Сердце Города (в соавторстве)

— Покажи карту.

Кёр вытащила ключ и нажала на синий камень. К ним приблизилась Аниша. Увиденное вызвало у всех девушек заметные чувства огорчения и тревоги. А у Кёр и вовсе сердце забилось как будто в предчувствие серьезной беды. Буквально все выходы на маршрутах портеров блокировались оборонными войсками. Пусть даже некоторые посты охранялись одним военным, но у всех трех девушек было мало физических шансов для противостояния даже одному такому. Технический уровень там, где пролегали портерные тоннели, был также заполнен военными. Относительно свободным оставался только верхний, жилой уровень, в малонаселенных секторах.

— Я думаю, что нам надо разделиться, — вдруг неуверенно выдала Рания. Две пары глаз уставились на нее, обуреваемые различными чувствами. Девушка, заметно волнуясь, продолжила, — карту я помню, возможные маршруты тоже. Для использования многих бытовых функций Города не нужна даже склонность к взаимодействию. Мы с Анишей пойдем вместе. А ты, Кёр, пойдешь одна, так тебе будет легче пройти.

Рания вновь посмотрела на схему, потом ткнула в нее длинным ухоженным ногтем:

— Коридор выходного шлюза блокируется, поэтому встретиться нам надо будет в этой секции.

— Ты ведь хочешь позвать чужой Город, — не сдержалась Кёр.

Оба бывших Сердца молчали, погруженные в свои мысли. Затем Рания подняла на Кёр жгучие фиалковые глаза, в которых был вызов:

— Если и так, то ты оставишь нас здесь? Тебя запрут вместе с нами.

— Он убьет военных возле выхода, — тихо сказала Кёр.

— Убери их оттуда, — равнодушно пожала плечами Рания.

— Как же мне это сделать, — удивилась Кёр, — я же предала их. Так они меня и послушают...

— Они послушают Город, — медленно и отчетливо начала говорить Рания, — а для него ты все еще не предательница, судя по тому, что твой ключ еще действует.

— Ладно, разберусь, — решила Кёр, кусая губы, — идите.

Кабина портера остановилась на жилом уровне. Покинув ее, Рания и Аниша побежали по ближайшей улице и вскоре исчезли из поля зрения Кёр.

Девушка поплелась по другой улице в направлении населенного сектора, за которым на техническом уровне находился шлюз выхода. Она плохо представляла себе, как и что должна делать. И уже была не рада своей затее с Ранией. Если та свяжется с чужаком, а он решит использовать ситуацию, которую недальновидно создала Кёр, то Городу придется очень трудно. Расстановка оборонных войск была эффективной для поимки трех девушек, но она будет крайне ущербной, если чужак задумает нападение.

Почти не думая что делает, она сказала в пространство перед собой:

— Город, ты слышишь? Ты нужен мне!

Через несколько мгновений она почувствовала рядом его присутствие. И услышала знакомый спокойный голос, как будто со стороны:

— Я здесь. Но не могу понять, что ты хочешь.

Кёр невольно обернулась на голос, но не увидела ничего.

— Это потому что, я сама не знаю, чего точно хочу, — беспомощно пожаловалась она. И спросила, — ты ведь в курсе, что я помогла сбежать другим Сердцам?

— Да, я знаю об этом, — подтвердил Город.

— И что ты об этом думаешь?

— Ничего. Это ваши человеческие дела. Меня они будут касаться, только если с ними свяжется враг. Тогда и буду думать.

— А если тогда будет поздно? — грустно возразила Кёр, — к тому же, могу сказать тебе наверняка, что это не он с ними свяжется, а они свяжутся с ним. В любом случае, он здесь будет.

— Я готов к защите.

— А горожане, в дела которых ты не вмешиваешься, тоже готовы?

— Что ты хочешь, чтоб я сделал?

— Скажи горожанам, чтобы прекратили облаву и готовились к нападению, — предложила Кёр. И обязательно убери войска от выхода, я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб.

— Хорошо, я это сделаю, — легко согласился голос.

И тут Кёр осенило:

— Ты ведь можешь просто переправить этих двоих к выходу!

