Глава 4.
Свечей Машенька не просила — значит, за пару часов, разделяющих восход солнца с той порой, когда можно попробовать меня разбудить без риска для жизни, она совершила настоящее чудо. Не знаю, как девушка этого добилась, но платье с кухаркиного плеча теперь как будто было нарочно на нее сшито — не морщило, не натягивалось и даже выглядело отглаженным.
— Как ты здорово шьешь! — удивилась и обрадовалась я.
Полезно иметь под рукой сообщницу, которая не побежит докладывать кому попало о лишних сантиметрах! Я, конечно, очень уважаю мнение Инквизитора, но порой, широко шагая, все-таки наступаю на юбку и запинаюсь...
Не откладывая дела в долгий ящик, мы всей веселой гурьбой отправились на рынок — в текстильные лавки. С удовольствием пересмотрев весь разложенный на полках товар, выбрали подходящий кусок ткани для рабочего платья горничной, и еще два — для нарядных праздничных туалетов обеим девушкам.
— Это правильно, — одобрила мое решение Машенька. — А то Наська меня просто возненавидит...
Получившийся в итоге довольно увесистый тючок поручили Левушке, и отправились дальше — подбирать нитки, ленты, пуговицы. Никогда бы не подумала, что это так увлекательно — почти как шопинг на семидесятипроцентной распродаже в брэндовом бутике готового платья!
Выбранная для нее ткань Настасье понравилась, но для виду девушка все же наморщила нос:
— Теперь еще шить придется!
— Машенька тебе поможет!
— Да уж, она нашьет...
— Вот увидишь, какое я себе платье сделаю — еще сама запросишь!
Действительно, меньше чем через неделю дочь портнихи продемонстрировала нам образец своего мастерства. Платье типового скромного покроя, наподобие униформы работающих при дворе девушек, в ее исполнении отличала бездна индивидуальности, так что мне не представляло теперь никакого труда узнать свою горничную в безликой массе дворцовой прислуги не только... по фигуре.
— А второе сошью уже после того, как похудею! — довольная нашим восхищением, Машенька еще немного покружилась по комнате, отчего пышная юбка раздулась колоколом. Стежочек к стежочку, крепче, чем на машинке — и все вручную, в свободное от работы время!
— Машенька, ты — настоящая волшебница! — восхищенно выдохнула я.
— Хотите, я и Вам платье сошью? — предложила она. — Из простой ткани, домашнее, если боитесь, что напортачу!
— Я не боюсь...
— Мне! — внезапно вскочила Настасья. — Ты ведь мне сперва обещала новое платье сшить!
...Заглянув вечером в комнатку горничных, я увидела, что новый наряд уже раскроен, и обе девушки, на руках сметывая отдельные части, оживленно о чем-то болтают. Как говаривал мудрейший кот Матроскин, совместный труд — причем для несомненной пользы одной из сторон! — цементирует отношения куда лучше глупых запретов и штрафов.
Очень скоро стало понятно, что в Машенькином лице мне попался настоящий бриллиант чистой воды: она стала не только верной подругой, но и проводником в этом сложном мире Средневековья. Пожалуй, именно ей, помогавшей мне первый раз взбираться в деревянную ванну, а затем объяснявшей назначение всех бесчисленных деталей туалета, как никому другому было понятно, что должен чувствовать человек, совершенно не ориентирующийся в вещах, которые для всех остальных кажутся обыденными и привычными. Я еще не успевала сообразить, в какую руку, сидя за столом, нужно брать вилку с двумя зубцами, а она уже приходила на помощь. Как только я жила без нее все это время! Новая горничная моментально укоротила на два сантиметра все мои неудобные верхние юбки, и на добрых полметра нижние — все равно из-под платья их не видно, только в ногах путаются. А главное — ориентируясь исключительно на словесное описание, умудрилась соорудить отдаленное подобие нижнего белья. Да, под платье тут кое-что одевалось — даже очень многое! — но все ж это не было бельем в полном смысле этого слова. Скорее, еще одним нижним костюмом.
Глава 5.
— Госпожа придворная чародейка! — кто-то "легонько" постучал снаружи в дверь из цельных досок — так, что аж кровать подпрыгнула. Зарычав, я спрятала голову под подушку. Всегда мечтала быть незаменимой и жить недалеко от работы... Однако круглосуточно находиться в зоне непосредственной досягаемости — пожалуй, уж слишком!
— Госпожа придворная чародейка! — чуть громче повторили за дверью.
Скорее всего, кто-то из слуг: при возникновении нужды в магической помощи приближенные к трону повелительно буркали "Ведьма!", менее титулованные заискивающе добавляли "Госпожа", а полностью название моей должности выговаривали только слуги, да разве что еще робкие молоденькие придворные дамы — но ни одна из них так не басила.
— Если дело не касается жизни или смерти — испепелю, — хрипло пообещала я.
Слуга за дверью притих, но не надолго — стоило мне вновь смежить веки и опуститься на лавандовое облачко сна, как он снова подал голос:
— Госпожа придворная чародейка! А вы не знаете, где отец Михаил?
