— Док, органика для эксперимента собирается несколько иначе, но так тоже можно. Молодец! — его носогубные складки сделались глубже, зубы обнажились в улыбке.

Жорж позволил себе побагроветь:

— Мы уже учимся улыбаться, инженер? Кому, скажите на милость? Том, убери носогубки, на твоей роже они выглядят каньонами, ещё не разгладятся. Или проекция обновится, и оставит тебя блестеть зубами в темноте коридоров.

— Сейчас, убрал! — Ответил инженер не по форме и сути разговора, совсем не торопясь стереть улыбку с лица и чувствуя новую "вкусовщинку" от общения; нечто похожее на присутствие лёгкой энергии.

Стив невозмутимо смотрел на них, ждал, когда вернутся к тому, с чего начали.Что значит факт обнаружения посуды в санузле, ему было так же непонятно, как в начале разговора.

— Могу проследить... — флегматично озвучил юноша то, что и так было известно изоморфам: они могли "видеть" всё при желании.

И нарвался на двойное грозное: "Только попробуй!" — от старших сотрудников.

Бартоломью пришла в голову мысль проверить, что сняли камеры, когда Миранда взяла кастрюлю, и как себя вела при этом.

Камеры показали, что девушка сначала вошла в кухню с целью приготовить себе уже не завтрак — обед. Поев, задумчиво рассмотрела посуду, примерила одну и другую кастрюлю на голову. Потом подумала, выбрала две сковородки впридачу к той посудине, которая свободно наделась на голову, скрыв лицо почти полностью. Она унесла всё это сначала в спальное купе, а потом, с видом очень независимым и даже задиристым, ушла с посудой в санузел. Да там её и оставила.

— В санузле нет камер, — заметил Док. — А спальне есть, но в режиме "скрытая информация".,те., выдаётся она только в случае, если органический в опасности, или нужно проводить расследование.

Друзья мои, послушайте опытного доктора, пока мы имеем счастье соприкасаться проекциями: девочка не доверяет нам и впридачу боится. Она не чувствует себя в безопасности. Всё просто!

С этими словами толстый Жорж комично показал, как одевает кастрюлю себе на голову, пристраивает две сковородки по бокам головы, да так и сидит.

—Эхм... — процедил инженер со сложным выражением в голосе, — Док, ты клонишь к тому, что, если бы наша администратор обнаружила кастрюлю побольше, то улеглась бы в ней и закрылась крышкой?

—Правильно мыслишь, Том! Вообще-то неверно думать о ней как администраторе, но доктор Жорж Склодовский умный, и ничего больше тебе не скажет. Пусть моя мудрость послужит мне, хе. И Стиву, если он попросит. А Стив не попросит, так что мне одному, хехе.

—Ну почему же, — вдруг повернулся к Доку молодой техник, — случай интересный. Что мне надо делать в этой ситуации?

Док и инженер переглянулись.

Бартоломью распорядился:

— Стив, обеспечь доп.защиту для спального купе органичес... для купе Миранды.

Рядом крякнул со смыслом Склодовский.

Парень тряхнул светлой челкой и пустился в объяснения:

— Внутри станции защита избыточна: станция выдерживает все возможные угрозы, кроме запредельных, разрушающих...

Доктор не стал его слушать, покровительственно похлопал по высокому, учитывая рост техника, костлявому плечу:

— Для насмерть перепуганной одинокой девушки без разницы, чем ты её защитишь. Можешь замотать в фольгу её кровать, свить гнездо, развесить дополнительный контур так, чтобы стен за ним не стало видно. Креативь, техник! И не облажайся. Всё должно выглядеть натурально!

— Аргус выдаст, если наша администратор сделает запрос, — внезапно проявил недюжинную логику Стив в несвойственной ему области.

