Джулиус и Фелтон

Миссис Терилл-Диксон закрылась в кабинете мужа, и, когда я мерил шагами гостиную, появился Джулиус.

— Какого черта вы творите?! — ярость буквально клокотала во мне. — Это нечестно! Вы исчезаете на весь день, будто так и надо, а потом выставляете меня дураком!

Вспышка гнева обессилела меня, к тому же, я чувствовал, что перегнул палку, в конце концов, никто не путался выставлять меня дураком, разве что, кроме меня самого. Я одними губами прошептал:

— Простите...

Джулиус прошествовал к миниатюрному диванчику и тяжело сел. Я только сейчас заметил, как он устал.

— У нас есть два часа, насколько я могу судить по предыдущим случаям. Надеюсь, вы хорошо отдохнули, иначе нам всем несдобровать. А пока расскажите мне, что происходило в доме в мое отсутствие.

Мне нечего было сказать, кроме того, что миссис Терилл-Диксон не далее, как четверть часа назад закрылась в своей спальне, а ее сестра ушла к подруге.

— А юный Ричард?

Его я не видел с ужина.

— Что ж, тогда предлагаю начать, — Джулиус энергично подскочил с диванчика, но я преградил ему путь:

— Одну минуту, компаньон, вы забыли посвятить меня в ваш гениальный план.

— Ах, это, — он недовольно прищурился. — Ваше любопытство не знает границ, Филипп. Объяснения могут подождать до утра?

— Нет!

Как объяснить ему, что это не просто любопытство, а инстинкт самосохранения? Я должен знать, что нам предстоит, чтобы быть полезным и, в случае чего, суметь за себя постоять.

Джулиус приблизился и доверительно взял мои руки в свои:

— Филипп, мы много пережили вместе за эти несколько месяцев. Неужели, вы настолько не доверяете мне? Без нужных доказательств — грош цена нашему расследованию. Вы понимаете? — я согласился. — Вы — мой маяк и опора, я уже говорил вам.

— Постойте, но вы не говорили, почему?

— Разве это имеет значение сейчас? Вы готовы играть свою партию вслепую? Делать то, что я буду вам говорить?

Мне такой план был не по душе, но я еще не выработал в себе такую силу воли, чтобы отказать проникновенному взгляду умных карих глаз, блестевших так близко, то отвернуться не было возможности. Это шантаж чистой воды, манипулирование и шантаж.

— Что я должен делать?

Часы пробили полночь. Я поправил беруши, даже не представляя, зачем они могут нам понадобиться. Тишина стала почти осязаемой, плотной, как вата в моих ушах. Джулиус поймал мой хмурый взгляд и ободряюще улыбнулся. Мы, на первый взгляд, бесцельно бродили по пустому спящему дому.

В такие минуты мысли не способны сосредотачиваться на чем-то конкретном, однако я отчетливо помню, что перед тем, как мистический туман выпустил свои щупальца, думал о том, с каким удовольствием коснусь головой подушки и усну. Я, правда, очень хотел спать, наверное, дало о себе знать нервное напряжение.

Мы стояли посреди полукруглого холла, в котором не так давно хорошо потрудились, перетащив сюда все зеркала из коридоров второго этажа. Их оказалось так много, что все было заставлено тускло блестевшим отполированным стеклом.

Джулиус знаком велел мне максимально сосредоточиться, и благодаря ему я не пропустил момент, когда зеркала вспыхнули. Призрачный голубой огонь вырывался из зазеркалья, и в абсолютной тишине ночи это зрелище производило сильное впечатление. Джулиус наклонился и прокричал мне в самое ухо: 'Бегите к миссис Ларсен и разбейте зеркало, скорее!' и толкнул в объятия колдовского огня и тумана.

Я помчался наверх быстрее ветра, подгоняемый вибрирующей волной, бьющей в спину и сжимающей голову стальным обручем, и с разбега ворвался в незапертую дверь. В нос ударил запах золы. Розы свесили вниз поникшие бутоны.

