Бегущая по мирам

Рыжеволосая с бесцельным видом бродила по палубе, юнца не было видно. "Ищешь новую жертву?" — зло подумал он и решительно направился к ней, но она вдруг сорвалась с места и с разбегу бросилась за борт. На корабле вспыхнула паника, кто-то швырял в воду спасательные круги, спешно спускали шлюпку... Суматоха, жадные любопытные лица... Потом чей-то вскрик: "Акула!"...

Когда он пробился к борту, то увидел расплывающееся по воде алое пятно...

* * *

Он был подавлен случившимся, как и остальные очевидцы трагического происшествия. В порт прибыли с опозданием. У трапа возникла небольшая давка: люди торопились покинуть злополучное судно, грубо обманувшее их ожидания — вместо приятного морского путешествия им подсунули отвратительный несчастный случай! Впрочем, для большинства случившееся — лишь повод посудачить в гостиных, дармовая пища для голодного, лишенного эмоций, воображения.

Спускаясь по трапу, он заметил на причале у трапа полицейскую машину и людей в форме. У него не было ни малейшего желания обременять себя общением с представителями закона. Скажи он им о своем "знакомстве" с погибшей, кто знает какие домыслы возникнут под казенными кепи? Поэтому, ответив кратко на ряд формальных вопросов, он поспешил прочь, чувствуя себя трусом.

Ему недолго пришлось заниматься самобичеванием — он увидел того юнца. Того самого, которого она склеила перед тем, как покончить с собой. Стараясь не привлекать внимания, он последовал за ним, нагнал и, поравнявшись, неожиданно преградил ему путь. Маневр оказался таким резким, что юнец вспылил:

— Что такое?!

Он в ответ крепко взял его за воротник, нагнулся поближе, — со стороны могло показаться, что встретились два приятеля, и прошипел прямо в безусое прыщеватое лицо:

— Что ты ей сделал, подонок?..

Парень побледнел. Его черные глаза забегали по сторонам, он безуспешно попытался вырваться, а потом изобразил крайнее удивление:

— Что это значит? Пусти... О чем это ты? Я ничего не знаю!..

Тогда человек, удерживавший его, незаметным движением переместил руку чуть вверх и ловким приемом защемил ему кожу на шее:

— Ты прекрасно знаешь, о чем идет речь! — и дружелюбно предложил: — Хочешь, сдам тебя легавым?..

Едва сдерживаясь, чтобы не закричать, смазливчик выплюнул:

— Она — сама! — сама меня трахнула... Я знать ее не знаю! Я с ней даже не разговаривал... — Нападавший ослабил хватку и юнец решил перейти в наступление: — А ты кто такой?! Ее папаша? Может, полисменам будет интереснее пообщаться с тобой?..

Железные пальцы снова впились в его шею:

— Ну-ка, постарайся припомнить хорошенько все, что было!..

— Да ничего больше и не было, кретин! Девка, похоже, тронулась, а я-то причем?..

Он подумал, что слова юнца не лишены смысла: в самом деле, это сразу все объясняло. А сопляк тем временем вдруг посерел, выпучил глаза и, чуть не подавившись слюной, прохрипел:

— А если... если она была — больна?! Заразная... а?..

* * *

В самолете он продолжал думать об этой истории. Лицо рыжеволосой не выходило у него из головы. Ему казалось теперь, она чем-то напоминала ту, что он любил когда-то... Хотя, нет. Не было между ними никакого сходства. Разве что возраст и — загадочная гибель. Столько лет прошло, а он так ничего не смог узнать. И доказать...

Застарелая душевная боль тисками сжала грудь, и он малодушно пытался прогнать воспоминания прочь, возвращаясь мыслями к недавнему трагическому случаю. Словно нарочно перед этим в аэропорту он опять столкнулся с той размалеванной старухой с корабля — многие из тех, кого он приметил на судне, воспользовались этим же рейсом. Она стояла впереди у стойки регистрации, их разделяло всего два человека. Прекрасное создание в синей униформе компании "Australian Lines" по другую сторону стойки безбожно долго копалось в каких-то бумагах, и он не только разглядел старуху во всех подробностях, вплоть до маленького синеватого треугольничка шрама за ухом, но и ухитрился заглянуть в ее паспорт.

