На полпути в школу, в поезде на меня напал дементр. Перед тем как потерять сознание я увидел злорадную ухмылку Рона и испуг Гермионы. Видел я свою смерть и смерть моих родителей — эти видения поглощал дементр. Ощущения были жуткие, будто кто-то пытается высосать из тебя воспоминания о чем-то важном. Хотя дементоры по сути питаются чужими воспоминаниями и эмоциями. Очнулся я от тревожного голоса Гермионы. Моя голова покоилась на коленях профессора, а друзья сидели напротив и поглаживали своих животных.

— Гарри, как ты себя чувствуешь? — взволнованно спросила подруга.

— Нормально, — ответил я. — А что это было?

— Это был дементр, — ответил профессор Люпин. — Один из стражей Азкабана. Он искал в поезде Сириуса Блэка. — он достал из кармана шоколадку, отломал кусочек и протянул мне. — Съешь. Полегчает.

— Спасибо! — поблагодарил я, он кивнул, встал и вышел из купе.

Остальной путь до Хогвартса прошел без приключений. А по приезду директор сообщил нам новость — Хогвартс на протяжении учебного года будут охранять дементоры. Старик перестраховался. Не хочет, чтобы я виделся с Сириусом, затем и вызвал деметоров, чтобы они не подпустили Блэка к школе. Но никакие дементоры крестного не остановят, он найдет способ, как проникнуть в школу. Я надеюсь, на это.

На уроках на меня опять начало накатывать возбуждение. Хорошо, что мантия широкая, скрывает выступающий из штанов бугор, а то бы опозорился. Каждое утро я просыпался со стояком, из-за эротических снов. Мне часто снился Малфой, как его пухленькие розовые губки вбирают мой член в рот. Иногда меня посещают и сны с Малфоем-старшим. От развратно-сексуальных сцен с участием Люциуса, я чуть не кончал во сне. Холодный душ не помогал, да и рукоблудством заниматься надоело. Поэтому я решил завести любовника. Устроил себе кастинг, считывая учеников всех факультетов и после трех дней просмотра, остановил свой выбор на когтевранце — Дэвиде Тринайе. Тихий парень, симпатичный, с неплохой фигуркой и еще я ему нравлюсь. Через день я начал обработку парня. Случайные столкновения в коридоре или классе, редкие разговоры или прикосновения, я видел, как он на меня реагирует, но не подает вида. Через неделю он сдался. Я попросил замок создать в Выручай-комнате спальню для наших встреч, и ванную. Мы встречались раз в два дня. Дэвид оказался отличным любовником страстным и требовательным, нежным и чувственным к моим прикосновениям. Он идеально подходил мне. И всегда не против попробовать, что-нибудь новое. Официально встречаться мы не стали. Мне не нужные слухи не нужны, да и парня все устраивало, и он не требовал большего, чем хороший секс. На людях мы вежливо здоровались, иногда перекидывались несколькими словами, не более того, но можно было заметить, какие взгляды кидает на меня когтевранец. Он каждый раз провожал меня томным взглядом и непроизвольно облизывал губы, вспоминая наши поцелуи.

В этом году у нас добавилось несколько новых уроков и факультативов. Также добавилась домашняя работа, которую мы просто физически не успевали делать. Тренировка в квиддич, уроки, факультативы, домашние задания — у нас просто не хватало времени на отдых. Но все же я находил время для похода в Тайную Комнату к василиску, потому что он скучал по мне, да и мне часто нужны были его советы в магии и истории, которую он прожил. Было интересно сидеть в кольце змеиного хвоста, прислонившись к мощному телу и слушать историю создания Хогвартса, первых директоров и экспериментов Салазара Слизерина. Я привязался к этому огромному змею, который стал мне хорошим другом, и мне будет, очень жаль после школы расставаться с ним.

