Только я примерился прыгнуть, как в дверь слегка постучали:
— Милорд, вы там? — раздался напряженный голос старика. Я заинтересованно промолчал, не торопясь спускаться вниз и желая дождаться развития событий. Ишь ты, дедок-то ради меня и на второй этаж вскарабкаться умудрился!
— Все нормально, он спит, — констатировал хозяин дома через несколько секунд. — Там была лошадиная доза снотворного, которая этого франта на сутки врубить должна. Можно открывать.
В принципе, суду уже все ясно. Не дожидаясь продолжения, я легко спрыгнул вниз, приземлился в кувырок через голову, чуть не покалечившись о собственный посох, вскочил и свистнул в два пальца. Свист был условный, и через несколько секунд, одновременно с вылетевшим из окна ревом "И где этот спящий?!", откуда-то сверху свалился Барсик с недоуздком на морде, повод которого был небрежно перекушен.
— Опять драпаем, — пояснил я пегасу, вскакивая на его спину. Возмущенно фыркнув, Барсик расправил крылья.
— Вон он! — взлетающих нас догнал полный бессильной злобы крик гостеприимного деда. Я отсалютовал свободной рукой, а пегас, закончив разбег, резко оттолкнулся всеми четырьмя ногами и заработал крыльями.
Вот тебе и милый старичок, вот и верь после этого людям. Интересно только, кого он на меня натравил? Хотя... небось, организация у них тут подпольная, решили устранить ненужного свидетеля — вдруг я их властям заложу? Когда же эти умельцы мне снотворное подмешать успели? Тьфу, дьявол! Он же таки впихнул мне чашку чая, как раз когда я начал критиковать пророчество. Я ещё удивился, почему мне его привкус подозрительным показался.
Нет, конечно, можно было немного задержаться, и в воспитательных целях поубивать всех. Не знаю, что заставило меня уйти. Наверное, привычка, выработанная годами: если в неурочный час, да ещё не в мою дверь, начинает кто-то ломиться, следует уходить через окно. Я ж на самом деле совсем не кровожадный! К тому же, как правило, мне таким образом обычно приходилось уходить от дам. То есть, их разъяренных отцов-братьев-мужей. Мне всегда казалось немного невежливым ни с того ни с сего лишать этих самых дам близких родственников.
— Эй, Барсик, — раздумчиво произнес я, когда конь пролетал над городской стеной. — Двигаем теперь за книгой? А, вообще, стоит ли? Что-то мне не хочется возобновлять это знакомство. Час Перерождения! Неизвестно, что хуже: мотаться и блуждать без неё, или терпеть её склочный характер. Будь проклят тот час, когда я составлял заклинание и не внес в него личностные черты характера будущего детища, посчитав их пустой тратой времени! Молодой был, глупый. И что стоило потратить лишние двадцать часов, чем потом мучиться всю оставшуюся жизнь?! Или хотя бы сразу сделать новую, с учётом предыдущих ошибок. Нет, поленился! Понадеялся, что перевоспитается. Идиот. А теперь уже поздно что-то менять. Силы и способности-то ладно, ещё лучше смогу сделать, а опыт? Пока я спал, она, зараза, наверняка за всем происходящим следила. Эй, стоп! А куда это мы летим? — опомнился я, оглядываясь по сторонам. Жеребец в ответ даже ухом не повел. Я на каком-то древнем наречии (признаться, уже и не помню, чье это наречие и когда я его успел выучить; у меня в памяти вообще лишнего хлама много хранится) высказал все, что думаю об одной самоуверенной крылатой сволочи, и поспешно начал рекогносцировку.
В общем, судьба, воплотившаяся сейчас в нахальной морде Барсика, решила все за меня. Встреча со стервозной кучкой макулатуры неуклонно приближалась.
<цензура>! Да что это такое, а? Лучше бы и не просыпался, честное слово! Стоило проснуться — вся жизнь наперекосяк. Пророчество это... какая же всё-таки сволочь его состряпала?
Прерывая мои раздумья, Барсик камнем кинулся вниз.
— Эй, ты что, сдурел?!