— Ах, Аргус? — вспылил толстый Склодовский, переигрывая, но получая удовольствие от процесса имитации эмоций. — А ты учти, что я немедленно введу в Аргус программу коррекции психологического состояния пациентки и вопрос на этом исчерпан! Фобия — это изменённое состояние ума, мой технический друг. Это надо контролировать и помогать преодолеть, мой... эээ сказочный деревянный младенец с длинным носом!

Бартоломью не дал Стиву окончательно запутаться в свежем ребусе отношений. Он приказал:

— Иди и перебери свои запчасти, и подумай. Решение должно быть изящным и не бездарным, хоть и бесполезным. Да, мы знаем правду, но так надо. Для неё эти действия полны смысла.

Когда Миранда появилась в рубке и принялась рассматривать рабочую консоль со всеми сведениями, к ней явился Стив.

Официально уведомил, что намерен создать дополнительную защиту в её спальном купе.

— О! — только и ответила Миранда. — Да, пожалуйста, Стив!

Бартоломью внёс в рубку нечто тяжелое, складное, что немедленно разложил перед ней, выпрямил, подкрутил, фиксируя, и Миранда получила сиденье с высокой спинкой, передвигающееся "на глянце" — нанитах, обеспечивающих плавное скольжение кресла по покрытию пола.

— В случае опасности это сиденье надежно экранирует вас от излучения, оно в мгновение развернётся спинкой к его источнику.

Миранде краска ударила в щеки; она предпочла проигнорировать это, тогда и другие не заметят.

Она почти не краснела и знала это, — всего лишь внутренне жаркое ощущение. Ей нужно успокоиться.

На пороге возник толстый док, слегка ошалевший от происходившего в рубке акта дарения защитного кресла, но быстро взял себя в руки, и ничем не выдал легкую досаду.

— Теперь я присяду, если никто не против, — попросила разрешения Миранда, прежде чем опуститься в мягкие глубины действительно удобного кресла.

Им нужно было снова подумать над ситуацией и согласовать действия, и потому команда опять собралась вокруг консоли головного компьютера.

— После обеда уходила в тишину... — призналась Миранда, не готовая сообщать правду об "экранирующей" кастрюле и "сковородках ярости".

— И собираюсь практиковать и дальше. Думается хорошо, ничто не мешает.

Изоморфы вежливо кивнули.

Бартоломью вел совещание.

Отчитался о показаниях зондов, облетевших чешуйчатое яйцо.

— Раз мы его не заметили и подпустили настолько близко, значит, он не путешествовал в системе Лейтена, он в ней возник, как возникает наш гипер. Стив, повтори о характеристиках излучения.

— Частично совпадают по спектру с аннигиляцией, состоят из нейтрино, — подал голос техник.

Миранда внезапно загорелась так, что не смогла усидеть, вскочила.

Её посетило вдохновение.

— Может быть, мы наблюдаем чужой планетоид. Может быть, он бликанул в систему Лейтена, да, вы правы.

Но если он — порождение океана Метели? Если эта штука связана с океаном больше, чем с космосом? И поднялась из океана... Нет, возможно, она летела в океан!

Срок настал, чужие были здесь раньше и вернулись в подходящий момент на знакомую водную планету. Там глубины сто двадцать километров, там свой космос для планетоида подобных размеров!

Его чешуя... очень интригует меня чешуя, особенность всех земноводных. А в космосе она точно не нужна, разве что конструктивно. Но тогда, надо думать, создатели планетоида-яйца — сами потомки земноводных, раз пришли к такому техническому решению.

Взрывы точно повредили яйцо? Или это и не взрывы, а панспермия? Что, если оно летело заселить здешний океан? Что, если оно стартовало оттуда, чтобы посеять споры и погибнуть?

Нет, я не хочу анализировать сведения, собранные с зондов. Без меня, пожалуйста, вы сделаете это мгновенно.

Док, мне очень плохо... — прошептала она, теряя слова.

Миранда упала в то самое кресло Бартоломью.