Гул достиг своего пика и рассыпался стеклянным звоном. Я перевел дух и вынул из ушей осточертевшую вату, испачканную кровью. Нужно было скорее исполнить поручение Джулиуса. Я огляделся и увидел старинный комод, а над ним — темное зеркало в деревянной, покрытой пеплом раме. Дерево еще дымилось, а отражающая поверхность клубилась голубым сияющим туманом. Я протянул к нему руку, и искры ужалили ладонь. Было слышно, как часы на стене отмеряют время. Я схватил табурет и швырнул в зеркало. Меня окатило дождем из осколков и жалящими искорками умирающего колдовства...

В холле дела обстояли не лучше. Пол хрустел под ногами битым стеклом, в электрическом свете мелкие осколки сверкали как бриллианты. Посреди хаоса возвышался Джулиус с победно скрещенными на груди руками. Я подошел ближе и увидел красные подтеки на его шее, тянущиеся от ушей и исчезающие за некогда белым воротником рубашки, лицо и руки его были также изранены и кровоточили.

— Боже мой, Джулиус, что вы натворили?! И главное, как?

— Что? — он потрогал ухо и сморщился от боли. — Повторите, пожалуйста, громче.

Я повторил.

— А, вот вы о чем. Все очень просто, мой друг, — он извлек из кармана тонкую дудочку и гордо мне продемонстрировал. — Этот свисток издает высокочастотные звуки, они разрушают чувствительные ушные перепонки человека и столь же разрушительно воздействуют на некоторые другие предметы, например, стекло.

— Ультразвук!

— Вы абсолютно правы. Ну, а зеркало в комнате миссис Ларсен?

— Я разбил его, как вы и велели.

Олдридж нетвердой походкой добрался до дивана и рухнул на него:

— Благодарю, вы, возможно, спасли жизнь нашей первой клиентке, — он впервые заговорил об агентстве серьезно, что не могло не радовать. — Кому-то из нас придется провести ночь здесь, чтобы изобличить злодея.

— Я останусь и посторожу, а вам стоит вздремнуть, чтобы наутро блестяще завершить расследование.

Джулиус растроганно улыбнулся:

— Вы просто ангел, спустившийся с небес, Филипп.

Он перекинул ноги через подлокотник и закрыл глаза, а я сел в кресло напротив двери и приготовился ждать.

Шаги на крыльце вывели меня из глубокой задумчивости, в которой я пребывал последние несколько часов перед рассветом. Я стряхнул наваждения и осторожно разбудил своего мирно спящего компаньона. Он поднялся навстречу миссис Ларсен и вежливо пожелал доброго утра. До меня, наконец, дошло, что имел в виду Джулиус, прося подождать до утра, и посмотрела на женщину самым презрительным взглядом, на который только был способен.

— И вам доброго утра, господа, — она окинула поле боя цепким взглядом и побледнела. — Что здесь произошло?

Я хотел было ответить, но Олдридж остановил меня:

— Давайте позовем нашу любезную хозяйку, вашу сестру, и я назову имя злоумышленника.

Втроем мы устроились среди битого стекла, а Джулиус возвышался над нами подобно мужественному воплощению Фемиды**:

— Миссис Терилл-Диксон обратилась к нам с деликатной проблемой. Кто-то желал ей смерти и для этого использовал весьма нетрадиционные средства. Мы с мистером Фелтоном лично убедились в наличии некой сверхъестественной силы, покушающейся на жизнь миссис Терилл-Диксон. Силы, умело направляемой злой человеческой волей. Проведя предварительное расследование, мы также обнаружили, что у обоих членов семьи были основания желать нашей клиентке смерти. Филипп?

Я смутился, мне не приходило в голову, что придется что-то говорить:

— Да... Ричард, ваш сын, мадам, он хотел отомстить за то, что вы препятствуете его отношениям с девушкой, чью фотографию он хранит под подушкой.

Джулиус одобрительно покивал:

— Теперь вы, миссис Ларсен. Вы старшая из сестер Диксон, но живете в родовом гнезде на правах экономки, почти прислуги. Наверняка, вам хотелось справедливости.