Но копыта коня уже глухо топотали по земле. Сложив крылья и игнорируя мою ругань, пегас сломя голову несся вперед, лавируя между деревьями. Через несколько секунд я расслышал какие-то крики и звуки битвы. Вскоре мы выскочили на небольшую полянку, на которой все и происходило. Посередине, спиной к спине, стояли двое, на них наседала толпа личностей бандитской наружности. Конь остановился и выразительно оглянулся на меня. Я застонал.
— Демоны бы тебя побрали, скотина! — дружелюбно прошипел я и спешился. — Я тебе не служба спасения! Тебе надо — ты и помогай. Кому хочешь! А я тут подожду, — я демонстративно привалился плечом к ближайшему дереву, заинтересованно оглядывая дерущихся. Отдать им должное, двое в центре делали это весьма неплохо, я залюбовался. Оба были вооружены легкими щитами и длинными прямыми мечами. Хотя, несмотря на превосходство в умении, они явно начинали сдавать: всё-таки численный перевес на стороне противников был раз в десять.
Барсик, не дождавшись никакой реакции с моей стороны, возмущенно всхрапнув, уцепил меня за рукав и потянул к сражавшимся.
— Уйди! — рявкнул я на коня. Тот шарахнулся, прижал уши и зарычал. — ЧТО?! Ты на кого рычишь, скотина крылатая? — Конь виновато понурил морду и исподлобья жалобно покосился на меня. Чуть что только не заскулил. — Ладно, — сдался я, — кому помочь? — конь посмотрел на меня укоризненно. Я вздохнул, с сожалением отклеился от дерева, неторопливо размял запястья, готовясь колдовать. Но потом подумал и решил вспомнить навыки рукопашной: всё-таки, кучка жалких разбойников — не та неприятность, на которую стоит тратить магические силы. А вот использовать эти ничтожества для разминки и пополнить за счет их жизней свой энергетический резерв — дело хорошее.
Поудобнее перехватив посох, я врезался в толпу разбойников, настолько увлеченных своим делом, что мы с Барсиком до сих пор оставались незамеченными. Они, не ожидавшие нападения с тыла, растерялись и запаниковали, поэтому на своих ногах простояли недолго. Даже скучно как-то.
И зачем меня наставник пытался учить владению мечом? Ничего удивительного не вижу в том, что у него так ничего и не вышло: терпеть не могу всё это железо, иначе бы пошёл в какую-нибудь воинскую школу, где все эти железяки — профилирующий предмет. А магу они на кой? Не очень профессиональные бойцы и от посоха разлетаются неплохо, как вот эти разбойники. А хорошего бойца маг врукопашную никогда не одолеет, на то он, в смысле я, и маг! Мне против хороших бойцов мозги и магия даны.
Двое со щитами растерянно водили головами. Я молчал, задумчиво опершись на посох. Один из бойцов стянул легкий закрытый шлем, и на меня уставились настороженные эльфийские глаза.
— Кто вы и почему нам помогли?
— Да так, — я хмыкнул, — мимо шёл, смотрю — дерутся; дай, думаю, помогу.
— А почему нам?
— А что, надо было им? — ехидно поинтересовался я. — Так они и сами неплохо справлялись! А вообще, вдесятером на одного — это как-то неинтересно; хотя, с другой стороны, смотря на кого: если на меня, так даже наоборот, здорово...
Они переглянулись, и второй тоже стянул шлем. Тоже эльф, да ещё и женского пола. Кого-то она мне напомнила из старых знакомых. Кого, вот в чем вопрос!
— А что прохожий с таким посохом, да ещё верхом на чёрном пегасе, делает столь далеко от людских владений? — нахально поинтересовалась она.
— Равно как и вы двое — от эльфийских, — ещё нахальнее заметил я.
— Э-э... ну... ладно. В таком случае, мы вас не спрашиваем, и вы нас тоже, идет? — нашёл консенсус эльф. Я неопределённо хмыкнул и невозмутимо продолжил разглядывать эту парочку. Все, что мне необходимо было знать, было написано у них на лицах.