Она чувствовала прикосновение к своему сознанию извне: холодное, мучительно страшное, как ужас смерти, нечеловеческое прикосновение к полыхающей изнутри голове. И пролепетала, хоть была уверена, что не будет понята:

— Голову... в холодную кастрюлю...

Бартоломью беспокойно глянул в лицо доктору, хлопотавшему над девушкой с такой скоростью, что даже Стив проникся ощущением чего-то страшного, необратимого.

— Давай! — рыкнул толстяк, — она сгорает!

Бартоломью рассыпался искрами, чтобы собраться в защитную оболочку, внутри которой постепенно затихла Миранда, избавившись от жуткой боли в пылающем мозге.

День 2. Двойник

— Любопытно, любопытно... — двери рубки открылись, и туда вошёл Бартоломью. Оба его коллеги бросили взгляд на "кокон" Миранды — на месте, никуда не делся — а затем на Бартоломью.

— Клетка Фарадея, — пояснил инженер невозмутимо. — Полная изоляция от электромагнитных излучений. Достаточно, чтобы прекратилось воздействие на человека. Каким образом наводятся именно на человека — будем ещё выяснять, а пока что временное решение. Стив, я дал команду репликатору на синтез необходимых изолирующих элементов. Достаточно, чтобы полностью изолировать каюту Миранды. Мне несложно поддерживать кокон, но чтобы Док смог наблюдать её, а мы — общаться, нужно полноценное жизненное пространство. Там же — схема шлюза, построим перед дверью. Док, сейчас войдите в кокон — набросьте его на себя — и проведите экспресс-диагностику. Если потребуется лечение, я растяну кокон, насколько скажете. Вопросы?

— Никак нет, Том, всё понятно, — отозвались вразнобой Док и Стив, и работа закипела. Тем временем Бартоломью опросил состояние всех остальных систем — судя по мониторам, всё в норме. Зонды с пробами крови Миранды высадились на всех трёх базах, и сейчас путешествовали внутри охраняемого периметра, по жилой области. Всё штатно... кроме полного отсутствия биогенной органики. Ладно, тут всё штатно. И появилась связь с модулями Аргуса — отлично, теперь планета снова на связи. Сейчас там, внизу, идёт репликация множества зондов-разведчиков, они обойдут всю планету и снимут показания жизненных форм. Людей обнаружить легко — и по специфическим летучим метаболитам, зонды их почуют издалека, и по тепловому следу. Здесь тоже всё схвачено. Бартоломью запустил репликацию зондов ближней связи — старыми добрыми радиоволнами — и дал команду Аргусу рассчитать все параметры запуска, чтобы охватить все возможные траектории спасательных кораблей. Их нужно предупредить, пока они не подошли слишком близко к Метели.

Замечательно, все пункты плана в действии. Зонды-исследователи добрались до "яйца" (орбиты объекта и станции отличались незначительно, и из соображений безопасности станция перешла на другую орбиту — так, чтобы находиться между объектом и планетой). Каждый зонд-разведчик может служить устройством управляемой аннигиляции, случись что — объект превратится в плазму. Но пока что нет повода для последнего довода — зонды уже берут пробы и ведут съёмку снаружи и внутри. Торопить их не будем, первые итоги анализа будут уже через полчаса. Бартоломью удовлетворённо кивнул и присоединился к Стиву: Док пробыл в коконе недолго, молча показал большой палец — всё штатно — и удалился ненадолго в медотсек. Вернулся через пять минут с чемоданчиком и присоединился к строительству клетки Фарадея.

— Отлично, отлично, — пробормотал Док, когда они вкатили кресло с Мирандой через шлюз в защищённую теперь каюту. Энергии такая изоляция потребляет порядком, но большого выбора нет. — Всё, я проведу полную диагностику. Как там у вас, получилось сделать связь наружу, без нарушения изоляции?

