Искандер подумал было что это неизвестный ему северный зверек, как бы не так, это оказался могучий ишаб, обитатель уровневого мира, не соседнего как например Бетхад, а того мира к которому имеют доступ одни лишь шаманы или духовники. Его подарил Шатане прадед, великий шаман в одной из своих предпоследних ходок в Верхний мир нашел для своей правнучки хранителя, правда при переходе из духовного мира в реальный могучий дух-сторож почему-то ужался до крысиного размера. Шатана носила его в сумочке практически всегда, почему она не показала его Искандеру еще утром, это по той причине что она привыкла к нему за пять лет как да и просыпался зверек очень редко, лишь во время еды, да не какого-нибудь перекуса или там чашечки кофейного молока, а серьезного набивания желудков и обильных ужинов. Ел зверек неимоверно много. Как в него столько влезало было просто удивительно. Даже Хар— обладающий очень хорошим аппетитом проигрывал ему. Может демон Хантун живущий в канализации смог бы с ним сравниться, но упоминать Хантуна во время еды это верх неприличия. Некоторых и стошнить может.

После того как компания умяла весь обед с булочками, бутербродами, плетеными закусками и жарким, Бетхад и мышеобразным ишабом тут же ушли на боковую. Грызун заснул прямо в блюде с пирожными, то есть на блюде уже не было пирожных лишь спящий. Бетхад лишь сказал, что с радостью присоединится к походу, и отправился в подвал, естественно спать. Хар— любил это делать, иногда, когда получалось, мог беспробудно проспать трое суток.

Покончив с едой, Шатана, позабыв про свое обещание потренироваться в метаморфировании, тут же убежала в город, за той таинственной вещью, которую она приехала покупать для семьи. Искандер убрал и помыл посуду, не руками конечно, специальным моющим и убивающим разную заразу телекинезом, вычитанным в той же полезной хозяйственной книге. Потом он отправился к себе в лабораторию, где начал готовиться к походу. Это целая наука, взять с собой лишь то, что нужно и непременно пригодится. Но в связи с тем что задание гильдии было чересчур расплывчатым, Искандер провозился в лаборатории до вечера, пока не запихнул в поясную сумку зелья первой необходимости, в специальную коробку еще полторы сотни различных снадобий и, конечно же, алхимические приборы и инструменты с самыми используемыми в рецептуре ингредиентами. Потом Искандеру пришлось еще всю ночь закачивать в жезл нужное волшебство.

Так что к утру, он был заспан и выглядел сильно помятым. Впрочем, как и Бетхад, который забравшись на невозмутимого верблюда залез в сумку, притороченную к седлу специально для него, и заснул. Искандер чуть было не опоздал на встречу с Финголином и Шатаной у "Правой привратной башни". Благо, что демонический трехгорбый верблюд мог бежать со скорость недоступной даже сверхбыстрому юрбинскому скакуну. Шатана пришла на своих двоих. Кроме изящной сумочки перекинутой через плечо и модного пояса с непременными магическими атрибутами, такими как жезл, нож, поясная сумочка, поклажи с собой у нее не было. Боевой маг сидел в огромном прочном бронзовом кресле (неужели летающий артефакт?), да еще и с пространственными карманами. По бокам, на спинке и под сиденьем на кресле красовались аккуратные дверки покрытые "тудыть-сюдыть" рунами.

— Ну, все в сборе, поехали,— боевик легонько шлепнул ладонью по налокотнику.

Кресло, как и ожидалось, взлетело и запарило на высоте где-то полутора метра над землей.

Искандер пригласил было Шатану прокатиться на верблюде, но та гордо отказалась. Сказала, что им повезет, если сильно от нее не отстанут. Врет, конечно, никакому метаморфу не угнаться за трехгорбым верблюдом и летающим креслом.

— Ээ... уважаемый Финголин, я надеялся, что мы сперва обговорим цель нашей миссии, наши последующие действия, если честно, из этих документов, что дал уважаемый архимаг Роколин, многое не ясно, точнее ничего не ясно,— Искандер поравнялся с летящим боевым магом.

Скорость была в пределах нормы. Шатана бодро изображала пешую прогулку. В городе не разрешалось гонять. Как Искандера не поймали за правонарушение, когда он спешил на место встречи, было просто удивительно. Обычно по утрам за каждым деревом прячется дорожный патрульный с магическим полосатым жезлом.

— А что тут говорить, выезжаем на восточную дорогу, и едем до сотого километра, затем на развилке поворачиваем...,— Финголин забросил в рот леденец из жестяной коробочки, которая появилась в руке мага прямо из воздуха, и предложил один Искандеру.

— Нет, уважаемый Финголин, я имел ввиду не путь, а именно цель нашего похода. Зачем нас и что мы там будем делать?— Искандер взял из коробочки один синий леденец и незаметно положил в карман, к его леденцовому коллеге.

— Ну, а ты разве не читал...,— боевой маг закрыл коробочку и растворил ее в воздухе.

— Да, уважаемый Финголин, я прочитал все, что там было несколько раз, но смысл ускользает от меня. С кем мы имеем дело: злобный некромант, спятивший колдун, а может, налоги вовремя не заплатил?

— Ээ... помолчи парень, выедем за границу города, там я тебе все объясню,— маг внезапно нахмурился.

Искандер испуганно замолчал, угораздило же что-то не то ляпнуть, теперь ему покажут как лемминги веселятся.

Шатана, прислушивавшаяся к беседе подобралась и что-то зашептала себе под нос. Неужели обновляет заклятья и заклинания. Кстати она так и не отстала от них, а наоборот еще вырвалась вперед, хотя и двигалась вроде бы неспешным прогулочным шагом. Каким после обеда выгуливают своих комнатных домашних пукимонтов старые тетушки, проводящие по средам у себя дома заседание благонравных девиц. А по субботам партию в лото и мятный чай с мятными же булочками.

Проехали городские ворота, хотя они только формально назывались воротами, просто две могучие гранитные колонны, на вершине которых сидит по золотому дракону. Статуй конечно, настоящие драконы улетели в другие миры еще лет пятьсот назад. Да и вряд ли согласились бы сидеть на колоннах.

Прошли те времена, когда города были окружены могучими стенами и бастионами, с которых так удобно поливать неприятеля кипящей смолой и гвоздить арбалетными болтами. Кстати Безымянный город, которому совсем скоро исполнится ровно две тысячи лет, никогда не имел никаких оборонительных стен, валов и рвов. Никогда толпы вооруженных магов не защищали свой город от захватчиков. Так как захватчики, великие завоеватели древности и "потрясатели вселенных", хоть и были злобными и кровожадными людьми, имели кое-какие мозги. А любое разумное, или хотя бы полуразумное существо знает, не хочешь неприятностей— держись подальше от магов. Даже с добрыми намерениями маг чрезвычайно опасен и непредсказуем.

К тому же неразумных захватчиков, кои все таки имелись, при подходе к Безымянному городу ждали дожидались те самые золотые драконы, сидящие на колоннах. Не ради красоты конечно, хотя ради красоты тоже. Целых восемь пар золотых драконов, по паре на каждые городские ворота. При приближении врага драконы оживали, взлетали и сжигали армию злодеев к кляту, надо ли говорить что каждый маг, живущий в городе, во время этих действий давал драконам часть своих сил. А в городе живет почти что тридцать тысяч магов. Чудо что золото, из которого в натуральную величину, размером с большой просторный дом на семью из четырех человек, отлиты и откованы драконы, не плавиться от такого притока магии.