— Не могу, — возразил Город, — я не убиваю беспомощных существ.

После некоторой паузы, во время которой Кёр пыталась понять, что значат его слова, он добавил:

— Но мой враг убивает. Даже своих горожан.

— Это как? — заволновалась девушка.

— У меня были пленники, мы договорились о передаче, он использовал эту возможность для очередного нападения. Его люди погибли.

— То есть, ты знаешь, что оба Сердца умрут, если добьются своего?

— Знаю.

— Но, не мешаешь им идти к выходу?

— В этом им помогаешь ты. Раньше, все что делали лояльные мне Сердца, было направленно на благо и повышение функциональной эффективности. Я привык доверять своему Сердцу. И редко спорю с его решениями.

— Ну ты даешь... 'Создатель', — разочарованно, не веря в услышанное, прошептала Кёр, — а если Сердце окажется глупым? Ты же погибнешь.

— Не думаю, — возразил он, — Сердцем может быть только сущность, способная к взаимодействию, дополняющая, но аналогичная мне, а я не глуп.

Часть 7.

Девушка сразу же поинтересовалась:

— А если ты умный, то зачем тебе оборонные войска? Ты же способен создавать сложные механизмы, такие как летуны. Почему не сделаешь себе боевых роботов?

— Потому что они бесполезны. Они не смогут преодолеть незаложенные в них ситуации. На каждого робота нужно будет разделять сознание. Это меня сильно ослабит. И все они, все равно будут мной. Горожане гораздо эффективней и мыслят по-разному.

— А если я скажу тебе нападать? — неожиданно родился у девушки новый вопрос, — Ты нападешь?

— Возможно, — медленно ответил голос, — но сначала попрошу у тебя убедительных доводов.

— Вот как, — пыталась сконцентрироваться девушка, среди неожиданно закружившихся в ее голове мыслей, — получается, что Сердце может убедить свой Город сделать все, что оно захочет?

— Это будет нелегко. Но вполне может, — согласился Город.

— А где ваши собственные сердца?

— Полагаю там же, где и наши тела. Я не знаю где.

— Разве Город — не твое тело? — Кёр даже остановилась в недоумении.

— Нет. Город — это сознание, обросшее материальной формой. Но раньше наши сознания находились в телах. Так давно, что никто из нас этого почти не помнит.

— Так давно, что вы забыли, как жить собственным сердцем. Поэтому почти бесспорно доверяете взаимодействующим, — заключила Кёр, продолжив свой путь, все еще не зная как реагировать на новую информацию.

— Ты почти у жилого сектора, — спустя какое-то время равнодушно сообщил Город, — облава прекращена. Ты можешь дойти до межуровневого портера и спуститься на нижний уровень.

— Спасибо, — тепло сказала Кёр в сторону голоса, — береги себя.

— Как скажешь, — с каким-то оттенком сарказма выдал Город и исчез.

Свернув на последнем повороте, девушка увидела цилиндр портера. Улица была все также безлюдна. Но и время было ранним. Биологические часы организма заставляли сделать предположение, что с момента ее пробуждения прошло чуть больше суток. Кёр чувствовала усталость, но чувство голода не беспокоило. Пережитые волнения здорово перебивали аппетит и сонливость. Теперь, когда оборонные войска беглецам не угрожали, она могла предложить другим девушкам сделать перерыв и подкрепиться. А возможно, и выспаться где-нибудь в Городе, перед тем, как покинуть его и отправиться в неизвестность. На самом деле, она хотела потянуть время и переубедить их идти к выходу. Но, пока не знала, как это сделать. В портере она привычно вытащила шарик, чтобы посмотреть, как дела у других. И чуть не поругалась. Дела у них были хуже некуда. С другой стороны, если оставить все как есть, они наверняка останутся живы. Но, будут думать, что это она их сдала, и все также планировать побег. И, если они будут хотеть этого очень сильно, то когда-нибудь это может у них получится. Нет уж, решила Кёр, нельзя останавливаться на полпути. До конца, так до конца, каким бы он ни был. Девушек задержали. Сейчас они, сопровождаемые конвоем, среди которого был Лиус Дорн, находились в портере на рабочем уровне, направляясь в Оборонный район. Кёр проследила их маршрут, нашла удобный сектор, в котором обнаружила летуны. Рания скорее всего знает, как с ними обращаться. Осталось догнать портер и вытащить оттуда девушек. Когда ее кабинка поравнялась с кабинкой, где находились девушки, она сунула руку в только начавшее открываться отверстие и резко, всем телом, дернула на себя Ранию. Та, естественно, мертвой хваткой держала за руку Анишу, и они вместе начали падать на Кёр. Девушке с трудом удалось прохрипеть команду блокирования стен. Но вовремя она все равно не успела.