— А то! — гордо заявил Стив. — Не очень быстрая, видео так передать пока трудно, но голос и текст — легко.

— Отлично, — одобрил Док, поправил свой берет и закрыл за собой дверь шлюза.

— Как будем искать, кто её так не любит? — поинтересовался Стив. — У меня пока никаких идей. Нас никто не сканирует, нуль-связь не работает — на всякий случай я установил по всей оболочке все известные мониторы. Внутри и снаружи.

— Будем думать, а пока... — Бартоломью выпрямился в кресле, когда прозвучал сигнал тревоги. Что-то случилось там, внутри "яйца". — Аргус, отключить тревогу, дать видеосвязь! Зонды по периметру объекта перевести в красный режим, быть готовым к детонации.

Они со Стивом переглянулись, когда увидели то, что передают зонды. Органический в такой ситуации протёр бы глаза. К счастью, оптические сенсоры изоморфов сразу же доложили, что изображение подлинное, а сами сенсоры работают штатно.

...Она шла себе и шла — по внутренним, частично разрушенным проходам внутри "яйца", ловко перепрыгивая расщелины. Зонды летели перед и за ней, пришелица не обращала на них внимания.

Выглядела она точь-в-точь как Миранда, как её сестра-близнец. Одно отличие: одета неизвестная в белое платье до пят, и такие же ослепительно-белые сапоги.

— Там не может быть гравитации, — сообщил Стив. — Но поблизости от субъекта есть, зонды подтверждают: вокруг неё микроатмосфера, под ней — область гравитации в одну вторую земной. Смотрите, она дышит!

Верно — зонд дал увеличение, стало видно, что женщина — то, что ей казалось, как минимум — дышит, как если бы находилась при нормальном атмосферном давлении. Проходя узким коридором, неизвестная легонько прикоснулась ладонью к стене — и зонд тотчас поспешил к этому месту, взять пробу.

— Оставила нам биологический след, — вполголоса заметил Бартоломью. — Любопытно, зачем? Так, она подходит к границе с открытым космосом. Аргус, жёлтая тревога, звуковое сопровождение не включать. Стив, мне кажется, или она что-то говорит?

Верно — двойник Миранды посмотрел точно в камеру ближайшего зонда, улыбнулся и губы "субъекта" шевельнулись.

— "Скажите ей, что больно больше не будет", — ошарашенно доложил Стив. — Док...

— Слышу, — донёсся голос Дока. — У меня тут тоже новости, ловите.

"Поймали" не сразу — короткая видеозапись. Миранда, только что лежавшая без сознания — точнее, в коме — открыла глаза и уселась, глядя на Дока в недоумении.

— И где моя кастрюля? — поинтересовалась она. Бартоломью выключил микрофоны, прежде чем они со Стивом расхохотались.

— Я провёл экспресс-тест, — добавил Бартоломью, улыбаясь и глядя на незнакомку — так и стояла у самого края бреши в оболочке "яйца". — ДНК человеческая, но к Миранде никакого отношения не имеет.

День 2. Миранда

Миранда помнила всё, что происходило с ней с того момента, как потолок рубки управления мгновенно совершил поворот вокруг своей оси, и её, Миранду, выбросило из кресла с высокой спинкой в зенит — если так можно назвать направление строго вверх над её макушкой.

Улетая, она успела узнать своё обмякшее и беспомощное тело в руках Бартоломью (почему он всегда рядом, когда ей невыносимо?!). Потом наступило безразличие: Миранда отправилась в путешествие. Она не знала, куда направляется, но знала, что спешить некуда, и назад дороги не существует. Она восприняла это спокойно, решив, что, раз её не торопят, можно мысленно возвращаться к уже случившимся событиям и прокрутить их сколько угодно раз. И она просмотрела свою жизнь, странно, всё в ней оказалось неважным до тех пор, пока не случились две вспышки: Миранда понимала, что так выглядел для мира приход новых человеческих жизней — её дочерей.