Нашему лесничему Хагриду, после ухода на пенсию профессора по Уходу за Магическими Существами, дали статус профессора. Полувеликан сиял от счастья и постоянно волновался перед предстоящими занятиями. Сегодня в свой первый урок он повел нас за пределы Хогвартса, на границу с Запретным лесом. Там он представил нам прекрасное существо — гиппогрифа. Гиппогриф — это волшебное существо, у которого туловище, задние ноги и хвост — коня, а передние лапы, крылья и голова — орла. Хагрид предложил нам подойти ближе и познакомится с ним. Все ученики отступили назад, тем самым подставляя меня. Предатели. Наш новый профессор обрадовался мне как ребенок и подвел ближе к гиппогрифу. Я осторожно поклонился, не делая резких движений, зная, как эти существа могут быть агрессивны, если им что-нибудь не понравиться. Клювокрыл поклонился в ответ. Потом шаг, за шагом я подошел к нему и погладил гладкие перья этого необычного создания, который похож на помесь коня с орлом. Клювокрыл ластился ко мне словно котенок, млея от почесываний под подбородком. Хагрид неслышно подошел ко мне сзади, пока я отвлекся на гиппогрифа и усадил меня на него. Ударил взбрыкнувшего Клювокрыла по спине, и тот сорвался с места — взлетая в небо. Полет на гиппогрифе был просто невероятным! Я чувствовал такую свободу и эйфорию, что хотелось просто кричать от счастья. Мы полетали вокруг замка, пролетели над озером и Запретным лесом, затем вернулись обратно. Спрыгнув с гиппогрифа, я еще раз погладил его по гладким перьям и поблагодарил за полет. Отошел в сторону, не убирая с лица глупую счастливую улыбку, направился к друзьям. И вдруг со стороны послышался вскрик боли. Малфой, который как всегда решил всем доказать, что он лучший, сунулся к гиппогрифу и тот разодрал ему когтями руку. Крови было много. Весь рукав мантии пропитался красной жидкостью, да и рваные раны внушали ужас. Хагрид взял на руки подвывающего Драко и понес в больничное крыло. Я было чуть не кинулся к нему, но вовремя опомнился, что мы враги и мое беспокойство за Малфоя выглядело бы странно. Проводил взглядом полувеликана, повернулся к друзьям. Рон мерзко хихикал и все говорил, что так Малфою и надо, а все остальные поддержали его. Мне стало противно. Как так можно, смеяться над чужой болью?

На следующий день пришло письмо из Министерства, о том, что Клювокрыла приговорили к казни. Жаль животное, он по сути ни в чем не виноват. Драко должен был подумать перед тем, как лесть к нему. Ведь нас предупреждали, что без должного подхода, гиппрогриф ведет себя крайне агрессивно и недружелюбно. Надо бы спасти птичку. Казнь назначили на пять вечера, как раз когда заканчивается последний факультатив по прорицанию.

Без пятнадцати пять, я Рон и Гермиона пришли к Хагриду, чтобы поддержать его. Лесничий встретил нас мрачным настроением и красными глазами. Мы как можно было поддержали его, успокаивали и подливали ему успокоительный чай. Здесь же Рон нашел и свою крысу Каросту, которую потерял больше недели назад. Ровно в пять к Хагриду постучались в дверь директор Дамблдор, Министр Магии и палач. Лесничий нас вывел к заднему ходу из хижины и мы побежали мимо привязанного к столбу Клювокрыла, в школу. Когда добрались до верха мы увидели, как палач заносит над гордой головой гиппогрифа катану, и резким движением отделяет голову от тела. Гермиона всхлипнула и прижалась ко мне, тихо подвывая от безысходности. Девочка очень хотела помочь Клювокрылу, даже написала письмо в Министерство Магии, с просьбой о пересмотре дела, но так ничего и не добилась. Внезапно крыса Рона укусила его за палец и побежала в сторону Гремучей Ивы. История повторяется. Питер Петтигрю почуял неладное и попытался скрыться. Рон побежал за ним, уговаривая вернуться и обещая заботиться лучше, чем раньше. Мы рванули следом. Возле самого дерева, Рон нагнал крысу и крепко ухватил его за шкирку. Потом внезапно появился Сириус в облике пса, схватил Рона за ногу и потащил в проход под Гремучей Ивой. Рон скуля не хуже собаки, умолял нас спасти его.

— Бежим! — закричал я подруге и кинулся к лазу.

