, окрепнуть и встать на ноги, как тебе тут же яд в кофе подсыпят.

— Что-то тебя на философию потянуло, — буравя взглядом серый асфальт, процедила растерянная девушка.

Сейчас она шла по относительно безлюдным дворикам по направлению к метро. Раньше она бы спокойно вышла на центральную улицу и слилась с серой массой прохожих, так ведь быстрее и проще, но сегодня решила не спешить и избегать лишнего внимания.

Неожиданно теплый летний денек спешил порадовать уже уходящим на осенний отдых солнышком. Желто-зеленые листья уже кружились под ногами, но московские коты все еще не спешили готовиться к будущему холодному периоду. Они лениво вылизывали свою шерстку, играли с веселыми солнечными зайчиками, жмурили глаза и отогревались под последними лучами светила.

— Запомни, Карина! Люди любят нас, когда мы слабы. Стоит только показать силу, и они начнут тебе вредить. В этом мире слишком мало тех, кто способен уважать и любить в тебе именно тебя настоящую, а не то, чем ты кажешься для окружающих.

Троя говорила вполне здравые вещи, вот только Карине в них верить не очень хотелось. Уж слишком живо она помнила улыбки соседок, которые когда-то казались вполне искренними.

Последнюю часть пути до входа в метро пришлось преодолеть по широкой улице. Вырулив на нее, девушка невольно вжала голову в плечи и опустила козырек бейсболки ниже на лицо. Однако действие результата не возымело. Не прошло и трех секунд, как вслед Карине послышался недвусмысленный свист:

— Эй! Дэвушка! Садысь падвЭзу! — из старой заниженной 'приоры', припаркованной у входа в местный супермаркет, выглядывал хитрого вида мужик и на ломаном русском завлекал Карину в салон автомобиля. — С вэтерком пракачу!

Испугавшись такого внимания, Карине оставалось только ускорить шаг. В метро влетела со скоростью пули.

— Это все оттого, что ты выглядишь как жертва! — продолжала поучать физкультурница. — Я подарила тебе новое здоровое тело, но это мало. Пока у тебя не появиться внутреннего стержня, толку не выйдет.

— И как он выглядит этот твой внутренний стержень? — прошептала новоявленная красотка. Находясь в вагоне метро, не очень хотелось привлекать внимание окружающих пассажиров. Еще не хватало, чтобы психушку вызвали девушке, которая сама с собой беседует.

— Ну явно не как затравленный подросток! Ты ведь боишься каждого шороха, взгляда, комментария! Расправь плечи, выкинь эту нелепую шапку, смотри на мир как хищница, а не кролик, которого отдали на растерзание удаву. — Троя на мгновение замолкла. — Вон, обрати внимание на девушку, стоящую у крайнего выхода из вагона!

И действительно, у раздвижных дверей небрежно облокотившись, стояла классическая неформалка.

Косуха, кожаные штаны и армейские берцы смотрелись на хрупкой девичьей фигуре крайне агрессивно, но саму обладательницу такого гардероба это ни капельки не смущало. Она беззаботно пережёвывала жвачку и перелистывала бумажную книгу. Казалось, она и этот мир абсолютно параллельны друг другу, неинтересны и поэтому инертны. При этом от особы исходили такие уверенность и самодостаточность, которым Карине оставалось лишь позавидовать.

— Она тоже подросток, — поспешила в свою защиту высказать девушка. — А этот агрессивный прикид лишь способ закрыться от мира!

— Ага, счас! — Троя победно расхохоталась из зеркала. — Этому подростку тридцать пять, и своим молодым внешним видом она обязана исключительно положительному взгляду на мир и внутренней силе. Работает твой 'подросток' профессором прикладной математики в НИИ, является мамой двоих замечательных близняшек и в свободное время гоняет для души на байке.

Не веря в услышанное, Карина присмотрелась к той, кого приняла за сверстницу.

И надо же, действительно... У байкерши и легкие морщинки обнаружились и книга при ближайшем рассмотрении не женским романом оказалась, а 'Элементами теории фрактальных множеств' под авторством Севанкова С.В.

Уже выходя из метро, Карина все думала над произошедшим и, дойдя до ближайшей урны, выбросила нелепую бейсболку.

Искомый секс-шоп обнаружился в одном из подвальчиков, он грамотно скрывался между такими же небольшими магазинчиками 'Все для четырехлапых' и 'Товары для дома'. Двери были обшарпаны, а надпись "круглосуточно" в режиме работы намекала, что продавцы здесь явно любят свою работу настолько, что готовы на ней ночевать.

— Итак, заходишь, хватаешь Лерпеза за шкирку, — давала последние наставления Троя. — Тащишь его в подсобку и там ломаешь комедию о том, как сильно тебе нужны артефакты!

— А как я его узнаю? А если сегодня не его смена? — план физкультурницы был только на словах прост, на деле Карина уже пребывала в дикой растерянности.

— Ну зайди, по сторонам осмотрись, а я подскажу, кого в подсобку тащить!

— Р-р-р-р! — взвыла девушка и бессильно закатила глаза. А уже дергая входную ручку, тихо прошептала. — Ну, с богом!

Раньше в подобных магазинах Карине находиться не приходилось. Уж слишком пошлыми и жуткими они ей казались, да и что ей, Горбуше, в них смотреть? Чудеса резиновой промышленности? Или съедобное белье?

Усмехнувшись таким мыслям, девушка постаралась сделать свое лицо как можно более скучающим и легкой походкой двинулась не к продавцу за прилавком, а разглядывать витрины с ужасающим по развратности товаром.

