Клопациус со свойственной ему прямотой легко отодвинул Мириам в одну сторону и, с чуть большим усилием, передвинул шкаф в другую. В стене красовался аккуратный круглый лаз чуть меньше метра в диаметре. По знаку Веспасиана один из светящихся шаров вплыл туда и осветил длинный тоннель с идеально гладкими стенами.

— А вот и выход, — радостно воскликнул Веспасиан.

— Или тупик, — возразил Гримуарус. — Мерлинус говорил, что замуровал все пути в катакомбы. Не верю я, что он мог пропустить такую дыру.

— Быть может, он оставил этот лаз для своих нужд, — парировал Веспасиан.

— Или это западня, — внес свою версию Клопациус.

— Для западни лаз был слишком хорошо замаскирован.

— Так уж и хорошо...

Не принимавшая участия в споре Мириам тяжело вздохнула, нырнула в лаз и быстро поползла по нему, толкая перед собой светящийся шар. Минут через пять донесся ее приглушенный расстоянием голос:

— О, эй! Ползите все сюда, здесь выход.

— Ну, вот видите, — радостно воскликнул Веспасиан.

— Пока я ничего не вижу, — отозвался Гримуарус.

— Но скоро увидишь, — бодро заверил его волшебник, заползая в лаз.

— Минутку! — сказал Клопациус, назидательно подняв палец. — Этот ход наверняка проложен похитителями артефакта. А похищение чужой собственности, пусть даже и краденой — преступление. Так этично ли порядочным... ну, пусть, считающимися порядочными... людям использовать для своего спасения путь, проложенный преступниками? Проложенный, надо заметить, с очевидно противоправными целями?

Ему никто не ответил. Только из тоннеля донеслось недовольное кряхтение алхимика, непривычного к такому способу передвижений. Рыцарь тяжело вздохнул — на какие жертвы подчас приходится идти ради торжества справедливости — и нырнул следом.

Чтобы добраться до Мириам, Веспасиану понадобилось минут двадцать. Тоннель к концу чуть сужался и, резко повернув вправо, обрывался выходом в темный каменный коридор. Веспасиан притушил светящийся шар, взглянул в астрал и увидел одинокую силовую линию, спускающуюся откуда-то сверху. Похоже, к ней недавно, и очень неаккуратно, подключались. Веспасиан недовольно покачал головой, поправил линию и, ухватившись за край тоннеля, выполз в коридор.

Мириам сидела на корточках и задумчиво смотрела в пол. Светящийся шар растерянно парил над ее головой, явно не понимая, что он должен освещать.

— Э-э... к-хем... — сказал Веспасиан.

Это ничего особенно не означало, просто он надеялся привлечь внимание Мириам.

— К-хем... — повторил Веспасиан. — Знаешь, я почти уверен, что здесь недавно кто-то был. Силовую линию малость погнули...

— О, что ты говоришь? А раньше ты полагал, что этот ход сам собой образовался? — с насмешливой улыбкой произнесла Мириам, и зачем-то провела пальцем по полу. — Да, наследили-то знатно, не прятались. Хотя чего уж там, с такой дырой-то... Трое их было. И еще что-то тяжелое. Смотались отсюда часа два назад.

— Куда?

— Не знаю, — пожала плечами Мириам. — Я бы рванула наверх.

— Вот бы и нам, — гукнул филин, вылетая из тоннеля. — По горячим следам. Ты можешь выследить этих ворюг, Мириам?

— Здесь бы и ребенок проследил, — самодовольно усмехнулась Мириам. — А уж мне такие вопросы задавать просто бестактно.

— Извини, — гукнул филин, устраиваясь у нее на плече.

Веспасиан внимательно посмотрел на гладкий каменный пол и понял, что он не только не вышел из детского возраста, но, оказывается, даже в него и не входил. Впрочем, сейчас он совсем не был уверен, что так уж хочет догнать таинственных похитителей. Выбраться бы только отсюда, и домой, в свою башню. Веспасиан прислушался к доносящимся из тоннеля шорохам и сопению, сложил ладони рупором и негромко крикнул:

— Эй, путь свободен.