В ее портере оказался и Лиус Дорн, испуская во все стороны волны ярости. Кое-как выбравшись из-под беглянок, Кёр кинулась к Дорну и вцепилась в него. Тот попытался освободиться от девушки, но ударить ее не посмел. Кёр крикнула Рании:

— Выходите, как остановимся. Там летуны.

— Поняла, — раздался голос пытавшейся отдышаться Рании. Аниша только что-то неразборчиво пискнула.

— Какие летуны?! — опешил Дорн и тоже вцепился в Кёр.

Он сильно тряхнул ее и, глядя в глаза своими льдинками, ставшими еще бесцветней на побледневшем лице, начал допрашивать:

— Где ты видела летуны? Где?

Растерявшаяся Кёр от неожиданности назвала ему сектор. Дорн прогрохотал:

— Выпусти меня немедленно! Хотите сдохнуть — вперед! Выпускай! Прямо здесь!

Кер подчинилась. Исчезая за затягивающейся стеной портера, Дорн прокричал что-то странное:

— На рабочем уровне нет летунов!

Больше она его не услышала.

Добежав до летунов, возле которых никакого движения заметно не было, девушки вбежали в прозрачные ворота пассажирского отсека одного из них. Ворота моментально закрылись за ними. И летун начал подниматься. Кёр вздрогнула и упала на пол, напротив пассажирских сидений. Она обратилась к Рании:

— Так и должно быть?

Рания спокойно села на ближайшее сидение, усадила рядом девочку и равнодушно ответила:

— Да.

Аниша тоже была спокойна. Кёр перевела дыхание. И стала следить за полетом летуна через прозрачную стену выхода.

Сначала она видела только удаляющуюся поверхность уровня. Но когда летун набрал достаточную высоту, начало происходить что-то странное. Летун начал оставлять за собой многоленточный след, состоящий из черных блестящих шаров, величиной с голову Кёр. По мере удаления от них летуна, ленты начинали распадаться, и каждый шар летел к какому-нибудь микрорайону рабочего уровня. Мертво зависая над ним. Вскоре все кремовое небо, насколько хватало видимости, было геометрически заполнено черными шарами. А потом те начали взрываться. Кёр, непроизвольно качая головой в отрицательном жесте, как во сне наблюдала за взрывами, не желая верить в происходящее.

— Рани, он обманул! Обманул! — вдруг истошно завопила Аниша, — он говорил, что никого не убьет!

— Успокойся, — холодно прервала Рания крики девочки, — он расчищает нам путь. А как иначе мы выберемся?

Но девочку это не убедило. Она сильным движением тела вывернулась из рук подруги и, оторвав по дороге ручку одного из сидений, кинулась к кабине летуна. Заколотила по стене оторванным предметом и закричала:

— Откройся! Ну откройся же!

Стена, естественно, даже не поцарапалась. Бомбы продолжали рваться снаружи и разрывать на части сектора рабочего уровня.

Рания безучастно сидела, держась обеими руками за сиденье впереди нее. Но тут отчаяние Аниши передалось и Кёр, она тоже закричала и начала стучать ладонями по полу:

— Остановись! Спускайся! Спускайся вниз!

И чужой летун непостижимым образом подчинился. Он стал резко снижаться, под собственные бомбы.