— Какое отношение вы имеете к пророчеству? — устало спросил я в лоб. Если верить моему жизненному опыту, трогательно-печальная мордашка юной нахальной эльфийки могла принадлежать исключительно одной из десятка-другого эльфийских принцесс. А сопровождающий её юноша — наверняка молодой героический воин, по уши в неё влюбленный, но скрывающий это настолько тщательно, что не догадалась из всех окружающих только она одна. Хотя нет, с парнем возможен вариант: это вполне может быть её братик, причём наверняка сводный. Предположительно, у них разные матери. Да, пожалуй, это всё-таки правильнее: ребята похожи аурически.
— К какому пророчеству? — подозрительно прищурился тот, который мужского полу.
— К тому самому, — с мрачной многозначительностью, подобающей моменту, заявил я. Потом, выдержав обязательную театральную паузу, продолжил уже будничным тоном: — которое про "восстанет как-то Он, могучий..." и так далее. Там ещё про учеников всех разных рас имеется строчка. Кстати, а почему вы вдвоем бегаете, если расы — различные?
— А что я, одна, что ли, по лесам мотаться должна? — возмутилась эльфиечка. — Скучно! Пока там наткнешься на представителей другого народа! — Час Перерождения, как сказано-то! "Представители другого народа"! Съезд партий! М-да, это я попал... — А вы, кстати, откуда про это пророчество знаете? — с некоторым запозданием, но всё-таки бдительно уточнила она.
— Мне тут упорно пытались доказать, что я являюсь его участником, — насмешливо хмыкнул я.
— Значит, нас теперь двое! — обрадовалась девчушка, стрельнув глазками. А вот и фиг тебе! Промазала! И не такие мазали, не переживай. Я вообще труднопробиваемый. — А вы, наверное, уже почти закончили свое обучение, да?
— Хм-м... — М-да. Вопрос глубоко философский. Это зависит от того, что подразумевать под обучением. Если общение с наставником(ами), то я свое окончил уже лет... ну, пару тысяч назад — как минимум. Но, с другой стороны, вся наша жизнь — большая школа. Хотя я же нежить, то есть существо не живое по определению. Нет, всё-таки интересный вопрос, надо его прояснить на досуге. А то так бегаешь, суетишься, и не знаешь, что ты чей-то ученик. Хотя меня что-то давно этим словом не назвали... — В некотором роде, уже практически закончил, — туманно ответил я.
— Это здорово, — приветливо улыбнулся эльф, протягивая мне ладонь для рукопожатия. — Я Ламерлан, или просто Лан, — представился он. — А это моя сестра Жинилэн...
И что я говорил?
— Лэни, — поправила она брата.
— Ярогор, — я пожал протянутую ладонь. — Или просто — Ярогор. Моё имя НЕ сокращается, поэтому прошу никаких Яриков и Горов. А это Барсик, — кивнул я на пегаса.
— Здорово, значит, дальше пойдём уже втроем, всё веселее и безопаснее! — не прекращал радоваться эльф. Мне кажется, или его радость несколько натянутая?
— А куда вы, собственно, путь держите? — опомнился я.
— Туда же, куда и ты. То есть, простите, вы... а, может, лучше всё-таки на "ты"? — поинтересовался Лан. Я неопределённо хмыкнул. Мне-то какая разница? Мне с ними все равно недолго общаться — За Великой Книгой Знания.
— За чем?! — эльф повторил. В мою душу закралось нехорошее подозрение. Очень нехорошее, но полностью отвечающее одному из неписаных законов мироздания (и, надо признать, самому действенному, из которого даже исключений практически не бывает) — закону Всемирного Свинства. Или подлости, кому как удобнее. — И где находится эта книга?
— Как — где? В нескольких полетах стрелы отсюда, в заброшенных гномьих шахтах.
Все. Это начало конца. В жизни не поверю, что там лежит ещё какая-то книга, подходящая под это название, кроме моей стервозы. У этой скотины действительно, что знаний, что мании величия — на десятерых Гроссмейстеров, и ещё останется. Другое дело, что это все не укомплектовано ни мозгами, ни совестью. Что ж, похоже, до самых шахт придется терпеть эту парочку. И не пошлешь ведь их куда подальше: кривая наверняка так вывезет, что они до книги раньше меня доберутся, несмотря ни на что. И что мне тогда делать? Метаться по всему свету в поисках детей с книжечкой, чтобы отнять у них эту дрянь? А ведь придется же! Судя по всему, пророчество писал очень крутой маг, раз оно начало сбываться, да ещё с таким размахом. Против подобного катаклизма даже моих сил маловато будет: тут уже шуточки с судьбой. Это всё равно, что пытаться лавину голыми руками затормозить, без применения что техники, что магии.