Теперь, во время долгого перелета, он мучился тем, что не мог припомнить имя старухи — оно было чересчур вычурным, аристократическим... Было и еще что-то, беспокоившее, и потому помогавшее не думать о прошлом. Но он никак не мог ухватить — что же именно?..

Уже сидя в такси, мчащем его по ночному шоссе в город, он вдруг понял, что больше всего тревожило его во всей этой истории: такое же синее приметное пятнышко-шрам в форме треугольника он видел на шее Рыжеволосой...

* * *

... Звонок все не умолкал, и до меня наконец дошло, что это звонят в дверь. После подобных "провалов" я с трудом обретаю ощущение реальности: пока сообразила, что надо встать и открыть, пока вспоминала, где же вообще в моей квартире входная дверь?.. Да еще сколько звонившему пришлось прождать до того, как... Словом, у представшего предо мной человека был вид закипевшего чайника, только что пар из ушей не свистел.

— А... это вы, детектив...

В ушах у меня все еще звучал стук копыт и шум разбивающихся о скалы штормовых волн.

— Вы куда-то собрались? — сердито поинтересовался он.

— С чего вы взяли?

— Н-да?

Тут только, глянув в зеркало прихожей, я обнаружила, что все еще одета в плащ и шляпу, причем они были влажными... От дождя? От дождя, который шел Там?! Здесь-то осадков не было с неделю...

Не надо и говорить, что он уставился на меня с крайним удивлением. Это меня рассердило:

— Я принимала ванну... — вызывающе заявила я.

В конце концов! Мало того, что не дали погрузиться в сладкие воспоминания о моих снах — в самом деле, почему я мокрая? — так еще и позволяют себе косые взгляды!..

По-моему, он не очень удивился ответу — очевидно, был в курсе, что у меня порой не все дома. Отодвинувшись на всякий случай подальше, он сказал:

— Мне следовало бы вызвать вас в участок, — при этом глаза его внимательно обшаривали все вокруг. — Но, принимая во внимание состояние вашего здоровья... — тут он скорчил соответствующую мину, а я воспользовалась паузой и грубо перебила:

— Так в чем, собственно, дело?

— Ваш босс куда-то запропастился, — нарочито небрежно ответил он.

— ?..

— Он исчез в тот же вечер, когда вы, по вашему утверждению, были с ним в кафе. С тех пор его никто не видел.

— Что значит — по вашему утверждению? Нас видели, по меньшей мере, полсотни человек, в том числе и те, кто бывает там каждый день!

— Да, — с некоторым сожалением согласился он, — ваше алиби подтверждают несколько человек, в том числе и хозяин заведения...

— Так какого черта?..

Но он предостерегающе поднял руку:

— Не кипятитесь! Да, вас действительно видели в кафе в тот вечер, но точное время вашего пребывания там не установлено, равно как и время прихода убитого в вашу квартиру. Все решают минуты: может вы сначала убили его, а потом спустились в кафе? Или выходили... м-м.. припудрить носик, а? — и он заговорщически подмигнул.

Я опешила — вот это разворот! — а он довольно ухмылялся, точно уже прижал меня к ногтю. От этой ухмылочки возникло жгучее желание стукнуть его чем-нибудь тяжелым — раз уж числюсь в полоумных, должен быть с того какой-то прок! — но, на свое счастье, он перестал улыбаться, и заговорил сухо и деловито:

— Было бы лучше, если бы ваш шеф отыскался.

— Получается, я под подозрением? Грохнула, значит, приятеля и нежелательного свидетеля, да? Складненько! Не забудьте заодно и про мою эмоциональную неуравновешенность!..

Он пожал плечами, дескать, понимай как хочешь, и направился к выходу. В растерянности я ляпнула вслед первое, что пришло в голову:

— А вы были у него дома?

Но на свой глупейший вопрос неожиданно получила очень занимательный ответ:

— Разумеется, — снисходительный взгляд в мою сторону, — но адресок оказался фальшивым. Вы-мыш-лен-ным...

