Роберто обрадованно согласился. Дракон положил ему руки на голову, лицо у него стало серьезным и сосредоточенным, а его подопытный внезапно ощутил, как внутри его сгущается, собираясь в единый комок в области солнечного сплетения некая непонятная субстанция, ощущаемая им как что-то яркое, обжигающее и прекрасное.

— Ага, почувствовал, — довольно сказал Джанни. — А теперь попробуем искорку сделать.

И Роберто ощутил, как это нечто перетекло в руку и обдало жаром кончики пальцев. Крошечная, еле уловимая искорка слетела и тут же погасла. Но он еще долго завороженно смотрел в ту точку, где только что было это чудо, не в силах поверить, что он сам смог его сотворить. Ну, не совсем сам, конечно, но своей магией, и с этим не поспоришь.

— Эгей, — потряс его за плечо Джанни, — не спи стоя, это вредно.

— Спасибо, — сказал отмерший Роберто, — это было прекрасно. Неужели это как-нибудь развить нельзя?

— Предлагаешь в качестве эксперимента мне лично заняться увеличением твоего Дара? — вкрадчиво спросил дракон, полюбовался на вытаращенные глаза собеседника и продолжил. — Традиционная наука утверждает, что рост происходит, только если партнеры разного пола...

— Ну знаешь, — хохотнул Роберто. — Нет, если бы на твоем месте была молодая прекрасная магичка, то с моей стороны — никаких возражений. Но, увы, ты не в моем вкусе. А другого пути нет?

— Ну я же не могу с тобой все время быть. Те крохи, что ты из себя выдавливаешь, этого попросту не стоят.

— Может, есть какие-нибудь артефакты? — загорелся Роберто.

— Может, и есть, — равнодушно сказал Джанни, — только я о них не знаю. Как ты понимаешь, мне такие приспособления без надобности.

— Драконы живут очень долго и знают очень много, — намекнул Роберто.

— Да я семь лет как узнал, что дракон, а до этого жил в немагическом мире.

— Так ты из невест короля Марко? — хохотнул Роберто.

Эту историю, когда маги, отправившиеся за кандидатурами в жены нынешнему лорийскому правителю, по ошибке захватили еще и парня, рассказывали ему неоднократно, с многочисленными подробностями. И хотя лорийский сыск пытался препятствовать этим разговорам, получалось у них из рук вон плохо. После запрещения они лишь усиливались и обрастали подробностями, о которых бедный монарх и не подозревал. Впрочем, после истории с орочьим гаремом, подумал Роберто, Марко уже ничего не страшно. Тогда тоже поболтали, поболтали, да и забыли.

— Да, влетел по собственной глупости, — буркнул Джанни, — да еще и Юлька за мной прыгнула. Хотя она здесь вполне счастлива, хоть и тоскует иногда по родным, там оставшимся.

— А назад? — осторожно спросил Роберто, обнаруживший что эта тема довольно болезненна для собеседника.

— Пока никак, — коротко ответил Джанни и замолчал, мрачно хмурясь.

Наконец вдали показалась вывеска трактира, призывно подсвеченная парой магических шаров, что говорило не только о том, что заведение открыто, но и о том, что цены там включают в себя магические услуги по освещению, а значит, прилично дороже обычных.

— Здесь целое состояние оставить можно, — заметил Роберто.

— От пары стаканчиков не сильно обеднеем.

Роберто тоже так подумал. Разочарование его все же было довольно велико и настоятельно требовало себя утопить в паре стаканов с вином, или чем покрепче. Только он боялся, что деньги закончатся раньше, чем произойдет утопление, — не так много у него с собой было. Но опасения его были напрасны. Оказалось, что пары бутылок, двух бокалов и блюда с закусками вполне достаточно для неспешного разговора под непрекращающиеся тихие переливы гитары, звуки которой также были включены в счет. И наличных у них вполне хватило, и даже еще осталось.

— Ты, как дракон... — начал было Роберто.

— Я неправильный дракон, — Джанни подпер рукой подбородок, — у меня нет мудрости веков, пещеры и сокровища. То есть сокровище, конечно, есть, но оно тоже неправильное.

— Сокровище есть — это уже хорошо, — заметил Роберто. — А правильное или нет — вопрос второй. Я бы и от неправильного не отказался. В крайнем случае, его продать можно, все или часть.

— Продать? — усмехнулся Джанни. — Разве что оркам. Они точно купят, но лет через десять, не раньше, и целиком. А продавать людей по частям вообще негуманно.

— Это ты сейчас о чем? — удивился Роберто. — Я о драконьем сокровище.

— И я о нем. Единственное сокровище, которое у меня есть — невеста. И то пока слишком мелкое, чтобы понять, вырастет ли из нее что-нибудь значительное. Хотя, если судить по маме — вполне. Мама у нее женщина выдающихся габаритов.

Джанни вздохнул, и Роберто подумал, очень похоже, что его новый приятель тоже предпочел бы собаку невесте. Впрочем, уж ему-то ничто не мешало завести того, кого хотелось. Начальство не требует, родители не запрещают.

— Жаль, что у меня такого Сокровища нет, — сказал Роберто. — Думаю, начальство бы удовлетворилось невестой и перестало требовать, чтобы я немедленно женился.

— Я бы с удовольствием отдал тебе свое, — фыркнул Джанни, — но, боюсь, полковник Вальсекки и его супруга не согласятся на замену жениха.

— Ну тебя и угораздило, — удивился Роберто. — Не думаю, что характер иноры Вальсекки изменился за те годы, что я ее не видел. Но тогда она меня просто пугала. Значит, у них дочка родилась. Да уж, влип ты со своим Сокровищем.

В трактире они оставались уже только вдвоем. Музыкант решил, что сполна отработал выданные ему деньги, забросил гитару за спину и ушел. Хозяин посматривал в их сторону с нарастающим недовольством — заказали мало, а сидят так долго. Роберто потряс бутылку, но из нее больше ничего не вытекло.

— Жаль, что ночью дилижансы не ходят, — грустно сказал он. — Ни минуты лишней в этом городишке оставаться не хочется.

— Да мне здесь тоже делать нечего, — согласился Джанни. — Я в Ровену. Могу с собой взять.

— Порталом? — обрадовался Роберто.

— Крылышками, — фыркнул Джанни. — С порталами у меня дело обстоит так же как и с сокровищами. Теоретически должен уметь, но в такой отдаленной перспективе, что ты вряд ли согласишься столько здесь сидеть.

— А крылышками это верхом на драконе? — ошарашенно спросил Роберто.

— Ну да. Тебя это смущает?

— Я слышал, что драконы неохотно катают людей.

— Я тоже неохотно. Но я же разрушил твою семейную жизнь...

— Да ладно, — фыркнул Роберто. — Я уже и забыл про Паолу. Но покататься не откажусь. Будет что внукам рассказывать, если они у меня появятся.

Он прямо в лицах представил, как сидит в кресле-качалке, окруженный внуками, и надтреснутым голосом вещает: "Когда я был молодым, был у меня личный ездовой дракон. Верхом на нем было не очень удобно, но драконов не выбирают. Что дали, то и бери".

— Полетим сейчас? — весело спросил он.

— Только из трактира выйдем.

Хозяин, клевавший носом за стойкой, обрадованно встрепенулся, когда они поднялись. Поди, закрыв дверь за посетителями, сразу спать пойдет, с завистью подумал Роберто, а вот ему самому до собственной постели еще сколько добираться. Хотя, говорят, драконы летят очень быстро.

На улице перед трактиром Джанни гибко потянулся, готовясь к превращению, и тут они услышали шум, столь нехарактерный для ночного провинциального городка.

— Такое впечатление, что загоняют кого-то, — заметил Роберто.

— Не человека. Кого-то довольно мелкого, — уточнил Джанни.

И в это мгновение загоняемый выскочил прямо перед ними. Это был маленький гибкий зверек, размером чуть меньше кошки, с шерстью, по которой волнами проходило странное сияние, явно магического происхождения. Был он настолько напуган, что уже мало чего соображал, иначе ни за что не прыгнул бы к Роберто и не забрался ему под рубашку.

— Поздравляю, — присвистнул Джанни. — Тебя выбрал филлар. Это твой пропуск в магию. Будем брать? Или отдадим преследователям?

Роберто чувствовал испуганное дыхание на своей коже, частое биение сердца прижавшегося к нему в панике зверька и понимал, что тот бежал от чего-то такого страшного, что было для него хуже смерти. И на его ответ больше повлияла жалость, чем что-то другое. Возможно, не выпей он перед этим, решил бы совсем не так, чужое брать для него было неприемлемо.

— Будем, — твердо ответил он. — Если он, этот... как ты сказал? филлар? сам захочет.

Через несколько мгновений укрытый мороком дракон взмыл к звездам. А Роберто прижимал к себе нечаянную находку и чувствовал, как та успокаивается. Дыхание зверька выравнивалось, он даже сделал попытку выбраться, но Роберто легко прижал его к себе и сказал:

— Тише, а то свалишься. Долетим, я тебя отпущу, хорошо?

Филлар задрал мордочку и пристально посмотрел на своего спасителя. Было в его взгляде что-то такое, что пробрало Роберто до костей, и он торопливо добавил:

— Не бойся, я не обману. Захочешь — останешься, захочешь — уйдешь.

Глава 6

Несмотря на все волнения, спал инор Павоне просто великолепно. Его не покидала уверенность, что Виктория непременно прибежит к Франческо, ведь у жениха с невестой были очень теплые, доверительные отношения. Немного омрачало будущее мысль о том, что Паренте мог и самостоятельно продать диковинного зверька, но Павоне успокаивал себя тем, что парень не дурак, выгоду свою понимает. А значит, получить в перспективе довольно приличную сумму для него будет заманчивее, чем прямо сейчас не десять, а пять тысяч. А вот если бы эльф твердо сказал, что никакого зелья он им больше не даст, и Паренте об этом узнал, тогда — да, стоило бы беспокоиться. Так что Павоне решил пока не переживать, и всю ночь прохрапел так, что стакан, стоящий на прикроватном столике, мелко вибрировал и потихоньку приближался к краю, грозя упасть. Но разбудил жулика не звук разбившегося стекла, а истошный вопль горничной Виттории. Членораздельных слов разобрать было нельзя, но и продолжать спать под такое безобразие тоже невозможно. Павоне зевнул, накинул халат и с рассерженным видом выглянул в коридор, где сразу увидел управляющего. Тот шел к нему и был очень встревожен.

— Что случилось? У Виттории такой день, а вы устраиваете безобразие с утра пораньше!

— Так Виттории нет!

— Что значит нет? Может, в часовню пошла?

— Она не ночевала в своей комнате, — с отчаяньем сказал Корсини.

— Федерико, не преувеличивай, как это не ночевала? Наверно, просто встала рано, сегодня же такой важный для нее день, вот и волнуется девочка.

— Инор Павоне, она не ночевала у себя, — повторил управляющий. — Постель не тронута. И я не могу припомнить, как ни старался, видел ли я вообще ее после ужина.

— А лошади на конюшне все? — показал встревоженность отчим. — Вдруг она слышала наш с вами разговор и подумала плохо о своем женихе?

— Но покидать свой дом? Она скорее устроила бы скандал Франческо, в котором бы все и выяснилось. Нет, не в характере Виттории сбегать.

Очень даже в характере, со злостью подумал Павоне. А то сбежала и унесла с собой десять тысяч золотых. Но ничего, далеко не убежит, мерзавка.

— Мы ее непременно найдем, — сказал он вслух с показной озабоченностью. — Франческо уже поставили в известность?

— Я вам первому хотел сказать, — нервозно ответил управляющий. — Что делать-то будем?

— Что-что? Искать, — важно сказал Павоне. — Может, она просто постель заправила, да и пошла прогуляться, проститься с незамужней жизнью. Кто знает, что там в голове у молоденьких девушек? А лошадей вы зря не проверили. Личная горничная Виттории что говорит?

— Что пришла, постель нетронута, и девушки нет. Инор Павоне, я чувствую, с девочкой что-то случилось, — дрожащим голосом сказал Корсини.

"Где же была твоя чувствительность вчера, когда это что-то случилось, -несколько раздраженно подумал отчим. — Нет, ты у меня не больше года прослужишь. Вылетишь, и без всяких рекомендаций."

— Не будем пока паниковать, — вслух сказал он. — Идите проверьте конюшню. Отправьте прислугу прочесать сад. И дом. Дом обязательно, — он важно поднял вверх палец. — Даже самые непосещаемые комнаты, все закутки и шкафы. Винный погреб — мало ли, вдруг заглянула, а кто-то из прислуги не проверил и запер.

Твердая речь опекуна несколько успокоила управляющего, и он отправился организовывать поиски, к которым привлек всех слуг, находящихся в поместье. Инор Павоне зевнул и подумал, что выспаться ему все равно не дадут, да и странно будет выглядеть, если он пойдет спать в то время, когда все ищут его падчерицу. Так что пришлось ему одеваться и идти поддерживать безутешного жениха, которому уже сообщили о пропаже невесты. Паренте метался по комнате, трагически заламывая руки, как провинциальная актриса, хотя зрителей было всего двое — отчим пропавшей невесты, да управляющий имением. Выглядел он столь ненатурально, что Павоне недовольно сказал:

— Франческо, успокойся, не надо так переживать. Возьми себя в руки!

— Но как она могла! Как она могла поступить так со мной!

Паренте прижал руки к груди, показывая, что у него болит сердце. Что он страдает от вероломного поступка пропавшей невесты. Что он несчастен, в конце концов! Что ж, по крайней мере, один благодарный зритель у него все же был.

— Я думаю, с ней случилось что, — завел свою песню управляющей. — Вот всем нутром своим чувствую. Не могла она сбежать. Найти ее надо.

— И что, по-вашему, с ней могло случиться в собственном доме? — спросил Павоне недовольно. — Не говорите ерунды. Вот скоро найдется Виттория, у нее и спросим.

Но Виттория не нашлась. Ни скоро, ни до обеда, как надеялись участвовавшие в поисках. Стало окончательно ясно, что девушка пропала, не оставив никаких свидетельств, почему она могла это сделать. Управляющий, лично пересмотревший все шкафы, даже самые маленькие, в комнатах прислуги, вынужден был признать, что найти девушку в доме и поблизости от него не удалось. Павоне, досадуя, что сегодня и поесть нормально не удастся, мрачно выслушивал управляющего.

— И что же теперь делать, инор Павоне? — растеряно говорил тот. — Все ее вещи остались в доме, кроме платья, в котором она была вчера. Не пропали ни деньги, ни драгоценности (при этих словах Паренте укоризненно посмотрел на сообщника, а тот мысленно стукнул себя по голове — уж подумать-то он вполне об этом мог). И лошади тоже все на месте.

— Нужно ехать в Унарру, — решительно сказал отчим. — Там есть маги, они могут сказать, где девушка и все ли с ней в порядке. Подготовьте одежду из той, что она недавно носила. Нестиранную.

— Одежду? — удивленно переспросил управляющий.

— А как, по-вашему, ее маг искать будет? По моим словам? — мрачно ответил Павоне, думая о том, что мог бы и догадаться в сейфе пошарить — все списалось бы на пропавшую девушку. — Мы же с Витторией не кровные родственники.

— Ну да, простите, — смутился Корсини. — Что-то я сегодня туго соображаю.

Павоне подумал, что управляющий соображает туго не только сегодня, но и по жизни, похлопал его рукой по плечу и успокаивающе сказал:

— Федерико, все будет хорошо, поверьте мне. Виттория непременно найдется.