Агент специального назначения

— Брейк!— выкрикнула и, махнув рукой, поставила перед родственничками прозрачную стену, в которую тут же с одной стороны вляпался мой подопечный, а со второй какое-то заклинание Геардена.

— Хватит! Вы что творите?!— зашипела я. Возобновившийся было шумок в таверне вновь затих, и я чувствовала на себе не только яростно-обиженный взгляд Кеа и удивленный его старшего родича, но и заинтересованные непонятных личностей , смотревших на наше представление с открытыми ртами, разве что попкорна не хватало для полноты картины.

— Уважаемые? — Марцуки номер раз материализовалась грибочком-боровичком возле нашей троицы. Круглыми глазками осматривая место побоища, хмурилась, жмурилась, куксилась, но не знала, что же еще выдать. Все же ссориться с господами порой бывает накладно, и ловить проблемы на свое пухлое место ей не хотелось.

— У вас отвратительные неустойчивые столы!— на мое высказывание и без того расширенные глазки открылись еще больше, рот лорда растянулся в непонятной ухмылке, а его племяш недоуменно моргнул. Не останавливаясь на достигнутом, добила уважаемую и хлебосольную мадам требованием все заменить и удвоить, ибо встретились родственники.

Разве она сама не догадалась?

И принести все это великолепие в апартаменты постояльца.

Как? Там нет стола и не хватает стульев? Не принято? Не может быть, в любой уважающей себя гостинице принят стол. И выполняют все желания таких замечательных посетителей как мы. Конечно, мы будем добры и подождем минуту, ведь это совсем несложно.

Подхватив под руки пришедших в себя родственничков, успев больно ущипнуть обоих, чтоб не вырывались и не устраивали очередной фарс, солнечно улыбнувшись, поплыла на второй этаж.

Закрыв дверь перед любопытной мордочкой Марцуки номер два, успевшей все таки за то время, пока мы чинно поднимались наверх, принести поднос со съестным и организовать стол, я привалилась к двери и, сложив руки на груди, выжидающе посмотрела на двух оппонентов. Те изображали из себя лосей в бою за территорию, разве что рогами не звенели и копытом землю не рыли, а так похоже. И дядюшка, вроде взрослый человек, а все ту да же!

-Кеа? Солнце ты мое ясное, объясни-ка дядюшке ситуацию, — посмотрев на меня, Киану открыл рот, и плотину прорвало. Родственник узнал о себе много интересного и не очень. Судя по тому, как у него то распахивались глаза, куда уж шире, то рот, но практически сразу же закрывался еще плотнее, челюсти ходили ходуном, зубы поскрипывали, сам краснел— бледнел, но держал себя в руках. В общем, судя по внешним признакам, было не очень. Сгорбившись, лорд присел на край "неположенного" стола, и ногой отбивал не известную мелодию. Как только племяш закончил с обвинительной речью и , выдохнув, оседлал один из стульев, при этом не забыв достать уже виденный мною режуще-колющий инструмент, дядя вскочил и стал нарезать круги, пока резко не остановился и не уставился в окно. Вид там был как то не очень — соседские окна, окна и еще раз чьи-то окна, ничего привлекательного, разве что для вуайериста, подсматривающего за чужой женой. Видимо тоже не обнаружив там ничего интересного, Геарден повернулся к нам и, тихо вздохнув, сообщил, что почти год был в Зеаре и приехал бы раньше, но последние полгода элементарно болел. Посмотрев на наши удивленные лица, выражающие скепсис последней фразой, утвердительно кивнул и добавил, что еще позавчера готов был распрощаться с жизнью, но вчера утром резко пошел на поправку. А почувствовав рвущиеся связи с душой дома, телепортами отправился в нижний мир и там ничего, кроме развалин, не обнаружил.

Я , как китайский болванчик, медленно кивала головой, в уме выстраивая логические цепочки. Словам дяди верила, тот не врал ни на процент. Поймав вопрошающий взгляд парня, еще раз кивнула и в упор посмотрела на рассказчика:

— И вы не знали о смерти деда?