К счастью для Карины, судьба послала ей приятную фору в виде молодой парочки, которая терроризировала этого самого продавца, задавая тому кучу вопросов. И пока девушка собиралась с мыслями и прислушивалась к щебетанию начинающих извращенцев, этот самый продавец, молодой с виду паренек, уже внимательно высверливал взглядом зашедшую гостью.

— Дорогой, я не могу определиться! — попискивала девушка, дергая за рукав парня. — Вот этот розовый мне нравится по цвету, а этот черный больше на четыре сантиметра! Или лучше тот, с усиками?!

Несчастный избранник девушки краснел, пыхтел, но с выбором даме сердца ничем помочь не мог, и только усмехающийся продавец продолжал подливать масла в огонь:

— У этого, — указывая на очередной шедевр секс-шопной индустрии. — Четыре режима вибрации, а у этого — пять! А, вообще, если не секрет, вы для себя выбираете или в подарок? Если что, в нашем магазине есть услуга по праздничной упаковке, можем даже бантом перевязать. Вот тут, под уздечкой!

После этой фразы Троя в зеркале не выдержала и уржалась в истерическом припадке:

— Хах! Это точно Лепрез! Избавляйся от этих клиентов и начинай уламывать его на артефакты!

Ага! Легко сказать! Карина сейчас с умнейшим видом изучала развеселый костюм секретарши для ролевых игр и бубнила под нос проклятия в адрес дизайнера, его создавшего:

— Срамота-то какая. Это разве юбка? Да у меня пояс на джинсах шире.

— Ты сейчас как та бабка с лавочки, — Трою смятение родственницы веселило. — Мне порой кажется, что за твое воспитание меня посадят по статье 'растление малолетних'.

— Я не малолетняя, — еле слышно бурчала девушка, пробираясь к другой витрине с БДСМ-игрушками. — О, плеточка! Троя, нам такую нужно?

За стеклянным ограждением возлежала некая кракозябра с пластиковой ручкой ярко-красного цвета.

— Фу, что за порнография! Нам нужно что-то более солидное! Примерно как та, что на стене висит, над прилавком!

И действительно, позади за Лепрезом, в лучших традициях развешивания коллекционного оружия, расположилась гораздо более презентабельная плеть, чем та китайская пластмассина на витрине. Резная деревянная ручка с углублениями под пальцы, несколько двухметровых хлыстов исходящих из нее и поблескивающие серебристые шипы их кончиках. Издалека было сложно различить, но что-то подсказывало лже-Трое, данное оружие к эротическим товарам не относится.

Невольно Карина сделал шаг навстречу прилавку, непреодолимое желание взять плеть в руки, словно наваждение, не покидало девушку, а назойливая парочка, выбиравшая себе резиновую игрушку, начала невыносимо раздражать.

— Ой, а у этого еще насадочки прикольные, — продолжала восторженно верещать девушка. Перед ней на прилавке уже выстроилась целая армия искусственный фаллосов, выбирай не хочу. — Дорогой, а тебе какой больше нравится?

Паренек, по виду которого было понятно, что ему не нравится в этом магазине вообще ничего, издал очередное невразумительное мычание.

— Девушка, выбирайте быстрее, — послышался чей-то гневный голос, в котором Карина неожиданно узнала себя. — Вы не одна в магазине!

— Что значит, быстрее?! — возмутилась извращенка. — Я же должна определиться с предметом, который меня будет удовлетворять? Дорогой, скажи ей!

Она гневно ткнула несчастного юношу под ребра в знак того, что тот обязан немедля вступиться за нее перед магазинной хамкой. Но что именно должен был сказать Карине парнишка, девушка так и не узнала, потому как немедля заткнула его не вырвавшуюся фразу одним невинным вопросом: — А вашими силами почему девушка не удовлетворяется?

Словно рыба, выброшенная на берег, парнишка неловко начал хватать ртом воздух. За недостатком аргументации ничего путного выдавить в ответ из себя он не мог, зато это сделал встрявший Лепрез.

— Девушка, — невинно начал он, обращаясь к порядком доставшей его покупательнице. — Возможно, вам действительно надо купить не вибратор, а нового парня! В крайнем случае еще помогут новые мозги, уже непосредственно для вас. Как вариант, куриные, обычно продаются в каждом супермаркете.

Теперь воздух начала хватать девушка, только, не в пример парню, опомнилась она быстрее: — Да как вы смеете! Я же клиент! А клиент всегда прав!

— Ага, конечно, — вид у продавца стал устало-скучающим. — А еще вы меня задолбали за те три часа, которые находились в моем магазине! Так что все, лавочка закрыта! На обед!

Целеуказательным движением руки мужчина направил парочку к двери.

Карина тоже хотела было дернуться на выход, но гневный шик Трои из зеркала мгновенно остановил ее.

— Я буду жаловаться в Роспотребнадзор, — возмущенная клиентка только что ногами не стучала, утаскивая за собой молодого человека. — Да я на вас такие отзывы в интернете напишу! Вы пожалеете!

— Угу, уже жалею, — артефактор тяжело вздохнул. — Надо было сразу на вас потолок обрушить, едва вошли! — и как только дверь за горе-покупателями закрылась, Лепрез перевел удивленный взгляд на Карину. — Ну здравствуй, Троя! Признаться, сразу и не узнал. Ты изменилась, помолодела, что ли...

Последние главы удалены по договору с издательством!

Приобрести полную версию на бумаге можно в ЛАБИРИНТЕ!

Выход : октябрь 2016

Тираж: 5000 экз.

Тип обложки: твёрдая

Формат: 84x108/32 (130x200 мм)

Страниц: 416

 
↓ Содержание ↓
 



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх