В погоне за мечтой. Часть 3

— Может, все-таки возьмем с собой хотя бы Иана?

— Это еще зачем?

— Будем представлять, что это как будто наш ребенок. Проверим, хорошие ли мы родители...

— Ну, нет — у этих детишек есть милая привычка врываться в родительскую спальню в самый неподходящий момент!

— Что, личный опыт?

— У кого же еще искать защиты во время грозы, как не у мамы с папой?

— Тогда не удивительно, что у тебя нет братьев и сестер — в такой-то нервной обстановке! Но что делать с Лаврентием — вдруг во время нашего отсутствия он снова начнет приставать к эльфу?

— Ослушается короля?! — самодержец насупил густые брови, и сразу стал такой внушительный, такой грозный — аж сердце в пятки ушло! Умру, если не поцелую! — ...Ну, пусть твоя подруга вызовет его на дуэль, что ли..

— А если и это не поможет?

— В таком случае я бы обратился к какой-нибудь знакомой ведьме — за отсушкой. Кажется, у меня тут одна даже состоит на жалованье...

— Понятно. Все шутим, все иронизируем?..

— Кх-кх!

— Ой! — мы с королем быстро отскочили друг от друга и принялись усиленно делать вид, что просто прогуливаемся.

— Ваше величество, это просто верх неосторожности! Госпожа придворная чародейка, о чем вы только думаете?! — отец Михаил сурово насупил брови — ну, ни дать, ни взять, дьявола изгоняет!

— Вы не поверите, святой отец, но в такие моменты я просто не способна ни о чем думать... Мне очень жаль!

— Не похоже... Неужели так трудно подождать хотя бы до завтра?

— А зачем ждать? Поехали туда сегодня! — внезапно пришедшая в голову идея тут же целиком завладела всеми помыслами, подкупая своей новизной.

— Дорога неблизкая, и темнота застанет нас в пути. После этого нападения я не хочу подвергать тебя дополнительной опасности!

— Кроме того, перед отъездом вам еще много всего нужно сделать, — безжалостно напомнил Инквизитор. — Да и вам, госпожа чародейка, наверняка есть, чем заняться. Хотя бы собрать вещи!

Напоследок нам все-таки удалось обменяться рукопожатиями. Ни дать, ни взять, два школьника, застуканные завучем в раздевалке!

Собственная лаборатория встретила меня... Запертой дверью! В ответ на требовательный (и слегка возмущенный) створка слегка приоткрылась, и Орлетта пристально посмотрела на меня правым глазом:

— Ты одна?

— Нет, меня две! Не видишь, что ли?!

— А где твой муж?

— Занимается важными государственными делами! Что это вы перешли на осадное положение? — уже протиснувшись в комнату, поинтересовалась я. — Сюда ломился неистовый Лаврентий?

— Хуже, — хмуро буркнула девушка-рыцарь.

Радушная хозяйка, Настасья встретила неожиданную гостью хлебом-солью: заварила чай и выставила на стол горшочек с медом. Как видно, горничная всегда была готова к встрече с Винни-Пухом... Нашлась чашечка и для меня, а вот сама девушка в присутствии посторонних свято блюла статус-кво, и за стол с господами не садилась.

Отхлебнув из своей чашки, Орлетта недовольно скривилась, но постаралась скрыть гримасу за вежливой улыбкой. Иан был куда откровеннее:

— Как ты только пьешь такую горечь!

— Сила привычки. Попробуй, добавь меду. Многим нравится сладкий чай.

— А сколько?

— Начни с ложечки, размешай и прихлебывай — пока не покажется вкусно.

Графине оказалось достаточно всего восьми ложечек на чашку, эльф же продолжал лить мед до тех пор, пока тот не перестал растворяться.

— Ну, и от кого же это мы баррикадируем двери, если не от влюбленного Лаврентия? — распределив угощение, можно было и светскую беседу продолжить. Судя по лицам присутствующих, поднятая тема нравилась им еще меньше, чем горький чай.

— Он тоже заходил, — неохотно пояснила Орлетта. — Хотел извиниться. Только Иан от него спрятался.

