Ледяной князь

Вуаль заменил плотный темный шарф — заодно и лицо не замерзнет. Темные волосы скрылись под капюшоном черного же лишь кое-где прошитого золотой нитью плаща.

— Принцесса! — Забарабанили в закрытую дверь. — Принцесса, время!..

Что ж... прощайте родные стены.

Мне так не хотелось признавать, что детство, какое бы оно ни было у принцессы, кончилось. И даже не просто детство... Вся прошлая жизнь.

Внизу меня ждут запряженные лошадьми сани. Что будет дальше?..

Дорога изо льда

Не стану описывать, как мы прощались. Никак. Во внутреннем дворе собрались понаблюдать придворные лизоблюды, стояли одетые в парадные мундиры стражники. Жрец Бога и две жрицы Богини поочередно обошли сани с кадилами — благословили меня на дальнюю дорогу и святой брак. Потом явился маг и устроил небольшое представление с летающими яркими иллюзиями бабочек и еще каких-то тварей — сам он это всегда звал балаганными фокусами, но народу нравится, а народ диктует условия. Отец же сначала долго говорил с Князем, потом просто обнял меня, быстро усадил в сани и процессия тронулась. Я его понимала, у самой на глазах блестели те же слезы... Все пыталась, глупая перехватить взгляд, глазами рассказать как люблю его, как страшусь покидать... Не смогла.

Цветочную улицу украшали несколько дней, специально привозили из-за города снег и утаптывали, чтобы могли беспрепятственно проехать сани. Мне об этом рассказывали фрейлины, но воочию видеть пришлось только теперь. Радости все эти гирлянды, ветки и цветы, сложенные из ткани, не прибавили — словно праздновался мой отъезд, а не будущая свадьба...

Процессия выехала за ворота, промчалась по улице и вырвалась прочь на вольный простор, взметая копытами снег. Я оглянулась на родной город: Даеран окруженный снегом с поднятыми флагами был прекрасен... Прощай, мой милый, спасибо, что дарил мне кров столько лет...

До Хрустальной нас должен был сопровождать гвардейский отряд, возглавляемый кем-то из дворян — я не помнила его в лицо. Ни со мной, ни с северянами они не говорили, и держались несколько поодаль, и вскоре я перестала обращать на них внимание.

Возницей на моих санях был один из двух слуг, приехавших с северянами. Второй ехал рядом на лошади, готовый в любое время исполнить любой каприз. То есть наверняка не любой, скажем, деликатесы они вряд ли с собой тащат ради меня, но видимость паренек создавал нужную.

Мне же было плохо. Не физически, тут как раз все в порядке, а, в душе, где-то глубоко внутри. Без видимой и четкой причины, просто плохо. Но под шубой у груди согревал мысли тонкий белый конверт, украдкой, в спешке, сунутый отцом мне в руки. Я прочитаю письмо вечером, в свете огня и мне станет чуточку легче.

Разговаривать не хотелось. Наши дипломаты, год за годом ездившие в Хрустальную, худо бедно разбирали лларен, и что смогли, передали мне. Не сказать чтобы много, но с пятого на десятое пойму, а там — научат. Не нужна же им косноязычная правительница, в конце концов? Я думаю, что нет.

Вскоре поднялся ветер, закружил поземку, и я совсем престала что-либо видеть в этом снежном безобразии. Но этого и не требовалось: еще три-четыре дня мы будем ехать по территории Даерана, а свою страну я в достаточной степени знаю.

Триста восемьдесят лет назад Объединенного Королевства не существовало, были десять свободных королевств, каждое под началом древнего рода. Королевство Даеран было самым большим и самым воинственным, им правил род моего отца, правил мудро и строго.

Между собой королевства не всегда дружили: распадались династические браки, переносились границы, делились наследники... Все вместе сплочались лишь против общих врагов — Интара на юге, и сальвитов на севере. Западная граница тогда была морской и угрожали ей лишь пираты, а на востоке обитали, да и сейчас обитают, многочисленные "нелюдские" народы от веку не воевавшие с людьми.

Считалось что род каждого правителя особенный, что его кровь дает силу. Наш придворный маг считал это суевериями, пришедшими из древней памяти о "Высоких". Жрецы, наоборот, в один голос твердили о правдивости легенд и потому не запрещали браков меж дальними родственниками, признавая желание сохранить чистоту крови. Я не задумывалась раньше над тем, кому верить.

Потом род моего отца вдруг поддержал один из "Высоких" чьего имени история не сохранила, и один за другим даеранцы завоевали все десять королевств. Мне думается что помощь того мага дорого обошлась нашему роду, а впрочем, не знаю. Говорят, он исчез потом, и больше про него ничего не известно.

Объединенное Королевство еще долго не было стабильным: восстание шло за восстанием, откалывались и присоединялись провинции... Утеряно с тех пор западное побережье, ныне оно зовется Вольными землями, над которыми нет власти ни единого из государств. Там же по слухам обитают дальние родичи интарцев — Лэсс'о.