Гермиона побежала за мной, и ее снесло веткой ивы. Девушка отлетела на метра три, удачно приземлившись на мягкое место. Я применил к дереву воздушные нити, оплел ими ветки и направился к проходу. Быстро залез во внутрь и споткнувшись упал. Только собирался подняться, как на меня налетела Гермиона. Вроде худенькая такая, а весит столько... Мы оказались в темном запыленном коридоре с косой лестницей ведущей наверх. На полу и ступеньках блестела кровь, видимо Сириус ранил Рона, пока тащил и мы пошли по следам. Следы вывели нас в Визжащую Хижину, вход в которую начинается с Гремучей Ивы. Мы вошли в комнату и увидели сжавшегося в углу Рона, который баюкал ногу и одновременно гладил свою крысу. Увидев нас, он закричал:

— Гарри, это ловушка. Это Сириус Блэк — он анимаг! — он указал пальцем мне за спину.

Я посмотрел за дверь и увидел выходящего из-за нее высокого, худого мужчину в грязной, местами порванной тюремной форме. Его истощенный вид показывал, насколько ему было тяжело держаться на ногах, но он стоял с гордо поднятой головой и смотрел на меня. Наши глаза встретились, и я увидел в глазах крестного слезы. Он столько всего пережил. Предательство друга, потерю семьи, Азкабан — и он не сломался. Это сколько же надо иметь мужества и силы воли, чтобы такое выдержать? Сириус сделал крошечный шаг вперед на свет, и я увидел его серое впалое лицо, с острыми скулами и густой бородой.

— Гарри, ты так вырос... стал таким красивым... — прошептал он. — Ты так похож на Джеймса... — он подошел ко мне и схватил за плечи. — Я не предавал Джеймса и Лили. Поверь мне. Я любил их.

— Я знаю, — ответил я.

— Я бы никогда не смог предать их — мы были семьей, — сказал он и всхлипнул.

— Как ты сбежал из Азкабана? — спросил я.

— Слился со своей анимагической сущностью и перенял животные инстинкты, это и помогло мне сбежать. Дементоры, не чувствовали меня в форме собаки, — ответил он.

— Сириус! — послышался знакомый голос от двери. Я обернулся и увидел стоящего в дверях Римуса Люпина.

— Римус... — едва слышно произнес Сириус и кинулся в объятия давнего друга.

— Я знала, что вы предатель! — воскликнула Гермиона. — Вы все это время помогали Блэку. Вы оборотень.

— И давно ты знаешь? — спокойно поинтересовался профессор.

— Давно, — ответила она.

— Почему никому не рассказала?

— Думала, Дамблдор контролирует вас.

— Вот так встреча, — протянул Снейп, который следил за Люпином. Он вошел в комнату, окинул ее цепким взглядом черных глаз и резко посмотрел мне в глаза. В его глазах отражалось беспокойство. Причем за меня. Сириус навел на Снейпа палочку и сказал:

— Экспелярмус! — зельевар резко отлетел в сторону и приземлился на пыльный слой меховых тюфяков.

— Сириус! — воскликнул я. — Зачем ты это сделал?

— Он бы сдал нас дементорам. Ты бы хотел этого? — спросил он. Я покачал головой. — Он здесь Римус, — неожиданно слабым голосом произнес Блэк. — Он в этой комнате... мы наконец-то отомстим за Лили и Джеймса.

— Питер Петтигрю, — сказал я и зло уставился на крысу Рона.

— Да, — тихо сказал Блэк. — Я не убил его. Петтигрю живой и он в этой комнате, вон там... — он указал на Рона.

— Я? — воскликнул рыжий.

— Нет, не ты. А крыса твоя.

— Кароста? — закричал Рон. — Этого не может быть.

— Может, — ответил крестный. — Отдай мне крысу.

— Нет! — заорал Рон, отодвигаясь подальше в угол. — Я не отдам вам ее.

Сириус подошел к рыжему и силой забрал крысу. Отпустил ее на пол, и они с профессором вместе зачитали неизвестное мне заклинание. На месте крысы появился невысокий, толстый подлысоватый мужик с длинными ногтями, которые больше похожи на когти.