— А ты от кого прячешься?

Девушка тяжко вздохнула:

— От короля!

— Это еще почему?! — я вытаращила глаза.

Милый ничего не упоминал о ссоре с моей подругой! Правда, у нас было не так уж много времени для разговоров на посторонние темы... Неужели он высказал ей свои претензии за утреннее нападение?! Но рыцарша тут вообще не при чем, наоборот — она вела себя, как настоящая героиня, смело выступила против превосходящих сил противника.

— Когда это вы уже успели поссориться?!

— Никогда, — она вздохнула еще сокрушеннее: — А вот принцесса — успела! Нашла меня, и заявила, будто бы король оскорбил ее как женщину, так что теперь я должна вызывать его на дуэль, чтобы защитить честь дамы..

— Какая ерунда! Он не мог!

— Я-то знаю... Но доказательств нет. А по канонам рыцарской чести, если нет других свидетельств, слово благородной дамы должно приниматься на веру без сомнений.

— Но ты ведь присягала ему на верность!

— Я клялась защищать справедливость и корону. Но иногда во имя справедливости корону приходится защищать даже от того, кто ее носит...

— Это же явно не тот случай!

— Поэтому я сижу здесь, а не рыскаю по дворцу с мечом наперевес... Но просто ума не приложу, что делать дальше. И оставить жалобы принцессы не могу... И дуэль такая будет жестоким попранием справедливости.

— М-м-м... А вы не можете просто для виду помахать мечами, объявить ничью и разойтись?

Орлетта покачала головой:

— Бой за честь дамы всегда со смертельным исходом — оскорбление смывается кровью. Кого из нас тебе больше не жалко?

— Принцессу! — я наморщила лоб: — После превращения она стала совершенно невыносима! Видит бог, когда была козой...

— ...Она нравилась мне гораздо больше, — согласно закончила мысль леди-рыцарь. — Но это, к сожалению, невозможно. Для того и было создано рыцарство, чтобы женщинам не приходилось самим с оружием в руках защищаться от обидчиков!

— Исключая присутствующих дам!

— Точно! — мы чокнулись чашками с негорячим уже чаем, и синхронно призадумались.

Подождать, пока принцесса вернется домой? Ее папочке уже отправлена благая весть, и со дня на день он пришлет за ней золотую, украшенную бриллиантами карету... В крайнем случае, король готов пожертвовать своей. Но ведь она может и не позвать верного рыцаря с собой — истории известны случаи, когда герой поклонялся своей прекрасной даме, находясь за много тысяч километров. Более того — ни разу с ней не встречаясь! Отправиться же на поиски Святого Грааля или зачистку Палестины от коренного населения, не закончив квест, Орлетта тоже не может...

В голову не приходило ничего гениальнее старинной, годами испытанной практики: спрятаться от мамы под кроватью, крепко зажмурить глаза, заткнуть уши, и с чистым сердцем утверждать, что не слышала и не видела, как она сердится из-за разбитой вазы.

— Ну, какие появились мысли? — может быть, подруга придумала что-то пооригинальнее?

— Тянуть время — может, все еще разрешится как-нибудь само собой?

Да — удручающий кризис идей в среде средневековой интеллигенции. Не удивительно, что они выродились...

— Ладно, время пока еще есть. Говорю тебе по секрету: завтра мы с королем уезжаем на дачу, и ты хотя бы какое-то время сможешь ходить по дворцу, не скрываясь. Я, конечно, постараюсь оттянуть момент возвращения, насколько смогу. Ну, и точного адреса дачи не скажу!

— И не надо! — Орлетта замахала руками. — Я ведь не смогу соврать, будто не знаю! Вот только... не слишком ли для тебя опасно именно сейчас уезжать из города? Это нападение мы отбили, но долго ли нанять новых душегубцев?

— Ты думаешь, будет еще попытка?

— Может, и не одна! Этот злодей удивительно целеустремлен, и ни перед чем не остановится — даже использует магию!