— В моей комнате его уж точно нет! — я окончательно вышла из себя. — Даже под кроватью! Можете заглянуть!
Неразборчиво пробормотав что-то смущенно-извинительное, голос вместе с исторгающим его телом удалился. Забрав с собой и остатки моего сна! Хоть слоников считай... Интересно, сколько сейчас времени? Местные как-то определяли если не точный час, то хотя бы примерное время дня и ночи по звездам и положению солнца. Мне же, выросшей в каменных джунглях и привыкшей поглядывать на запястье да экран мобильного телефона, не оставалось иного выхода, кроме как уточнять у осведомленных лиц. С одинаковой долей вероятности черное как смоль небо могло означать, что до рассвета осталось 15 минут — или что солнце закатилось за горизонт четверть часа назад... Не будить же девочек только для того, чтобы спросить время!
Перекатившись на спину, я попыталась устроиться так, чтобы сбившиеся твердыми комками перья внутри перины расположились по периметру тела, а не упирались в позвоночник или в бок. Интересно, куда же на самом деле подевался Инквизитор? И почему его вдруг стали искать у меня? На вопрос, зачем кому-то среди ночи понадобился священник, без дополнительной информации не смог бы ответить и знаменитый Шерлок Холмс. А вот подедуцировать по первым двум мне вполне по силам... Первое, что приходит на ум: слугу послали "за попом или за ведьмой" и холоп, не мудрствуя лукаво, попросту постучался в ближайшую дверь. В чем наверняка уже раскаивается!
Нет, теперь я точно не усну — так и буду до утра гадать, что кому и для чего понадобилось. Ладно, пойду... водички попью, а по дороге узнаю, что за шум. "Нагуляю аппетит" — и обратно, баиньки... От одной мысли сразу начало клонить в сон, но я знала: стоит лечь в кровать, и его снимет, как рукой, поэтому не поддалась малодушному искушению, а недрогнувшей рукой потянулась за халатом.
Ткань для халатика — очень миленькую, с неброским рисунком, — я выбирала сама, при случае оказавшись недалеко от модных рядов. Бестрепетно отсчитала требуемую сумму, подивившись дороговизне — восемь монет! — и понесла "добычу" домой. Увидев отрез, Машенька схватилась за голову, а потом на пальцах популярно объяснила неместной чародейке, что набивные ткани в Старгороде не производят, а раскрашивают вручную и везут за тридевять земель, так что ценятся они буквально на вес золота. Сообразив, что расплатилась медью по золотому курсу, а хозяин лавки постеснялся указать на ошибку, или, что вероятнее, побоялся чародейского гнева, запустила пальцы в прическу и я. А затем бросилась обратно в магазин...
Вопреки ожиданиям, лавочник совсем не обрадовался принесенным деньгам, шарахнувшись от золота, будто я торговалась за его бессмертную душу. А затем упал на колени и принялся биться лбом об пол. Из сбивчивых, весьма прерывистых объяснений с большим трудом мне удалось понять: есть вещи дороже денег. Еще через полчаса картина начала слегка проясняться: мою дежурную фразу в обмен на пожелания всех благ, дорожки скатертью и земельки пухом — "Вам тоже всего хорошего... и... это... Удачи в торговле!" — он воспринял как магический заговор. А по странному стечению обстоятельств сразу после моего ухода в магазинчик повалили клиенты, сметая с полок все подряд, будто назавтра ожидался кризис текстильной промышленности, при этом совершенно игнорируя лавки конкурентов.
Сперва владелец лишь ошалело следил за тем, как покупатели опустошают товарные запасы, выхватывая из-под носа друг у друга целые штуки ткани. А затем, набравшись наглости, принялся повышать цены — на четверть, вполовину, вдвое... Приток клиентов только увеличился, под девизом "Дороже — значит, лучше!" раскупался самый неходовой ассортимент. Неудивительно, что суеверный торговец отказывался поменять удачу на деньги. Страшно извиняясь, что приглянувшуюся мне ткань расхватали в первую очередь — ввиду дороговизны маленькими кусочками, на платки и шарфы, — он всучил мне "в подарок" шуршащий отрез на платье и, краснея, словно девушка, смущенно попросил пожелать ему удачи в личной жизни. Ошеломленная, я отматерила лавочника по полной программе: дом — полная чаша, жена — красавица, дети — умницы... И с трудом отговорила разошедшегося не на шутку мужчину от намерения скупить у соседей всю парчу, чтобы выстлать мой обратный путь до самого дворца. Полный дурдом...
Зато халатик получился — просто загляденье! Самого простого кроя, но очень удобный и красивый. Правда, выходить в нем из комнаты и вообще показываться на глаза людям заботливые горничные не советовали: сглазят из зависти. Но другого варианта я не видела — самостоятельно корсет и застегивающееся со спины платье мне ни за что не надеть!
В коридор я вышла с соблюдением всех предосторожностей, тихо, как мышка, чтобы не разбудить спящих в соседней комнате девочек. Хотя уж если они не проснулись после устроенного неизвестным тарарама, то и из пушки можно было бы выстрелить... Огляделась по сторонам — ни души, даже время не у кого спросить. Думаю, не ошибусь, если двинусь прямым ходом к келье Инквизитора.