Мне всегда хотелось побывать в Вольных землях, искупаться в теплом море, понежиться в красном от закатных лучей песке... Отец старался не покидать без нужды столицу и нам не позволял, так что я мало где успела побывать за свою недолгую жизнь. Теперь это уж точно не удастся — по такому морозу я и сама не горю желанием куда-либо ехать...

Да и кажется походная жизнь не для меня. Вместо обеда — ледяной настой из фляжки и кусок хлеба с подкопченным мясом. Северяне ели прямо в седлах и ничуть не возмущались. Сразу видно — привыкли. Мне кусок в горло не лез, руки без муфты и перчаток мгновенно потеряли чувствительность и перестали гнуться, и я поспешила натянуть меха обратно, вежливо улыбнувшись слуге — надо узнать его имя — и сказав, что не голодна. Он улыбнулся в ответ.

Если сидеть долго без движения все равно замерзаешь, не важно, насколько тепло ты одет. Сани хоть и были довольно широкими, но особо в них не развалишься, да еще мое приданое занимало изрядно места, и к вечеру я изрядно продрогла. Зубы стучали, ноги, словно отнялись, руки одеревенели. И еще хотелось спать.

Но наконец-то, когда стемнело настолько, что я даже возницу не видела, мы остановились у постоялого двора. Вылезти из саней после стольких часов без движения было сложно, но я не подала вида, и обошлась без предложенной слугой руки. И гордо подняв голову, зашла внутрь следом за Князем.

Мне отвели отдельную комнату, куда я тут же приказала принести и бадью с горячей водой и ужин. Расторопная служанка, мигом почуяв свою выгоду, вилась вокруг меня как кошка, и старалась услужить, насколько могла. Хорошо хоть не болтала всякие глупости как мои фрейлины.

Вода в бадье исходила паром, но я упрямо, не обращая внимания на мигом покрасневшую кожу, сидела там пока та не остыла. Комната запиралась изнутри на задвижку, так что можно было не опасаться незваных гостей и не спешить укутаться обратно во все слои ткани. Хозяин постоялого двора не пожалел дров на отопление дома — даже половицы под ногами были теплыми.

С некоторым трудом я вытащила отяжелевшее тело из воды и укуталась в льняную простыню. Волосы, стянутые на затылке шпильками слегка намокли и пришлось их сушить.

Служанка принесла ужин — роскошный, не иначе хозяина загодя известили о нашем прибытии. Я наелась вдоволь, но к вину не притронулась — незачем. Снова накинула на голову платок, загнув краешек чтобы прикрыл лицо и окликнула служанку — та явно ждала под дверьми, раз вбежала мгновенно и услужливо поклонилась.

— Уноси, — я указала на стол.

Девушка споро прибрала со стола, потом кликнула кухонных помощников, вытащивших бадью.

— Пусть Богиня пришлет вам хорошие сны, — пожелала напоследок и вышла, не забыв оставить свечей про запас. Я не стала их гасить, не люблю спать в темноте.

Белье на кровати хрустело, в ногах стояла закрытая жаровня — не замерзну. Я с удовольствием потянулась и укрылась почти с головой, медленн6о уплывая в сон...

В двери постучали.

Сонная, я не сразу поняла, что звук мне не чудится — подскочила, кутаясь в одеяло и судорожно накидывая на волосы платок, который намеренно повесила на спинку кровати.

— Кто? — от растерянности и испуга голос был еле слышен и я, кашлянув, повторила громче: — Кто там?

За дверью зашуршало.

— Прошу прощения за поздний визит, моя принцесса, — ответил глубоким голосом Князь. — Разрешите войти?

— Погодите! — отозвалась я, лихорадочно подхватив со стула, на котором оставила одежду, большую плотную шаль и накинула на плечи. Зеленая ткань укрыла меня до колен. Устроившись в кресле, я поджала под край ночной рубашки босые ступни и позвала: — Входите!

Свечи еще не прогорели и до половины, распространяя свет и легких запах теплого воска; тени причудливо заиграли на лице, одежде Князя, тихо вошедшего в двери, на перевязи с оружием. Впрочем, последнюю он тут же снял и положил у порога, как границу провел. Что бы это значило...

Ему пришлось наклонить голову, чтобы не стукнуться о низкий дверной проем, и у меня вдруг резко задрожали руки — какой же он внушительный... Северин поклонился мне с достоинством уместным больше на королевском приеме, так низко наклонился, что длинная коса, еще помнящая мои руки, обмела пол:

— Принцесса. Прошу прощения, я не должен был беспокоить вас в столь поздний час. Но меня мучила мысль, что весь день вам пришлось терпеть тяготы пути почти в одиночку; без поддержки фрейлин и друзей. Молю вас простить мне это печальный факт, я обязан был подумать об этом ранее. Смею заверить, что с нынешнего момента вас неотрывно будет сопровождать Рихард младший слуга, а я постараюсь ехать рядом.

— Что вы, Князь... — привычная вежливость сорвалась с губ скорее, чем я успела обдумать сказанные слова. — Я вовсе не скучала! Дома у меня немного времени было для раздумий, и... Простите Князь, что у вас в руках? Свечи дают недостаточно света...

Князь шагнул ко мне ближе и вдруг, встав на одно колено, уложил что-то на пол у моих ног — блеснул в неверной свете свеч серебристый мех, и я невольно ахнула, не ожидая подобной красоты не то что здесь, в непонятном гостином дворе, а даже и в руках отца.

— Это плащ и муфта. Ваши не такие теплые, и стоит нам отъехать от Хрустальной — их тепла станет недостаточно. Примите их, не побрезгуйте.

— Встаньте, — неверным голосом велела я. — Спасибо. Правда... спасибо.

Он встал.

— Позвольте откланяться. Спокойных снов. И знайте: у ваших дверей стоят двое воинов, вам нечего опасаться.

— Спокойных снов и вам, Князь...

Дверь за ним закрылась неслышно.

Я не удержалась, тут же соскочила с кресла и бросилась мерить подарок, попискивая от восторга — мех в самом деле оказался светлым-светлым, без единого пятнышка. Плащ пришелся ровно впору, и не имел прорезей до рукавов, зато глубокий капюшон мог укрыть от любого ветра. Муфта была того же меха, но шелковая лента сияла насыщенным синим цветом. Я закинула ее на шею, примерилась к длине — идеально. Словно на меня шили.

Жаль в комнате не нашлось места зеркалу, хотелось бы мне хоть одним глазком посмотреть, как выглядит плащ со стороны. Увы, пришлось спешно разоблачаться обратно: Князь не обманул, мех, в самом деле, оказался очень жарким. Я разложила обнову на кресле, полюбовалась немного и подумала, что в таком любая покажется королевой, подумала и отправилась спать.

Но вскоре вскочила снова и как ошалелая кинулась к вещам, выуживать отцово письмо, про которое, оказывается, успела позабыть.

"Лазорь.

Р."

Утро случилось раннее: разбудила служанка, и, извиняясь, стала объяснять, что Князь, мол, велел. Велел, так велел, на санях посплю еще немного.

Ночной дар никуда со своего места не делся: но и рассмотреть его подробнее не вышло, служанка хоть и открыла ставни, да снаружи по-прежнему царила и правила ночная темень. Гладя на диво мягких мех, я припомнила сон, в котором нежилась на белоснежном снегу, таком же теплом и мягком, радостно принимающим меня в свои объятия...

— Госпожа, вам сюда завтрак поднести али вниз спуститесь?

— Сюда!

Помня вчерашний день, постаралась наесться впрок. Служанка внесла огромный кувшин с теплой водой, чистые полотенца, помогла умыться, заплести волосы и одеться.

Я снова пожалела об отсутствии зеркала, поправила в последний раз платок скрывающий лицо и поспешила вниз, пока не упарилась под мехами.

У дверей и правда стояли двое северян, один тот час же предложил мне руку. Я приняла, и мы вместе спустились вниз, где, к моему удивлению никого не было.

— Князь поел и ушел тренироваться. Господин Рейон пожелал смотреть лошадей.

Гвардейцев тренировали ежедневно, кроме праздничных дней, но зачем это Князю? Наверное, опять некий обычай. А Рейон — это кажется тот аристократ, из новых, получивших титул за земли, а не за заслуги... Да, теперь я вспомнила его — невысокий, усатый и надменный. Его брат служит при дворе смотрителем за слугами.

Во дворе вовсю кипела работа: заново снаряжали сани, седлали лошадей, навьючивали тюки. Так забавно: двумя группами, отдельно северяне и отдельно, в стороне, гвардейцы под началом Рейона. Дичатся, словно дети малые.

Гвардейские лошади самые обычные: гнедые, вороные, соловые, все хорошей выездки — отец строго следил. А вот у сальвитов кони были какие-то странные: я раз прошла мимо, два, не выдержала и подступила ближе.

Шерсть их, снежно-серая, мягкими волнами обволакивала тела, с непривычно длинными ногами.

— Наши лошади удивляют принцессу? — возник откуда-то слева вчерашний возница, на вид молодой парень, миловидный, с выбивающимися из-под шапки светлыми кудрями. Тот самый, что едва не попал в меня ножом.

— Они такие... косматые.

Он расплылся в улыбке:

— Это чтобы не мерзли зимой. К лету... э-э... обменят... сменят... — парень запутался и смущенно глянул на меня.

— Перелиняют? — попробовала угадать я. И попала в точку — возница снова обрадовал меня широкой искренней улыбкой:

— Да, точно! Пе-ре-линяют к лету, совсем красивые станут!

— Мне и так нравится. Как тебя зовут? Прости, забыла имя.

— Сарон я. А вон тот — Рихард, его Князь вам в помощники назначил.

То есть в слуги, понятно.

— Вон и сам Князь идет!

— Доброе утро, — улыбнулась я на встречу будущему мужу, хоть и знала то улыбки за платком не увидеть. Просто хотелось улыбнуться.

— Доброе. Готовы? Едем!..

На ночь снова обосновались на постоялом дворе. После ужина, в двери постучали.

-Войдите! — Хорошо, я еще не стала разоблачаться перед сном.