Четкое:

— Нет! — и прямой взгляд из под черных ресниц. Да, он действительно не знал.

-Как он умер?

-Как?— мальчишка, уже снявший морок, рассматривал свои руки, словно пытаясь найти там ответ, потом поднял глаза, в которых плескалась боль, — Он рассыпался! Стоял, рассказывал очередную смешную историю, схватился за грудь, как будто сердце кольнуло... Но я то знаю, у него со здоровьем все в порядке было, жить да жить еще...

Киану говорил громко и быстро, как будто боялся забыть сказать важное.

— Потом рассыпался, стал пылью... Маленькой горсткой пыли, — последние слова он произнес шепотом, совсем тихо, закрыл глаза и сжал клинок сильнее, отчего костяшки пальцев побелели от напряжения.

Я знала, что ему больно. Все эти недели я пыталась его отвлечь, направив застоявшуюся энергию на тренировки и перепалки, иногда получалось. Но Киану упорно молчал о том , последнем, дне.

Да уж, отвратительный из меня наставник. Еще учиться и учиться.

— Почему мне не сказал? По кристаллу?— неожиданный возглас Геардена отвлек от самобичевания.

— Я был уверен — это твоя работа! — яростно возразил Киану. — Ты приходил в тот день! Я слышал, как ты угрожал деду!

— Да не мог я быть там! Не мог!— дядя, успевший сесть , снова вскочил, сжав руки в кулаки.

— А потом замок атаковали! Так что, дорогой дядюшка, у меня такие же развалины, как и у тебя!— ядовито добавил мальчишка. — И лишней кровати нет! Ковер могу выделить, один более-менее целый остался!

От дальнейшей перепалки и выяснения отношений спас неуверенный стук в дверь. Кеа замер и повернулся в сторону стука, готовый в любой момент бросить в противника клинок. Дядюшка, тоже не лыком шитый, приподнял руку, в которой красовался миленький такой огонек. И вся эта прелесть была нацелена в мою сторону. Увидев меня, так некстати стоящую на пути, мальчишка улыбнулся уголком рта, не отпуская оружия. Дядюшка слегка приподнял бровь, но руку так же не опустил. Удивленно взглянув на сию демонстрацию, повернулась к двери, откуда послышался повторный стук, уже более настойчивый. Нацепив радостную улыбку , приоткрыла дверь, в которую тут же попыталась пролезть Марцуки номер раз.

— Вы что-то хотели?— Марцуки, промычав нечто невнятное, попыталась взять дверь и меня, так неудобно для нее закрывающую вход в комнату, на абордаж.

— Что, что?— удивленно похлопала я глазами.

Пыхтящая словно паровоз мадам, оставив свои бесполезные попытки хоть одним глазком осмотреть содержимое комнаты, обратила свой взор на меня.

— Постояльцы жаловались! — и она опять попыталась пролезть внутрь, что с ее габаритами упитанной свинки было проблематично, ибо я твердо стояла на ногах и так же упорно держала дверь.

-Что Вы говорите? — удивилась я, — Мы вроде не жалуемся.

На что Марцуки порозовела и приобрела еще большее сходство с вышеупомянутым животным.

-Что-то случилось , дорогая? — мужская рука обняла меня за талию и отодвинула слегка назад, а в чуть более приоткрытую дверь выглянул дядюшка, всем своим видом показывая, как ему мешают настырные хозяйки некоторых заведений.

— Постояльцы... — проблеяла хозяйка и закрыла рот, еще более покраснев, и став похожнй на мясистый помидор.

— Что там у вас?— раздался из комнаты голос Кеа, — Вы кушать будете или вас можно не ждать?

Я посмотрела на смущенную мадам и заметила ее мелкую копию, выглядывающую с пролета лестницы и пытающуюся слиться с интерьером, что у нее не выходило. Бедная девушка пребывала в явном волнении и не знала что предпринять: вроде и интерес грыз нешуточный, но и ссориться с богатыми постояльцами тоже не хотелось. Увидев мой пристальный взгляд, она приняла окрас Марцуки номер один, и тут же скрылась, изобразив бурную деятельность.

-Дорогой, ты разберись, что тут постояльцам не нравится, — я скосила глаза на принимающую бордовый цвет мадам, — И возвращайся скорее, а то действительно остынет все.

Невинно улыбнувшись ошарашенной хозяйке, проплыла в комнату. Через пару секунд дверь хлопнула, и дядюшка с каменной физиономией промаршировав к столу, уселся , вперив в меня пристальный взгляд.

— Постояльцы уже не жалуются? — мой наивный вопрос был встречен гробовым молчанием. Пожав плечами, приступила к обеду, который, скорее всего, уже ужин, и уже остывший. Понаблюдав за моими манипуляциями, дядюшка одарил своим вниманием племяша, вяло ковыряющего мясо в своей тарелке, и опять перевел взгляд на меня, усиленно делающую вид увлеченно жующей особы.

— А что в этой всей истории делаете Вы?— все ждала, когда же он поинтересуется моей персоной, дождалась на свою голову. Хорошо хоть успела проглотить очередной кусочек мяса.

Я аккуратно вытерла рот салфеткой и обратила на каменного дядюшку свой невинный взор:

— Что простите?

— Кем вы приходитесь Киану, и что здесь делаете? — темно-синие глаза еще раз внимательно прошлись по мне, сканируя не хуже ревнивой жены, пытавшейся найти волосок на пиджаке предположительно согрешившего супруга.

— В гости приехала, — а глаза такие честные-честные, — А тут...

Я любовно оглядела остатки раннего ужина и нацепила на вилку кусочек чего-то воздушного с вишенкой:

— А тут мы кушаем, не хотите попробовать?

Со стороны парня раздался приглушенный смешок, перешедший в вежливое покашливание. Мы с дядюшкой же игрались в гляделки, пытаясь в друг друге проделать по лишней дырке. Еще чуть-чуть, и у кого-то из нас получилось бы, скорее всего у дяди. У меня было стойкое ощущение пылающего лба, видимо дырка намечалась там, но русские не сдаются. Широко улыбнувшись, поинтересовалась:

-Что-то не так?

Хмыкнув, откинувшись на спинку стула и сцепив пальцы домиком, он с любопытством еще раз меня оглядел.

И что он так уставился? Девушек никогда не видел? Не побоюсь этого слова сказать, симпатичных девушек, а местами и красавиц? Да, себя не похвалишь, никто не озаботится... Но, привлекателен, стервец. Всегда питала слабость к синеглазым брюнетам. Физиономия по-мужски красивая, без смазливости. И фигура , так... Очень хорошая у него фигура. М-м-м... Высокий, плечи, мышцы, все на месте. Единственно, волосы длинноваты слегка, даже очень длинноваты на мой вкус, но ему как ни странно шло.

Взгляд блуждал по экземпляру мужского пола и цеплялся то за одно достоинство сидящей напротив особи, то за другое...

— Так и будем молчать? -холодный голос ворвался в мои довольно таки приятные мысли. Ну вот и недостатки начали вылезать, а так хорошо молчали.

— Как сказала леди, мы тут обедаем и решаем часть проблем, — Киану взял на себя обязанности главного по улаживанию конфликтов.

— Проблемы? — видимо это слово для любопытного родственника сродни красной тряпки для быка. Он внутренне подобрался и стал похож на огромного представителя кошачьих, готового в любой момент ринуться в бой.

— Да не то чтобы проблема, небольшая неприятность, которую все же нужно решить, — уточнил племяш. Да уж, когда этой неприятностью пытаешься питаться на протяжении пары недель, то она вырастает до огромных размеров Проблемы, причем именно с большой буквы.

-Ну что же, раз я единственный взрослый родственник мужского пола, значит и решением неприятностей, — особенно выделив это слово, — Буду заниматься я.

Обрадовал он нас.

Опять? Да что ж такое то? У них тут у всех гипертрофированное чувство ответственности? И как я на этом фоне буду претворять в жизнь свой план?