Проехав ворота, отряд еще некоторое время молча двигался по дороге. Здесь было уже чуток меньше народу, и потому Финголин увеличил скорость полета своего кресла. Искандер на верблюде поспевал за ним спокойно. Знаменитый демонический верблюд мог бегать раз в пять быстрее, особо не утруждаясь. А вот Шатана чуток отстала. Даже остановилась на мгновение, но потом быстро нагнала их. Правда уже в явно метаморфированном виде. Вырастила себе длинные птичьи ноги, устроенные совсем не по человечески, чьи ноги идеально приспособлены для ходьбы и совсем никудышны в беге, благообразно одетые в изящные штаны. Не перья же на ногах выращивать. Это как-то не эстетично. Но не это беспокоило сейчас Искандера, его волновали совсем другие проблемы. Например, проблема выживания в будущем разговоре с боевым магом.

Отойдя от стен города километров на двадцать, маги преодолели этот путь за полчаса, Финголин свернул с дороги в придорожную закусочную станцию. Искандер с Шатаной с обреченным видом свернули вслед за ним. Финголин приземлил свое кресло и, не вставая с него, возвел вокруг себя и подошедших молодых магов защитный купол, практически идентичный тому, что используется при поединках чести. Только сверхпрочный хрусталь магического поля был замутнен и в нем проглядывались какие-то странные серые разводы. Кажись, это было заклятье отвода глаз, теперь все люди будут неосознанно стараться держаться подальше от этого купола, невидимого снаружи на самом деле. Невидимый-то невидимый, но если, бодро шагая по собственному двору, врежешься лбом во что-то крепкое наверняка призадумаешься, что за клят тут происходит. Ничего нет, а шишка на голове уже с яблоко. Потому и выдумано было заклятье отвода глаз. Чтобы никто не мешал магам разбираться или серьезно, очень серьезно поговорить.

— Слезай с верблюда Искандер. Шатана. Мне надо с вами серьезно поговорить,— Финголин встал с кресла, которое тут же отлетело в сторону, к краю купола и замерцало каким-то защитными чарами.

Искандер соскочил с верблюда, который смачно сплюнул на землю и тут же растворился в воздухе, под удивленным и одновременно восхищенным взглядом боевого мага. Шатана спешно приняла нормальный облик и начала перебирать в сумочке бронзовые пластинки с матрицами, которые она всю ночь мастерила у себя в спальне, выбирая самый подходящий для битвы с боевым магом. Магом тридцать лет занимавшимся наращиванием сил, да к тому же бывшим отличником. Единственная матрица, которая смогла бы тут пригодиться, это была бы матрица Героя, которой конечно не было и, кажись, уже никогда не будет. Да и то вряд ли, конечно бывалый опытный Герой любого мага разорвет на мелкие куски, ну почти любого. Но копия все равно остается копией.

Неужели Искандер чем-то обидел боевого мага или чего-то не понял. На всякий случай он незаметно открыл замок поясной сумки, чтобы в случае чего выхватить зелья.

— Слушайте, Искандер, Шатана. Я не люблю всякие интриги и хитроумные планы, как мой дядюшка Роколин. И я можно сказать сам не до конца понял всё, что там было задумано. Я знаю лишь одно. Мы едем в ту деревеньку, и будем действовать по ходу дела.

— Так значит, вам неизвестно что там происходит. И зачем мы туда едем.

— Мне отведена маленькая роль. Следить, как бы вы не убились и кое-что еще.

— Что же уважаемый Финголин?— Искандер нащупал в сумке горлышко кислотной бомбочки.

Шатана начала потихоньку изменяться во что то жуткое и боевое.

— Вот это!— Финголин щелкнул пальцами и наслал на молодых магов Невидимую Смерть.

Искандер с Шатаной упали замертво.

Тем временем далеко, хотя не в таком уж и далеко, всего в полутора днях пути на магических летающих креслах, старый добрый Харим отвесил своему ученику отличнейший подзатыльник. Звук был таким, будто щелкнули хлыстом. Это говорило о том, что старик просто достиг совершенства в отвешивании подзатыльников. Ученик обиженно засопел, но не шевельнулся. Конечно, если бы он шевельнулся, то его разорвало бы на куски, ведь он держал в руках поднос, на котором находился обед учителя.