— А ты что, не знал, куда идешь?
— А вдруг мы за разными книгами? А где, кстати, ваши лошади?
— Мы же в шахты идем, зачем они там? — состроила удивленную мордашку особа женского пола.
Аргумент убойный, да. И что на это прикажете возразить? А нечего! Только теперь придется вместо получаса полета тащиться сутки. А потом ещё дня два по катакомбам своим ходом, потому как зачем там лошади? И ведь этим детям ещё спать надо, а это как минимум по десять часов на ночной лагерь, да ещё регулярно питаться — ещё по полтора часа привала каждый день. Да ну, зачем нам лошади, лишний багаж только! Итого, всего трое суток — и книга у меня в руках. Пятеро — и я уже у входа в шахты, виват, все радуются и хлопают в ладоши. Хотя, минуточку, а почему пятеро? Трое суток туда и часа два хорошего барсикового галопа — обратно. Не потащу же я этих бестолковых эльфов ещё и обратно к выходу! Нет, ну, действительно, зачем вообще нужны лошади?! Тьфу!
Ненавижу идиотов.
— М-да. Я об этом не подумал.
Если бы эта дурная чёрная шкура не кинулась спасать всяких себе подобных (в смысле, не особо умных) эльфов, я бы уже был на месте, причём добрался туда быстро и с удобствами. Так ведь нет! Теперь я, как последний... эльфёнок топаю на своих двоих, а Барсик наслаждается жизнью, мерно шагая с совершенно незначительным весом на спине (миниатюрная эльфийка вместе со всем снаряжением весит хорошо если килограммов пятьдесят, тогда как я вешу около восьмидесяти без оного; хотя из снаряжения у меня кроме посоха и нет ничего). Хорошо хоть, сапоги мне удобные попались, как раз по ноге.
— А ты, вообще, чему обучаешься? — начал светскую беседу Лан.
— Всему понемногу.
— Зря. Когда берешься за несколько дел сразу, редко удается достичь хороших результатов во всем, — покровительственным тоном с умным выражением лица произнес эльф. Наверняка наставника цитирует. — Я вот воин, сестра — воин-маг. Нам всего лет по десять учиться осталось.
— А сколько вам лет? — уточнил я для поддержания беседы.
— Мне — сто семнадцать, Лэни — сто тридцать шесть, — гордо поведал он. У эльфов же как раз сто лет — первое совершеннолетие.
Мне всегда было интересно, почему у них этих совершеннолетий целых три, пока один приятель не разъяснил. Первое совершеннолетие эльфов соответствует выходу из младшего школьного возраста. Час Перерождения, вот это я попал... в детский сад дежурной няней. Убью Барсика. Видит небо, убью!
— А тебе сколько?
— Много, — буркнул я, с каждым шагом все больше мрачнея. А если и все остальные "спасатели вселенной" будут принадлежать к этой возрастной группе? Нет, точно надо на Небесные Поля! Узнаю, что за скотина намарала это <цензура> пророчество, воскрешу и запихну его душу в какой-нибудь артефакт. В меч, например. Хотя нет, меч — это слишком почетно, перебьется. О! Придумал! Это будет бездонный ночной горшок. Без речевого аппарата и каких-либо возможностей воздействия на окружающих, кроме пассивного наблюдения. С неограниченным сроком годности. Если я, конечно, ещё чего-нибудь не придумаю за время пути. Нет, на самом деле, я им кто — с детьми воевать? Демоны с ней, с моралью, это все приходящее, при желании можно оправдать что угодно. Но это же тоска смертная! Я лучше с Ассамблеей рассорюсь вдрызг, это хоть интересно будет, хоть какая-то интрига и борьба.