— Что-то не так? — увидев, как меня перекосило от радостного известия, издевательски поинтересовался самопровозглашенный решатель проблем.

— Все чудесно, — выдавила я.

— Я так понимаю, Вы гостите у Киану?

-М-м-м, — вроде как и в гостях, и сама напросилась, но точно проживаю.

— Да, леди находится под моей опекой, — уточнил Кеа.

Еще один самопровозглашенный! И чем им так не нравится моя самостоятельность? Все чинно, мирно. Прекрасно командовала и сама опекала, и вот, получи фашист гранату. Видите ли возраст, ага, и пол, угу, и сама такая хрупкая, практически дурочка. Нужно срочно взять под свое крылышко!

Заметив мой прищуренный взгляд, обещающий немалые проблемы, мальчишка покровительственно улыбнулся и, повернувшись к дядюшке, начал объяснять нашу маленькую неприятность. Проникшись бедственным положением на линии фронта, видимо тоже покушать не любитель, дядюшка, уточнив некоторые детали, касающиеся договора с обнаглевшей хозяйкой сего интересного заведения, отправился наводить порядок. Киану, как более осведомленный о неприятности, вызвался его сопровождать, причем, чтобы не смущать общественность, накинул морок дядюшки. Меня же, 'хрупкую леди', оставили в комнате, ибо предстоящие разборки не предназначались для нежных девичьих ушек. С учтивой улыбкой дверь перед носом закрыли, не удивлюсь , если еще и запечатали магически, во избежание так сказать.

Присмотрелась — действительно, вот сетка от дядюшки, а вот замочек от племяша.

Издеваются...

Усевшись на кровать и поудобнее устроившись, стала думать, а чем мне грозит столь слаженное противодействие? И как использовать новоприобретенного родственника, ведь он, я так понимаю, надолго пропишется на нашей разрушенной жилплощади.

Невеселые мысли прервались раздавшимся с первого этажа грохотом. Видимо что-то перевернули тяжелое, или сломали, треск вроде тоже был...

Ох, а это что за вой?

Разглядывая неровный потолок, пыталась угадать, что же это было. Может хозяйка оттачивала на гостях свои вокальные данные?

Кошмар, потолок нужно не только выравнивать , но и красить...

Завывания утонули в неясном шуме, и все это замолкло после очередного грохота. Перевела взгляд на стены, комнатка конечно маленькая, но относительно чистая, а стены, ну детей крестить я тут не собираюсь...

Еще один сильный бабах...

И жить тоже, надеюсь...

Бабах...

Интересно, они там хоть что-то целое оставили? О-о-о, кто ж так опять взвыл то? Если все тут разнесут, выплеснув адреналин, не с друг другом ведь отношения выяснять, кто же нам готовить будет? Я в повара не нанималась...

Прислушавшись, уловила чьи-то причитания и уверения. После чего наступила относительная тишина.

Через минуту дверь широко открылась, и явились.. Двое из ларца одинаковых с лица... На идентичных физиономиях расплылось одинаковое удовлетворение от хорошо выполненной работы.

Бедная Марцуки, интересно, что же там произошло?

Накинув плащ, ринулась осматривать поле боя. Быстро пробежав пролет, остановилась.

Нет, так не интересно... Все чинно-мирно, ну посетителей стало... М-м-м, скорее совсем не стало. И вот тут вроде еще парочка столов стояли, их тоже нет. И Марцуки, как будто слегка похудела и побледнела, но ей так даже лучше.

Увидев меня, мадам еще больше побледнела, и ,присев в неловком реверансе, начала лепетать что-то о завтраке-обеде-ужине, которые господа хотят заказать. Совсем запугали женщину, изверги, но потом вспомнила, что и сама горела праведным гневом и мечтала принять участие в запугивании, ковыряясь ложкой во вчерашнем месиве. А представив его на вкус, окончательно растеряла всю жалость. Нехорошо то как, идти на поводу у желудка, но что поделаешь, люблю я покушать , люблю, и если есть такая возможность, почему нужно отказывать себе в маленьких слабостях?