— Кому как, — услышал он в ответ приглушенное бурчание рыцаря и еще что-то, совсем невнятное, Гримуаруса.

Через пару минут, в течение которых Мириам успела чуть ли не обнюхать все вокруг, из тоннеля показался более угрюмый, чем обычно, Гримуарус.

— Привет, — радостно воскликнул Веспасиан, помогая другу выбраться в более подходящий для его комплекции коридор. — Ты как?

— Как всегда, — буркнул алхимик. — То есть плохо.

Последним, в обнимку со своим безразмерным мечом, выполз рыцарь.

— Я так понимаю, мы в катакомбах, — сказал он, отряхивая пыль.

— Судя по цвету породы, — Мириам легко пальчиками постучала по стене, рядом послушно повис светящийся шар, — Мы на глубине пятьдесят-пятьдесят пять метров.

— Ничего страшного, — оптимистично заверил Веспасиан. — Это же бывшие шахты, здесь должны быть подъемники.

— Они, наверное, уже давно развалились от старости, — отозвался Гримуарус.

— Развалились?! — возмущенно вскричал Клопациус. — Уважаемый алхимик, вы говорите о творении королевских инженеров!

— Что не делает их вечными, — возразил Гримуарус. — Кстати, мы все равно не знаем, где их искать.

— О, найдем, — беспечно заверила его Мириам. — Проследим за теми, кто стянул артефакт. Сразу и выход найдем, и потолкуем кое о чем.

— Надеюсь, ты не планируешь ничего противоправного? — с подозрением спросил рыцарь.

— О, я буду сама невинность, — ангельским голоском заверила его Мириам.

Но почему-то никто, даже Веспасиан, ей не поверил.

* * *

— А-а-а!

Дикий вопль в очередной раз потряс маленькую хижину шамана ташасов. Спустя пару секунд в стену бухнуло что-то тяжелое — скорее всего, камень, брошенный кем-то из соседей. Юркие крикливые фэйри легко уклонялись от запущенных в них предметов, а вот хижина шамана, к явному сожалению ее владельца, не могла похвастаться такой проворностью.

А все этот Усач — совсем старик из ума выжил! Богатство, богатство... Ох, йешки-барабошки, а сам-то хорош! Знал ведь, что от этих магов одни неприятности. Нет, поверил в байки старика. Мол, нашел ведь Ловкач золотой клад. Да кто его видел-то, клад этот?! Никто не видел. Да и сам Ловкач сгинул куда-то. Вот оно — золото магов!

Вопль повторился. Шаман в сердцах помянул Создателя, выбрался из гамака и заторопился к двери. Это был маленький крысоподобный человечек с острыми ушками и длинным — в свой рост — хвостом. При ходьбе он опирался на крепкий деревянный посох. Конечно, ташасы весьма уверенно бегали на двух ногах — особенно когда надо было улепетывать с чем-нибудь ценным в лапках — но годы не щадят даже этих маленьких пройдох. А шаман был стар. Так стар, что даже его некогда ярко-зеленая шкурка стала совсем седой — ни единого зеленого волоска не осталось. Обычно так долго ташасы не живут, но шаман не зря слыл самым умным в деревне. Вот только, как показала сегодняшняя ночь, даже он иногда ошибался.

Шаман накинул халат, отодвинул занавеску и выбрался наружу. Светловолосая фэйри сидела на скамеечке перед хижиной, аккуратно сложив ручки на коленках. Росточком на две головы ниже среднего ташаса, она не доставала до земли и болтала ножками в воздухе. Ну хоть бы крыльями прикрылась! Ведь даже шерсткой не покрыта. Никакого представления о морали у молодого поколения.