Миссис Ларсен скептически фыркнула.

— Этот некто, замысливший убийство, поступает весьма хитроумно. Не просто насылает порчу или проклятие на жертву, а проводит над зеркалом определенный сложный ритуал, призывая в наш мир целый сонм духов из зазеркалья. Пока то, первое, зеркало цело, его владелец управляет сонмом, и те используют все зеркала в доме как порталы из своего измерения в наше. При этом, несомненно, рискуют оба, и потенциальная жертва и сам преступник, но дело ведь того стоит? Надо лишь осторожно обращаться с первым зеркалом.

Все присутствующие затаили дыхание, ожидая, когда, наконец, прозвучит имя.

— Розы маскировали запах паленого дерева от медленно тлеющей рамки зеркала, неприспособленного к таким нагрузкам. Но розы быстро вяли. Филипп тщательно записал время, когда в доме меняют цветы. Чаще всего это делали в двух комнатах, — выдержав театральную паузу, Джулиус торжественно перешел к главному. — Ричард Терилл-Диксон не виновен, по ночам он встречается с девушкой, и давно забросил мысль о мести. Миссис Ларсен... не виновна, — в этот момент обе женщины испустили удивленные вздохи. — Зеркало было найдено в ее комнате, но его повесили туда лишь накануне. Вопрос, где оно висело раньше? — он обвел нас взглядом и остановился на хозяйке. — Вы. Вы приказали перевесить зеркало, вы увешали зеркалами коридоры и дали распоряжение горничной менять цветы в своей комнате в два раза чаще. Я почувствовал их запах в самый первый день. Потом, конечно спохватились, и начали заметать следы, ведь вы не ожидали, что мы настолько продвинемся.

Миссис Терилл-Диксон подскочила:

— Да как вы смеете! Я потомок древнего рода! Вы лжец, лжец и негодяй!

— А не хотите ли услышать, почему вы организовывали покушения на саму себя?

Хелен Ларсен подняла руку:

— Я хочу услышать. Мне интересно, в чем меня чуть не обвинили.

— А тут все гораздо проще. Я проверил алиби миссис Ларсен — она действительно навещала больную подругу. После я сходил к вашему семейному адвокату и рассказал ему свою версию, ему оставалось лишь подтвердить.

Свою часть наследства миссис Терилл-Диксон давно потратила и финансы сестры пришлись как раз кстати, однако миссис Ларсен вдруг заявила права на половину дома и грозила подать исковое заявление в суд. Это грозило не только потерей денег, но и грязным пятном на белейшей репутации семьи Диксонов. Тогда благородная дама придумала сложный и хитрый план, который пришелся бы полиции не по зубам, а чтобы окончательно выйти из-под подозрения, наняла двух никому не известных детективов, россказням которых о светящемся тумане никто не поверит. Но она ошиблась, инспектор поверит, как верил Джулиусу и всегда до этого.

— Умереть должна была не Генриетта, а Хелен.

Я едва верил услышанному, до того это было невероятна и запутанно.

Миссис Терилл-Диксон внезапно выхватила из складок старомодной траурной юбки дамский пистолет и возбужденно замахала им перед нашими носами:

— Все назад, я не виновна, вы ничего не сможете доказать. Я происхожу из уважаемого семейства...

Входная дверь тихонько скрипнула, и женщина, безумно закричав, открыла стрельбу на звук. Мы с Джулиусом бросились на нее с разных сторон и повалили на диван. Оружие выпало из ослабевших пальцев.

— Это Ричард! — воскликнула миссис Ларсен. — Боже мой, Ричард! Он ранен!

Поверженная женщина на диване беззвучно разрыдалась.

Ричарда осмотрел тот же врач, что не так давно его мать. Полицию вызывать не стали, на этом настояла миссис Ларсен. Она твердо решила обойтись без полиции, но иск в суд все же решила подать.