Тогда закричала и Рания, набросившись на Кёр. Возле них возникла Аниша, и упала в общую кучу, пытаясь расцепить. А летун продолжал снижаться. Пока в него не попали осколки взрывающихся бомб. Корпус оказался не очень прочным для того, чтобы выдержать такое попадание и летун начал рассыпаться. До поверхности оставалось совсем чуть-чуть. Но очередная взорвавшаяся бомба уничтожила уровневый пол, образовав широкую бездонную черную дыру, куда продолжал падать рассыпающийся летун. Девушек разбросало в разные стороны. Кёр больше не слышала никого и ничего, кроме взрывов, от которых вздрагивало все ее падающее вниз тело. И к ней начал подкрадываться потусторонний ужас, сверкая жуткими зубами неотвратимо приближающейся боли. Когда-то давно она уже слышала подобные взрывы. Она начала кричать, инстинктивно вспоминая безнадежность:

— Город! — почти в бреду кричала она, — Город!

Мощное сознание проникло в нее, со всех сторон отгородив от наступающего ужаса:

— Я нашел тебя, Кёр-де-Виль, — возник в ней знакомый умиротворяющий голос, без тени страха и осуждения, и сообщил, — Эти странные бомбы парализовали меня, с трудом себя контролирую. Я успел переместить большинство горожан в наиболее защищенные сектора. Активировал все защитные системы и уничтожил летуны, не увидел только твой. Но, я забыл про центральный узел. Остальное зависит от людей. Бомбы вытесняют мое сознание. Но его... уничтожить...

Город замолчал.

Кёр пыталась удержать его ускользающее присутствие. Она вцепилась в него, проникая все глубже и глубже, пытаясь не дать ему исчезнуть. Кёр проклинала себя, она сделала то же самое что и Рания. И даже хуже. Та убила только Сердце, а Кёр убила Город. Только благодаря ее присутствию на борту тот летун смог принести так много разрушений. И одновременно с этим, девушка пыталась оправдать себя, что сделала это не сознательно, а по неопытности и недостатку информации. Она бы ни за что не причинила вреда Городу. И понимала, что вряд ли простила бы такое, поступи так кто-нибудь с ней. Но все, же она молила его:

— Спаси меня! Выживи! Хоть как, но выживи! И спаси меня!

— Как скажешь, — прошелестело в ее голове, когда последние капли его присутствия вылились из ее рассудка.

Она больше не чувствовала его, он был мертв.

Часть 8.

Но ужас приближающейся смерти к ней не вернулся. Вместо него девушка почувствовала холод и вскоре темнота вокруг резко сменилась тусклым зеленовато-серым светом. А потом она почувствовала страшный удар, падение и снова удар. По телу разлилась тупая боль. Стало трудно дышать. Но ей было все равно. Падение и удар. Потом все прекратилось. Она полусвисала-полулежала, на чем-то твердом и гладком. Ее смотрящие вверх глаза видели окружающую со всех сторон бледную, зелено-серую, ледяную бездну. Похожую на кружево, состоящее, из множества почти идентичных, пористых ступенчатых глыб. Как та, на которую она упала. Этой глыбе все трудней было удерживать на краю съезжающее вниз тело Кёр. И девушка снова начала падать. Теперь она могла смотреть вниз. Но и там Бездна ничуть не отличалась от того, что она уже видела. Кёр поняла, что падение будет бесконечным и закрыла глаза. И, незаметно для себя, мягко провалилась в бессознательное.

Сознание вернулось от того, что чье-то беспокойное присутствие вмешалось в спокойное одиночество беспамятства. Свет, проникающий сквозь закрытые веки, разогнал остатки сна без сновидений. Но глаза все еще не желали открываться. Она вспомнила, что привело ее к беспамятству. И испытала тяжкое чувство угнетенности и неисправимой вины, не желая возвращаться к жизни. Девушка больше не чувствовала падения. Ее тело свободно лежало на непривычно мягкой поверхности, и ощущало прохладу. В Городе, до взрывов, перепадов температуры она не замечала. Значит, она не в Городе. Но, где? Удивленная, девушка резко открыла глаза. И попыталась пошевелиться. Из горла вырвался непроизвольный стон. Лежанка пружинисто прогнулась под телом, и все оно откликнулось на движение болью.