— А уж как виртуозно использует других... Даже под проклятье умудрился вместо себя Иана подставить! Жалко, что мы не сохранили то письмо, заложенное в книгу. Может, по почерку удалось бы опознать писавшего... Недаром череп так ехидно ухмылялся!

— Ты это о чем? — девушка удивленно вскинула брови. — Какой череп?

— Когда мы кинули черную книгу в огонь, там вдруг появился такой череп... Неужели не помнишь?

— Хорошо помню — но там ничего не было: книга сгорела, и все. Наверное, тебе почудилось!

— Может быть... Я уже ни в чем не уверена!

— Я могу переписать это письмо.

— Что?..

— Я могу переписать это письмо, — отвлекаясь от выведения сложных узоров на скатерти кончиком пальца, повторил Иан. — Я помню его наизусть.

— А ты разве умеешь писать? — изумилась я. Сама не знаю, отчего это так меня удивило: умеет же он читать, раз разобрал и произнес такое сложное заклятие, да еще так, что оно сработало.

Компактный набор для письма, которым я пользовалась для составления "накладных" и "товарных расписок" пришелся как нельзя кстати. Манера письма юного эльфа несколько отличалась от общепринятой: Иан не водил пером по строчкам а, держа на манер копья, ритмично тыкал им в бумагу, — но результат превзошел все ожидания.

— Ничего себе! — потрясенно пробормотала я. Когда на твоих глазах кто-то как будто норовит проткнуть бумажный лист неловко зажатым в кулаке стилусом, в лучшем случае ожидаешь корявых печатных букв. А вот эту загогулину в подписи я тоже помню — наверное, рука писавшего соскользнула... На первый взгляд это не просто переписанный своей рукой текст, а точная копия письма: — Да ты настоящий ксерокс!

— У меня просто хорошая память, — отмахнулся польщенный эльф. — Что один раз увижу, никогда уже не забуду...

А вот у меня память не очень — что вы хотите, "девичья"! Ахнув, я схватилась за карман: не дай бог, опять потеряла где-то по пути! Нет, вот он, найденный Машенькой листок бумаги — сильно мятный, местами подмоченный оригинал письма. Ну, точно — один в один, до последнего знака!

Документы жгли мне руки — их следовало немедленно отправить по инстанции:

— Я скоро вернусь!

— Булочек не забудь! — неслось мне вслед Ианово напутствие: — Побольше!

Ни в тронном, ни в зале заседаний короля не оказалось. В трапезную я заглянула мельком, только для очистки совести. В личном кабинете и спальне осматривалась основательно — но также безрезультативно. Дворцовая челядь лишь разводила руками: монарх перед ними не отчитывается. В это время дня он мог отправиться куда угодно: прогуляться в саду, пострелять из лука по мишеням, прокатиться верхом... К счастью, мне повезло отыскать любимого в библиотеке, склоненным над толстой книгой.

— Как хорошо, что ты зашла! — обрадовался он. Если бы у меня не перехватило дух от беготни — непременно ответила бы какой-нибудь колкостью. Вроде того, что вообще провожу в библиотеке каждую свободную минуту, и мы столкнулись случайно: — Я придумал, что делать с твоим малахольным эльфом: отправлю-ка Лаврентия провожать принцессу Радостлаву домой! Глядишь, в разлуке охолонет... А там и ты вернешься, чтобы дальше малыша опекать и защищать от посягательств...

— Володь, этот ты еще не знаешь, как принцесса тебя подставила! — пользуясь своим монархическим правом, он занял самое удобное кресло — но и я не была согласна на меньшее! Впрочем, на королевских коленях тоже можно было устроиться вполне уютно... — Ей впору не сопровождающего, а конвой выделять, чтобы ехала без остановок до самой границы, и не вздумала повернуть!

— Да ты ревнуешь! — с непонятным восторгом заметил муженек.

— И ничего подобного! — неискренне возмутилась я. — Это вполне объективная оценка!

— Как же она меня подставила? — заинтересовался любимый... И еще кое-чем, что поближе.