— Нельзя доверять дом наших родителей сумасшедшей. Я позабочусь о нем, и о Генриетте с племянником тоже.

Получив гонорар, заметно увеличенный благодарной женщиной, мы отбыли обратно в агентство.

— Вы не пойдете домой, Джулиус? — спросил я в дверях.

— Мне нужно подумать, не ждите меня.

— Вы недовольны? Мы... Вы оказались правы во всем и раскрыли наше первое дело. Справедливость восстановлена.

— Восстановлена ли? Это непростой вопрос, Филипп, вы слишком молоды, чтобы судить беспристрастно.

Я пожал плечами, на вид Олдридж казался не старше сорока, я бы даже сказал, моложе, но внешность бывает обманчива. А еще, не всегда стоит понимать слова Джулиуса буквально.

— Хорошего дня, — я вышел и прикрыл за собой дверь.

Джулиус долго смотрел на закрытую дверь и размышлял. Трудно сказать, что именно происходил в этой странной голове, но глаза его были печальны и темны.

На самом деле, он не всегда любил оказываться правым.

* 'Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам' — Шекспир 'Гамлет'

** Фемида — античная богиня правосудия

Дело N3

Вдохновение на крови

Газеты пестрели шокирующими заголовками.

Джулиус раздраженно отбросил свежий выпуск 'Блэкпул Тайм' и, поморщившись, сжал пальцами виски. Я до сих пор непозволительно мало знал о своем компаньоне, в том числе, чем он занимается, возвращаясь в пустую квартиру на Санрайз-авеню, однако не мог не заметить, что особенно скверно Олдридж выглядел после ночи пятницы, хотя он сам же настоял на том, чтобы не закрывать агентство на выходные.

Одним таким пасмурным субботним утром мы как раз сидели в офисе детективного агентства, когда Джулиус начал просматривать прессу. По мере того, как менялось его вечно серьезное неподвижное лицо, росло и мое любопытство. Что за статья могла вызвать у него такую бурю эмоций?

— Что за чушь! — воскликнул он в сердцах и нахохлился, точно сердитая ворона. — Ваши коллеги, Филипп, не видят дальше своего длинного носа, да и то, что замечают, преподносят исключительно пережаренным!

Я нисколько не обиделся, тем более, что находился в бессрочном отпуске и не спешил пока возвращаться в родную редакцию. Недавняя заметка об убийстве молодого парня-эмигранта действительно была написана несколько вызывающим языком, а факты, в ней описанные, откровенно, на мой профессиональный взгляд, надуманы. Что делать, при отсутствии интересного материала для периодической печати даже из самого скучного сюжета можно раздуть сенсацию. Впрочем, скучным конкретно этот сюжет точно не был. Подобрав газету, я вслух зачитал:

'Кровопийца из Зеленого квартала.

Кто объявил войну выходцам из Северной Ирландии? Нашему корреспонденту удалось одним из первых оказаться на месте очередного зверского убийства...'

Я прервался, вопросительно посмотрев на Джулиуса.

— Продолжайте, продолжайте, — ядовито пробормотал тот. — Вы еще не все прочитали.

Я пробежался глазами по крикливым строчкам, каждое слово которых, казалось, состояло исключительно из заглавных букв, а уж количество восклицательных знаков грозило превзойти все мировые рекорды:

'Полиция отказывается давать комментарии произошедшему, но местные жители уверены — убийства продолжатся!'

Я отложил газету:

— Я все еще не понимаю, что вас так расстроило?

— О, Филипп! Дайте сюда, — Джулиус порывисто выхватил у меня из рук 'Блэкпул Тайм' и, водя пальцем по строкам, зачитал:

'Полиция запретила фотографировать тело, однако на лицо большая потеря крови'.

— Почему, Филипп? Что с ним случилось?

— Парню крепко досталось? — предположил я неуверенно.

— А теперь проявите хоть каплю дедуктивного таланта, мой друг, и еще раз взгляните на заголовок.

Я подчинился:

— 'Кровопийца из Зеленого квартала'.