Шагать через полдворца в конечном итоге не пришлось — уже через два поворота я наткнулась на шумную компанию, в которой каждый, казалось, старался доказать остальным что-то важное, используя в качестве основных аргументов громкие крики и активную жестикуляцию. Углядев в числе спорщиков знакомую фигуру в сутане, я пожелала доброго вечера, как бы невзначай поинтересовавшись — что за шум, и почему до сих пор никто не дерется? Он не успел ответить — кто-то в толпе тоже заметил новое действующее лицо, и тут же опознал:
— Ведьма! — отразившийся от каменных стен возглас прозвучал так кровожадно, что я невольно шарахнулась в сторону. Кипящий спор немедленно остыл, и пять пар глаз, принадлежащих толстоватому, богато одетому мужичку, немолодой женщине в платье зажиточной горожанки, дворцовому стражнику с алебардой в одной руке и чадящим факелом в другой и верзиле — видимо, тому самому слуге, выламывавшему дверь, — с надеждой уставились на меня.
— А... что это вы тут делаете? — глупее вопроса нельзя было придумать при всем желании.
— Госпожа чародейка! — толстячок бросился навстречу, растопырив руки, точно намереваясь обнять: — Простите, сразу не признал! Найдите же ее!!!
— Кого? — непонятливо переспросила я.
Все, кроме Инквизитора, снова заговорили разом. В конце концов, с большим трудом я все-таки вникла в суть проблемы. Короче говоря, пропала королевская невеста!
Правда, сам его величество о неожиданно свалившемся на него счастье, равно как и о безвременно постигшем горе, знать не знал, со спокойной совестью просматривая сейчас восьмой или девятый сон. Простой до гениальности план родился в голове не слишком родовитого провинциального дворянчика, однажды сообразившего: король — холостяк, а у него как раз подрастают три дочки-красавицы... Да это судьба! Под прикрытием визита вежливости был немедленно собран свадебный поезд. За заслуги дальних предков дворянина перед не менее дальними предками короля ему была дарована привилегия во время деловых наездов в столицу останавливаться на постой не в "Короне", а прямо в гостевых покоях дворца, что, по мнению заботливого батюшки, обеспечивало его прелестницам прямой "доступ к телу".
В ближайшую же ночь после прибытии в Старгород под прикрытием сумерек тщательно проинструктированная девица в сопровождении служанки (ибо снять, равно как и надеть платье без посторонней помощи было совершенно невозможно, а халат в этом мире, по-моему, носила я одна) отправилась в королевские покои, где должна была занять тепленькое местечко под монаршим одеялом. Через какое-то время взволнованный отец в сопровождении священника должны были появиться на пороге, и призвать "коварного совратителя" к ответу — не на дуэль, разумеется, а под венец.
Покинув отведенную ей комнату, старшая дочка обратно уже не вернулась, что было воспринято отцом как добрый знак. С дальнейшим возникли проблемы: привезенный с собой священник, узнав, кого ему придется ловить "на месте преступления", перепугался до полного расстройства желудка, и выбыл из игры, не в силах отойти от нужника и пяти метров. Поломав голову над поисками достойной замены, великий матримониальный стратег решил компенсировать качество количеством, для чего призвал в свидетели своего камердинера и вдовую тетку, присматривающую за девочками. Но путь в королевскую спальню "свадьбе" преградили плечистые охранники, клянущиеся, что после захода солнца мимо них не то, что взрослая девица — даже комар не проскользнет. Служанки, которая должна была оставаться снаружи и дать знать, что все в порядке, тоже нигде не было видно...
Несчастного отца начала бить нервная дрожь. Он едва было не сцепился с охранниками в рукопашную, но кровопролитие предотвратила пожилая родственница — она попросту повисла у племянника на плече в имитации обморока, и "пришла в себя" только после того, как он слегка поостыл. Теперь несостоявшийся королевский тесть, в лучших традициях греческой трагедии то вздымал руки к небу и горестно вопрошал, за какие грехи на него свалились эти напасти, то принимался упрашивать Инквизитора, чтобы тот украдкой заглянул в королевскую спальню ("Вдруг она все-таки там?"), то начинал теребить дворцовых стражников, чтобы они "делали хоть что-нибудь, а не торчали тут, как истуканы!" В моем лице к нему явилась новая надежда:
— Госпожа чародейка! — он попытался было пасть передо мной на одно колено, но запнулся и вытянулся на полу во весь рост — по-моему, так получилось даже эффектнее: — Умоляю, найдите Адольфину! Никаких денег не пожалею!!
Я затравленно огляделась по сторонам — у всех на лицах застыло одинаковое выжидательное выражение, как будто стоит мне только опустить руку в карман, и оттуда появится если не сама пропавшая девица, то хотя бы подробный план с пошаговой инструкцией, где и как ее искать.
— У вас есть... портрет пропавшей девушки? — припомнив виденный когда-то полицейский фильм, розыски я начала со сбора дополнительной информации.
— Есть! — с готовностью подтвердил дворянин.
— Покажите.