Он ушел, оставив меня в крайнем недоумении.

Откуда-то вылез Дрипс, включил телек, посмотрел минут пять, вздохнул неодобрительно:

— Срамота! — выключил. — Пивка хочешь? Мы с женушкой приволокли целый ящик...

Я рассеянно кивнула. Вот уж если меня когда за что и посадят, так это за их непосредственность!..

* * *

Дрипсы дули пиво бочками, то бишь банками, им стало весело, и они принялись танцевать на столе. Пустые жестянки шли на закуску. Я же в задумчивости еле выцедила одну, как мне вдруг пришло в голову, что я-то была у Б.Б. дома! Примерно с год назад по каким-то служебным делам... И вообще, что значит "фальшивый адрес"? Человек ведь должен иметь какие-то координаты, хотя бы, например, для того, чтобы отдавать белье в прачечную или заказывать пиццу на дом, да мало ли... Притом, женатый человек! — вряд ли супруга относительно преуспевающего бизнесмена согласиться вести подпольную жизнь, словно какая террористка: надо же где-то подругам пыль в глаза пускать!

Голова моя еще была занята подобными размышлениями, а руки уже шарили по ящикам стола в поисках записной книжки. Она отыскалась довольно быстро — и как это не нашлось желающих ею пообедать?.. После продолжительного изучения собственных каракулей — кому бы голову оторвать за такой почерк! — всплыл и нужный адрес.

Окрыленная маленьким успехом, я кинулась к выходу, благо и одеваться-то было не нужно — я до сих пор не сняла шляпу и плащ — хи-хи! Пришлось спуститься довольно далеко вниз по улице, прежде, чем удалось отловить такси. Погрузив в машину себя и свои подпорки, назвала адрес; таксист — усталый, небритый, — потребовал деньги вперед. Я похолодела: о деньгах-то и не подумала! Но в карманах завалялась какая-то мелочь, как раз на дорогу в один конец.

Ехали минут двадцать.

— Вот, — сказал таксист, — где-то здесь. Какой номер вам нужен?

Я назвала. Он медленно поехал вдоль улицы.

— Нет такого! — сказал он раздраженно. — Повернем назад, поглядим, может пропустили...

Мы проехались туда-обратно.

— Этого не может быть, ведь я была здесь!

— Так в чем же дело? — окрысился таксист. — Дамочка, смотрите сами! — и он еще раз прокатил меня взад-вперед.

— А это та улица-то вообще? — глупо спросила я.

Таксист взглянул на меня в зеркальце с ненавистью, но ничего не сказал. Указатели на домах гласили, что улица как раз та, что значилась в записной книжке, если только я еще раньше ничего не перепутала.

— Ну, так что, отвезти вас домой? — спросил он.

Умная бы согласилась, но я умею все усложнять: велела остановиться и вылезла, демонстративно хлопнув дверцей. Такси развернулось и умчалось в ночь, испустив облако бензиновой гари, — Дрипс был бы в восторге.

Посмотрев вслед удалявшимся огонькам машины, я заковыляла по тротуару. Ночная улица, как назло, была пуста — и спросить-то не у кого. Вот дом номер десять... пятнадцать... Так вот же он, этот дом! И как мы его не заметили?

Это был такой же двухэтажный особнячок с лужайкой, как и остальные дома вокруг. Дотащившись до парадного по узкой мощеной дорожке, я позвонила в дверь. Раз, другой... В нетерпении я давила и давила на кнопку звонка, слыша, как внутри разливается мелодичная трель. Никакой реакции.

Я огляделась: окна были темны. Второй этаж тоже не подавал признаков жизни.

И вдруг возникло неприятное ощущение, что за мной наблюдают. Изнутри. Стало как-то неуютно... Тут только мне бросилась в глаза молчаливость и отрешенность этого дома по сравнению с соседями. Здесь было неестественно тихо — просто жуть! Звуки с улицы почему-то не долетали сюда. Безжизненные окна глядели мертво и враждебно. По спине пробежал холодок.