Учитель Харим, как истинный южанин и настоящий мужчина любил острое. И потому на подносе кроме овсяной каши с копченым салом и злым тажидикским луком, ячменных лепешек с чесноком и тмином и кувшина горячего имбирного пива с красным острым перцем находилась крошечная бутылка жгучего до невозможности соуса под названием "Отрыжка огненного духа".

Когда-то, в давние времена, этот соус зельевары использовали вместо своих излюбленных взрывных бомбочек. Пока однажды какому то кретину, среди достойных алхимиков, впрочем как и у всего остального человечества и нечеловечества, такие тоже встречаются, пришло в голову пошутить над коллегами и подмешать взрывоопасное зелье в общий котел с солдатским кулешом. Дело происходило во время очередных пограничных стычек с Меарком. Как же был удивлен этот кретин когда все маги-бойцы слопали ненавистную им кашу и потребовали добавки. Зелье способное разорвать человека на кусочки или снести дом, оказывается, придавало блюду отличнейший вкус и пикантность. Правда той же ночью весь отряд, за исключением зельевара-шутника, провел в кустах борясь с собственными кишками, пытающимися выйти на свежий воздух. Из-за чего собственно и был проигран тот территориальный спор. Маги не смогли оказать поддержки солдатам, и Меарк отхватил плодородную долину. Правда, это не пошло ему впрок. Через пару дней разгневанные и измученные диареей и изжогой маги сожгли и разбомбили все к кляту и поубивали кучу меаркцев. Тем не помогли даже их хваленые демоны-защитники, чудовищные абабарамсы и ужасные апапапачи.

Вот такой вот соус, в свое время сыгравший значительную роль в военных конфликтах прошлых лет стоял на подносе и грозился отправить ученика на Очень Большую Ярмарку, то бишь на тот свет.

Из-за того что богов, Небезумных богов, просто огромное количество они устраивают ярмарку, где каждый бог хвалит свой посмертный мир с максимальной громкостью и пышностью.

Потому парнишка то и не двигался, даже если бы ему начали отрезать ногу он бы не шевельнулся. Ногу можно вырастить заново, а голова с кишками одна на всю жизнь.

— Глупый мальчишка, ты что, хочешь, чтобы я с голоду умер,— заорал добрый Харим и с яростью выхватил поднос из рук приготовившегося разорваться на клочья ученика.

Как ни странно бутылочка с соусом не взорвалась. Ученик облегченно перевел дыхание и побежал в подвал, продолжить порученное задание, зубрение наизусть длиннейшего бессмысленного стиха написанного йохуддинскими рунами.

Как только мальчишка скрылся из виду Харим, осторожным движением положил поднос на рабочий стол, на котором он только что препарировал гигантского зайца, и таким же осторожным, но быстрым движением взял с подноса соус и поднес к свету. Так и есть, реакция уже пошла. И если бы старый маг незаметно не заморозил бы бутылочку, ученик получил бы пару синяков это точно. На самом старике Хариме висело несколько очень мощных щитов. А на ученике лишь "щит зельевара", чтобы супом не ошпарился, и "щит мага", чтобы поленом палец не на ноге не зашиб. Так что взрывной волной парнишку в любом случае приложило бы качественно.

Старый маг прошептал самое популярное заклинание алхимиков "успокоения жидкостей" и разделил взболтавшиеся и соединившиеся реагенты соуса, уже готовые взорваться и лишить его обед пикантности. И потом на этом же столе, не испытывая никакой брезгливости, некромантам она вообще не свойственна, от вида распотрошенных животных, орущих в своих клетках гомункулов и кое-чего еще, принялся за свою жгучую и изжоготворную еду.