Чуть в стороне выбирал булыжник поувесистее Хрипун. Шаман бросил на него взгляд исподлобья и резко щелкнул хвостом. Хрипун сделал вид, что он просто прогуливался. Шаман вздохнул.

— Слушаю тебя, Лилиан.

— Два родных брата, Кусач и Щипач, поссорились и подрались, — с грустью в голосе сообщила фэйри.

— Эй, это ты говорила час назад! — возмущенно крикнул Хрипун.

— С тех пор они успели помириться, и опять подрались, — невозмутимо ответствовала Лилиан. — Их драку можно пронаблюдать в нашем шаре, или непосредственно — во-он там.

На главную улицу деревни с писком и визгом выкатились два сцепившихся ташаса в драных камзолах. Лилиан легко соскочила со скамейки и, на миг зависнув в воздухе, исчезла в белой вспышке. Шаман недовольно пискнул. Привыкшие к подземному полумраку глазки плохо воспринимали яркий свет. Хрипун поднялся к хижине и, не дожидаясь приглашения — его бы все равно не последовало — уселся на скамейке.

Шаман по традиции жил чуть на отшибе, на склоне. Отсюда вся деревня была как на ладони. Светящийся мох только-только начал менять тусклое мерцание на чуть более яркий ровный свет — на поверхности всходило солнце. Два сцепившихся братца катались по главной и единственной улице деревни, мутузили друг друга и верещали за десятерых каждый. На дальнем конце деревни вспыхнула отчаянная перебранка, быстро охватившая половину поселения. Шаман тяжело опустился на скамейку. Поспать, видимо, уже не получится, так хоть какое-то развлечение.

— Разошлись не на шутку, — спокойно заметил Хрипун. — Где-то на час их хватит.

— Там, в шаре, еще две, — с грустным вздохом напомнил шаман.

Словно в подтверждение его слов, над деревней с визгом пронеслась Лилиан Огненная. В нее со всех сторон летели камни, комья земли и попадавшие под руку малоценные предметы. Как всегда, никто не попал. Лилиан сделала в воздухе петлю и, пронзительно взвизгнув, исчезла в алой вспышке. Крик отразился от стен пещеры и неприятно резанул по ушам. Потом из деревни донеслась визгливая брань. Не только у шамана оказались чувствительные уши.

— Может, они хоть днем спят? — с надеждой предположил Хрипун, кивнув на стоявший неподалеку шар.

Шаман с сомнением покачал головой.

А ведь как все хорошо начиналось неделю назад, когда странный человек в сопровождении двух металлических големов появился в катакомбах. В первую же ночь он лишился денег, а также большей части провизии и кое-каких тряпок, после чего ташасы потеряли к пришельцу всякий интерес. Все, кроме одного.

Не сильно погоревав о потерях, чужаки затеяли рыть ход под башню магов, что располагалась прямиком над катакомбами. И вот вчера, едва светящийся мох начал тускнеть на ночь, в деревню примчался взволнованный Усач, всех перебаламутил и подбил грабануть чужаков, которые, по его словам, только что грабанули магов. Задурив сородичам головы байками о золотом кладе, он добился-таки своего. Нет, сама операция для такой банды никакой проблемы не представляла. Шаман зачаровал сапоги человека, и те намертво примерзли к полу. Человек дернулся, чуть не упал и сильно удивился. Метко пущенный из пращи камень угодил ему прямо в глаз. Человек громко завопил, смешно размахивая руками. Растерявшиеся големы замерли в ожидании более внятного приказа, а когда таковой последовал — ташасы уже удирали с трофеем в темноту подземелья.

Проблемы начались позднее. Установив трофейный артефакт, ташасы с наслаждением предавались приятным рассуждениям о том, за какую сумму можно продать такую здоровенную штуковину. Кто-то с интересом заглядывал в шар и строил рожи своему отражению, кто-то тыкал пальцами в светящиеся руны, кто-то просто глазел на диковинку. А потом появились они. Фэйри.