— Римус, Сириус... — мои старые друзья, — воскликнул он. — Я так рад видеть вас.

— Как ты мог Питер? — взревел Сириус. — Как ты мог предать Джеймса и Лили Темному Лорду?

— У меня не было выбора, — Петтигрю упал на колени. — Он угрожал убить меня.

— Да, я лучше бы умер, чем предал собственных друзей, — сказал Римус.

— Гарри, — Петтигрю резко кинулся ко мне и вцепился в штанину. — Твой отец бы не позволил меня убить. Джеймс пощадил бы меня.

Римус и Сириус одновременно навели на него волшебные палочки.

— Авада... — начали они.

— Нет! — закричал я. — Вы не тронете его. Мы отдадим Петтигрю дементорам, где он познакомиться с их главным оружием. Думаю 'Поцелуй дементора' ему точно понравиться, — жестко сказал я.

Люпин и крестный довольно оскалились, а Петтигрю взвыл. Он встал с колен и рванул к выходу, но его вовремя поймал профессор, наколдовал наручники и приковал его к себе. Мы с Сириусом взяли Рона подмышки и осторожно вывели его из Визжащей Хижины. Аккуратно усадили на траву возле дерева, и я отвел крестного в сторону, чтобы никто не услышал наш разговор.

— Как давно я не был на свободе, — сказал крестный, набирая полные легкие чистого воздуха. — Мне очень жаль, что так получилось Гарри, — он повернулся ко мне и несмело прикоснулся к плечу. — Раз я теперь на свободе... может ты хотел бы пожить у меня? — произнес он и смущенно кашлянул.

— Спасибо, Сириус, — ответил я, при обнимая его. — Но у меня к тебе есть важный разговор.

— Что-то случилось? — взволнованно спросил крестный.

— Можно и так сказать. Скажи Сириус, ты доверяешь Дамблдору?

— Да, — не задумываясь, ответил он.

— Зря. Ты прости конечно, что разбиваю твои иллюзии по поводу доброго дедушки директора, но ему не стоит доверять Сириус, — серьезно сказал я. — Он отправил меня жить к Дурслям, где меня избивали и морили голодом, хотя он как мой опекун должен был заботиться обо мне.

— Но ведь я твой опекун, — растерянно сказал Блэк.

— Да. Но после того как тебя по его воле заключили в Азкабан, он стал моим опекуном.

— Что? — Сириус явно был в шоке. — Почему он позволил Дурслям так вести себя по отношению к тебе?

— Ему было все равно, крестный. Поэтому я тебя очень прошу, будь осторожным. Не доверяй ему, и лучше всего спрячься где-нибудь на время.

— А ты? — спросил он, заглядывая в мое лицо.

— Я? Я буду жить в Хогвартсе, и продолжать учиться, — ответил я. — Главное сейчас, чтобы ты был в безопасности. И тогда я буду спокоен.

— Я не хочу бросать тебя, — он обнял меня и крепко прижал к себе. — Жаль, что тебе пришлось столько пережить Гарри. Но теперь я рядом и буду помогать тебе, — пообещал он.

— Спасибо.

— Гарри! — закричала Гермиона. — Сегодня полнолуние, — она указала рукой на полный диск бело-желтой луны, выглядывающей из-за туч.

Люпин и Сириус одновременно повернули головы и остолбенели. Затем профессор начал превращаться. Это было невероятное зрелище. Его глаза превратились в животные, затем начали проявляться черты волка. Удлинилась морда, на пальцах появились острые когти, сквозь кожу начала пробиваться темно-серая шерсть. Потом он упал на четвереньки, послышался жуткий хруст костей, профессор взвыл от боли и окончательно обратился. Недобро оскалившись, оборотень шагнул к нам. Но его сбил с ног Сириус, который принял форму большой черной собаки, почти не уступающей в размерах волку. Завязалась борьба. Оборотень сильно укусил Сириуса и тот завыл от острой боли, с еще большим остервенением кинулся на него. Из прохода появился Снейп, расценил обстановку и повернулся ко мне.

— Поттер, с вами все в порядке? — спросил профессор, приближаясь ко мне.