— Глупости! — сказала я себе, пытаясь собраться с мыслями. — Раз уж приперлась, надо что-то предпринять...

Оставить записку? Переложив костыли в одну руку, пошарила по карманам в поисках чего-нибудь подходящего. В это время ветер донес звуки радио: веселый ди-джей как раз объявил полночь. И тут я услышала щелчок. Входная дверь!.. От неожиданности я попятилась, не сводя с нее глаз, а дверь начала открываться. Медленно и бесшумно...

Я застыла на месте. Это длилось целую вечность, но когда прямоугольник входа обозначился полностью, там, за порогом, была только черная вязкая темнота... Вскрикнув, я бросилась прочь. Выскочив за калитку, я прибавила ходу — посмотрел бы кто со стороны, помер бы со смеху! — и мне понадобилось куда меньше времени, чем здоровому человеку, чтобы оказаться на приличном расстоянии от странного места. Серж бы сказал: "Это просто нервы!", но после всех приключений...

Послышался шум мотора: меня нагонял темный автомобиль. Проехав чуть вперед, он остановился, и оттуда выглянул... детектив. Покажусь непоследовательной, но я была очень рада его видеть. Не дожидаясь приглашения, я открыла дверь и вскарабкалась на сиденье, словно все так и подразумевалось с самого начала.

— Прогуливалась? — ухмыльнулся он, закуривая.

— Угу...

Нестерпимо хотелось горячего чаю и подушку, а еще лучше — одеяло, чтобы укутаться с головой и уснуть. Крепко-крепко. Он с интересом оглядел меня:

— От кого ты удирала? Похоже, ты — симулянтка: калеки так не бегают.

Сам ты калека! Хам... Но я сдержалась и сухо спросила:

— Вы что следили за мной?..

— И не думал. Но ты выскочила вслед с таким озабоченным лицом, что я невольно заинтересовался... Ничего не хочешь рассказать, детка?

Фи, какая фамильярность! Еще немного — и будем руки на коленки класть...

— Вы же все видели! — съехидничала я.

Он радостно кивнул:

— Но потом ты исчезла куда-то и я потерял тебя из виду...

— Не переживай, ничего интересного не случилось, — я решила, что не стоит быть с ним чересчур вежливой.

— Точно?..

— Да!

— Тогда, — приказал он ледяным тоном, — пошла вон из машины!..

Это было уж слишком для сегодняшнего вечера! И на секунду потеряв контроль, я как следует двинула его костылем по голове — так мне сделалось обидно!.. Нападение на стража правопорядка возымело неожиданный эффект: он заткнулся и быстренько отвез меня домой — от греха подальше. Мало ли что еще могло прийти мне в голову?

* * *

Дома все было вверх дном.

— Та-а-ак...

Кавалерийской рысью я подлетела к дивану. Бесстыжие дрипсы безмятежно похрапывали себе за подушкой, похрюкивая и причмокивая во сне. Я вытащила их из уютной щели за вихры.

— По-моему, кому-то вредно пить пиво! — зловеще процедила я сквозь зубы, встряхивая их и приподымая повыше, чтобы они могли получше насладиться видом учиненного безобразия.

Спросонок, они не сразу поняли, о чем речь. Вернее, Задриппа вообще не проснулась, а Дрипс, кое-как разлепив глазенки, сонно посмотрел вокруг и неожиданно обиделся:

— Это не мы!..

— Да?! А кто же, позвольте спросить? Тут уборки на неделю! — я задыхалась от негодования. — Переломали все... Смотри! — и хорошенько встряхнула его еще раз.

— Это не мы! — плаксиво повторил он. — Приходили тут трое и чего-то искали. Не нашли и ругались... Пусти! — и он, изловчившись, больно тяпнул меня за палец.

Я где стояла — там и села, прямо на пол посреди разбросанных бумаг, книг, вспоротых подушек... Искали основательно: все, что можно было, сдвинуто с места, разобрано, вскрыто, сломано, вытряхнуто, даже кофе из пакета высыпали. Собрала немного зерен, отыскала кофеварку. Привычные действия помогли слегка успокоиться.