— Нажаловалась Орлетте, будто ты ее оскорбил и опозорил. Теперь та, как четный рыцарь, должна с тобой разобраться по-мужски — но, как честный человек, чувствует какой-то подвох, вот и прячется в моей комнате.

— От Радославы?

— От тебя, балда! Такие оскорбления смывают только кровью. А ты мне нужен целым и невредимым!

— Сама ты глупенькая — я ведь могу выставить от своего имени другого бойца.

— У меня на этот счет появилась одна идея...

— Похоже, ты неровно дышишь в Лаврентию — я тоже начинаю ревновать!

— Ну что ты, право! Я никому смерти не желаю, даже ему.

— Вовсе не обязательно драться до смерти, — король поспешил просветить меня по части правил рыцарских поединков: — Достаточно первой крови. Кто нанесет своему противнику хотя бы легкое ранение — тот и прав. Если только оскорбление было очень тяжким, или поединщик полезет на рожон...

— Не вижу логики!

Любимый вздохнул, удрученный моей необразованностью:

— Считается, что бог на стороне того, кто первым пустит противнику кровь: направляет руку, отводит удар... Наверное, отец рассказывал твоей подружке о старых правилах рыцарских боев, когда, действительно, дрались насмерть.

— Ты у меня такой умный!

— Что есть, то есть, — скромно потупился мой мужчина.

— Так когда устроим рыцарский турнир?

— Эй! Этого я не говорил!

Скрип двери заставил милого отреагировать моментально: я и пикнуть не успела, как оказалась под столом. Лежа спиной на широкой мужниной ладони, а согнутыми ногами цепляясь за его колени, я чувствовала себя, как жертва циркового гипнотизера — то есть, при всей кажущейся неудобности позы, вполне комфортно.

Короткий разговор, хлопнувшая дверь — и склонившееся лицо любимого:

— Ну, что — просим пощады?

Вот змей — знает ведь, что в корсете мне ни за что самой не подняться!

— А-а-а! Откуплюсь, чем только пожелаешь!

— Вот это другой разговор!

— Осторожно, помнешь! — я высвободила руку с уже изрядно пожамканными документами.

— Что это? — заинтересовался неукротимый зубробизон.

Вот и говори после этого, что целеустремленного мужчину ничем от дела не отвлечь — можно, и еще как! Сперва глянул одним глазом, да так и вчитался, не оттащить:

— Ах, змей!

— Мама! — широкая многослойная юбка парашют, конечно, не заменит — но падение с высоты стула все-таки смягчила.

— Прости, родная! — раскаиваясь, король становился похож на большого плюшевого медведя.

— С чего вдруг такая спешка?

— Да ведь это же он только что заходил!

Рывком поставив меня на ноги, любимый бросился к двери.

— Не пущу! — гепардовым прыжком я бросилась наперерез. — На что станет способен этот злодей, если почувствует себя загнанным в угол?!

— Хорошо-хорошо, я не буду брать "злодея" в одиночку, — усмехнулся он. — Позову с собой стражников... Может, хоть пятеро заслонят меня от распоясавшегося бандита?

— Можно с тобой? — я чувствовала в его словах какую-то иронию, но совершенно не понимала ее причины.

— Поприсутствуй. Только держись позади.

Арест важного сановника и государственного преступника с говорящей фамилией Волков превратился в настоящий фарс: увидев подсунутый ему под самый нос обличающий документ, тот задрожал мелкой дрожью, и закатил глаза, явно намереваясь упасть в обморок.

— В пыточную! — коротко приказал король.

Хрюкнув, вельможа кулем повалился на каменные плиты пола. Хотя доказательств вины для средневекового судопроизводства было предостаточно, мне стало жаль рафинированного аристократа, тщательно завивающего остатки жалкой растительности вокруг выстриженной дикими козами полянки на темечке. Он каждый месяц покупал у меня два кусочка мыла, чутко отслеживая все новинки! Невозможно поверить, что этот гениальный актер, всегда глядящий влажными глазами, будто готовый расплакаться в любую минуту, на самом деле вынашивал план моего зверского убийства!