Ошарашив ташасов своим хоровым воплем, они с тех пор не замолкали ни на минуту. То блондинка, то брюнетка с воплем проносилась над деревней и шла докладывать шаману об очередном событии в деревне.

Поначалу это казалось даже забавным, и шаман под любопытными взглядами соплеменников важно принимал отчет о положении дел. Спустя пару часов это стало надоедать. К утру деревня бурлила, как котел с колдовским варевом. Тоскливо пищала малышня, визгливо бранились взрослые, и над всем этим рвали ночную тишину вопли фэйри.

Шаман снова вздохнул. Он понимал, что девчушки так поступают не со зла — они действительно стараются помочь. Беда в том, что у такого беспокойного народца, как ташасы, в жизни слишком много событий.

* * *

Примерно в это же самое время Мириам остановилась и удивленно воскликнула:

— О, а это что еще за пакость такая?!

Посреди коридора стояла странная металлическая конструкция на восьми деревянных колесах. С одной стороны из нее торчало толстое длинное сверло, с другой крепился объемистый бак. Веспасиан, окинул подземелье внутренним взором, и с удивлением отметил отсутствие владельцев такого странного аппарата.

— Ага, вот этой штукой под нас и копали, — гукнул филин, пролетев над конструкцией.

Гримуарус бесцеремонно свернул крышку с бака и осторожно заглянул внутрь. Бак был наполовину заполнен мутно-бурой жижей, которая едва заметно светилась в астрале, выдавая тем самым свое магическое происхождение. Клопациуса больше заинтересовала эмблема на боку непонятной конструкции — желтое зубчатое колесо. Светящийся шар услужливо подлетел поближе.

— Крысиная печень, кибернетики! — гневно воскликнул рыцарь.

Все с интересом уставились на эмблему.

— Откуда здесь эти шарлатаны? — с явным сомнением в голосе спросил Гримуарус. — Они же все больше по столицам да по колониям, где простаков побольше. У нас им ловить нечего, кроме неприятностей.

— О, да, — подтвердила Мириам. — Эльфы их на дух не переносят.

И, в общем-то, было из-за чего. Эльфы не просто жили магией, они были частью ее. Весьма существенной частью. Невысокие и хрупкие существа в реальном мире, в астрале эльфы преображались, сливаясь в единое целое с магическими волнами. Такая восприимчивость сделала их сильнейшими магами Галланы и обеспечила этому миролюбивому народу спокойную жизнь в их лесах. Не удивительно, что к озлобленной секте, провозгласившей своей целью полное уничтожение магии, эльфы не питали теплых чувств. Тем более, что кибернетики, не будучи в состоянии реализовать свои угрозы, постоянно пакостили им по мелочам. Конечно, магам других рас кибернетики тоже пытались по возможности насолить, но те, не обладая терпением и миролюбием эльфов, пресекали подобные поползновения быстро и жестко. Кибернетики не унимались и однажды, лет триста назад, единовременно утеряв страх и разум, наступили на хвост самому Кристобалю Огненному...

Легенды о битвах той короткой войны и сейчас пользуются немалой популярностью. Что касается немногих уцелевших кибернетиков, то они довольно быстро деградировали в презираемых бродяг, смущающих неокрепшие умы байками о волшебстве без магии и выманивающих у доверчивых крестьян деньги на якобы организацию этих чудес. Особенно почему-то действовали на простаков сказки о путешествиях по небу на железных повозках, хотя, как известно даже ученикам чародеев, железо абсолютно инертно к заклинаниям полета. Вот потому было весьма удивительно, что кибернетики вдруг появились здесь — вдали от больших городов и в опасной близости от леса эльфов.

Тем временем Гримуарус откопал в своих многочисленных карманах пустую и относительно чистую склянку и перелил в нее немного жижи из бака.

— Вряд ли это что-то полезное, — хмуро заметил он, — Но состав проанализировать не помешает. Вдруг оно опасно, а тут целый чан, можно сказать, под домом стоит.